Текст книги "Гадкий утёнок. Вернуть любовь (СИ)"

Автор книги: Джейн Реверди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 40. Пробуждение

Когда я открыла глаза, то увидела солнечные лучи, пробивавшиеся через неплотно задернутые шторы.

Обычно я просыпалась рано, и тот факт, что сегодня я слишком долго проспала, меня удивил. Солнце стояло высоко, а это означало, что время близилось к полудню.

Я лежала в своей кровати, но что-то всё равно было не так. Я ощущала какую-то странность, которую не могла объяснить.

Попыталась подняться и почувствовала боль в правой руке. Посмотрела на руку и вздрогнула – на ней была повязка. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сосредоточиться и вспомнить всё.

А когда я вспомнила, то застонала уже не от боли, а от ужаса. Я же была там, в бараке, где бушевал огонь. Как я смогла выбраться оттуда? Нет ли погибших среди беженцев? И нашли ли того, кто совершил поджог?

Я предприняла еще одну попытку встать с постели. И на сей раз у меня получилось. В теле была какая-то слабость и немного кружилась голова.

Мне захотелось выйти из комнаты, чтобы расспросить слуг о том, чего я уже не могла помнить сама. Но чтобы это сделать, нужно было одеться. Не могла же я показаться на людях в одной сорочке.

Я подошла к шкафу и достала то платье, которое было проще всего надеть – скромное, почти домашнее, застегивавшееся спереди на пуговицы по всей длине.

А в голове продолжали крутиться вопросы, ответов на которые я не находила. Кто принес меня домой? Потушили ли пожар? Не перекинулся ли огонь на второй барак? Удастся ли нам доказать причастность Крюшонов к поджогу?

Я сильно сомневалась, что мои обвинения в их адрес хоть кто-то воспримет всерьез. Маркиз был одним из лидеров местного дворянства, и его авторитет в нашей провинции был незыблем. А никаких доказательств у меня не было. Только мое слово против его. Да и вряд ли он участвовал в этом лично. Скорее отправил к нам в поместье кого-то из своих слуг. И если так, то он уйдет от ответственности. А я, если всё-таки решусь его обвинить, настрою против себя всё здешнее общество.

Было так обидно осознавать, что такие люди, как он, всегда выходили сухими из воды, что мои глаза затуманились слезами.

С улицы донесся какой-то шум, и я вздрогнула и подошла к окну. Оно выходило не на подъездную аллею, а на задний двор и сад, что располагался за ним. Обычно тут было довольно тихо, но сейчас я с изумлением увидела стоявшие возле дома кареты.

Даже если предположить, что к нам приехал кто-то с визитом (например, узнав, что я пострадала, и решив справиться о моем самочувствии), то экипаж визитера не находился бы с этой стороны дома. Он стоял бы у крыльца.

Я решительно ничего не понимала. А потом я увидела, как к одному из экипажей подошел мужчина в офицерском мундире с золотыми эполетами. Здесь были гвардейцы короля?

Охнув, я схватилась за спинку стула, рядом с которым стояла. Нет, не может быть!

Неужели это был не сон? А ведь я подумала, что это привиделось мне в бреду. То, что рядом со мной в бараке был сам король! Я просто сочла это невозможным и не придала значения этому видению.

Сердце застучало громко и часто. Неужели меня вынес из огня действительно он?

Я потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. Но всё равно не нашла никакого разумного объяснения. Даже если бы вдруг его величество оказался в нашем поместье, то никто не позволил бы ему броситься в горящий барак. Он не имел права собой рисковать. Для этого у него есть слуги и охрана. И куча дворян, которые сопровождают его повсюду.

И тем не менее, несколько карет стояли у нас во дворе, и рядом с ними ходил гвардеец.

Я отвернулась от окна. И ровно в этот самый момент дверь отворилась, и на пороге комнаты появилась Дороти.

Дороти? Но этого тоже не могло быть! Я хорошо помнила, что они с Артуром уехали и не могли вернуться так скоро, за одну ночь!

Неужели это означало, что я всё еще сплю? Или, может быть, нахожусь в бреду? Мне стало страшно.

