Текст книги "Плавание на «Индеворе» в 1768-1771 гг."
Автор книги: Джеймс Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)
Вторник, 2-е. Свежие ветры от SSW и W, волнение с SW. В 5 часов дня ветер перешел на W, легли на другой галс – на S. Мыс Норт-Кейп был на OtN1/4O. Мыс, лежащий в 3 лигах к WtS, не заграждал его, и мы могли убедиться, что Норт-Кейп является самой северной оконечностью земли и восточной точкой полуострова, выступающего на 17–18 лиг в море на NW и NWtN. Как я уже говорил выше, полуостров низкий и узкий, за исключением оконечности, где местность довольно высокая на расстоянии 4–5 лиг в любом направлении. Мыс Мария-ван-Димен – западная оконечность этого полуострова лежит на 34°30′ ю.ш. и 18°18′ з.д. от Гринвича. От этого мыса берег простирается на SOtS и SO по направлению к горе Кемел и дальше. Побережье голое и неприветливое, и нет на нем ничего примечательного, разве что белая полоса песчаного пляжа.
В 7.30 вечера остров Три-Кингс был на NWtN, а мыс Мария-ван-Димен на NOtO, в 4 лигах от нас. В 5 часов утра он был на NNO1/2O, а гора Кемел на О. В полдень широта 35°17′ S мыс Мария-ван-Димен, по расчетам, на N, в 16 лигах от нас' Земли не видно, но из-за свежего ветра и сильного волнения опасались приблизиться к берегу. Кроме того, поблизости нет бухты, где можно было бы укрыться, подойдя к берегу с подветренной стороны.
Среда, 3-е. Ветер от WSW и SW, свежий, порывистый во вторую половину суток более спокойно, частые шквалы с дождем. Вечером убавили паруса, в полночь повернули и прошли галсом на NW до 2 часов утра, когда повернули через фордевинд и легли на юг. На рассвете прибавили паруса и осторожно пошли к берегу. В 10 часов на NO заметили высокую землю. В полдень она простиралась от N до ONO, примерно в 8–10 лигах от нас, а мыс Мария-ван-Димен на NW 2°30′, в 33 лигах. Обсервованная широта 36°2′ S; крупная зыбь.
Четверг, 4-е. Ветер от SW и SWtS. Большую часть суток очень крепкий ветер, сопровождаемый волнением из той же четверти. Желая основательней осмотреть побережье и соблюдая осторожность, до 7 часов вечера продолжали идти несколько ближе к берегу, до него оставалось 6 лиг. Держались круто к ветру на SO и всю ночь шли этим курсом. Несколько раз измеряли глубину, но проносило на 100–110 саженях. В 8 часов утра находились почти в 5 лигах от земли, а местность, которая лежит на широте 36°25′ и имеет вид бухты или узкого залива, была на О [бухта Катрага].
Желая внимательней осмотреть побережье, до 11 часов продолжали идти тем же курсом, в 3 лигах от берега, и обнаружили, что то, что мы принимали за бухту или проход, на самом деле оказалось низкой прибрежной полосой, по сторонам которой были возвышенности, это-то и вызвало зрительный обман.
В 11 часов легли на другой галс на NW. В полдень до берега было 3–4 лиги. Широта 36°31′, долгота 185°50′ W. Мыс Мария-ван-Димен на NW 25°, в 44 1/2 лигах от нас, и я смог определить, что берег простирается приблизительно по прямой линии на SSO3/4O, NNW3/4W. Примерно на широте 35°45′ есть возвышенность, обрывающаяся круто к морю [гора Маунгануи, высота 520 м]; к югу от нее расположена полоса умеренной высоты, наиболее пустынная и неприветливая. Здесь ничего нет, кроме длинных песчаных холмов, без единого пятна зелени, а дальше простирается необъятное водное пространство. Господствующие здесь западные ветры гонят волны и обрушивают их на берег. Это очень опасное для корабля место. Теперь, когда мы благополучно выбрались отсюда, я решил не приближаться к берегу без крайней на то необходимости, пока не подует благоприятный ветер.
