Текст книги "Жизнь после измены"

Автор книги: Джил МакНейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

На Сицилии нам пришлось ехать в другой аэропорт, что включало в себя эпохальное путешествие на такси через остров Трапани. А потом нам пришлось ловить рейс на Пантелерию, которая была крошечным островком, где у Эм и Луки была гостиница. Это выглядело так, будто мы собираемся десантироваться прямо в море, но в последнюю минуту я заметила проблеск гудронированного шоссе, и увидела Эм, которая махала нам рукой, когда мы спускались по трапу. Аэропорт был крошечный, Эм за минуту пересекла его и подхватила Альфи на руки. Никто в нее не выстрелил и не приказал немедленно отойти за заграждения. Она сказала, что мы можем оставить свой багаж, и кто-нибудь придет за ним позже. В Гэтвике все совсем не так, как в других аэропортах, где твои чемодан рискует превратиться в кучу обломков, если ты оставишь его без присмотра больше, чем на десять секунд, или на него помочится розыскная собака. Жара зашкаливала, остров казался довольно бесплодным и каменистым, но очень красивым. Всего в нескольких милях отсюда находился Тунис, и здесь, кажется, больше ощущается Африка, чем Италия. В Африке я, конечно, никогда не была, но когда мы ехали в гостиницу на старом обшарпанном «Фиате» Эм, все вокруг выглядело очень по-мавритански – белые куполообразные крыши, которые, как сказала Эм, называются даммузи, и стены из черного базальта около трех футов в толщину, так что в помещениях всегда прохладно. Выглядело это впечатляюще. Фактически весь остров был потрясающим – черные камни, которые как будто кто-то бросил в море, делали его волшебным и немного диким. Нет ничего удивительного, что здесь находится одна из вилл Армани. Эм рассказала мне, сколько народу слетается сюда каждое лето. Местные моряки зарабатывают кучу денег, сдавая в аренду свои дома. Здесь трудно проехать по городу и не встретить какую-нибудь знаменитую кинозвезду, облаченную в кремовое полотно. Это, должно быть, ужасно: тут не походишь в старых мешковатых шортах и шляпе набекрень, если не хочешь чувствовать себя полным неудачником, когда зайдешь куда-нибудь утром выпить чашечку эспрессо, а мимо тебя проплывет Армани со своими гостьями на низких каблучках.

Как только мы приехали в гостиницу, навстречу нам выскочила мать Эм и сказала, что она ужасно рада нашему приезду. Может быть, я смогу посоветовать что-то по делу, и не кажется ли мне, что гораздо лучше заказать банкет в ресторане, чем позволять матери Луки готовить угощение. Лука был великолепен и, по-видимому, без памяти влюблен в Эм. Приехал его брат Марко и сказал, что очень рад, что я здесь, потому что две мамочки сводят их всех с ума. Гостиница была потрясающая. На самом деле – это компактно построенные домики с крышами даммузи, каждый из которых был оснащен красивыми кроватями и ковриками. А самый крупный домик был главным зданием гостиницы с террасой, выходящей на море. Везде росли бугенвилли, виноград, лимоны, сосны, нечто похожее на кусты дикого розмарина, и шалфей. Просто сеанс аромотерапии на открытом воздухе. Там был даже маленький бассейн. Эм сказала, что они хотели сделать его посолиднее, но вода в этих краях – дефицит. Если используешь чуть больше, то ее придется везти на танкере с Сицилии. Стоить это будет баснословно дорого, и в этом главная драма, потому что танкер пристает прямо напротив гостиницы. Так что им приходится прогонять имеющуюся воду через множество очисток и фильтраций, а в течение зимы собирать воду в огромные каменные колодцы в садах. Когда я собиралась обогатить арсенал своих страхов навязчивой идеей, что Альфи свалится в колодец, Эм показала мне огромные валуны на крышках и сказала, что сдвинуть их могут лишь двое взрослых мужчин, поэтому мне не о чем беспокоиться. И это лишний раз показало, как она хорошо меня знает, потому что это как раз то, что могло бы заставить меня вскочить посреди ночи и начать изучать книжку «Оказание первой медицинской помощи», которую мама положила мне в сумку, когда мы уезжали.

