Текст книги "Триггер и ее друзья (сборник)"
Автор книги: Джеймс Генри Шмиц
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 64 страниц)
Палач Мога задержался у закрытой двери.
– Если Хранительница любезно согласится подождать здесь, я проверю, готово ли Собрание.
Найл осталась ждать.
Через несколько секунд через дверь просочился Палач Мога. На длинной лямке, перекинутой через плечо, он держал нечто вроде дорожной сумки, разукрашенной драгоценностями. Найл показалось, что More было не по себе.
– С позволения Хранительницы… За этой дверью Великие Палачи. Они безоружны и предпочли бы, чтобы Хранительница не обращалась к ним с оружием в руках.
Найл подумала, что если не удастся их убедить, то умрет за этой дверью. Но Тувеле на данном этапе не было никакой нужды подбадривать себя наличием оружия. Да и универсальное ружье само по себе не поможет прорваться через толпившихся в каждом проходе стражников. Она отстегнула от пояса кобуру, протянула More. Тот осторожно положил ее в сумку и распахнул перед Найл дверь. Она шагнула внутрь.
В первый миг показалось, что она попала в переднюю просторного, тускло освещенного зала, огромные размеры которого явно не вписывались в здание блокгауза. Потом поняла, что всю противоположную стену занимал гигантский экран. В помещении собрался высший командный состав в количестве дюжины Великих Палачей, которые сидели на корточках вдоль стен по обеим сторонам экрана… Эти существа, размерами чуть больше Колла, были облачены в роскошные цветные мантии и шляпы тех же оттенков. Остальные Вечноживущие, как Палачи, так и Великие Палачи всех рангов тоже сидели на корточках, но не по стенам, а рядами по всему залу. Очевидно, это был отсек командного корабля, покоившегося на морском дне под лагуной. Повсюду между рядами Вечноживущих плескалась и посверкивала тонкая прослойка воды. Все это неподвижное скопище земноводных молча пялило глаза на Тувелу из полумрака своего укрытия.
Найл услышала, как дверь за ее спиной тихонько затворилась. И удивительно – вместе с легким щелчком замка бесследно испарилась ее неуверенность. Рассудок мгновенно прояснился и стал холоден. Мысли и чувства упорядочились. Найл вдруг ощутила душевный подъем… Потом обнаружила, что продвинулась вперед и теперь стоит в самом центре помещения, обратившись лицом к экрану.
С холодной расчетливостью отбирая слова, Тувела начала говорить…
Глава 7Особенностью большого помещения блокгауза, которое Парагуаны предоставили Тайкосу для размещения рабочей лаборатории, являлась коллекция живых образцов. Вдоль трех стен тянулись стеллажи с представителями различных форм жизни, которые встречались на острове. Одни либо покоились на привычных для себя фрагментах плавучего леса, либо свисали вниз, цепко за них ухватившись. Другие торчали из мешочков с лесной плесенью или иными организмами, в которых они были обнаружены. Некоторые плавали в воде из лагуны под куполами из прозрачного материала. Здесь присутствовали самые разные по размерам организмы: от микроскопических до таких, что достигали десятиметровой длины. По большей части они пребывали в биологическом застое – обмен их веществ был заторможен с понижающим коэффициентом в несколько миллионов. Равновесие достигалось постоянным контролем над уровнем белков в ДНК и рядом других проверок. Иначе поддерживать коллекцию в нужном состоянии было невозможно.
В том, насколько продвинулся доктор Кей в своей работе, Хранительница не нашла особых недостатков.
– В этом отношении вы, доктор, – промолвила она, – молодец.
Похвала предназначалась для любых подслушивающих ушей. Она похлопала ладонью по таблицам и графикам и бросила их обратно в папку, предоставленную профессором якобы на проверку.
– Однако удручает то, что я была вынуждена, в конце концов, напрямую вмешаться в дело, с которым, как мы ожидали, вы справитесь и без нашей помощи.
– Имея в запасе больше времени, я бы справился и сам! – возразил биохимик с нотками подобострастия в голосе. – Мне противостояли, как вам известно, весьма неподатливые существа.