Пятница, 5-е. Юго-западный, очень крепкий ветер, частые шквалы с дождем. Волнение от SW все еще продолжается; весь день, стремясь держаться как можно мористее, шли на северо-запад на всех парусах. К полудню продвинулись на значительное расстояние по курсу NW 38°. Пройдено 102 мили. Обсервованная шпрота 35°10′ S. Мыс Мария-ван-Димен был на NO 10°,в 41 миле от нас.
Суббота, 6-е. В первой половине суток свежий ветер от SWtS, к вечеру перешел на S. Утром южный легкий ветер, переходящий в штиль, ясная погода. Генеральный курс за сутки NW 76°. Пройдено 8 миль. Обсервованная широта 35°8′ S.
Воскресенье, 7-е. Легкий ветер переменного направления, иногда штиль, ясная хорошая погода. На рассвете увидели землю, приняли ее за мыс Мария-ван-Димен; он был на NNO в 8–9 лигах от нас. В полдень обсервованная широта 35°0′ S. Мыс Мария-ван-Димен, по счислению, был на N, в 11 лигах от нас.
Понедельник, 8-е. Слабый ветер от NO, приятная погода. В 6 часов вечера на О показалась суша, на поверхности воды заметили черепаху. В полдень небольшая земля, о которой я уже упоминал, тянулась с N до О 5–6 лиг; она высокая, в двух местах море вдается в сушу, образуя не то заливы, не то бухты (возможно, это просто низменность) [бухта Хокианга[135]]. Генеральный курс в течение суток SO 33°. Пройдено 53 мили. Обсервованная широта 35°45′ S.Мыс Мария-ван-Димен на NW 25°, в 30 лигах от нас.
Вторник, 9-е. Легкий ветер от NO и NW, облачная погода. В полдень держались берега, курс SO 37°. Прошли 69 миль. Обсервованная широта 36°39′ S. Пункт, на траверзе которого мы были 4 числа и который вначале приняли за вход в залив или бухту, был на NOtN, в 5 1/2 лигах, а мыс Мария-ван-Димен на NW 29°, в 47 лигах.
Среда, 10-е. Ветер от NNO и N; днем легкий, затем свежий ветер, облачность, ближе к полудню дождь. Шли курсом SO до 8 часов вечера, к этому времени с полудня прошли 7 лиг и были в 3–4 лигах от земли, которая оказалась низменной и песчаной. Затем легли на SOtO вдоль берега. Глубина менялась от 48 до 34 саженей, грунт – темный песок.
На рассвете были в 2–3 лигах от суши, поверхность ее довольно высокая, много леса и зелени. В 7 часов легли на StO, земля тянулась в том же направлении. В 9 часов были на траверзе высокого утеса, который находится на 37°43′ ю.ш.; я назвал его Вуди-Хед (Лесистый утес).
На SW1/2W, в 11 милях от мыса, лежит очень маленький островок, названный нами Ганнет (Бакланов), ибо здесь много этих птиц. В полдень высокий скалистый мыс был на ONO, в 1 1/2 лигах от нас; я назвал его мысом Альбатрос, он лежит на 38°4′ ю.ш. и 184°42′ з.д. и на SW 17°, в 7 лигах от Вуди-Хед. К северу от него находится залив, где, видимо, есть якорная стоянка и надежное убежище от южных ветров. В полдень генеральный курс SO 37°. Со вчерашнего дня прошли 69 миль.Мыс Мария-ван-Димен был на NW 30°, в 82 лигах от нас.
Четверг, 11-е. В 12.30 дня ветер резко изменил направление с NNO на SSW, которым и пошли на W. Затем легли на другой галс и держались у берега до 7 часов, потом снова повернули на W; ветер слабый. В это время мыс Альбатрос был на NO, почти в двух лигах от нас, а самая южная видимая нами точка на SSW1/2W (это очень высокая гора, напоминающая пик Тенериф). Глубина 30 саженей. Всю ночь слабый ветер; в 4 часа утра повернули на другой галс – к берегу, но вскоре наступил штиль. Глубина 42 сажени. Поймали 10–12 лещей. В 11 часов с W подул легкий бриз, и мы легли на S. В полдень обсервованная широта 38°4′ S. Мыс Альбатрос был на востоке, в 5–6 лигах от нас.
