Текст книги "Жизнь после измены"

Автор книги: Джил МакНейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Днем позвонила Лола и заявила, что ненавидит Францию.

– Здесь полно проклятых англичан, которые повсюду шлепают в своих сандалиях, а цены просто выше некуда. Господи! Здесь нет ни одного интересного человека, а дети просто с ума меня сводят! Нет, во Францию я больше ни ногой, все нормальные люди ездят отдыхать куда-нибудь в другое место. Эзра все время прыгает в этот долбаный бассейн, а нянька, которую мы наняли, увлеклась официантом из местной пиццерии и где-то пропадает. Да еще у Мейбл началась жуткая сыпь от жары, и она выглядит просто ужасно. Мы купили ей какую-то ерунду в местной аптеке, но она жутко воняет. Малышка выглядит так, будто у нее чума. Честно говоря, иногда мне хочется бросить их всех и поселиться где-нибудь в гостинице. Чарльзу, кажется, безумно нравится часами возиться с детьми, ничего не делая. Это так скучно.

– Ну, хоть погода там хорошая?

– Ни черта. Жарко, как в пекле. Местные говорят, что это худшее лето, которое они могут припомнить.

– Какая жалость. Ладно, ты все-таки выбралась куда-то, изменила ритм жизни и все такое…

– Ну да, действительно, ритм жизни совсем другой. Смотришь на Мейбл, всю в пятнах, и ждешь, когда же явится эта проклятая нянька. Я ее, конечно, уволю, но на данный момент она – последнее, что отделяет меня от полного упадка сил. Когда я вернусь, мне понадобится еще один отпуск, чтобы оправиться от этого. Я потому тебе и звоню: не хочешь отправиться со мной куда-нибудь в санаторий? Как раз недавно открылся один, о котором в журналах отзываются весьма лестно. Я подумала, ты могла бы пока туда позвонить и все разузнать. Мне нужен номер-люкс или, по меньшей мере, комната приличных размеров, я не вынесу еще одной тесной спальни. У меня где-то были их координаты, повиси минутку на трубке, я поищу.

– Я бы и рада поехать с тобой, Лола, но у меня осталось мало денег после поездки в Италию, и вообще, у меня накопилась куча дел на работе.

– А, ну ладно. Подумай об этом, и если решишь, позвони мне на мобильный.

Твою мать. Как я рада, что сейчас не во Франции.

Гарри приехал рано вечером в пятницу и захотел услышать все об Италии. Я изложила ему слегка подредактированную версию, а потом попыталась рассказать, что у Альфи завтра первый школьный день, и как я нервничаю по этому поводу. Но ему, кажется, это было неинтересно.

– О своем первом школьном дне я почти ничего не помню. Нас отправили в школу очень рано, так что сейчас все как-то в тумане. Помню, что первые несколько дней были кошмаром, и так каждый год. Мне всегда было плохо по утрам. Я помню только ощущение ожидания поезда. Это было ужасно. Но я уверен, у Альфи все будет в порядке.

– Надеюсь, что да.

– Но ты же будешь забирать его из школы каждый день, ведь так?

– Да, я или мама, но все-таки у него будет длинный день. То есть завтра – это всего лишь испытание, просто чтобы дети привыкли к самой мысли о школе. Но я очень надеюсь, что он ее не возненавидит.

– По крайней мере, он ведь вернется домой.

Я почувствовала легкое раздражение, что Гарри думает, будто если Альфи пойдет не в интернат, то все будет нормально. Думаю, если бы меня провожали в школу, когда я была маленькая, я бы, наверное, не считала первый день в местной деревенской начальной школе страшным испытанием. Но все-таки, по мне, первый день – это всегда трудно. Я попыталась объяснить это Гарри, но в конце концов между нами возникла напряженность.

– В чем дело? Ты из-за чего-то завелась, я же вижу. Ты странная с самого моего приезда. У нас что, намечается «серьезный разговор»? Один из тех, когда ты скажешь, что хочешь, чтобы нас связывали обязательства, а я отвечу, что мне нравится все как есть?

Твою мать.

– В этом нет необходимости. Я могла бы сказать, что хочу немного притормозить.

