Текст книги "Кровь навсегда (ЛП)"

Автор книги: Джилл Рамсовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

КРОВЬ НАВСЕГДА

Автор: Джилл Рамсовер

Серия: Пять семей, №3

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу-переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

АННОТАЦИЯ

Это должен был быть бизнес.

Две семьи, одна свадьба, ноль эмоций.

Мафиозная организация моего отца спасла мне жизнь.

Я была обязана им всем.

Брак по расчету вряд ли можно назвать жертвой, если бы не они, я была бы уже давно мертва.

Я бы отказалась от своей независимости ради семьи Лучиано.

Я бы связала себя узами брака с человеком, чья семья разорвала мою жизнь на куски.

Маттео де Лука был жестокими когтями, утонченными и изысканными.

Он воспринимал мою необузданную независимость как вызов.

Я видела в его манящей властности угрозу.

В его океаническом взгляде бушевал безжалостный шторм. Великолепная приливная волна темперамента и доминирования, готовая разбиться о мои скалистые берега.

Он уничтожит меня.

Разорвет все мои слои, пока все мои прекрасные секреты не будут лежать у его ног.

Самое страшное? Я хотела испытать все, что мог предложить Маттео, и ненавидела себя за это.

Я хотела вцепиться в него.

Поцеловать его. Убить его.

Покончить с изнуряющей пыткой неизвестности.

В тот момент, когда наши пути столкнулись, наши жизни изменились навсегда.

Из врагов, объединенных стратегическим браком, мы превратились в нечто темное и всепоглощающее.

Нечто, имеющее вкус одержимости.

1

МАРИЯ

– Ты не такой высокий, как я ожидала.

Слова слетели с моих губ безо всякого фильтра. Кто-то сказал бы, что я была прямолинейной. Другие назвали бы меня бестактной. Мне было все равно, что они подумают. У меня не было привычки болтать без необходимости, но когда было настроение, я высказывала свое мнение без всяких прикрас.

Это казалось особенно уместным в разговоре с человеком, который вскоре станет моим мужем.

Честность, верность и все такое прочее.

Я обещала отцу не торопиться с выводами, что включало в себя воздержание от изучения Маттео Де Лука до нашей встречи. Обычно я никогда не подходила к ситуации неосведомленной. Это противоречило всем моим принципам – как и умение играть с врагом.

Не было ничего, что я ненавидела бы больше, чем семью Галло.

Как заместитель босса и лицо организации, Де Лука был идеальной мишенью для моего гнева. При одном только взгляде на него мои пунцовые наманикюренные ногти впивались в нежные ладони, и я могла поклясться, что разодрала кожу. Чтобы ослабить давление, я представляла себе в мельчайших подробностях все способы, которыми я могла бы убить его, прежде чем он успел бы пошевелить пальцем для защиты.

Это было приятно.

Это было мое любимое занятие, если угодно.

Я бы не хотела ничего больше, чем воплотить эти кровавые фантазии в жизнь, но на этой дороге из желтого кирпича мне преграждали путь несколько больших валунов. Помимо возмездия, которое было бы предпринято против моей семьи за убийство конкурента, я обещала отцу дать Де Луке шанс. Отбросить предубеждения, которые я уже сформировала в отношении всех, кто связан с фамилией Галло.

Из-за неприязни, возникшей с годами между семьями Лучиано и Галло, я так и не познакомилась со своим женихом. Мы были в курсе дел наших соперников, но я никогда не пыталась изучить Де Луку в плане возможного брака. Хотя я не изучала его прошлое, готовясь к нашей встрече, я все же позволила себе взглянуть на несколько фотографий, чтобы убедиться, что не связываю себя узами брака с человеком-слоном.

На фотографиях он выглядел выше.

Возможно, дело было в ракурсах. А может, дело было в его присутствии – у него была несомненно уверенная манера поведения. Он не был коротышкой, но при росте около шести футов он был выше меня всего на шесть дюймов.

