Текст книги "Миры Прота. Отчёт Прота на Ка-Пэкс (ЛП)"

Автор книги: Джин Брюэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В этом году День Благодарения выпал на мой день рождения. По этому случаю к нам приехали Эбби со своей семьей и Уилл с невестой. Они приехали рано. К моему удивлению, Эбби привезла индейку (она вегетарианка), а Даун помогала на кухне. Я пару раз сыграл в шахматы с мальчишками (победы давались всё труднее), но медленное движение шахмат по доске напоминало о втором отделении и скором «временном исчезновении» прота из института.

Я всё ещё думал об этой проблеме, когда мой сын Фрэд, недавно вернувшийся из турне с Les Miserables, и дочь Дженни аж из самой Калифорнии неожиданно возникли в дверях. Впервые за весь год вся семья была в сборе.

Оба обняли меня, но всё, что я мог сказать, было:

– Что вы оба здесь делаете?

– Это День Благодарения, папочка, помнишь?

– И мамин выход на пенсию, – добавил Фрэдди.

– И твой день рождения.

– Мы хотели сделать сюрприз, – они протянули мне по свёрток.

Я был ошарашен.

– Полагаю, это Карен вас надоумила.

– И она тоже, но на самом деле идея принадлежит проту, – ответил Фрэд.

– Проту?

– Он заходил навестить нас в прошлом месяце.

– В прошлом месяце???

В этот момент в комнату ворвалась толпа с кухни, последовал ещё один раунд объятий и поцелуев, и вскоре мы все отправились к обеденному столу в сопровождении ещё одного гостя, Окси Дейзи. Не стану вдаваться в детали обеда, скажу только, что это была самая вкусная – и самая первая – соевая индейка в моей жизни.

Никто из нас не был особенно красноречив в публичных выступлениях, но я подумал, что мне стоит поднять тост по случаю шестидесятилетия. Когда все закончили есть, я произнёс речь о том, как хорошо, что мы сегодня собрались, как встречи в кругу семьи обретают всё большее значение с ходом времени.

– Думаю, нам стоит поблагодарить прота за его участие. И я благодарен всем вам за то, что пришли.

Вероятно, чтобы меня заткнуть, Фрэдди поднял свой бокал и воскликнул:

– За прота! – и все чокнулись бокалами.

После обсуждения всего, что произошло за год, странной погоды, футбольных турниров (Стив поднял тост за Джетс[98]98
  Имеется в виду команда по американскому футболу «New York Jets».


[Закрыть]), слово взял Уилл. Карен понимающе улыбнулась мне с другой стороны стола. Мы оба ждали, когда Уилл и его пассия назначат день свадьбы.

– Мы с Даун готовимся стать родителями! – сообщил он.

Раздались радостные крики и звон бокалов. Слишком дипломатичная, чтобы напрямую спросить, когда они планируют пожениться, «бабушка» Карен спросила Даун, когда ожидать рождения ребёнка.

– В июне, – весело ответила Даун.

Дженни подняла свой бокал:

– За июнь!

– За малыша! – подхватила Эбби.

– С днём рождения, папа, – добавил Фрэд.

– Приятных лет на пенсии, мам! – пожелал Уилл.

– За Окси! – выкрикнула Стар.

– Выпьем! – сказала Рэйн.

Звяк, звяк, звяк.

Не знаю почему, но слёзы счастья побежали по моим щекам. Я выпил глоток вина, надеясь, что никто не заметит.

Уилл удалился и вернулся с огромным тортом Пища Дьявола (моим любимым), сверкающим множеством свечей. Я задул свечи, по одной за раз, кроме той, что в центре.

– Это свеча прота, – уверенно заявил тринадцатилетний Рэйн.

– Мам, а можно мне глоток вина? – Эбби дала ему выпить из своего бокала.

«Парень не из робких, – с гордостью подумал я. – Может, у нас будет ещё один доктор в семье».

