Текст книги "Омнибус: Кровавые Ангелы"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Он резал их с проклятьями полными ненависти. Вырывая их жизни, он приговаривал их к жестокому милосердию Императора. Пол стал скользким от смеси крови и других жидкостей, она капала и падала в темноту нижних уровней. Когда Кровавые Ангелы утвердили свое превосходство, наступила тишина. Время от времени оружейный огонь говорил о том, что Алактус или один из его людей добивали кого-то, кто еще оставался в живых.

Рафен убивал в поисках "красной жажды"; он чувствовал, как она накапливается вокруг него. Он стремился впустить ее, чтоб она поглотила его, или почувствовать что-то из того же безумия, которое охватило его учителя. Но она убывала и отступала от него, где бы он ее не пытался найти. Если и придет время ему попасть в объятья благословенного ангела, то точно не сейчас. Он обошел Делоса, броня Капеллана блестела. Его усмехающаяся маска смерти была залита запекшейся кровью. Ужасающий вид был странен, когда тот деликатно произносил слова упокоения Императора над павшим из Роты Смерти. Рафен знал убитого – он был Десантником-ветераном, помощником Кориса из команды Капитана Симеона.

– Слишком много старцев забрал сегодня Алый путь, – сказал Делос, как будто прочитав его мысли. – Благородных, старших братьев, всех утащил недостаток, взявшийся из ниоткуда.

Он покачал головой.

– Это предзнаменование может быть как хорошим, так и плохим, Рафен.

– Мы… Мы захватили колодец, – убитым голосом ответил тот, – план Сахиила работает.

– Рафен! – Крик Туркио повис во влажном от крови воздухе. – Быстрее сюда!

– Что такое?

– Корис! Он жив, но скоро умрет! Он просит тебя!

Рафен рванул по деформированному жаром настилу в темный угол зала. С трепетом во взгляде Туркио отступил.

– Ты… Ты должен поговорить с ним. – Сказал он, тщательно выбирая слова, избегая взгляда в сторону избитого тела ветерана. Некоторые среди Кровавых Ангелов считали "черную ярость" вирусом и сторонились тех, кто проявлял ее. Рафен сердито отмахнулся от него и упал на колени рядом со старым учителем. Раны Кориса были ужасающими, и его голос был слабым и отдаленным.

– Рафен. Парень, я вижу тебя.

– Я здесь старый друг.

К горлу Рафена подкатил комок. В своей агонии ветеран вернул чуточку былой ясности.

– Чистейший зовет меня, но сначала я должен… Предупредить…

– Предупредить? О чем?

– Штель! – Выплюнул он. – Не доверяй сукиному сыну Ордоса! Это он довел меня до этого! – Рука Кориса схватила его за запястье, силы убывали.

– Аркио.. будь осторожен со своим братом, парень. Он был проклят силою, способной уничтожить Кровавых Ангелов! Я видел это! Я видел…

Затем свет начал угасать в глазах старого воина и Корис окончательно ушел.

Глава одиннадцатая

C чудовищной стремительностью «Беллус» проснулся из своей дремоты. Ставни, закрывающие ее носовые орудия, отогнулись, явив жерла ланс батарей и торпедных аппаратов. Боевая баржа извергала снаряды наполненные взрывчаткой и капсулы, наполненные воинами, вместо топлива. Капитан Идеон распланировал каждый запуск вниз до доли секунды, прекрасно отрепетированным танцем, десантные капсулы и бомбы дождем хлынули на Шенлонг. Идеон не утруждал себя заботой о гражданских или лоялистах внизу; Несущие Слово захватили мир-кузницу только недавно и вряд ли с помощью патриотов Империума, возможно, солдаты планетарной обороны или даже Гвардейцы все еще сопротивлялись захватчикам Хаоса. Эти мужчины и женщины умрут сегодня вечером. Они будут вычеркнуты из реальности тем же крушащим кулаком, который рвет на части дивизии Десантников-Предателей. Но такие сопутствующие потери были обычным делом для орбитальной бомбардировки и те, кто сегодня вознесутся к Императору, будут считаться героями.