Наш маленький домик имел террасу, выходившую на море, и состоял в основном из просторной спальни и огромной ванной, которые мне очень понравились. Я всегда знала, что у Эм превосходный вкус, но это было просто потрясающе. Она помогла мне распаковать вещи и приготовиться к ужину, который представлял собой крупное семейное мероприятие в одном из местных ресторанов. Мама Эм не очень-то любила большие компании итальянцев. Ужинала она обычно в семь и предпочитала ложиться в постель не позже десяти. Сегодняшний ужин должен был начаться самое раннее в девять и затянуться, скорее всего, на несколько часов, если верить Эм, так что ее мать уже дулась.

– У нас так много народу – семья Луки, мама, постояльцы со всего острова, и я подумала, что собраться сегодня в ресторане будет неплохой идеей, но мама считает, что мы должны были поужинать в узком кругу – только мы и она, и еще я до сих пор не рассортировала цветы, и…

И Эм расплакалась. После некоторого количества вздохов и всхлипываний она сказала, что для нее это слишком, а Лука просто продолжает говорить, что любит ее, и все остальное неважно. Оно и вправду неважно, просто она хочет, чтобы все было как следует. Мне потребовалось почти десять минут, чтобы ее успокоить. В конце концов я пообещала, что помогу сделать все так, как она хочет, даже, если понадобится, столкну ее мать в море с террасы. Это ее взбодрило, и Эм сказала, что лучше пойдет подготовится к ужину.

Ужин был великолепен, хотя я сразу же запуталась в гостях. Они все, как я поняла, были какими-то родственниками Луки, даже владельцы ресторана. Марко все еще пытался объяснить мне, кто есть кто, но после пары стаканов вина мне, честно говоря, было уже без разницы. Все вокруг очень успокаивало, бегала многочисленная малышня – Альфи подружился с маленьким мальчиком по имени Джованни и его сестрой Габриэлой. Они, кажется, были детьми одной из сестер Луки, но я точно не уверена. На острове, похоже, все были помешаны на детях. Я уже успела это отметить в аэропорту, когда даже полисмен с пистолетом подошел к нам, чтобы поздороваться с Эм, и поднял суету вокруг Альфи. Здесь надпись на дверях ресторана «Дети допускаются» была бы совершенно никому не понятной. На ужине была даже совсем крохотная девочка, и мне потребовалось немало времени, чтобы понять, кто ее мама. Все так мельтешили вокруг нее, как будто развлекать детей – святая обязанность каждого, и ни у кого не возникает мысли о том, чтобы какой-то специально приглашенный человек в одиночку занимался детьми весь вечер. Малышка перемещалась вдоль стола, и все о ней заботились. Как в игре «передай сверток», только без музыки, и никто не держит его слишком долго.

Очень элегантно одетый молодой человек встал с места, когда пришла его очередь, взял малютку на руки, принялся ходить, подбрасывая ее в воздух и напевая что-то в очень комичной манере, чем привел девчушку в восторг. Но никто не обращал на него внимания. Потом он сел на свое место, передал ребенка соседу и, поправив вырез своего джемпера, который сбился на плечо, продолжил флиртовать с девушкой, сидевшей напротив. Я обожаю итальянцев. Думаю, мне хотелось бы перевоплотиться в итальянку – никаких бабочек и высших существ, или во что там еще верят буддисты, чего ты можешь достичь, если проведешь десятки лет в оранжевой хламиде, стараясь не наступить на жучка. Стать итальянкой меня бы вполне устроило. И еда здесь тоже изумительно вкусная.

Альфи обычно никогда не ест ничего, что не может немедленно распознать, но он польщен той суетой, которую подняла вокруг него мама Луки. Она большую часть вечера занималась тем, что клала еду ему на тарелку, резала, а затем одобрительно кивала и хлопала в ладоши, когда он что-нибудь съедал. Сын даже на секунду обнял ее, и она была счастлива.