Оптимистка по жизни, Карен подчеркнула, что шестьдесят – это начало второй половины жизни, когда появляется шанс заняться теми делами, на которые не было времени в первой.

– Если, конечно, ты не будешь откладывать, пока не станет слишком поздно, – добавила она, многозначительно глядя мне в глаза.

Позже, когда подарки уже открыли (Карен подарила мне «пенсионный планировщик»), я отвёл Уилла в сторонку и спросил, как проходит его обучение в медицинском университете.

– Отлично! – сказал он мне.

– Всё ещё подумываешь о психиатрии?

– Никаких сомнений.

Мы обсудили то, что Уилл изучает в университете, плюсы и минусы ординатуры и медицинской практики. Я подумал: «Ничто не может быть лучше этого!» Только хотелось бы, чтобы мой собственный отец, врач из маленького городка, был сегодня здесь с нами.

– Твоя мать гадает, когда вы с Даун поженитесь.

– Не знаю, пап. Может, вообще не поженимся.

– Считаешь, так будет лучше?

– Всё это кажется таким неважным.

– Для тебя это так. А для ребёнка?

– Пап, тебе нужно поговорить с протом.

Зал заполнили гости и члены семьи. Мы с Фрэдди исполнили пару бродвейских песен. Фрэд поёт намного лучше, но мне нравится думать, что он унаследовал талант от меня. Внуки исполнили комедийную сценку. Не знаю, кто их научил.

Обычно по пятницам после Дня Благодарения я прихожу в офис, но в этот раз, несмотря на чувство вины, остался дома. Эбби, её семья, Уилл и Даун уехали в четверг вечером, а Фрэд и Дженни остались на ночь. Фрэдди поедет в свою квартиру сегодня вечером, поскольку его прекрасная балерина к тому времени вернётся домой, а Дженни останется у нас до воскресенья.

Хотя мать Фрэда сопротивлялась искушению предположить, что он последует примеру младшего брата, она всё же задала пару неудобных вопросов про его «сожительницу», которую мы видели очень редко. В конце концов, бедный Фрэд выпалил: «Лаура вообще не хочет детей!».

После неловкой паузы беседа перекинулась на обсуждение деятельности Дженни. Она занималась лечением ВИЧ-инфицированных. Дженни была настроена крайне оптимистично, поскольку количество смертей от СПИДа впервые снизилось, а вакцина была на подходе. Когда я пошутил, что скоро ей будет некого лечить, она напомнила мне, что тысячи людей всё ещё ежегодно умирают от ВИЧ, а глобальная заболеваемость пока растёт. Я вспомнил замечание прота, что однажды человечество вымрет от болезней, по сравнению с которыми «СПИД покажется насморком». Оставалось надеяться, что я не задержусь на земле так долго, чтобы это увидеть.

Когда появился шанс поговорить с Фрэдди наедине, я узнал, что после завершения тура он был снова «временно безработным». Это натолкнуло меня на мысль. Я рассказал ему про состояние Роберта, последним шансом которого могло стать появление отца.

Фрэд согласился и попросил показать фотографии мистера Портера. Также он попросил рассказать, каким был голос и манера речи Джеральда. Я ответил, что отправлю ему пару фотографий из досье и попрошу Жизель расспросить маму Роберта о его отце.

После острой реакции Фрэда на вопрос о сожительнице я не стал спрашивать, не хочет ли он унаследовать дом, когда мы уедем. Вместо этого я спросил моего сына, бывшего авиапилота, не скучает ли он по небу.

– А ты скучаешь по моментам, когда тебе сверлят зубы?

Во время ланча позвонил доктор Чакраборти. Я принял звонок в рабочем кабинете, где даже в свои шестьдесят чувствовал, что вторгаюсь в личное пространство отца.

– Привет, Чак. Что случилось?

– Есть плохая новость и плохая новость, – сообщил он мрачно.