Неподвижно сидящий физическим телом в своем командном троне, разум Капитана смотрел сразу во всех направлениях. Он ожидал сигнала для начала следующей фазы боевого плана и как по команде появились очертания над изгибом Шенлонга, поднимающиеся с чрезвычайно низкой орбиты.

– Новый контакт, – пропел один из сенсорных сервиторов, – крейсер типа "Убийца" на курсе перехвата, приближается на большой скорости.

Бледное лицо Идеона редко двигалось, мускулатура под кожей была вялой, он мало ей пользовался за эти дни. Тем не менее, он умудрился раскрыть губы в слабой, хищной улыбке. Вот и встретились, "Вечная Панихида", сказал капитан боевому кораблю Хаоса.

– В этот раз ты не сбежишь с поля боя.

Расположившись в куполе наблюдений на носу мостика, Сахиил взглянул на Аркио и усмехнулся.

– Таланты нашего брата-капитана поразительны, да? Он предугадал, что корабль Предателей возьмет такую орбиту и оставил нам небольшое окно для атаки на столицу.

Штель стоял позади них и ответил первым.

– Идеон понимает поведение этой мерзости Хаоса. Их паранойя никогда не позволит им держать геостационарную позицию – они боятся атаки со всех сторон, все время, так что они курсируют вокруг планеты, подобно шакалу, охраняющему труп.

Мысли Аркио были где-то в другом месте, его руки держались за медный поручень.

– Простите меня, высший жрец, но как долго я еще должен оставаться на корабле? Даже сейчас, когда наши последние силы вторжения отбывают на поверхность, я рвусь присоединиться к ним.

Сахиил улыбнулся, зная, что Штель смотрит на них обоих.

– Скоро Аркио. Очень скоро. Инквизитор запланировал кое-что особенное для Предателей и это будет твоей почестью, донести до них послание.

Глаза молодого Кровавого Ангела заблестели в предвкушении, когда он встретился взглядом с Сахиилом. Сангвинарный жрец был поражен игрой отраженного лазерного света в его глазах, на молодом орлином профиле, суровой и благородной линии подбородка и скул. Именем Грааля, мальчик мог бы быть самим Сангвинием.

– Входим в зону поражения, – сказал сканирующий сервитор.

Штель развернулся на месте, чтоб посмотреть на Идеона.

– Капитан, на ваше усмотрение?

Идеон не нуждался в разрешении инквизитора, и этот комментарий вызвал в нем легкое раздражение. Когда "Вечная Панихида" появилась в орудийных прицелах, он почувствовал волну предвкушения.

– Носовые орудия отбой, всю энергию на пустотные щиты.

– Сделано. – Ответил Солус, поднимая взгляд от консольного углубления ниже бронзового трона капитана. – Технопровидцы докладывают, что суб-световые двигатели успокоены и готовы к полному ускорению.

– Тогда полный вперед, – без промедления ответил Идеон, – подойдем к ублюдкам.

Исполнительный офицер повторил приказ в микрофон у шеи, разнося его по всей боевой барже. Мгновенно ожила энергосеть ускорителей и с мучительным креном толкнула судно вперед.

С выгодной позиции Аркио видел, как отступили внутренние края минного поля.

Пространственная война космических кораблей в трехмерных координатах не была знакома для него, но он понимал схему, по которой работал Идеон. Хотя между ними были сотни километров вакуума, "Беллус" и "Вечная Панихида" имели мало места для маневра. Они были зажаты между стеной мин на высокой орбите над Шенлонгом и атмосферой планеты ниже. Орбитальный коридор, в котором они дрались, едва был способен вместить разворот на полной скорости корабля размером с "Беллус" и план Идеона войти в бой с крейсером Хаоса был опасен. Малейшая задержка или ошибка в приказах отправит боевую баржу в ионосферу и сожжет ее до киля. Это было похоже на двух мужчин, собравшихся подраться на ножах в гробу.

– Предатель открыл огонь, – сказал Солус, – он пытается выпихнуть нас обратно в мины.

– Игнорировать. Пусть носовой экипаж зарядит специальные боеголовки. Доложите статус батарей по левому и правому борту.

