Текст книги "От кутюр"
Автор книги: Джейсон Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Он думал, что, продав журнал, он наконец отомстит женщине, которая унижала его всю его сознательную жизнь. Он надеялся уничтожить ее. Но вместо этого уничтожил себя.
Глава 27
Большой белый автомобиль мчался по Кэнон-драйв. В Беверли-Хиллз Марти Голден предпочитала ездить. Она припозднилась, делая прическу в салоне Умберто, а в «Бистро Гарден» у нее была назначена встреча с ее дизайнером по интерьерам Филлис Моррис. Можно было пройти несколько кварталов пешком, но Марти хотела, чтобы автомобиль остался на стоянке у ресторана.
– Добрый день, миссис Голден, – приветствовал ее одетый в красную куртку служащий парковки.
Он отогнал немыслимо дорогой автомобиль на самое видное место, на первое место среди коллекции «роллс-ройсов» и «лотусов», поставив рядом с бежевой машиной Филлис Моррис.
– Спасибо, Рамон. Я опаздываю.
По длинному коридору она прошла в обитый панелями зал ресторана. Метрдотель поздоровался с ней.
– Ваш обычный столик? – спросил он.
– Да, – ответила Марти, направляясь к стоявшему в укромном уголке ресторанного сада столику.
Она всегда любила самые уединенные места, когда к ней за ленчем присоединялся Сол. Филлис уже ждала.
– Должна сказать, что твой муж установил новый стандарт подарков… даже для Беверли-Хиллз, – поддразнила Филлис, пока Марти усаживалась за стол, над которым был раскрыт зонт. – В городе не осталось женщин, которые не желали бы обзавестись собственным журналом за четыреста миллионов долларов.
– «Высокая мода» является частью «Голден лимитед», – поправила ее Марти. – Просто Сол купил ее, потому что мне захотелось ее получить.
– Я хочу услышать все в подробностях.
Филлис разбирало любопытство. Истинные события, которые стояли за главной новостью, не сходившей со страниц «Лос-Анджелес таймс», служили предметом оживленнейших сплетен в Беверли-Хиллз.
– Я бы лучше взглянула на образцы отделки кабинетов администрации, – сказала Марти.
– А, дело. Больше сплетен я люблю только дело. – Филлис взяла стоявшую у стола папку с эскизами, сделанными ее помощниками. – Особенно мне нравятся доходные дела. А теперь, прежде чем ты взглянешь, я хочу напомнить твое пожелание, что ты хочешь только самое лучшее, а лучшее, мое лучшее, стоит дорого.
– Ничего другого я и не ожидала, – засмеялась Марти.
Марти просматривала эскизы, одобрительно кивая.
– Мне нравится твое предложение замаскировать безопасные двери в кабинетах, – с улыбкой сказала Марти, – но где ты найдешь пуленепробиваемую обивку?
– В Беверли-Хиллз возможно все. – Филлис пожала плечами. – На самом деле я уже поставила множество таких дверей в ванных комнатах после того случая. Помнишь, приятель того актера выстрелил в своего любовника, когда тот принимал душ с его женой?
– С чьей женой? – Марти не слышала этой истории. – О, ты уводишь меня в сторону.
– Я точно не помню. Но такое было, по крайней мере один раз. – Филлис Моррис уже давно жила в Беверли-Хиллз.
– Миссис Голден. – Служащий ресторана прервал их разговор. – Звонил мистер Голден и сказал, что он не сможет подъехать к вам на ленч. Он сказал, что если понадобится вам, то будет дома.
– Сол Голден дома в середине буднего дня! – Марти по-настоящему встревожилась. – Что-то не так.
– Если мой муж приходит домой днем, это значит, что дела идут отлично, – попыталась успокоить подругу Филлис. – Он любит дневные спектакли.
Марти не могла скрыть своей тревоги:
– Нет, Филлис, этот журнал дорого дался Солу. Последние недели он очень уставал. Должна признаться, я волновалась. Мне не нужно было настаивать на покупке этого проклятого журнала.
– Это серьезно. – Филлис больше не шутила.