Я вздохнул.

– Начни с плохой.

– Ты не поверишь… – заверил меня он.

– Во что?

– Результаты анализа ДНК. Нет никаких сомнений. Анализ показал, что прот и Роберт – два разных существа. Информация подтверждена.

– Насколько разных?

– Вероятность того, что ДНК прота и ДНК Роберта взяты у одного человека, равна один к семи миллиардам.

– Но…

– Я же говорил, ты не поверишь.

Я посмотрел на свой стол, который был завален бумагами ещё больше, чем офисный, и пообещал себе разобраться с ними при случае.

– Чак, давай напишем статью об этом.

– Можем попробовать. Но всё равно никто не поверит.

– Возможно, ты прав. А что за вторая плохая новость?

– Прот снова исчез.

– Кто-нибудь видел, как он покидает здание?

– Нет. Только что он был здесь – и вот его уже нет.

– Не волнуйся, он вернётся.

– Я не волнуюсь.

Я тоже был спокоен. Прот исчезал не впервые и всегда возвращался. И тут мне в голову пришла ещё одна мысль: а не отличаются ли ДНК Гарри и Пола от ДНК Роберта? А можно ли диагностировать множественное расстройство личности по генетическим анализам? Нобелевская премия, которая снилась мне по ночам, была бы хорошим завершением карьеры…

К собранию сотрудников МПИ по понедельникам все уже знали, что прот исчез, и удивлялись, как он сумел покинуть здание незамеченным. Я просил Бетти МакАллистер, чтобы она обеспечила непрерывное наблюдение за протом, но он попросил медсестер спасти котёнка из шкафа. Когда они отвернулись, прот исчез. Камеры слежения в коридорах и у ворот не записали, как он покинул территорию, обыск помещений тоже не дал результатов. И всё же никого особо не беспокоило его исчезновение, и я мысленно удивился, как быстро мы привыкаем к необъяснимым событиям.

С другой стороны, многих удивили мои выводы о том, что под гипнозом прот не помнит своего раннего детства, а ДНК Роберта сильно отличается от ДНК прота. Оба казались преждевременными, и слушатели не замедлили об этом напомнить. Гольфарб посоветовала взять образцы ДНК у остальных субличностей Портера. Чанг предложила сосредоточиться на том отрезке времени, когда прот потерял память, и сравнить с моментом, когда Роберт позвал его на Землю. Меннингер задался вопросом, доказывают ли результаты последней беседы, что рассказы прота о Ка-Пэкс не являются выдумкой. Торстейн тоже «заподозрил неладное».

Собрание было прервано стуком в дверь. Бэтти вошла в зал, чтобы сообщить о возращении прота. Также, по её словам, поступило сообщение, что на выходных его видели в зоопарке Бронкса.

– Боже мой! – воскликнула Гольфарб. – Он возьмёт с собой животных!

Я не собирался приносить фрукты проту, но после того, как он как-то сумел собрать всю мою семью на День Благодарения, не смог ему отказать. Ещё на столе были пицца с грибами и оливками, только что приготовленная на кухне, и вишня в шоколаде из магазина Lilac Chocolate, которые принесла Жизель.

Пока прот уминал различные фрукты, я включил запись.

– Прежде всего хочу поблагодарить за то, что уговорил Фрэда и Дженни приехать на праздник. Как тебе удалось?

– Просто попросил.

– Если бы я попросил, они могли бы не приехать.

– Это одна из интереснейших черт вашего вида. Большинство из вас откликнется на бескорыстную просьбу, но может отказать в эгоистичной. Удивительная черта, не так ли?

– И второе. Расскажи, где ты был в последние несколько дней?

– Общался с друзьями.

– Имеешь в виду животных?

– По большей части.

– Например, в зоопарке?

– Среди прочих мест.

– Возьмёшь кого-то из них на Ка-Пэкс?

– Одного или двух.

– Есть кое-что, что меня интересует.

