Текст книги "Жизнь после измены"

Автор книги: Джил МакНейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, мне пора. Я должен убедиться, что кто-нибудь расскажет об этом Эльзи. Но это фантастика, правда? Я так горжусь всеми нами. Особенно тобой, Элис. Прекрасная работа.

И он поцеловал нас с Молли, покраснел еще сильнее и побежал рассказывать Эльзи.

– Боже, ну разве не мило с его стороны бежать к Эльзи? Я подумывала, не устроить ли мне чаепитие или еще что-нибудь такое, чтобы вроде как поблагодарить всех за все, что они сделали для Джека, и показать им его. А теперь у нас будет двойной праздник, что ты об этом думаешь?

– Здорово. Если ты уверена, что это не отнимет кучу времени и сил.

– Ну, честно говоря, у меня есть скрытый мотив. Я хочу, чтобы все знали, что мы с Дэном снова вместе. То есть никто ничего не говорил, но все знают, что он жил в другом месте, и теперь они должны сложить два и два и увидеть все своими глазами.

– Да, и у них получится шесть.

– Да, вот я и подумала, что если они увидят нас вместе, это все прояснит. Единственная проблема – Чарльз.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я, конечно, хочу его пригласить, но мне не хочется, чтобы он чувствовал себя неудобно. Ты ведь его знаешь, он ни за что не откажется, но мне кажется, ему будет трудно находиться в одной комнате с Дэном. Как тебе кажется? Сначала я подумала, что позвоню ему и спрошу, как он к этому отнесется, но потом поняла, что это будет не очень тактично.

– И что, ты хочешь, чтобы я позвонила?

– Ну, да, но только если тебе не трудно. Я очень хочу, чтобы он пришел, но мне не хочется, чтобы он чувствовал, что он вынужден идти.

– Ладно. Попробую затронуть эту тему, когда мы в следующий раз пересечемся.

Перед ланчем я решила подняться вверх по улице в сад в надежде, что Чарльз там. Сад все еще выглядел изумительно, несмотря на то, что большинство деревьев стояли облетевшие. Мистер Ченнинг посадил на гряды, где раньше были клубника и помидоры, кучу новых растений, включая какую-то лиловую капусту, которая смотрелась здорово. Лавровое дерево посреди одной из травяных гряд теперь казалось гораздо больше, и теперь, когда пришла осень, появились совершенно другие неожиданные формы всего и вся. Чарльз расчищал дорожки, а я выгребала листья из ручьев. А потом мы прервались на чашку кофе.

– Как дела у Молли? Сегодня утром она выглядела гораздо лучше.

– Да, ей правда лучше. И Дэн вернулся домой, ты знал?

– Правда? Прекрасно! Я так рад.

– Серьезно?

– Да, конечно. Знаешь, я, честно говоря, его не виню. Лола бывает просто сумасшедшей. То есть я никогда не считал его близким другом, но я очень рад за Молли, правда рад.

– Речь не мальчика, но мужа.

– Не совсем. Я хочу сказать, все было бы иначе, если бы мы были нормальной парой, прежде чем это произошло. Если бы я любил Лолу до безумия, мне бы хотелось его убить, а так, как оно есть – честно говоря, совсем не хочу.

– Ну, если ты в этом уверен… Она устраивает небольшое чаепитие, чтобы показать всем своего ребенка и всех поблагодарить, и хочет, чтобы ты пришел. Но только если тебе не будет тяжело находиться рядом с Дэном и все такое…

Он улыбнулся.

– Ах, это. Нет, думаю, я с этим справлюсь, и это заставит людей перестать сплетничать. Миссис Бишоп продолжает спрашивать меня о Лоле.

– Кто бы сомневался. Она поставила себе цель все разузнать.

– Я говорю, что мы давно так решили, что решение было наше общее, и все такое. Не хочу, чтобы меня жалели.

– Конечно, не хочешь.

– Вообще-то, если я приду на чаепитие к Молли, это может сыграть мне на руку, чтобы пресечь все слухи.

– Вот и хорошо. Чаепитие планируется на следующей неделе, но я скажу ей, чтобы она тебе позвонила.

