Текст книги "Воин тумана (сборник)"

Автор книги: Джин Родман Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 62 страниц)

20
САБРА

САХУСЕТ починил восковую женщину из трюма. Тотмактеф и я поразились его искусству. Сахусет объяснил, что такие фигуры полезны при лечении: женщины обычно стесняются показывать целителю место, где у них болит, а на восковой фигуре они могут показать без всякого стыда.

– Не сомневаюсь, у тебя были такие фигуры и раньше, – заметил Тотмактеф, – потому что ты так уверенно говоришь о том, как использовать их.

– Дома у меня есть совершенно замечательная, – сказал ему Сахусет, – и мне жаль, что я оставил ее там. Когда я согласился ехать с вами, я не мог предвидеть, что во время путешествия буду лечить женщин. Но теперь я вижу, что мне приходится лечить Мит-сер'у и Нехт-нефрет чаще, чем всех остальных мужчин.

– Говорят, что маги умеют оживлять фигуры, сделанные из воска и дерева. Но, признаюсь, я никогда не видел этого.

Целитель улыбнулся. – И никогда не увидишь, как я это делаю.

– Но ты же можешь? Если захочешь?

– Разве я маг, Святой Тотмактеф?

– Да, во всяком случае мне так сказали.

Целитель пожал плечами. – Тогда ты тоже. Так говорят моряки. Ты всегда сидишь над старыми свитками – во всяком случае мне так сказали. Я не сомневаюсь, что ты и Чаниу знаете о магии больше всех на этом корабле. Хочешь попробовать оживить ее? Когда я с ней закончу?

Пока они говорили, я смотрел на восковую женщину, чью руку целитель как раз лепил. Она мигнула, посмотрела на меня и, как мне показалось, слегка улыбнулась. Я даже не знаю, что это может означать.

Я ПРОСПАЛ большую часть дня; так сказала женщина, которая ждала, когда я проснусь. Ее зовут Мит-сер'у – я только что спросил ее. Она очень молода, почти девочка. Вначале я подумал, что она мой друг, потом – рабыня. Но она сказала, что не рабыня, а жена. Я не верю, что взял бы в жену женщину не из моей страны. Но я не помню, как называется моя страна. (Мит-сер'у говорит, что я все забываю и она ожидает этого.) Тем не менее я знаю, что моя родная страна существует. Там люди говорят на том языке, на котором я пишу, а не на языке, на котором я и она разговариваем.

Пришла жена капитана. Она села и спросила, может ли Мит-сер'у сидеть. Мит-сер'у сказала, что предпочитает стоять, и, действительно, она все время стояла. Жена капитана представилась таким образом, как будто собиралась пошутить, и сказала, что ее зовут Высокий Платан. Когда она ушла, я спросил Мит-сер'у, что значит ее собственное имя. Она смеялась и дразнила меня, пока я не вспомнил, что это кошечка. Заодно оказалось, что не так-то неприятно, когда над тобой смеется Мит-сер'у. Или тебя дразнит.

Пришли два человека народа Мит-сер'у. Старший – высокий сутулый человек с ручной обезьянкой. Его зовут Сахусет. Второй моложе, такой же молодой, как и солдаты, про которых Мит-сер'у сказала, что они мои. Тотмактеф. Он сказал мне, что я очень долго спал и спросил, спал ли я предыдущую ночь. Я сказал, что не спал, потому что помню лодку, которая везла солнце. Сахусет сказал, что он тоже много проспал, и что это нормально для тех, кто на борту корабля. Наш капитан и матросы ведут корабль, а это легко, потому что держится северный ветер и им почти нечего делать. Он уселся и предложил сыграть в игру, в которую играют пальцами. Я не умел играть, но он и Мит-сер'у научили меня. Мит-сер'у не села, но легла на палубу и оперлась о нее локтями. Тотмактефу скоро надоело смотреть и он ушел.

Когда он исчез, Сахусет сказал: – Ты сидел и ждал Красного Бога, Латро. Красный сказал, что хочет поговорить с тобой, и ты ждал его. И в эту ночь ты тоже должен ждать его.

Я пообещал, что подожду, чувствуя, что мне захочется спать очень не скоро.

Мит-сер'у очень разумно спросила, как я узнаю Красного Бога, когда увижу. Сахусет сказал, что он может появиться в любом облике: вепрем, речным конем, или даже крокодилом. Он назвал и других животных, но я их забыл. Еще он описал большую статую Красного Бога в городе Миам в храме, в котором он когда-то служил – красный человек с головой дикой собаки.