– Значит, для тебя ещё не всё потеряно, доктор б.

– Если земные животные попадут на Ка-Пэкс, это не принесёт вреда экологии твоей планеты?

– Не принесёт, если только они не разделяют человеческих взглядов на экологию.

– Но… ладно, проехали, – Я знал, что сейчас не стоило начинать спор.

Несмотря на то, что до ланча оставалось три часа, приятные ароматы из-под накрытого подноса заставили мой рот увлажниться.

– Хочешь пиццу? – спросил я.

– Нет, она пахнет сыром.

– О, ради Бога, прот, что не так с сыром? Никто не убивает коров ради сыра.

Он фыркнул (полагаю, в знак моего безграничного невежества).

– Может, тебе стоит изучить тему получше.

– Обязательно изучу, – пообещал я. – Но сперва я хочу поговорить с Робертом.

– Одиндва…

Его голова опустилась на плечи так быстро, что я невольно подумал, не хочет ли Роберт поскорее поговорить со мной.

– Роб?

Нет, не хочет.

– Роб, у меня есть пара сюрпризов для тебя. Чувствуешь запах пиццы? – Я потянулся и достал кусок пиццы. – Давай, ешь.

Он не пошевелился. Я шумно съел взятый кусочек – чего не сделаешь ради науки.

– Очень вкусная, – сообщил я ему. – Твоя любимая.

Нет ответа.

– Ну может, ты прав. Пока рановато. Как на счет вишни в шоколаде? Одна не повредит.

Роб не проявлял ни малейшего интереса. Чтобы его подразнить, я сам съел парочку. Они были бесподобны.

Я предложил ему вечер с Жизель, встречу с сыном, даже с матерью. Казалось, ему не было никакого дела. Тогда я достал козырь из рукава.

– Твой отец может скоро зайти. Ты этого хочешь?

Кажется, его рука задрожала, и я услышал приглушённый стон, но на плёнке этого не слышно. Я подождал в надежде, что Роберт передумает, но этого не произошло.

– Окей, прот. Можешь возвращаться.

Он тут же поднял руку.

– Закончили?[99]99
  В оригинале итальянское «Finito?».


[Закрыть]

– Пока да. Пожалуйста, разгипнотизируй себя.

– Пятьчетыре… Уже нашёл его?

– Нет, ещё не нашёл. Есть предложения?

– Возможно, ты лаешь не на то дерево.

– А на какое дерево я, по-твоему, лаю?

– Подозреваю, что на древо познания.

Я посмотрел на него.

– Помнишь, ты говорил мне про устройство, которое восстанавливает память?

– Конечно.

– Есть кое-что, чего я не понимаю в работе мм… «кроладона».

– Не удивлён.

Прот, казалось, становился всё высокомернее с каждым днём. А может, всё дело было в моём недовольстве. Или в его недовольстве.

– Кроладон восстановил все твои воспоминания? Даже плохие?

– У нас нет плохих воспоминаний на Ка-Пэкс.

– Понимаю. То есть, если я что-то спрошу о твоём прошлом, ты сможешь о нём рассказать без купюр?

– Почему бы и нет?

– Даже если оно было для тебя неприятным?

– Почему оно могло быть неприятным?

– Ну хорошо. Давай немного поговорим о твоём детстве.

– Кажется, ты одержим периодом детства, джино. Это потому что твоё было ужасным?

– Чёрт возьми, прот! Когда мы закончим, ты сможешь задать мне любые вопросы. А пока сконцентрируемся на тебе. Окей?

– Это твоя вечеринка.

– Так себе вечеринка. А теперь я хочу, чтобы ты вспомнил своё отрочество на Ка-Пэкс. Тебе сейчас пятьдесят девять целых и девять десятых лет, понимаешь?

– Думаю, справлюсь.