В гостиницу мы вернулись не раньше часа ночи, но Альфи, по крайней мере, не проснулся и никого не пнул ногой, когда Лука относил его в нашу комнату. Фактически он заснул в полдесятого, а это для него рекорд, но, я надеюсь, он привыкнет к этому, пока мы здесь.

Утро мы провели бегая вместе с Эм, которая готовилась к свадьбе. В городе мы встретили ее беременную подругу, у которой был такой большой живот, что я удивляюсь, как она вообще могла стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы ходить по магазинам. Но Эм объяснила, что она ждет близнецов. Это, по-видимому, довольно распространено на острове, по крайней мере, за это утро мы уже видели три пары, включая двух абсолютно одинаковых мужчин из мясной лавки, которые стояли за углом, как будто вышли из фильмов Феллини. Кажется, у одного из братьев Луки были дочери-близняшки, и Эм изрядно нервничала насчет своих шансов.

– Но это же здорово – родить сразу двоих, разве нет?

– О да, конечно.

Я не собиралась говорить ей, что на самом деле об этом думаю. Помню, когда я носила Альфи, тоже считала, что хорошо бы родить близнецов. Но так продолжалось до пятого месяца. Боже, должно быть, я была ненормальной.

Мы вернулись в гостиницу к ланчу, и Марко предложил немного попозже свозить нас на водную прогулку вокруг острова.

– Мы можем взять с собой хлеб, чтобы кормить маленькую рыбку. Хорошо?

Ну, не совсем. Мне, если быть честной, не очень понравилась идея, что Альфи поедет на лодке. Главным образом потому, что я знаю: он непременно свалится в воду, прежде чем мы успеем отплыть из гавани. Но Альфи, конечно, был в восторге и уже подпрыгивал от нетерпения. Эм шепнула мне, что Марко очень надежный человек, так что мы все можем поехать, потому что это лучший способ увидеть остров. Так что, в конце концов, все мы спустились в гавань. Наше судно оказалось маленькой рыбацкой лодочкой, принадлежавшей дядюшке, который, как сказал Марко, не выходил из дома. Мы остановились в маленькой рыбачьей деревне, и Марко предложил искупаться. Там была невысокая стена, отгораживающая бассейн с морской водой, и Альфи это очень понравилось. Марко принялся учить его нырять и плавать в маске, которую мы купили в городе сегодня утром. Сын всякий раз приходил в возбуждение, когда видел рыбку, так что едва не проглотил трубку, но Марко поймал его за шорты и вытащил из воды, пока он не задохнулся. Мы замечательно провели день. Эм наконец-то расслабилась и сказала, что, пожалуй, не будет большой беды, если дополнительные лилии не привезут вовремя. Хотя сегодня утром она была почти в истерике по этому поводу, и мне пришлось насильно запихать в нее мороженое в каком-то кафе, прежде чем она успокоилась.

Когда мы вернулись, как раз приехала портниха, и мы примерили на Альфи его костюмчик из бледно-голубого полотна. Он так мило выглядел в нем, что я пожалела, что сейчас его не видит мама. У Альфи никогда раньше не было хорошего костюмчика, и сейчас он выглядел таким взрослым, хотя в то же время почему-то еще более маленьким. Эм договорилась с портнихой, чтобы та кое-что подшила, но костюмчик сидел на Альфи безупречно. Она купила его в Милане вместе со своим и моим платьями, и одному богу известно, сколько все это стоит, потому что мне она не сказала. Я заплатила только за билеты и за тиару для Эм, которую она заказала у подруги, – серебряную, с маленькой стеклянной бусиной. Эм все время носила ее в гостинице, сказала, что хочет попрактиковаться, но я думаю, ей просто это очень нравилось. Платье было потрясающим. Это было настоящее подвенечное платье, но без излишней мишуры, из белого гладкого шелка с маленькими стеклянными бусинками и небольшой белой и кремовой вышивкой по подолу. Оно сидело великолепно, но портниха решила немного переделать подол и, по-видимому, была профессионалкой, потому что не заставила Эм торчать на табуретке, как всегда делала мама, когда шила мне летнюю школьную форму.