– Это проблема? – спросил он без намека на искреннее беспокойство.

Хорошо. Мне не нужна была киска в качестве мужа. Я бы предпочла вообще не иметь мужа, но если бы он у меня был, я бы не хотела, чтобы он выходил из себя каждый раз, когда я открывала рот. Я не была стандартной женщиной, которая смотрит Дневник памяти и устраивает девичники. У меня не было эмоций или трогательного дерьма.

– Нет, просто наблюдение.

Он сцепил руки за спиной и наклонил голову, кажется, забавляясь. – Есть еще какие-нибудь наблюдения, которыми ты хотела бы поделиться?

Я не была уверена в том, что чувствую по поводу его реакции на меня. Обычно люди либо были раздражены мной, либо вообще не замечали меня. Я не была склонна веселить. Его реакция слегка выбила меня из колеи – на языке появился неприятный привкус беспокойства.

Оценивая его, я переводила взгляд с его коротких темных волос на покрытую чернилами кожу, выглядывающую из-под воротника – ничего необычного для человека, родившегося в мафии. У него была аккуратно подстриженная борода с серебристыми прожилками. Хотя он был старше меня на десять лет, борода с проседью придавала ему еще более зрелый вид, которого многие мужчины избегали бы.

Любопытно. Неужели ему было все равно?

Или серебристые волосы были стратегически важны в его роли заместителя босса?

Что касается его одежды, он был одет в безупречно сшитый костюм с безупречными черными парадными туфлями. Я заметила на его левом запястье платиновые часы Rolex, когда только приехала, но это был единственный аксессуар, если не считать татуировок, украшающих тыльные стороны его рук.

Мне было неприятно это признавать, но он был привлекателен... в чисто физическом смысле. Он был дихотомией. Загадкой. Безжалостным бандитом, облаченным в кожу благородного бизнесмена. Многие из тех, с кем я имела дело, были не более чем бандитами, независимо от того, какой образ они пытались создать. Де Лука был настоящим – жестокие когти, облеченные в изысканность и роскошь.

Он вызывал интерес.

Есть ли у меня другие наблюдения? – Нет, – ответила я.

Ни одного, которым я хотела бы поделиться.

Это снова было – веселье. Мне показалось? Нет. В его расчетливых зеленых глазах появился блеск.

Я не хотела, чтобы он считал меня забавной. Это было деловое соглашение, а не эпизод шоу Холостяк.

– В таком случае, почему бы нам не присесть. Есть ряд вопросов, которые нам нужно обсудить. – Он указал на набор современных кресел в своей роскошной квартире на Манхэттене. – Могу я предложить тебе выпить?

– Нет, спасибо. – Я намеренно назначила нашу встречу на 9 утра, чтобы отбросить возможные предубеждения, что это что-то вроде свидания. Не должно было быть ни выпивки, ни обмена физиологическими веществами, и уж точно никаких признаний в чувствах. – Я не знаю, каковы твои мотивы, но уверяю тебя, что, с моей точки зрения, это чисто деловая договоренность.

Он опустился в кресло напротив меня с грацией пантеры, присматривающейся к следующей добыче. – Тогда, похоже, мы на одной волне. Наши семьи только выиграют от объединения, и наш брак – самый основательный и в то же время лаконичный способ добиться этого.

– Согласна.

– Однако, – продолжил он более медленно. – Люди вокруг нас не идиоты. Фиктивный брак не убедит массы подружиться друг с другом. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется сыграть определенную роль, и сделать это нужно будет убедительно. Нет смысла в этой затее, если мир видит, что происходит за нашими масками.

Как только напряжение в моих плечах ослабло от нашего взаимопонимания, мышцы снова сжались. Что именно он пытался сказать? – Я могу делать то, что необходимо на публике, но это не более чем уловка. Я не собираюсь жить во лжи в своем собственном доме. Если я не хочу с тобой разговаривать, то не буду. И если я трахну тебя, то только потому, что мне так хочется, а не из чувства... долга.