– Да уж мне-то известно – с одним из таких неподатливых мне довелось встретиться тет-а-тет. Однако проблема вряд ли была связана с дефицитом времени. Претензии к вам со стороны ваших контрагентов были конкретны. Если бы тезисы были изложены вами ясно и четко, разумное большинство наших непрошеных гостей сделало бы правильные выводы и поступало на основании этих выводов. Придется рассматривать эту часть вашей миссии, как провал. Но не следует по этому поводу слишком расстраиваться. Основательность вашей работы по основной тематике, которая была выполнена при несколько стесненных обстоятельствах, скомпенсирует ваш провал, по крайней мере, частично.
Биохимик пробормотал слова благодарности и с видимым облегчением вернулся к дополнительным разъяснениям, касающимся его проекта. Найл посмотрела на часы.
Прошло сорок две минуты с того момента, как ее с изысканной учтивостью отвели из зала Собрания в лабораторию и оставили наедине с Тайкосом. С тех пор от Вечноживущих не было ни слуху, ни духу. Палач Мога с ее ружьем тоже не показывался. К добру это или к худу? Когда Найл разговаривала с верховными Парагуанами, она почти являлась Тувелой. Она смешала их с пылью! Она была в наитии, в восторге, ощущая небывалое вдохновение! Вопросов не было. Великие Палачи, находившиеся к ней ближе других, по мере того, как она говорила, оттеснялись все дальше и дальше к стене, каждый раз нервно поеживаясь, когда она бросала на них уничтожающий взгляд.
А потом все разом ухнуло куда-то в пропасть. Не стало никакой Тувелы, никакой Хранительницы. Осталась просто перепуганная женщина, которая попала в положение, не сулившее ничего хорошего; а ставка была ох как высока! Стоило допустить оплошность хоть в какой-то малости, сделать малейший неверный шаг…
Теперь девушка находилась где-то между этими двумя экстремальными состояниями – ближе к своему обычному. Она была в достаточной степени встревожена, но ее разум снова был занят взвешиванием возможностей, составлением планов, насколько это было возможно в данной ситуации.
Одним из факторов, который следовало принять во внимание, было само это помещение. Оно было длинным, широким, с высоким потолком и располагалось под самой кровлей блокгауза – выйдя из зала Собрания, Найл поднялась еще на один этаж. В помещении имелись две двери, расположенные строго напротив друг друга. Вероятно сейчас они были заперты. Последнее обстоятельство по сути ничего не меняло, ибо за каждой дверью обязательно околачивалась свора вооруженных Оганунов, чтобы Хранительница и ученый не вышли из лаборатории и не забрели ненароком на совещание Вечноживущих. Примерно посередине помещения находилась площадка, возвышавшаяся над полом на полтора метра. От двери к ней вел пологий пандус. Доктор Тайкос Кей пояснил, что Палачи обычно выбирали место на этой площадке, когда общались с ним во время своих визитов в лабораторию. Освещение обеспечивалось токопроводящими стержнями в стенах и потолке – примитивными, но эффективными. Система вентиляции, будучи столь же незамысловатой, полностью отвечала лабораторным требованиям. Чуть ниже потолка на одной из стен виднелся большой темный прямоугольник, закрытый решетчатой заслонкой. За решеткой имелось невидимое окно – прямоугольное отверстие в стене. Оттуда постоянно веяло солоноватой сыростью плавучего леса, и по лаборатории разносились присущие ему многочисленные запахи. Лишенные свежего воздуха, многие экспериментальные образцы Тайкоса погибли бы в течение нескольких дней. Тем не менее порывы шторма, изредка сотрясающие здание блокгауза, заглушались этим окном, и посторонние звуки сюда почти не проникали.