Он встал, зевнул и потянулся. – Как пахнет воздух! Разве не чудесно?

Мит-сер'у скривила гримасу, но из вежливости я сказал, что да, замечательный.

– Земля поднимается, – сказал Сахусет. – Мы почти около моего дома. Здесь уже недалеко до Абу.

Капитан услышал его слова и присоединился к нам. – Нет, – сказал он. – Я надеюсь быть в Абу только сегодня вечером. Это дикое место, совсем рядом с границей. Так я слышал. – Он повернулся ко мне и улыбнулся. – Я знаю, что ты не помнишь меня, Левкис, но я Муслак, твой самый старый друг на этом корабле.

Он старше меня, и не слишком красив; но когда я посмотрел ему в глаза, то понял, что он сказал правду. Он и Мит-сер'у – мои настоящие друзья. И, как мне кажется, высокий солдат из Кемета, тоже. Не думаю, что юный писец – друг кому-нибудь из нас, и хотя я бы хотел, чтобы высокий худой целитель, Сахусет, был моим другом, я не чувствую, что подружился с ним. Его холодный взгляд совершенно равнодушно остановился на мне, и умчался прочь.

– В настоящее время Абу – южная граница Кемета, – сказал он капитану, – но еще несколько столетий назад Кемет простирался на сотню дней плавания на юг. Многие семейства, до сих пор живущие там, происходят от колонистов из Уасета, и моя в том числе.

– А есть ли у тебя родственники в Уасете, целитель? – спросила Мит-сер'у.

Он покачал головой. – У меня нет родственников даже в Миаме, и уж конечно в Уасете.

– Как и у меня. Мой муж Латро – единственная семья, которая у меня сейчас есть, да и то только на время поездки вверх и вниз по реке. А ты, капитан?

– Жена, три наложницы и семнадцать детей. – Он усмехнулся. – Было семнадцать, когда я уезжал. Сейчас наверно больше.

Мит-сер'у засмеялась; у нее замечательный смех и она часто смеется. – Ты должен поделиться с нами своими родственниками. Тогда и у нас будет семья.

– Я бы дал тебе одну из своих наложниц, – сказал он ей, – если бы она была здесь.

– Но у тебе здесь есть жена, – сказал я. – Не так давно она говорила с нами.

– Точно. Две жены, семнадцать детей и три наложницы.

К нам присоединился толстый человек, такой же старый, как и капитан. Наверно он нас подслушивал, хотя я и не видел его. Он говорит на языке Кемета намного хуже меня. – В таком случае одна наложница должна отойти к этой доброй юной даме, верно? Я уверен, что она найдет, как ее использовать.

– Конечно! – Мит-сер'у опять засмеялась. – Я буду ее сдавать и жить на ее заработки.

– В моей стране женщины часто наслаждаются другими женщинами, – сказал ей незнакомец, – и остров Лесбос знаменит ими. Но, капитан, я хочу сказать тебе, что этот ученый господин совершенно прав относительно земель к югу от второго порога. Они принадлежали фараонам. Как и копи, хотя сейчас царь Нубии присвоил их себе.

– Что за копи? – спросил я.

– Будет лучше, если мы не будем говорить об этом, – сказал незнакомец.

– Золото, – сказал мне Сахусет.

– Я и не знал, что ты знаешь об этом, – недовольно сказал незнакомец.

– Я и не знаю, – ответил Сахусет, – но я вырос в Уавате. Я знаю, какие копи есть там.

Глаза Мит-сер'у удивленно расширились. – Неужели золото там дешево?

– Нет, – ответил Сахусет. – Шахты давно истощились, и на всей земле нет такого места, где золото было бы дешево.

ЭТУ ночь мы провели на корабле. Мит-сер'у и я спустились на берег, хорошо пообедали с капитаном и его женой, и вернулись сюда. Мит-сер'у вскоре уснула, но мне не хочется спать и я гляжу на сияющий многими огнями порт и город за ним. В гавани на острове стоит башня, приземистая, но мощная, а район порта отделен от остального города высокой стеной. Мы не стали выходить в город – когда мы подошли к воротам, их уже закрыли на ночь. На корабле со мной сидит помощник капитана. Его зовут Азибааль. И еще Уро из Кемета и Вайу из Парса, который назвал этот город Йеб. Он говорит, что утром я должен буду увидеть сагана, вместе с капитаном и еще одним человеком, имя которого он назвал. Я не знаю, кто это человек, но не стал спрашивать, чтобы не показать свое невежество.