– Когда Сол Голден прерывает работу в середине рабочего дня, – сказала Марти, – это значит, что я беспокоюсь.
– Тогда чего ты медлишь? – Филлис положила ладонь на руку подруги. – Почему не едешь домой?
– Если ты не возражаешь, я так и поступлю.
Марти покинула затененный зонтом стол, прошла мимо метрдотеля, обеспокоенного тем, что одна из их лучших клиенток уходит, даже не заказав ленч, и направилась к стоянке, где внимательный Рамон уже выводил ее автомобиль с привилегированного места парковки.
Она погнала машину вверх по Беверли-Крест-драйв, к своему дому. Беря поворот, она заранее нажала кнопку электронного управления замком на воротах, так что когда большой автомобиль подъехал к ним, они уже открылись. Она вбежала в дом, оставив мотор включенным и дверцу распахнутой. Марти нашла Сола в их спальне. Он сидел, полностью одетый, на стуле, лицо у него было пепельно-серого цвета.
– Я звоню врачу, – сказала Марти.
– Не надо, дорогая. – Сол шевельнул рукой. – Я чувствую себя прекрасно. Просто немного устал. Посиди рядом со мной. – Они сели на большую кровать. Сол посмотрел на жену и улыбнулся. – Знаешь, сегодня ты гораздо красивее, чем в день нашей свадьбы.
– А ты еще более привлекательный. – Она улыбнулась и сжала его руку.
– Нет, я просто толстый старик, а не стройный мальчик с густой шевелюрой, за которого ты выходила замуж. – Дыхание Сола как будто стало легче.
– Я предпочитаю мужчину, который сидит рядом со мной, тому мальчику, за которого я выходила, – прошептала Марти. – О, Сол, я так тебя люблю. Я пугаюсь, когда случается подобное.
– Моя дорогая Марти… – Сол потянулся, чтобы поцеловать жену, – …как я тебя люблю. – Затем внезапно он начал задыхаться.
– Что с тобой? Сол! – закричала Марти.
Казалось, что у Сола началось удушье. За несколько секунд его лицо из серого стало красным, постепенно багровея все больше.
Марти вскочила с кровати и бросилась к стоявшему рядом телефону, нажав кнопки срочного вызова слуг. Сол потерял сознание и перестал дышать. Марти, взяв себя в руки, начала делать ему искусственное дыхание. Несколько лет назад, когда у Сола был небольшой удар, она прошла курс обучения по оказанию первой помощи, но в первый раз применяла свои знания на практике. «Вдох-два-три-четыре…» – молча считала она, а ее муж неподвижно лежал на кровати. Затем его тело стали сотрясать судороги.
В дверях появилась служанка. Мексиканская девушка выглядела напуганной.
– Вызови врача! – крикнула Марти. – Шевелись!
Марти начала массаж сердца, чередуя его с искусственным дыханием. Она пыталась вспомнить, чему ее учили на курсах.
– О Боже, помоги мне все сделать правильно. Не дай ему умереть.
Женщина решительно разорвала шелковую рубашку, которую специально заказывала для Сола. Где-то в отдалении, под горой, послышался вой сирен. Марти не замечала, что садовники, дворецкий, несколько горничных, повар и водитель столпились в спальне, беспомощно переглядываясь. Она видела только своего мужа. И лишь когда в комнату вошли врачи и деликатно отвели ее в сторону, она осознала, что, кроме нее, в спальне находится больше десятка человек.
Она крепко сцепила руки, и ее безукоризненные ногти впились в ладони. Марти смотрела и молилась, пока врачи устанавливали оборудование, отдавали приказания и вводили лекарства. Наконец все прекратилось, и один из врачей посмотрел на потрясенную женщину.
– Мне очень жаль, мэм, – сказал он.
– Что значит жаль? – Марти старалась говорить спокойно, но голос с каждым словом становился все выше.
– Он покинул нас, мэм.
Врач подошел к Марти на тот случай, если она упадет в обморок. Но Марти Голден в обморок не упала.