Значит, темный прямоугольник являлся силовой завесой. Он не пропускал наружу свет и, естественно, был непроницаем для таких плотных объектов, как человеческое тело. Управление завесой, должно быть, осуществлялось извне, иначе Тайкос показал бы ей пульт. Но по обеим сторонам решетки, огораживающей прямоугольник, находились два шиповатых выступа. А под этими выступами размещались генераторы силовой завесы…
Проблема, таким образом, сводилась к наличию орудия и оружия, либо предметов, которые можно было использовать в качестве оружия. Свойствами первого и второго обладало ее универсальное ружье, которому трудно было найти замену. Но одна вещь из всех, что находились в комнате, могла в этом отношении пригодиться. На рабочем столе в центре лаборатории доктор Тайкос Кей оставил небольшие кусачки для обрезания пломб. Полезный инструмент, который можно использовать в разных целях, он мог сыграть важную роль. Другую роль могло сыграть устройство, усеянное множеством крошечных кнопок. Его биохимик постоянно носил с собой, закрепив на ремне.
С его помощью он регулировал в своих образцах индивидуальные требования к окружающей среде.
Единственным настоящим оружием были ружья у трех парагуанских охранников, которые безучастно сидели на корточках в отгороженном конце помещения, пол которого покрывала полуметровым слоем вода. Взобравшись на площадку, Найл быстренько глянула на них поверх разделительной стены. Двое были обращены лицом к стене, а третий – в сторону длинного стола у второго выхода. Когда она их рассматривала, никто из них даже не пошевелился, но, тем не менее, все трое были готовы действовать молниеносно. Ружья, по всей видимости, представляли собой высокомощные бластеры ближнего боя и предназначались для того, чтобы ими пользовались существа, чьи руки были больше человеческих раза в четыре.
Ружья хоть и были существенным фактором, но решающей роли не играли. Решающую роль могло сыграть переговорное устройство Тайкоса, лежащее на столе, – если быстроходный глиссер Сотиры войдет в зону действия ближней связи. Охваченные нервозностью Вечноживущие постановили, что переговорное устройство должно быть доступно для них в любой момент – на тот случай, если крайняя необходимость вынудит их вступить через доктора Кея в прямые переговоры с Тувелой. Перед охранниками была поставлена задача умертвить каждого, кто посмеет воспользоваться им при иных обстоятельствах.
Весомую роль играл, конечно же, и сам доктор Кей. В физическом отношении он мог стать обузой, если дела пойдут не так гладко, как хотелось бы, поскольку подрастерял былую силу и ловкость, и стало ясно, что он, в сущности, дряхлый и больной старик. Его лицо выглядело осунувшимся и сморщенным, даже когда он улыбался. Профессор целыми неделями не пускал боль в свое сознание, но его организм в целом подвергся очень серьезным перегрузкам и стал постепенно сдавать. Тайкос это прекрасно осознавал.
Умственно он вроде бы пострадал не так значительно. Найл пришла к выводу, что может положиться на быструю и точную реакцию биохимика. Скорее всего, ей придется рассчитывать на него, ибо главную и решающую роль в ее замысле играла живая коллекция Тайкоса Кея, собранная со всех уголков плавучего леса. Она отметила, что на рабочем столе рядом с кусачками лежало несколько предметов, похожих на зеленые фрукты с толстой, складчатой кожурой, размером с два кулака. Тайкос вынул их из контейнера, чтобы объяснить, какую роль они играют в его исследованиях, да так и оставил на столе.