– Отлично. Я недавно говорил с ней, я имею в виду, с Лолой. Она звонила, в основном для того, чтобы сказать, что встречается с кем-то, с каким-то коллегой с работы, и она сняла квартиру. В эти выходные она приедет, чтобы увидеться с детьми. В прошлые выходные она отменила приезд в последнюю минуту – сказала, что у нее слишком много работы или еще что-то.

– Боже, иногда я просто поверить не могу, что она так могла.

– И теперь она уже точно хочет развестись. Она наняла адвоката. Какого-то очень дорогого, я уверен, что видел его имя в газетах.

– Ты возражаешь?

– Нет. Мне казалось, я мог, но не стал. Честно говоря, для меня это где-то облегчение. Видимо, мне тоже придется найти кого-то, кто будет меня защищать. Может, кого-то из местных.

– Великолепная идея. И Лолин блестящий лондонский адвокат выжмет из тебя все до фунта. Ты что, Чарльз? Даже не думай. Найми тоже кого-нибудь дорогого, самого лучшего, какой только есть.

– Может, ты и права.

– Извини. Я не хотела в таком командном тоне, но ей нельзя позволять так измываться над тобой.

Он улыбнулся мне немного странной улыбкой.

– Обещаю, что не позволю.

Повисла слегка неловкая пауза.

– Знаешь, я хотел спросить тебя насчет нашей деревенской школы. Что ты о ней думаешь? А то я подумал, можно было бы перевести сюда Эзру.

– Я думаю, что это и в самом деле отличная мысль. Школа замечательная и дружелюбная, а учителя очень добрые. Я уверена, они будут смотреть за ним в оба.

Им придется, потому что в последнее время он ведет себя все хуже и хуже, и это, мне кажется, не удивительно. И все-таки я рада, что он не будет учиться в одном классе с Альфи.

– Знаешь, он иногда может быть таким милым, хотя ты права, сейчас он отвратительный ребенок. Но на самом деле он довольно застенчив и отчаянно нуждается в том, чтобы люди одобряли его, – сказал Чарльз, и я почувствовала себя неловко.

– Они все иногда отвратительные.

– Да, но беда в том, что он ужасно ревнует к Мейбл. Не думаю, что мне бы удалось с этим справиться. Мы покупали всякие книги, мы говорили об этом, но почему-то никогда не делали то, что там написано.

– А почему бы тебе не назначить время, например, раз в неделю или еще как-нибудь, когда вы вдвоем будете гулять – только ты и он? А Мейбл на это время можешь закидывать ко мне, если хочешь. И еще ты можешь сказать ему, как ты им гордишься.

Твою мать. Он весь покраснел. Надеюсь, я не сказала что-нибудь не то.

– О, Элис, какая же это великолепная мысль! Думаю, это как раз то, что ему нужно. Особенно если не будет Мейбл. Ты уверена, что тебе это не будет в тягость? А то я могу попросить миссис Бишоп. Вообще-то, моя мать все время предлагает свою помощь. Может, она могла бы забирать Мейбл раз в неделю. Она считает Эзру очень трудным ребенком. Я позвоню ей сегодня вечером.

– Хорошо. Ну, а если она будет занята, просто дай мне знать.

Надеюсь, она сможет забирать Мейбл, потому что у меня сейчас жуткий завал на работе, и к тому же, у Альфи сейчас такой период, что он очень плохо спит, и я вдвойне измотана из-за этого. Думаю, дело в том, что он пошел в школу. Мама говорит, что у нас обоих было то же самое, когда мы пошли в школу, и скоро он привыкнет. Я чертовски на это надеюсь, потому что у меня уже нет сил самой оставаться спокойной и успокаивать его в три часа ночи. И еще я надеюсь, что Чарльзу удастся что-то решить с Эзрой. Он такой удивительный мужчина – старается изо всех сил. Мне не кажется, что отправить ребенка в интернат – это действительно лучший способ подготовить его к роли родителя, но по крайней мере, он делает все, что может. И я уверена, что это не правильно, когда мужчину превозносят за то, что он заботится о своих детях, Молли права, этого действительно не должно быть, это совершеннейшая ерунда. Но почему-то я сейчас именно превозносила его, хоть и не собиралась кричать об этом на весь мир.

Чаепитие у Молли прошло на редкость успешно. Миссис Померой была в своей стихии и провела большую часть дня, показывая всем свои фотографии. Кажется, все заключили негласный уговор не упоминать Лолу – кроме Эльзи, конечно.

