Текст книги "Грязный адвокат (ЛП)"

Автор книги: Джи Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

ВОЗРАЖАТЬ

ВЫРАЖАТЬ НЕОДОБРЕНИЕ ИЛИ НЕСОГЛАСИЕ, ПРОТЕСТОВАТЬ ПЕРЕД СУДОМ; ПРОТЕСТОВАТЬ ПЕРЕД СУДОМ ПРОТИВ ДЕЙСТВИЯ ИЛИ БЕЗДЕЙСТВИЯ ПРОТИВНОЙ СТОРОНЫ

Элизабет

Я откинулась на переднем сиденье своей машины, поедая картошку фри и подгоревший сэндвич с жареным сыром.

За последние три часа, пока я сидела у этого «важного» здания, ничего, и я имею в виду ничего, не произошло.

Дабы спасти свой рассудок, я сделала пару снимков кирпичного экстерьера, выходила размяться и вырвать несколько сорняков из заросших кустов.

Единственным человеком, который входил и выходил во время моего наблюдения, был специалист по борьбе с вредителями.

С одной стороны, это была самая легкая работа, за которую я когда-либо получала деньги. С другой стороны, чем больше я томилась вне офиса, тем меньше у меня оставалось времени, чтобы ускользнуть и использовать ресурсы фирмы для работы над делом, которое было дорого моему сердцу.

Делом, которое в первую очередь заставило меня отказаться от мечты о театре.

Пожилой мужчина с тростью внезапно прошел мимо моей машины и направился вверх по ступенькам дома.

Как захватывающе. Я сделала снимок.

Пока я заносила его описание в свои заметки, мистер Картер прислал мне сообщение.

Мистер Картер: Вы можете вернуться в фирму. У нас есть работа.

Элизабет: Сейчас три часа ночи, и я в пижаме.

Элизабет: Я думала, что после этого поеду домой.

Мистер Картер: Благодарю вас за то, что вы подтвердили, что умеете определять время. У вас есть двадцать минут, чтобы вернуться.

Мистер Картер: Вы неправильно подумали.

– На-а-ахуй э-э-это дерьмо-о-о!

Крик, который я сдерживала слишком много ночей, наконец вырвался из моего горла.

Я бросила телефон на заднее сиденье и выехала на улицу.

Я использую каждую секунду этого времени, чтобы вернуться.

– Юридическая школа помогает в том, чтобы хорошо запоминать многие вещи, мисс Таннер, – мистер Картер не поднял на меня глаз, когда я вошла в его кабинет. – Но теперь вы должны научиться применять их на практике.

– И вам здравствуйте, мистер Картер.

– Одно дело – быть умным, но это реальный мир, и здесь нет оценок, – он подтолкнул к своему столу стопку записок по делу. – Только последствия. Вам нужно переписать эти первые пять до начала слушаний, и если вы собираетесь и дальше быть моим партнером…

– Я больше не хочу быть вашим партнером, – сказала я. – Пока вы не окажете мне уважение и не дадите извинений, которых я заслуживаю.

– Нажалуетесь еще раз? – он наконец посмотрел на меня.

– Я не для того передала свои проблемы в отдел кадров, чтобы поразвлечься.

– И не ради бесплатного вина и цветов?

– Я получила приглашение работать здесь, так как закончила обучение одной из лучших в своем классе, – возразила я. – И вы сделали мне предложение, потому что я была лучшей.

– Была и другая причина, – пробормотал он.

– В любом случае, – ответила я, – я достаточно терпела неуважение со стороны своего бывшего парня, приемных родителей и многих других людей, которые никогда не заслуживали упоминания. Я отказываюсь терпеть это изо дня в день и от вас.

– Когда вы будете готовы принять меня как равную себе, а это так, и вы действительно извинитесь за то, как вы со мной обращались, мы снова сможем стать партнерами.

Он уставился на меня, и я ждала, что он скажет что-нибудь пренебрежительное, но он этого не сделал.

Вместо этого он встал из-за стола и поправил галстук. Затем он подошел ко мне.

– Хорошо, Элизабет, – сказал он, подняв руки в знак капитуляции. – Мне очень жаль. Этого достаточно?

– Для начала.