Пятница, 12-е. Слабый ветер от NW и NNO. Днем и вечером ясная погода, к утру густая облачность. Шли вдоль берега на StW и SSW, в 4 лигах от него. В 7 часов вечера к югу от нас высоко в облаках показалась вершина скалистой горы, самая южная видимая нами точка была на StW. Вечером и утром по нескольким азимутам определили поправку компаса – 14°15′ О. В полдень ветер переменного направления, густая облачность, исключительно сильные ливни. Находились почти в трех лигах от берега, который лежит под горой, упоминавшейся ранее. Вершины мы не видели, ибо она скрыта облаками, думается, она на SSO; несколько скалистых островов близ берега были на OSO, в 3–4 лигах от нас.
Суббота, 13-е. Ветер переменного направления, днем облачная погода. В 7 часов глубина 42 сажени, были в 2–3 лигах от берега. Насколько я могу судить, скалистая гора на О. В сумерках на берегу заметили огонь, верный признак того, что здесь живут люди.
Ночью небольшая гроза. В 5 часов утра в течение нескольких минут над облаками была видна вершина горы, лежащей на NO. Она очень высокая, вершина покрыта вечными снегами. Гора находится на 39°16′ ю.ш. и 185°15′ з.д.; я назвал ее Эгмонт в честь графа Эгмонта[136]. Она широка в основании и постепенно суживается кверху, образуя пик. Наиболее приметная ее особенность заключается в том, что расположена гора у самого моря, а вокруг простирается плоская равнина, покрытая лесом.
Берег у подножия образует большой мыс [Эгмонт], он лежит на SSW1/2W, в 27 лигах от мыса Альбатрос. У его северо-восточной стороны находятся два островка, лежащие перед довольно высоким холмом, имеющим форму сахарной головы. К югу от мыса земля простирается на SOtO и OSO. Берег кажется неприветливым и пустынным.
В полдень небольшой ветер переменного направления, ясная погода. Обсервованная шпрота 39°32′ S. Мыс Эгмонт был приблизительно на NO. Шли лигах в четырех от берега в том же направлении. Глубина 40 саженей.
Воскресенье. 14-е. Днем легкий ветер от W, вечером перешел на NWtW, дул всю ночь, а затем стал крепчать. Держались вдоль берега на OSO и SOtO, в 2–3 лигах. В 7.30 вечера на несколько минут, в 10 лигах от нас, на NW 17°, по казалась гора Эгмонт. В 5 часов утра шли на SOtS, земля осталась на юге, но через полчаса на SWtS заметили сушу, держали к ней.
Шквалы с ливнем. В полдень устойчивый свежий ветер от WNN, облачная погода. Юго-западная оконечность видимой нам земли была на SW 63°, а некий высокий участок суши, напоминающий остров [остров Энтри], – на SSO, в 5 лигах от нас. Внутренних частей залива, в котором мы находимся и который тянется на юг, не видно, хотя в этой четверти горизонта очень ясно. Обсервованная широта 40°27′ S, долгота 184°39′ W.
Понедельник, 15-е. Днем и вечером свежий ветер от W и NW, ясная погода. В 8 часов вечера были в 2 лигах от земли, которую заметили утром. С полудня прошли 10 лиг, земля, похожая на остров, была на NW 59°, в 7–8 лигах от нас (до этого она находилась на SW 63°). Между ней и мысом Эгмонт есть очень широкий и глубокий залив или бухта, на юго-западной стороне которого мы находились. Местность здесь довольно высокая, то здесь, то там видны холмы, долины, а берег в нескольких местах изрезан заливами. В один из них я намеревался зайти, чтобы прокренговать корабль (он сильно оброс), произвести ремонтные работы, пополнить запасы дров и воды.
Лавировали всю ночь, глубина менялась от 80 до 63 саженей. На рассвете пошли к заливу, лежащему на SW, в 8 часов утра были у его входа. Залив можно узнать по гряде скал, протянувшихся от северо-западной оконечности, и по нескольким скалистым островам, лежащим недалеко от его юго-восточной части.
