Текст книги "Плавание на «Индеворе» в 1768-1771 гг."
Автор книги: Джеймс Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)
Вторник, 12-е. Ветер О, SO, S. Генеральный курс SW 69°30′. Прошли 37 миль. Широта 34°58′ S. Долгота обсервованная 339°30′, счислимая – 329°17′ W.Днем ветер юго-восточный. Шли вдоль берега на запад и WSW. В 6 часов мыс Лагильяс [правильнее Агульяс; на русских картах мыс Игольный][245] был на западе, в 3 лигах от нас. В 8 часов подул южный ветер, легли на другой галс от земли, будучи почти в 2 лигах от мыса, расположенного на WNW, глубина 33 сажени. Ветер от SW и S, всю ночь шквалы с дождем. В 2 часа утра повернули на другой галс к западу, около 8 часов снова шли от берега. Мыс Лагильяс был на NW, в 2–3 лигах от нас. В 9 часов погода прояснилась, ветер от StW, повернули на другой галс, легли на W. В полдень этот мыс был на NOtN, в 4 лигах от нас; он очень низкий, прибрежная полоса песчаная, внутренние части умеренной высоты. Широта 34°50′ S. Долгота 339°23′ W, или 20°37′ О.
Среда, 13-е. Днем южный ветер, шли вдоль побережья на WSW1/2W; в 3 часа, обнаружив, что курс ведет от берега, легли на WtN.В 6 часов мыс Лагильяс или возвышенность на нем был на OtN, в 12 лигах от нас, а самая западная видимая нами земля – на NW1/2W. Курс WtN. Ветер юго-восточный. На рассвете легли на NW и NWtN.В 8 часов мыс Доброй Надежды был на NWtN; в 10 часов были на траверзе мыса, на расстоянии лиги или чуть больше от него. Прошли близ рифа, о который разбиваются высокие волны; он лежит почти в лиге от мыса. Держались в лиге от берега при свежем юго-восточном ветре. В полдень мыс был на SO, в 4 лигах от нас. Обсервованная широта 34°15′ S; долгота, по последним наблюдениям, 341°7′ W, или 18°53′ OSt; следовательно, мыс лежит на 34°25′ S и 19°1′ OSt и наши наблюдения почти совпадают с данными [астрономов] Мезона и Диксона, проводившими свои наблюдения в Кейптауне в 1761 году. Это свидетельствует о том, что наши наблюдения делались хорошо и что они зависят от степени точности, с которой их проводят. Разница между счислимой и обсервованной долготой 10°13′ и даже более к востоку, что следует приписать течениям, в полосе которых шел корабль.
Четверг, 14-е. Очень крепкий юго-восточный ветер. Когда мы достигли горы Столовой на западной оконечности Столовой бухты, подул порывистый ветер от всех румбов; причиной тому – гора, ибо в стороне от нее все еще дул сильный юго-восточный ветер от бухты. Мы не могли войти в нее и вынуждены были отдать якорь на значительном расстоянии от кораблей, стоявших на рейде. Всего их было 19 – 8 голландских, 3 датских, 4 французских фрегата, 3 транспортных судна и один английский корабль, принадлежащий Ост-Индской компании, который салютовал нам из 11 орудий, мы ответили ему выстрелом из 9 пушек. Шторм продолжался, вынуждены были все утро стоять на якоре.
Пятница, 15-е. Днем и большую часть ночи штормовой юго-восточный ветер. К вечеру стало тише. К борту подошла шлюпка с английского судна «Адмирал Покок» (капитан Риддел), доставившая нам корзину фруктов. Корабль шел из Бомбея на родину. Утром снялись с якоря и с легким ветром переменного направления, преимущественно с моря, направились на рейд. С берега прибыла голландская шлюпка с комендантом порта и другими джентльменами. Комендант указал нам место стоянки, где около 10 часов мы отдали якорь на глубине 7 саженей; дно каменистое. Столовая гора, или западная оконечность залива, была на WNW, а крепость – на SW, в полутора милях от нас. Послал на берег старшину, чтобы узнать, ответит ли порт на наше приветствие, но прежде чем он успел вернуться, мы отсалютовали, и нам немедленно ответили равным числом выстрелов.