– Хорошо. Отлично. Тебе шестьдесят, и время проходит быстро. Ты смотришь на звёзды, ешь, разговариваешь и бегаешь с друзьями всех видов, дни проходят и вот тебе шестьдесят восемь целых одна десятая лет. Проходит ещё немного времени, и тебе уже шестьдесят восемь целых одна вторая лет, и так далее. Ты что-нибудь помнишь про этот период?

– Всё помню.

– Разумеется. А сейчас я хочу, чтобы ты уснул.

– Уснул?

– Прот, пожалуйста, просто погрузись в сон.

– Один…

– Прот, ты меня слышишь?

– Конечно.

– Хорошо. Теперь перенесись, пожалуйста, в тот период, когда тебе было шестьдесят восемь целых и пять десятых лет. Что ты помнишь из этого времени?

Прот на секунду задумался.

– Ничего.

– Опиши, что случилось, когда тебе исполнилось шестьдесят восемь шесть целых лет?

– Помню, как смотрел на звёзды.

– Это самое первое воспоминание?

– Да.

Я резко выпрямился в кресле.

– Продолжай.

Он положил пальцы на виски и нахмурил брови.

– Голова болит. Помню, как ненадолго путешествовал по К-МОН. Я подхожу к дереву балнок и вдыхаю запах его коры. Запах ужасен! Я немного пожевал кору, а затем наткнулся на камень, которого раньше не встречал. И спросил кого-то, что это за камень. Он ответил, что это серебряная руда, а голубые и зелёные прожилки – мо́рговые и лиальные соли[100]100
  В оригинале «morgo and lyal salts».


[Закрыть]. Они были так красивы…

– Прости, пожалуйста. На тебе была одежда?

– Нет, а зачем?

– А на мужчине рядом с тобой?

– Нет. И это был не мужчина, а красс.

– Кто такой красс?

– Предок дремеров.

– Дремеры – это следующая ступень эволюции крассов?

– Можно сказать и так.

– Он причинил тебе вред?

– Конечно же, нет.

– Что случилось после того, как он описал тебе гору?

– Он пошёл своим путём, а я – своим. Через некоторое время меня позвали…

– Ладно. Поговорим об этом позже. А сейчас вернись, пожалуйста, немного назад. С тобой что-то случилось в этот момент. Возможно, ты упал с дерева или тебя вырубили. Ты очнулся на земле с сильной головной болью. Кто-то протирал твоё лицо, а ты не мог вспомнить, что произошло. Помнишь?

Он закрыл глаза.

– Ну…

– Помнишь, что с тобой произошло перед тем, как ты оказался на земле?

Прот сильно нахмурил брови, затем посмотрел в потолок как бы пытаясь найти там ответы.

– Постарайся вспомнить, прот. Это очень важно.

– Почему?

– Прот, пожалуйста, постарайся сотрудничать! Я думаю, мы наконец-то сдвинулись с места.

– Куда?

Запись сохранила мой долгий глубокий вдох в этом месте.

– Пока не знаю. А сейчас постарайся, пожалуйста, вспомнить, откуда у тебя появилась головная боль!

Прот снова задумался.

– Я… здесь… здесь дремер. Он лежит в полом бревне. Я обмываю его опавшими листьями…

– Расскажи мне больше об этом… хм… существе. Как он выглядит? Он стар или молод?

– Ещё не стар, но уже и не молод. Он травмирован, и ему очень больно. Я… я больше ничего не могу вспомнить.

– Пробуй!

– Помню, как бежал. Я бегу, бегу, бегу, бегу так быстро, как только могу. Не замечаю дерева и врезаюсь в него. Затем кто-то вытирает моё лицо. Голова болит…

– Что случилось потом?

– Я нашёл кору балнока, чтобы пожевать, но боль не прошла. Про кусок серебряной руды я уже рассказывал. Затем меня кто-то позвал. Это был Роберт. Он нуждался во мне, и я отправился на помощь.

