Текст книги "Грязный адвокат (ЛП)"

Автор книги: Джи Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

PRO BONO

(ОТ ЛАТ. «НА БЛАГО ОБЩЕСТВА») – ЮРИДИЧЕСКАЯ РАБОТА, ВЫПОЛНЯЕМАЯ ЮРИСТАМИ НА БЕСПЛАТНОЙ ОСНОВЕ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ЛЮДЯМ С ЮРИДИЧЕСКИМИ ПРОБЛЕМАМИ, У КОТОРЫХ ОГРАНИЧЕНЫ ИЛИ ОТСУТСТВУЮТ СРЕДСТВА

Дэмиен

Элизабет говорила много странных вещей во время секса, и я был уверен, что предыдущие разы с ее парнем были больше направлены на его удовольствие, чем на ее. Она была такой тугой и отзывчивой на мои прикосновения, что казалось, будто у нее не было секса раньше.

По какой-то странной причине она была недоступна с тех пор, как я покинул ее дом. Все мои телефонные звонки попадали на голосовую почту, а на электронные письма она так и не ответила.

После очередного неудачного звонка я вышел из машины, вооружившись папками, и вдруг передо мной возник Эндрю.

– У тебя действительно большая проблема, Дэмиен.

– Только одна?

– Я веду себя вежливо, не обращая внимания на твой ярко-белый пиджак, – сказал он. – Ты украл его у босса мафии?

– В химчистке ошиблись. Что происходит?

– Дела pro bono, – ответил он. – В этом году у тебя нет ни одного.

– Как это может быть проблемой?

– Я попросил Джессику проверить накопившиеся дела и заметил, что ты не провел ни одного с тех пор, как мы основали эту фирму.

– Мой наставник однажды сказал: «Лучшие юристы никогда не работают бесплатно».

– Это было до того, как он открыл фирму.

– Раз уж ты об этом заговорил, до того он мне нравился гораздо больше.

Он улыбнулся, но оставил комментарий без ответа.

– Тебе нужно сдать хотя бы пять, Дэмиен.

– Я дам тебе два.

– Все должно быть по правилам и честно, так что не вздумай перекладывать это на кого-то другого.

– В таком случае, ты получишь одно.

– Думаю, мы можем начать с этого.

– Мы также на этом и закончим.

– Хорошо, – он не стал дальше развивать эту тему. – Пообедаем сегодня «У Риты»?

– Ты платишь?

– Сегодня твоя очередь.

Он ушел, а я перетасовал бумаги в руках, ища задание, которое я просил у Элизабет вчера вечером.

Не найдя нужных документов, я снова набрал ее номер.

– Да, мистер Картер? – ответила она при первом же гудке.

– Мисс Таннер, я ищу свои записи для дачи показаний.

– Я до них еще не добралась.

– Значит ли это, что ты в нескольких секундах от того, чтобы их сделать?

– Это значит, что ты дал мне шесть других дел, которые я должна сделать до этого, и я работаю сначала над ними.

– Их нужно сделать до того, как мы поедем в аэропорт и успеем на самолет, чтобы встретиться с клиентом.

– Я не смогу поехать, – сказала она. – Меня нет в городе.

– Снова?

– Да.

– Где именно ты находишься? – спросил я.

– Я… – она вздохнула. – Я позабочусь о том, чтобы ты получил записи для дачи показаний до полудня.

Она закончила разговор так, словно у нее было преимущество, и, как бы мне ни хотелось это признавать, так оно и было.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОД СТРАЖУ

Элизабет

Дэмиен: Я проверил записи о рейсах и автобусах и не обнаружил ни одного на твое имя. Куда ты отправилась?

Дэмиен: Мисс Дженсен хочет, чтобы ты позвонила ей по поводу ее дела. Она утверждает, что предпочитает твой подход моему.

Дэмиен: Когда ты будешь СВОБОДНА, чтобы выполнить работу, за которую тебе ПЛАТЯТ ДЕНЬГИ, встреться со мной по этому адресу [ссылка].

Я уставилась на самый яркий рекламный щит на Таймс-сквер, наблюдая за группой адвокатов в костюмах, сверкающих фальшивыми улыбками и притворными рукопожатиями.