Эм все продолжала говорить о баклажанном цвете моего платья, и я начала всерьез беспокоиться, пока из вороха полотна и каких-то других тканей, набитых в сумку, не возникло замечательное бледно-желтое платье, на котором не было ни одной складочки, даже когда оно висело на вешалке. Оно выглядело очень элегантным, с ним должен был надеваться маленький жакет, а по подолу тоже была вышивка, как и на платье Эм. Портниха поправила подол, который, на мой взгляд, и без того выглядел отлично, но она настаивала, что немного короче будет лучше смотреться, и когда она подколола его булавками, стало ясно, что была права. А потом она снова повесила все на вешалки и сказала, что придет завтра утром. Мы еще раз попытались объяснить Альфи, как он должен идти по проходу между рядами в церкви и разбрасывать за спиной Эм лепестки цветов. Он заявил, что считает это глупым, но согласился, особенно когда Эм сказала, что приготовила для него особый подарок, который он получит завтра утром, если ему удастся не оттоптать шлейф ее платья. А я пообещала, что тоже подарю ему кое-что, если он не забудет разбрасывать лепестки понемножку, а не вывалит их большой кучей сразу за дверью.

Утро следующего дня утонуло в хаосе. Но после бесконечного числа маленьких сцен, когда я была близка к истерике, все внезапно утихомирилось, у нас появились счастливые спокойные полчаса. Мы потягивали шампанское и делали завершающие штрихи к наряду Эм, а именно занимались ее ногтями. Она не могла сделать выбор между «Естественным румянцем» и «Сахарной изморозью», которые, на мой взгляд, выглядели идентично. Но, по крайней мере, она сидела спокойно, пока я красила ей ногти. Альфи в это время смотрел кассету «Мэри Поппинс», которую ему подарила Эм. В конце концов мы все запели «Покормите птиц» и немного всплакнули. Ну, Альфи, конечно, не плакал, он считал нас обеих очень глупыми. Сама свадьба тоже заставила меня плакать, и вместо светских разговоров мы всхлипывали и тыкались носом друг другу в плечо. Эм выглядела великолепно, да и Альфи сделал свою часть работы довольно прилично. Эм проговорила все слова обряда в том числе и по-итальянски, чего я не ожидала и очень ею гордилась, а потом я заметила, что Лука украдкой вытирает глаза, и мне стало еще грустнее. Служба заняла несколько часов. Альфи уснул, и я заметила, что многие люди тоже задремали, но наконец-то дело дошло до решающей фазы. Голос у Луки дрожал, когда он произносил слова клятвы. Наконец они надели друг другу кольца и повернулись к публике. На лице Эм была счастливая улыбка. А потом она посмотрела на меня и подмигнула. И это меня совершенно добило.

Мы вернулись в гостиницу и стали ждать. Было много веселья, все обнимались, мы пили шампанское на террасе, и даже мать Эм выглядела довольной. Мама Луки провела большую часть вчерашнего дня на кухне, а сейчас там суетились она и практически все родственницы Луки, чтобы приготовить традиционные свадебные деликатесы к сегодняшнему грандиозному ужину. Торт они уступили матери Эм, и это был традиционный английский свадебный торт, к которому они, кажется, относились с благоговейным ужасом. Одному богу известно, как она ухитрилась его здесь достать. Вчера была ужасная суета вокруг глазури, которая немного потрескалась, но ей удалось все подправить, так что получилось очень даже красиво. Лука произнес речь, которой всех насмешил, а потом любезно повторил ее на английском, «за мою новую английскую семью» Он сказал, что впервые встретив Эм, он подумал, что она ужасно упрямая англичанка, а сейчас, когда он хорошо ее знает, то понимает, что она была абсолютно права. Она еще очень плохо играет в покер, но зато это единственная женщина, которую он будет любить до самой смерти. Думаю, по-итальянски это звучало чуть более романтично, но Лука выглядел таким счастливым, что даю голову на отсечение, он не погрешил против истины. Для всех, кто голоден, был устроен ланч в виде шведского стола с мисками салата и разными сортами холодного мяса. Дальнейший план состоял в том, что мы все поболтаемся где-нибудь, поспим, а вечером будет большой свадебный ужин. Альфи был оскорблен, когда я предложила ему поспать, и мне удалось его уговорить, только сказав, что ночью будет фейерверк, но он может остаться и посмотреть, только если сейчас ляжет спать.

