Текст книги "Омнибус: Кровавые Ангелы"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Если этот "Благословенный" о котором вы говорили настоящий, я не буду останавливаться на том, о чем говорили, – резко прервал его Галлио, – отвечай, Солус.

Где мне найти инквизитора Рамиуса Штеля и брата Аркио?

Лицо десантника потемнело от гнева. Тупость Галлио обижала.

– Лорд Штель управляет Шенлонгом из крепости Икари в столичном округе. Аркио Благословенный обитает в часовне там же.

Воде отвел взгляд и кивнул командиру "Амарео".

– Тогда туда и полетим.

Солус шагнул вперед.

– Он Перерождение Ангела. Вы не можете просто домогаться до него по своей прихоти.

– Пока мы не вынесем свое суждение, он никем не является, – с холодной решимостью ответил Воде.

Рафен увидел в этом шанс и снова заговорил.

– Брат Солус, этот вопрос быстро решится, если мы выполним требования капитана Галлио. С вашего разрешения, я составлю капитану компанию к поверхности планеты, чтоб помочь ему.

Солус мрачно посмотрела на Галлио, затем взглянул на Рафена.

– Наверное, ты прав, брат.

Он повернулся обратно к "Громовому ястребу".

– Как только эти люди увидят Благословенного, любые неприятные сомнения станут излишними.

Когда он достиг люка, он еще раз посмотрел на них.

– Я вернусь на «Беллус» и проинформирую инквизитора о вашем скором визите.

Когда рампа захлопнулась, Рафен обернулся и еще раз увидел, что Воде наблюдает за ним.

– Я в вашем распоряжении, – сказал он.

Галлио указал на стоящий рядом шаттл.

– Сюда. Пока мы будем лететь, ты расскажешь мне все об этом Аркио.

– Да, Рафен, – добавил Воде, – Мы должны больше знать о твоем младшем родном брате.

СТАТУЮ передвинули из главного зала «Беллуса» и принесли в часовню, где она гордо заняла подобающее место у алтаря. С подобающей церемонией, икону Императора человечества задвинули за статую, и теперь он, как бдительный отец, возвышался над плечом своего покорного сына. Аркио пальцами пробежался по древнему камню.

Розоватый мрамор из горной гряды Ваал Примус.

Он дотронулся до лица статуи. Лик был без шлема, он молился, глаза закрыты, рот чуть приоткрыт, мускулы шеи напряжены. Корона из изваянных зубцов над растрепанными волосами изображала солнечное сияние ореола. Аркио провел пальцем по линии носа, челюсти, по шее и вниз к грудине. По созвучию его другая рука прошлась по его собственному лицу и проделала тот же путь. Очертания были столь похожими, что казались почти идентичными.

Он отошел на один шаг, окидывая взглядом всю статую Кровавого Ангела Сангвиния. Его крылья серафима были дугой выгнуты над плечами, Чистейший был в робе жреца-послушника – знак его смирения – его руки были протянуты. В правой он держал похожий на череп Алый грааль, из которого пролились четыре капли крови, которые Сангвиний даровал своему ордену; его левая рука была поднята к верху и с запястья тек ручей его благословенной жизненной жидкости.

С необычайной грацией Аркио балансировал на верхней ступеньке алтаря и поднял свои собственные крылья, сложенные за спиной. Могущественные крылья были теперь для него не в новинку и не казались странными, теперь Аркио принимал ангельские длани частью самого себя. Он распростер руки и скопировал позу статуи, откинув назад голову и показав горло.

– Великолепно, – голос Сахиила сочился едва сдерживаемыми эмоциями. Аркио открыл глаза и расслабился пока высший Сангвинарный жрец шел к нему. Сахиил глубоко поклонился.

– Благословенный, пришло подтверждение. Боевой корабль с Ваала встал рядом с "Беллусом" и группа с судна на пути сюда для беседы.

Аркио разрешил Сахиилу встать и вдумчиво слушал, пока жрец передавал сообщение от Солуса.

– Капитан Галлио вместе с библиарием Воде и твоим братом, – завершил он, его голос слегка окрасился раздражением, когда упомянул Рафена.

Кровавый Ангел не придал этому значения.