– Тогда позвольте мне попробовать еще раз, – ответил он, подходя ближе. – Я искренне сожалею. Лучше?

– Снисходительность не помогает.

– Мне искренне жаль, что твой бывший парень так и не встал на колени и не пожирал твою киску каждую ночь, как это делал бы я.

Я втянула воздух.

– Мне жаль, что он не доставил тебе ни одного оргазма после того, как ты спала с ним в течение нескольких лет, и тебе пришлось написать ему чертово письмо, чтобы сказать, что ты не удовлетворена.

Он шагнул вперед, а я отступила назад.

– Жаль, что он никогда не говорил тебе встать на четвереньки, лицом вниз, задницей вверх, чтобы он мог заполнить тебя своим членом и трахать, пока ты не сможешь больше говорить, – он продолжал наступать, пока моя спина не уперлась в стену. – Потому что если бы он когда-нибудь сделал это, ты бы не чувствовала необходимости извергать столько сарказма из своего умного рта и могла бы говорить как настоящий адвокат.

– Я не могу представить, насколько обделенным и жаждущим должно чувствовать себя твое тело, – он пристально осмотрел меня с ног до головы. – Этого достаточно или мне нужно продолжать извиняться?

Я потеряла дар речи.

Я понятия не имела, как на это реагировать.

Он сократил расстояние между нами, заправляя несколько свободных прядей волос мне за ухо.

– Это та часть, где вы принимаете мои извинения, мисс Таннер, – прошептал он мне в губы. – Я жду.

– Я не принимаю их.

– Почему? – он заглянул мне в глаза. – Я упустил что-то от имени Фрэнка?

– Нет.

– Я солгал?

– Нет, – я втянула воздух, когда его губы коснулись моих. – Я не услышала ни одной лжи.

– Я тоже.

Он прижался своими губами к моим, и я ненадолго закрыла глаза, когда он снова с легкостью овладел моим ртом.

Я хотела, чтобы он зашел дальше, нуждалась в том, чтобы он зашел дальше.

Не говоря ни слова, он распахнул мой шелковый пижамный топ, и пуговицы рассыпались по полу.

– А-а-ах… – я застонала, когда он поцеловал мою обнаженную шею, и потянулась к пряжке его ремня.

Словно поняв, что я пытаюсь освободить его член, он оттолкнул мою руку.

– Я разберусь с этим, – сказал он и поцеловал меня сильнее, прежде чем отступить назад.

Он достал из кармана презерватив и с легкостью расстегнул брюки. Посмотрев на меня, он стянул трусы, и я задохнулась, увидев его полностью затвердевший член.

Когда я фантазировала о нашем предыдущем поцелуе, я представляла себе, как он выглядит, только по тому, как он ощущался напротив меня, но, увидев его освобожденным, толстым и вблизи, я поняла, что сильно недооценила его.

Улыбаясь, он развернул презерватив и медленно раскатал его по всей длине.

Мои глаза расширялись с каждым дюймом, и когда он полностью натянул защиту, закинул мою ногу на свою талию и вошел в меня весь сразу.

Затем он безжалостно стал нанизывать меня на себя вверх и вниз.

О Боже…

– Это то, как ты хочешь, чтобы тебя трахали? – он сжал мою задницу, и я застонала, не в силах ответить.

Он зарылся головой в мою шею, кусая и целуя меня всякий раз, когда я вскрикивала, держа меня так, чтобы я не упала с него.

– Ты хотела именно так? – прошептал он, снова обращаясь ко мне.

– Да… – я почувствовала, как моя киска сжимается вокруг его члена. – Да…

Он откинул голову назад и пристально посмотрел мне в глаза, контролируя меня, следя за тем, чтобы его член попадал в каждую точку, чтобы мой рот доставлял ему нескончаемые звуки удовольствия.

Не успела я попытаться обрести контроль над собой, как незнакомая волна удовольствия пронеслась по моему телу.

Затем она обрушилась на меня снова, и снова.

Я вскрикнула, когда земля затрещала подо мной, и закрыла глаза, когда он прижал меня к себе еще крепче.

Несколько мгновений мы оставались в объятиях друг друга, а его губы не отрывались от моих.