– Ладно, но я совсем не устал. Честно.

Он заснул через минуту. И я тоже.

Когда я проснулась, то поняла, что отчаянно нуждаюсь в чашке чая, и это было довольно забавно, но Альфи тоже хотел пить, и мы пошли на кухню. Волосы Альфи после сна торчали пучками в разные стороны. Мама Луки все еще суетилась, но прервалась, чтобы сделать для Альфи бутерброд, и пока он ел, пригладила ему волосы, чего он даже не заметил, потому что она так незаметно это сделала. И что приятно, она не заставила меня чувствовать себя виноватой за то, в каком виде у Альфи голова.

Вошла Эм – она тоже хотела чаю.

– А, вот вы где, я вас искала. У меня есть для вас подарки.

Альфи нетерпеливо пищал, когда мы последовали за Эм в ее комнату.

Лука крепко спал посреди необъятной кровати и выглядел очень довольным собой.

– О, не обращай на него внимания, он проснется через минуту. А кстати, Альфи, ты сможешь его разбудить?

– Эм, ты уверена, что это хорошая идея?

Но Альфи уже забрался на постель и принялся прыгать, вопя: «Дядя Лука, дядя Лука!», и тот, надо отдать ему должное, не вскочил с воплями, а всего лишь плотнее закутался в простыню и сказал «привет». Эм достала из своего гардероба громадную коробку и вручила ее Альфи. Лука, по-видимому, знал, что в коробке, потому что сел на постели и выжидающе на него уставился. Альфи вскрыл коробку и обнаружил там огромного игрушечного сенбернара, ростом почти с него. Он завопил: «Нана!», обнял игрушку за шею и принялся кататься с ней по кровати.

– Эм, не стоило этого делать. Наверное, ты заплатила сумасшедшие деньги.

– Да. Но Альфи его заслужил, это игрушка специально для моего пажа. Я обомлела, когда увидела ее, она такая чудесная. И кто знает, может, это спасет тебя от необходимости заводить живую собаку. А это тебе.

Она вручила мне маленькую коробочку шикарного вида. Внутри был серебряный медальон с крошечной фотографией Альфи и гравировкой: «Элис с любовью, Эм и Лука». Боже, я, кажется, сейчас опять расплачусь. Я обняла их обоих, а потом ухитрилась вывести Альфи с его Наной за дверь, чтобы бедный Лука мог спокойно встать и одеться без свидетелей.

Альфи блаженствовал, играя с Наной в нашей комнате, пока я принимала душ. Я почти влюбилась в форму здешних домов, и мне ужасно нравился куполообразный потолок в ванной, как будто моешься в средневековой часовне. Лука объяснил мне, что камни подгоняют друг к другу без цемента, так что получаются огромные каменные стены сухой кладки. А куполообразные крыши – следствие того, что в комнату ставят много подпорок из толстых бревен, когда стены уже построены, а затем опять подгоняют камни, придавая нужную форму, и опять без цемента. А потом подпорки вынимают, и если все сделано правильно, то конструкция прекрасно держится. Тот, кто вынимает последнюю подпорку, должен быть либо очень быстроногим, либо абсолютно уверенным в своем строительном мастерстве. Пока я одевалась и причесывалась, Альфи занимался тем, что устраивал для Наны корзину посреди моей кровати из всех наших одеял и подушек. Нам даже пришлось оставить ей стакан воды на случай, если она вдруг захочет пить.

В ресторане все было передвинуто, повсюду стояли цветы и свечи. Подошел Марко и сказал, что мы будем сидеть рядом с ним, он занял нам места.

– Надеюсь, что все будет в порядке, но мне нужна ваша помощь. Двоюродная сестра моего друга, Мариэлла, очень уж решительно настроена.