– Ладно. А ты правда хочешь?

– Нет, но раз уж ты об этом заговорил, было бы хорошо, если бы мы больше говорили обо всем.

– О чем, например?

– Ну, я не знаю, о разном.

– Слушай, а мы не можем просто оставить все как есть? Мы же вроде неплохо проводили время…

– Да. Но что, если мне нужно больше, чем просто «неплохо проведенное время»? Ну, не знаю, если бы я сказала, что хочу второго ребенка или что-нибудь в этом роде.

Совершенно не понимаю, почему я это сказала. Я не хочу никакого второго ребенка, по крайней мере, пока и определенно – не от Гарри, то есть не прямо сейчас. Но почему-то мне была интересна его реакция. А его это, кажется, привело в ужас.

– Стоп. Погоди минуту, мы же не говорили о детях.

– Знаю, что не говорили. Но разве мы не должны уметь поговорить и об этом?

– Ну, наверное, должны. Я не имею в виду Альфи, но я определенно не хочу собственного ребенка. Я не готов к чему-то настолько серьезному. Еще не готов. И не знаю, буду ли готов когда-нибудь, если честно.

– А-а.

– И в чем же, собственно, проблема?

– Просто пока меня не было, я поняла, что хочу чего-то большего, чем регулярные встречи.

– Вот черт.

– Да, я знаю.

– Я не уверен, что готов к этому.

– Я знаю это, Гарри, и мне жаль. Правда, жаль.

– Ну ладно. Может, это был просто урок для нас обоих, или как это говорят?

– Да.

– Так что, я пошел?

– Думаю, да.

Мне, честно говоря, не хотелось, чтобы он уходил. Но почему-то не хотелось, и чтобы оставался. Он поднялся и направился к двери.

– Мне жаль, Гарри.

– Мне тоже.

Черт возьми! Я совершенно не хотела, чтобы так получилось. Нет, вру. Просто пока мы не заговорили, я не понимала, что уже приняла решение. Твою мать! Я, честное слово, буду по нему скучать. Дважды твою мать. Я позвонила Молли, которая тут же пришла с неотложной помощью в виде шоколада.

– Даю голову на отсечение, он тебе позвонит.

– Может быть, но мы не поссорились, ничего такого не было, наоборот, мы вроде как пришли к соглашению, так что я не думаю, что он позвонит. Поездка в Италию и наблюдение за Эм и Лукой заставили меня задуматься, и я поняла, что не хочу больше связываться с мистером Еще-не-готов. С мужчиной, у которого есть потенциал, и если над ним поработать, как следует, то из него может получиться нечто удивительное. Мне на работе перепланировок хватает. У нас просто был короткий порыв страсти, который не претендовал на что-то большее, иначе все не закончилось бы вот так. Мне нужен кто-то, кто будет любить Альфи почти так же сильно, как я, а не обращаться с ним как с частью приданого. Мистер Еще-не-готов на это не способен.

– Ну что ж, я думаю, ты абсолютно права. Хочешь кукурузных хлопьев? Или, может, хрустиков?

В конце концов мы пришли к выводу, что, по-видимому, что ни делается, все к лучшему, и что хрустики гораздо вкуснее, чем нам казалось. Я ожидала, что буду куда больше расстроена, но это оказалось не так. То есть не настолько. Хотя я действительно жалею, что Молли доела последние кукурузные хлопья.

8

АВГУСТ

Бешеные собаки и англичане

Дневник садовода

Срежьте травы для засушки и храните их в герметичных контейнерах. Рассортируйте луковицы для посадки весной. Удобрите розы до наступления осени. В жаркую погоду поливайте лужайки и клумбы, так чтобы орошение было ровным и глубоким. Поддерживайте режим прополки.