– Черт… – он медленно вышел из меня и аккуратно поставил мою ногу на пол. Затем выбросил презерватив.

Я стояла и смотрела на него, не зная, что сказать, что сделать.

– Мне нужно извиняться за то, что я трахаю тебя? – прошептал он.

– Только если ты сожалеешь об этом.

– Нет, – он застегнул пуговицы на моей пижаме. – Но ты можешь идти домой.

– А как же работа?

– В ближайшие несколько часов я не смогу сосредоточиться ни на чем, кроме повторения с тобой, – его губы медленно растянулись в улыбке, и он поднял мою сумочку, передавая мне. – Иди домой и поспи немного.

МОДУС ОПЕРАНДИ (ЛАТ. MODUS OPERANDI)

ТЕРМИН УГОЛОВНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ, ОЗНАЧАЮЩИЙ «СПОСОБ ДЕЙСТВИЯ», КОТОРЫЙ МОЖЕТ ДОКАЗАТЬ, ЧТО ОБВИНЯЕМЫЙ ПОВТОРЯЕТ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, ИСПОЛЬЗУЯ ОДИН И ТОТ ЖЕ МЕТОД

Элизабет

Я проснулась с пальцами, глубоко зарытыми в киске, измученная тем, что воспроизводила предыдущий день с Дэмиеном слишком много раз, чтобы сосчитать. Я чувствовала себя глупой из-за того, что так долго жила, не зная, насколько удивительным может быть секс, как он может буквально все изменить и перевернуть.

Бз-з-з! Бз-з-з! Бз-з-з!

Я перевернулась на спину и хлопнула рукой по будильнику. Я проверила телефон, чтобы убедиться, что грузчики все еще планируют приехать за моими вещами завтра, а затем направилась в душ.

Как только струи воды попали на мою кожу, зазвонил телефон.

Застонав, я схватила его и включила громкую связь.

– Алло? – ответила я.

– Где ты?

Это был Дэмиен.

– Дома. Я готовлюсь к работе.

– Это невозможно, мисс Таннер, – сказал он. – Ты должна быть уже на работе.

– Я думала, ты сказал…

– Через час у нас слушание по делу о раскрытии информации с судьей Харрисоном в главном здании суда, а сегодня днем – два предварительных слушания, – прервал он. – Я предлагаю встретиться там с файлами Рирдона и твоими записями с последнего сеанса наблюдения.

– Подожди секунду.

– Да?

– Сегодня мне понадобится немного больше времени, чем обычно, чтобы добраться туда, – сказала я. – Я припарковался в гараже на соседней улице.

– Оставь свою смертоносную ловушку там, где она есть, – проворчал он. – Внизу тебя уже ждет лимузин.

В здании суда Дэмиен выделялся среди всех остальных адвокатов даже на расстоянии. Его костюм был сшит на заказ, запонки ярко блестели, а несколько прохожих глазели на него, как на знаменитость.

Он поднял глаза от своего телефона, наблюдая за моим приближением.

– Здравствуйте, мисс Таннер, – сказал он. – Вы принесли документы?

– Да.

– Хорошо, – он протянул руку. – Вы планируете отдать их мне?

Он смотрел на меня так, словно я была просто еще одним сотрудником, словно у нас никогда не было секса…

– Да, мистер Картер.

Я передала их, стараясь звучать так же официально, как и он.

Одна из стажеров фирмы, брюнетка по имени Робин, внезапно встала перед нами с двумя чашками кофе.

– Вот, ваш как обычно, мистер Картер, – сказала она. – Я подслушала, как вы вчера заказывали мокко латте, мисс Таннер, так что надеюсь, вы не будете против повторения.

– Ничуть, – я улыбнулась ей. – Спасибо.

Она снова исчезла.

– Есть проблема с сегодняшним делом, – сказала я.

– Хорошо, – он пролистал мои записи. – Я слушаю.

– Он виновен на сто процентов. Он хорошо замел следы, поскольку мне потребовалось несколько дней, чтобы раскрыть их, но он украл у этой компании.

– И что? – Дэмиен пожал плечами. – Переходите к «проблеме», мисс Таннер.

– Я подумала, что вы захотите узнать, чтобы сказать ему, чтобы он нашел другого адвоката после сегодняшнего слушания.