Нанес визит губернатору, который заверил меня, что мы получим все, в чем нуждаемся и чем располагает порт. Первой моей заботой было перевезти на берег больных, поэтому я приказал лекарю подыскать дом. Вскоре таковой был найден, хозяева взяли с нас в день по 2 шиллинга за человека; я убедился, что здесь это обычная цена и такой порядок расчета; затем дал лекарю указания касательного общего распорядка.
Весьма немногое в нашем пути от мыса Ява-Хед могло бы представить интерес для мореплавателей или читателей, которым попадет в руки сей журнал; обо всем, что случилось на этом пути, скажу, однако, ниже.
Покинув мыс Ява-Хед, мы только через 11 дней попали в область, где дуют юго-восточные пассаты. За это время мы прошли не больше 5° к югу и 3° к западу. Небольшой ветер переменного направления часто переходил в штиль; погода была жаркая, воздух нездоровый, возможно, из-за испарений, приносимых восточным пассатом и западным муссоном, которые дуют в это время года. Восточный ветер преобладает в полосе до 10 и 12° S, а западный муссон до 6–8° S. Между этими областями дуют ветры переменных направлений, как я полагаю, всегда в той или иной мере вредные для здоровья, и для нас они были памятны по своим бедственным последствиям.
Какова бы ни была причина, вызвавшая желудочное расстройство у экипажа, но немалую роль сыграл в этом нездоровый воздух; всякий, кого затронул недуг, считал себя обреченным. Такое настроение царило среди больных, и его нельзя было ничем развеять; всем было ясно, что медицина – а помощь ее была у нас поставлена хорошо – совершенно бессильна. Я приведу пример, когда даже мысль о возможности заболевания вызвала тягостные последствия у одного из наших людей. Он долгое время считал себя больным, хотя состояние здоровья у него было вполне терпимо. Однажды, выйдя утром на палубу и почувствовав схватки, он стал топать ногами, крича при этом: «У меня схватки! Я умру, умру!». Так продолжалось до тех пор, пока он не потерял сознания, и его, словно покойника, не унесли с палубы; вскоре он, однако, пришел в себя и почувствовал себя прекрасно.
Вступив в полосу юго-восточного пассата, мы сразу же ощутили его благотворное влияние, хотя позднее мы и потеряли нескольких человек, но они были так слабы, что не было никакой надежды на их выздоровление. Впрочем, им удалось протянуть в таком состоянии почти месяц, хотя не может быть сомнения в том, что раньше они не прожили бы и суток. Те, у которых болезнь не зашла столь далеко, чувствовали еще некоторое время себя скверно, а затем дело пошло на поправку. Кое у кого болезнь вспыхнула уже позднее, но они не были измучены ею и вскоре выздоровели. Достойно быть отмеченным, что из всех ранее заболевших остался в живых и сейчас выздоравливает только один человек; кроме того, я думаю, что м-р Бенкс был единственным, кто излечился после первого и очень сильного приступа; при этом он заболел и начал выздоравливать еще до того, как мы вступили в полосу юго-восточного пассата.
