Текст книги "Кровь навсегда (ЛП)"

Автор книги: Джилл Рамсовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

24

МАРИЯ

– Господи, мне придется купить новые лифчики. Я выгляжу так, будто мне сделали чертову операцию по увеличению груди. – Я ткнула пальцем в верхнюю часть своих грудей, пытаясь удержать свою грудь четвертого размера от вздымания и вываливания из внезапно ставшего неподходящим бюстгальтера. За несколько дней мои сиськи раздулись. Они, как Капля, не поддавались сдерживанию – Неописуемые! Неуничтожимые! Ничто не может остановить это! – более жестоких слов еще никто не произносил. Если эти сосули не перестанут расти в ближайшее время, я задохнусь в собственной груди. Не очень достойно, но это было бы забавным некрологом.

– Думаешь, они так и останутся? – спросил Маттео. Когда я подняла на него глаза, на его лице появилось выражение похотливой надежды.

Я чмокнула его в грудь как раз в тот момент, когда входная дверь моих родителей открылась.

– Входите! – приветствовала нас мама с волосами цвета джерси и зубастой ухмылкой. – Извините, я забыла отпереть дверь. На улице становится прохладно. Зима наступит раньше, чем вы успеете оглянуться!

Маттео снял куртку, но я не сняла свою, надеясь замаскировать свое недавнее развитие. Мы еще немного поболтали с мамой, но не успели вернуться в столовую, как наше внимание привлек визг со ступенек. Мы с любопытством посмотрели друг на друга, а затем направились к входной двери.

София и Алессия обнимали друг друга, а Лука и Нико пожимали друг другу руки.

– Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что вы не виделись десять лет. К чему вся эта суета? – воскликнула я с порога.

Девушки отпрянули друг от друга, их лица озарились светодиодными улыбками. София схватила Алессию за руку, потянув ее за собой вниз по ступенькам, затем выжидательно толкнула ее вперед и тихо захлопала в ладоши в предвкушении.

Алессия закусила губу, затем подняла левую руку, чтобы продемонстрировать ослепительное обручальное кольцо. – Лука сделал предложение. – Она излучала счастье, и это было заразительно. Возможно, Алессия не была моим любимым человеком в детстве, но связь между нами постепенно развивалась. Может быть, это было связано с ее недавним взрослением, а может быть, это был продукт моего собственного роста, но в любом случае, мы наконец-то начали общаться друг с другом. Она с трудом принимала наш мафиозный образ жизни. То, что она позволила своему сердцу вести ее, а не произвольным общественным стандартам, говорило о многом.

Видя ее радость, я испытала такое же чувство счастья и признательности. Я бросилась вперед и крепко обняла ее. – Лесси, я так рада за тебя.

Ее руки обхватили меня, но медленно. Когда я отстранилась, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, она смотрела на меня в изумлении. – Ты назвала меня Лесси, – прошептала она. – Ты назвала меня Лесси и обняла меня.

– Я просто так..., – мое лицо сморщилось от усилия сдержать натиск угрожающих слез, – рада за тебя. – Я вдруг осознала, что все глаза прикованы ко мне, как к цирковому зрелищу. – Я ничего не могу поделать! Это гормоны! – воскликнула я, не подумав, просто желая скрыться от их пристального взгляда. В тот момент, когда я произнесла эти слова, я поняла, что натворила.

Челюсти моих сестер упали. Брови Луки и Нико поднялись на лоб. Моя мама задыхалась позади меня.

– Ну, черт. Похоже, кот вылез из мешка. – Я подняла руки в знак торжества. – Сюрприз! Я беременна.

Моя семья разразилась хохотом, Маттео притянул меня к своей груди и поцеловал в макушку. – Как ты преподнесла новость, умница, – тихо прошептал он мне в волосы.

– Я полностью виню тебя. Если бы не твоя сперма, мой мозг функционировал бы нормально, – поддразнила я его в ответ. Я игриво улыбнулась ему, прежде чем София крепко обняла меня.

В конце концов, мы все прошли в дом. На этот раз я сняла куртку, так как больше нечего было скрывать. Маттео коварно ухмыльнулся, глядя на мою грудь, а мои сестры вытаращились на меня. Я просто покачала головой и направилась в столовую.