– Почему я должен прекратить представлять его интересы?

– Чтобы вам не пришлось иметь дело с тем, что он лжет под присягой.

– Спасибо за мою ежедневную дозу морали, – съязвил он. – Я начинаю верить, что вы не понимаете, что значит быть адвокатом.

– Это значит бороться за правду.

– Нет, это значит бороться за того, кто тебе платит.

– Должно быть, я пропустила этот урок в юридической школе.

– Вы многое пропустили.

– Зал суда Харрисона Джеймса открыт, – объявил служащий.

– Пойдемте, – мистер Картер отвернулся, а я последовал за ним, держась на расстоянии.

Мне хотелось найти недостатки в его работе, но этот человек был просто великолепен.

Он знал, как выдвинуть подкупающий аргумент, как проникнуть в сознание и убедить слушателя в чем угодно.

После того как судья вынес решение в его пользу, он подошел ко мне.

– Теперь мне можно вернуться домой? – спросила я.

– Нет, – ответил он. – У нас есть срочный клиент, которому мы нужны. Вы должны поехать со мной.

СМЯГЧАЮЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

УСЛОВИЯ ИЛИ СОБЫТИЯ, КОТОРЫЕ НЕ ОПРАВДЫВАЮТ ПРЕСТУПНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, НО УЧИТЫВАЮТСЯ ИЗ МИЛОСЕРДИЯ ИЛИ СПРАВЕДЛИВОСТИ ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ СТЕПЕНИ ТЯЖЕСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Элизабет

Я смотрела в окно в то время, как Дэмиен пробирался сквозь пробки.

Потягивая остатки кофе, я почувствовала, что мой телефон вибрирует у меня на коленях.

Я вздохнула. Это была моя приемная мать.

Я пропустила уже десять ее звонков, и, хотя мы не были близки, мне нужно было отвлечься.

– Алло? – ответила я.

– Привет, солнышко! – промурлыкала она. – Как ты сегодня?

– Я в порядке, а ты?

– Мы с твоим отцом собираемся покататься на его новой лодке у побережья Мэна.

– Звучит весело.

– О, так и есть. Я помню, как ты любила это, когда была маленькой девочкой.

– Да… – я вспомнила, как они говорили мне, что я никогда не смогу поехать. – Я тоже.

– Ну, я просто хотела убедиться, что ты еще жива, солнышко, – сказала она. – Мы с твоим отцом все еще ждем, когда ты пригласишь нас посмотреть на твою работу на сцене!

Никогда.

– Это займет еще немного времени, – сказала я. – Я третий дублер в следующей постановке, но мой сценарий прошел в финал конкурса «Слоняющиеся под Бродвеем», так что я дам вам знать, если что-то изменится.

Дэмиен посмотрел на меня и приподнял бровь, перестраиваясь в другую полосу.

– Ты всегда была больше склонна к творчеству, – пролепетала она. – Жаль, что юридический жучок не укусил тебя, как укусил… – ее голос прервался, как это всегда бывало, когда поднималась самая болезненная тема в нашей жизни. Мы не говорили об этом, не упоминали, и с тех пор я научилась держать свою карьеру после колледжа при себе.

– Режиссер-постановщик скоро вернется с правками, – сказала я, спасая ее от предлога закончить разговор или сменить тему. – Мне нужно идти.

– Я понимаю.

– Мы поговорим позже.

– Конечно.

Мы оставались на линии еще несколько секунд, слова «Я люблю тебя» были в пределах досягаемости, но мы не сделали ни одного движения, чтобы добраться до их.

Я повесила трубку, когда Дэмиен остановился перед парковочным автоматом. Он наклонился и открыл центральную консоль, доставая коробку и маленькую камеру.

– Тебе нужно надеть это, когда мы войдем внутрь, – он протянул мне пару медицинских перчаток. – Следующих десяти минут никогда не было.

– Мы частные детективы или адвокаты?

– Зависит от того, какой сегодня день недели. Ты должен провести свое расследование, независимо от того, что тебе говорит клиент.

Словно предчувствуя мой следующий вопрос, он посмотрел на меня.

– И иногда приходится проводить расследование самому.