Брат Солус передал данные, и когда информация потекла прямо по механодендритам Идеона, первый лазерный орудийный залп тяжело ударил по "Беллусу". Старый боевой корабль без усилий принял удар и развернулся, стараясь подставить как можно меньшую часть "Вечной панихиде".

– Все орудия по бортам готовы.

– Тогда, именем Трона, огонь по готовности.

Аркио наблюдал. На одном уровне, он ненавидел мысль о том, что оставался не более чем наблюдателем, но на другом он был восхищен стабильным, неторопливым ходом битвы. С отсутствующим видом он провел рукой по лицу. Странно, но столкновение было знакомо для него, как будто бы он наблюдал за другим сражением, примерно с такой же высоты. На мгновение, он моргнул и увидел не Шенлонг и "Панихиду", а другую, сине-зеленую планету и огромную баржу Хаоса, чудовищно вооруженную и богохульную в своей темной геометрии, затем картинка пропала.

Крейсер тип "Убийца" подставил свой левый борт "Беллусу" когда два судна подошли друг к другу в смертельном рыцарском поединке. Согласно тактике, восходящей к морским баталиям на заре человечества, оба корабля нанесли удары широким бортом и на секунду, космос между ними, прочертили раскаленные копья света и узкие хвосты ракетных залпов. "Беллус" сотрясло от удара, и он потерял давление на десятке палуб. По его бокам были отодраны огромные лепестки металлического корпуса вместе с фонтанами воздуха и льда. За ними последовали раздувшиеся от вакуума тела.

Идеон не запросил доклад о повреждениях. Он чувствовал каждую рану "Беллуса" так же, как если бы их вырезали на его собственном теле. Когда два корабля разошлись, он рявкнул следующие приказы.

– Немедленно, чрезвычайный разворот, максимальное смещение!

Солус моргнул.

– Технопровидцы докладывают, что не набрана оптимальная мощность, лорд. Дух-машины отказывается…

– К черту! – Проскрежетал Идеон. – Я приказал! Разворачивай корабль!

Помощник Идеона опять кивнул и передал приказ, хватаясь, что есть силы за ближайшую подпорку. Аркио всем своим нутром почувствовал изменение гравитации, и палуба швырнула его на поручень. "Беллус" застонал как раненый зверь, когда на нее внезапно свалилось ускорение в десятки G. Как один заработали огромные ускорители вдоль левого борта, физически протаранив корабль. Под огромной нагрузкой баржа развернулась, теряя еще больше воздуха и людей экипажа. На мостике, гололитический экран заискрился и взорвался, мгновенно убивая сервиторов и калеча офицеров Кровавых Ангелов.

– Повернули! – Крикнул Солус. – Сторона повернулась на цель!

Идеон игнорировал боль и его вокскодер ядовито затрещал.

– Слишком медленно, "Вечная Панихида", я поймал тебя!

Корабль "Несущих Слово" выполнял тот же маневр, но без той безрассудной отваги, которую Идеон потребовал от своего корабля. Медленно, непреклонно "Беллус" направлял свой нос на крейсер. Теперь позиции поменялись и "Панихида" была зажата между минным полем и врагом.

– Носовые орудия! – Резко приказал Идеон.

– Они… Не отвечают, – признал Солус, – возможно экипаж был ранен…

Это не волновало Идеона.

– Все торпеды, огонь на поражение!

Солус еще раз передал приказ. Если люди в передних оружейных каналах замешкались со своими обязанностями из-за неистового поворота, команда открыть огонь выкинет их в космос, когда гигантские торпедные аппараты будут открыты.

Из темно-красной утробы "Беллуса" возник орудийный залп из темных очертаний и они рванули к вражескому кораблю. Аркио следил за их ходом. Комок подступил к его горлу, когда он внезапно осознал, что они пройдут мимо цели. Все еще не веря, он ничего не мог сделать, кроме как смотреть, как они пролетели "Панихиду" и как одуванчик взрывались облаками огня и блестящего металла.

– Промах, – всхлипнул он.

– Нет, – ответил Идеон, – Смотри.