Алессия рассказала нам о своей помолвке, которая состоялась в то утро. Мы с Маттео объявили дату родов и рассказали о том, что узнали и увидели на приеме у врача. Беседа была легкой и текла, как вино в наших бокалах. Ну, в их бокалах. Я пила воду.

Перед ужином мы с Маттео решили, что расскажем моей семье о том, что узнали о Сэле, не раскрывая моего прошлого участия. Это не было необходимо для объяснения, и не было бы ничего хорошего в том, чтобы мучить моих родителей тем, чему они невольно позволили случиться. Как только трапеза подошла к концу, мы приступили к объяснению того, как Сэл был виновен в смерти Марко. Комната мгновенно погрустнела.

– Есть ли какие-нибудь новости о нем после того, как я видела его в Вегасе? – спросила я, переводя взгляд с отца на мужа.

– У меня есть команда людей, которые занимаются расследованием, – сказал отец. – Они работают с нашими коллегами в этом районе, чтобы попытаться вычислить его. У нас нет прямых улик, но достаточно косвенных доказательств, чтобы считать, что он все еще в городе.

Маттео поднял свой бокал с вином и взболтал темную жидкость. – На прошлой неделе я нанял Сикарио, который действует на юге. Он обещал мне, что он будет у него через две недели. – Сикарио? Это была новость для меня. Сикарио были безжалостными убийцами, которых использовали картели. Они возникли во времена правления Пабло Эскобара и с тех пор перешли в другие организации. Они были неумолимы, их почти невозможно было отследить, и они были абсолютно жестоки. Они редко работали на североамериканские организации. Маттео должен был оказать огромную услугу, чтобы получить такую помощь.

Слова не шли у меня из головы. Все, что я могла сделать, это сжать его руку и надеяться, что он почувствует мою вечную благодарность.

После того как разговор пошел на спад, наш званый ужин быстро распался. Я сделала еще один поход в туалет – я даже не успела опомниться, как мой мочевой пузырь уменьшился до размера наперстка. Когда я вышла из ванной в холле, отец позвал меня в свой кабинет.

Он ждал меня возле двери и закрыл за нами дверь. Мой первоначальный инстинкт подсказывал мне, что у него есть информация о Сэле, которой он не поделился, но мое беспокойство было неуместным. Его глаза смягчились, когда он приблизился, его пальцы подергивались, словно жаждали прикоснуться ко мне.

– Я не помню, когда видел тебя такой счастливой, – прохрипел он, его голос был густым от эмоций. – Я надеялся, даже молился, что вы с Маттео сможете найти мир между собой, но это больше, чем я когда-либо смел мечтать. Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы сказал, что девушка, которая присоединилась к нам за ужином, не была нашей Марией. Я не хочу сказать, что это плохо, – поспешил объяснить он. – Просто мои молитвы были услышаны, и я снова увидел свет в твоих глазах. – Его взгляд был подозрительно стеклянным, разрушающим мои гормоны. Или, кто знает? Может быть, гормоны тут ни при чем, и я просто перевернула новый лист. Какова бы не была причина, я обняла отца, крепко прижавшись к нему. Он быстро заключил меня в свои объятия, одной рукой нежно обхватив мой затылок.

Мое горло сжалось, но в конце концов я обрела голос. – Спасибо тебе за все – за то, что принял меня в свой мир, даже когда женщин обычно не принимали в свои ряды. За то, что отправил меня к Тамиру и поощрял меня делать то, что я люблю. И за то, что подтолкнул меня дать Маттео шанс. – Иногда я боролась с гневом на своих родителей за то, что они не настаивали на правде, когда я вела себя как ребенок, но они делали все возможное. Они были бы раздавлены, если бы знали, что происходило на самом деле, и я не видела причин, чтобы причинять еще больше боли.

Он мягко отстранился с теплой улыбкой, руки все еще держали меня рядом. – Любовь родителей неизмерима, как ты скоро узнаешь.

– Здесь все в порядке? – Маттео вмешался из коридора.

Я должна была догадаться, что он меня проверит. – Да, просто готовлюсь к отъезду. Ты готов? – Я отошла от отца и обняла Маттео за талию.

– Готов. – Он протянул руку, чтобы пожать руку моего отца, и они обменялись многозначительным взглядом, прежде чем мы направились к машине.