Он вышел из машины, и я последовала за ним в многоквартирное здание.

Он провел меня вверх по четырем лестничным пролетам, а затем остановился перед квартирой 14В.

Я ждала, что он постучит, но он надел перчатки и взломал замок за десять секунд.

Затем он затащил меня внутрь и закрыл дверь.

О Боже… Весь воздух высосало из моих легких от открывшегося перед нами зрелища.

Все стены были забрызганы ярко-красной кровью. Еще свежей, несколько капель стекали на пол.

В коридоре валялись разбросанные туфли. Два чемодана лежали широко раскрытыми, они были доверху набиты рубашками и брюками, словно кто-то не успел удрать.

Посреди пола лежал парень, половина его головы была размозжена.

Я уставилась на его грудь, наблюдая за тем, опускается она или нет, чтобы узнать есть ли у него еще шанс на жизнь.

Он оставался неподвижным, как камень, его пальцы были растопырены на дереве.

Я наклонилась, чтобы проверить пульс, но Дэмиен схватил меня за запястье.

– Не надо, – сказал он. – Не трогай ничего в этой комнате, пока я тебе не скажу, и не наступай на кровь.

– Может, стоит позвонить в полицию? – спросила я.

– Для чего?

– Кто-то убил этого человека.

– Какое проницательное наблюдение, мисс Таннер.

Он щелкал фотоаппаратом, ловко маневрируя по полу и не задев ни капли крови своими ботинками, как будто делал это уже бесчисленное количество раз.

С окна на меня смотрели два кровавых отпечатка рук. Под ним лежала бейсбольная бита с окровавленной рукояткой.

Мой каблук зацепился за край ковра, и Дэмиен поймал меня, прежде чем я упала вперед.

– Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на том, чтобы ничего не трогать, – он сузил глаза. – Никто не должен узнать, что мы здесь были.

Я кивнула, и он медленно отпустил меня.

Он сделал еще несколько снимков, наклонился и нащупал что-то под диваном. Вытащив чехол от AirPods, он положил его в пластиковый пакет и спрятал в карман.

Затем он кому-то позвонил.

– Есть что-то еще, что вы можете сообщить мне до приезда полиции? Мы вернемся в фирму через час, и вы встретитесь с моим партнером за чашечкой кофе, – он посмотрел на меня. – Возьми зонтик, который позади тебя.

Я повиновалась, и он положил его в пластиковый пакет, прежде чем закончить разговор.

Он взял меня за руку и помог обойти брызги, после чего закрыл дверь. Затем он вернулся на лестничную площадку, и я последовала за ним к машине.

– Вы собираетесь рассказать мне, что мы только что сделали? – спросила я. – Или сейчас вопросы запрещены?

– Мы помогли нашей клиентке, мисс Таннер.

Он выехал на улицу.

– Наша клиентка – убийца?

– Я не защищаю убийц.

– Человек на полу мог бы думать иначе, если бы был жив.

– Он мертв уже четыре часа, – он сделал паузу. – Кто-то ударил его по голове бейсбольной битой.

– Наша клиентка, верно?

– Прокурор наверняка так думает.

Позади нас завыли сирены, и я увидела, как в зеркале заднего вида заплясали синие и белые огни.

Я покачала головой, когда полицейские машины остановились перед тем же зданием, из которого мы вышли. Через несколько секунд внутрь ворвались десятки офицеров в форме.

– Послушайте, – сказала я, – я не знаю, почему у вас в списке клиентов полно сомнительных личностей, но я провожу черту, когда занимаюсь подобными вещами.

– Какими именно, мисс Таннер?

– Ложь.

– Значит, в твоем мире приемлема только ложь о поддельных рекомендациях?

– Это преступление без жертв.

– Скажи это человеку, который мог бы заслужить твое место, – ответил он. – Каждый готов нарушить закон в тот момент, когда это ему выгодно.

Я сдержала вздох.

– Мы просто прошлись по всему месту преступления и забрали то, что выглядело как улики.

– Я не помню, чтобы я этого делал, – его голос был бесстрастным.

– Очевидно, что тот, с кем вы разговаривали, сделал это, и он заслуживает тюрьмы.