С нами сидит мой раб. Его зовут Урей. Он из Кемета, сгорбленный человек средних лет, с длинной шеей. Он был в трюме, но, когда мы вернулись, вышел, чтобы поздороваться с нами.

Я вижу, что Мит-сер'у боится его, хотя и не признается. Он, очень робко, попросил разрешения вернуться в трюм, пообещав, что придет, как только я его позову. Я согласился. Я думаю, у него там кровать.

Позже на корабль пришел целитель Сахусет. Он хотел поговорить со мной одним, поэтому я отослал Уро и Вайу на корму, где они начали болтать с Азибаалем и рулевым.

– Мит-сер'у изменила тебе, – сказал мне Сахусет. – Ты знаешь об этом?

Я покачал головой.

– Прошлой ночью она легла с Агафоклом.

Я спросил, кто это такой.

– Человек из Эллады, торговец вином.

– Это он говорил о копях?

– Да, он. Ты ушел, а она была пьяной. Она предложила себя и он ее взял.

– Будет ли он сражаться со мной за нее? – спросил я.

Сахусет негромко засмеялся. Не слишком приятно было услышать такой смех на борту ночного корабля. – Я уверен, что у него для этого не хватит духа.

Я пожал плечами. – Тогда она моя. Если он тронет ее и я это увижу, ему не поздоровится.

– Я собираюсь сделать для тебя амулет, который гарантирует, что она будет тебя верна.

– У нее уже есть амулет, – сказал я, – в виде головы быка. Она говорит, что получила его от тебя.

– Откуда ты знаешь это? Ты же все забываешь.

Я сказал, что, когда мы ели, увидел у нее на шее украшение, и спросил у нее, что это такое.

– Она носит его совсем недавно. Прошлой ночью он защитил Мит-сер'у, но не помог сохранить ее от Агафокла. Он предназначен совсем для другого.

– Защитить ее от чего? – спросил я.

– От меня, – объявил женский голос за моей спиной.

Я повернулся и посмотрел на нее. Я не знал, что она плывет на корабле вместе с нами, и сказал, что она подошла очень тихо.

– Мы всегда так делаем.

Сахусет прочистил горло. – Латро, это Сабра, моя жена.

Мит-сер'у говорит, что она моя жена, сказал я им и спросил, правда ли это.

– Пока ты с этим согласен, – сказала Сабра приятным голосом. Трудно устоять против женщины с таким голосом.

– Я пришел сюда, – сказал мне Сахусет, – надеясь, что Красный Бог посетит нас, как и обещал. Но прошлой ночью он не пришел, хотя ты его ждал. Надеюсь только потому, что меня здесь не было. Если я прав, он может придти этой ночью.

– Я здесь по той же самой причине, – сказала Сабра, – хотя мне надо меньше слов, чтобы высказать ее. Я здесь из-за тебя, Латро.

– А если я прикажу тебе уйти? – зло сказал Сахусет.

Сабра покачала головой. – Даже и не подумаю вернуться в мое… жилище? Спальню? Там ужасно жарко, спальня это или нет. Здесь, наверху, намного приятнее. С Латро.

– Нас кто-то подслушивает, – сказал Сахусет.

Мой раб, сгорбленный и меньший ростом, чем большинство людей, вышел из темноты темной тени. Я увидел, как свет луны свернул на его лысой макушке. – Я не шпионил за тобой, – сказал он Сахусету. – Меня позвал мой хозяин.

– Это Урей, – сказал я. – Возможно вы оба знаете его.

– Знают, хозяин. Чего ты желаешь?

Я улыбнулся. – Помнить других людей так, как они помнят меня.

– Я не в состоянии вылечить тебя, хозяин. И не тот, кто подарил меня тебя. Если бы мы могли, ты уже был бы здоров. Но я никогда ничего не забываю, и, если позволишь, буду твоей памятью.

Я пообещал, что попытаюсь запомнить это, и объявил, что буду рад, если он будет напоминать мне о забытых воспоминаниях, если посчитает, что это мудро.