Остальные уже уехали, пока я разговаривала с отцом, поэтому наша машина была единственной на передней дорожке. В прошлом я всегда считала абсурдным, когда мужчина открывает дверь машины для женщины, как будто она не может сделать это сама. Когда Маттео подошел к пассажирской стороне и достал ключи, я поняла, что это был жест, который охватывал гораздо больше, чем просто механическое открывание двери. Это было заявление о заботе и преданности. Защиты и усердия. Это не имело никакого отношения к моим возможностям и имело отношение к желанию Маттео заботиться обо мне.

Меня всегда возмущала возможность того, что мне нужен защитник, но теперь, когда он у меня появился, я поняла, насколько спокойнее я себя чувствую. Как свободно я могла быть самой собой, зная, что он всегда будет рядом, чтобы подхватить меня, если я упаду. Я считала, что брак станет концом моей свободы, но это было далеко не так. Присутствие Маттео в моей жизни дало мне силу и уверенность, о существовании которых я даже не подозревала.

Когда он открыл дверь моей машины, я повернулась к нему лицом, вместо того чтобы опуститься на свое сиденье. Я окинула его взглядом и позволила своему сердцу вести меня за собой. – Я люблю тебя, – выдохнула я в хрустящий ночной воздух.

В течение нескольких мучительных ударов сердца единственным звуком вокруг нас были моторы далеких машин. Лицо Маттео было непроницаемым. В моем нутре зародилось сомнение, но прежде чем оно успело укорениться, губы Маттео прильнули к моим. Его руки запутались в моих волосах, а его губы впились в меня, поглощая меня целиком.

Мы прижались друг к другу, отчаянно желая большего. Только потребность в воздухе была достаточно сильна, чтобы разлучить нас. Когда мы перевели дух, Маттео прижался своим лбом к моему. – Я люблю тебя больше, чем свою собственную жизнь. Этого не должно было случиться, но теперь я не представляю жизни без тебя.

На этот раз, когда мои губы встретились с его, наш поцелуй был медленным и нежным. Обещание. Клятва навеки.

Наши свадебные клятвы были формальными и заготовленными, но наш поцелуй был естественным и бесконечно более значимым.

Когда мы отстранились, из уголка моего глаза скатилась одна слезинка. Маттео смахнул ее большим пальцем, и я рассмеялась.

– Чертовы гормоны, – поддразнила я, чувствуя необходимость разрядить обстановку. Я прошла долгий путь за короткое время, но я все еще была Марией.

Сильная доза похоти затуманила глаза Маттео, а его губы растянулись в лукавой ухмылке. – Я трахну эти гормоны. Я собираюсь вогнать свой член между этими прекрасными двойняшками, которыми ты дразнила меня всю ночь. А теперь садись в машину, – приказал он, шлепая меня по заднице. – Я хочу заняться любовью со своей женой.

25

МАРИЯ

Марко Винченцо Габриэль Дженовезе,

Родился 20 сентября 1991 года, умер 8 ноября 2002 года.

Любимый безмерно, никогда не забытый.

Неделю спустя я стояла с Маттео на могиле моего брата в годовщину его смерти. Я навещала его каждый год в день его рождения и в день смерти. Несмотря на все прошедшие годы, легче не становилось. Мое разбитое на части и вновь собранное в единое целое сердце заикалось и трещало каждый раз, когда я читала слова, высеченные на его надгробии.

Я любила своего брата каждым своим вдохом, как и все мы, но этого было недостаточно. Он был жестоко отнят у нас в столь юном возрасте. Мы пытались жить дальше, но я не была уверена, что кому-то из нас это удалось до недавнего времени. Как будто все наши жизни одновременно совершили поворот на дороге, наконец-то вернув нас к исходному пункту назначения.

Я не была уверена, что верю в божественное вмешательство, но готова была признать, что недавние изменения в нашей жизни казались слишком хорошими, чтобы быть правдой. Как будто они были срежиссированы. С помощью высших сил.

Я наклонилась и положила на его могилу пачку жевательной резинки и стопку карточек хоккеистов. Я приносила что-то для него каждый раз, когда приходила. Я не знала, что стало с этими вещами, когда я уходила – скорее всего, сторож отдавал их своим внукам, но мне было все равно. Дело было не в этом. Это был мой способ сказать, что я не забыла.

– Любитель хоккея? – мягко спросил Маттео.