В то время, когда стандартные боеголовки начиняли только взрывным зарядом, торпеды, выпущенные с "Беллуса" несли такелажные металлические обломки и тепловые сигнальные ракеты – и для синтетических сенсоров замерших мин позади крейсера, цвет их взрывов был зарегистрирован как извержения десятка солнц. Исследование мины технодесантником Люцио открыло точный механизм работы этих устройств и техноадепты Идеона использовали эти новые знания. Они были подобны рою ос, которых внезапно рассердили, ближайшие к "Вечной панихиде" мины включили ускорители и послушно кинулись на судно. Каждый взрыв привлекал других и следующих, пока вражеский корабль не задохнулся во вспышках ядерных взрывов.

– Выводите нас на стабильную высоту, – голос капитана выдавал скрытое самодовольство. – Отчет о повреждениях на посты.

Сахиил задышал.

– И теперь Несущие Слово в затруднительном положении на Шенлонге.

Аркио отвернулся от горящего корабля, его глаза светились предвкушением.

– Мы сделаем планету их надгробным камнем.

НЕСУЩИЕ слово ожидали их на нижнем этаже крепости. Широчайшая часть всей башни, огромный круглый пол расходился по всей центральной шахте подобно металлической пустыне. Атриум был настолько высоким и широким, что целый городской квартал мог разместиться в проезде между транспортирующим оборудованием и машинерией. Огромные двери, которые вели в разнообразные ангары мануфактория, были открыты настежь, их размеры были сравнимы с «Беллусом». Над головами, зависли механические краны и подвесные вагонетки монорельса, немыми свидетелями водоворота резни ниже. Внизу нигде не было ни секунды покоя, только постоянный беспорядок боевых действий.

Методично и непреклонно наступали ряды Десантников Хаоса, обходя препятствия на своем пути. Непрерывный рев демагогов отражался от металлических стен, нескончаемая какофония чудовищных и богохульных криков. С той же свирепостью их встретили Кровавые Ангелы, потоком появляясь из открытой шахты, бурей медно-красного. Рафен и Алактус дрались рядом, помогая друг другу, болтером и плазмой отгоняя смерть обратно в ряды врага.

Ни один из Космодесантников из глубин смертельного безумия схватки не озвучил это, но Несущие Слово вынуждали их отступать дюйм за дюймом. Несмотря на все изменения фортуны, несмотря на время, подаренное сумасшедшей жертвой Кориса на верхних этажах, Предателей попросту было больше. Проклятое истощение накопилось за день и с каждой волной солдат, радостно нырявших в рукопашную против окрашенного в красное врага, все меньше и меньше воинов Астартес удерживало строй. В конечном счете, пресс измененных тел и стали вынудил их вжаться в стены. Некуда было идти: если они не пробьются через вражеские линии, единственный другой путь был чистым самоубийством, вниз на подуровни, где были клетки с заключенными крепости Икари. В этих темных лабиринтах, переполненных беднягами и сломленными гражданскими, Несущие Слово зажмут их в бутылочное горлышко и по желанию устроят там бойню. На открытой палубе у них, по крайней мере, был шанс сражаться и умереть с честью. С их разгоревшейся яростью, отступление не рассматривалось.

Рафен был разъяренной машиной разрушения, ураганом бритвенных лезвий, когда ворвался в скопление Несущих Слово. Пока Алактус скашивал свои цели в плазменном жертвоприношении, Рафен кидался на монстров с боевым ножом и снарядами из своего проверенного болтера. В ослепительно красной горячке своей ярости, он чистыми ударами отрезал головы и конечности, и когда предоставлялась возможность, Кровавый Ангел вонзал свои клыки и рвал тех, кто был достаточно глуп, чтоб выйти против него с незащищенной плотью. Превосходный глянец его боевой брони был покрыт запекшейся кровью, и он остановился, чтоб сплюнуть поток клейкой желчи. Он был недоволен.

Кровь этих мерзавцев мутантов была старой закваски, густая, испорченная, годная только чтоб проливать ее.

– Ты видел его? – Алактус перекричал трещащий и шипящий пар, исходящий из дула его оружия. – Там, огромный рогатый ублюдок с Кибелы!