– Тогда я напоминаю тебе, хозяин, что это та самая женщина, которую Сахусет вылепил из воска у тебя на глазах.

Я не поверил в это, но Сабра тихо засмеялась и сказала: – Как быстро все раскрылось! А ведь ты на самом деле думал, что я из плоти и крови, а, Латро?

Я сказал, что да, думал, и едва не добавил, что думаю до сих пор.

– Я – изображение из воска, и такие фигуры можно оживить магией, как и меня. Ты потрясен?

– По меньшей мере удивлен, – сказал я и добавил, что я должен был понять это сразу, потому что она слишком прекрасна для обыкновенной смертной женщины.

– О, я достаточно смертная. Я могу сгореть, как свечка.

– И скоро сгоришь, – сказал Сахусет, – если пойдешь дальше по пути, который выбрала прошлой ночью.

– Разве я возражаю, дорогой?

Сахусет не ответил.

Сабра взяла мою руку, ее плоть оказалась холодной и твердой. – Значительно чаще, – прошептала она, – маги делают крокодилов. Я сама была однажды крокодилом. У магов много врагов.

Я кивнул и сказал, что понимаю.

– Или они лепят змей, чтобы те исполняли их волю. Здесь, на борту, тоже есть змея, хотя и другого сорта.

Я сказал, что убью эту змею, если она покажет мне ее.

– Нет, лучше бы ты этого не делал. Она охраняет трюм от крыс, так что это…

Тут ее прервал Сахусет. – Я не давал тебе жизнь этой ночью. Кто же тогда? Скажи мне!

– Ну, дорогой, вот этот пригожий солдат. Неужели ты думаешь, что у него нет талантов?

– У него их слишком много. – Было видно, что Сахусет пытается справится с овладевшим им гневом. – Он великолепный мечник.

– И как ты уже мог догадаться, я просыпаюсь, когда он рядом. Он тоже заметил это, хотя и забыл мои долгие нежные взгляды. – Она опять прикоснулась ко мне. – Латро, дорогой, ты говоришь, что Мит-сер'у – твоя жена. Она пьяная шлюха, вот кто она, и ты это знаешь. Предположим – только предположим, мой дорогой Латро – что она скажет: «Я не хочу больше иметь дело с тобой и хочу уйти.» Что ты сделаешь?

– Пожелаю ей счастливого пути, – сказал я, – и позабочусь о том, чтобы она не взяла с собой то, что ей не принадлежит.

– Хорошо сказано! Ты действительно настоящий мужчина. Могу ли я предложить кое-что другое, дорогой?

Я кивнул. – Если хочешь.

– Теперь предположим, что у нее есть какой-то ящичек, подаренный тобой, но который ты и она считаете принадлежащим ей все время, пока она с тобой. Разрешишь ли ты взять его, когда она будет уходить?

– Конечно, – сказал я.

Сабра опять тихонько засмеялась, нежно и музыкально. – И еще один. Можно, я надеюсь? Мит-сер'у, которая является твоей женой все то время, что я тебя знаю, – женщина без семьи. Предположим, что тебе надо взять вторую жену или заменить эту, не важно. И еще предположим, что эта вторая жена тоже не имеет семьи. Отвергнешь ли ты ее на этом основании?

– Нет, – сказал я, – если полюблю ее.

– Но ты любишь Мит-сер'у, хозяин? – спросил Урей, и я уверил его, что люблю.

– Он твой раб, – сказала мне Сабра. – Я буду больше, чем рабом. Я буду предвидеть твои желания и выполнять их в мгновение ока. Я сделаю все, что ты попросишь, и не имеет значение, насколько это будет отвратительно. Ты можешь оставить себе первую жену и ложиться с ней, когда тебя охватит желание. Я не упрекну тебя ни словом, ни взглядом и если ты захочешь, чтобы я обмахивала вас при этом веером или делала еще что-нибудь в этом роде, я с радостью сделаю это. А взамен я прошу совсем маленькую услугу, кое-что такое, что ты можешь сделать для меня этой же ночью.

Мне стало интересно и я спросил, что именно.

– Перережь веревку, которая держит ее амулет и выбрось амулет в реку.

Сахусет вздохнул. – Можно мне кое-что объяснить?

Я сказал, что очень хочу этого.

– Эти изображения надо кормить. И кормят их кровью тех, кого они представляют.