– Кто вы такой, чтобы говорить, что мой муж умер? – спросила она. – Вы не врач. Везите его в медицинский центр.
– Но, мэм…
– Быстро!
Врачи поняли, что спорить с ней бесполезно. Они осторожно погрузили мертвого мужчину на носилки и повезли в медицинский центр Лос-Анджелеса; Марти всю дорогу держала его за руку. Она два часа держала мужа за руку, пока семейному врачу не удалось ввести ей успокаивающее и удалить из комнаты. Во время всех этих событий внешне Марти оставалась очень спокойной. Она не плакала. Пройдет несколько дней, прежде чем она осознает свою потерю настолько, что сможет плакать. Она испытывала только одно чувство – вину. Она винила себя за свою одержимость «Высокой модой», журналом, который стоил жизни ее любимому Солу.
Глава 28
Сол Голден был мертв всего три часа, когда в больничную комнату, где спала миссис Голден, вошел старший юрист «Голден лимитед» Артур Лейвери и разбудил Марти.
– Миссис Голден, – тихо позвал он. – Я знаю, что вам сейчас очень трудно, но есть вещи, о которых нам необходимо поговорить.
Марти поняла. Сол вместе с юристами разработал тщательный план управления своей империей. Нужно было подписать некоторые бумаги и уладить некоторые вопросы, прежде чем завещание будет утверждено и люди из налогового управления накинутся на наследство Голдена. Всего несколько недель назад Сол настоял, чтобы Марти вникла в требуемую процедуру. Он, должно быть, знал, что что-то не так. Он даже пошутил тогда: «Я хотел бы умереть в два часа ночи. Тогда ты, вероятно, сэкономишь пару сотен миллионов долларов».
Она не поняла тогда, что он имел в виду. Но скоро поймет.
– Ваш муж был одним из самых богатых людей в мире, – официальным тоном начал Лейвери. – Вокруг его смерти поднимется огромная шумиха. Поскольку Сол Голден, его жена и его наследники единолично владели «Голден лимитед», то истинные размеры состояния не являются достоянием гласности. Я могу сказать вам, миссис Голден, что размеры состояния, о которых можно говорить публично, составляют приблизительно два миллиарда долларов.
– Я знаю. – Для Марти это не было новостью.
– Поскольку ваш муж умер приблизительно в три часа дня, известие о его смерти просочилось в телеграфные агентства и попадет в одиннадцатичасовые выпуски новостей на Восточном побережье. Я также полагаю, что это известие появится на первых страницах всех утренних газет страны. Наш изначальный план заключался в том, чтобы перевести значительную часть состояния в безымянную корпорацию, которую ваш муж создал десять лет назад на Багамах, но из-за быстрой огласки это сделать невозможно.
– Какое это имеет значение? – спросила Марти. – Насколько богатой мне стоит быть? – Она знала, что даже если ей придется заплатить налог на наследство с суммы в два миллиарда, в Швейцарии и Монако останутся сотни миллионов в валюте, акциях и инвестициях. – Почему бы не заплатить налоги и забыть об этом? Честно говоря, мне все равно.
– Не все так просто, – продолжал Лейвери. – Недавняя покупка «Высокой моды» за наличные оставила в настоящее время американскую дочернюю компанию без обычных резервов в виде наличности. Налоги могут достигнуть отметки в пятьсот миллионов, а это означает, что вам придется расстаться с частью ваших заграничных вложений, чтобы покрыть долг.
Марти знала, что Сол никогда бы не одобрил рассекречивание тщательно упрятанных вложений за границей. Она поняла, что надо делать.
– Продайте «Высокую моду», – сказала она.
– Миссис Голден, прошу понять меня правильно. Никто не собирается заставить вас лишиться такого ценного достояния, как журнал «Высокая мода», чтобы немедленно уплатить налоги. Я уверен, что смогу представить правительству план, который удовлетворит все стороны и в то же время позволит вам сохранить все ваши предприятия. «Голден лимитед» – очень значительная компания, приносящая Соединенным Штатам большой доход, особенно при нынешнем руководстве и владельцах.