Слова «Мы будем бороться, чтобы добиться справедливости для вас» появились на ярко-синем фоне, а за ними последовало название «Боулз, Бушмен и партнеры».

Я вдруг вспомнила, что никогда не видела ни одной рекламы «Гамильтон и партнеры». Этаж в нашем здании, который должен был отводиться под маркетинг и связи с общественностью, был занят кафетерием, и хотя на страницах в социальных сетях были тысячи подписчиков, там была только одна фотография, сделанная несколько лет назад.

Это был фальшивый рекламный щит, омраченный словами, которые не могли быть настолько далеки от истины.

«Сражаемся за хороших парней…»

Когда реклама перешла на зубную пасту, я отвернулась и продолжила идти по адресу, который отправил мне Дэмиен.

Швейцар приподнял шляпу при моем приближении, и я вошла в вестибюль.

– Я уже начал думать, что ты по-тихому кидаешь меня.

Дэмиен внезапно появился позади меня.

Я обернулась и обомлела. На нем не было его привычного костюма. Вместо этого он сменил его на черную футболку, которая обтягивала его мускулы, и серые треники, обнажавшие край его твердой и точеной V-образной линии пресса.

– Если эта слежка будет дольше, чем обычно, мне нужно сбегать домой и взять сменную одежду, – сказала я. – Ты мог бы сказать, чтобы я оделась поудобнее.

– Возможно, это надолго, – он ухмыльнулся. – Мои извинения.

– Я серьезно, – фыркнула я. – Я думала, ты уже прошел стадию мелочности.

– Я живу здесь, Элизабет.

– Что?

– Я подумал, что мы можем поработать здесь сегодня, если ты не против.

Ох…

Он вызвал лифт, и тот прибыл вместе со служащим через несколько секунд.

– Добрый вечер, мистер Картер, – поздоровался он, – и гостья мистера Картера.

Мы зашли внутрь, и пока лифт поднимался, я разглядывала Дэмиена через зеркальное стекло, гадая, сколько еще женщин он приводил домой до меня.

– Ноль, – Дэмиен уставился на меня, казалось, читая мои мысли.

– А?

– Мистер Хэнсон, – он смотрел мне прямо в глаза через стекло, но говорил он с работником. – Как часто я привожу сюда коллег или гостей?

– По-моему, это первый раз, когда я вижу, что вы приводите сюда кого-то, сэр.

Дзинь!

Лифт остановился, и Дэмиен, прижав руку к моей пояснице, провел меня через открытый дверной проем.

Его серо-белая гостиная была больше, чем вся моя квартира, а панорамные окна пропускали весь свет от огней с Таймс-сквер.

– Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, – сказал он. – Не стесняйся устроить себе экскурсию.

Положив портфель, я пошла по коридору, открывая все двери, мимо которых проходила. Добравшись до мастер-спальни, я оказалась в шкафу, по сравнению с которым мой был просто позорным.

Его костюмы, сшитые на заказ, висели на фирменных вешалках, галстуки и часы лежали аккуратными рядами на центральном столике, а коллекция итальянских кожаных туфель была достаточной, чтобы заполнить эксклюзивный бутик.

Прямо по курсу, за стойкой для галстуков, виднелась открытая стеклянная дверь. Я прищурилась и заметила письменный стол.

– Зачем тебе понадобилось устраивать офис в своем…

Моя фраза прервалась, когда я шагнула внутрь.

Это был не офис.

Это была одержимое святилище…

Все стены были увешаны вырезками из газет – некоторые были пожелтевшими и потрепанными, с некоторых были сняты копии, некоторые были в идеальном состоянии. Во всех них были варианты одной и той же истории с разными заголовками.

«Во время ночного пожара в многоквартирном доме никто не выжил».

«Полуночное пламя унесло десятки жизней».

«Домовладелец остался опечаленным, опустошенным».

Я прижала ладонь к тем, что лежали слева от меня, – единственным, которые были напечатаны серыми чернилами на черной бумаге.

«Дома «Сонни Кэпс Кондо» будут восстановлены».