В 9 часов слабый ветер переменного направления. Приливом, а может быть, течением отнесло нас на расстояние двух кабельтовых от северо-западного берега; глубина 54 сажени. С помощью шлюпок удалось выбраться.
Два раза недалеко от корабля показывался морской лев[137]. Его голова напоминает голову самца морского льва, описанного лордом Ансоном. Заметили пересекающее залив каноэ с туземцами и селение, расположенное на одном из островов, в 7–8 милях от входа в залив. В полдень шли вдоль берега, буксируемые шлюпками, ибо ветер был очень слабый.
Вторник, 16-е. Слабый переменный ветер, ясная устойчивая погода. В час дня обогнули юго-западную оконечность острова. Здесь находилось упомянутое поселение, жители которого были все вооружены.
В 2 часа в очень уютной бухте, расположенной на северо-западной стороне залива, напротив юго-западной оконечности острова отдали якорь. Глубина 11 саженей, мягкий грунт. В это время туземцы на нескольких каноэ приблизились к кораблю. Швырнув в нас несколько камней, а затем поговорив немного с Тупиа, некоторые из них отважились подняться на борт, но пробыли у нас недолго, затем все каноэ повернули к берегу.
В сопровождении большинства джентльменов я сошел на берег. Нам посчастливилось найти источник прекрасной свежей воды, что же касается дров, в них недостатка не было: вся местность поросла густым лесом. Несколько раз завели прихваченный с собой невод. Улов – 300 фунтов рыбы – поровну распределили между нашими людьми.
Утром накренили судно, чистили и красили левый борт. Прибывшие туземцы предложили нам рыбу с душком, однако я приказал купить ее, дабы поддержать торговлю. Но наших гостей она, казалось, мало интересовала: с большим удовольствием пришельцы затеяли бы ссору, а так как судно было накренено, я опасался, что они смогут навредить нам. Чтобы обезопасить также наших людей, работавших в шлюпках у борта корабля, от возможного нападения, я приказал выстрелить мелкой дробью в одного из забияк, что побудило их отойти на должное расстояние, а вскоре уйти прочь[138].
Этим утром от местных жителей узнали, что они никогда не видели и не слышали, чтобы корабль, подобный нашему, приставал к берегу; у них не сохранилось преданий о пребывании в здешних водах Тасмана. Мне показалось, что мы бросили якорь в заливе Голден-Бей (Убийц), там, где побывал Тасман. Но, судя по широте, это было другое место: по полуденной обсервации, мы отдали якорь на 41°5′32″ ю.ш. – на 15' к югу от залива Голден-Бей[139].
Среда, 17-е. Слабый ветер, штиль, спокойная погода. Днем выровняли корабль и приготовили для кренгования другой борт. Вечером забросили невод: улов небольшой. Несколько человек на катере отправились в соседнюю бухту, неподалеку от места нашей стоянки. Идя туда, заметили на воде плавающий труп женщины. Судя по всему, она умерла недавно.
Вскоре после высадки увидели двух или трех туземцев; нам показалось, что незадолго до встречи с нами они лакомились человеческим мясом, ибо у одного из них я отобрал кость предплечья мужчины или женщины. Она была еще совсем свежей, с нее лишь недавно содрали мясо. Туземцы рассказали нам, что несколько дней назад им удалось захватить, зарезать и съесть экипаж одной лодки из стана неприятелей или чужаков (так мы, по крайней мере, их поняли). Судя по этому рассказу, местные жители относятся ко всем чужестранцам как к врагам. Насколько нам удалось понять, женщина, труп которой мы видели, была в той же шлюпке, но утонула во время схватки.
У нас не могло быть ни малейших сомнений в том, что люди эти были каннибалами: кость с остатками сухожилий явилась более веским доказательством, чем все то, что нам довелось видеть прежде. Дабы окончательно убедиться в достоверности услышанного, мы сказали одному из туземцев, что это не человеческая, а собачья кость. Он с большой горячностью стал указывать на свое предплечье и утверждать, что именно такую кость они обглодали. Чтобы убедить нас, он зубами ухватился за руку и жестами показал нам, как они отдирали мясо.