Рафен взглянул, и на втором плане увидел неповоротливую фигуру Темного Апостола Искавана, с капающим крозиусом над головой, ревевшего какой-то богохульный боевой клич.

– Будь проклято это отродье варпа! – Ответил он. – Нам не так повезет, если мы найдем его мертвым, а?

В ответ Алактус пару раз выстрелил в направлении Искавана.

– Не важно, мы выпотрошим его так же, как и остальных из его выводка!

Рафен ответил выстрелами, но рациональная, отвечающая за тактику часть его разума знала, что шансы уменьшались. За личной охраной Искавана, Рафен мог видеть пополнение Несущих Слово, шагающих парадным, строевым шагом, прямо из ворот фабрики снарядов по ту сторону крепости. Ему в голову пришла причудливая мысль, что фабрикатор заводов штампует новых Несущих Слово из листовой стали, как стабберы, гранаты и боеголовки, затем его чуть не сбил с ног выброс горящего прометия из огнемета Хаоситов и он выстрелил вслепую. Император присмотрел за ним в этот момент, удачное попадание пробило канистру с горючим Десантника Предателя. С хлопком смещенного воздуха, огнеметчик превратился в факел и умирая завопил.

ИСКАВАН потонул в реве своих солдат, когда произнес последнее слово великого призыва Лоргара. Он почувствовал, как по нему восхитительной волной пробежалась волнительная дрожь. С боку Фалькир выплевывал грубые, короткие команды своим подчиненным и повернул голову к Апостолу, на его, зубастом как у акулы лице, была уродливая усмешка. Он оттеснил мучителя Танкреда, который стоял сзади и наблюдал с мрачным лицом на разворачивающееся сражение.

– Хозяин, Я привел вам моих лучших и самых могучих воинов!

Фалькир сделал театральный жест своей когтистой рукой.

– Узри глас Баилус Облитерати!

Искаван поднял бледную бровь. Его позабавила мелодраматическая подача Кастеляна и он одобрил его, мелькнувшими на мгновение языками. Из центра рядовых Несущих Слово появился Легион Десантников Хаоса, не похожий на остальных, размещенных на Шенлонге. Они больше не были существами, которых можно было назвать людьми или демонами, но каким-то потусторонним сплавом двух составляющих. Они шли медленным и целенаправленным маршем; толстые кости их конечностей были толщиной с трех человек. Было сложно разглядеть, где заканчивалась их тусклая трупная плоть голов и рук и начинался синюшный металл их силовой брони. Огромные рога или впалые хрящи колыхались из их позвоночников и узловатые канаты сухожилий, толщиной с телеграфный кабель, оплетали их руки. Насколько знал Искаван, возможно когда-то у них были руки и пальцы, но теперь из огромных кусков мяса предплечий проросли крючковатые клинки и множество органических ружейных стволов.

– Стиратели! – Выдохнул Танкред, – Именем Глаза, они великолепны!

Искаван хитро посмотрел на мучителя.

– Ты так думаешь? Тогда ты поведешь их.

Танкред скрыл свое удивление. Он всегда оставался в пределах досягаемости хозяина, и так было веками их совместной службы. Апостол навалился на него и неприятно обнажил клыки.

– Не мешкай, Танкред, – прорычал он, – атакуй врага и покажи свою храбрость. Слишком много времени прошло с тех пор, как ты пробовал кровь на переднем крае.

Мучитель знал, что Фалькир наблюдает за ним. Он был готов убить Танкреда, если тот осмелиться выказать неповиновение. Щупальца выдали его и дернулись, когда он пытался сформулировать оправдание.

– Темнейший, я…

– Я оказываю тебе честь, – закончил Искаван, – разве ты не предвидел нашей победы, Танкред?

Он указал на основное скопление Кровавых Ангелов своим крозиусом.

– Иди сейчас и добудь мне ее.

Смертельное видение всплыло на задворках разума жреца Несущих Слово и он заставил их уйти. Признать такое сейчас, после того как он так долго это скрывал, означало отправить себя на казнь. Он кивнул и вступил в орду стирателей.

– Будет честью служить, – сказал он, не в состоянии скрыть горечь в своем голосе.