– Ну так и где же ваша Лола?

– Эльзи, перестаньте, – сказала миссис Померой, но видно было, что она тоже с нетерпением ждет ответа на этот вопрос.

– Ну, ее ведь уже несколько недель никто не видел. Она уехала в Лондон? Ну, так я должна поздравить вас с чудесным избавлением. Она всегда казалась мне слишком самодовольной и никого, кроме себя, не слышала. Если хотите знать мое мнение, она просто недостойна такого мужчины, как вы.

Чарльз рассмеялся.

– Это очень мило с вашей стороны, Эльзи, но уверен, она бы с вами не согласилась.

– Держу пари, она объявится, когда сюда приедут журналисты.

– Я так не думаю. Она сейчас довольно сильно занята.

– Ну, она всегда найдет время, если речь идет о славе. Как и некоторые другие, надо заметить. Многих из них мы не видели, когда копали под проливным дождем, не правда ли? А теперь, когда мы выиграли приз, они тут как тут.

Миссис Померой отвела Эльзи в сторону и скорчила нам рожу за ее спиной. Чарльз рассмеялся.

– Не понимаю, чему ты смеешься. Она ведь права. Держу пари, Лола действительно объявится и попытается выпятить себя на первую полосу.

– О нет, она этого не сделает, мы уже говорили об этом, и она сказала, чтобы я успокоился на этот счет. Ей достаточно того, что все это была ее идея. А я предложил ей заткнуться.

– Ты что, серьезно?

– Абсолютно. И это было здорово. Я сказал, что приз заслужили садоводы из садоводческого общества, потому что они сделали основную часть работы, а вся честь принадлежит тебе как дизайнеру. И должен тебе сказать, ей это не очень-то понравилось.

– Молодец.

Жаль, я не видела ее лица в тот момент.

Мистер Ченнинг подошел к Чарльзу и завел с ним разговор об идеях по поводу зимних посадок, а Молли передала мне Джека.

– Если я положу его в кроватку, он начнет плакать, а мне надо собрать чашки.

– Никаких проблем. Альфи все еще в саду с Дэном?

– Да, они смотрят новых кур.

– Слушай, а Джек у тебя растет. Он стал гораздо тяжелее.

– Может, дело в том, что он без конца ест. Единственное, чего ему сейчас не хочется, так это спать.

– Альфи стал гораздо спокойнее, когда начал есть детское питание. Думаю, это поможет.

– У меня такое странное чувство, что этому не хватит детского питания, чтобы заткнуться.

Мы пошли на кухню, и я села, но Джек начал плакать, так что мне пришлось встать и немного покачать его. Надо же, я успела забыть, каково это – укачивать младенца.

– Дорин говорит, Дэн тоже все время не спал.

– Как она?

– Отлично. Вроде бы. Она все приезжает и берет его на прогулки и все такое, и это здорово. И она все еще ведет себя очень по-командирски, но теперь это достается в основном Дэну.

– О боже.

– А я все еще обнаруживаю, что вдруг начинаю злиться на него без всякой причины, а потом он замолкает, а я этого терпеть не могу. Но я не вижу выбора – думаю, нам придется пройти через это. Приятные моменты тоже бывают – когда мы все вместе, и он играет с Лили и Джеком и улыбается мне. Ну и все типа этого. Но в целом все намного труднее, чем я думала.

– Просто нужно время, Молл.

– Знаю. Просто у меня такое чувство, что это будет очень долгий срок.

– Ну, по крайней мере, тебе больше не надо беспокоиться о слухах. Кажется, все приняли тот факт, что вы снова вместе.

– Да. Ой, я же тебе не сказала: было так приятно, когда Фрэнк кое-что сказал Дэну на днях, когда принес нам немного лука. Дэн был просто убит. Фрэнк сказал: «Я надеюсь, ты понимаешь, каким проклятым идиотом ты был, и я очень рад, что у тебя мозги на место встали. Ты вообще понимаешь, как тебе повезло, что тебе вообще позволили вернуться?»

– Во дает.

– Ага. А Билл все еще не разговаривает с ним. Ну, не совсем. Он вежлив и все такое, но избегает его.

– Это пройдет.