Утром накренили судно, чистили и красили правый борт. Несколько туземцев приблизились к судну, по-видимому, чтобы просто поглазеть на нас. Среди них была женщина, на руках, бедрах и ногах которой в нескольких местах мы увидели рубцы, которые нанесены были, как нам рассказали, в знак траура по мужу, недавно убитому и съеденному врагами. Туземцы показывали, в какой стороне это случилось, и мы решили, что место, о котором идет речь, находится к востоку от нашей стоянки.
У одного из прибывших м-р Бенкс отобрал кость предплечья, приблизительно в таком же состоянии, как та, о которой я уже рассказал; чтобы доказать, что они ели мясо, туземцы кусали и глодали кость, облизывая ее при этом, таким образом явно показывая, что человеческое мясо было для них лакомым блюдом.
Четверг, 18-е. Большую часть суток ветры от SW, легкий ветер, ясная устойчивая погода. Днем выровняли корабль и отправили на берег все пустые бочки, утром бочары приводили их в порядок, а плотники смолили верхние пояса борта, конопатили их, исправляли всяческие поломки на корабле, в то время как матросы работали в трюмах, занимались заготовкой дров и т. д. Я совершил небольшую экскурсию на катере в сопровождении м-ра Бенкса и д-ра Соландера; мы не встретили ничего примечательного и, поскольку высадились на западном берегу, где лес стоит сплошной стеной, не смогли проникнуть в глубь страны.
Пятница, 19-е. Ветры и погода, как вчера; люди исполняли те же работы. Днем на опушке леса матросы натолкнулись на три кучи человеческих костей, они лежали близ ямы, где туземцы готовят пищу. Подобное обстоятельство, само по себе незначительное, еще раз подтверждает наше предположение, что эти люди едят человеческое мясо.
Утром установили горн, чтобы починить железные тяги румпеля и выполнить иные кузнечные работы. У борта появились туземцы и продали нам крупную макрель в обмен на гвозди, куски материи, бумагу; они ни разу не пытались обмануть нас и вели себя честно, как и полагается вести себя людям.
Суббота, 20-е. Ветры южные; хорошая ясная погода. Продолжали рубить лес, запасались водой и т. д. Утром отвезли на берег для просушки часть пороха. Туземцы доставили нам на одном из каноэ четыре мертвых головы; скальпы не были сняты, и кожа лица оказалась целой. М-р Бенкс купил одну, но с другими туземцы ни за что не захотели расстаться. У головы, доставшейся м-ру Бенксу, был проломлен висок. Утром в сопровождении м-ра Бенкса и д-ра Соландера я отправился на катере к западному берегу залива. Мы держали курс к его глубинной части и около полудня миновали место, которое посетили накануне.
Воскресенье, 21-е. Днем легкий ветер, в остальную часть суток тихий ветер, штиль, ясная устойчивая погода. Днем экипаж занимался обычными делами. В 8 часов после прогулки по заливу вернулись на борт. Нам посчастливилось найти хорошую бухту, однако мы не видели ни людей, ни обработанных участков земли. Утром, после того как забросили невод, разрешил всем сойти на берег к месту, где мы брали воду, и развлекаться по своему усмотрению.
Понедельник, 22-е. Днем и ночью слабый ветер переменного направления, штиль. Утром с юга подул свежий ветер, облачно. Люди занимались обычными делами. В сопровождении м-ра Бенкса и д-ра Соландера я на катере отправился в глубинную часть залива. Однако, пройдя на веслах 4 или 5 лиг и не имея возможности достичь или хотя бы увидеть противоположный берег, высадились на юго-восточном берегу, чтобы с одного из холмов осмотреть бухту.