Погода установилась жаркая, как в пекле. Я купила Альфи пластмассовую песочницу и несколько пакетов песка. Он с большим удовольствием играл в ней целых пять минут, пока я пыталась собирать травы, а потом разбросал песок по всему газону. Я попыталась его остановить, но в конце концов споткнулась о пакет с песком и рухнула лицом в грядку с травами. Запах был изумительный, и я некоторое время лежала так, немного оглушенная, надеясь, что никто не поймет меня неправильно, когда я встану. Альфи решил, что я играю, и запрыгнул мне на спину. Укроп согнулся, а мята изрядно примялась, но когда я обрезала самые потрепанные экземпляры, все оказалось не так плохо, и в результате у меня оказалась огромная охапка трав, которые надо было разделить на пучки и развесить в кухне на просушку. Я чувствовала себя настоящей деревенской хозяйкой, готовящей запасы на зиму, и хотя до сих пор едва ли припомню, как половина из них называется, готова поклясться, травы придадут супам восхитительный аромат. Только немного жаль, что Альфи не ест суп.

Мы с Молли решили на день выбраться в Лондон – сводить детей в зоопарк, несмотря на то, что живот у Молли уже был огромный.

– Я даже в ванну уже не помещаюсь. То есть влезть-то я туда еще влезу, а вот выбраться довольно затруднительно. И спать по такой жаре я совсем не могу.

– Я тоже. У вас были дальнейшие препирательства насчет кукурузных хлопьев?

Вчера у Молли и Дэна состоялся довольно жестокий спор по поводу того, как правильно открывать пакет хлопьев «Шреддиз».

– Нет, но мы помирились. Вроде как. Вечером я извинилась, а он сидел и смотрел фильм с Брюсом Уиллисом, показывая, что он меня еще не простил, но я ничего не сказала. Я попыталась вязать для ребенка, но это меня тоже выводило из себя, все одно и то же. Может, связать пелерину?

– Неплохая идея. Уверена, все самые модные младенцы носят пелерины. Слушай, ты уверена, что действительно хочешь в этот зоопарк?

– Мне осталось шесть недель до родов, что может случиться?

– Ты можешь переутомиться, пока мы едем на поезде, вот что может случиться. Я не очень-то хорошо умею оставаться спокойной в кризисных ситуациях, лучше я скажу тебе это сейчас.

– Да не волнуйся. Я чувствую, что роды пройдут тогда, когда им и положено, как с Лили.

– Надеюсь, ты права. Потому что мне совершенно не хочется появиться в шестичасовых новостях, когда я принимаю роды в окружении львов и пингвинов.

Зоопарк был наполнен криками зверей и детей. Альфи был в своей новой шляпе для сафари и в мешковатых шортах. Он выглядел так, будто снимается в сценке Моркомба и Вайза. Не прошло и двадцати минут с момента нашего приезда, как я вдруг обнаружила, что потеряла его. Минуту назад он был здесь, и вот от него уже и след простыл. Мне хотелось начать поиски под скамейками и за кустами, раз уж он решил поиграть в таинственное исчезновение. Если я попытаюсь это сделать, значит, я все еще его вижу, и это просто игра, а он на самом деле не потерялся. Может, он только на минутку отошел, а я уже перепсиховала. Я уже готова была удариться в истерику, как вдруг увидела его – Альфи стоял у одной из клеток и беседовал сквозь решетку с недоброжелательного вида орлом. Я не могла решить, то ли обнять сына, то ли разозлиться, так что я сделала понемногу и то и другое, а Молли пришлось сесть, потому что она была готова разреветься. Альфи пообещал больше никуда от меня не отходить. Я взяла его за руку, к его явному неудовольствию, и постаралась успокоиться, что было нелегко. Но ребенка нужно держать на коротком поводке – я не знаю, что еще можно сделать, кроме того, что проклясть себя на веки вечные, если с ним что-нибудь случится.

Мы пообедали в кафе, и это стоило баснословно дорого, к тому же началась гроза, и все начали брюзжать. Лили бросила на пол свой сэндвич и принялась вопить, пока Молли не отдала ей большую часть своего. Но тут Альфи решил, что ему нужен еще один пакет чипсов, и он будет ныть, пока его не получит. Я сказала, что если он не прекратит, то вообще никогда в жизни больше не увидит чипсов. В результате он начал реветь, так что женщина за соседним столиком, рядом с которой сидели двое тихих послушных детей, наградила меня неприязненным взглядом, полным превосходства. Я отвлекла Альфи, пообещав ему мороженое, если он успокоится, а потом один из ее детей плеснул соком другому в лицо, и они начали драться. Тогда я послала ей точно такой же взгляд, как она мне.