– Знаю. Признаться, я весьма тронута, и что забавно, Дэн в некотором смысле тоже.

Я вынесла Джека в сад – вдруг смена обстановки его успокоит? – и обнаружила, что мистер Ченнинг и Фрэнк прячутся от миссис Померой.

– Да она вас в минуту найдет.

– Да, но у нас хотя бы будет передышка. Представляете, сейчас она пишет статью в местную газету. Так что ее ничто не остановит.

– Ну, это ведь довольно неплохая идея, разве нет?

– Да. Но она перегибает палку. Я хочу сказать, у нас тоже могли быть идеи. Билл, как вам известно, тоже член правления. А она просто уходит, не прощаясь, и делает то, что считает нужным.

– А у вас есть еще какие-то идеи?

– Ну, нет, но могли бы быть, только дай нам время. Нам нужно где-то найти деньги, чтобы починить крышу – это определенно необходимо. Иначе придется проводить встречи на открытом воздухе. На днях шел проливной дождь.

Мы поговорили о толкучках и лотереях, а потом Фрэнк сказал, что он мог бы сделать календарь.

– Как тот, что сделал Женский клуб. Они заработали на нем кучу денег.

Он был очень горд собой, что родил такую блестящую идею. Но мне показалось, что Билл с ним не согласен.

– Что? И ты предлагаешь нам всем сниматься голышом? Ей это не понравится.

Но это даже подзадорило Фрэнка.

– И что с того? Эльзи бы охотно согласилась, а мистера Помероя можно спрятать за тачкой, если нам удастся найти достаточно большую тачку.

Вообще-то я не уверена, что хочу видеть Фрэнка и Билла в одних шляпах, но они испытывали все больший энтузиазм по поводу своей идеи.

– Над чем это вы трое смеетесь? Это должно быть что-то очень смешное, потому что вас слышно даже в доме.

– Чарльз, у Фрэнка родилась блестящая идея. Мы собираемся сделать календарь садовода, чтобы найти денег на новую крышу. Обнаженные Садоводы. Что ты об этом думаешь?

– Господи, надеюсь, вы это не серьезно.

– Вполне серьезно. И мы выбрали тебя, чтобы ты объяснил это миссис Померой.

– О боже…

По дороге домой Альфи сказал мне, что младенцы ужасно скучные.

– Лили говорит, что Джек все время только спит и плачет. Разве это интересно, а, мам?

– Ну, все младенцы иногда плачут.

– А курочки не плачут. И собачки тоже. Знаешь, я думаю, мы могли бы взять щеночка, и это было бы здорово. Гораздо лучше, чем глупый младенец.

– Ты ведь тоже когда-то был глупым младенцем, Альфи.

– Да, но сейчас-то я вырос. И я хочу собаку. В нашем классе у всех, кроме меня, есть собаки. Это ужасно.

– Альфи, это же неправда. Начать с того, что у Лили нет собаки.

– Нет, но у нее есть курочки. И еще она девчонка. У девчонок не бывает собак, у них кролики.

– Значит, ты больше не хочешь кролика?

– Нет. Они глупые. Я хочу собаку.

– Альфи, я же тебе говорила, может быть, когда ты станешь постарше.

– Я не могу так долго ждать. Не могу. Мама, я тебя ненавижу. Ненавижу-ненавижу.

Я сидела дома и пыталась поработать над планами перестройки еще одного амбара, которые Мэлком только что свалил на меня, но меня все время прерывали. Быть частью деревенской жизни очень хорошо, и работа в саду определенно приводит к тому, что я теперь ближе и к природе, и к людям, но она приводит еще и к тому, что кто-нибудь все время звонит или заходит. Вот и сегодня утром сначала позвонила миссис Померой, чтобы сказать, что журналисты приедут на следующей неделе, и думаю ли я, что следует пускать Эльзи на встречу с ними, ведь все знают, какая она. А потом позвонил Чарльз и сказал, что нужно убедиться, что Эльзи позволят прийти. После чего зашел Фрэнк и сказал, что он не уверен, что хочет попасть в журнал, и считаю ли я, что ему придется надеть костюм, потому что миссис Померой сказала, что это необходимо, но ведь считается, что мы садоводы, а в саду никто не работает в костюмах, не считая бедной миссис Померой. Я предложила ему посоветоваться с мистером Ченнингом. Уходя, он сказал, что нужно подрезать розы, и он может это сделать у меня в саду, если я захочу. Прежде чем уйти, он обнаружил еще кучу дел, которые надо сделать в саду, и сказал, что приведет себе в помощь мистера Ченнинга. Это означает, что они оба придут и будут часами болтать ни о чем, что, возможно, очень мило с их стороны, но когда мне предлагается работать, одному богу известно.