Вторник, 23-е. Днем свежие южные ветры. С одним из наших людей поднялся на вершину холма, но более высокие холмы закрывали вид на бухту, а по ним трудно было пройти из-за дремучих лесов. Я был сторицей вознагражден за труды, когда, все-таки взобравшись на возвышенность, увидел перед собой водное пространство, которое было Восточным морем. Пролив или проход из него в Западное был чуть к востоку от входа в бухту, где мы отдали якорь. Земля, лежащая к юго-востоку от этого прохода, казалась узкой и высокой грядой. Противоположный берег пролива простирался на восток насколько хватал глаз, на юго-востоке лежало море, которое я принял за Восточное. Я также заметил несколько островов на восточной стороне бухты; прежде мне казалось, что там проходит берег.
Спустившись с холма и слегка закусив, мы отправились обратно к кораблю и по пути осмотрели бухты и заливы, лежащие позади островов, о которых я говорил. Заметили старое поселение туземцев с довольно большим количеством домов, но за последнее время здесь, видимо, не жила ни одна живая душа. Правда, на пути нам встретилось еще одно селение, но было поздно, и мы не смогли осмотреть его, ибо стремились как можно скорее добраться до корабля. Часов в 8 или 9 прибыли на борт. Ночью дождь, облачная погода, туман; дождь продолжался с перерывами до 12 часов дня.
Среда, 24-е. Днем свежий южный ветер, облачно. После обеда я отправился на осмотр местности и на одном из островов заметил несколько жилищ, но никаких признаков жизни я здесь не усмотрел. Утром канонир повез на берег остаток пороха для просушки, а группа матросов на баркасе отправилась на один из островов за травой для овец; остальные занимались повседневными делами.
В первой половине дня некоторые из нас посетили хиппу, расположенную на острове, о котором я упоминал в день прибытия. Местные жители не только не проявили никакого недовольства по случаю нашего появления, но напротив, казалось, стремились показать нам все, чем владеют. Мы увидели у них человеческие кости, мясо с которых, как нам сказали, было съедено.
Хозяева сообщили нам, что через бухту нельзя пройти в море; мне эта мысль приходила на ум и раньше, еще в шлюпке я заметил, что проход поворачивает к западу. Покинув этих людей, мы отправились на другой конец острова, где запаслись свежей водой. Высадившись затем на материке, увидели хижины, показавшиеся нам обитаемыми. Однако мы видели лишь нескольких туземцев – они на лодках ловили рыбу. Осмотрев местность, вернулись на борт к обеду.
Четверг, 25-е. Слабый ветер от NW, ясная погода. Днем вернулся баркас с травой. Послал его снова за дровами и водой. Конопатчики завершили свою работу, к которой они приступили в день прибытия сюда, просмолили борта. Рано утром баркас отправился за травой, к полудню вернулся к кораблю.
Пятница, 26-е. Легкий ветер, приятная погода. Днем на катере с м-ром Бенксом и д-ром Соландером прошел вдоль побережья, ко входу в залив. В небольшой бухте встретились с туземцами, купили у них немного свежей рыбы. Возвратившись на корабль, узнали, что и наша рыбная ловля увенчалась успехом; обычно мы забрасывали невод утром и вечером, и очень редко улова не хватало для всех людей.
Утром с теми же спутниками решил осмотреть одну из бухт, лежащую к востоку от входа. Высадившись на берег, поднялись на высокий холм, откуда нам открылся вид на проход, замеченный мною раньше, и на противоположный берег, почти в 4 лигах от нас; но так как дымка скрывала горизонт, в юго-восточном направлении почти ничего не было видно. Увиденное убедило меня, что этим проходом можно выйти в Восточное море; расстояние до него от того места, где мы находились, не превышало 20 лиг.
На вершине холма мы нашли множество камней и соорудили пирамиду, поместив наверху несколько мушкетных пуль, дробь, бусы – все, что было при нас, пусть это напоминает о нашем пребывании. Спустившись с холма, увидели, что у шлюпки рядом с Тупиа и матросами стояли туземцы; они вели себя на диво просто и дружелюбно. Во всех поездках нас сопровождал Тупиа, и он всегда оказывал нам неоценимые услуги.
На обратном пути побывали в хиппе,которую мы видели в четверг; она расположена на островке или, скорее, на скале. Местные жители жестами зазывали нас к себе и провели к своему селению, как обычно, выражая знаками дружбу. Селение очень невелико, хотя численность населения значительная. На солнце сушилось множество мелкой выпотрошенной рыбы, мы обменяли немного на безделушки, которые были при нас.