– Да, – согласился Искаван, – так и есть.

Гротескные громады мяса и металла прогрохотали вперед, ряды солдат отступали в сторону по мере их тяжелого передвижения. Вокруг Танкреда, их руки слились и преобразовались в утробы лазпушек, в бойки излучающих силовых кувалд и жерла мелтаганов. По его приказу они открыли непрерывный огонь по Кровавым Ангелам и десятки Десантников Империума были разорваны на части болтами и лучами.

РАФЕН всадил снаряды в грудь ближайшего стирателя и зарычал от разочарования.

Голова твари спряталась в грязную массу металла и плоти между плечами, и оттуда завыла в ответ. Он выдал приказ и Туркио ответил на это из ракетной установки. Пройдя по дуге, ракеты ударили марионетку Хаоса ярко оранжевыми взрывами. Несущий Слово упал и был втоптан в землю непреклонным продвижением своих братьев.

– Будет ли конец богохульствам врага? – Задался вопросом Алактус. – Что это за нечестивые уроды?

– Гибриды, – ответил Рафен, – безбожная смесь человеческой плоти, демона и брони. Каждый их вздох преступление перед жизнью!

Алактус направил плазменный огонь на силы Танкреда.

– Тогда давай прикончим их!

– Да! – Рафен присоединился к нему и еще один стиратель упал на ноги.

В каждом коммуникаторе Кровавых Ангелов зазвучало сообщение, скрипучее и пронзительное, переданное с "Беллуса" над ними.

– Сыны Сангвиния! Деритесь стойко и держите строй!

Рафен узнал голос Сахиила и скорчил гримасу.

– А чем, по его мнению, мы занимаемся? – Сказал он вслух, тихо и рассержено.

– Разгром заклятого врага начнется сейчас! – Сказал Сангвинарный жрец, его слова были окрашены восторгом. – Как делал наш лорд, так наша месть падет с небес на корящих крыльях!

Глубоко в скоплении наступающих Несущих Слово, за рядами культа стирателей и бурлящей волны Десантников Хаоса в броне цвета запекшейся крови, возник актинический блестящий свет. Яркие зубцы искусственного света по пути валили насмерть Предателей, воздух стал горяч от озона и визга терзаемой энергии. Рафен интуитивно знал, что это такое; мурашки по телу и внезапный симпатический тремор внутренностей предупредили его о надвигающемся прибытии по телепорту. Сияющая точка света расширилась и задрожала, когда законы материи и космоса были ненадолго преодолены в залах крепости Икари. Приглушенный хлопок перемещенной атмосферы отразился эхом, кругами по палубе разошлась излитая энергия. Она разбросала Несущих Слово правильным кругом и там, на скрученных в исковерканных комках тел дюжины Предателей, стояли десять фигур. Семеро из них были Кровавыми Ангелами и все как один были с ракетными ранцами, в полированных золотых шлемах почетного караула. Рафен увидел среди них Штеля, тот держал великолепный силовой топор в правой руке, и украшенный лазган в замершей левой. Два оружейных сервитора, чьи формы были так не похожи на стирателей Хаоса стояли по его флангам и открыли огонь по всем, одетым в красно-лиловое. Голос Сахиила возвысился в пронзительном гимне, с бронзового грааля в его руке дождем лилась кровь. Каждый Космодесантник был шокирован видом воина, стоящим с Копьем Телесто в руках. Его мерцающие цвета, переплетенные в клинке, были прославленным, эфемерным знаменем.

– Аркио!