– Так быстро, – пробормотал он, – Данте все сделал быстрее, чем я ожидал… Но это не будет проблемой. Отдай приказ предоставить шаттлу Галлио приоритетный полетный коридор.

Аркио указал на потолок над ним.

– Направь его корабль на посадочную площадку на крыше крепости.

Сахиил тяжело сглотнул.

– Милорд, разве это мудро? Возможно, было бы благоразумно приземлить их в космопорту и привести группу капитана с сопровождением. Мы смогли бы… проще проконтролировать их, если того потребуют обстоятельства.

Аркио покачал головой.

– То, чему суждено случится, произойдет. Я взгляну в глаза Галлио и буду с ним честен.

Что он из этого вынесет – будет полностью на его совести.

Жерц замешкался.

– Благословенный, вы как всегда демонстрируете мудрость Великого Ангела, но я должен признаться, что боюсь реакции этих новоприбывших.

Пока Сахиил говорил, дверь часовни открылась, пропуская инквизитора Штеля и дрейфующие очертания его серво-черепов.

– Я согласен со своим другом, – сказал Штель пока шел, – он беспокоится за вас и наше предприятие, Аркио.

– Спасибо, что посетили меня. – Сказал Аркио, – Я бы не хотел продолжать без вашего совета, Штель.

Инквизитор отвесил грациозный поклон.

– Простите за опоздание, я медитировал.

Он промокнул брови платком, после занятий в комнате смерти, его похожую на пулю голову покрывала тонкая испарина. Аркио изучал обоих мужчин.

– Ваши соображения учтены, но я остаюсь при своем мнении. Галлио и Воде придут ко мне, и я отвечу на все вопросы.

Он выпрямился, оглядываясь на статую Сангвиния.

– Это мой долг перед орденом.

– Конечно, – Штель колебался, – но с другой стороны, я могу предложить чтоб все происходило как того требует церемония? Я соберу почетную стражу, чтоб сопровождать вас.

Аркио быстро кивнул и отошел, подходя к балкону, ниже которого все еще бесновалось боевое состязание. Сахиил склонился к уху Штеля.

– Это подходящий случай, лорд-инквизитор, – тихо произнес он, – мы знаем, кому преданы люди Данте.

– В самом деле, – промурлыкал Штель, – Аркио надеется на лучше, но мы… мы должны приготовиться к худшему.

– В этом нет сомнений, – ответил жрец, его глаза светились праведным пылом.

– ЭТО Я послал сообщение, – Рафен наблюдал как на лице Галлио играли эмоции, когда капитан раздумывал над его словами.

– Когда Корис умер, я использовал его вокс чтоб передать сигнал на "Беллус" и дальше.

– Отговорка, – мрачно сказал Воде, – то, что вы сделали, нарушение проколов дисциплины и путь к падению.

Когда шаттл прогрохотал через атмосферу, Рафен жалко кивнул.

– Я и так это хорошо понимаю.

– Это было прямое нарушение, только технодесантники могли касаться обмундирования погибших, другие только при чрезвычайных обстоятельствах, – ответил Галлио.

– Будущее нашего ордена на грани. – Огрызнулся Рафен, чуть более агрессивно, чем хотел. – Какие обстоятельства могут быть чрезвычайней?

Галлио задумался над словами десантника.

– Ваше деяние второстепенно по сравнению с тем, что у нас на руках, Рафен. В данный момент нужно отложить любую оценку ваших действий, были ли они правильными или нет.

Он отвернулся.

– То, что вы рассказали нам, об этих изменениях Аркио… это поразительно.

Воде кивнул.

– Да. И одновременно пугающе. Я чувствую здесь присутствие сил, которые за гранью моего понимания. Великие силы, судьбоносный момент.

Рука библиария непроизвольно поглаживала рукоятку топора, Галлио отметил этот маленький признак волнения псайкера, но не отреагировал.

– Рафен, ты знаешь Аркио лучше любого другого человека. Эти физические изменения, о которых ты говорил, и так шокирующие, но его душа… Я спрошу тебя, когда ты смотришь своему брату в глаза, что ты там видишь?

По могучим очертаниям космодесантника пробежала дрожь.