Суббота, 27-е. Очень крепкий западный ветер. С момента нашего прибытия оружейные мастера и часть наших плотников были заняты румпелем, сегодня они закончили работу. Оружейники чинили металлические части и выполняли кузнечные работы, плотники прикрепили поперечину к румпелю, до этого мы нередко опасались, что из-за ее отсутствия последний сломается, ибо железные тяги, заменявшие поперечину, были очень непрочны. Бондари приводили в порядок бочки. Чтобы увеличить дифферент на корму, послал матросов на баркасе за камнями. Остальная часть команды рубила лес, чинила такелаж, ловила рыбу.
Воскресенье, 28-е. Сильные, западные ветры. Днем хорошая погода, облачно, в остальную часть суток густой туман, часто дождь.
Понедельник, 29-е. Ветер, как и вчера. Днем дождь, в остальную часть суток хорошая, облачная погода. Рано утром на борт прибыл старик, неоднократно до этого появлявшийся у нас, и сообщил, что с одной из наших шлюпок обстреляли туземцев и двоих из них ранили, причем один из раненых умер. Дело это случилось в прошлое воскресенье, то есть неделю назад, но я ничего не слышал об этом.
В тот день штурман и пять унтер-офицеров на маленькой шлюпке отправились на рыбную ловлю. Обычно лодки не уходили далеко, чтобы находиться под прикрытием корабельных пушек, но на этот раз наши люди приблизились к хиппе на острове. Несколько местных жителей на двух каноэ направились к ним, и поскольку нашим показалось, что туземцы собираются напасть на них, штурман приказал выстрелить, судя же по словам старика, ранено было двое, и один из них умер. Но этому сообщению противоречили слова другого туземца которого м-р Грин и Тупиа встретили на берегу, и я желал бы чтобы именно его сообщение оказалось правдой, ибо полагал что повод для стрельбы был неуважительным.
Утром направился ко входу в залив и высадился близ западной его оконечности. С вершины высокого холма видел побережье, простирающееся к NW. Самой дальней точкой в этой четверти был остров, лежащий в 10 лигах от меня, невдалеке от материка, тот самый, о котором я упоминал раньше. Между ним и холмом, где я находился, около самого берега расположено несколько островов, берег изрезан в нескольких местах бухтами, в которых, видимо, есть удобные якорные стоянки.
Определив местоположение отдельных точек, на вершине холма мы сложили из камней нечто вроде башни, оставили там серебряную монету, мушкетные пули, бусы, а наверху пристроили старый вымпел. На обратном пути встретили на берегу туземцев и купили у них немного рыбы.
Вторник, 30-е. Слабый ветер от NW, ясная погода. Рано утром на один из островов послал шлюпки за сельдереем, который мы обычно варили к завтраку. Пока наши люди занимались сбором его близ пустых хижин, человек 20 туземцев – мужчин, женщин и детей – высадились там же. Едва вступив на берег, несколько женщин уселись рядом друг с другом и раковинами и кусочками яшмы порезали себе ноги, бедра, руки и лица.
Насколько это могли понять наши люди, подобные действия совершались в память о мужьях, убитых и съеденных врагами. В момент совершения обряда их спутники чинили хижины, не обращая на женщин никакого внимания.
Плотник, захватив с собой несколько человек, отправился в лес. Они должны были нарубить лес, обработать его, заготовить доски для корабельных работ и два столба, которые мы собирались установить с надписями на побережье.
Среда, 31-е. Слабый ветер переменного направления. Днем столбы были готовы, на них вырезали название корабля, месяц, год пребывания в здешних водах; один установили близ источника и прикрепили к нему британский флаг; второй я утром повез на остров, известный под именем Моту-Ара, он лежит ближе всех к морю. Предварительно я с д-ром Монкхаузом и Тупиа посетил хиппу и встретил там старика, о котором уже упоминал. Прежде всего мы постарались разузнать о туземце, якобы убитом нашими людьми, и о втором раненом. Я не верил в правдоподобность этого случая.