– Вы не понимаете, – сказала Марти. – Я хочу продать «Высокую моду». Я все равно продам этот журнал. Это моя вина, что Сол купил «Высокую моду», я думаю, что напряжение, которое он испытал, заключая эту сделку, убило его.
– О, миссис Голден, я сильно сомневаюсь… – Лейвери было неприятно расторгать сделку, на которую они вместе с Солом Голденом потратили несколько месяцев.
– Продайте его! – приказала Марти Голден, ставшая теперь председателем совета директоров «Голден лимитед».
Марселла Тодд снимала макияж под негромкое мурлыканье телевизора в спальне. Ей показалось, что она услышала имя Сола Голдена в анонсе одиннадцатичасовых новостей. «Интересно, что он еще купил, – подумала она, прибавляя громкость. – Этот человек не может остановиться». Она улыбнулась, представив, как Марти и Сол отмечают у себя в Беверли-Хиллз очередную деловую победу.
Марселла смотрела на экран, где рекламировали клинику пластической хирургии, операции в которой делались по очень низким ценам. Она сделала пометку направить туда кого-нибудь, из этого мог получиться материал для журнала.
Красивая загорелая дикторша смотрела прямо в камеру.
– Главная новость сегодняшнего вечера. Гигант средств массовой информации и издательского дела Сол Голден скоропостижно скончался сегодня днем в своем роскошном особняке в Беверли-Хиллз. – На экране возникла фотография огромного дома, сделанная издалека, из-за тяжелых ворот. Марселла узнала белый «роллс-ройс» Марти, который стоял поперек подъездной дорожки с распахнутой дверцей. – Голден, чье состояние оценивается суммой от двух до пяти миллиардов (на экране появилась еще одна фотография – здание компании «Голден» в Сенчури-Сити), был одним из мировых лидеров в средствах массовой информации. Поскольку размеры его состояния не являлись достоянием гласности, подробности о его огромной собственности неизвестны, но налоговое управление и власти Калифорнии уже заморозили счета дочерней компании «Голден лимитед».
По мере того как диктор продолжала говорить, ногти Марселлы все глубже впивались в ладони.
– Миссис Голден, бывшая его женой более сорока лет, находилась с мужем, когда он умер, и сейчас отдыхает в медицинском центре Лос-Анджелеса при Калифорнийском университете, где и было объявлено о смерти ее мужа. В своем кратком заявлении старший юрист и исполнительный вице-президент «Голден лимитед» Артур Лейвери сказал, что миссис Голден дала ему указание немедленно обратить некоторую собственность «Голден лимитед» в деньги, чтобы заплатить требуемые налоги, которые, как ожидается, станут самыми высокими налогами, когда-либо выплачивавшимися в Соединенных Штатах. Дальнейшая информация в нашем специальном ночном выпуске «Ночное обозрение», который начнется после выпуска новостей и в котором мы расскажем об империи Голденов и о том, какое влияние его смерть окажет на мировые средства массовой информации. А теперь…
Марселла выключила телевизор и набрала номер дома Голденов в Калифорнии. Все линии были заняты. «Бедная Марти, – подумала Марселла, – она так его любила. Она, наверное, не помнит себя от горя». Марселла задумалась. Интересно, хватает ли человеку удовлетворения от того, что он любит и любим, чтобы преодолеть потом всю эту боль. Она снова набрала номер. Он по-прежнему был занят, и она повесила трубку.
Телефон зазвонил.
Марселла тут же узнала дрожащий голос Марти Голден. Последовало долгое молчание, во время которого женщины пытались найти нужные слова.
– Мне так жалко тебя. Просто не знаю, что сказать. Я могу приехать, – предложила Марселла.
– Не надо, – сказала Марти. – Мне нужно побыть одной. Я решила сделать похороны скромными, чтобы на них не слетелись газеты и телевидение. А потом поживу в Палм-Спрингс, пока не смогу снова входить в нашу спальню. – Марти расплакалась.
– Я приеду и поживу с тобой, если ты захочешь, – сказала Марселла. – Он был прекрасным человеком, у вас было много счастья.