– Когда мы были юнцами, я был опрометчив, капитан. Аркио был открытый и бесхитростный, он был чистым духом… Его влияние помогло мне стать на этот путь, младший помогал старшему.

На мгновение Рафен погрузился в мечтательность.

– Сейчас же… этого юнца больше нет. В этих глазах, брат, все еще обитает душа Аркио, если это то, что вы на самом деле хотите знать… Но за всеми этими изменениями, которые произошли с ним за эти недели, его поведение изменилось больше всего.

– Объясни, – с напряжением в голосе потребовал Воде.

– Теперь Аркио высокомерен там, где раньше он был скромен. Чья бы рука не направила его на этот новый путь, Аркио верит ей. Всем своим сердцем он верити не сомневается, что он Обагренное Божество.

– И если нам потребуется развеять это убеждение, – сказал Галлио, – что тогда?

Рафен понял, что больше не может смотреть в глаза капитану.

– Я боюсь подумать, – произнес он, – боюсь подумать.

В течение долгого молчания, которое последовало за этим, палуба шаттла наклонилась, когда судно прошло через густые облака и начало спуск к разросшемуся заводу.

– Мы близко, – внезапно произнес Воде.

Галлио в последний раз оценивающе посмотрел на Рафена и затем просигнализировал остальным из своей личной охраны.

– Приготовьтесь к посадке.

ФИГУРА в черной броне ожидала их, когда они покинули посадочную площадку шаттла, за Галлио шли четыре охранника, Воде и Рафен.

Капеллан отсалютовал офицеру и библиарию и скупо кивнул Рафену.

– Я брат Делос. Добро пожаловать на Шенлонг, капитан Галлио. Это честь принимать воинов с такой репутацией в ордене.

Галлио проигнорировал приветствие и вручил металлический футляр для свитков.

– У меня письмо от лорда-командора Данте. Сейчас я буду говорить за него. Капеллан, я желаю видеть воина Аркио.

Делос на мгновение заколебался, пробегаясь глазами по свитку, затем по Рафену и наконец, взглянул на Галлио.

– Как пожелаете, капитан. Благословенный примет вас в крепостной часовне, – он развернулся, – следуйте за мной.

Рафен оставался молчалив, пока они спускались в крепость Икари, погрузившись в относительно отремонтированную платформу элеватора, чтоб спуститься к центральным уровням. Второй раз за день он почувствовал давление изучающих взглядов ото всех вокруг него. Пока они проходили группки десантников, илотов и рассеянные скопления пилигримов, беседы тут же замолкали, в приветствиях на каждом шагу были слышны едва спрятанные подозрения.

– Они знают, что мы идем судить его, – прошептал Воде, – они обижаются на нас даже за сам факт этого.

Медные двери часовни открылись, приглашая их внутрь, и Галлио нагло прошагал мимо Делоса, намереваясь войти первым. Аркио поднялся с возвышения, на котором сидел и шок этого зрелища почти заставил капитана остановиться.

– Кровь Императора! – Выдохнул Галлио. Он был живым, дышащим воплощением Сангвиния, крылья сияли как солнечный свет, золотая броня испускала медовое сияние.

Аркио склонил голову, приветствуя, и Галлио осознал что физически сопротивляется тому, чтоб упасть на колени. Ощутимая мощь личности чувствовалась в атмосфере, привлекая все внимание к Аркио.

– Именем Трона, он Чистейший, – вымолвил один из солдат Галлио, его голос был спокойным и почтительным.

В словах Воде сквозило ядовитое возражение.

– Это мы еще посмотрим.

Библиарий все еще держался за свой силовой топор; это была не совсем боевая хватка, но такая, при которой бывалые воины предпочитали остерегаться его.

Рафен почувствовал на своем плече руку. Делос остановил его на пороге часовни.

– Остановись, парень. Благословенному решать.

Он колебался, когда Аркио приблизился к воинам с "Амарео". За своим братом он увидел Сахиила, который горел от очевидного нетерпения, в то время как Штель оставался в тени. Инквизитор казался притихшим, его глаза были расфокусированны и смотрели куда-то вдаль.

