Текст книги "Не вижу зла"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцать пятая

По мере приближения судебного разбирательства Джек все больше времени проводил в обществе Софии. Они заключили соглашение о том, что Джек возьмет на себя обязанности ведущего судебного адвоката защиты. Однако София по-прежнему играла очень важную роль в подготовке к заседанию, особенно после того как Джек пообещал Линдси, что София будет отвечать за непосредственное общение с Брайаном.

– Ну что, удалось договориться об интервью? – поинтересовался Джек.

София уселась за стол для переговоров.

– Все та же старая история. Я звоню мистеру Пинтадо. Он обещает сразу же перезвонить мне и назвать день, когда я смогу встретиться с его внуком. После чего он пропадает, и я о нем ничего не слышу.

– До суда осталось десять дней, – сказал Джек. – Мы должны поговорить с ним.

– Может быть, нам придется обратиться к судье.

– В самом крайнем случае. Мы будем выглядеть в его глазах плохими парнями.

– Я знаю, что и Линдси это не понравится, – заметила София. – Хотя бы потому, что это плохо отразится на Брайане.

Раздался стук в дверь. Вошла секретарь Джека и принесла заказанную им еду. Говядина с апельсинами и цыпленок с орехами кешью из ресторана в китайском квартале Нью-Чайнатаун. Джек отодвинул бумаги в сторону, освобождая место для тарелок с едой.

– Хотите узнать один из самых охраняемых в мире кулинарных секретов? – спросил Джек.

– Какой? – полюбопытствовала секретарь, расставляя картонки с едой на столе.

– Белый рис, или гомалоценхрус виргинский. Американцы кубинского происхождения готовят его лучше китайцев.

– Не стану спорить. Но как вам понравился рис, когда вы были на Кубе?

– Там он по карточкам. Как и все остальное. Если только вы не турист. Но я могу долго рассуждать на эту тему, так что лучше не начинать. – Джек положил себе немного говядины. – Не хотите присоединиться к нам, Мария?

– Нет, благодарю. Не буду мешать вам поглощать пищу для мозгов, вы же два ученых юриста. Но не будьте таким серьезным, Джек, нельзя же все время только работать. Пригласите девушку куда-нибудь, как вы на это смотрите?

Джек и София обменялись взглядами, а потом хором ответили:

– Доброй ночи, Мария.

Дверь закрылась, и вот уже третий вечер подряд они проводили время вдвоем. София поковырялась в своей тарелке палочками для еды, потом поставила ее обратно на стол.

– Интересно, что у Линдси на ужин сегодня? – задумчиво протянула она.

– Скорее всего, то же самое, что и вчера, – откликнулся Джек.

– Как вы думаете, она выйдет оттуда?

Джек поперхнулся долькой апельсина, не ожидая столь прямого вопроса.

– Вы о чем меня спрашиваете – считаю ли я ее виновной или надеюсь, что ее оправдают?

– А разве у этих вопросов разные ответы?

Джек не ответил, во всяком случае, прямо.

– У нее серьезные проблемы, в этом нет никакого сомнения. Можно хотя бы вспомнить ее утверждения о том, что она была на работе, когда застрелили ее мужа. Судебно-медицинский эксперт установил несколько иное время смерти.

– Но ведь Брайан заявил полиции, что, обнаружив тело, позвонил матери на работу.

– Будем надеяться, что он подтвердит свои показания. Если его дед вообще когда-нибудь позволит мальчику поговорить с нами.

София открыла баночку диетической колы.

– Разумеется, Брайан не спасет процесс. Он спал, когда убивали его отца. Так что Линдси могла сначала застрелить мужа, а потом отправиться на работу.

– Если не было кого-то постороннего, – заметил Джек.

– Но ведь нет никаких признаков насильственного взлома. Ценности остались на месте. Поэтому если этот незваный гость и был, то он приходил с единственной целью – убить капитана Пинтадо.

– Или его спугнули до того, как он успел поживиться и забрать ценности.

София взяла лед из бокала, долила себе газировки, а остальное передала Джеку.