– Зачем вы поднялись, Беренис? Доктор сказал, что вам нужно оставаться в постели еще как минимум пару дней!

Она подскочила ко мне и подхватила меня под руку. И это было весьма кстати, потому что комната поплыла у меня перед глазами.

– Как вы здесь оказались? – спросила я. – Вы же отправились к себе домой, чтобы попросить благословения у ваших родителей. Неужели я схожу с ума?

Она довела меня до кровати и помогла мне сесть.

– Мы вернулись сразу же, как только узнали о том, что случилось. Месье Нортон отправил человека вдогонку за нами.

Но я по-прежнему ничего не понимала.

– Но вы же были в дороге уже половину суток, когда начался пожар. И даже если этот человек отправился за вами верхом, ему все равно потребовалось бы еще несколько часов, чтобы вас нагнать. И столько же времени потребовалось бы вам, чтобы вернуться.

– Но именно так всё и было, Беренис! – подтвердила она. – Ты же находилась без сознания почти четверо суток.

Ох! Я не могла поверить в то, что услышала.

– Знала бы ты, как мы беспокоились о тебе! Врач надеялся, что всё будет в порядке, но чуть легче тебе стало только тогда, когда вернулся Артур. Впрочем, он расскажет тебе обо всём сам!

Да, мне тоже нужно было с ним поговорить. О том, что случилось в бараке. И о визите Алоизы. И об угрозах маркиза Крюшона. И о моей вдруг проснувшейся магии. Если, конечно, это была она.

Но прежде мне нужно было узнать другое.

– А откуда взялись все эти экипажи на нашем дворе?

Я так и не решилась напрямую спросить про короля. Но если мои предположения были правильными, то при ответе на этот вопрос Дороти так или иначе скажет и о нём.

– Ох, Беренис, так вы совсем ничего не помните?

Она посмотрела на меня с тревогой.

Я покачала головой.

– Почти ничего. Мне показалось, что я видела в бараке его величество. Но я решила, что это была галлюцинация.

– Нет! – воскликнула она. – Это и в самом деле был он! Я слышала, он вёл себя как настоящий герой! Он увидел пожар еще издалека и примчался сюда самым первым. И бросился спасать вас, не раздумывая. Именно он и вынес вас из огня.

Это было странно, почти немыслимо. С чего бы ему так рисковать собой ради меня? Разве не должен был он думать о благе целого государства?

– Но как его величество вообще оказался здесь? Я полагала, он в Тавирии.

– А вот этого я не знаю, – вздохнула Дороти. – Должно быть, переговоры оказались успешными, и он возвращался домой, чтобы подготовиться к свадьбе.

Да, наверно, так оно и есть. Но тогда он тем более не должен был вести себя как безумец.

Тут я заметила в глазах у Дороти слёзы и испугалась еще больше. До этого мгновения мне почему-то не приходило в голову, что его величество мог пострадать. А сейчас я задрожала.

– А где он сейчас? Он не пострадал?

Она всхлипнула.

– Он пострадал. И очень сильно. И здесь сейчас находятся лучшие маги и доктора Рузании. Но его величество с трудом идет на поправку, – наверно, я сильно побледнела, потому что она торопливо добавила: – Но не беспокойтесь, ему уже помогает Артур.

Артур? Но при чем здесь Артур? Он же не доктор!

– Я сейчас позову его! – Дороти метнулась к дверям. – И он вам сам всё расскажет!

Глава 41. Семейная магия

Когда Артур вошел в мою комнату, я ахнула. Выглядел он значительно лучше, чем прежде, и передвигался уже без трости.

Дороти оставила нас вдвоем, и это было кстати, потому что некоторые вещи я не смогла бы рассказать при ней. Та тайна, которой я поделилась с графом, была еще неизвестна моей подруге.

А его сиятельство подошел ко мне и крепко меня обнял.

– Я очень за тебя испугался! Когда нам сказали, что ты пострадала на пожаре, я испытал ровно то же самое, что испытал бы, если бы речь шла о моей настоящей сестре.

Я шмыгнула носом, уже с трудом сдерживая слёзы.