– Я Аркио, – начал он, – я приветствую вас как братьев и чту вас как доверенных лорда Данте.

Фигура в золотом неглубоко поклонилась, кончики его крыльев коснулись мозаичного пола.

– О чем вы хотели меня спросить?

– О правде, – ответил Галлио, – чтоб узнать какая сила привела тебя к …

Он замешкался, подыскивая правильное слово.

– … этой трансформации.

Сахиил бросился к алтарю, его лицо было напряжено.

– Какая сила? – Повторил он. – Даже слепой знает ответ на этот вопрос. Вы не видите кто перед вами? Он Благословенное Перерождение Ангела.

Глаза Сахиила блестели.

– Сангвиний вернулся.

– Внутри каждого из нас есть жизненная суть Великого Ангела, – злобно возразил Воде, – но мы не претендуем узурпировать его место. Наш примарх тысячелетия как мертв, пока ты не позволил себе взять его имя!

Аркио смиренно покачал головой.

– Я ничего не позволял себе. Как вы просили, я говорю только правду.

– Твоюправду, – ответил Галлио, – если ты тот, за кого ты себя выдаешь, тогда ты отправишься с нами обратно на Ваал, где правдивость твоих притязаний будет поставлена под вопрос. Ты покинешь этот мир, и инквизитор Штель возвратит кресло губернатора Шенлонга Империуму.

Он сделал паузу.

– Командор Данте отдал эти приказы и тебе следует учитывать это.

Взгляд Рафена случайно остановился на Штеле; агент еретикус протирал бровь, пристально глядя на библиария Воде. Кровавый Ангел взглянул на псайкера и увидел, что тот напряжен от ярости. Затем Аркио сказал то, чего больше всего боялся Рафен.

– Я теперь вне власти Данте.

– Еретик, – проклятье слетело с губ Воде, его темная кожа потемнела от гнева. – Здесь скрывается хаос. Ты осквернен.

Слова библиария пронеслись шоком по часовне и белая молния ударила в пол. Это случилось настолько быстро, что Рафен увидел только мельтешение синего и желтого.

Воде прыгнул на Аркио, его силовой топор горел пси-пламенем. Изогнутое лезвие встретилось с наручем золотой искусной брони и оглушительный гром ударил по ушам.

Глава четвертая

Разум Воде тонул в густых потоках клейкой ненависти и в черной, маслянистой темноте. Поначалу, в тот момент на борту ударного крейсера, он думал, что ничего, за этот краткий миг контакта, не осталось в его психических чувствах, пройдя, словно призрачная вуаль. Это длилось всего лишь вздох. Ментальное пространство вокруг Шенлонга все еще было грязным от Несущих Слово, их отвратительные ментальные оттиски, наподобие оскверненных шрамов, были видны только такому псайкеру как он. Сияющая чистота его силового топора успокаивала его. Он был его талисманом, символом очаровательной жизни космодесантника на службе у Императора.

Пока они летели к крепости Икари, Воде слушал Рафена, внешне сконцентрировавшись на лице Кровавого Ангела, но внутри, его сверхъестественная интуиция ревела как сигнальная сирена, громче и громче, по мере приближения к часовне. Библиарий старался сдержать это ощущение, собрать его и понять смысл – но это было все равно, что ловить аромат единственной черной орхидеи в океане зловония морга. И затем в часовне, когда увидел золотую броню, он инстинктивно знал что нашел эпицентр этого огромного клубка порчи. Псайкер Кровавых Ангелов сталкивался с этой породой колдунов: внешне безупречные, совершенные и прекрасные. За исключением того, что в их разложившейся плоти, червивые сердца гнали испорченную кровь через пустоты в костях.

Он пытался изгнать из разума эту картинку. На секунду, все, казалось, изменилось и стало зыбким, и часть его закричала, Нет! Все это обман! Через каменный зал он бросил взгляд на человека из ордо еретикус, наполовину укрывшегося в тени. На мгновение показалось, что именно он, а не воин с крыльями, был источником всей этой тьмы. От замешательства брови Воде сдвинулись; он должен быть уверен.