– Что вновь возвращает нас к первоначальной проблеме. У нас есть только один свидетель, который утверждает, будто на месте преступления был посторонний.

– А он, к несчастью, носит военную форму недружественной нам страны, – закончил ее мысль Джек.

От этих слов, казалось, весь газ улетучился из их диетической колы.

– Что мы предпримем в этой связи? – спросила София. – Вы собираетесь вызывать его для дачи показаний или нет?

– Я пока еще думаю над этим вопросом.

– В таком случае сегодня вечером я оставляю вас одного думать над ним.

– Вы уже уходите?

– Мне кажется, моя личная жизнь полетит в тартарары, как только суд начнется по-настоящему. Так что сегодня вечером у меня свидание.

– Я не знал, что у вас есть приятель.

– А я не говорила, что у меня есть приятель. Я сказала, что у меня свидание.

– Так вы встречаетесь с женщинами?

– Нет, – игриво улыбаясь, ответила она. – А теперь идите к черту со своими методами ведения перекрестного допроса и лучше займитесь своим делом.

– Нет проблем. Желаю приятно провести время.

– До завтра. – София подхватила сумочку и направилась к двери. Она оставила машину на стоянке с парковочным автоматом прямо перед офисом Джека, и он сейчас смотрел в окно, как она идет к автомобилю. Оглянувшись через плечо, она заметила, что Джек подглядывает за ней.

– Просто хотел убедиться, что вы доберетесь туда благополучно, – пробормотал Джек, чувствуя себя немного глупо. Она не могла его слышать, да и прошагать к своему авто ей надо было всего каких-нибудь пятьдесят футов по кишащему людьми тротуару. Вряд ли это можно назвать опасным приключением.

«Итак, она заметила, что я смотрю ей вслед. Это преступление?»

София помахала рукой, села в машину и укатила. Джек перевел взгляд с опустевшей стоянки на противоположную сторону улицы. Из кафе-мороженого выходила женщина, держа за руку маленького мальчика, которому на вид было лет десять. Он напомнил Джеку Брайана, и на какое-то мгновение ему показалось, что эта женщина похожа… нет, не на Линдси, а на старую подружку Джека, Джесси. Тут он опомнился. Джесси была мертва. Линдси сидела в тюрьме. Брайан жил у своих дедушки и бабушки.

А Джек был один, тщетно пытаясь придумать, что делать дальше.

Он достал телефонный справочник, отыскал в нем номер и позвонил в резиденцию Пинтадо. В трубке один за другим звучали протяжные, длинные гудки. Он подумал мельком, что скажет, если трубку снимет Брайан, но потом решил, что это маловероятно, ведь мальчик не слышит.

– Алло, – услышал женский голос.

– Это миссис Пинтадо?

– Да. Кто это говорит?

– Меня зовут Джек Суайтек. Я – адвокат Линдси Харт.

На линии воцарилась тишина. Джек поспешно произнес:

– Пожалуйста, не вешайте трубку. Мне не хотелось бы причинять вам беспокойство, но совершенно необходимо, чтобы мы договорились о времени и месте, когда я мог бы встретиться с вашим внуком. Его мать имеет на это право.

– Брайан болен.

Джек позволил себе усомниться, что проявилось в его тоне.

– Это действительно так?

– Это правда. Брайана тошнит с самого обеда. Я не знаю, в чем дело. Наверное, подхватил грипп. Я не успеваю менять полотенца и ведра и все время жду, когда мне позвонит педиатр. Сестра советует мне отвезти его в отделение экстренной медицинской помощи, чтобы положить под капельницу.

Если она лгала, то в ней наверняка погибла великая актриса, способная на самое выдающееся лицедейство.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Джек.

– Нет-нет. Конечно, нет. Но я совершенно не вправе назначать время и место для разговора с Брайаном. А теперь, пожалуйста, оставьте нас в покое.

Джек услышал отдаленные звуки рвоты – подтверждение того, что миссис Пинтадо не обманывала его.

– Это он? – поинтересовался Джек.