После обеда мы пошли смотреть пингвинов, тюленей и детский зоопарк, который был далеко не так интересен, потому что животных нельзя было потискать, хотя Альфи все равно пытался погоняться за козлом и едва не потерял свою новую шляпу. А потом у нас была сцена в сувенирном магазине, и нам едва не пришлось звать вооруженную охрану, чтобы увести обоих детей и не дать им утащить с собой панд. Не знаю, какая светлая голова додумалась продавать в сувенирном магазине гигантских игрушечных зверей, но голова эта заслуживает хорошей дубины.

Поезд домой опоздал и был очень грязный, а Альфи выдумал новую песенку, состоящую из подборки его любимых грубых слов, и очень громко ее пел. Мы пытались не обращать на него внимания, но это нелегко – не обращать внимания, когда кто-то непрерывно распевает: «Жопа, жопа, задница» в поезде в час пик. Я попыталась ему пригрозить, но он был совершенно неуправляем. Тут у Молли непонятно откуда взялись силы рассказывать им забавную историю, и дети превратились в маленьких ангелочков. Они по очереди добавляли в сюжет неожиданные повороты, например, как у людей в ванне внезапно появляются большие белые акулы. Меня всегда удивляет, как быстро малыши переключаются. Минуту назад ты готова была их задушить – и вот они уже такие милые.

Машину я оставляла на станции, и пока мы ехали домой, предложила Молли приготовить ужин, чтобы она могла отдохнуть.

– Да, пожалуйста, если не сложно. Я так устала, что это было бы здорово.

– У меня есть салат и немного ветчины, и еще клубника. Немного, но детям хватит.

Молли сказала, что в новом саду клубники полно, и Фрэнк говорит, что мы можем брать столько, сколько заблагорассудится. Поэтому, выпив по чашке чая и отдохнув немного, мы пошли в сад с миской собирать ягоды, а потом решили заглянуть в дом и оставить хозяевам немного ягод, потому что это было как-то неприлично – просто собрать ягоды и уйти, оставив их ни с чем. Никого было не видно, но задняя дверь оказалась открытой, так что Лола, должно быть, была у себя в кабинете наверху.

– Совсем забыла, Чарльз ведь что-то говорил о том, что повезет детей к своей матери на день. Давай просто оставим несколько клубничин и не будем ее беспокоить – она ведь, наверное, работает.

– Хорошо. Нет, Лили, оставайся в кухне.

Лили уже убежала по направлению к игровой комнате, и Альфи чуть не рванул за ней.

– Я схожу, присмотри за Альфи.

Оказывается, это очень странное ощущение – находиться в чьем-то доме, когда хозяева об этом не подозревают. Не хотелось бы, чтобы Лола решила, будто у нее в доме воры, и на середине лестницы я уже совсем собралась крикнуть «Эй, привет, это Элис», но в этот момент услышала, как Лили кричит: «Папочка!» А потом кто-то сказал: «Господи», и дальше все было, как в замедленной съемке. На верху лестницы появилась Лола, сжимающая на груди простыню, а Дэн спрыгнул вниз – на нем были только джинсы, которые он на ходу застегивал. Он выглядел очень бледным, как будто ему только что сообщили какие-то очень плохие новости. Полагаю, в каком-то смысле так и было.

– Молл, это не то, что ты подумала, подожди, я сейчас все объясню.

Молли вышла в холл. С минуту она стояла неподвижно, тогда как Дэн немного спотыкался, а потом издала странный звук: нечто среднее между криком и тем звуком, который издаешь перед тем, как тебя рвет, и выбежала из дома. Я последовала за ней вместе с детьми, которые мгновенно притихли, словно поняли, что что-то происходит, но не могли разобраться, что именно. Мы вернулись к моему дому в полном молчании.

К тому моменту, как мы вошли в дом, я все еще испытывала крайнее потрясение, так что воображаю, что должна была чувствовать Молли. Я открыла большой пакет чипсов и пакет шоколадного драже, припасенного для чрезвычайных случаев, и включила Питера Пэна. Молли сидела за кухонным столом, уставившись на холодильник.

– Черт, я даже выпить не могу!