«Подрядчики и инженеры указывают пальцем на смертельный пожар».

«К моменту десятилетней годовщины возникновения пожара все еще нет ответов».

– Что ты здесь делаешь? – Дэмиен внезапно обхватил меня сзади за бедра.

– Провожу экскурсию, как ты и сказал.

– Это не часть экскурсии, – он выключил свет. – Выходи.

Я подчинилась, и он закрыл за мной дверь.

Проведя меня обратно в гостиную, он разложил стопки папок на огромном овальном столе.

– Дэмиен? – я шагнула к нему. – Все слежки, которые мы проводили у дома «Сонни Кэпс Кондо», – это для тебя, а не для клиента?

Он продолжал раскладывать стопки.

– Теперь, когда я думаю об этом, я не припомню, чтобы я когда-либо видела хоть одну записку по этому делу, – я подождала, пока он посмотрит на меня. – Почему ты используешь ресурсы, чтобы изучать все это каждую неделю?

– Вот вопрос получше, – его глаза встретились с моими. – Куда ты ездила в эти выходные? А еще лучше, почему ты так упорно настаиваешь на внезапных выходных и хочешь быть совершенно недоступной?

Я промолчала.

– Ладно, тогда попробуем задать два более мягких вопроса, – сказал он. – Почему твои родители считают, что ты строишь актерскую карьеру?

– Они мои приемные родители.

– Это не имеет отношения к вопросу, но почему они понятия не имеют, что ты закончила юридический факультет и работаешь в моей фирме?

– Я не могу тебе этого рассказать…

– Вот именно, – он покрутил несколько моих распущенных локонов между кончиками пальцев. – Ты не можешь требовать от меня ответов, если не хочешь делиться некоторыми вещами о себе.

– Это привычка, – сказала я. – Я делаю это, чтобы никто не смог использовать мои худшие недостатки против меня. Механизм выживания.

– Каждый человек переживает нечто в своей жизни, Элизабет, – ответил он, обнимая мое лицо ладонями. – Боль присуща не только тебе. Ты можешь хранить свои секреты, и я не посмею лезть в них, но и ты должна позволить мне хранить свои.

Я кивнула, ощущая противоречивые чувства одновременно с возбуждением.

– Ты действительно пригласил меня сюда по работе? – спросила я.

– Да, – он прижался поцелуем к моей шее. – Просто я не планировал начинать с этого…

ОБЛАДАТЬ

ВЛАДЕТЬ, ИМЕТЬ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ, ЗАНИМАТЬ, ФИЗИЧЕСКИ УДЕРЖИВАТЬ ИЛИ ИМЕТЬ ПОД ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМ КОНТРОЛЕМ

Элизабет

Мои сердце, мозг и тело были натянутыми струнами, готовыми воспроизвести три разных симфонии.

Дэмиен был их невольным дирижером, направляя их на разные каденции. Больше всего соло он давал моему телу, следя за тем, чтобы оно попадало в каждую ноту во время секса, заставляя каждый раз достигать крещендо удовольствия.

В рабочее время он бесконечно играл на бис моим разумом, обучая меня, как ориентироваться в его извращенном, грязном мире.

Однако моему сердцу почти никогда не удавалось вступить под его руководством. Оно требовало внимания, умоляло дать ему возможность сыграть, когда он поднимал свою палочку для новой песни, но Дэмиен никогда не давал ему проявить себя, оставляя молчать.

СОГЛАШЕНИЕ

ЛЮБОЕ СОГЛАШЕНИЕ, ДАЖЕ БЕЗ ЮРИДИЧЕСКИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

Дэмиен

Элизабет напевала про себя всякий раз, когда была расстроена.

Это был сексуальный, успокаивающий звук, который она сопровождала тихим «хмф», когда ее глаза встречались с моими.

А еще это чертовски отвлекало.

Если бы у нас не было такого жесткого дедлайна, я бы выгнал ее из своего кабинета уже несколько часов назад.

– Я что-то упускаю, Элизабет? – спросил я. – Ты со мной не разговариваешь.

Она пожала плечами, продолжая напевать.

– Я пытаюсь быть «открытым» с тобой, – сказал я. – Я сделал что-то не так?