С помощью Тупиа я постарался втолковать старику и его соплеменникам, что мы хотим установить на острове столб как свидетельство нашего пребывания здесь раньше других кораблей. Туземцы не имели ничего против и обещали не уничтожать этот знак. Каждому из них я дал различную мелочь, старику же подарил серебряные трехпенсовики 1763 г. и гвозди (ерши) с большой королевской стрелой, вырезанной на них. Я полагаю, что эти вещи должны сохраниться у местных жителей.
В самой высокой точке острова установили столб, укрепив на нем британский флаг. Проход я назвал проливом Королевы Шарлотты и от имени Его Величества вступил в официальное владение близлежащими островами; за здравие Ее Величества была распита бутылка вина, а пустую бутылку мы подарили старику (он тоже поднялся на холм), она ему страшно понравилась. Пока устанавливали столб, я расспросил старика о проливе или проходе, ведущем в Восточное море, и он очень ясно объяснил нам, что таковой существует. Подтвердилось мое предположение, что земля к SW от него (именно на ней мы находились) была островом, а не континентом. Старик пояснил, что она состоит из двух ваннуа,то есть из двух земель или островов, которые можно обойти вокруг за несколько дней (возможно, даже дня за четыре). Этот человек говорил о трех землях: двух только что упомянутых, которые он назвал Тови-Поенамму (Tovy Poenammu– что значит зеленый тальк или камень, из какового туземцы изготовляют орудия и украшения), о третьей же он сказал, что она лежит на восточной стороне пролива. По словам старика, это большая земля и ее можно обойти лишь за много лун; он назвал ее Эхейно-Моуве (Aeheino Mouve – мы и раньше слышали о ней от туземцев). Часть суши, граничащую с проливом, туземец назвал Тейраухитте (Teirawhitte) [Терауими].[140]
Завершив на этом острове все дела, мы вместе со своим спутником вернулись на борт. После обеда он отправился на берег в каноэ, которое было прислано за ним.
Четверг, 1 февраля. Днем, покончив с погрузкой дров и воды, послали на берег группу матросов под командой боцмана для заготовки метел. Остальные люди занимались оснасткой судна и рыбной ловлей. Ночью и в остальную часть суток дул ветер от NW с сильным дождем.
Пятница, 2-е. Днем ветер стал крепчать, начался жестокий шторм с дождем и шквалами, переходящими в ураганные вихри, налетающие с возвышенностей. Во время одного из них лопнул канат, закрепленный на берегу, были вынуждены отдать еще один якорь. К полуночи шторм стал утихать; утром штиль. Подняли запасной становой якорь, осмотрели правый якорь и снова завели конец на берег. Из-за сильного дождя ручей, где мы набирали воду, вышел из берегов, поток унес 10 бочек с водой, которые стояли неподалеку. Осмотрев всю бухту, мы так и не нашли их.
Суббота, 3-е. Северный ветер, большую часть суток хорошая погода. Рано утром баркас ушел за сельдереем на завтрак. Намереваясь отплыть при первой возможности, отправился в хиппу, расположенную в восточной части залива, и купил у жителей разделанную и наполовину высушенную рыбу. Тупиа снова расспрашивал о землях в проливе, и эти люди подтвердили все, что говорил нам накануне старик. Около полудня расстались с туземцами, о чем вряд ли стоило жалеть, ибо, несмотря на то что они охотно продавали нам рыбу, среди них было несколько человек, которые относились к нам явно недоброжелательно.
Воскресенье, 4-е. Свежий северный ветер, хорошая погода. Днем, вернувшись из хиппы, некоторые из нас совершили небольшое путешествие вдоль берега к северу, чтобы скупить у туземцев рыбу, однако успеха не имели. Намереваясь отбыть на следующий день, вечером перевезли все на борт, но ветер помешал нам, и мы занимались рыбной ловлей и сбором раковин.
Понедельник, 5-е. Та же погода. Ветер северный. Утром отдали швартовы, подобрали канат носового якоря и завели верп, чтобы вытянуться из бухты. Всю сушеную рыбу, которую нам удалось закупить у туземцев со дня нашего прибытия, разделили между экипажем.