Затем, так же быстро, как и возникло, ощущение испарилось, и шипящее давление в глазах усилилось десятикратно. Воде взглянул на Аркио, пока бронированная фигура с бархатистым тоном разговаривала с капитаном Галлио. Псайкер увидел два изображения, одно поверх другого, и перед его ментальным взглядом каждое из них воевало за главенствующее положение. Там был Перерожденный Ангел, новый Сангвиний, прославленный и непорочный в своем святом совершенстве, сияющий как сам Золотой Трон Терры, и был другой.

Это выворачивало его желудок. Золотая броня была оцарапанной и тусклой, черной от пролитой крови. На треснутом, белом фарфоре лица не было глаз, только черные провалы; и крылья, грязные конечности из содранной кожи, ощетинившиеся крючьями и ломанными бритвами. Оно заговорило, и от этого звука Воде чуть не захлебнулся от рвоты.

– Я теперь вне власти Данте, – засмеялось оно.

Если бы остальные в часовне видели Аркио таким, каким он видел, они бы онемели от его отвратительности, они скорее были околдованы иллюзорной красотой еретика. Уголком глаза он видел, как Штель дергается, но последовавший прилив ненависти в тот же самый момент сделал инквизитора не стоящим внимания. Если ни один человек не может или не хочет действовать, тогда только Воде сможет положить конец этой пародии на величие примарха. Разрушительный жар черной ярости накрыл его и библиарий послал его через ручку своего силового топора. Со всей силой своих легких он проорал свое проклятье.

– Еретик. Здесь скрывается Хаос. Ты осквернен.

Оружие Воде двигалось, как будто направлялось рукой самого Бога-Императора, несясь сверкающей дугой к черепу обманщика. Каждую унцию своей психосилы от "Ускорения" он направил в силовой топор.

– Адское отродье, – выплюнул он. С ревом рассеченного воздуха, кристаллический клинок столкнулся с защитой запястья Аркио. Подобно воде, стекающей с купола, синевато-белое пси-пламя исчезло с бойка топора, безвредными ручейками омывая Аркио. На грани восприятия, вокруг него играла непробиваемая темно-красная с золотым сфера, ореол превратил атаку Воде в ничто.

КОГДА атаковал библиарий, в руках у Сахиила был редуктор, он размахивал им, пытаясь найти цель. Вокруг него, на рефлексах, почетная стража в золотых шлемах подняла свое оружие и он увидел как свита Галлио сделала тоже самое. Капитан «Амарео» протестующе закричал, потянувшись к ним одной рукой, его другая рука тянулась к рукоятке болт-пистолета в кобуре. Крики достигли дверей часовни, неясный красный силуэт мужчины развернулся в хватке черной фигуры; все это произошло за один удар сердца.

Другой рукой Аркио ударил Воде. Эпистолярий отлетел назад, его ботинки царапали камень, пока он пытался сохранить равновесие. Удивленно выгнув брови, Аркио потянулся к топору, зажатому меж двух золотых пластин. Благословенный выдернул оружие и сжав кулак, переломил рукоятку топора надвое.

Воде закричал и швырнул в него завесу молний. Оскалившись, он кинулся обратно, чтоб в прыжке достигнуть глотки Аркио. Снова "Ускорение" обогнуло золотой силуэт и он вскинул руку. Острые пальцы Аркио пронзили керамит грудной пластины силовой брони Воде и погрузились туда по запястье. В руках библиария был болтер, и даже пуская кровавые пузыри, Воде выстрелил, очередь вспышками осветила комнату.

Не прицельный, не осторожный огонь, пролетевшие рядом с Сахиилом болты и шок привели его в действие. Он от плеча ударил Галлио редуктором, срезая скальп с капитана Кровавых Ангелов. Не было произнесено ни одного приказа, но жест жреца в часовне породил крошечный ад. Кровавые Ангелы почетной стражи Аркио и отделение Галлио открыли огонь друг в друга, обжигающие снаряды летали по всей комнате, опутав ее визжащей паутиной смерти.

– Нет! – Выкрикнул Рафен, но его крик потонул в грохочущей волне стрельбы и с силой, которая опровергала его возраст, капеллан Делос оттолкнул Рафена от драки.