Она перевернула страницу и замычала громче.

– Хорошо, – на сегодня с меня хватит попыток. – Я собираюсь изложить свое заключительное слово для суда над Фостером. Мне нужно, чтобы ты высказала свое мнение.

– Нет, – она наконец перестала напевать. – Мне нужно, чтобы ты наконец сказал, что мы не можем работать вместе, и сообщил об этом мистеру Гамильтону.

– И снова я что-то упускаю?

– Мы занимались сексом прошлой ночью в твоей машине во время слежки, а сегодня утром ты нагнул меня в моем кабинете.

Значит, я определенно что-то упускаю.

– Я даже не знаю, помнишь ли ты все те случаи, когда… – она покачала головой. – Не в этом дело. Дело в том, что ты просто хочешь продолжать заниматься сексом без обязательств, верно?

– Я не совсем понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, – сказал я. – Можешь быть более прямолинейной?

– Ты не кажешься мне человеком, склонным к отношениям.

– Так и есть.

– Ну, а я не из тех, кто занимается случайным сексом, – она снова покачала головой. – Как бы потрясающе ни было с тобой, я больше не могу с этим мириться.

– Тогда какой вид секса ты бы хотела?

– Ты же знаешь, я не об этом.

– Я действительно не знаю, – я закрыл папку. – Мне нужно, чтобы ты была со мной полностью откровенна.

– Я не могу иметь дело с сексом и отсутствием отношений, – она сделала паузу. – Я думала, что смогу, потому что считала, что быть твоим партнером по работе будет достаточно, но это не так, потому что ты мне нравишься. Ты мне действительно очень нравишься.

– Значит, ты хочешь, чтобы я стал твоим парнем?

– Не нужно говорить это с таким презрением.

– Мне никогда не нравился этот термин, – признался я. – Увы, это то, что ты хочешь сказать?

– Ты мог бы делать для меня приятные вещи, – она уклонилась от ответа. – Мелочи, которые покажут, что я тебе нравлюсь, даже если это не так.

– Ты мне нравишься, Элизабет.

Она покраснела и взяла свою воду, делая медленные глотки.

– Мой бывший, Фрэнк, водил меня на свидания.

– Я не хочу ничему у него учиться, – я наклонился вперед. – Чего еще ты хочешь?

Она сглотнула, выглядя так, будто не имеет ни малейшего понятия.

– Хочешь, я схожу за продуктами для тебя? – спросил я. – Ну, не я лично, но я могу проследить, чтобы это было сделано.

– Я думала о чем-то более романтичном.

– Хорошо, – я встал и подошел к своему мини-бару со спиртным.

Я принес ей две порции бурбона и попросил выпить одну, прежде чем сесть.

– Тебе не нужно писать мне письмо, чтобы сказать, чего ты хочешь, Элизабет, – прояснил я. – Просто скажи это.

– Я бы хотела поговорить о чем-то другом, кроме юриспруденции.

– Мой любимый цвет – оранжевый.

– А мой – фиолетовый.

– Что еще?

– Сходить куда-нибудь было бы неплохо. Мы не обязаны называть это «свиданиями», если ты не хочешь.

– И это все?

Она кивнула, но ее глаза выдали правду.

«Я хочу большего, но я согласна и на это».

С легкостью уловив это, я отпил из бокала и притянул ее к себе на колени. Затем я развернул ее.

– Давай убедимся, что мы на одной волне, – сказал я, задирая ее юбку, – ты не хочешь больше заниматься со мной сексом, пока я не сделаю что-то романтическое и не свяжу себя обязательствами с тобой?

– Это не совсем то, что я имела в виду.

Ее дыхание замедлилось, когда я провел ладонью по тыльной стороне ее бедер.

– У меня нет проблем с тем, чтобы придерживаться этих правил, – заверил я. – Я буду встречаться с тобой и только с тобой. Это то, что тебе нужно услышать?

– Да.

– Хорошо, но что касается секса…

Я просунул большой палец под ее кружевные трусики и сорвал их, швырнув через всю комнату. Я прижал ладони к ее попке, нежно поглаживая ее, пока она не застонала.