Следовало бы для блага моряков и всего человечества изыскать средства предотвращения этого недуга и применять их в тех климатических условиях, где эта болезнь – обычное зло. Из-за нее невозможно в этом климате обеспечить корабль продовольствием и водой, ибо, по мнению многих, именно вода и те или иные местные припасы вызывают желудочное расстройство. Мы склоны думать, что у нас болезнь возникла из-за воды с острова Принсес и купленной там же черепахи, мясом которой мы питались несколько дней. Но это мнение не разделяют те, кто указывает, что подобная болезнь была в этом году на всех судах, вышедших из Батавии; многие из них прибыли сюда в еще более плачевном состоянии, но ни одно из них не запасалось водой на этом острове. Говорили также, что на корабле Ост-Индской компании «Харкур» (где капитаном был некто Поль), вышедшем из Батавии к берегам Суматры вскоре после нашего прибытия в Батавию, погибло от этой болезни более 20 человек. Судя по всему, в этом году болезнь захватила большую часть Индии, корабли из Бенгалии и Мадраса привозили неутешительные сообщения об опустошениях, вызванных объединенной атакой мора и голода. Покинув Яву, мы в течение 3–4 дней видели у корабля глупышей. Известно, что эти птицы ночуют на земле; вероятно, поблизости от нас находился какой-нибудь остров, возможно, Селам [Серам], его по-разному изображают на картах, да и названия ему давались различные. Склонение у побережья Явы почти 3° W, и оно сохраняется без сколько-нибудь значительных изменений на пути кораблей вплоть до 288° W и 22°3. Затем оно быстро возрастает и на 295° W и 23° S составляет 10°20′ W. На 7° западнее и на 1° южнее магнитное склонение возрастало на 2°, а далее к западу – на 5°. На 28° S и 314° W склонение было 24°20′ W, на 29° S и 317° W – 26°10′ W. Такая величина сохранялась на протяжении 10° по долготе, но на 34° S и 333° W мы дважды отметили величину 28 1/4W. Это было наибольшее значение, ибо на 35 1/2° S и 337° W магнитное склонение не превышало 24° W и в дальнейшем уменьшалось, так что v мыса Лагильяс оно было 22°30′, а в Столовой бухте – 20°30′ W.
Из всего того, что я говорил о течениях, не следует, что влияние их сколько-нибудь значительно, по крайней мере до тех пор, пока Вы не достигнете меридиана Мадагаскара. На всем протяжении от мыса Ява-Хед до этого меридиана, то есть на 52° по долготе, разница между счислимой и обсервованной долготой была только 2°, но такова же была ошибка на [следующем отрезке] пути, который не превышал 19°. Эта ошибка частично может быть объяснена течением, идущим в западном направлении, но вероятнее всего она была вызвана тем обстоятельством, что мы не приняли во внимание влияние волнения на море; кроме того, возможно, долгота мыса Ява-Хед была неверна. Если последняя причина лежит в основе, то вину следует искать в неточности карт, ибо по ним я определял разность долгот от Батавии до мыса Ява-Хед; долгота же Батавии определена верно.
Влияние западного течения мы начали испытывать, пройдя 307° W, когда наша ошибка в счислении долготы за три дня достигла 1°5′. По мере того, как мы следовали на запад, скорость течения возрастала, так что на протяжении пяти дней, истекших с момента, когда мы увидели землю, нас несло на SW и SWtW со скоростью не менее 20 лиг в день. Так продолжалось до тех пор, пока мы не оказались в 60–70 лигах от мыса Доброй Надежды, где течение часто меняло направление, но в основном все же шло к западу.
После того как нас покинули глупыши, о которых я уже упоминал, мы не видали ни одной птицы, пока не оказались почти на траверзе Мадагаскара, там, на 27 3/4° S, встретили альбатроса. Мы ежедневно видели очень много этих альбатросов наряду с другими птицами, одна из них была размером с утку и имела темно-коричневое оперение и желтоватый клюв; по мере нашего приближения к берегу число пернатых возрастало. Войдя в мелкие воды, мы заметили бакланов, которых затем видели близ отмели, которая протягивается на 40 лиг к югу от мыса Лагильяс и простирается вдоль побережья к востоку вплоть до мыса Фолс-Пойнт. Судя по некоторым картам, длина этой отмели 160 лиг. Ее протяженность точно неизвестна, однако отмель может оказаться полезной при определении курса при подходе к земле.
Суббота, 16-е. Весь день ветер переменного направления, ошвартовались, спустили реи и стеньги. Утром свезли на берег больных (их было 28 человек) в специальное помещение, снятое для них, и доставили на борт свежее мясо и овощи для команды.
Воскресенье, 17-е. Утром в Англию отбыл корабль «Адмирал Покок» под командой капитана Ридделя, и я отправил с ним письма в Адмиралтейство и Королевское Общество. После полудня подул очень крепкий ветер от SO.
Понедельник, 18-е. Днем отдал на рейде якорь английский корабль Ост-Индской компании «Холтон» из Бенгалии. Утром ветер стал умеренным, начали приемку воды.
Вторник, 19-е. Весь день слабый ветер переменного направления. Чинили паруса, такелаж, принимали воду и т. д.