– Она спит, – прошипела Сабра. – Клянусь, я не причиню…

– Латро? – Это была Мит-сер'у, рядом с ней стоял Урей. – Ты говорил обо мне?

Я сказал, что Сахусет и я хотят защитить ее, и сказать Сабре, чтобы она не вредила ей.

Мит-сер'у стала спрашивать, кто такая Сабра, когда ее прервал новый голос, богатый и мягкий.

21
БЕТЕШУ

КАК я уже сказал, говорящий леопард прервал Мит-сер'у. И меня самого прервал писец моего командира, когда я описывал ту ночь. Мы должны идти к командиру и ждать сагана. Я пошел, но с собой принес кожаный футляр со свитком, перо и чернила. Сейчас мы сидим во внешнем дворе его дома. Чаниу, Тотмактеф, Сахусет, мой друг капитан и я. Я могу писать. Капитан говорит, что мы можем прождать весь день, и очень этим недоволен. Мне, наоборот, хорошо, потому что нужно написать об очень важных делах. Когда я это сделаю, я еще и перечитаю то, что написал.

– Говорит Великий Сет, – сказал нам леопард. Его голос, который казался глубоким, но мягким, при этих словах обжег, как удар бича. – Римлянин Луций заслужил его благосклонность. Сахусет из Миама заслужил его благосклонность. Оба должны придти в его храм и оставаться там до рассвета. Слушайте слова Красного Бога.

Сахусет склонился до палубы. – Мы слушаем и повинуемся.

Мит-сер'у, более храбрая, чем я мог подумать, прошептала: – Латро любит меня. Что обо мне?

– Красный Бог не сказал ничего относительно тебя, – сказал ей леопард Бетешу. Его слова казались таким же темным бархатом, как и его шкура. – Он спас тебя. Неужели ты это забыла, так быстро?

– Даже он не сможет защитить ее от меня, Бетешу, – сказала Сабра. – Клянусь. – Именно так я узнал имя говорящего леопарда.

– Воск действительно вернул себе форму, – сказал Бетешу. – Должен ли я остаться с тобой, Святой?

– Нет, но приходи на мой зов тогда, когда я попрошу, – сказал ему Сахусет.

– Тогда зови меня, когда захочешь, – сказал ему Бетешу и, быстрее бегущей воды, прыгнул с носа корабля на причал. И здесь произошло настолько странное событие, что мое камышовое перо замирает, пытаясь описать его. Я вижу, как огромный черный кот прыгает на пирс. Но в верхней точке его прыжка оказывается только пустой свет луны.

Он – злое существо. Так говорит Урей. Я не так уверен в этом, и знаю, что Мит-сер'у, наоборот, считает самого Урея злом, а Бетешу любит. – Ударить его – все равно, что ударить меня, – сказала она и поцеловала меня.

Должен ли я описать его? Не сомневаюсь, что он может изменять форму. Он не такой большой как лев, но намного больше кота. И самого черного из черных цветов. Его глаза горят золотом.

И тут заговорил Сахусет. – Латро, у меня был фамилиар, который принимал форму кота. Чаниу пригласил жрецов этой земли и они изгнали его. Тогда я попросил Красного Бога послать мне другого. Он сделал так, как я просил, и послал вместе с ним Бетешу. Бетешу – слуга Апопа. Красный Бог победил его и подарил мне. Апоп – глава злых ксу, ужасный враг и опасный друг. Бетешу – очень мудр, но не торопится делиться своей мудростью. Иногда он появляется как человек, черный и высокий, даже выше меня. Его глаза никогда не меняются – хотя тело может принимать самую разную форму, так учит наше священное знание. Но, человек или кот, он всегда очень быстро убивает.

– Тогда почему ты не хочешь, – сказал я, – чтобы он убил Чаниу?

– Я не хочу, чтобы Чаниу умер, – ответил Сахусет и ушел.

В АБУ Мит-сер'у и я сошли на берег. Мы ели в гостинице вместе с Муслаком, Нехт-нефрет и Тотмактефом. Мит-сер'у говорит, что здесь пиво лучше, чем в той гостинице, где мы были прошлой ночью, и Нехт-нефрет добавляет, что здесь и еда лучше. Мы танцевали, пели и вообще радовались жизни. Мит-сер'у и я занимались любовью и какое-то время спали. Она еще спит. Я выспался, пока мы ждали сагана, Муслак даже заказал обед. Сейчас мне не хочется спать, но мучают жажда и беспокойство. Голова болит. Хотел бы я смешать вино с водой и выпить хорошую чашу, но здесь вообще нет вина, только дурно пахнущая вода из колодца. Я пишу в саду, при первых лучах солнца.