Только я успела присесть, проводив Фрэнка, как раздался еще один стук в дверь. Это уже становится смешно. Я открыла дверь, готовясь сказать любому, кто за ней стоит, чтобы он шел на фиг и дал мне поработать. Это был Гарри.

– О, привет.

– Я просто проезжал мимо и подумал, может, зайти? Ничего, что я зашел?

– Конечно, проходи.

Твою мать. На мне был облезлый старый свитер и джинсы, и я даже не расчесывалась сегодня утром. Не то чтобы это имело значение, конечно. Но все равно.

– Ты уверена, что не очень занята?

– Нет, ничего. Я как раз собиралась сварить кофе. Хочешь?

– Да, пожалуйста. Сад перед домом выглядит довольно хорошо, а как дела в заднем саду?

– А пойди взгляни, я принесу тебе кофе туда, если хочешь, там ведь не очень холодно?

– Нет, на солнце довольно тепло.

– Кстати, ты знаешь, что мы выиграли серебро за новый сад?

– Здорово, поздравляю.

– Уверена, твои травы сыграли не последнюю роль.

– Хорошо.

Естественно, кофе в зернах у меня кончился, и мне пришлось сделать растворимый. Я вышла с кружками в сад.

– А у тебя как дела?

– Отлично. Но все как-то немного невероятно. Лола и Чарльз расстались, а Молли и Дэн тоже едва не разошлись. Честно говоря, думаю, все еще могут разойтись.

– Вот черт, а что произошло?

– У Лолы была интрижка с Дэном.

– Он что, полный идиот? За каким чертом связываться с такой сукой, как Лола, если у тебя дома такая женщина, как Молли?

Я вспомнила, за что он мне так нравился. Проклятье.

– Ну, сейчас уже все наладилось. То есть Молли с Дэном снова вместе и все такое, и они пытаются с этим справиться. А малыш родился чудесный.

– Здорово. А как Альфи?

– Отлично. Пошел в школу.

– Ах да, точно. И как, ему нравится?

– Да, пока нравится. Хотя танцы ему не очень нравятся. Он носится галопом, вместо того, чтобы стоять спокойно.

– Я ненавидел танцы. Нам приходилось учиться танцевать вальс с другими мальчиками. Это был кошмар. А в конце семестра привезли девочек, и это оказалось даже еще хуже.

– Ну, Альфи пока не очень-то интересуется девочками.

– Ну, думаю, постепенно начнет. С большинством из нас так и происходит.

О господи, кажется, он собирается сказать «что-то важное».

– Вообще-то, я хотел спросить, может, ты согласишься выпить вместе как-нибудь вечерком? А?

– Ох, Гарри, даже не знаю. За последние несколько недель все стало как-то даже еще труднее. Как посмотришь, насколько это трудно – не ранить друг друга, так сразу понимаешь, что одной жить правильнее. Я как будто стала еще более ненормальной в плане ни с кем не сходиться – главным образом ради Альфи, но и ради себя, думаю, тоже. Думаю, если ничего не получится, будет чувство полного краха. Как будто у тебя на самом деле не было выбора.

– А. Ясно. Вот черт. Ну, наверное, ты права. Просто забудь, что я это сказал. Слушай, ты ведь не забудешь подрезать вон ту петрушку? Если оставишь ее как есть, на следующий год вырастут одни жесткие стебли. И эту лаванду тоже нужно подрезать.

Мы немного поговорили о саде, и в конце концов у меня появился еще один длинный список необходимых дел по саду.

– Ну, я, пожалуй, пойду, спасибо за кофе. Может, увидимся как-нибудь потом, нескоро, когда я смогу справиться со своим разбитым сердцем?

– Да, было бы неплохо. Но ведь твое сердце не разбито, Гарри, ведь не разбито, правда?