Среда, 20-е. Днем ушел «Холтон», отсалютовав нам из 11 пушек, мы также ответили салютом. За время пребывания в Индии этот корабль потерял 30 или 40 человек, многие из команды были больны цингой; другие суда пострадали приблизительно так же. Таким образом, корабли, пробывшие больше года вдали от берегов Англии, несут такие же, если не большие, потери от болезней, как и мы, хотя мы были в плавании втрое дольше. Но их страдания едва ли станут известны в Англии, тогда как испытания, которые перетерпел «Индевр», по причине необычности нашего плавания, вероятнее всего, будут описаны в каждой газете, и очень возможно, что нам припишут лишения и страдания, которых мы и не испытывали. Но таково уж отношение людей к подобным плаваниям; они редко довольствуются вестями о подлинных трудностях и опасностях, им непременно хочется прибавить от себя что-либо о воображаемых трудностях и раздуть ничтожные происшествия до грандиозных размеров, объявив их величайшими трудностями и необычайными опасностями, непреодолимыми без вмешательства провидения. Можно подумать, что вся ценность путешествия для них состоит именно в преодолении тяжких испытаний и опасностей или что истинные опасности случаются, по их мнению, не столь часто, чтобы постоянно держать человека в состоянии тревоги. Между тем последующие поколения будут считать такие плавания [как наше] чрезвычайно смелыми.
Четверг, 21-е. Прекрасная погода. Принимали на борт воду, перебирали такелаж, чинили паруса. В Батавию отправился голландский корабль.
Пятница, 22-е; суббота, 23-е; воскресенье, 24-е; понедельник, 25-е; вторник, 26-е. Большую часть суток хорошая погода. 23-го запаслись водой. Разрешил многим матросам сойти на берег ради развлечения.
Среда, 27-е. Ветер переменного направления, ясная хорошая погода. В Голландию ушло 4 голландских судна.
Четверг, 28-е; пятница, 29-е. Ветер и погода, как вчера. Ставили новые фордуны, чинили паруса и т. д.
Суббота, 30-е. Днем отдал якорь корабль «Дюк-оф-Глостер» Ост-Индской компании, идущий из Китая. Вечером от SO налетел тяжелый штормовой ветер, продолжавшийся почти до 3 часов ночи. Во время шторма Столовая гора и близлежащие холмы были покрыты необычайно белыми облаками. В остальную часть суток слабый ветер, хорошая погода.
Воскресенье, 31-е. В течение дня ясная хорошая погода. Утром доставили на борт быка, разрубили его на части и засолили. На берегу мне удалось отведать жирного мяса, лучшего я, право же, не пробовал в жизни; говорят, что соленое тоже вкусное, но мне оно не понравилось. Мясо быка, которого мы купили, оказалось постным, но вкусным, всего его было 408 фунтов.
Понедельник, 1 апреля. Днем на юго-востоке заметили темную густую дымку, подобную туману, а над Столовой горой спустились белые облака – первый признак приближающегося с юго-востока шторма. В 4 часа поднялся ураган, который продолжался сутки. Столовая гора окутана облаками. Погода ясная, без дождя.
Вторник, 2-е. Днем свежий юго-восточный ветер, затем легкий ветер, штиль. Днем в Англию ушел корабль «Дюк-оф-Глостер», который отсалютовал нам на прощание. Утром здесь отдали якорь 2 голландских судна из Батавии, с третьего, которое прибыло в плохом состоянии и стало на якорь у острова Пингвин, свезли на берег больных.
Среда, 3-е. Прекрасная погода. Часть людей отдыхала на берегу, другие чинили паруса и перебирали такелаж.
Четверг, 4-е. Погода, как и вчера. Красили «Индевр», конопатили корпус.
Пятница, 5-е. Небольшой ветер переменного направления. В Голландию ушли 3 голландских корабля. Занимались тем же и принимали продовольствие.
Суббота, 6-е. Слабый ветер, ночью иногда дождь.
Воскресенье, 7-е. Слабый ветер, приятная погода. Приняли сигнал, что близ гавани показалось несколько судов.