– Без проблем, если вам не помешает Альфи, который будет таскать с вашей тарелки все, что ему понравится.

– Ох.

– Я просто шучу. Если, конечно, вы не положите себе чипсы.

– Не думаю, что сегодня на столе будут чипсы.

– Ну, тогда не о чем беспокоиться.

Ужин был великолепен. С кухни все время приносили новые блюда, столь разнообразные, что я потеряла им счет. Альфи был настороже, чтобы ему не подсунули кальмара, которого он прошлым вечером случайно съел и заявил, что это очень вкусно, но сегодня решил, что это самая противная вещь на свете. Марко был занят флиртом со всеми женщинами моложе семидесяти, потому что все еще надеялся избавиться от Мариэллы, которая бросала на меня многозначительные взгляды через всю комнату. А потом один из столов отодвинули, и начались танцы. Лука дал Альфи стакан воды с каплей вина, и тот, потанцевав немного, постепенно затих и, в конце концов, уснул за нашим столом. Надо это запомнить и попробовать дома. Мама Эм выпила чересчур много и теперь вцепилась в мою руку, все время повторяя мне, что не понимает, почему нельзя было провести свадьбу в Англии. Но если не считать этого, все веселились от души. Через несколько минут после полуночи начался фейерверк, но Альфи уже крепко спал. Я стояла на террасе, любуясь фейерверком и молодой парой – Эм и Лука, казалось, были на вершине блаженства, когда ко мне подошел Марко.

– Думаю, осталась еще одна традиция, которую мы не соблюли.

– Какая же?

– На правильных английских свадьбах есть такая традиция.

– Что, должен пойти проливной дождь, а потом кто-нибудь должен подраться?

– Нет. Подружка невесты должна поцеловать шафера. Правильно?

– Ну… да, в самом деле.

– Я читал об этом. И это очень плохая примета, если она мало его целует.

– На английских свадьбах такого нет. Может быть, на итальянских.

– Да, да. На итальянских свадьбах все должны целоваться.

Он великолепный мужчина. Черт, а почему нет? Я поцеловала его. Потом он поцеловал меня. А потом я еще раз его поцеловала. Проклятье!

– Пойду-ка я, пожалуй, проверю, не проснулся ли Альфи.

– Не сомневайтесь, если он проснется, мы сразу услышим.

– Наверное.

– Думаю, мы должны остаться здесь. Мне кажется, так будет гораздо лучше.

Возможно, он прав.

Мы все еще стояли в нерешительности, когда из-за угла вынырнула Эм.

– Ой, простите.

– Ничего, все в порядке. Правда. Я как раз собиралась пойти посмотреть, как там Альфи.

Вот черт. У меня задрожали колени.

– Нет, я сам схожу. Останься здесь, я тебе расскажу, как он.

– О боже, Элис, я ни в коем случае не хотела вам помешать.

– Ты и не помешала. Это просто так получилось. Нечему было мешать. Правда. Я поцеловала его, вот и все. Он меня попросил. И я это сделала.

– Клянусь, он был очень удивлен.

– Не настолько, как я.

– Знаешь, он милый.

– Знаю.

– Только подумай, если бы у вас все сложилось, мы стали бы родственниками. Ты могла бы приехать и жить здесь, и мы были бы невестками, а ты спроектировала бы новый даммузи, и мы бы встречались каждый день в городе, и…

– Эм! Тебе не кажется, что ты чуть-чуть преувеличиваешь? Это был всего лишь один маленький поцелуй.

– Возможно. Но он неравнодушно смотрит на тебя с тех пор, как ты приехала.

– Неправда.

– Нет, правда! Это как с автобусами, знаешь? Когда отчаиваешься и перестаешь ждать, приходят сразу два. Так и тут: сначала Гарри, теперь Марко.

– Да, в этом еще одна проблема. То есть я вроде как с Гарри, ведь так? Не то чтобы у нас были какие-нибудь серьезные разговоры, но все равно это выглядит как измена. А я этого терпеть не могу. Я даже не знаю, что на меня нашло. Может, я выпила больше, чем надо. Обычно я не веду себя так нагло, и я, честное слово, не хочу никаких сложностей.