– Тебе не кажется странным, что кто-то зовёт тебя на помощь сразу после того, как ты потерял память?

– Ничего необычного. Крики о помощи раздаются во всех концах ВСЕЛЕННОЙ.

– Понял. Ну хорошо. Это твой первый опыт межпланетных перелётов, правильно?

– Нет. Я уже летал прежде.

– Был на других планетах?

– Путешествовал по своей солнечной системе примерно с двадцати пяти лет. В качестве пассажира, конечно.

– Но ни одно из этих путешествий не закончилось тем, что тебя позвали на помощь.

– Неа.

– И, несмотря на то, что ты никогда не был за пределами своей солнечной системы, ты отправился через полгалактики самостоятельно.

Прот пожал плечами.

– Там находилась твоя ПЛАНЕТА.

– Не боялся? Не страшно было находиться так далеко от дома в столь молодом возрасте?

– Дом – повсюду, где бы мы ни находились. Вся ВСЕЛЕННАЯ – наш дом.

– Кто тебе такое сказал?

– Каждый, кого я встречал.

– У вас на Ка-Пэкс нет семейных уз, как у приезжих из небольших городков, верно? Но разве тебе не хотелось, чтобы рядом был взрослый? Чтобы вытащить из неприятностей, если они случатся.

– Почему они должны случиться?

– Ну, например ты можешь столкнуться с опасным животным.

– Я сталкивался.

– Правда?

– Да. С homo sapiens.

– Ну ладно. Давай вернёмся к отрезку времени прямо перед тем, как ты услышал просьбу Роберта о помощи. Ты кого-то купал. Не знаешь, кто это был?

– Нет.

– Сконцентрируйся, прот. Ты купал это существо, а затем внезапно побежал. Почему?

– Я… Он…

– Не спеши.

– Что-то пошло не так.

– Что пошло не так, прот? Что не так?

– Не знаю. Всё как в тумане. Следующее воспоминание – то, как я убегаю от него прочь.

Прот начинал волноваться.

Жутко не хотелось заканчивать нашу беседу, но, к сожалению, я должен был присутствовать на обеде по сбору средств (одна из вещей, которую хотелось убрать из своего расписания) на Лонг-Айленде. Хотелось пропустить мероприятие, но я был основным докладчиком.

– Хорошо, прот. Можешь разгипнотизировать себя.

– Пять, четыре…

– Мы закончили на сегодня. Увидимся в пятницу.

Прот ушёл, но в этот раз его походка не была такой оживлённой, или мне так показалось. Я тоже был обессилен и доел пиццу с шоколадом. Возможно, мне удастся сократить свою речь.

К моему удивлению, на акции по сбору средств присутствовали агенты ЦРУ и несколько представителей прессы. Обе группы посматривали друг на друга с подозрением. Понятия не имею, как они узнали о мероприятии, но всё происходящее приобрело совершенно иной характер.

Я начал рассказывать о прогрессе в строительстве нового крыла, и как оно обеспечит необходимое пространство для нового оборудования и инструментария для проведения важных исследований в новом веке. В середине выступления кто-то прервал меня вопросом о проте. Я признал, что прот вернулся, но отказался рассказывать о ходе его лечения. Тем не менее, журналистка и другие присутствующие настояли: «Кто же на самом деле был лжецом? Где был прот? Он и вправду может делать всё то, о чём я писал в своих книгах, особенно путешествовать быстрее света? Как долго он пробудет на Земле? Куда он отправится и кого возьмёт с собой? Прот и вправду стоял за „чудесными“ исцелениями пациентов, которые случались в стенах нашего института в последние годы? Почему возле главных ворот собираются толпы людей?»

К сожалению, у меня не было ответов на все вопросы. Меня и в самом деле осенило, что я знаю о проте не так уж и много, как и о множественном расстройстве личности, как и обо всём остальном.