Понедельник, 8-е. Слабый западный ветер. Ночью отдал якорь корабль Ост-Индской компании «Европа», шедший из Бенгалии. Утром мы обменялись с этим кораблем салютами.
Вторник, 9-е. Слабый юго-западный ветер, туман. Готовимся к выходу в море.
Среда, 10-е. Легкий ветер от SSO, ясная погода. На борт прибыло 11 человек из нашей городской лечебницы.
Четверг, 11-е. Ветер и погода, как вчера. Принимали на борт всевозможные припасы.
Пятница, 12-е. Юго-западный ветер, ясная погода. Обтягивали такелаж стеньг, ставили паруса.
Суббота, 13-е. Свежий юго-западный ветер, облачная погода, туман. Ночью здесь отдал якорь голландский корабль, прибывший из Голландии, он отправился в путь вместе с двумя другими судами почти три месяца тому назад. В числе новостей, привезенных из Европы, – весть о возможной войне между Англией и Испанией, которая ожидается со дня на день[246]. Сегодня приняли сигнал еще о 4 или 5 судах, приближающихся к гавани; говорят, что одно из них прибывает из Англии. Намереваясь уйти завтра, нанес прощальный визит губернатору.
Воскресенье, 14-е. Легкий западный ветер. Днем перевезли на борт всех больных, кое-кто из них все еще в плохом состоянии; мы потеряли здесь троих человек, но смогли пополнить экипаж новыми людьми. Утром снялись с якоря, готовы к выходу в море.
Понедельник, 15-е. Ни один из кораблей, которые были на подходе к гавани, еще не прибыл. Несмотря на то что нам очень хотелось услышать новости из Англии, я решил не дожидаться прибытия корабля и, воспользовавшись ветром от WSW, выйти из бухты. Салютовали тринадцатью залпами, нам ответили комендант крепости и командующий голландским отрядом кораблей. Когда мы проходили мимо «Европы», она обменялась с нами прощальным салютом. Корабль этот должен был выйти с нами или даже раньше нас. но затем по некоторым соображениям остался в бухте.
В 5 часов вечера стали на якорь у острова Пингвин, или Робин, на глубине 10 саженей; остров протягивался с WNW до SSW, на 1,5 или 2 мили. Утром в Столовой бухте заметили корабль под английским флагом, должно быть, это судно Ост-Индской компании. В полдень обсервованная широта 33°49′ S; Кейптаун был на SO 20°, в 7 милях от нас. Из-за безветрия не могли идти дальше, поэтому я послал к острову шлюпку за разными товарами, которые мы забыли захватить в Кейптауне. Но нашим людям не разрешили высадиться, и они вынуждены были возвратиться на корабль; я решил не принимать никаких мер в связи с этим случаем. М-р Бенкс, находившийся в шлюпке, считал, что все произошло из-за ошибки в титуловании офицера, командовавшего шлюпкой. Как бы там ни было, но я считаю, что, вероятнее всего, голландцы вообще не разрешают иностранцам высаживаться на острове и что сюда привозят лишь преступников, приговоренных к пожизненной каторге. Нам говорили, что [голландцы] приняли несколько лет назад [преступников] с одного датского корабля.
Но, может быть, у властей была и другая причина не допускать нас на берег: нет ничего невероятного в том, что на острове были английские матросы, которых они выслали сюда из Кэйпа, пока «Индевр» стоял на рейде, хорошо зная, что если бы эти матросы встретились мне, я взял бы их на борт. Мне говорили, что это делается всегда, когда в бухту приходят суда Его Величества; всем известно, что экипажи кораблей Голландской Ост-Индской компании пополняются большей частью иностранцами.