– Мне жаль, что из-за этого вам с Дороти пришлось вернуться с половины пути.

– О, это вовсе не то, о чём тебе следует думать! Мы снова отправимся в дорогу, как только ты поправишься. И на сей раз будет лучше, если ты поедешь с нами. Я ни за что не оставлю тебя здесь одну.

– А что с его величеством? – тихо спросила я. – Он сильно пострадал? И люди, которые были в бараке? С ними всё в порядке?

Артур кивнул, и я увидела, что выражение его лица сразу стало более жестким.

– Да, беженцев уже разместили в другом здании. Но, конечно, они сильно напуганы. Те, кто это сделал, сильно пожалеют о своем злодеянии.

– Ты уже знаешь, что это был поджог?

– В этом не приходится сомневаться. И это просто чудовищно. В этом бараке были и женщины, и дети. Страшно представить, что было бы, если бы вы не заметили пламя.

– Уже есть какие-то предположения о том, кто мог это совершить? Не знаю, права ли я, но мне кажется, что к этому причастен маркиз Крюшон. Накануне пожара Алоиза приезжала сюда и требовала, чтобы я прогнала этих людей со своей территории.

Артур снова кивнул:

– Да, месье Нортон уже передал мне те слова, что он услышал от управляющего Крюшонов. Так что без их участия в деле не обошлось точно. Но не беспокойся об этом, сюда уже прибыли лучшие дознаватели из столицы, они непременно выяснят правду. И можешь не сомневаться, что преступники уже трясутся от страха. Ведь сейчас речь идет не просто о поджоге, а о покушении на жизнь его величества. Именно такое обвинение они получат. А это будет означать совсем другое наказание.

Да, жизнь монарха ценилась тут куда выше, чем жизни нескольких десятков простых людей. Но если дело будет квалифицировано именно так, то заказчикам этого преступления точно не избежать ответственности.

– В каком состоянии находится его величество? – снова вернулась я к интересующей меня теме.

– Ему уже лучше. Сегодня он, как и ты, впервые поднялся с постели. И я бы сказал, что физически он почти в порядке. А вот его душевное состояние…

Я посмотрела на брата с тревогой.

– А что такое? Переговоры с королем Тавирии сорвались?

– Нет-нет, переговоры прошли успешно! Полагаю, что скоро об этом будет написано во всех газетах. Его величество беспокоит совсем другое. При пожаре сильно пострадало его лицо.

Я охнула. Его величество был красив и прекрасно знал это. И ему явно нравилось, что женщины восхищались им не только потому, что на его голове была корона Рузании.

– А маги? И лекари? Что говорят они?

– Они полагают, что шрамы от ожогов останутся на лице его величества навсегда. Но я думаю по-другому.

– Ты? – воскликнула я. – Но какое ты имеешь к этому отношение?

Мне показалось, что он смутился.

– А вот это именно то, что я хотел бы с тобой обсудить, – он посмотрел на меня как-то странно. – Мне рассказали, что ты сумела войти в горящий барак только после того, как огонь словно кто-то отсек от ворот.

Я почувствовала, что краснею. Прошептала:

– Я не знаю, как это объяснить, Артур!

– Ты смогла поставить щит, да? Как умел наш с Нисой отец? – его голос теперь дрожал от волнения. – Знала бы, как сильно я сожалел о том, что его способности не передались мне! Я чувствовал себя ущербным. Я стыдился того, что так и не стал магом, и отец не смог гордиться мной!

– Я уверена, что он тобой гордился! – возразила я. – Гордился как человеком, как солдатом, который решил продолжить его дело в армии.

– Да, теперь я понимаю это. И все же его способности передались тебе!

Но я покачала головой.

– Они передались твоей сестре, а я просто оказалась в ее теле.

Но он с этим не согласился.

– Когда Ниса была здесь, эти способности ни разу не проявились. Возможно, она была недостаточно сильна, чтобы их почувствовать и начать ими пользоваться. Наверно, этому должен был научить ее отец, но он и подумать не мог, что его магия достанется дочери, а не сыну. Он занимался со мной, а должен был давать уроки магии ей!