– Правда. Я разочарован, но сердце не разбито. Видимо, я не из тех, кому можно разбить сердце.

Ну и слава богу. Признаюсь честно, не знаю, что бы я стала делать, если бы он сказал «да». Он был совершенно опустошен. Встреча с ним напомнила мне, как сильно он мне нравится, но я совершенно уверена, что поступила сейчас правильно. Жаль, что нельзя спать с кем-то без регистрации, хотя все знают, что это «без регистрации» имеет ужасное обыкновение оборачиваться той самой регистрацией, когда меньше всего этого ожидаешь. Когда он шел по дорожке к своей машине, у меня было сильное искушение вернуть его, крикнуть: «Я передумала», потому что мне всегда нравилось, как он ходит, и у него такие красивые широкие плечи. Но мне удалось с этим справиться. И это хорошо, потому что, кроме всего прочего, надо мной все еще висят эти проклятые планы, которые надо закончить, а уже пора ехать за Альфи.

Альфи учится играть на флейте, что очень плохо, но еще хуже то, что ему придется приносить эту штуку домой, чтобы практиковаться. Каждый вечер. Лили тоже учится. Когда мы приехали за ними, они оба стояли на детской площадке и дудели. Молли вышла из машины, пока Джек заснул в своей коляске. Держу пари, что ненадолго.

– Лили, это замечательно, но пожалуйста, сейчас положи флейту в коляску, и мы поедем домой.

Дети продолжали дудеть. Я спросила, как Молли думает, может, мне по дороге домой выбросить флейту Альфи из окна машины и сослаться на случайный порыв ветра?

– Хороший план. Дай мне знать, если сработает, тогда я завтра тоже попробую. Не припомню, чтобы я подписывалась на что-то подобное. Нет, я даже уверена, что не подписывалась.

– Нет, мы подписывались в начале семестра, разве не помнишь? Я думала, что они будут заниматься этим только в школе. Ублюдки. Могли предупредить. Если б я знала, что они будут притаскивать их домой, я бы отказалась.

Альфи только что нашел своей флейте новое применение и теперь бил ею маленького мальчика по голове.

– Альфи, прекрати.

– Он первый начал.

– А ты прекрати сейчас же. Давай, полезай в машину.

– Нет, я хочу поехать с Лили и маленьким Джеком. Мы собирались играть на флейтах всю дорогу до дома.

– Пусть едет с нами, если хочет, я не против. И знаешь, мы должны находить во всем свои плюсы.

– И в чем здесь может быть плюс?

– Ну, в моей школе дети играли на трубах. Только вообрази себе: им обоим могли дать трубы.

– О боже. Ты серьезно?

– Абсолютно. И еще барабаны. Или скрипки. Мне кажется, это еще хуже, этот звук просто насквозь пронизывает. Нам приходилось составить очередность для наших школьных музыкальных ансамблей, иначе все бы прятались в учительской.

– Хотела бы я куда-нибудь спрятаться – взгляни на него. Теперь он использует ее в качестве меча. Альфи, прекрати! Тебе нельзя иметь флейту, если ты будешь обращаться с ней как дурак.

– Нет, можно. Миссис Трент сказала, что я могу иметь флейту, и она за это отвечает.

– Полезай в машину. Сейчас же. Иначе никаких мультфильмов.

– Да, Лили, пойдем. Не надо, дорогая, ты можешь напугать Джека.

– Альфи! Я кому сказала?

Тут мне в голову пришла замечательная идея.

– Ну вот что. Поехали домой, позвоним твоему папе, Альфи, и ты сможешь сыграть ему по телефону прекрасную мелодию.

На двоих и горе не беда. А Патрик как раз говорил в прошлые выходные, что я должна больше заниматься развитием творческих способностей Альфи.

11

НОЯБРЬ

Запускающий ракеты

Дневник садовода

Посейте озимые сорта овощей. Подрежьте кусты. Поздние овощи в заморозки укрывайте шерстяной тканью.