– Знаю. – Марти все плакала. – Это я виновата.
– В чем? – изумилась Марселла.
– Я не знала, что у него настолько плохо со здоровьем. Он скрывал это от меня. Боюсь, что когда я заставила его купить «Высокую моду», напряжение оказалось для него чрезмерным…
– Нет, Марти. – Марселла хотела утешить подругу. – Он был полон энтузиазма в отношении покупки.
– Нет. – Марти перестала плакать. – Он купил этот журнал, потому что этого захотела я. Он сделал это для меня, и это его убило. Я ненавижу этот журнал, я ненавижу себя. Я хочу, чтобы ты знала… до того как это станет известно газетам… я продаю «Высокую моду».
– Ты уверена, что хочешь это сделать? – Марселла больше ничего не смогла сказать, заявление о предстоящей продаже журнала не показалось ей очень уж важным.
– Да. Эти деньги помогут уплатить налоги… или почти уплатить… я не хочу обладать оружием, которое убило любимого мной человека. – Голос Марти окреп.
– Я понимаю.
– Я хотела, чтобы ты узнала первой. Мы всегда были очень близки. Я знаю, что ты уже много вложила в этот журнал…
– Не думай об этом, – перебила Марселла. – Марти, если Сол купил этот журнал, он хотел с его помощью что-то дать тебе. Ему нравилось делать тебе подарки. Может быть, заключение этой сделки заставило его прожить подольше, чтобы успеть сделать тебя счастливой.
– Хорошая мысль, – сказала Марти, – но я никогда не узнаю правды. Мне предстоит прожить остаток своей жизни со всеми ее возможностями без Сола.
Женщины помолчали несколько минут. Марселла сожалела, что не может сейчас оказаться рядом с подругой, чтобы утешить ее. Наконец Марти прошептала: «Спасибо, и прощай», и повесила трубку.
Кварталах в сорока к северу от квартиры Марселлы Сильвия Хэррингтон смотрела «Ночное обозрение», посвященное империи Голдена. Пока ведущий перечислял сотни журналов, газет, телевизионных станций, киностудий и предприятий сферы обслуживания, которыми владел покойный Сол Голден, Сильвия думала только об одном его достоянии… «Высокой моде»… ее «Высокой моде». Диктор сказал, что одним из самых настойчивых слухов, возникших в связи с империей Голдена, является слух о возможной скорой продаже с аукциона самого последнего и самого дорогого приобретения покойного – журнала «Высокая мода».
Чтобы купить «Высокую моду», потребуется четыреста миллионов долларов или даже больше. Если Марти Голден хочет что-то продать, продажа не будет вынужденной и цена будет не бросовой. Сильвия Хэррингтон принялась подсчитывать. Начало, пусть и маленькое, положат деньги Ричарда Баркли. Возможно, ей удастся договориться с одним из крупных издателей об участии в покупке журнала. Она действительно была знакома со многими богатейшими людьми мира. Ей удастся набрать денег для покупки «Высокой моды». Какие из деловых организаций могут позволить себе купить такой журнал? Херст. Ньюхаус. Чендлер. Никогда раньше она не осознавала, какое число крупнейших издателей имеет тесные связи с Калифорнией, а у нее было свое отношение к Калифорнии. В Нью-Йорке были Малкольм Форбс и Берт Рэнс. На них вряд ли можно было рассчитывать.
Сильвия взяла записную книжку и начала составлять список людей, богатых людей, которые были ей чем-нибудь обязаны. Завтра утром она пустит слушок, что создает синдикат для покупки «Высокой моды». Если с предполагаемой покупкой будут связаны ее имя и имя Ричарда Баркли, множество инвесторов посчитают вложение своих денег в это дело надежным. Ричард Баркли и Сильвия Хэррингтон всегда казались истинными вдохновителями журнала, приведшими его к успеху. Казались? Проклятие, в действительности известным его сделала она! Тем не менее будет лучше, если инвесторы, которые пожелают вложить деньги в «Высокую моду», увидят и имя Ричарда. Сильвия знала, что не ляжет спать всю ночь, звоня Ричарду Баркли, рассказывая о своих намерениях, а затем обдумывая, как их осуществить.