– Теперь это уже не имеет значения, Артур! – мягко сказал я и погладила его по плечу. – Главное, что эта магия смогла помочь мне вывести из барака людей. И я не уверена, что смогу применить ее снова.

Он улыбнулся:

– Разумеется, сможешь! Если понадобится, мы пригласим лучших магов, чтобы они научили тебя ею пользоваться. И такие уроки не помешают и мне. Правда, несколько по иному направлению.

А вот сейчас он выглядел смущенным, а щеки его покраснели. И я уловила в его словах какой-то тайный смысл, который он всё еще не решался обозначить вслух.

– Ты хочешь сказать, что тоже что-то почувствовал? Магия Деланжей пробудилась и в тебе?

– Нет! Вернее, твое предположение правильно лишь наполовину. Во мне действительно проснулась магия. Но не магия нашего с Нисой отца, а магия нашей матери. Она умела лечить. И когда я увидел тебя, лежавшую в кровати без сознания. А рядом беспомощно разводивших руками врачей, я понял, что сам могу тебе помочь. Не спрашивай, как я это понял. Просто понял и всё. А потом магия сама потекла с моих пальцев.

Это было именно то, что почувствовала и я. И теперь мы смотрели друг на друга и улыбались.

– Как всё это странно, не правда ли? Мне куда больше подошла бы магия отца. Но магию не выбирают. Она либо появляется у человека, либо нет. И я рад, что у меня появилась лечебная магия хотя бы потому, что я смог помочь тебе и его величеству.

Мы снова обнялись. А потом я решила, что должна увидеть человека, который вынес меня из горящего огнем барака.

Глава 42. Поцелуй

Я постучала в комнату, которую отвели королю, и дождавшись разрешения войти, открыла дверь.

Его величество стоял у окна спиной ко мне. И когда я вошла, он не обернулся.

– Ваше величество, я пришла, чтобы поблагодарить вас за…

Но он не дал мне договорить.

– Уверяю вас, мадемуазель Деланж, что это ни к чему! – он продолжал смотреть в окно, а не на меня. – На моем месте так поступил бы любой мужчина.

А вот в этом я отнюдь не была уверена. Мало кто согласился бы рискнуть собой ради посторонней женщины. Более того, я почти не сомневалась, что тот, прежний король, которого я знала по столице, тоже бы так не поступил.

Да, возможно, и сам он уже сильно о своем поступке сожалел. Но я не упрекнула бы его за это.

– Виновные в покушении на вас и на ваших людей, мадемуазель, будут найдены и строго наказаны!

О, сейчас меня волновало совсем не это! Впрочем, найти их действительно было необходимо, чтобы не допустить новых преступлений с их стороны.

– Благодарю вас, ваше величество! – я сделала книксен, хотя король и не смотрел в мою сторону. – И мне очень жаль, что вы пострадали из-за меня!

Он, наконец, развернулся, и я увидела его лицо. И вздрогнула. Хотя шрамы на его лбу и правой щеке были отнюдь не обезображивающими, но я понимала, сколь тяжело было такому красавцу, как он, осознавать свое нынешнее положение. И вряд ли его утешили бы слова о том, что шрамы мужчину украшают.

К сожалению, моя реакция не осталась им незамеченной. Он усмехнулся:

– Я кажусь вам уродом, Беренис? Я вам противен?

– Нет, ваше величество! – воскликнула я. – Как вы могли такое подумать?

– А что еще я мог подумать, видя, как исказилось ваше лицо? – он произнес эти слова с горечью.

– Что я чувствую свою вину за то, что случилось с вами! – сказала я, подойдя к нему ближе. – Потому что если бы вы не бросились меня спасать, то этого бы не произошло.

– Не лгите мне, Беренис! Я понимаю, что теперь способен вызвать у вас лишь омерзение!

От негодования мне захотелось сжать кулаки. Как я могла убедить его в том, что говорю правду?

– Это вовсе не так, ваше величество!

– Не так? – всё с той же горечью рассмеялся он.

А потом вдруг сделал то, чего я от него никак не ожидала. Он меня поцеловал!

И этот поцелуй был таким долгим и таким яростным, что у меня закружилась голова. И я с трудом устояла на ногах.