Эти «фрукты» назывались «яблоками-буравчиками». Их кожура указывала на то, что они созрели. А тому, кто имел с ними дело, желательно было знать, что у созревших «яблок-буравчиков» имелось любопытное свойство. Они оставались пассивными, пока не получали специфического стимула к действию от окружающей среды, соприкоснувшись с морской водой. В этот миг кожура у них лопалась, и наружу выскакивали «буравчики»…
В лучшем случае, «яблоки» представляли собой объект для исследований, да и то весьма сомнительный. Такого рода объектов здесь хватало. По приблизительной оценке на каждые пятьдесят жизнеформ, которыми были забиты полки вдоль стен, приходилась одна, которая заставляла Найл внутренне содрогнуться при одном только взгляде на нее. Все эти дары плавучего леса были знакомы девушке чуть ли не с пеленок. Например, в центре помещения красовался здоровенный инхис с пурпурными листьями. Бледно-голубые лепестки псевдосоцветий были плотно свернуты. Инхис встречался довольно редко, но никто не горевал по этому поводу. В лесу Найл ни за что не подошла бы к нему ближе, чем на десяток метров. В соответствии с общепринятой классификацией он считался растением. Это, с позволения сказать, «растение» обладало молниеносной реакцией. Глиссерщики прозвали его «гарпунщиком» – и не без основания. На протяжении нескольких недель он маячил позади площадки, в непосредственной близости от нее, нависая над Палачами, которые, в свою очередь, возвышались над пленником…
Сейчас инхис находился в вялом, пассивном состоянии, как и большинство остальных опасных образцов, и был абсолютно безвреден. Обмен его веществ замедлился до бесконечно малого темпа. Он так и будет оставаться безвредным, пока не получит строго отмеренную порцию возбудителя – хорошую белковую встряску или что-нибудь такое, что нарушит «спячку».
Кто мог дать ему этот толчок? Господи, ну конечно же, доктор Кей со своим активатором, оснащенным кнопками. Он заранее решил, что если придется умереть, у него в этот момент должно быть под рукой средство, с помощью которого можно было бы утащить за собой в могилу хотя бы нескольких врагов.
Хоть такое решение и не являлось сугубо научным, оно было очень характерным для человека…
Найл снова взглянула на свои часы. Сорок три с половиной минуты.
Входная дверь с лязгом отворилась.
* * *
Первым по дорожке шествовал Палач Мога. Сумка, в которой скрывалось универсальное ружье Найл, болталась у него на боку. Лямка перекинута через плечо. Деталь эта могла внушать определенный оптимизм, если бы эскорт, следовавший за ним, чуть менее походил на расстрельную команду.
Найл стояла спиной к рабочему столу Тайкоса. Она чувствовала, как в ней нарастает напряжение, и старалась этого не показывать. Доктор Кей бросил на нее неуверенный, вопросительный взгляд и медленно двинулся вдоль стола. Остановившись в нескольких метрах от нее, он наблюдал, как Мога шел к центральной площадке своей нелепой, подчеркнуто прямой походкой. За ним следовали два Огануна-охранника, выставив массивные короткоствольные ружья. Они не сводили глаз с Найл, готовые в любой момент пустить свое оружие в ход. Следом шли два незнакомых Палача, уверенно передвигаясь привычной для Парагуанов ковыляющей поступью. «Сбруя» у обоих была темно-красная, и каждый держал по бокам два пистолета внушительных размеров. Шествие замыкала еще одна пара стражников. Ружья у этих висели за спиной, зато в руках они несли какие-то предметы, похожие на свернутые сети. Когда вся эта группа зашла в лабораторию, у входа встал пятый стражник, предварительно затворив за собой дверь. У него было ружье иного типа, чем у остальных, – с длинным и узким стволом, укрепленным на массивной треноге. Он установил на дорожке с глухим стуком треногу и сел возле нее на корточки. Дуло ружья, качнувшись, нацелилось на Найл.
Девушка не шелохнулась. Значит, она дала какой-то повод заподозрить ее во лжи.
Парагуаны дошли до площадки и рассредоточились. Мога встал у самого края. По бокам встали Палачи в красных доспехах, сжимая рукоятки своих пистолетов. Охранники заняли позицию рядом с Палачами. Те, что несли сети, встали сзади, с другого края площадки. Найл решила, – насколько она могла судить по выражению лиц инопланетян – что все они пребывают в нервном возбуждении. Голосовые щели беззвучно шевелились, глаза для зрения в воздухе помаргивали. И все таращились на нее, на Тувелу. На биохимика никто не обращал внимания.
– Хранительница! Сперва я буду говорить от себя лично, – неожиданно прозвучал голос Моги.
Найл хранила молчание.