– Да, особенно Rangers, конечно. Есть фотография, где он, когда ему было всего около трех лет, сидит на плечах у отца, оба в майках Rangers, когда они выиграли Кубок много лет назад. После того, как его не стало, папа не смотрел ни одной игры.

– Похоже, он был отличным ребенком.

Я мягко улыбнулась. – Некоторые дети бывают отпетыми негодяями, особенно старшие братья. Но Марко, казалось, всегда понимал, насколько он важен для своих младших сестер. Он, конечно, не был идеальным, – игриво добавила я. – Но он был всем, что мы когда-либо хотели видеть в брате.

Мне нравилось делиться с Маттео частичками Марко. Если бы Марко был жив, я была уверена, что он одобрил бы мужчину, за которого я вышла замуж, независимо от того, как начались наши отношения. Эта мысль согревала меня изнутри прохладным ноябрьским утром. Обычно я уходила с кладбища во время своих визитов и проводила дни под черным облаком недомогания. В этот раз, когда ко мне присоединился Маттео, я поняла, что так не будет.

Мне было грустно расставаться с братом, но в моей жизни было достаточно радости, чтобы помочь мне забыть обиду.

Я от всего сердца поблагодарила брата за все, что он для меня сделал. Я также просила у него прощения за тот покой, который принесла мне его смерть. Я молилась, чтобы он знал, что я сохранила бы ему жизнь, даже если бы это означало постоянное присутствие Стефано в моей жизни.

Слезы обожгли горло, когда я повернулась и увидела, как Маттео достает из кармана вибрирующий телефон.

– Да. – Его губы сжались, и он опустил подбородок. – Мы будем там к ночи. – Он положил трубку, и глаза безжалостного убийцы встретились с моими. – Сэл у нас.

Мои колени подкосились от облегчения. Мы сделали это. Он не избежит наказания за свои преступления.

Я оглянулась на могилу брата, как никогда ранее уверенная в том, что нам помогли небесные силы, только не те, на которые я рассчитывала.

Спасибо тебе, Марко. Я люблю тебя больше, чем ты когда-либо сможешь узнать.

***

Не желая тратить время на коммерческие авиалинии, мы заказали частный самолет и уже через час были в воздухе. Это также давало нам возможность взять с собой предпочитаемое оружие, что было заманчивым бонусом. Мы обсуждали возможность рассказать отцу, но решили не делать этого. Он сам захочет убить Сэла, а я в данном случае буду вести себя эгоистично и поставлю свои потребности на первое место. Сэл был моим, и я не собиралась отдавать его никому.

Мы встретились с Сикарио в небольшом доме, расположенном в безобидном старом районе, где дома не были построены впритык друг к другу, как в современных пригородах. Он был моложе, чем я ожидала. Даже красив, если тебе нравятся грубые, безжалостные качества в твоих мужчинах. Он пробыл здесь достаточно долго, чтобы указать нам направление к задней спальне и без единого звука выскользнул через боковую дверь.

– Хочу ли я знать, как ты оплатил его услуги? – спросила я Маттео.

Его коварная ухмылка послала чувственную дрожь по моему позвоночнику. – Я бы не сказал тебе, даже если бы ты умоляла.

Я покачала головой, сделав пометку вернуться к этой теме позже.

Мы подошли к поцарапанной двери из пологого дерева и достали пистолеты. Я позволила Маттео взять инициативу на себя, не желая спорить, когда на карту поставлено так много. Он толкнул дверь, и, как и обещал, Сикарио привязал Сэла к стулу и заткнул рот кляпом посреди пустой комнаты.

Он выглядел как дерьмо. Сэл был одним из тех смазливых мужчин, которые могли заполучить женщин вдвое моложе себя благодаря своей внешности, деньгам и общительному характеру. Черт, его нынешняя жена была не старше меня. С толстым слоем волос на лице, непокорной копной кудрей на голове и промокшей от пота крысиной одеждой, которую, скорее всего, купили в местной Goodwill, Сэл был почти неузнаваем.

Я шагнула к нему и посмотрела на человека, который разрушил мою семью. Праведная ненависть пронзила мою кожу. Желание разорвать его тело, как он разорвал мою жизнь, было так велико, что мои пальцы подрагивали от желания. Покалечить. Наказать. Отомстить.