* * *
Марселла Тодд тоже думала. Почему ее так заботит продажа «Высокой моды»? Она всего несколько недель связана с журналом. Глупо. Но ей действительно было не все равно. «Высокая мода» олицетворяла для нее тщеславие и успех. Она обменяла любовь и семью на тщеславие и успех, но теперь и их у нее отберут. Нет, этого не произойдет. Она найдет способ удержать «Высокую моду». Выход должен быть.
Глава 29
Когда на следующее утро первые сотрудники появились в редакции «Высокой моды», Марселла уже была в своем кабинете, разрабатывая план по сохранению журнала. Она сидела за богато отделанным столом Сильвии Хэррингтон, который так и не вынесли, несмотря на приказ Марти лишить кабинет любого напоминания о бывшем главном редакторе. Несколько часов она молча сидела в кабинете и составляла свой план.
Ее схема предполагала участие Марти. Она хотела, чтобы журнал выкупили сотрудники «Высокой моды». На журнал работало более трех тысяч человек. Она слышала о других компаниях, выкупленных персоналом. Это получится и у них. Это должно получиться.
Служащие расходились по комнатам, в здании царила ненормальная тишина. Все слышали о смерти Сола Голдена. В связи с недавней покупкой журнала и внезапной смертью его нового владельца перед сотрудниками вставали моральные проблемы. Марселла боялась, что руководители отделов решат поискать более надежные места. Этим необходимо заняться немедленно. Возможно, надо провести общее собрание. Но нет, ей не хотелось отвечать на неизбежные вопросы, пока она точно не решила, что собирается делать. Тем не менее в память о Соле надо провести специальное собрание. Но что он значил для этих людей, большинство из которых никогда его не видели? Этот человек обладал такой властью, что даже спустя несколько часов после его смерти эта власть все еще имела силу. Власть. Она была гораздо сильнее, чем люди, которые пытались ею обладать. Марселла задумалась.
В дверях появилась Джейн Колдуэлл.
– Это просто ужасно. Мне так жаль миссис Голден. И вас. – Она внимательно посмотрела на Марселлу. – Вы, кажется, были очень близки с ним?
– Они были моей семьей, – вдруг поняла Марселла.
Джейн помолчала. Потом она внезапно что-то вспомнила. Что-то важное.
– Марселла, вы не забыли, что сегодня на весенние каникулы прилетает Диана? – спросила Джейн. Марселла забыла. – Знаете, если хотите, я могу встретить ее или послать Сэнди.
– Пошлите Сэнди. Вы нужны мне здесь. – Марселла тут же осознала двусмысленность своих слов. Она пообещала Диане и себе, что весенние каникулы станут для них особым временем, но это было до смерти Сола и продажи «Высокой моды». Диане придется понять. – Вы понадобитесь мне сегодня весь день, – сказала она Джейн.
Обе женщины понимали, что в ближайшие несколько дней предстоят большие сложности с персоналом. Джейн совершенно точно поняла, как эта смерть может отразиться на «Высокой моде».
– Как вы думаете, «Высокую моду» могут продать, чтобы заплатить налоги? – спросила она.
– Я знаю это наверняка, – бесцветным голосом произнесла Марселла.
Женщины замолчали. Затем Джейн спросила:
– Вы знаете, что именно будет происходить? Как скоро?..
– Пока мне еще не о чем говорить. Я была бы очень признательна, если бы вы ничего пока не сообщали о продаже персоналу. А теперь, не могли бы вы на несколько минут оставить меня…
– Конечно, – сказала Джейн и ушла.
Марселла уставилась перед собой невидящим взглядом. Ей нужен был профессиональный совет, как устроить покупку журнала персоналом. Единственным человеком, кто мог помочь ей в этом, был Берт. Она позвонила ему.
Берт выслушал рассказ о возникшем затруднении и решении Марселлы.