– То, что необходимо, будет публичным проявлением привязанности. Ничего откровенного, но ты не очень-то покладистая. Сможешь ли ты не только терпеть мои прикосновения, но и, возможно, наслаждаться ими? – Он бросил перчатку, приподняв одну угловатую бровь.

Я никогда не была из тех, кто отступает перед вызовом.

Поднявшись на ноги, я сократила расстояние между нами и устроилась на его коленях. Слава Богу, что в то утро я выбрала не платье, а комбинезон без бретелек. Я хотела заявить о себе, а не преподнести себя на блюдечке с голубой каемочкой.

Я двигалась мучительно медленно, удерживая его взгляд в плену, пропуская пальцы сквозь его густые волосы и опускаясь дюйм за дюймом на его мускулистые бедра. – Никогда не сомневайся во мне или в моих способностях сделать все, что необходимо, – промурлыкала я в нескольких дюймах от его уха. Я сидела, не шелохнувшись, когда его теплые руки обхватили мою талию.

Если бы он только знал, насколько отталкивающим я его считаю, он бы понял, насколько убедительно я могу играть эту роль. Как бы то не было, в его зеленом взгляде был дымчатый жар, который заставил меня задуматься, не купился ли он сам на это представление, не подумал ли он, что между нами может что-то развиться. Ни малейшего шанса.

– Что, если мы с тобой не согласны с тем, что необходимо?

– Ты считаешь, что я не знаю, что нужно, чтобы выглядеть как влюбленная женщина?

Его хватка на моей талии усилилась, и воздух вокруг нас изменился, как будто щелкнул выключатель. Как будто мы находились в сауне, и на раскаленные камни плеснули воды, чтобы в воздухе повалил горячий пар.

– Возможно, нам стоит это проверить.

Его рука взметнулась вверх, чтобы схватить меня за шею и прижать мои губы к своим. Я замерла. Ошеломленная. Его пальцы почти полностью обхватили мою шею, как ошейник. Мои губы начали действовать раньше моего мозга, прижимаясь к его губам. Проверка. Не успела я опомниться, как мой язык провел по его губам, пробуя на вкус остатки мяты. Восхитительная прохлада заставила мой желудок сжаться от жажды. Этого ощущения было достаточно, чтобы вернуть меня к реальности, когда воздух из его легких заполнил мои собственные.

Что со мной не так?

Ненависть бурлила и сочилась из глубины моей души.

На него. На себя.

Перегнувшись через спинку стула, я обхватила его горло и сжала. Секунду я чувствовала, как он борется с моей рукой, словно мышь в объятиях питона. Но ему не потребовалось много времени, чтобы приспособиться к обстоятельствам и отбросить себя и кресло назад.

Моя хватка ослабла достаточно, чтобы дать ему драгоценный воздух, но я отказывалась терять свою власть над ним – это была моя лучшая стратегия против него. В итоге я присела на корточки позади того места, где он лежал на опрокинутом стуле, моя рука все еще была на его шее, но под гораздо менее выгодным углом. Де Лука сделал кувырок назад, используя свою грубую силу, чтобы вырваться из моей хватки. Стоя на коленях, в нескольких дюймах друг от друга, тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

– Никогда больше не прикасайся ко мне без моего согласия. – Я говорила спокойно, подчеркивая серьезность своей угрозы.

– Ты дала свое согласие в тот момент, когда прижалась к моему члену.

– Это была демонстрация, а не приглашение, и ты это знал.

Он изучал меня с растущим любопытством, как будто я была новым видом животных, а не его будущей женой. – Если твоя интуитивная реакция – убить меня, а не поцеловать, то ничего не выйдет. – Он поднялся на ноги, смахнув невидимую пыль. – Сегодняшний день должен был быть посвящен знакомству и узнаванию друг друга, но я считаю, что знакомство и общение закончено.