О мысе Доброй Надежды так часто рассказывали различные авторы и он настолько хорошо известен европейцам, что нет никакой необходимости в дальнейших описаниях. Однако я не могу не заметить, что кое-кто, в частности автор «Путешествия м-ра Байрона», настолько все приукрашивает, что чужестранец, очутившись здесь, будет одновременно удивлен и разочарован: за все наше плавание мы впервые встретились со столь пустынной и бесплодной страной. Сам мыс Доброй Надежды – это полуостров, образованный на севере Столовой бухтой, а на юге – заливом Фолс-Бей и состоящий из высоких голых скал, позади которых к востоку (этот участок можно назвать перешейком) простирается обширная равнина, даже тысячная часть ее не может быть использована под посевы. Почва здесь преимущественно светлый морской песок, на котором растет только вереск; каждый дюйм земли, который можно обработать, использован под небольшие плантации, где разводят виноград, плодовые деревья и овощи; плантации лежат на большом расстоянии друг от друга. Насколько мы можем судить, внутренние части страны тоже малоплодородны, и земля, которую можно обработать, составляет незначительную часть всей площади.
Нам сообщили, что в 28 днях пути (900 английских миль) есть поселения, откуда продовольствие на повозках доставляют к мысу. Говорят, что голландские крестьяне рассеяны по всей стране; ближайшие соседи живут иногда в 4–5 днях пути друг от друга. Признавая, что все это соответствует действительности, легко прийти к выводу, что страна в общем не может считаться очень плодородной. Абсурдно было бы допустить, что голландцы, если они имели бы возможность доставлять все необходимое из ближайших мест, предпочитают привозить припасы из далеко расположенных пунктов, зная, что трудности и издержки при такой доставке на рынки возрастают пропорционально расстоянию.
Голландцы выдвигают еще одно объяснение разбросанности своих поселений внутри страны: они утверждают, что никогда не беспокоят туземное население и оставляют его в мирном владении любыми землями, каковые туземцы могут рассматривать как свою собственность. В некоторых местах эти земли обширны и вовсе не относятся к числу худших. Благодаря столь хорошему отношению к туземцам голландские поселенцы почти не встречают противодействия со стороны местных жителей, напротив, последние часто работают у белых, смешиваются с колонистами и становятся полезными членами общества. Несмотря на невыгодные природные условия, в этой стране существуют разные промыслы, хозяйство (oconomy) и голландцы так хорошо управляют страной, что здесь производится не только все необходимое для жизни, но и предметы роскоши, при этом в большом количестве, а цены на все это низкие – быть может, ниже, чем в любой части Европы; исключением являются лишь немногие виды товаров. Цены на предметы, необходимые для ремонта и снаряжения кораблей, здесь, однако, достаточно высоки, хотя и не выше, чем в Батавии; эти товары продаются только Компанией, которая устанавливает непомерные цены и никогда не отступает от того, что запрашивает.
Жители Кейптауна, как правило, хорошо воспитаны, весьма учтивы и внимательны к иностранцам, и это соответствует их интересам, ибо город можно рассматривать как большую гостиницу, всегда готовую к приему гостей. Возможно, на всем земном шаре не сыщется места, в котором был бы столь богатый выбор всего необходимого для довольства корабельных команд. Бухта просторная, вместительная, обеспечивающая кораблям надежное убежище; она открыта северо-западным ветрам, которые редко достигают большой силы. Но иногда бывает большая волна от NW, поэтому корабли становятся на якоря в направлении NO – SW с тем, чтобы можно было стать под паруса при ветре от NW. Юго-восточные ветры дуют часто и достигают большой силы, но они не опасны, поскольку дуют из бухты.
Для удобства высадки и погрузки близ города сооружена широкая деревянная пристань. К ней подведены водопроводные трубы, и вода из кранов может одновременно подаваться нескольким шлюпкам. У Компании есть несколько больших шлюпок или лихтеров для доставки товаров, продовольствия и воды, причем ими обслуживаются как голландские, так и иностранные суда. В топливе голландцы испытывают большой недостаток, и они привозят его издалека, причем это преимущественно корни и кустарник. Страна безлесна (здесь имеются лишь немногочисленные английские дубы, которые посадили голландцы); лесные материалы доставляют из местностей, лежащих на значительном расстоянии от мыса, а лес для кораблей завозят из Батавии.
В течение трех зимних месяцев – с середины мая до середины августа – голландцы не разрешают своим кораблям стоять на якоре в Столовой бухте, отсылая их в Фолс-Бей, весьма удобную гавань, где есть все необходимое как для голландских, так и иноземных судов, а продовольствие дешево, как и в Кейптауне. Мне говорили, что голландцы никогда не отступают от раз принятого правила – в зимние месяцы отсылать корабли в Фолс-Бей, даже если в течение многих лет в это время не бывает штормов, из-за которых могли бы пострадать суда в Столовой бухте.