– Да-да. Я же сказала вам, что он болен, что его тошнит. Мне надо бежать.

– Я понимаю. Берегите своего внука.

– Благодарю вас. Доброй ночи.

– Доброй ночи. – Джек повесил трубку. Его беспокоило состояние здоровья Брайана, но по губам его скользнула горькая усмешка. Он видел фотографии мальчика, и Линдси кое-что рассказывала о нем. Но сегодня Джек впервые услышал его. Когда его выворачивало наизнанку.

«Дети. Их надо любить».

Потом он представил себе, как возвращается домой, где его никто не ждет, и внезапно возня с полотенцами и ведрами, даже полуночные визиты в отделение экстренной медицинской помощи не показались ему большой обузой.

Он убрал пустые картонки из-под еды, а потом вернулся к своему столу, чтобы проверить почту. Ему потребовался целый час, чтобы просмотреть всю входящую корреспонденцию. Джек уже вел громкие дела, но ни одно из них не было таким важным, как нынешнее. Сегодня вечером, однако, он не смог бы заставить себя просидеть всю ночь за бумагами. Он собрал портфель, выключил свет и запер двери офиса.

Вестибюль был уже закрыт, поэтому Джек вышел из здания через боковой выход. Его машина была припаркована в гараже через улицу. Он поднялся по пандусу до уровня «красный второй». Гараж обслуживал в основном рабочих, поэтому большая часть автомобилей уже разъехалась. Свет на этаже был тусклым, несколько лампочек перегорело. Стук его каблуков эхом разносился в пустом помещении из бетона. Когда он полез в карман за ключами, то услышал позади себя шаги, но уже не успел отреагировать.

– Не оборачивайтесь, – приказал мужской голос за спиной.

Джек замер. Он начал было поднимать руки вверх, но хриплый и отрывистый мужской голос остановил его.

– Не шевелитесь. Вообще не делайте никаких движений.

– Что вам нужно? – спросил Джек.

– Я не грабитель и не причиню вам вреда. Я работаю на правительство Кубы.

Кубинский оперативник в Майами? Достаточно веская причина, чтобы не позволять никому увидеть свое лицо.

– Что это значит?

– Меня прислал полковник Хименес. У меня есть для вас сообщение.

Джеку потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Ситуация казалась просто невероятной, но если этот малый знал полковника Хименеса, значит, все было взаправду.

– Говорите.

– Он хочет, чтобы вы знали: у него есть кое-что для вас. Он говорит, что вы останетесь довольны.

– Очень хорошо. И как полковник Хименес намеревается передать мне это свое «кое-что»?

– Никак. Если вам нужно, приезжайте на Кубу и возьмите это.

– Когда?

– Сегодня вечером ваш самолет вылетает в Канкун. Оттуда вы летите в Гавану.

Джек фыркнул.

– Вы рассчитываете, что я сяду в самолет и нелегально прилечу на Кубу только потому, что так советует мне поступить какой-то парень, утверждающий, будто работает на кубинское правительство?

– Выбор за вами. Если вы поедете, то от этого выиграет только ваша клиентка. Если вы не поедете, то пострадают ваши родственники на Кубе.

Джек почувствовал себя так, словно получил удар под дых.

– Откуда вам известно, что у меня вообще есть родственники на Кубе?

– Ваш отец был губернатором Флориды. У нас имеется обширное досье на вас, мистер Суайтек.

Джек не собирался подыгрывать им, но любопытство взяло верх. Может быть, этому мужчине известно что-нибудь о его сводном родственнике? Или он имел в виду двоюродных и троюродных братьев, которых Джек снова рисковал потерять?

– О каких именно родственниках идет речь?

– Садитесь в самолет, и полковник Хименес с радостью расскажет вам все. Или не садитесь и живите с сознанием того, что с самым последним вашим родственником будут обращаться как с gusanos,червем-контрреволюционером.