Я провела рукой по волосам, пытаясь вернуть свои волны на место, в то время как усики сомнения, словно назойливые миноги, грызли мою совесть. – Ты отказываешься от соглашения?

– Нет, просто объявляю конец первого этапа.

Интересно. Большинство мужчин назвали бы меня сумасшедшей и ушли бы в противоположную сторону. Часть меня радовалась бы тому, что я выиграла, но большая часть осознавала, как сильно я подвела своего отца.

Он небрежно сверил часы и продолжил. – Ты не единственное мое обязательство сегодня утром. Я верю тебе на слово, что ты сможешь выполнить свою часть сделки. У нас еще много времени, чтобы выяснить все тонкости наших отношений. Однако есть несколько важных вопросов, которые мы должны решить до твоего отъезда. Большую часть дня я провожу в поместье в Хэмптоне, принадлежащем моему боссу. Мне нужно, чтобы ты жила там со мной.

– Оно принадлежит не только твоему боссу – он там еще и живет, верно? Ты хочешь, чтобы я жила в доме с Анджело Сартори? – Он был известен как самый безжалостный босс мафии за последние десятилетия. Не более чем сумасшедший. Не совсем тот, с кем бы я хотела пить кофе по утрам.

Единственное, за что я могу отдать ему должное, так это за то, что он даже не пытался скрыть свое сумасшествие. Большинство людей пытались скрыть это дерьмо толстым слоем консилера и искусственным загаром. Такие люди, как капо Галло Стефано Мариано и мой дядя Сэл. Этих людей нужно было бояться. Люди, которые целовали детей и жертвовали на благотворительность, чтобы замаскировать свои гнилые души.

– Да, но он стал затворником. Сомневаюсь, что ты его вообще увидишь.

– Почему ты там живешь? – Большинство мужчин, особенно влиятельных, предпочитали святость собственных домов.

– С точки зрения логистики это было проще. К тому же, вид из окна бесподобен. – Его не смутил мой вызов. Мне стало интересно, что нужно сделать, чтобы вызвать эмоциональный отклик у этого бесстрастного человека. Даже моя атака не всколыхнула и перышка на его идеально причесанной голове. Мне потребовались годы, чтобы взять под контроль свои собственные эмоции, но Де Лука казался естественным.

Я выдержала его стойкий взгляд в течение нескольких ударов сердца, взвешивая свои возможности. – Один неверный шаг твоего босса, и я уйду. Я не хочу жить с сумасшедшим.

– Это не проблема.

– Отлично. У тебя есть дата помолвки?

– У меня нет, но мы с твоим отцом обсуждали проведение барбекю на День независимости в поместье. Если у тебя нет возражений, мы могли бы использовать это событие, чтобы объявить о нашей помолвке, а потом перейти к делу.

Меньше двух недель.

Как только мы сделаем официальное заявление, пути назад уже не будет.

На секунду мое зрение поплыло. Я забывала о дыхании. Я не знала, почему обсуждение даты повлияло на меня. Я же не планировала выйти замуж и не отказывалась от мечты всей жизни поселиться с прекрасным принцем.

Так почему же мое сердце вдруг заколотилось в груди?

Брак ничего не менял.

Повторяя мантру, я сделала спокойный вдох. – Отлично. Есть что-нибудь еще? – Не было необходимости обсуждать брачный контракт – мафиозный брак такого уровня будет заключен на всю жизнь. Все остальное можно уладить позже.

Необходимость уйти вцепилась в меня когтями, как дикая кошка.

– Думаю, нам стоит хотя бы обменяться номерами, – предложил он, поднимаясь и доставая из нагрудного кармана свой телефон.

Я назвала номер своего мобильного и повернулась к двери.

– Мария, ты забыла еще одну вещь.

Я оглянулась, проклиная свой предательский желудок за реакцию на его голос.

Де Лука сократил расстояние между нами, взяв мою левую руку в свою. – Не бей меня, – пробормотал он.