– Даже если ты будешь умолять меня, – сказал я, просунув два пальца в ее киску и медленно засовывая их и высовывая обратно, – я не сделаю ничего больше, чем это, и не отлижу тебе, пока ты не скажешь мне, что я прошел этот явный тест на романтичность.

– Это не тест, – она попыталась сесть, но я придавил ее локтями.

Когда она наконец перестала сопротивляться, я ввел пальцы еще глубже, подталкивая ее к краю, но не позволяя ей погрузиться в полное блаженство, давая ей почувствовать именно то, что этот «тест» заставил почувствовать меня.

– Дэмиен, я беру свои слова обратно, – заскулила она. – Мы все еще можем заняться сексом.

– Нет, пока ты не скажешь мне, чего еще ты ждешь от меня за пределами спальни, – сказал я. – Тебе нужно убедиться, что ты мне нравишься, верно?

– Нет, – она выгнула спину и, маневрируя, сползла с моих коленей на пол.

Прежде чем я успел подтянуть ее к себе, она переместилась между моих ног и расстегнула молнию на моих брюках. Просунув руку в трусы, она вытащила мой член и глубоко вобрала его в свое горло.

– Элизабет… – я откинулся назад, глядя ей в глаза, но потом оттолкнул ее.

– Твой рот само совершенство, – сказал я, вставая с дивана. – Почти настолько совершенный, что может заставить меня съехаться с тобой.

– Что?

– Ты меня слышала, – я поцеловал ее в лоб. – Давай выпьем чаю и прогуляемся по этому чертову парку.

– Ты серьезно?

– Захвати свою куртку.

ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

ВЫПОЛНЕНИЕ СВОИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ КОНТРАКТОМ

Элизабет

– Какой хот-дог вы хотите сегодня, сэр? – уличный торговец улыбнулся недоумевающему Дэмиену. – У меня самые лучшие во всем Нью-Йорке!

– Ваша лицензия на продажу продуктов питания просрочена… – Дэмиен указал на бирку на грузовике продавца. – Почему я должен доверять вашей еде?

– Он возьмет с дополнительным соусом «Релиш» и горчицей, – заказала я для него. – Мне то же самое, но с халапеньо.

– С вас шестнадцать долларов.

Я достала кошелек, но Дэмиен мягко оттолкнул мою руку и протянул парню стодолларовую купюру.

– Сдачу можете оставить себе, – сказал он.

Мы посмотрели, как мужчина готовит наши хот-доги, и пошли по тротуару.

– Я никогда не ел ничего такого, – Дэмиен сделал маленький укус.

– Как это вообще возможно?

– Никогда не думал попробовать, – он откусил еще немного. – Я официально жалею об этом решении.

– Твои родители никогда не готовили тебе хот-доги, когда ты был ребенком?

– Они вообще ничего не готовили, – сказал он. – Мои приемные родители тоже. Мы почти все время ели рис и кукурузные хлопья.

– А в школе?

– Мы были на домашнем обучении, – произнес он. – Они держали нас в квартире как можно больше.

– У тебя есть братья и сестры?

– Да.

Он выбросил обертку в мусорное ведро и обхватил меня за плечи.

– У меня есть сестра, – призналась я, рассказав ему то, что никогда не раскрывала Фрэнку. – Мы тоже ненавидим своих родителей.

Он улыбнулся и притянул меня ближе. Мимо нас пробежали двое детей, играя с палочками для мыльных пузырей и водяными пистолетами.

– Как ты считаешь, следует ли обвинять детей в совершении преступлений как взрослых? – спросила я.

– Нам разрешено говорить о юриспруденции во время моего теста на романтику?

– Обещаю, это не тест, – рассмеялась я. – Отвечай на вопрос.

– Это зависит от преступления, – сказал он. – И возраста, конечно.

– Кража при отягчающих обстоятельствах, восемнадцать.

– Восемнадцать – это не ребенок, Элизабет.

– А если они совершили преступление за день до того, как им исполнилось восемнадцать?

– Я бы попытался добиться смягчения приговора и какой-нибудь образовательной программы.

– А если бы ты не смог этого добиться?