Мои губы пылали. И щеки тоже. И я даже самой себе не смогла бы объяснить, что я чувствовала в этот момент.

Смятение? Да! Изумление? Несомненно! Но и какую-то странную радость тоже!

Хотя, казалось бы, могла ли я радоваться тому, что меня поцеловал тот, который еще совсем недавно относился ко мне с таким пренебрежением? Но то было в прошлом. А несколько дней назад он, не раздумывая, бросился ради меня в огонь.

Все эти мысли метались в моей голове. А потом всех их вытеснила еще одна. Та, которая привела меня в чувство.

И это была мысль о тавирийской принцессе.

Если переговоры увенчались успехом, то вот-вот будет объявлено об их помолвке. И именно поэтому шрамы так беспокоят короля! И когда он страдал из-за того, что его лицо пострадало от огня, он думал вовсе не обо мне, а о своей невесте!

Разочарование было таким сильным, что я отшатнулась. А потом и вовсе выбежала из комнаты.

Я снова была для него всего лишь игрушкой. Он просто хотел проверить на мне, способен ли он всё еще целоваться. Не будут ли шрамы мешать ему касаться любимой женщины.

А я приняла всё за чистую монету.

Я закрылась у себя в комнате и зарыдала. А выплакавшись, долго лежала на кровати. Лежала до тех пор, пока не услышала стук в дверь.

– Ниса, ты разговаривала с его величеством? – брат стоял на пороге. – Ты не знаешь, чем объясняется его желание ехать в столицу немедленно? Это может плохо отразиться на его здоровье. Королевские доктора согласны со мной в этом, но он отказывается нас слушать.

– Зачем он торопится в столицу? – усмехнулась я. – Наверно, для того чтобы начать готовиться к свадьбе с принцессой Тавирии.

Брат нахмурился:

– О какой свадьбе ты говоришь?

– Пару часов назад ты сам сказал, что переговоры с королем Тавирии прошли успешно и что вот-вот объявят о свадьбе его величества и ее высочества!

– Ничего подобного я не говорил! – возразил он. – Да, мы заключили мирное соглашение, но ни о какой свадьбе речь его величества речь не шла!

– Что? – не поверила я.

Ох, нет! Что же я наделала?

Я вспомнила о сцене, что состоялась в комнате короля, и пришла в ужас от своего поведения. Что должен был подумать его величество, когда я оттолкнула его и сбежала?

Наверняка именно то, в чём еще прежде он себя убедил – что я испытываю омерзение, когда вижу его шрамы. Я невольно подтвердила то, что он себе надумал!

– Мне нужно немедленно с ним поговорить!

Я вскочила с кровати и бросилась туда, где уже была час назад.

На сей раз его величество был уже в дорожном камзоле. А во дворе, судя по доносившемуся шуму, запрягали лошадей.

– Ваше величество!

Он посмотрел на меня. Теперь в глазах его была не свойственная ему прежде тоска. И я содрогнулась, подумав о том, что именно мои действия стали тому причиной.

– Не нужно ничего говорить, мадемуазель! – взмахом руки остановил он меня. – Благодарю вас за гостеприимство, а вашего брата еще и за лечение, которое пошло мне на пользу. И не беспокойтесь, мои дознаватели останутся здесь до тех пор, пока преступники не будут наказаны. И всё это время в вашем поместье будет находиться под охраной моих гвардейцев.

– Ваше величество!

– Не нужно оправдываться, Беренис! Я сам виноват в том, что потерял вас, когда решил, что могу поступать по своему разумению и нарушить слово, данное мною отцу. Да, формально я не нарушил его, но фактически именно мои действия привели к тому, что наша с вами помолвка была расторгнута. И с моей стороны было глупо надеяться на то, что вы сможете это забыть. Я пренебрег вам тогда, в столице. И вы имеете полное право поступить ровно так же со мной теперь, когда мое лицо обезображено.

Я слушала всё это со всё возрастающим удивлением. Он что, так странно признавался мне в любви?

– Но оно вовсе не обезображено, ваше величество!