Gusanos.Черви. Этим прозвищем Кастро заклеймил «предателей», которые сбежали в Майами или каким-либо другим способом, по его мнению, предали правительство. Месть была жестокой. Рационы выдаваемых по карточкам продуктов урезались до минимума. Устроиться на работу было невозможно. Соседи могли плюнуть этим людям в лицо прямо на улице.

Джек колебался. Но если бы этот мужчина хотел причинить ему вред, Джек уже лежал бы лицом вниз на тротуаре. Риск был велик, но и выигрыш огромен. После того как он побывал на Кубе и окунулся в тамошнюю тягостную атмосферу, он не мог отказаться съездить туда еще раз и допустить, чтобы пострадали его кубинские родственники.

– Хорошо, – сказал Джек. – Я поеду.

– Я положу ваши билеты на самолет на землю за вами. Досчитайте до двадцати, потом повернитесь и поднимите их. Я к тому времени уже буду далеко. Вы поняли?

«Ничего я не понял».

– Конечно, – ответил Джек. Голова у него шла кругом. – Я все прекрасно понимаю.

Глава двадцать шестая

Утро наступило быстро. Джек оделся и уже собирался идти, когда в дверь коттеджа постучали.

– Полковник Хименес вас сейчас примет, – сказал мужчина, остановившись в дверном проеме.

Джек сверился со своими наручными часами. Прошлой ночью водитель, встретивший его в аэропорту, передал ему, чтобы он был готов к шести часам. Сейчас было около девяти, но Джек прожил в Майами достаточно долго, чтобы разбираться в том, как кубинцы относятся к своему времени.

– Строго по расписанию, – заметил Джек.

Джек не имел точного представления, где находится, кроме того, что он где-то в Гаване и живет не в отеле. Водитель привез его в относительно тихий район округа Ведадо, к западу от центра Гаваны, и Джек провел ночь в однокомнатном коттедже за главным зданием. В его комнате не было ни телевизора, ни радио, ни телефона. Времени на сборы, когда он уезжал из Майами у него практически не оставалось, он только и успел, что схватить свой паспорт и помчаться в аэропорт. Но в коттедже оказались туалетные принадлежности и чистая пара носков и нижнего белья, любезно предоставленные кубинским правительством. Джек решил, что его поселили еще в одном casa particular,частном доме, принадлежащем тому, кто лояльно относился к правящему режиму. Он предполагал, что находится под постоянным наблюдением, и вел себя соответствующим образом, отправившись принимать ванну в темноте.

Сегодня утром его сопровождающий был в одежде домашней прислуги. Он провел Джека по вымощенной крупной галькой тропинке к главному зданию. Оно было построено в стиле неоклассицизма, не столь роскошное, как приходящие в упадок трехэтажные жемчужины старой Гаваны, – очевидно, это была одна из многих построек дореволюционной поры. В свое время их отобрали у состоятельных людей, а владельца либо пристрелили прямо на ступеньках дома, либо вынудили, бросив все, бежать в Майами – вполне может статься, что Джек даже встречался с ним. Вокруг дома был небольшой, но ухоженный участок. На переплетенных вьющихся стеблях бугенвиллии, подобно бабочкам, теснились крошечные розовые и фиолетовые цветы, а ярко-красные и желтые цветы покрупнее были украшены высокими стройными рядами гибискуса. Дорожка привела их в центральный дворик, построенный в традиционном для девятнадцатого века стиле, когда все комнаты имели отдельный выход наружу. Некоторые окна до сих пор были с цветными витражными стеклами, что было не просто красиво, а еще и помогало уберечься от палящего тропического солнца. Джек прибыл из аэропорта Гаваны далеко за полночь, поэтому не заметил очарования этого места. Не увидел он также и вооруженных солдат, расставленных по углам обнесенного стеной поместья.

– Кто здесь живет? – задал Джек вопрос по-испански.

– Полковник Хименес, естественно.

Итак, он находился в гостях у самого полковника. Коммунизм вполне подходит Хименесу, решил Джек.