Я пришла в ярость, когда Фрэнк и мистер Ченнинг срезали все мои кусты до маленьких пеньков. Я не могла поверить, что кусты когда-нибудь снова вырастут до прежних размеров, но они пообещали, что вырастут. Мы срезали последние травы, которые изумительно пахли, а потом развели еще один костер, чтобы избавиться от всех веток, срезанных с кустов, и я на всякий случай надела на Альфи галоши, которые он не мог снять без посторонней помощи, так что мы не потеряли больше ни одного тапка. Он хотел поиграть в то, что мы путешественники, которые разбили лагерь, и готовил сосиски, накалывая их на палочки и засовывая в огонь, но, насколько мне известно, это должно было кончиться слезами или пищевым отравлением, а скорее всего, и тем и другим, я убедила его готовить сосиски дома, а потом есть их на улице тоже хорошо. И все проходило довольно неплохо, пока не начался ливень, и Альфи не уронил свою сосиску в грязь. Я попыталась сказать ему, что так даже больше похоже на настоящий лагерь, но он пришел в ярость и швырнул в костер свою вилку.

Своей флейтой Альфи выводил меня из себя. Мама, кажется, не возражала, но я готова была задушить его, если еще раз услышу «Маленького Ослика». Молли сказала, что куры прячутся в курятник всякий раз, как Лили начинает играть, и я их понимаю: в школе планируется небольшой концерт по случаю окончания семестра, и это просто смех. Вместо традиционных рождественских мелодий планируются современные темы, и школа собирается ставить музыкальную феерию под названием «Музыка со всего мира». Хотя больше подошло бы название «Музыка, чтобы свести родителей с ума». По-видимому, старший класс будет играть на бонго, и Альфи ужасно завидует. В общем, есть чего с нетерпением ждать: шестилетние бонгоисты и «Долбаный Маленький Ослик» в исполнении подготовительного класса.

Сегодня днем была моя очередь родительского дежурства в классе Альфи – я должна была помочь с украшением класса. Признаться честно, мне совершенно не хотелось этим заниматься. Молли дала мне несколько очень важных советов.

– Надень что-нибудь, что потом не жалко сжечь. И постарайся заметить главного хулигана, как только приедешь.

– И как мне это сделать?

– Ну, это не трудно, можешь мне поверить. Скорее всего, это будет мальчик, хотя девочки тоже иногда бывают хулиганками. Он будет слоняться вокруг тебя, когда остальные дети будут сидеть на местах, а еще он будет избегать прямого взгляда в глаза, а если не будет, то уставится на тебя, не мигая.

– О господи.

– Просто отведи его в сторонку и предложи ему фунт, если он натрет тебе немного угля и будет хорошо себя вести. Обычно это действует.

– Спасибо тебе огромное. Это очень успокаивает.

– А если кто-нибудь увидит, как ты это делаешь, просто скажи им, что это позитивная мотивация поведения, и они заткнутся.

Когда я приехала, Альфи нигде не было видно, и миссис Трент сказала, что он в зале, клеит модели с мисс Пилчестер.

– Пойдите взгляните, если хотите, прежде чем начнете заниматься со своей группой. Я подумала, что мы используем папье-маше, всем детям оно очень нравится, и мы делаем из него маски для нашего концерта.

Ах, как здорово – папье-маше. Мое любимое занятие. Я прошла в зал и едва заметила Альфи, как он спрятался за гигантскую коробку, которую красил в красный цвет. Слава богу, на нем был передничек для рисования, хотя он успел немного испачкать в краске свои брючки и ботинки.

– Привет, мам, смотри, какая у меня ракета!

– Замечательная.

Мисс Пилчестер, которой было, по меньшей мере, восемьдесят, и она уже много десятилетий помогала школе, кажется, неплохо проводила время. Она сидела в окружении баночек с клеем, рулонов картона и кусочков фольги и резала большой кусок черного картона.

– Я помогаю Эмили делать ракетоносители.

– Это здорово.

О господи. Надеюсь, я справлюсь.

Когда я вернулась в класс, моя группа сидела на своих местах в нетерпеливом ожидании, все в фартучках. Оказывается, миссис Трент уже проинструктировала их, и они готовы были начать.

– А теперь, группа бобров, скажите «здравствуйте» маме Альфи, которая пришла, чтобы помочь вам сделать ваши маски.

Твою мать. Через пять минут все вокруг было покрыто клеем. Кажется, один мальчик в самом деле приклеился к своему стульчику. Мы рвали газеты так, будто от этого зависели наши жизни, а наши шарики стремительно сдувались. Было довольно трудно удержать обрывки в руках – они все время липли к полу, и дети все время вскакивали и с воплями бегали вокруг. Миссис Трент уже дважды пришлось зайти, чтобы навести порядок, а у Эндрю уже лопнул его шарик, и ему пришлось начинать все сначала.