– Сложности – это хорошо, знаешь ли. Иногда. Без них скучно жить.

– Знаю. Но это был всего лишь поцелуй. И, может быть, просто дружеский.

– Элис! Он был совсем не дружеский. Поверь мне.

– Ладно, каким бы он ни был, я должна пойти и забрать Альфи. И сказать всем «Спокойной ночи». А тебе пора возвращаться к своему мужу.

– Мой муж. Я все никак не могу привыкнуть это произносить. Ты уверена, ну, насчет Марко, я имею в виду?

– Да. Абсолютно.

– Ты права. Я думаю, что ты ненормальная, но ты права. И спасибо за то, что ты мне так помогла. Я про сегодняшний день. Это лучший день в моей жизни.

– Ах, дорогая, я так рада!

Марко был так любезен, что правильно понял мое «спокойной ночи» и сказал: «Увидимся завтра». Эм и Лука проводили нас до нашей комнаты, и Лука выразил надежду, что его брат мне не надоедает, а я сказала, что нет, почти совсем наоборот, и он засмеялся. Я никак не могла определиться, что чувствую по поводу этого неожиданного поцелуя, но также никак не могла вспомнить, куда положила свою зубную щетку, так что я определенно была пьяна больше, чем думала. Альфи проснулся, чуть-чуть поговорил с Наной, но вскоре снова уснул. Обнаружив, что комната слегка кружится у меня перед глазами, я упала на кровать и почти мгновенно отключилась.

На следующее утро мы встретили Марко по дороге на кухню в поисках завтрака. Альфи настаивал, что надо взять с собой Нану, но я слишком нетвердо стояла на ногах, чтобы тащить ее. Марко был очарователен, и сказал, что сегодня ему придется возвращаться в Милан, у него дела. Но, может быть, мы еще приедем на какой-нибудь праздник, и он снова покатает нас на маленькой лодочке. Я сказала: «Может быть», и он улыбнулся, а потом Альфи начал лаять и заявил, что Нана очень хочет кушать. Позже, когда мы видели, как Марко уезжает на своей машине, у меня слегка сжалось сердце. Часть меня безумно хотела остаться там, на террасе. И еще он замечательно целуется, хотя, возможно, дело в шампанском. Может, я еще увижу его. Эм пригласила нас на Рождество, так что – кто знает? Но ведь есть еще Гарри, и я в самом деле чувствую себя немного виноватой перед ним. Потому что я бы точно пришла в ярость, если бы он сказал, что целовался с какой-то незнакомкой на террасе, пока нас не было. Не то чтобы мы клялись друг другу в вечной верности, но все равно. Как-то все это неприятно, да еще это похмелье… Ладно, в любом случае, сейчас есть гораздо более важные дела. Например, как заставить Альфи перестать лаять, или подумать, как мы будем втискивать в самолет огромную игрушечную собаку, когда полетим домой.

Последний день в Италии мы провели валяясь на солнышке и немного поплавали в бассейне, пока Нана не свалилась туда, так что ее пришлось вымыть под душем, а потом сушить. Днем Эм отвезла нас на озеро, расположенное в середине острова, которое называлось «Зеркало Венеры» и было таким сверкающе-синим, что просто не верилось. Купаться в нем было – все равно что плавать в ванне с теплой водой. Серные грязи, которые окружали озеро, должно быть, были чертовски полезны, потому что кругом собрались небольшие группки людей, которые ими мазались, а потом опять ложились на солнце, чтобы прогреться. Кожа от этого становилась нежной и шелковистой. Я бы все равно ни за что не отказалась от грязевых ванн, даже если бы знала, что Альфи попытается повторить их у нас в саду за домом, когда мы вернемся. Он здесь так замечательно проводил время, и хотя я все время мазала его мазью от загара «Фактор 200», его кожа уже приобрела прелестный золотой оттенок. Может, нам и правда приехать на Рождество? Или на следующую Пасху, когда, как говорит Эм, весь остров в цвету, и очень тепло? Или, может быть, нам просто остаться здесь? Альфи выучит итальянский, а я буду покупать сосиски у мясников-близнецов и научусь, как строить дома с куполообразными крышами.