Он проследовал за сопровождающим по крытому переходу, потом наверх, на второй этаж. В конце коридора виднелись массивные деревянные двери с вычурной резьбой и впечатляющими большими кольцами из желтой меди. Роскошный вход словно предупреждал о том, что внутри вас ждет некто важный, и это впечатление еще более усиливалось вооруженными солдатами, неподвижно застывшими по обе стороны от дверей. Не говоря ни слова и с важностью, достойной королевского гвардейца, несущего караул в Букингемском дворце, солдат слева повернулся, постучал и объявил о прибытии Джека.

– Пусть войдет, – послышался ответ. Джек узнал голос полковника.

Солдат открыл дверь и проводил Джека в просторную, обшитую темными дубовыми панелями библиотеку. Щелкнув каблуками, охранник удалился, оставив Джека наедине с полковником, который встал, любезно улыбнулся и предложил Джеку сесть. Кажется, со времени их предыдущей встречи полковник уяснил, что Джек не расположен здороваться с ним за руку.

– Кофе? – предложил полковник.

–  No, gracias.Спасибо, нет.

Полковник перешел на английский, как поступали все латиноамериканцы, стоило им услышать, как Джек коверкает их язык.

– Благодарю вас за то, что согласились приехать так быстро, без предварительного уведомления.

– Еще бы. Ведь вы угрожали моим кубинским родственникам. Полковник продемонстрировал сдержанное участие.

–  Aye,какой ужас, он действительно так обошелся с вами? Клянусь вам, стоит мне отправить своих людей в Майами, как они начинают вести себя грубо. Наверное, так на них действует город?

Джек решил пресечь светскую болтовню.

– Ваш посыльный передал, что у вас есть для меня кое-что.

– Да, есть. Я думаю, вы будете очень довольны.

– Именно это я говорю своим клиентам, когда казнь переносится с понедельника на четверг.

– Вы очень забавный человек, – заметил полковник, но его улыбка выглядела неискренней.

– Что у вас есть, полковник?

Полковник поднял трубку, нажал несколько кнопок, потом очень быстро и отрывисто произнес несколько слов по-испански. Буквально через несколько секунд открылась боковая дверь, которую Джек поначалу не заметил, так искусно она была вделана в стенные панели. Вошли двое солдат, но только один из них был вооружен. Тот, который был без оружия, сел лицом к полковнику, оказавшись наискосок от Джека. Его вооруженный товарищ вышел из комнаты.

– Это рядовой Фелипе Кастильо, – сказал полковник.

Кастильо кивнул Джеку, и тот повторил его движение.

– Рядовой Кастильо входит в состав группы, осуществляющей наблюдение в Гуантанамо-бей, – продолжал полковник. – Он один из многих солдат на земле Кубы, в чью задачу входит контроль за деятельностью военно-морской базы США. Я не буду вам говорить, сколько у нас расставлено вышек и где они стоят. Не то чтобы это считалось секретными сведениями, просто обе стороны ведут постоянное наблюдение друг за другом.

– Вы хотите сказать, что рядовой Кастильо видел постороннего человека, входившего в дом моей клиентки?

– Думаю, будет лучше, если я позволю рядовому Кастильо высказаться самому. Он не говорит по-английски, но я буду переводить.

– В этом нет необходимости, – заметил Джек. – Я дам вам знать, если не пойму чего-либо.

– Отлично. – Полковник обратился к солдату по-испански: – Рядовой Кастильо, я уже объяснил мистеру Суайтеку, что вы входите в состав группы наблюдения в Гуантанамо-бей. Опишите в общих чертах, что и когда вы делаете.

– Я служу в третьей восьмичасовой смене. Работаю с полуночи до восьми утра.

– Получается, что вы работаете и в ночное, и в дневное время?

– Да. По большей части ночью, естественно. Это значит, что я пользуюсь инфракрасным биноклем. После восхода солнца я перехожу на обычный бинокль.

– За какой частью базы вы ведете наблюдение?

– За той секцией главной базы, где расположены постоянные жилые помещения. В них живут в основном офицеры.

– Рядовой Кастильо, вам ведь известно, для чего здесь находится мистер Суайтек, правильно? – спросил полковник.

– Да.