– Я заварю чай.

– Не хочу я чаю. Меня тошнит. Скажи мне, что мы с тобой только что видели? Я хочу услышать, как ты громко это произнесешь.

– Я не знаю, Молли, я думаю… Господи, я просто не знаю!

– Долбаный ублюдок! Как он мог? Интересно, когда это у них началось? Он уже давно ведет себя странно, я думала, он просто очень много работает, а он, видно, встречался с ней. Боже…

Кажется, ее сейчас действительно стошнит. Она встала из-за стола и подошла к раковине.

– Ты видела его машину? Я ее не видела. Должно быть, она где-то его подхватила. Может, прямо около нашего дома.

Слова «наш дом», видимо, совершенно расстроили ее, и Молли заплакала.

– Хочешь стакан воды или еще что-нибудь? О господи, за дверью кто-то есть. Молли, это может быть Дэн. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Пошли его к чертовой матери. Не могу видеть его сейчас, просто не могу.

Она была в панике.

Но это оказался Чарльз.

– Я подумал, тебе это может понравиться. Мы были в одном из деревенских домов моей матери, и я подумал, что они… извини, я не вовремя?

– Нет, просто… они очень красивые.

В руках он сжимал маленький горшочек с подсолнухами.

– Я привез еще несколько для сада, для детей. Я всегда любил подсолнухи, они такие яркие, правда? О, Молли, привет.

О боже. Кажется, она в ярости.

– Молли, успокойся.

– Я абсолютно спокойна. Мы только что выяснили, что Дэн – законченный ублюдок, но я абсолютно спокойна на этот счет, правда. Я спокойна. Это даже забавно. А я-то еще чувствовала себя виноватой, что уделяю ему так мало внимания. Но, кажется, кто-то другой позаботился об этом, правда ведь?

– Что? Не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что твоя сука жена и Дэн, черт бы его побрал… вот что я имею в виду. Мы только что видели их, там, в вашем доме. Мы собирали клубнику к чаю, и… – она начала плакать, а Чарльз на мгновение покраснел, а потом направился обратно к своей машине.

– Молли, вернись на кухню и сядь, а ты, Чарльз, не уходи. Зайди в дом и выпей чего-нибудь, ты не можешь просто взять и поехать домой. Я сейчас приведу детей, а ты иди и поговори с Молли.

Чарльз на мгновение беспомощно застыл у ворот, но потом вернулся. Они с Молли отправились в кухню, а Лили выбежала на улицу и принялась танцевать, все больше возбуждаясь, потом к ней присоединился и Альфи. Я сказала что-то глупое, мол, все в порядке, просто мама не любит подсолнухи, и почувствовала себя полной идиоткой в тот момент, когда произнесла это, но больше я ничего не смогла придумать. Мы вытащили Мейбл из ее детского сиденья в машине, а Эзра и Альфи принялись ссориться, что смотреть – Питера Пэна или мультики.

Молли и Чарльз сидели на кухне, совершенно ошарашенные, но когда в дом ворвались дети, им, кажется, удалось немного оправиться. Так что в конце концов, пока я заваривала чай, у нас состоялся сюрреалистический разговор о зоопарке и животных, которых мы видели. Я нехотя раздала еще чипсы, и дети, наконец, уселись перед телевизором, хотя Эзра и Лили продолжали бегать в кухню, каким-то образом подспудно чувствуя напряжение. Молли была странно тихая, что, пожалуй, пугало еще больше, чем когда она себя выдала. Чарльз продолжал качать головой и бессмысленно смотрел в пространство. Потом они вышли в сад. Чарльз обнял Молли, и я видела, что она снова заплакала. Он сказал, что ему лучше пойти домой, но он позвонит нам попозже, а Молли ответила, что если Дэн все еще где-то там, то пусть не беспокоится, он может не приходить домой, потому что она не хочет его видеть. Она была очень бледна, и я не могла не думать, что, может быть, мне надо позвонить врачу или еще что-нибудь сделать. Беременным женщинам опасно испытывать такие сильные потрясения. И я сделала то, что всегда делала в кризисных ситуациях – позвонила маме. Она сказала, что сейчас приедет, а пока я должна не спускать глаз с Молли, и если замечу, что она теряет сознание или еще что-нибудь подобное, то везти ее прямо в больницу. Это меня действительно обеспокоило, и я спросила Молли, уверена ли она, что нормально себя чувствует. Она ответила, что нет, она себя чувствует, словно ее сбил грузовик, но пообещала сразу же сказать мне, если с ней что-то будет не так, и она поймет, что ей надо в больницу.