– Я думаю, что «Высокую моду» продадут, – сказал он. – Это всего лишь предположение, но оно имеет под собой основание. Проще всего получить деньги, продав последнее приобретение, которое еще не имеет централизованного управления. Голден все держал в своих руках и отдавал приказы из Беверли-Хиллз. Все руководство сосредоточено там. Его наследники не могут продать ни одну из других компаний, не лишившись при этом части руководящего персонала. А «Высокая мода» автономна. Ее еще не успели включить в систему империи Голдена.
– И что ты думаешь о моем плане? – спросила Марселла.
– Шансов нет, – ответил Берт.
– Ты говоришь так, потому что это мой план? – сердито спросила обиженная Марселла. – Ты настроен так пессимистично, потому что все еще злишься на меня?
– Я просто излагаю тебе несколько отвлеченных фактов деловой жизни. Персонал «Высокой моды» никогда не сможет позволить себе такую покупку. – Она слышала, как Берт делает подсчеты. – На каждого сотрудника придется приблизительно сто сорок тысяч долларов долга, и это только в том случае, если все сотрудники захотят принять в этом участие. И даже тогда ни одна из компаний не захочет в сложившихся обстоятельствах дать вам кредит.
– В каких обстоятельствах? – спросила Марселла.
– Почти вся руководящая верхушка, обеспечивавшая необыкновенный успех журнала, ушла. Хэррингтон. Баркли. У тебя даже нет фондов и бухгалтерских записей в «Голден лимитед». Что касается тебя, ты, конечно, признанный талант, но нескольких недель во главе компании недостаточно для займа в четыреста миллионов долларов.
Марселла не могла не признать справедливости рассуждений Берта.
– Но есть же фирмы, выкупленные персоналом, – сказала она, цепляясь хоть за какую-то надежду.
– Это обычно бывает с фирмами, которые находятся в тяжелом финансовом положении и готовы пожертвовать всем, лишь бы сохранить работу. Руководство такой компании продает ее по горящим ценам, а персонал и профсоюзы соглашаются на резкое снижение зарплаты. Могу тебе сказать, что ничего этого в «Высокой моде» не произойдет. Журнал делает большие деньги, а служащие все равно получают очень мало. Сильвия Хэррингтон верила в рабский труд.
– Обо всем об этом я не думала, – очень тихо сказала Марселла.
– Тогда подумай. Марселла, ты чертовски хорошая журналистка и хороший редактор, но ты ничего не знаешь об управлении журналом в сотни страниц. – Берт был очень, очень резок.
– Я могла бы научиться, – сказала в свою защиту Марселла.
– У тебя нет времени, – заметил Берт. – Так что если у тебя есть другие соображения, я буду рад их выслушать и высказать свое в самом деле ценное мнение эксперта.
– Я надеялась, что ты сам можешь высказать какие-нибудь соображения, – почти молящим тоном сказала Марселла.
– Я мог бы. Возможно, у меня есть не одно предложение касательно того, что тебе надо делать. – Берт говорил не только о профессиональной жизни Марселлы.
– Я бы хотела их выслушать!
– У меня есть к тебе предложение. Я планировал поехать на свою ферму в округе Бакс, чтобы над многим там подумать. Большая часть этих раздумий касается тебя. Если бы ты поехала со мной, мы бы все сразу и обсудили.
– О Берт…
– Послушай, я обещаю большую часть времени посвятить поиску способов, как удержать твой драгоценный журнал, и совсем немного времени уделить обсуждению того факта, что я тебя люблю. Решение за тобой. Ты хочешь моего совета? Тогда поехали за город. Это будет строго деловая поездка.
– Я поеду.
В голосе Берта появилась хрипотца, словно он пытался скрыть свои чувства:
– Хотел бы я понять, как действуют мозги в этой красивой головке. Но одно мне бы хотелось знать. Ты едешь в округ Бакс, чтобы выяснить, что мы значим друг для друга, или чтобы использовать мои мозги для удержания «Высокой моды»? Нет, не отвечай. Я не хочу знать. Я боюсь услышать ответ.
И Марселла порадовалась, что ей не пришлось отвечать на этот вопрос.