– А когда мы будем их раскрашивать?

– Думаю, сначала им надо дать высохнуть – может, день или два.

– Я нарисую тигра.

– Очень хорошо. А ты, Эндрю?

– Людоеда.

– Замечательно.

– Ага, большого людоеда, который пожирает людей целиком.

Пара девочек, кажется, сильно забеспокоились.

– Может, лучше нарисовать замечательного льва, вроде Эльзы из фильма «Рожденная свободной», ты видел этот фильм?

– Да, но мой папа говорит, что все это ерунда.

– А мне он очень нравится.

Эндрю наградил меня взглядом, выражающим сожаление.

– Мой любимый фильм – «Ганнибал». Знаете, он ел людей.

Он довольно неплохо изобразил Ганнибала Лектера, и девочки, кажется, забеспокоились еще больше. Честно говоря, я и сама немного занервничала. Интересно, после такого должна я предложить ему фунт, или стоит подождать с этим?

– Думаю, это просто выдумка, чтобы фильм был более напряженным. На самом деле так не бывает, ты знаешь?

– Да, мой папа тоже так говорит. Он говорит, что нужно восстановить повешенье. Это когда тебя подвешивают за шею на веревке, и ты умираешь.

Наконец мы оклеили наши шарики, а также одежду, стулья и большинство столов маленькими кусочками газет, пропитанных клеем, и мне казалось, что мы почти закончили, когда миссис Трент хлопнула в ладоши и сказала: «Ну-ка все приложили пальчики к губам». Господи, да ведь некоторые дети сейчас приклеят пальцы к губам на всю оставшуюся. Все, кто закончил убирать свое место, должны были сесть на коврик и выбрать книжку, чтобы тихонько почитать, и мы должны были поиграть в маленьких мышек, которые сидят тихо, и ходить на цыпочках, чтобы не шуметь. И мы все ходили на цыпочках, пока дети не начали слишком много пищать, а Эндрю сказал, что он будет крысой, и укусил Луиса. Тогда миссис Трент нашла для него специальное занятие – помогать ей с баночками краски. Альфи вернулся с остальной частью своей группы, и мисс Пилчестер, кажется, удалось всех их отмыть и отчистить и снять с них фартучки без всякой суеты, чего нельзя было сказать о моей группе, которая до сих пор ходила с приклеившимися кусками газет. Она помогла мне закончить уборку, а миссис Трент села и начала всем читать книжку.

Перед тем, как отпускать детей домой, она дала каждому листок из пожарной бригады.

– А теперь все – Эндрю, дорогой, перестань, пожалуйста, нельзя так себя вести – дети, все помнят бравого пожарника, который приходил к нам на собрание?

Да, все помнили.

– Вот, он дал нам эти листки, чтобы вы взяли их домой, чтобы они напоминали нам – Сидни, если ты не прекратишь сейчас же, то дома тебя поставят в угол – чтобы они напоминали нам, как осторожно нужно обращаться с огнем во время фейерверка. Кто-нибудь помнит, что нам говорил пожарный? О чем нужно помнить, что нельзя делать в Ночь Костров? Эндрю, я надеюсь, ты не будешь опять вести себя глупо.

Большинство детей подняли руки.

– Джордж?

– Не тыкать бенгальскими огнями в глаза.

– Да, но мне кажется, он говорил, что нельзя слишком сильно ими размахивать, правда? Особенно вблизи лица, своего или чужого.

– Да, а еще надо надеть перчатки.

– Молодец, Джордж, ты правильно запомнил. Мы все должны надеть перчатки, чтобы не обжечь пальчики. Кто-нибудь еще? Луис?

– Нужно держать все огни и петарды вместе с печеньем.

– Очень хорошо. Все должны хранить свои петарды в жестяной баночке из-под печенья, а не в картонной коробке. Кто-нибудь знает, почему? Сидни, пожалуйста, прекрати вертеться и сядь, как следует. Томми?

– Что?

– Ты знаешь, почему нужно держать петарды в жестяной банке из-под печенья?