Я опустила взгляд на точку нашего соприкосновения и смотрела, как он надевает мне на палец кольцо с бриллиантом. Я не хотела, чтобы оно мне нравилось, но у меня не было выбора. Оно было изысканным. Не слишком показное, но явно сделанное на заказ. Большинство женщин воспринимали кольцо как идеальное воплощение их любви. Я не видела ничего, кроме сверкающего пожизненного приговора.

Я подняла взгляд, чтобы посмотреть на него, и обнаружила, что его глаза прикованы к моему лицу. Он наблюдал за моей реакцией. Читал меня – его пристальный взгляд, как крошечные муравьи, щекочущие мою кожу.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я буду лепетать, как идиотка. Это не про меня.

– Я думал, это бизнес. – Его голос был похож на раскаты далекого грома.

Я ненавидела то, что этот голос делал с моими внутренностями.

Его задерживающаяся рука отпустила мою, и мои глаза опустились на его грудь.

– Конечно... это так, – заикаясь, произнесла я. – Именно это я и имела в виду. – Я безжалостно ругала себя за то, что запинаюсь, как неловкий подросток.

Маттео Де Лука был в силах перевернуть меня с ног на голову. Одна неделя с ним, и я превратилась бы в Алису, падающую в кроличью нору и не представляющую, как вернуться домой. Он был, возможно, самой большой угрозой, с которой я когда-либо сталкивалась, и у меня не было другого выбора, кроме как залезть в его паутину.

Не попрощавшись, я повернулась к выходу, надеясь, что моя потребность в бегстве не слишком очевидна.

– Было приятно познакомиться с тобой, Мария, – окликнул он меня сзади, но я не обратила внимания на его слова.

Открыв входную дверь, я направилась к лифту. Это было очень трудное испытание – не ускорять шаг. Де Лука мог наблюдать за мной, и я не хотела давать ему больше доказательств того, что он как-то повлиял на меня. Несомненно, он уже решил, что его рост и должность запугали меня, и это было не так уж далеко от истины. Я ничего не боялась с самого детства. Я просто хотела быть свободной от него и от любого другого, кто думал меня контролировать.

Я ценила свою независимость выше всего – за исключением семьи.

Мафиозная организация моего отца спасла мне жизнь. Дала мне цель. Направление.

Это была организация людей, которые жили вне законов современного общества. Их уникальный кодекс молчания и насилия позволял мне направлять ненависть, которая кипела во мне, пока я не научилась контролировать ее. Владеть ею. Мой отец и его люди превратили меня из безрассудного, сопливого ребенка на грани самоуничтожения в сильную женщину, способную отправить мужчин на колени, а врагов – в могилу.

Я была обязана им всем.

Отдать свою жизнь в руки организации, заключив брак по расчету, вряд ли можно было назвать жертвой. Если бы не они, я была бы уже давно мертва. Вот почему я так строго придерживалась нашего кодекса. Я была обязана жизнью организации, и я должна была жить, неукоснительно следуя ее правилам.

Правительственные законы и постановления? Смешно.

Порядочность и мораль? Инструменты, используемые слабыми, чтобы сравнять счет.

Я бы не отказалась от своей власти, основываясь на чьих-то произвольных, ошибочных попытках добиться справедливости и равенства. Единственные законы, которыми я могла бы руководствоваться в своих действиях – это законы, изложенные в нашем семейном кодексе.

Ради Лучиано я бы отказалась от своей независимости.

Я связала бы себя узами брака с человеком, чья семья разорвала мою жизнь на куски.

2

МАТТЕО

Если бы мне не потребовалось так много времени, чтобы бросить курить, я бы зажег сигарету в ту же секунду, когда ураган Мария ворвался в мою дверь. Я почти чувствовал шелковистое прикосновение никотина, скользящего по моим венам, когда представлял себе, как втягиваю легкие Marlboro. Я уже десять лет не курил сигареты. Ничто в моей напряженной жизни не побуждало меня вернуться к этой пагубной привычке, но если бы что-то и могло, то это была бы Мария.