Возможно, Рафен сказал его имя или это был Алактус, это было не важно. Вид копья и юнца в золотом шлеме было вспышкой сигнальной ракеты среди Кровавых Ангелов, и все как один открыли огонь в штурмующих Несущих Слово. Рафен вскочил на ноги и взлетел над сломанными кусками укрытия еще до того как осознал свои действия. Алактус был в шаге позади, сине-белые генераторные катушки его оружия разгорелись разрядами. Избитые и раненные Десантники обрели второе дыхание и с адской свирепостью рвали Предателей. Туркио воткнул жерло своей ракетной установки в грудь возвышающегося стирателя и пламенным взрывом разорвал его на части, забрызгав Рафена и Алактуса горячими частицами демонической плоти. Везде, куда смотрел Рафен, он мог видеть божественное сияние святого копья, падающее на покрытую запекшейся кровью броню его боевых братьев, зажигающее в них праведную ярость, подобно которой аплодировал бы даже сам Император. Какая-то часть в Космодесантнике хотела обуздать избыток эмоций и контролировать, но слишком многое в нем упивалось кровопролитием. Это не было черной яростью, которая поглотила его, но желанием отомстить: за Симеона, за Кориса, за каждого почитающего Трон мужчину, женщину и ребенка, которые умерли от рук Хаоса. Рафен страстно захотел иметь копье и посмотреть, как оно разрезает врага в клочья.

Штель потерялся где-то в суматохе боя; его окружила стая рычащих фурий и очертания адских псов – гончих плоти. Он позволил своим сервиторам расправиться с ними, покуда направил свою духовную сущность в силовой топор. Там где прошел инквизитор, не оставалось выживших, и даже пока он убивал и убивал, его душа кружилась над полем боя, рыская как ястреб. Сахиил, его защитник, стоял рядом с ним, ведя вновь прибывших в гущу расправы с Несущими Слово.

Без причины и без сознательного решения, Рафен понял, что возглавляет атаку по всем металлическим палубам. В это смутное мгновение что-то выбрало его и вытолкнуло вперед. Не останавливаясь, он направил клацающий болтер и выстрелил стирателю в руку с лазпушками, туда, где она истекала хладагентом и маслянистой жидкостью. Тварь повернулась и издала тонкий крик, смущающе по-детски для такого огромного существа. С боевым кличем на устах он побежал и перепрыгнул через труп – и там увидел лицо мучителя с Кибелы.

Танкред держал вибро-посох в щупальцах и лазган в почти человеческих когтях другой конечности. Панический выстрел выжег дыру толщиной с палец в наруче доспеха Рафена, но это не остановило Кровавого Ангела. Мелькнул его боевой нож и Рафен отрезал руку мучителя у запястья, оружие отлетело в потоках испорченной крови. Танкред воткнул посох в бок Рафену и разбрасывающий искры наконечник пролетел вскользь, не повредив броню. Разумом Десантника овладела странная ясность чистой ярости, как будто он смотрел на все через совершенные линзы ненависти. Он поймал посох Танкреда свободной рукой и интуитивно воткнул его обратной стороной в лицо мучителя. И тогда Несущий Слово увидел оружие своей собственной смерти: призрачные очертания кровавого предзнаменования воплотились в его оружии и оно было зажато в руке темно-красного убийцы. Рафен загнал вибро-посох через челюсть Танкреда и тот вышел наверху его искривленного черепа.

ИСКАВАН ощутил смерть Танкреда и выругался. Где-то в глубине он почувствовал сожаление, но только на краткий миг. Он заорал на Фалькира и оставшихся солдат, указывая на почетный караул Сахиила.

– Это их подкрепление? Десять человек? Во имя Скароса, мы сделаем флейты из их костей!

Его проклятый крозиус зажужжал безумным гневом.

– Уничтожьте их!

КОПЬЕ Телесто работало и Аркио чувствовал, что он всего лишь сосуд для оружия, как запал для разрушительных сил, настолько невообразимо далеких для его понимания. И все же, каждую секунду оружие пело в его руке и напоминающее слезинку лезвие крушило сотни Десантников Предателей, он почувствовал, как изменяется. Сила, о которой он никогда не смел мечтать, струилась через Аркио и его разум изо всех сил цеплялся за нее. Ближайшим событием, с которым он мог сравнить это, было его перерождение, когда он в первый раз покинул саркофаг на Ваале, но даже это было бледной тенью по сравнения с величественной мощью, которая теперь протекала через него. Он был ста футов ростом. Он видел траекторию болтов и лазерных лучей, как будто они зависли в воздухе. Он был неукротим. Во имя лордов, он был богоподобен.