Ланч тоже не был похож на пикник. Я ковырял лапшу в тарелке (с соусом из диких грибов и чёрными оливками) и даже не смотрел на торт «Смерть от шоколада». В животе продолжало бурлить, а в голову лезли вопросы, на которых у меня не было ответа. Ланч был похож на ночной кошмар. И хуже всего, никто не пожертвовал ни единого доллара к великому огорчению Вирджинии Гольфарб и нашего финансового директора, который впадал во всё большее уныние из-за перерасхода средств на строительство нового крыла, за которое формально нёс ответственность я.

На следующее утро с восходом солнца мне окончательно стало ясно, почему Кассандра немного расстроена в последнее время: она могла видеть какой-то знак в небе, говорящий о том, что она не войдет в список пассажиров, отправляющихся на Ка-Пэкс. Но если и так, у неё может быть информация о тех, кто полетит, тем более конец года стремительно приближался. Конечно, в новогоднюю ночь я не ожидал массового исхода группы пациентов, улетающих в небо как стая гусей. Но если я буду знать, чьи имена в «листе ожидания», то смогу предупредить персонал, чтобы они помогли разочарованным пациентам (которых вопреки обещанию оставили на Земле) справиться с эмоциями.

Прот, прот, прот… Откуда ты пришёл и куда уйдешь? Как некоторые люди, или их альтер-эго, способны убедить остальных, что у них есть ответы на все вопросы, что у них есть ключ от царствия небесного? Может ли кто-нибудь объяснить, как харизматичный лидер смог уговорить три дюжины человек принять цианистый калий, чтобы отправиться к комете Хейла-Боппа?[101]101
  Речь об одном из крупнейших добровольных массовых самоубийств в США, которое произошло в 1997 году в особняке, расположенном в гористой местности Ранчо-Санта-Фе. В особняке были обнаружены трупы 39 членов культовой организации «Врата Небес». Главой секты был Маршалл Херфф Эпплуайт, которого последователи называли Властитель Доу (King Do)


[Закрыть] И они даже не были пациентами психиатрической клиники!

У меня не хватало сил, чтобы исполнить в ду́ше арию тореадора из «Кармэн»[102]102
  «Карме́н» (фр. Carmen) – опера Жоржа Бизе в четырёх актах, премьера которой состоялась 3 марта 1875 года в парижской «Опера-Комик».


[Закрыть], которая ползала в моей голове как неутомимый червячок. Я держал красную тряпку, а прот продолжал протыкать меня рогами.

Я вспомнил прошлую беседу во всех подробностях. Мы всё ближе подбирались к истине, но никак не могли за неё уцепиться. Все открытые двери неизменно вели в пустую комнату. Как мне преодолеть недостатки в работе «кроладона» и заставить прота рассказать, что произошло между ним (Робертом) и искалеченным мужчиной средних лет (его отцом) перед тем, как ад вырвался на свободу? Возможно, мне нужно заострить фокус. Изучить маленький интервал времени, который предшествовал побегу маленького прота. Изучить его минута за минутой, секунда за секундой, пока не станет ясно, что произошло. Вперёёёёд, торррреро![103]103
  В оригинале «Toreador, en garde!» – фрагмент арии Эскамильо из второго акта оперы «Кармен» Жоржа Бизе.


[Закрыть]

Позже этим утром, замерзая на заднем крыльце в ожидании, пока Кассандра закончит медитировать, я получил сообщение от Бетти МакАллистер: мою вечернюю терапевтическую сессию с пациентом отменили. Я немедленно попросил её назначить на это время дополнительную беседу с протом.

Когда я вернулся на лужайку, Кейси уже ушла. Не было времени её искать: в десять собиралась комиссия по строительству нового крыла. Я обошёл заднее крыльцо, уставившись на голые стены, поднимающиеся из земли, и на строителей в касках, работающих наверху. О чём они думают? Ланч? День рождения дочери? Возвращение домой после работы? Футбол по выходным? Путешествие на Ка-Пэкс?