Столовая бухта защищена фортом, возведенным на восточной стороне города, недалеко от побережья, а также укреплениями и батареями, расположенными вдоль берега бухты по ту и другую сторону от города. Эти укрепления легко могут быть обстреляны с кораблей и не в состоянии противостоять превосходным сухопутным силам. В настоящее время гарнизон крепости состоит из 800 солдат; кроме того, имеется милиция из волонтеров, в которой служат все способные держать в руках оружие. С помощью сигналов можно быстро оповестить об опасности всю страну, тогда все волонтеры сразу же отправятся в Кейптаун. Французы с острова Маврикий закупают здесь большое количество продовольствия: солонину, сухари, муку, вино. За время нашего пребывания из Кейптауна к острову Маврикий отправились два грузовых судна французского флота типа пятидесяти– или шестидесятипушечных кораблей; кроме того, когда мы покидали бухту, здесь грузился французский фрегат. Французы законтрактовали в этом году 500 тысяч фунтов солонины, 400 тысяч фунтов муки, 400 тысяч фунтов сухарей и 1200 бочек вина.
Глава тринадцатая. Плавание от Кейптауна до берегов Англии
Вторник, 16-е. В 2 часа дня за островом заметили большой корабль под французским флагом, направляющийся в Столовую бухту. В 3 часа при легком юго-восточном ветре снялись с якоря и вышли в море. В 4 часа скончался штурман м-р Роберт Молине[247], молодой человек с хорошими задатками, но, к несчастью, крайне невоздержанный и сумасбродный, излишествами он подорвал здоровье и ускорил кончину В 6 часов Столовая гора и остров Пингвин были на SSO, последний в 4–5 милях от нас. Большую часть суток штиль, утром слабый южный ветер, шли на северо-запад. В полдень обсервованная широта 33°30′ S. Столовая гора была на SO 54°, в 14 лигах от нас.
Примечание. Столовая гора возвышается непосредственно над Кейптауном, откуда мы только что вышли, она лежит на 33°56′ S и 341°37′ W.
Среда, 17-е. Ветер южный. Генеральный курс NW50°. Прошли 118 миль. Широта 32°14′ S, долгота 344°8′ W. Свежий ветер, ясная погода, зыбь с юго-запада.
Четверг, 18-е. Ветер тот же, что и вчера. Генеральный курс NW. Прошли 85 миль. Широта 31°14′ S, долгота 345°19′ W. Слабый ветер, ясная погода, зыбь из той же четверти.
Пятница, 19-е. Ветер от юго-восточного до северо-западного. Генеральный курс NW 50°. Прошли 16 миль. Широта 31°4′ S, долгота 345°33′ W. Слабый ветер, по временам штиль, зыбь с юга.
Суббота, 20-е. Ветер западный. Широта 29°40′ S, долгота 346°10′ W. Легкий ветер, ясная погода.
Воскресенье, 21-е. Ветер южный. Генеральный курс NW 54°. Прошли 100 миль. Широта 28°43′ S, долгота 347°42′ W. Умеренный пассат, приятная погода.
Понедельник, 22-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 50°. Прошли 118 миль. Широта 27°27′ S, долгота 349°24′ W. Свежий пассат, хорошая погода.Проводил занятия с экипажем по умению владеть ручным оружием. Обсервованная долгота, определенная по солнцу и луне, совпадает со счислимой.
Вторник, 23-е. Ветер от SOtS до WSW. Генеральный курс NW 46°. Прошли 98 миль. Широта 26°19′ S, долгота 350°42′ W. Слабый ветер, ясная погода.Поправка компаса по заходу солнца 17°40′ W, утром по азимутам 18°37′. Чинили шлюпки, паруса. Проводили военные занятия с экипажем (пушки и ручное оружие).
Среда, 24-е. Ветер W и WNW. Генеральный курс NW 20°. Прошли 78 миль, широта 25°6′ S, долгота 351°46′ W. Та же погода, что и вчера.Поправка компаса 17°30′ W. Занимались тем же, чем и вчера.