Лимузин «Высокой моды» остановился перед домом Марселлы. Она вышла и направилась к двери, и тут увидела Диану.
– О… ты давно ждешь?
– Порядком. Я сидела в машине, пока Сэнди не получил вызов назад в контору. Я не знала, что это была ты, а то поехала бы с ним. – Девушка порывисто обняла мать за шею. – Ничего страшного. Я рада, что вижу тебя. Значит, ты решила уйти пораньше, чтобы побыть со мной? – Она поцеловала мать.
– Разве ты не слышала? – Голос Марселлы звучал странно холодно.
– О чем? – смешалась Диана.
– Вчера умер Сол Голден. Все шатается. Ты что, никогда не читаешь газет и не смотришь новости?
Слова Марселлы поразили Диану.
– Мама, вчера я легла спать рано, чтобы сегодня успеть на самолет, – стала оправдываться Диана. – Откуда я могла знать? Извини. Ты летишь на похороны?
– Нет… не лечу.
– Значит, ты приехала домой, чтобы встретить меня. – В голосе Дианы затеплилась надежда.
Марселла смутилась… более чем смутилась. Она очень не нравилась себе в эту минуту. Но делать нечего.
– «Высокую моду» собираются продать, и я должна как-то этому помешать, – сказала она.
– Продать… нет. – Диана ощутила это как потерю, и на какое-то мгновение обе женщины почувствовали, что разделяют стремление друг друга к власти. Ни одна из них не хотела терять журнал, уже ставший частью их жизни. – А что ты можешь сделать?
– Я хочу попытаться купить его.
Диана была потрясена словами матери.
– Я попросила Берта встретиться со мной и обсудить возможные способы покупки журнала.
– Это твой друг?
– Он не совсем мой друг. Он… он… я не знаю, кто он мне. Я только знаю, что он эксперт по журналам, и мне нужен его совет.
– Конечно. Я понимаю. Мы поговорим сегодня вечером. Может, и у меня появится блестящая идея. – Диане тоже хотелось сделать что-нибудь, что помогло бы спасти журнал, который стал частью и ее жизни и будущего.
– Сегодня вечером меня дома не будет, – спокойно сказала Марселла. – Я еду на ферму Берта в округ Бакс. Мы подумали, что неплохо отключиться от внешних влияний, пока мы не найдем решения.
– От внешних влияний? – взорвалась Диана. – Как, например, от своей дочери! Да, от своей дочери, которая так много требует от тебя – провести с ней весенние каникулы впервые за шестнадцать лет. Нет, мама, разумеется, я и не помыслю помешать твоим деловым переговорам с другом на деловой ферме в Пенсильвании. Я не стану отрывать тебя от работы.
Марселла дала дочери пощечину.
Диана слегка вздрогнула, но продолжала гневно смотреть на мать.
– Мне в голову только что пришла интересная мысль. Сильвии Хэррингтон слишком не повезло, что она уродлива. Потому что из-за ее внешнего вида все ожидали от нее жестоких и эгоистичных поступков. Но ты так красива. Никто никогда не поверит, насколько вы обе похожи.
Слова дочери пронзили Марселлу. Несколько секунд женщины молча смотрели друг на друга, подыскивая слова.
– Извини, – сказала Марселла. – Ты значишь для меня все на свете. Но столько всего происходит. – Она шагнула к дочери и обняла ее. – Я так тебя люблю. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я хочу быть такой матерью, какой ты заслуживаешь, но…
– Кажется, я поняла, – сказала Диана. – Просто сейчас ты не можешь справиться со всем сразу.
Марселла молчала.
– Я улечу обратно в Огайо… пока. Но я знаю, ты захочешь, чтобы я вернулась. Я знаю, что у нас будет настоящая семья, ты и я. Так будет, потому что мы этого хотим, мама.
И Марселла Тодд знала: она тоже хочет, чтобы так было. Лимузин с Дианой направился в аэропорт Ла-Гуардия, но Марселла знала, что в один прекрасный день они с дочерью будут вместе.