Она была не просто силой природы, она была катастрофой глобального масштаба.

Всемирного масштаба.

И она собиралась обрушиться именно на мой мир.

Так какого черта я позволяю этому случиться?

Я не был уверен, что хочу ответить на этот вопрос. Мария была тем острым корейским блюдом, которое, как ты знал, заставит вспотеть все твое лицо, но ты все равно ел его, потому что оно было слишком вкусным, чтобы отказаться от него. Эта женщина была уверена, что сделает мою жизнь сложной во всех отношениях, но крошечного вкуса сладкой покорности, которую она подарила, было достаточно, чтобы не дать мне уйти. Была доля секунды во время поцелуя, когда ее позвоночник расплавился в моих руках. Я вдруг стал человеком, застрявшим в пустыне, которому дали попробовать вкус воды, спасающей жизнь.

Я знал, что она не похожа на большинство женщин. По нашим данным, она редко общалась со своими сестрами, да и вообще с другими женщинами. Ее кузина, Камилла, за несколько дней до нашей встречи устроила девичник в шикарном баре. Один из моих людей сообщил, что Мария потягивала свой напиток, стояла у стены и давала отпор каждому мужчине, пытавшемуся заговорить с ней. Я не смог найти ни одной фотографии, на которой она бы улыбалась. Даже зная все, что я знал, я все равно был удивлен женщиной, которая ворвалась в мой дом.

Не просто удивлен – я был заинтригован.

Я мог бы отказаться от сделки. Моя жизнь была бы намного проще, если бы я это сделал, но маньяк-мазохист, живущий внутри меня, оживал при одном только намеке на вызов. Сумасшедший ублюдок.

Мария была не просто сложной, она была сумасшедшей. Ее единственное преимущество? Она не была голубоглазой миллионершей, тоскующей по любовным отношениям. Это было моим самым большим беспокойством по поводу всей этой затеи с того момента, как ее отец предложил брак, чтобы соединить наши семьи. Любая другая девушка Дженовезе была бы проблемой.

Мария, с другой стороны, была бы взрывной в постели, без уродливого сплетения чувств – идеальное сочетание. И она оказалась бы в моей постели. Она могла бы назвать свой маленький танец на коленях демонстрацией, если бы захотела. Мне не нужно было проникать в нее пальцами, чтобы почувствовать запах возбуждения, пропитавший ее трусики. Она получала удовольствие от своей демонстрации, и это было все, в чем я нуждался.

Я не был уверен, о чем думал Энцо Дженовезе, когда предлагал Марии выйти замуж, но он не мог выбрать более идеальную женщину. Конечно, он был по уши погружен в поток проблем, так что, возможно, он не так уж много думал об этом браке. Винченцо, известный большинству как Энцо, находился в процессе очистки после того, как его заместитель, Сэл Амато, ополчился против него. Человек, которого Энцо называл своим лучшим другом, совершил ряд непростительных поступков в попытке узурпировать роль босса Энцо, включая похищение сестры Марии, Алессии.

Как выяснилось, в похищении женщины участвовал мужчина из моей семьи, поэтому я смог помочь вернуть дочь Энцо в течение нескольких часов после ее похищения. Наши семьи были не слишком приветливы друг с другом – малейшее нарушение легко усугублялось годами вражды. Хотя у нашего человека были веские причины для участия в этом деле, причинение вреда дочери Энцо привело бы к войне в городе. Я не видел причин идти по этому пути... пока.

Я помог решить этот вопрос и думал, что наши дела завершены, пока месяц назад не получил приглашение от Энцо с просьбой о личной встрече. Я был не из тех, кого многое удивляет, но его приглашение разбудило мое любопытство. Наши две семьи были не просто нефтью и водой; мы были динамитом, брошенным в бочку с бензином – такая комбинация могла бы сжечь целый городской квартал.