Четверг, 25-е. Ветер от NW до SW. Генеральный курс NW 20°, прошли 105 миль. Широта 23°28′ S, долгота 351°52′ W.Днем умеренная ясная погода. К вечеру шквалы с дождем. Утром свежий ветер, облачность. Занимались тем же.
Пятница, 26-е. Ветер от SSW до SOtS. Генеральный курс NW 50°. Прошли 168 миль. Широта 21°40′ S, долгота 354°12′ W. Очень крепкий ветер, с юга большое волнение.
Суббота, 27-е. Ветер SOtS1/2O. Генеральный курс NW 55°. Прошли 168 миль. Широта 20°4′ S, долгота 356°40′ W. Очень крепкий ветер, облачно.Чинили паруса.
Воскресенье, 28-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 56°30′. Прошли 152 мили. Широта 18°41′ S, долгота 358°54′ W. Та же погода, что и вчера.Поправка компаса 14° W.
Понедельник, 29-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 53°. Прошли 136 миль. Широта 17°49′ S, долгота 0°50′ W.Ветер, как вчера. Поправка 13°53′ W. Утром пересекли линию первого, то есть Гринвичского меридиана, обойдя, таким образом, вокруг Земли с востока на запад.
Вторник, 30-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 58°. Прошли 126 миль. Широта 16°11′ S, долгота 2°42′ W. Очень крепкий ветер, хорошая погода.Проводили военные занятия с экипажем (пушки и ручное оружие).
Среда, 1 мая. Ветер юго-восточный. Свежий пассат, хорошая погода. В 6 часов утра на западе, в 8–9 лигах от нас, увидели берег острова Св. Елены. В полдень отдали якорь на рейде перед фортом Джемс на глубине 24 сажени. Здесь стояли корабль «Портленд», шлюп «Сваллоу» и 12 судов Ост-Индской компании. Эту флотилию на рейде мы расценили как явный признак начавшейся войны, но мы ошиблись. Стоявший здесь корабль Ост-Индской компании «Европа», который вышел из Кейптауна на два дня позже нас и прибыл сюда накануне нашего прихода, привез известие, что то французское судно, которое мы видели в Столовой бухте, было 64-пушечным кораблем, шедшим в Индию.
Четверг, 2-е. Ветер юго-восточный. Стоим на рейде острова Св. Елены. Ясная хорошая погода. Днем завезли верп. Утром с «Портленда» получили кое-какие припасы для офицеров.
Пятница, 3-е. Ветер, как вчера. Стоим на рейде острова Св. Елены. Погода без изменений. Чинили паруса, проверяли такелаж.
Суббота, 4-е. Ветер, как вчера. Все еще находились на рейде Св. Елены. Слабый ветер, приятная погода. В 6 часов утра с «Портленда» был дан сигнал всем сняться с якоря, к полудню корабли стали ставить паруса.
Воскресенье, 5-е. Ветер от OtS. Генеральный курс NW 50°30′. Прошли 71 милю. Широта 15°5′ S, долгота 6°46′ W. Слабый ветер, ясная погода.В час дня снялись с якоря и вышли в море вместе с «Портлендом» и 12 судами Ост-Индской компании. В 6 часов форт Джемс на острове Св. Елены был на OtS1/2O, в 3 лигах от нас. Утром поправка компаса 13°10′ W.
Понедельник, 6-е. Ветер OSO. Генеральный курс NW 47 1/2°. Прошли 122 мили. Широта 13°42′ S, долгота 8°27′ W. Умеренный ветер, облачно.Идем вместе с флотилией.
Вторник, 7-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 46°. Прошли 137 миль. Широта 12°5′ S, долгота 10°9′ W. Погода как вчера.Утром поправка компаса 12°5′ W. Проводили военные занятия с экипажем (пушки и ручное оружие).
Среда 8-е. Ветер юго-восточный. Генеральный курс NW 46°45′. Прошли 126 миль. Широта 10°39′ S. Долгота 11°42′ W. Устойчивый ветер, ясная хорошая, погода.Идем всей эскадрой.