Но я не хотела, чтобы мой нрав диктовал мне мои действия – не тогда, когда результат был столь важен. Я хотела разобраться с обидами, с которыми столкнулась моя семья, с ясной головой, чтобы чувствовать удовлетворение от того, как я справилась с ситуацией, еще долго после того, как Сэла не станет.

Я успокаивала свой нрав, успокаивала зверя, пока он не убрал свои когти, взмахнув хвостом в знак раздражения. Я зажала уголок тряпки, засунутой в рот Сэла, и зарычала от отвращения, что приходится прикасаться к грязной ткани. Прежде чем освободить тряпку, я сделала паузу.

Вокруг предательства Сэла было так много вопросов – и его подстава много лет назад, из-за которой погиб мой брат, и его недавняя попытка занять место босса моего отца. Я была уверена, что все сводилось к жадности и жажде власти. Но разве это что-то изменит, если я услышу его слова?

Сэл Амато был ядовит – в мыслях, словах и делах. Зачем давать волю хоть капельке этого яда?

– Знаешь что? Нет причин, чтобы это раскрылось. – Я засунула тряпку поглубже в его горло. – Мне плевать, что ты хочешь сказать. Теперь моя очередь говорить.

Он начал стонать, и я ударила его кулаком в лицо. Безэмоционально. Целенаправленно.

– Возможно, тебе будет интересно узнать, что Стефано Мариано мертв, – предложила я ровным, спокойным тоном. – Ты расположился в очень темном, очень одиноком уголке, Сэл Амато. Там нет ни единой души, готовой прийти тебе на помощь. Ты украл, солгал, обманул и предал всех, кого когда-либо знал. А теперь ты сам вырыл себе могилу. – Я подошла к вещмешку, который поставила на пол, когда вошла в комнату. Маттео стоял рядом с ним, но не делал никаких движений, чтобы прервать меня. Это было мое шоу собака и пони, и он не собирался отнимать его у меня.

Я достала черный металлический футляр и с помощью кода открыла крышку. – Я думала о том, чтобы затянуть с этим, – продолжала я, доставая пистолет из кейса, затем медленно начала прикручивать глушитель к стволу. – Но после того, как я размышляла об этом весь полет сюда, я решила, что ты не стоишь этого. Ты не стоишь ни моего времени, ни моего гнева. – Я встала, снимая пистолет с предохранителя. – Ты не больше, чем бешеная собака, и пришло время избавить нас от страданий.

Я подняла пистолет, мой взгляд был ледяным и отстраненным. Затем я нажала на курок, наблюдая, как его правая коленная чашечка взорвалась от выстрела. Сэл зарычал в грязную тряпку, корчась и пыхтя из-за перекрытых дыхательных путей.

– Ладно, возможно, я солгала. Я собираюсь немного потянуть время. – Мои губы искривились в мстительной ухмылке. – Это было за мою сестру, Алессию, которую ты похитил и позволил пытать. – Я снова прицелилась, на этот раз попав одним выстрелом в его левое колено. – Это за Софию, которую ты оставил умирать в гребаном мясном холодильнике. – Еще один выстрел, на этот раз в правое плечо. – За моего отца, которого ты предавал при каждом удобном случае. – Еще один выстрел, еще одно плечо. – За меня. Ты прекрасно знаешь, что ты со мной сделал.

Голова Сэла болталась из стороны в сторону, его разум плавал в море боли, а тело кровоточило.

Я сделала шаг вперед, пока мы не оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, затем ударила его по лицу, чтобы вернуть его внимание ко мне, и тихо сказала. – А это за Марко. Пусть твоя душа сгниет в аду. – Я отступила назад и подняла пистолет, выпустив последнюю пулю ему между глаз. Его голова отрикошетила назад, а затем упала набок, когда его тело отказалось от борьбы за жизнь.

Я уставилась на разбитый труп человека, которого называла дядей, и тепло наполнило мою грудь.

Говорят, что человек, который хочет отомстить, должен вырыть две могилы – вред, нанесенный твоей душе, не стоит конечного результата. Я считаю это чушью. Я не испытывала в своей жизни более приятного, эйфорического кайфа, чем видеть безжизненное тело Сэла, привязанное к стулу.

Да, часть моего возмездия заключалась в том, чтобы жить дальше и не позволять его действиям продолжать вредить мне, но многое можно сказать и о старой доброй мести.

Карма была сукой, и звали ее Мария Де Лука.