Аркио стряхнул с руки тело Воде, как будто это был бракованный кусок мяса, не обращая внимания, как визжащие и гудящие пули отскакивали от его золотой, керамитовой груди. Солдаты Галлио, которых в два раза превосходила численностью почетная стража, тряслись и скручивались, когда множество болтерных снарядов разбивали их броню и разрывали на части. Галлио убили последним, густая артериальная кровь рекой текла из каждого сочленения его брони. Из его обессиленных пальцев выпал пистолет и капитан со стеклянными глазами упал на колени.

Аркио подошел к нему и приподнял его голову за подбородок.

– Вы оживили мои худшие страхи, – сказал он умирающему, – вы будете не последними, кто погибнет.

Капитан в последний раз выдохнул, и на этом все закончилось; вся перестрелка заняла едва ли секунду.

Гнев наполнил Рафена и он ударил Делоса, капеллан в черной броне согнулся пополам. Он прорвался через ряды воинов в золотых шлемах и опустился на скользкий от крови мозаичный пол. Среди мертвых, он внезапно понял что плачет.

– Что… – он едва мог говорить, – что ты натворил?

Аркио посмотрел ему прямо в глаза, и кровь Рафена превратилась в лед.

– Эти люди, – сказал его родной брат, бесцеремонно махнув в сторону дымящихся трупов, – появились здесь, чтоб уничтожить нас, родичь. Я знал это с того самого момента, когда они вошли в комнату.

Он поднял взгляд, обращаясь ко всем Кровавым Ангелам в часовне.

– Услышьте меня, братья. От нас отреклись. Эти люди пришли приговорить меня, а не узнать.

– И речи не шло об истине, – сказал Сахиил, подхватывая воззвание, – псайкер Галлио был убийцей. Данте боится Благословенного Аркио, он боится той угрозы, которую представляет Аркио.

– Ты убил наших боевых-братьев, – мертвым голосом произнес Рафен.

Аркио покачал головой, в его глазах вспыхнула боль.

– Нет, Рафен. Никто из этих людей не был мне братом, как и всем остальным из нас. В их крови я вижу настоящую истину. Данте отвергает меня.

От алтаря послышался сдавленный кашель и, запинаясь, вышел Штель, его лицо было искаженным и мокрым от пота. Его глаза были выпученными от усилий, инквизитор хватался за воздух. Рафен почувствовал тот же актинический запах колдовства в воздухе, как когда Штель пытал Несущего Слово, которого они поймали на Кибеле.

– Лорд, – спросил Сахиил, – что-то не так?

– Корабль… – Штель задыхался, – там могут быть такие же, как Воде… на борту… не позволяйте им…

Сахиил встретился взглядом с Аркио, фигура в золотом быстро кивнула ему.

– Я больше не подвергну своих братьев риску. Аркио наклонил голову и заговорил в скрытый вокс-передатчик у шеи.

– "Беллус", отвечайте.

Шок от того, что собирается сделать его брат, потряс Рафена.

– Аркио, ты не можешь…

Сахиил встал меж двух братьев, заблокировав протянутую руку Рафена. Аркио взглянул на него. В его глазах отражалось бремя веков.

– "Беллус", – сказал он, его голос мгновенно долетел до капитана Идеона на борту боевой баржи, – капитан Галлио и его люди явили себя как предатели пути Сангвиния. Мы больше не будем терпеть существование "Амарео".

Дыхание замерло в горле у Рафена и на одну секунду он поверил, что Идеон откажется выполнять такую команду; брат-капитан был воином-ветераном, а не фанатиком, на которых легко влиял Сахиил. Но эта надежда была выпотрошена и умерла.

– По вашему желанию, Благословенный, – ответил Идеон, через вокс его голос был отдаленным и механическим.

ВЫСОКО над ними, правый борт боевой баржи всколыхнулся от активности, когда пушечные диафрагмовые люки открылись и на платформах показались орудия. Ракетные батареи, лансы и лазпушки задергались в куполах и башенках, отыскивая в прицел, похожий на клинок, профиль стремительного ударного крейсера «Амарео». В союзном пространстве, где не было угроз, командующий офицер крейсера не включил питание корабельных пустотных щитов, так что «Амарео» стоял обнаженным перед сокрушительным огнем корабля, который в пятьдесят раз превышал его по тоннажу.