Саган оказался человеком из Парса с лицом, сплошь покрытым шрамами. Чаниу отдал ему послание князя. Саган должен дать Чаниу письмо царю Нубии и послать с нами человека. Этот человек еще не пришел и письмо не готово, так что мы должны ждать в городе.

Раньше я написал, что леопард назвал меня Римлянин Луций. Это очень важно, если, конечно, Бетешу не соврал. Я должен спросить Сахусета и Муслака. Мит-сер'у я уже спросил, когда мы вернулись на корабль. Она говорит, что река, по которой мы плывем, впадает в Великое Море, и Муслак плавал за это море, чтобы привести меня сюда. Эта страна называется Кемет. Я спросил, действительно ли все страны мира называются по их цветам, как ее. Она говорит, что таких только две, и еще есть остров, который назван по цвету розы. Когда-то она знала человека с этого острова. Я спросил, что за вторая страна, названная по цвету. Она ответила, что это Красная Земля. Красный Бог, объяснила она, бог этой страны. Она его боится и должна бояться. В пустыне нет воды и там ничего не растет. Это земля пыли и камней, солнца и ветра. Я не знаю, был ли там, но чувствую, что был – и много страдал.

Нет ничего более странного, чем Леопард Бетешу, и со мной случилась еще одна странная вещь, и я должен об этом написать. Хозяин гостиницы освещал нам дорогу в комнату, которую мы сняли на ночь, и оставил нам лампу, когда мы пожелали ему доброй ночи. (Это такой обычай.) Мит-сер'у задула лампу перед тем, как снять с себя платье. Позже, когда я проснулся, мне показалось, что наша лампа была из серебра и имела форму голубя. И еще мне показалось странным, что хозяин оставил гостям такую дорогую вещь. Я встал, ощупал ее пальцами и поднес к окну, чтобы посмотреть на нее при свете луны. Самая обыкновенная глиняная лампа. Любой может купить на рынке дюжину таких за несколько медных монет. Кто же был у нас и принес серебряную лампу?

За обедом Тотмактеф рассказывал об этом городе. – Абу – ворота на беззаконный юг, – сказал он, – последний цивилизованный город перед первым порогом.

– Я слышал, что здесь есть канал, – сказал Муслак.

– Да, – ответил Тотмактеф, – и я думаю, что нам придется уплатить, чтобы воспользоваться им.

Муслак кивнул. – Надо будет пойти в город и нанять ослов, которые потащат корабль. Чаниу все это предвидел.

– Сегодня я видела женщину, – сказала Мит-сер'у, – черную, как мой парик.

Мы все видели черных людей, хотя я ей этого не сказал.

– Все люди в Куше черны, как твой парик, – сказал ей Тотмактеф, – и они там правят.

– Они хорошие лучники, – сказал я, – такие же хорошие, как и люди из Парса.

Тотмактеф кивнул. – Когда мой народ был на вершине могущества, мы нанимали тысячи наемников из Куша и Нисы, именно по этой причине. Наши собственный солдаты так же храбры, как и любые другие, и мы вообще самый старый и лучший народ в мире, но…

– А почему ты заговорил о Нисе? – спросила Нехт-нефрет. – Я думала, что мы плывем в Ям.

– Мы поплывем так далеко, как нас понесет река, – улыбнулся Тотмактеф. – И она безусловно занесет нас глубоко в Нису – мой господин сказал это нам всем не так давно, и ты должна была услышать. Конечно, путешествие может занять год или даже больше.

(Я почувствовал, как Мит-сер'у схватила под столом мою руку и сильно сжала ее.)

– Ты постоянно обижаешь мою жену, – пожаловался Муслак.

– Конечно, если она и дальше будет прерывать меня.

– Он такой сердитый, потому что у тебя есть речная жена, а у него нет, – сказала Нехт-нефрет Муслаку. – Я уже видела все это раньше.

– Тогда он должен сердиться и на меня с Латро, – сказала Мит-сер'у. – Тотмактеф, как ты? Что плохого мы тебе сделали?