В конце концов я отвезла Молли и Лили домой, а мама забрала Альфи к себе. Когда мы пришли к Молли, у нее звонил телефон, но она не захотела снимать трубку, а потом и вовсе его выключила. У меня с собой был мобильный, и мне позвонил Чарльз, сказал, что Лолы не было дома, когда он приехал, и он перезвонит, если она появится. Его голос звучал сдержанно и утомленно. Лили заснула довольно быстро после того, как я искупала ее, а Молли немного почитала ей на ночь. Мы поужинали, сидя в саду и наблюдая за курами. Это очень успокаивало – смотреть, как они клюют что-то и чистят перья. Но Молли все равно была бледна.

– Я просто не знаю, как быть дальше. Я все думаю, но не могу решить. Все, что я знаю – это то, что я не хочу его видеть. Не сейчас. Я чувствую себя довольно странно, но, похоже, мне просто нужно время.

– Я знаю, дорогая, не торопись, ты можешь поговорить с ним завтра.

– Или нет. Может, я вообще больше никогда не буду с ним говорить.

Зазвонил мой мобильный. Это был Дэн.

– Слушай, Элис, Молли с тобой? Она не снимает трубку, а мне надо с ней поговорить.

– Подожди минутку.

Молли покачала головой.

– Я не могу.

– Ты это слышал?

– Да. Скажи ей, что я прошу прощения, скажи, пожалуйста, что я все могу объяснить. С ней все в порядке?

– Не сказала бы.

– Элис, я просто… о боже… все не так просто.

– Скажи это Молли, Дэн, а не мне. Позвони ей завтра.

Как же я на него зла! Меня трясло, когда я убирала телефон в сумочку. По крайней мере, мне не довелось обнаружить Патрика и Синди вместе – у него хотя бы хватило духу усадить меня перед собой и все рассказать. И я, по крайней мере, не была беременна. Бедняжка Молли, это так несправедливо. Я до сих пор потрясена и чувствую себя униженной – это чувство предательства, как будто ударили по старому синяку, который еще болит. А ведь ей все это еще только предстоит. О господи.

* * *

Чарльз позвонил около одиннадцати и сказал, что Лола вернулась домой, и у них состоялся страшный скандал, и теперь она уехала – собирается пожить несколько дней в Лондоне.

– Она сказала, что это я во всем виноват, что со мной неимоверно скучно.

– О, Чарльз…

– С Молли все в порядке?

– Да вроде ничего. А ты как?

– Да тоже вроде ничего.

– Слушай, звони мне в любое время, правда. Мне утром на работу, но днем я свободна. Если тебе надо с кем-то поговорить.

Мы легли довольно поздно. Я заснула почти мгновенно и получила порцию самых разнообразных сложных кошмаров о том, как я теряю Альфи в зоопарке, вперемешку с тем, как Патрик уходит и возвращается с Лейлой и Дэном. Утром я чувствовала себя виноватой, потому что хотела еще подремать немного, чтобы быть готовой к действию, если буду нужна Молли. Я собиралась рано встать и приготовить ей завтрак, а вместо этого она разбудила меня, принеся мне кофе, и сказала, что уже давно не спит, но не хотела меня будить. Она выглядела более спокойной и заверила, что позже позвонит мне и приедет сегодня днем. Просто ей хочется немного побыть с Лили и попытаться ни о чем не думать. Я поехала к себе переодеться и опоздала на работу, но Джанет и Мэлком были в Испании, так что никто не встречал меня саркастической улыбкой, поглядывая на часы. Позвонила мама и сказала, что привезет Альфи домой сегодня днем, и он очень хороший мальчик, хотя едва не довел папу до сердечного приступа, прыгнув к ним в кровать на рассвете, чтобы его обняли.