– Я бы напомнил себе, что система несправедлива, – ответил он. – Она бы развалилась, если бы было иначе.

Я прижалась к нему поближе, пока мы заканчивали прогулку.

Когда мы вернулись в фирму, он уложил меня под одеяло на своем диване и наблюдал, как я засыпаю.

Когда я открыла глаза, Дэмиен выделял текст в документе на своем столе. Дневной свет давно утих, и за спиной мужчины плясали городские огни.

– Ты хорошо выспалась? – спросил он.

– Да, – я села. – А ты успел поспать?

– Я работал над предстоящим снятием показаний, – сказал он. – Готова к тому, чтобы я отвез тебя домой?

Я посмотрела на три пустых бокала из-под алкоголя и молча подсчитала, как долго он сегодня не спал.

Девятнадцать часов.

– Раз уж меня кто-то заблокировал, могу я сесть за руль твоей машины и вернуть ее завтра?

– Повтори? – он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Так и думала, – я села. – Тебе не нужно меня отвозить. Я возьму Uber.

– Пожалуйста, скажи, что ты это не всерьез.

– Ничего страшного, – сказала я. – Это лучше, чем ловить такси в такой час.

– Ты можешь поехать на моей машине, – он взял ключи и встал. – Я попрошу стажера подвезти меня обратно.

ССЫЛАТЬСЯ НА ПРЕЦЕДЕНТ

ССЫЛАТЬСЯ НА РЕШЕНИЕ ПО ДРУГОМУ ДЕЛУ, ЧТОБЫ ОБОСНОВАТЬ ПРАВОВУЮ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ В СПОРЕ

Дэмиен

Элизабет остановила мою Audi на красном светофоре и посмотрела на меня.

Ты чертовски красива.

– Сосредоточься на дороге, – сказал я. – Я бы предпочел больше никогда не попадать в еще одну аварию.

Она засмеялась и снова повернулась лицом вперед, и я заметил небольшую татуировку у нее за ухом. Раньше я думал, что это родинка, но это была крошечная драматическая маска, переплетенная с юридическими весами.

– Мы с сестрой сделали их вместе однажды летом, – прокомментировала она. – Это была ее идея.

– И где она сейчас?

Она отвела взгляд и тронулась с места, когда загорелся зеленый свет.

Я накрыл ее руку, которая была на рычаге переключения передач и наблюдал, как по ее щеке скатилась случайная слезинка.

Припарковавшись перед своей квартирой, она достала из сумки папку и протянула мне.

– Мистер Гамильтон снова поднял этот вопрос, и я нашла дело, которое ты можешь вести на общественных началах, – сказала она. – Возможно, ты сможешь расправиться с ним и во сне.

Иронично… Я пролистал документы.

Это было дело о нападении, и фотографии с места преступления – окровавленный пол, разорванные простыни на сцене и заклинивший револьвер – были гораздо хуже, чем все, что она видела со мной.

Это даже не нью-йоркский случай…

Суд закончился обвинительным приговором, но «Проект Невинности»^[8] в настоящее время изучает это дело.

Я мысленно предупредил Эндрю, что более чем способен сам выбрать себе дело на общественных началах, но подыграл Элизабет.

– Хорошо, Элизабет, – кивнул я. – Почему мы должны помогать этому парню бесплатно?

– Потому что, просмотрев все, я не думаю, что он это сделал.

– Ты должна дать мне причину получше.

– Хорошо. Я знаю, что он этого не делал, – она пожала плечами. – Так лучше?

– Нет.

– Просто подумай об этом, – она улыбнулась и открыла дверь машины. – Я буду готова встретиться с нашим отвратительным клиентом-вором, Артуром Дженкинсом III, завтра ровно в девять часов.

Она начала выходить из машины, но я схватил ее за руку.

– Почему ты назвала его таким образом, Элизабет?

– Да так, просто даю тебе понять, что буду готова накрутить для него чертову уйму аргументов.

– Скажи мне правду.

– Он заслуживает того, чтобы провести время за решеткой за то, что он сделал, – сказала она. – Он украл деньги из благотворительных фондов и программ школьных обедов. Дети буквально голодали на его глазах.