– И потому-то вы так быстро сбежали? – невесело усмехнулся он. – Нет-нет, я не виню вас! Я это заслужил. Я слишком поздно понял, каким сокровищем я мог бы обладать. Да-да, сначала меня восхитила ваша смелость, когда вы по карнизу перешли из одной комнаты в другую! Простите, тогда я сам пытался поступить с вами бесчестно и опорочить ваше имя, за что испытываю стыд до сих пор. Потом меня тронула ваша доброта – то, как вы вели себя по отношению к воспитанникам мадам Эбернати, заслуживало всяческих похвал. И да, меня возмутило то, что вы сами предложили разорвать помолвку! Ведь я был уверен, что являюсь пределом мечтаний для любой женщины Рузании. А вы словно отвесили мне пощечину, которую я, несомненно, заслужил. Вы столь разительно отличались от женщин, что прежде меня окружали, что я был шокирован. Мне потребовалось время, чтобы осознать, что я снова хочу вас увидеть. Услышать ваши суждения. И наконец, понять, что теперь это уже был мой собственный выбор!

Я уже плохо видела его лицо, потому что в моих глазах стояли слёзы. Я не знала, что сказать. Да и не хотела этого делать. Потому что хотела слушать его и жадно ловила каждое слово.

– Я приехал на бал к Крюшонам не потом, что мне и моим людям нужно было остановиться на ночлег. Я приехал туда в надежде встретиться с вами! И даже если бы вас не было на том балу, я заехал бы и сюда, в ваше поместье. Но я увидел вас там и поразился, с каким достоинством вы держались, будучи окруженной этой враждебной вам стаей. И лишний раз понял, что я потерял, когда решил, что вы не подходите мне! Так вот, прежде чем я уеду, я хочу сказать вам – это я вам не подхожу, мадемуазель! Потому что во мне нет и десятой части того благородства и чистоты, что есть в вас.

Он поцеловал мою руку и пошел к дверям.

Но я не позволила ему уйти.

– Подождите, ваше величество! Я тоже хочу кое-что вам сказать! Я сбежала от вас сегодня не потому, что мне был неприятен ваш поцелуй. А потому, что я считала вас чужим женихом. Я была уверена, что вы вот-вот женитесь на принцессе Тавирии, и посчитала этот поцелуй очередной вашей насмешкой!

Лицо его просветлело, а в глазах появилась надежда.

– Вы говорите мне правду, Беренис?

Вместо ответа я сама его поцеловала. Наверно, это было очень безнравственно с моей стороны, но кто мог меня за это осудить?

И разумеется, отъезд короля был отложен, а лошади распряжены. И когда спустя полчаса мы с его величеством гуляли по саду, я задала ему вопрос, который тоже меня волновал.

– Как вам удалось заключить мир с Тавирией, если не путем брака с ее принцессой?

А он рассмеялся:

– Вы не поверите, Беренис, но оказалось, что король Тавирии так же мечтал об этом мире, как и мы! И нам всего лишь нужно было встретиться и всё обсудить! Обе страны уже измучены войной и нуждаются в добрых соседских отношениях.

– И вы не делали предложения ее высочеству? – я подозрительно прищурилась.

– Нет! Хотя принцесса тоже присутствовала на переговорах, в моем сердце ничто не дрогнуло, когда я увидел ее. И я решил, что я могу позволить себе жениться по любви.

Он взял меня за руку и наверняка почувствовал, как дрожали мои пальцы.

– Должно быть, вы замерзли, Беренис? Нам следует вернуться в дом. Кстати, насколько я знаю, через два дня состоится бал в доме градоначальника Вердена. И я считаю, что нам с вами просто необходимо его посетить!

Сначала я хотела возразить. После этого пожара я не хотела встречаться ни с кем из местного общества. Да и сам его величество еще чувствовал себя недостаточно хорошо для таких мероприятий.

Но потом я поняла, что он прав. Мы должны были там появиться. Это было нужно и мне, чтобы дать понять моим врагам, что они не достигли своей цели. И еще больше это нужно было ему, чтобы показаться своим подданым в том виде, в каком он был сейчас, и преодолеть тот барьер, который он сам воздвиг в своей голове.