– Альфи спал на твоей старой кровати – он на ней такой крошечный. И знаешь, я тут все думаю… мне никогда не нравилась эта Лола. Я всегда считала ее гадкой эгоисткой. Но вот от Дэна я такого не ожидала. Он всегда казался мне приятным парнем. Уверена, его мать в шоке.

Я как-то не думала о том, как Дорин воспримет эту новость. Нет худа без добра, пусть даже этого добра очень мало. Хотя Молли я этого говорить не собиралась. Но мне бы очень хотелось увидеть лицо Дорин, когда она все узнает.

Во время ланча я собрала некоторые бумаги и взяла их домой. У меня не было никаких срочных дел, и Бренда сказала, что прикроет меня. Но дома меня ждала записка от мамы – должно быть, она заглянула в детский сад по дороге. Она писала, что на телефоне были три сообщения, все от Дэна, он пытался найти Молли, а еще звонил Чарльз – она сказала, что я ему перезвоню. А Альфи она приведет домой попозже. Мама обожает проверять мой телефон и отвечать на звонки, особенно когда получает какие-нибудь интересные новости, которые мне хотелось бы от нее скрыть. Ей надо знать все до мелочей – даже что мы ели на обед и куда ходили за покупками. И с Джимом то же самое – однажды она полчаса говорила с секретаршей его фирмы, прежде чем он понял, с кем та разговаривает, но мама уже успела рассказать ей историю о его детстве. Джиму пришлось несколько месяцев покупать секретарше кофе в «Старбуке» по дороге на работу, чтобы та молчала.

Я услышала, как к дому подъехала машина, и увидела, что по дорожке идет Лола. Твою мать! Дважды твою мать!

– Привет, я персона нон-грата, или как это называется?

– Если ты имеешь в виду, что я в ярости, то да. Я в ярости.

– Это был всего лишь флирт, знаешь ли, ничего такого серьезного.

– Ну, для Молли это, мать твою, серьезно.

– Знаю. Но, честно говоря, она ничего не должна была узнать, тем более у нас почти все уже кончилось, правда.

– Я не хочу знать детали, Лола.

На самом деле я хотела их знать, но мне было стыдно признаться.

– Мы просто встречались изредка и недолго, вот и все. Я не собиралась его у нее отбивать или еще что-нибудь, упаси боже.

– Думаю, это только еще хуже. По крайней мере, если бы ты в него без памяти влюбилась, я бы это поняла.

– Не смеши меня. В Дэна? Я тебя умоляю. Если бы вы не шлялись по моему дому, никто бы ничего не узнал.

– Лола, мы не шлялись по твоему дому, мы просто принесли тебе немного клубники.

– Чарльз в ярости.

– И я его понимаю.

– А мне наплевать. Между нами уже тысячу лет как все кончено.

– Ну, так разведись с ним. Найди способ сделать это так, чтобы дети не пострадали, и разведись. Но не привлекай к этому других людей.

– Мне это довольно трудно, ты ведь знаешь.

– Очень сожалею, Лола, но у меня кончились запасы сострадания. Я была с Молли всю ночь. С беременной Молли.

– Знаю. Мне немного неудобно из-за этого.

– Немного неудобно?! Лола, ты просто неподражаема!

– Да ты ничего не понимаешь. Это был легкий флирт, просто чтобы я не сошла с ума, прежде чем приму решение о разводе. Мне тоже трудно, ты ведь понимаешь. Да откуда тебе знать, что у меня за проблемы. Если ты не выглядишь абсолютно благополучной, никто не станет платить тебе такие деньги, как я зарабатываю, и не имеет значения, дома я или в офисе, мне все равно звонят. Я просто окружена ублюдками, которые метят на мое место.

– Ну, может, тебе стоит им его уступить. Я имею в виду детей – ты ведь должна обеспечить им нормальную жизнь, они на первом месте, разве не так?

– Ничего подобного. Не с моими родителями. Моя мать всегда ясно давала мне понять, что я – не самое главное для нее.

– Ради бога, Лола, перестань. Неужели ты считаешь, что нормально быть плохой матерью только потому, что у тебя была плохая мать? Слушай, я не знаю, зачем ты приехала, но что бы это ни было, я тебе не помощница.