– Ничего. – Тотмактеф опять улыбнулся. – Конечно Нехт-нефрет права. И я хочу предложить вам обоим добрый совет. Вам нужно быть добрее и вежливее с теми, у кого есть деньги. Допустим Латро бросит тебя, потому что ты будешь его слишком часто прерывать. Ты прерываешь его?

Мит-сер'у покачала головой. – Только тогда, когда мы играем.

– Тогда тебе нечего бояться. И конечно он не будет обращать внимание на всякие мелочи, как Муслак. Но, допустим, станет. Тогда тебе понадобится другой защитник, и им не будут ни солдаты, ни моряки Муслака. У них нет денег. Мой господин слишком стар, как мне кажется. Остаются Сахусет, эллин и я. Можешь ли придумать кого-нибудь другого?

– Если ты… – начала Нехт-нефрет.

Тотмактеф прервал ее. – Конечно, ты можешь попытаться присоединиться к женщинам города. То есть ты можешь попытаться, если твой нынешний защитник побьет тебя и прогонит прочь, а мы будем в городе. Но женщины, они же закидают тебя камнями, верно?

– Я пойду в храм Хатхор, – тихо сказала Мит-сер'у. – И Нехт-нефрет тоже.

Тотмактеф кивнул. – Да, хотя бы один здесь должен быть. И ты сможешь туда пойти. Но я очень сомневаюсь, что есть хотя бы один к югу от порога.

Вошел толстый человек среднего возраста, с курчавыми, начавшими уже седеть волосами. Нехт-нефрет махнула ему рукой. – Присоединяйся к нам, благородный Агафокл. Для тебя всегда найдется место.

Он принес стул и сел между Нехт-нефрет и мной. – Я какое-то время не видел тебя, – сказал он мне на новом языке. – У тебя все в порядке?

Я ответил на языке Кемета. – Я рад тебя видеть, но тебе лучше говорить как все, иначе остальные решат, что мы что-то замышляем.

– Они встретил нас мясом речной лошади, – сказала ему Нехт-нефрет. – Ты можешь себе такое представить? Раньше такое ели только наши фараоны. Нам, в дельте, никогда не дают такого.

– Я тоже никогда не ел его, – сказал Агафокл.

– И мы, но мы его заказали. Говорят, что это деликатес.

– Я только надеюсь, – сказал Тотмактеф, – что это действительно речная лошадь, а не свинья. – Он поглядел прямо на Нехт-нефрет и добавил. – Сахусет ест свинину. Он сам мне сказал.

– Ниже по течению, там, где правит бог-волк, едят овец, – сказала Мит-сер'у.

– Его имя – Ап-уат, – сказал Тотмактеф, – а его город называется Асуат. И они действительно едят овец. Но не я.

– Конечно нет!

– А свинину? Ты ешь свинину?

Он яростно тряхнул головой.

– Ну а я ем, – сказал Агафокл. – Дома.

– А! – Тотмактеф улыбнулся опять. – Я вижу, что Сахусет и наш новый друг устранились. Я остался один, Нехт-нефрет.

Муслак кивнул. – Нехт-нефрет, тебе лучше быть с ним полюбезнее, и не прерывать. Только не слишком любезной. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Похоже я пришел посереди чего-то, – прошептал Агафокл.

– Все уже кончилось, – сказал ему Муслак.

Все было тихо, пока служанка не пришла с пивом, которое заказал Агафокл. И тут Мит-сер'у сказала: – У Сахусета тоже есть жена. Латро и я видели ее ночью. Но я думаю, что он уже забыл.

Я действительно забыл, но прочитал об этом в свитке и кивнул. – Ее зовут Сабра.

– Такой женщины нет на моем корабле, – сказал Муслак.

– Я думаю, что мы видели ее здесь. – Мит-сер'у взглянула на меня в поиске поддержки.

– Она должна знать, что мы пошли в город; без сомнения Сахусет сказал ей об этом, когда уходил, – сказал я. – Не могла ли она нанять лодку?

Муслак пожал плечами. – Хорошо, пусть путешествует с нами, если ее муж разрешил ей и благородный Чаниу не возражает.

– А что обо мне, капитан? – сказал Тотмактеф. – Ты везешь жену, и твой друг Латро, тоже. Может быть и я могу себе раздобыть кого-нибудь?

Муслак засмеялся. – Неужели ты думаешь, что я найду тебе девушку?

– Нет, зачем. Я сам себе найду.

– Тогда, если Чаниу все равно, то и мне все равно.