Идеон не вздрогнул от приказа, ему в голову не приходила даже сама концепция такого. Он видел Аркио тем, что осталось от его собственных глаз, почувствовал сверкающую мощь его ауры через сенсорную сеть "Беллуса". У брата-капитана не было сомнений, и он выстрелил.

Возможно, это было маленьким милосердием, что воины на борту другого корабля не увидели, откуда их атаковали. Они умерли, не зная, кто открыл огонь, они мгновенно лишись жизни. "Амарео" взорвался в адском шторме энергий и боевая баржа снова осталось одинокой в небесах над Шенлонгом.

РАФЕН сидел на краю зала часовни, на неглубоких ступеньках, ведущих к мозаичному полу и осознал что не может двинуться. Отдаленные вспышки воспоминаний возвращались к нему пока он, сгорбившись и с расфокусированным взглядом, сидел там. Когда он был мальчиком, когда до его путешествия к Месту Падения Ангела оставался еще десяток циклов, Рафен заблудился во время миграции племени. Когда его накрыла песчаная буря, ребенок дезориентировался и потерялся, он бродил сквозь остро жалящие пылевые облака, пока его не прибило на каменистый скальный выступ, там он решил дождаться конца. Проходили часы, пока он всматривался в катящийся шторм и тогда парень узнал, на что это похоже, оказаться карликом перед силой, превыше него.

Против шторма его плоть и кости были бессильны; осознание собственной беспомощности отрезвило его. В конечном счете, подоспела помощь. Из облака появился его отец Аксан и перенес его в безопасность – но Рафен никогда не забывал совершенное понимание, что шторм был сильнее него.

Здесь и сейчас, вместе со все еще висящем в воздухе запахом сожженного кордита и пролитой крови, он чувствовал как его снова захлестнуло это ощущение. Несмотря на всю его отвагу, всю физическую и ментальную силу, дарованную ему как космодесантнику, Рафен чувствовал себя беспомощным и слабым перед событиями, в которые попал, которые сокрушили его. Он осмотрелся, но не увидел тел Галлио, Воде и остальных. Кровавый Ангел чувствовал себя внутри пустым, подобно крошечной статуэтке, которую он видел в коробке уличного пострела. Его смелость привела "Амарео" на Шенлонг, его отвага отослала секретное сообщение командору Данте и теперь его братья-воины мертвы… Если бы я молчал, эти воины все бы еще были живы, мучил его внутренний голос, их кровь на моих руках.

Сахиил вызвал кучку сервиторов.

– Соберите останки этих предателей и предайте огню, – приказал он, – ни секундой больше они не будут пачкать своим присутствием Благословенного.

Аркио встал на одно колено рядом с телом Галлио, изучая разбитое лицо умершего.

– Подожди, – тихо сказал он. Его слова были почти шепотом, но разнеслись подобно раскату грома.

– Жрец, собери прогеноидные железы этих воинов и законсервируй их вместе с павшими на борту "Беллуса".

– Мой лорд? – Сахиил моргнул. – Но эти трусы доказали что не достойны для ваших благодеяний – они бросили вам вызов.

Лицо Аркио скорчилось в недовольной гримасе.

– При жизни, да. Но возможно после смерти они возродятся по воле Сангвиния.

Штель промокнул брови изящным платком.

– Вы действительно Сын Ангела, Аркио. Даже пред лицом предательства, вы демонстрируете прощение.

Фигура в золотой броне подняла голову, на его лице блестели слезы.

– Я оплакиваю потерянные судьбы, лорд Штель, – ответил тот, – Эти воины могли стоять рядом с нами, если бы им предоставили право выбора. Вместо этого, Данте внушил им свой страх. Боязнь меня!

Инквизитор уголком глаза приглядывал за Рафеном, но продолжил разговор с Аркио.

– Благословенный, все было, как я ожидал. С тех пор как желание Бога-Императора сделало наш род хозяевами галактики, всегда найдется личность, которая обратит его слова для своих собственных эгоистичных целей…

Тяжело дыша, он замешкался. Усилие, которое Штель потратил, чтоб влиять на разум Воде, ослабило его.