Наши семьи мало что связывало друг с другом, кроме необходимых деловых операций. Я понятия не имел, что хотел обсудить Энцо, но мне было слишком любопытно, чтобы отказаться от приглашения.

– Маттео, спасибо, что присоединился ко мне. Я ценю, что ты встретился со мной лично. – Энцо протянул мне руку, когда я вошел в небольшой строительный вагончик, используемый для координации работ на одной из его текущих строительных площадок.

Ветхому трейлеру было лет двадцать, если не больше. Фальшивые деревянные панели рябили по искореженным стенам, а золотистый линолеумный пол задирался по углам, как наклейки на школьной тетрадке ребенка. В дальнем конце трейлера стоял узкий стол, выполняющий роль письменного стола, и несколько стульев. Помещение было пропитано слабым запахом дыма, который, несомненно, пропитал стены и потрепанный коричневый диван под окном.

Импровизированный офис был совершенно утилитарным и был последним местом, где я ожидал встретиться.

Я не знал этого человека хорошо, потому что он так долго оставался в тени, но я быстро понял, что им не движет потребность произвести впечатление на других. Я очень ценил это качество. Наш мир был полон позеров, стремящихся преувеличить собственную значимость в поисках власти. Я рано понял, что мужчины, которых я должен уважать – это спокойные люди, уверенные в себе без необходимости хвастаться. Рыба-парусник может казаться впечатляющей с ее гарпунной мордой и сверкающим спинным плавником, но бояться нужно скрытного белого, плавающего в глубине.

Энцо был бизнесменом, нацеленным на стратегию и успех, а не на видимость власти.

Он был человеком, которого я не стал бы недооценивать.

Протянув руку, я принял его приветствие. – Признаюсь, твоя просьба о встрече была неожиданной. Надеюсь, с твоей дочерью больше нет проблем.

– Нет. Пожалуйста, присядь, и я объясню, почему ты здесь. – Он жестом указал на один из двух складных стульев для посетителей, а сам сел на другой, вместо того чтобы занять кресло за небольшим столом. Он делал вид, что ставит нас в равные условия, несмотря на мою более низкую роль заместителя босса.

Еще одно очко в его пользу.

Он дал мне время сесть, а затем продолжил. – Мы с тобой оба знаем, что напряжение между нашими семьями растет. Не нужно многого, чтобы столкнуть нас друг с другом в тотальной войне. Я уже однажды пережил войну между Пятью семьями и могу сделать это снова, если понадобится. Однако я не вижу причин, чтобы до этого дошло. Мы живем во времена величайшего процветания наших организаций за последние десятилетия. Зачем привлекать к себе внимание из-за мелких дрязг? Я бы предпочел использовать это время, пока федералы сосредоточены на борьбе с террористами, для развития, а не для атак изнутри. – Он сделал паузу, его ореховые глаза не покидали моих, пока он оценивал мою реакцию на его заявление.

– Я бы согласился, что война между организациями не принесет пользы никому из нас, но вражда между нашими двумя семьями гноилась годами. Она не исчезнет так просто. Полагаю, у тебя есть предложение, как решить эту проблему?

Энцо уставился на меня с таким пристальным вниманием, что это заставило бы вздрогнуть менее сильного человека. Я еще не дошел до того, чтобы кланяться при первом намеке на давление. Многолетний опыт позволял мне сохранять самообладание и секреты – я не собирался предлагать ему информацию в виде потных ладоней или косящих глаз.

– В прошлом семьи собирались на праздники, чтобы укрепить связи. Свадьбы, дни рождения, выпускные вечера – регулярно проводились мероприятия, объединяющие семьи. Сейчас мы почти полностью автономны, и мне бы хотелось, чтобы это изменилось. Гораздо труднее ненавидеть человека, когда ты был на его свадьбе и видел, как ваши дети играют вместе.

Я кивнул, обдумывая его точку зрения. – Согласен. Это, конечно, поможет в долгосрочной перспективе, но потребуется время, чтобы убедить многих из наших людей в необходимости совместного сосуществования.