Я отпустил ее.

– Если ему все сойдет с рук, он просто найдет способ получить новую высокопоставленную должность и повторить все сначала.

Я вздохнул и нажал на приборную панель, набирая своего второго любимого юриста в фирме.

– Поздно ложитесь, мистер Картер? – раздался из динамиков голос мистера Ярдли.

– Всегда. Мне нужна услуга.

– Для вас все что угодно.

– Могу я поручить вам и вашей команде дело о растрате? – спросил я. – Я проделал всю предварительную работу, и прокурор готов заключить сделку на шесть лет тюрьмы.

– Вы хотите, чтобы я сказал вашему клиенту, что ему не стоит идти в суд?

– Теперь он ваш клиент, – сказал я. – Но да, шесть лет – это очень мягко, и он заслуживает наказания.

– Я займусь этим.

– Спасибо, – я закончил разговор и посмотрел на Элизабет. – Довольны, мисс Оливия Бенсон^[9]?

– Начало положено, – она поцеловала меня в губы, прежде чем выйти из машины. – Обещай, что не поедешь обратно один.

– Обещаю.

Я смотрел, как она уходит и проскальзывает внутрь здания.

Я ждал, что она напишет мне, что находится в безопасности, но мой телефон не издал ни звука в течение десяти минут.

Дэмиен: Ты в порядке?

Дэмиен: Элизабет?

Я позвонил ей, но трубку сразу же перевели на голосовую почту.

Какого черта?

Вбежав в здание, я не стал дожидаться лифта, а побежал вверх по аварийной лестнице, пока не добрался до ее этажа.

Она стояла в коридоре и выглядела несколько потерянной.

– Элизабет? – я обхватил ее лицо руками. – Что случилось?

– Я хочу, чтобы ты остался, – сказала она.

– Где остался?

– Здесь, – она посмотрела мне в глаза. – Со мной сегодня вечером. Ты можешь остаться?

Я прижался поцелуем к ее идеальным губам.

– Да.

Она открыла дверь, и я последовал за ней в гостиную.

Не говоря ни слова, она стянула блузку через голову и бросила ее на пол. Она расстегнула юбку, и та упала до щиколоток.

Ее голая киска блестела, а кружевной черный лифчик умолял меня снять его.

– Вот.

Я подошел ближе и расстегнул его, спустив бретельки на плечи, позволяя спуститься ему к остальным вещам на полу.

Ее щеки вспыхнули розовым румянцем, когда я медленно оглядел каждый ее дюйм. Я не удержался и поцеловал ее затвердевшие соски, нежно перекатывая их между зубами.

Когда я отстранился, она ослабила мой галстук и расстегнула пуговицу за пуговицей на моей рубашке. За несколько секунд ей удалось расправиться с пряжкой ремня, и я смотрел, как она сбрасывает на пол мои брюки и трусы.

Мой член был твердым, и я был готов овладеть ею прямо здесь, но она схватила меня за руку и потянула в ванную.

Она шагнула в душ, и я последовал ее примеру.

Мы смотрели друг на друга, пока пар затуманивал стекло вокруг нас, и прежде чем я успел оттолкнуть ее к стене, она встала на колени.

Глядя мне в глаза, она взяла мой член и стала дразнить головку языком.

Затем она дюйм за дюймом захватила его между своими губами.

– Боже, Элизабет… – я застонал, когда она позволила мне ударить по стенкам ее тесного горла.

Все еще глядя на меня, она двигала ртом вверх и вниз по моей длине, с каждым разом делая меня все тверже.

– Можно мне проглотить? – спросила она.

– Тебе не обязательно спрашивать меня об этом…

Я нежно обхватил ее затылок и высвободился ей в рот.

Она проглотила все до капли, а я приподнял ее и развернул, скользя в нее весь сразу.

Я прикусил раковину ее уха.

– Так чертовски идеальна…

Мы даже не потрудились одеться. После того, как вытерли друг друга полотенцами, она прижалась к моей груди в постели.

Я крепко прижимал ее к себе, пока она спала, и по какой-то странной причине проспал четыре с половиной часа, что стало моим личным рекордом.