Моргнув глазом Аркио, сосчитал Несущих Слово. Их слишком много, сказало ему копье. Их нужно проредить и не медлительным оружием и цепными мечами. Кровавый Ангел четко это видел: действия и реакции всплывали в его разуме, как будто он всегда точно знал, как владеть этим оружием. Аркио размахнулся копьем и разбудил нетронутые со времен Ереси энергии. Играючи он собрал их на кончике клинка-слезинки. В золотом сиянии света, он почувствовал, как кости его лица меняются, становясь маской кого-то другого, кого-то немыслимо древнего и мудрого.

Сейчас!

Ласкающее слух пламя по широкой дуге излилось дальше из святого копья и подобно реке утопило поле боя. Каждый пойманным им Несущий Слово сгорал заживо, впереди волны шла психическая буря абсолютного ужаса. Те Десантники Хаоса, которые не обратились в золу, побежали, вопя от страха. Искаван лично кидал своих собственных людей навстречу огню, он был сломлен, все признаки его неукротимой решимости разлетелись на осколки перед мощью копья.

Огненная буря перевалила через тела мертвых и поглотила Кровавых Ангелов.

Рафен видел, как она приближалась. При виде этого он замер; он не мог даже поднять руку и прикрыть свое лицо. Он видел свою смерть вместе с остальными его братьями, когда неконтролируемый его родным братом выброс силы копья убьет как врагов, так и союзников. Но золотое пламя прогрохотало над ними, не оставив ничего кроме прилива адреналина, пройдя мимо наследников примарха. Сверхъестественное совершенство оружия Телесто увидело во всех Кровавых Ангелах маркеры собственной родословной Сангвиния и отвернуло от них свою мощь.

Тишина обрушилась на крепость Икари, когда последние огоньки света затухли вокруг копья. Аркио медленно снял свой золотой шлем, чтоб вобрать в себя те разрушения, которые он причинил. Посреди бойни он встретился взглядом с Рафеном, улыбка на лице молодого мужчины была деформированным отражением улыбки самого кроваво-красного ангела. Но в глазах, вместо благородства и чистоты, Рафен увидел бритвенно-острую жестокость, и его сердце замерло в груди.

ВЕТЕР нес пепел по площади перед крепостью, вздымаясь в огромные, молчаливые переплетения. Рассыпанные на атомы останки Несущих Слово, зола от них, собиралась в сугробы серого снега, растекаясь лужами под защитой капониров и башен. Пересекая разбитую площадь, Рафен оставлял отпечатки следов на золе от мертвых, обходя сгоревшие останки «Секача» Кровавых Ангелов и осквернителя Хаоса; последний был оклеен печатями из лент пергамента со священным текстом поверх пулевых отверстий, чтоб нечестивое влияние осталось внутри даже после смерти. На краю площади Рафен нашел брата Делоса, надзирающим за серфами Ордена у пункта сбора погибших.

Капеллан торжественно кивнул ему. Его лицо было измазано сажей. Ему не нужно было спрашивать, чтоб понять, что хотел Рафен.

– Сюда.

Он указал на линию брезентовых мешков, каждый был усеян печатями чистоты и типовыми молитвами на высоком готике. Делос отвернулся и оставил Рафена в уединении, в котором он нуждался. Хотя тела прославленных воинов будут должным образом почтены в церемониях на борту "Беллуса" следующим днем, он знал из личного опыта, что некоторым мужчинам нужно было одиночество, чтоб проститься со своими товарищами.

Когда он убедился, что за ним не наблюдают, Рафен осторожно открыл брезент, чтоб увидеть мертвое лицо Кориса. Боль, которую выражало лицо ветерана в момент смерти, милостиво ушла, и Кровавый Ангел всем сердцем желал, чтоб его старый учитель сейчас обрел покой, восседая по правую руку от Императора.

– Покойся с миром, мой друг, – прошептал он.

Но пока он говорил, его сердце чувствовало утрату. Последние слова Кориса горели в его разуме ярким клеймом. Изможденное лицо сержанта умоляло его: Будь осторожен со своим братом, парень. Он был проклят силою, способной уничтожить Кровавых Ангелов!Кем он был, когда заявлял такое? Насколько это было правдой, когда его душа на краткий миг сливалась с Сангвинием?