– Я много думал об этом – особенно за последнюю неделю, когда было столько потрясений. Есть один верный способ быстро объединить семьи. Этот прием часто использовали старики.

Я поднял подбородок от удивления, осознав, что он предлагает. Когда я размышлял о потенциальной цели нашей встречи, тема брака даже не возникла.

– Браки по расчету уже не совсем обычное дело. – Я изучал его, интересуясь, какие еще сюрпризы могут скрываться за этими расчетливыми глазами.

– Я понимаю, но это не совсем заброшенная практика, и она все еще может иметь свое место... при правильных обстоятельствах.

– Раз уж ты задумался над этим вопросом, есть ли у тебя на примете какой-то конкретный вариант?

– Не совсем. Я не могу сказать, что знаю твою семью так хорошо, как следовало бы, но что касается моей половины этого вопроса, то у меня есть три дочери и три племянницы. Я думаю, что одна из них могла бы стать подходящей парой.

– Ты бы устроил брак для своей собственной дочери? Лишить одну из них возможности выйти замуж по любви? – Я наполовину ожидал, что он предложит дочь капо, но мне следовало знать лучше. Для Энцо этот разговор не был пустой болтовней. Любой человек, не относящийся к высшему руководству, сделал бы этот жест бессмысленным. Это должны были быть два человека, обладающие достаточным влиянием и уважением в своих организациях, чтобы изменить ситуацию и свести две семьи вместе.

Энцо не знал, что я буду единственным возможным вариантом в семье Галло. Не было никого другого достаточного ранга или возраста, кто не был бы женат.

Это должен был быть я.

В тридцать пять лет брак меня не пугал. Я уже давно знал, что это будет важной частью моей роли в семье. Боссы мафии почти всегда были женаты – жены и дети были неотъемлемой частью нашей культуры. Когда-нибудь я стану боссом, и мне нужно будет пустить корни. Стратегический брак, хотя и неожиданный, был не хуже любого другого. Определенно стоит подумать.

Лицо Энцо ожесточилось, давая мне возможность увидеть человека, который поднялся до роли босса во время жестокой войны за территорию мафии. – Я люблю своих дочерей и хочу, чтобы они были в безопасности и счастливы. Однако я дал клятву семье – семья Лучиано превыше всего. То, что лучше для семьи, будет лучше для моих дочерей и племянниц в долгосрочной перспективе. Если для этого одной из них придется пожертвовать собой ради блага остальных членов семьи, то так тому и быть. И не только это, но я не рассматриваю брак как смертный приговор. Я ожидаю, что мужчина, которого выберет твоя семья, будет относиться к своей жене с уважением. В старые времена женщин рассматривали как собственность. Если дочь выдавали замуж, семья была бессильна прийти ей на помощь. Сейчас все изменилось. Это не продажа движимого имущества, это союз. Соглашению придет конец, если с кем-то из моих близких будут плохо обращаться. Я не ожидаю супружеского блаженства, но и не потерплю жестокого обращения. Я ясно выражаюсь?

Еще одно очко боссу Лучиано.

Трудно уважать человека, который продал бы свою кровь, но Энцо ясно дал понять, что это не так. Он был яростно предан своей семье, и это не исчезнет после заключения брака. К счастью, его беспокойство не будет проблемой. Может быть, я и не хипстер, но я не собирался бить свою жену.

– Если нет других оговорок или опасений, я передам это Анджело и сообщу тебе о его решении. – Я встал и протянул руку.

Энцо сжал мою руку и заговорил, прежде чем отпустить меня. – Анджело не очень известен тем, что отбрасывает эмоции и принимает логически обоснованные решения. Я думаю, ты понимаешь важность того, что мы обсуждаем, и потенциальные выгоды, которые мы оба могли бы извлечь из союза. Я могу только надеяться, что ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ему увидеть в этом что-то хорошее, а не угрозу его власти.