– Вы знаете, в чем заключаются обвинения, выдвинутые против его клиентки?

– Да, мне это объяснили.

– Вы располагаете какими-либо сведениями, которые могут оказаться полезными клиентке мистера Суайтека?

– Да, располагаю.

– Не могли бы вы сейчас рассказать о них мистеру Суайтеку?

– Да, конечно. – Он глубоко вздохнул. Казалось, у него пересохло во рту. Полковник налил ему стакан воды, но когда молодой человек пил, у него так сильно дрожала рука, что вода струйкой потекла по подбородку. Джек решил, что это не говорит о том, что он лжет. Любой солдат нервничал бы в присутствии полковника.

– Обычно, когда я нахожусь на дежурстве ночью, не происходит ничего особенного, но именно в ту самую ночь между пятью тридцатью и шестью часами утра случилось нечто необычайное, – произнес Кастильо.

– Что именно?

– Часть сектора, за которым я веду наблюдение, включает в себя жилые дома офицеров морской пехоты. Я заметил, как к одному дому подошел военнослужащий.

– Почему это событие показалось вам необычным?

– Потому что дом был не его. Но он вошел свободно, без стука или чего-нибудь в этом роде.

– Это случилось до шести часов утра?

– Именно так.

– Вы видели, в чей дом он вошел?

– В дом капитана Оскара Пинтадо.

Сердце гулко бухало в груди у Джека.

– Прошу прощения, о каком дне вы говорите?

– О дне семнадцатого июня.

В этот день застрелили Оскара Пинтадо. Джек даже боялся задать следующий вопрос, уж слишком удачными оказались показания.

– Вы заметили, кто был тот мужчина, который вошел в дом?

– Пожалуйста, – вмешался полковник, – предоставьте мне задавать вопросы. Ваш испанский…

– Я думаю, он прекрасно меня понимает, – возразил Джек.

Полковник обдумал его слова, потом согласился.

– Хорошо. Задавайте свои вопросы.

Джек непроизвольно подвинулся на самый краешек стула. Ему не хотелось выглядеть агрессивным, но он должен был выяснить кое-какие серьезные вещи.

– Вы хорошо рассмотрели мужчину, который вошел в дом?

– Да, хорошо.

– Кто это был?

– Лейтенант Дамонт Джонсон, Береговая охрана Соединенных Штатов.

– Почему вы так уверены, что это был лейтенант Джонсон?

– Потому что я много раз видел его в доме Пинтадо раньше.

– А как могло случиться, что вы много раз видели его входящим в дом Пинтадо?

– Это был мой квадрат. У меня есть карта и диаграмма, на которых перечислены все дома и указаны все их обитатели.

– Итак, в вашу задачу входит наблюдать за некоторыми секторами базы.

– Да, – ответил солдат, а потом пожал плечами. – Но, честно говоря, у нас все в группе наблюдения положили глаз на дом Пинтадо.

– Из-за того, кем был его отец?

– Нет. – Солдат чуть улыбнулся, словно смущаясь. – Это было нашим развлечением.

– Развлечением?

– Да. Мы проводим долгие часы, глядя в никуда. Когда становится скучно, мы всегда переводим бинокль на дом Пинтадо, чтобы посмотреть, что там происходит.

Джек внимательно следил за выражением его лица, стараясь понять, к чему тот клонит.

– И что же там происходило?

– Ну, как я уже говорил, я много раз видел там мистера Джонсона.

– И вы нашли его забавным?

– О да. Очень.

– Вы хотите сказать, когда он приходил в гости к капитану Пинтадо?

– Нет, не тогда. Я бы сказал, что он был очень забавен, когда приходил в гости к жене капитана Пинтадо.

Джек попытался ничем не выдать своего удивления.

– Вы имеете в виду Линдси Харт?

– Да.

– Как часто вы видели вместе лейтенанта Джонсона и миссис Харт в доме Пинтадо?

– Много раз.