– Может быть, – он повернул направо. – Иногда виновные выигрывают, а невиновные проигрывают. Я стараюсь никогда не проигрывать.

– Но как вы сможете спать по ночам, если когда-нибудь приложите руку к тому, чтобы посадить невиновного человека? Или позволить виновному разгуливать на свободе?

Он не ответил.

– Наследие мистера Гамильтона заключается в том, что никто не стоит выше закона, – воскликнула я. – Так что если наша клиентка ответствена за сцену, которую я там видела, то по закону я обязана…

– Наша клиентка – жертва изнасилования, которая не знала, что ее бывший муж вышел по УДО на этой неделе, – он пристально посмотрел на меня. – Он пришел вчера и избил ее до полусмерти пистолетом, потом изнасиловал бейсбольной битой, а потом сказал, что вернется, чтобы закончить работу утром. И она решила избить его. Что было бы справедливо в этой ситуации для нее, мисс Таннер? Должны ли мы приложить все усилия, чтобы ее отправили в тюрьму?

Я промолчала.

– Я так и думал, – он перевел взгляд на дорогу. – Закон не бывает черно-белым. Это уродливый оттенок серого.

Было около полуночи, Дэмиен наклонился и отстегнул мой ремень безопасности.

Мы сидели возле роскошного отеля в Вест-Энде во время слежки. Кроме того, что он спросил меня, не слишком ли мне жарко или холодно, мы почти ничего не говорили друг другу.

Я все еще молча обдумывала его предыдущие слова, а его телефон был практически бесконечной горячей линией для клиентов.

Не успела я спросить, можно ли мне немного пройтись по кварталу, как мужчина, которого мы искали, – муж нашей клиентки – вышел из отеля.

Сидя, я наблюдала, как он прошагал к выходу, а потом помахал кому-то вдалеке. К нему подбежала женщина в красном платье, он заключил ее в объятия и глубоко поцеловал, мгновенно подарив нашей клиентке пять миллионов долларов в соответствии с пунктом о неверности в их душераздирающем разводе.

Дэмиен позвал одного из членов нашей команды, а я взяла камеру и стала делать снимки.

– Я не понимаю, как можно однажды сказать кому-то «да», – произнесла я, – а потом, спустя годы, ненавидеть этого человека и желать, чтобы он горел в аду.

– Это буквально определение брака.

– Так вот почему вы не женат?

– Нет, – он взглянул на меня. – Но если у меня когда-нибудь возникнет желание сделать кому-то предложение, я просто сниму все доллары со своего банковского счета и подожгу их. Это практически одно и то же.

Я сдержала смех.

– Могу я спросить вас о чем-то личном?

– Нет.

– Мы должны притвориться, что между нами ничего не было в вашем офисе на днях?

– Могу поклясться, что я сказал «нет».

– Мне просто нужно знать, думали ли вы об инциденте, который произошел днем.

– Инциденте?

– Да, тот неуместный инцидент в вашем офисе.

– Ты имеешь в виду, когда мы занимались сексом?

– Да. Это.

– Ты сожалеешь об этом?

– Нет.

– Тогда почему мы должны говорить об этом?

– Потому что я… – я посмотрела на него. – Мне хотелось бы знать, так ли вы обычно действуйте, когда речь заходит о работе в этой фирме.

Он изогнул бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– Спите с тем, с кем работаете.

Он некоторое время смотрел на меня с озадаченным видом.

– Забудьте, что я об этом заговорила.

Я взяла камеру и сделала еще несколько снимков.

Когда пара исчезла, Дэмиен взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе лицом.

– Я никогда не спал ни с кем из тех, кто работал в этой фирме, – сказал он, – и, между нами говоря, я также никогда не спал с коллегами-юристами. Но да, давай притворимся, что этого не было, потому что я могу пообещать тебе, что этого больше никогда не случится.

– Хорошо, потому что я встречаюсь с другим, и мне бы не хотелось вступать в конфликт.

– В таком случае, он знает об этом инциденте? – он опустил руку.

– Нет.

– Хорошо, – он свернул на улицу. – Никогда не говори ему.

– Почему?

– Потому что ему не нужно знать, что он никогда не станет лучшим парнем в твоей жизни.