– Благие цели Империума задыхаются под предвзятостью ограниченных людей… и вы, вы воплощение угрозы этому.

Он жестом указал на мертвых.

– Вот тому доказательство.

– Что это означает? – Голос Делоса высказал вопрос, вертящийся в умах всех космодесантников в комнате. Каждый из них лично видел чудо Появления Аркио, они без сомнений встали на его сторону, но кровавая черта, которую они пересекли этим днем, заставила всех задуматься. Как и капеллан, они все смотрели на Аркио, ожидая руководства. Вместо него заговорил Сахиил.

– Это означает, что в нашем ордене ересь, братья. Командор Данте предпочел не учиться у Благословенного, а судить его как неполноценного и предать мечу. Данте отринул Вознесение и его нужно заставить увидеть ошибочность этого пути.

– Я встречал командора, – сказал Делос, – и в нем я видел человека, которого не так легко поколебать. Если он не отречется и не вступит под знаменами Великого Аркио, что тогда?

Сахиил обвел взглядом комнату, глядя прямо в глаза всем, за исключением Рафена.

– Все, кто выступят против владычества Перерожденного Ангела – неверные и не достойны нести святое наследие Сангвиния. Эти люди заслуживают единственного – разделить судьбу Галлио и его убийц.

Заговорил другой десантник.

– То, что вы предлагаете… – он боялся и колебался, – это равноценно гражданской войне. Мы будем вынуждены выступить против нашего собственного ордена.

– Оглянись, друг, брат, – вклинился Штель, – вас и так уже вынудили. Вы уже и так это сделали!

Инквизитор пальцем ткнул в сломанные остатки силового топора Воде.

– Они пришли убивать. Они пришли убить Аркио, чтоб сохранить власть Данте над Кровавыми Ангелами.

– Но Воде был титулованным воином, – сказал Делос, – он не был просто…

– Брат, – сказал Аркио и Капеллан мгновенно замолчал, – псайкер взглянул на меня и решился убить.

Делос медленно кивнул.

– Простите, Благословенный. Раз вы так сказали, значит так и есть.

Внезапной вспышкой движения, Рафен вскочил на ноги.

– И что теперь, мои братья? Мы объявим священную войну против нашего рода? Вооружимся и проведем вторжение на Ваал или, возможно, даже на саму Терру?

– Осторожнее, Рафен, – начал Сахиил, но Аркио одним взглядом заставил того умолкнуть.

– Нет, нет, жрец. Вопросы Рафена заслуживают ответов.

– Мы не должны идти этим путем, Аркио, – в голосе Рафена было отчаянье, – Поверни и отринь его. Мы не можем допустить войны среди Кровавых Ангелов – если мы будем драться со своими, мы будем уничтожены так же верно, как если бы нас вычеркнули из существования враги.

Штель прерывисто вздохнул, наблюдая за двоими воинами.

В это мгновение будущее балансировало на грани; утонченный план инквизитора был пойман как муха в янтаре. Ответ Аркио его кровному брату может, как запустить, так и полностью разрушить осторожные махинации Штеля.

– Как всегда, мой старший брат думает над вопросом сердцем и за это я ему благодарен.

Он покачал головой.

– Нет, Рафен, я не желаю посеять семена раздора среди ордена. Этот вопрос должен быть решен до того как прольется еще чья-то кровь. Ты прав, мы не должны допустить войны.

Аркио развернулся к Сахиилу.

– Поверенные Данте хотели привести меня в цепях на Ваал, где в меня бы тыкали и забавлялись, как с каким-то протухшим мутантом. Я не подчинюсь этому.

– Что ты предлагаешь, Благословенный? – Ответил жрец.

– Выберите место на нейтральной территории, – приказал он, – найдите мир, где мы могли бы встретиться лицом к лицу на равных условиях. Пошли Данте сообщение, что я желаю разрешить возникшее между нами противоречие.

Он взглянул на Рафена, его глаза горели.

– Я не воспользуюсь славой Обагренного Божества, только чтоб увидеть, как она оборачивает Кровавого Ангела против Кровавого Ангела.