– Послушайте, вы недавно заявили, что ваша смена длилась с полуночи до восьми утра. Поэтому я прошу вас быть внимательным и подумать хорошенько. Вы уверены, что много раз видели лейтенанта Джонсона вместе с миссис Харт в промежуток между полуночью и восемью часами утра?

– О да. Я видел их. Обычно между двумя часами ночи и пятью часами утра.

– Вы действительно видели их вместе внутри дома?

– Конечно. У нас сложное и хитрое оборудование. Крошечной щелки в занавесках достаточно, чтобы заглянуть в спальню.

– В спальню, – невольно вырвалось у Джека.

– Да. В спальню.

– Мне бы не хотелось казаться глупым, но что делали лейтенант Джонсон и жена капитана Пинтадо в спальне ночью? Солдат улыбнулся:

– А как вы думаете, что они там делали?

– Никого не интересует мое или ваше мнение о том, что они там делали. Я хочу знать, что вы видели и чем они занимались.

Кастильо взглянул на полковника и пробормотал что-то по-испански, чего Джек не понял. Полковник посмотрел на Джека и сказал по-английски:

– Они занимались этим, как две порнозвезды.

Джек молчал, перед глазами у него на мгновение все поплыло.

– Как часто вы наблюдали их вместе?

– Может быть, раз в неделю.

– Когда впервые вы увидели их вместе?

– Я бы сказал, примерно за два месяца до гибели капитана Пинтадо.

– А когда в последний раз видели их вместе?

– В ту ночь, когда капитан Пинтадо погиб.

– Они были вместе в ту ночь, когда капитана Пинтадо застрелили?

– Да. Лейтенант Джонсон вышел из дома Пинтадо около трех часов ночи. Миссис Харт ушла из дома на работу примерно в пять тридцать. Затем, примерно через двадцать минут, лейтенант Джонсон вернулся и вошел в дом через заднюю дверь. Он ушел десять минут спустя, а потом на рассвете появилась полиция. Остальное вы знаете.

И снова Джек погрузился в молчание. Он рассчитывал услышать о незваном госте, а вместо этого ему сунули под нос сексуальный скандал.

– Благодарю вас, рядовой Кастильо. На сегодня достаточно, – сказал полковник.

– У меня есть еще несколько вопросов, – возразил Джек.

– На сегодня достаточно, – повторил полковник, обращаясь одновременно и к Джеку, и к солдату.

Рядовой поднялся и вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, полковник взглянул на Джека.

– Удивлены? – поинтересовался он.

Джек кивнул с таким видом, словно больше уже ничто не могло удивить его.

– Каких действий вы ожидаете от меня после тех сведений, которые я получил от рядового Кастильо?

– Именно это я и намерен с вами обсудить. Во-первых, вам понравилось то, что он рассказал, или нет?

– Даже не знаю, – проговорил Джек.

– Это палка о двух концах, не так ли? У вас есть лейтенант, который явился в резиденцию Пинтадо как раз во время убийства. Или, по крайней мере, в то время, которое указано в отчете СКР ВМФ, кстати говоря, я читал этот отчет.

– Естественно.

– Итак, у вас есть лейтенант, который побывал у Пинтадо дома в момент убийства. Но при этом он замешан в любовную интрижку с женой жертвы. У них обоих был мотив. У обоих была возможность убить.

– Вы рассуждаете, как адвокат, – заметил Джек.

– Я часто смотрю сериал «Закон и порядок». Пристрастие к американскому телевидению – один из моих главных капиталистических капризов.

Окружающая роскошная обстановка побуждала Джека затеять дискуссию относительно «капиталистических капризов» полковника, но он не стал заострять на этом внимание. Вместо этого он спросил:

– Вы по-прежнему предлагаете рядового Кастильо в качестве свидетеля, который может дать показания на судебном процессе Линдси Харт в Майами?

– Это зависит от некоторых вещей, – ответил полковник Хименес. – Если вам понравилось то, что он рассказал, тогда да: я готов предоставить его в ваше распоряжение.

– И никаких условий?

– Никаких.

Джек прищурился.

– Почему я вам не верю?