Перелет домой был очень утомительным. Частично из-за того, что рейс на Сицилию отложили, и нам пришлось четыре часа проторчать в аэропорту в Палермо, пытаясь как-то себя развлечь, что было не так просто. Но главным образом потому, что мне на самом деле не хотелось домой. Было так здорово общаться с Эм, и остров был такой красивый. Но Альфи был рад возвращению, и по этому случаю смотрел своего Питера Пэна в окружении всех своих игрушек. За время нашего отсутствия сад совершенно зарос, а Чарльз и Лола уехали на какую-то виллу во Франции, так что пришлось нам с Молли копаться и в их новом саду тоже, потому что мистер Ченнинг и Фрэнк там еще ничего не закончили. Мы почти целое утро провели занимаясь прополкой, и я по ходу дела рассказывала Молли об Италии. А она сказала, что все это звучит фантастически, и ей бы тоже хотелось иметь такую подругу, которая живет в каком-нибудь экзотическом месте. Я рассказала ей о Марко, и она вынесла свой вердикт, сказав, что все это звучит прелестно, хотя целоваться с незнакомцами на праздниках – это не самое лучшее поведение, но Гарри ведь не обязательно знать об этом, правда? И в любом случае, это был всего лишь поцелуй. Так что все в порядке. Потом мы заговорили о том, что нужно вести Альфи и Лили на вводное собрание, чтобы подготовить их к тому, что в сентябре они пойдут в школу. Альфи твердо вознамерился взять с собой Нану, а Лили заявила, что может сходить, но только посмотреть, потому что она еще ничего не решила.

– Знаешь, я просто поверить не могу, что дети идут в школу. Они кажутся такими маленькими.

– Знаю. Я пыталась научить Лили самостоятельно надевать туфли, но она не хочет этого делать. Хотя для Дэна иногда соглашается.

– Я купила Альфи ботинки на липучке, он никак не может завязывать шнурки. В котором часу нам надо их привести?

– В половине второго, а потом будет встреча в актовом зале в два тридцать, когда будут продавать школьную форму и школьные принадлежности.

– Надеюсь, им понравится. Господи, будет ужасно, если они придут и заявят, что терпеть этого не могут и никогда туда не вернутся.

– Да, но у нас впереди еще целое лето, чтобы их убедить. Дженис, кстати, уже связала Лили свитер для школы и сказала, что для Альфи тоже свяжет, если ты захочешь.

– О боже.

– Да, знаю. Я говорила ей, что они будут носить школьную форму, но она уже купила шерсть и все такое. Но, по крайней мере, этот свитер наверняка не розовый. Дженис сказала, что сделала его немного на вырост, так что может пока полежать.

– А, это хорошо. Длинные рукава она может закатать.

– Ну, хватит, не хочу об этом думать. Лучше расскажи мне еще об Италии.

– Мне больше нечего добавить.

– Ты уже видела Гарри после возвращения?

– Нет еще, он приедет позже.

– А скучала по нему?

– Честно говоря, нет. Не могу разобраться: то ли я просто стала спокойнее относиться ко всему, то ли это значит, что он мне безразличен.

– Вот увидишь, все изменится, когда у вас будут дети. Я на днях как раз думала об этом. Видимо, наступает такое время в жизни, когда ты решаешь для себя, что не будешь ни из-за чего переживать. По крайней мере, из-за мужчины. То есть я думаю, что если бы с Дэном случилось что-то серьезное, я бы переживала, но если мы ссоримся или если его долго нет, это больше не кажется самой большой бедой на свете. Просто чувствуешь, что это часть жизни, и нечего мотать себе нервы.

– Да, думаю, ты права. Может, мы просто повзрослели. Господи, это немного пугает, правда? Мы уже такие большие девочки…

– Да. Но некоторые в данный момент гораздо больше других.