– Я решила, что делать, а это очень трудно. Ты знаешь, на что это похоже – жить самой по себе, и я просто не уверена, что готова все бросить. Я могла бы уехать обратно в Лондон и быть чем-то вроде разведенного отца. Видеться с детьми по выходным, осыпать их подарками, а потом отваливать, прежде чем пора будет их укладывать спать. Но, возможно, я должна была бы забрать их с собой, мы могли бы купить дом в Лондоне. Не вижу причин, почему они должны жить с Чарльзом, они и мои дети тоже. Он, кажется, вообразил, что я просто уеду и все на него оставлю.

Думаю, она была бы счастлива бросить детей, если бы это не означало, что растить их будет Чарльз.

– И что, ты это серьезно – о разводе?

– Разумеется. Это была просто последняя капля, а все тянулось годами. Но я просто пока не знаю, чего хочу. То есть я хочу сказать, я даже не могу найти приличную няньку, а если они останутся с Чарльзом, он может потребовать алименты или еще чего-нибудь. Боже, какая ирония – мне платить ему, чтобы он присматривал за детьми!

– Лола, ведь не может быть, чтобы дело было в деньгах.

Она окатила меня высокомерным взглядом.

– Ах, Элис, ты действительно ничего не понимаешь. Он очень богат, его семья прекрасно обеспечена.

– Ну, тогда все в порядке, разве нет?

– Да ни хрена не в порядке. Если мы разведемся, мне должна достаться половина всего. Мне нужен хороший адвокат, чтобы убедиться, что семейка этого ублюдка меня не надует. Так что речь как раз идет об огромных деньгах, но большая их часть вложена в семейные концерны и недвижимость, а они обязательно попытаются их придержать. Его мамаша всегда меня ненавидела.

Я просто поверить не могла, что ее действительно интересуют одни деньги. И я вдруг ужасно рассердилась.

– Ну что ж, раз ты беспокоишься только о деньгах, тогда, я думаю, ты прекрасно справишься.

– Если ты собираешься подавить меня своим сарказмом, то мне и правда тут делать нечего. Надо же, какие мы высокомерные. Я не думала, что ты такая провинциалка.

На ее лице появилась такая презрительная усмешка, что это окончательно вывело меня из себя.

– Я скажу тебе, что такое провинциалка, Лола. Что действительно мелко, по-мещански и провинциально, так это быть помешанной на деньгах, иметь роскошную машину, шикарный дом и устраивать бесконечные идиотские вечеринки, а внутри быть пустой и фальшивой. «Ах, как же я буду выглядеть, да что подумают мои друзья?!» Это самый мерзкий стереотип – «Никто меня не понимает. Ах, я такая из себя, блин, особенная, что правила писаны не для меня». Ты как будто в параллельном мире каком-то живешь, ты сама-то что, не видишь? Ты как черная дыра – все в себя тянешь, все должны вокруг тебя прыгать и все должно быть, как ты хочешь.

Твою мать! Я так разозлилась, что меня просто трясло. Лола взорвалась, хлопнула входной дверью так, что та едва с петель не сорвалась, и вылетела из дома.

Я позвонила Эм, чтобы успокоиться.

– Что? Мэлком – этот, с твоей работы, что ли? Лола спуталась с Мэлкомом с твоей работы?

– Нет, все гораздо хуже. С Дэном. С мужем Молли.

– Боже. Какой кошмар.

– Это точно.

– Бедная Молли. И как же она теперь будет?

– Не знаю. Думаю, она сама еще не знает.

– Нет, но каков ублюдок!

– Не говори. Я до сих пор поверить не могу.

– Ладно, ты скажи ей, что она может приехать сюда, если захочет – ну, после родов, конечно. В прекрасный длинный отпуск. Мама Луки примет у нее ребенка, не успеет она с трапа сойти.

– Спасибо, Эм. Я ей передам.

– И ты тоже приезжай. Взбодришься после разрыва с Гарри. Я приглашу Марко, если захочешь.

– У нас не было разрыва, Эм. Мы оба согласились, что так будет лучше.

– Но он ведь наверняка еще будет пытаться что-то сделать?