Полковник извлек сигару из коробки с увлажнителем, стоявшей у него на столе, и задумчиво покатал ее между большим и указательным пальцами. – Я уже говорил это раньше, и скажу сейчас. Вы такой скептик, мистер Суайтек.

– А я заявил вам во время нашей последней встречи: я не заключаю никаких сделок с кубинским правительством.

– Нас не интересуют сделки такого рода.

– Тогда в чем же заключается ваш интерес в этом деле?

– Мы решили, что с нас хватит и того удовлетворения, которое мы получим, продемонстрировав всему миру, что сын Алехандро Пинтадо был женат на шлюхе и что он убит своим лучшим другом.

– А если я решу отказать вам в таком удовольствии?

– Что вы имеете в виду?

– Что, если я просто откажусь вызвать вашего солдата в качестве свидетеля?

– Я советую вам очень хорошо подумать об этом. Потому что в противном случае Линдси Харт серьезно пострадает.

– Может быть, Линдси желает рискнуть.

– Может быть. Но наверняка есть и другие, которые не могут себе позволить роскошь выбирать. – Он сунул руку в ящик стола и извлек оттуда фотографию размером восемь на десять дюймов. Он положил ее на стол.

Джек всмотрелся в нее. На снимке группа людей на тротуаре наблюдала, как мужчины в темно-зеленой униформе вышвыривали на улицу их вещи. В сточных канавах валялась одежда. Мебель была разломана на куски.

– Что это? – спросил Джек.

– Посмотрите внимательнее, – предложил полковник.

Джек всмотрелся пристальнее и узнал их. Сбоку стояла Фелиция Мендес, женщина из Бехукаля, с которой Джек разговаривал о своей матери. Она рыдала, спрятав лицо на груди у мужа. Все остальные на фотографии тоже плакали, включая двух маленьких девочек, лет примерно шести и восьми.

– Это дом Мендесов, – сказал Джек.

Полковник понюхал сигару, наслаждаясь ее ароматом.

– Да. С сожалением должен сообщить, что они лишились своей недвижимости, купленной на правах аренды. Это случилось только вчера. Тринадцать человек, и жить им теперь негде. Такая досада.

– Вы отобрали у них дом?

– В общем-то, они могут получить его назад. Или, точнее, в вашихсилах помочь им получить его назад.

– Вы – сукин сын. Это имел в виду ваш посыльный в Майами, когда говорил, что вы будете обращаться с членами моей семьи, как с gusanos,червями-контрреволюционерами?

– В некотором смысле, да. Разумеется, нам известно, что семья Мендесов не является вашей семьей. Но это хорошее начало.

– Вы намекаете на то, что у вас в запасе имеются настоящие родственники, которые могут быть у меня здесь, на Кубе?

Полковник почти улыбнулся, но затем лицо его приняло ледяное выражение.

– Это был бы уже не намек, если бы я взял и признался в своих намерениях. Как вы полагаете, мистер Суайтек?

Джек не ответил.

Полковник поднялся и нажал кнопку рядом с телефоном. Двойные двери мгновенно распахнулись, и в комнату вошли двое солдат, стоявшие на часах снаружи.

– Благодарю вас за то, что почтили меня своим визитом, мистер Суайтек. Я дам вам несколько дней, чтобы вы обдумали ответ.

– Полковник, я…

Полковник Хименес взмахом руки заставил его умолкнуть.

– Поговорите с супругой погибшего капитана. – Он усмехнулся и добавил: – Ах, как бы мне хотелось присутствовать во время этой беседы!

Джек уже было собрался сказать какую-нибудь колкость, но сдержался. Чем дольше тот разглагольствует, тем больше вероятность того, что он скажет что-либо о сводных родственниках Джека, поскольку, несмотря на все угрозы, было по-прежнему неясно, известно ли полковнику что-нибудь о них на самом деле. Во всяком случае, Джек не намеревался просвещать его на сей счет.

– Вы услышите обо мне. Так или иначе. – Джек покинул резиденцию полковника в компании двух солдат и за весь путь до аэропорта не проронил больше ни слова.