– Я тревожусь за дальнейшую судьбу Порад-Анца… – продолжил Мога: – Когда вы согласились обратиться к Вечноживущим, я был уверен, что ваша миссия окажется успешной, и Равновесие сместится в сторону благоразумия. Да и реакция Собрания была чрезвычайно благоприятной. Ваши доводы были признаны убедительными. Но случилось непредвиденное. Глас Решимости насильственным путем захватил управление вооруженными силами. Это сделано наперекор всем нашим устоям и является вопиющим Нарушением Правил. Но, по-видимому, это уже не имеет никакого значения. Здесь, на Командном Корабле, и повсюду на планете многие несогласные с переворотом Великие Палачи обрели смерть. Те, кто остался в живых, подчинились Гласу Решимости, который отныне говорит от имени Вечноживущих один. Я пришел сообщить вам о принятом недавно решении. Сказав от себя лично, теперь буду говорить как бы устами Гласа Решимости.
Гробовое молчание.
Парагуаны на площадке застыли в напряженном ожидании. Найл наблюдала за их поведением, а они поедали глазами Тувелу. Так вот оно что… Стало быть, Палачи в красном представляли Глас Решимости… У нее внезапно возникла мысль, что это, должно быть, очень мужественные существа. Они вошли в лабораторию, чтобы опровергнуть миф. Они бесстрашно бросили вызов громгорру. Теперь они ждали, как отреагирует Тувела на заявление Моги.
А Тувела стояла все так же молча и неподвижно.
Палач, стоящий по правую руку от Моги, отрывисто произнес ряд разнотонных парагуанских гуканий, не сводя глаз с Найл. Спустя примерно полминуты он умолк.
– Как бы вы себя ни называли, – стал переводить Мога, – ясно, что вы – Тувела. Теперь мы это знаем. От имени себе подобных вы угрожали Порад-Анцу. Это непозволительно. Вы дали понять, что при любом противоборстве с Хранителями Вечноживущие неизбежно потерпят поражение. Сейчас, раз и навсегда, будет доказано, что это – ложь…
Мога умолк. Снова заговорил Палач в красных доспехах. Его напарник, повернув голову, что-то сказал Оганунам, державшим в руках сети. Палачи приняли у Оганунов сети и, встряхнув, развернули. С каемок сетей свисали черные ленты…
Мога вновь взялся за перевод:
– Глас Решимости предлагает вам и доктору Кею умереть смертью Палача. Да, она болезненна, но почетна. Если вы принимаете наше предложение, на вас необходимо накинуть эти сковывающие сети. Если попытаетесь оказать сопротивление, то вас пристрелят на месте, и вы умрете, как Гулоны. В любом случае, Тувела, ваше поражение и смерть ознаменуют начало штурма вашей родины. А теперь, если в силах Тувелы воспротивиться нашим намерениям, покажите, на что вы способны.
Парагуан, стоявший у двери, молча подался вперед и кулем осел на собственное ружье. Его голову и верхнюю часть туловища затянуло клубами зеленого дыма, который исходил от биологического образца, расположенного рядом на стене. Вооруженные охранники на площадке направили ружья на Найл. Палачи в красных доспехах поспешно изготовили оружие, но в этот миг задрожали и раскрылись с дюжину псевдоцветков «гарпунщика», стоявшего позади площадки, словно разомкнулись веки чьих-то огромных желтых глаз. Найл мгновенно сориентировалась и плашмя рухнула на пол.
В тот момент на Тувелу было нацелено, по меньшей мере, два ружья. Как бы ни был скор «гарпунщик», он не мог помешать разрядить эти ружья в цель.
Однако ружья не выстрелили. Вместо выстрелов раздались совсем другие звуки. Что-то с глухим стуком шмякнулось на пол рядом с Найл. Вместе с удивлением в ее мозг вошло осознание того, что это была сумка, которую держал Мога. Это уже было что-то! Найл вскочила. Схватив со стола пару «яблок-буравчиков», покрытых серой кожурой, она зашвырнула свои метательные снаряды через разделительную стену в затопленный участок помещения. Она слышала, как плоды с плеском упали в воду. Каким-то обособленным участком своего сознания она стала отсчитывать секунды. Потом огляделась.
На площадке никто не шевелился. Нервная система Парагуанов оказалась парализованой, лишенные век глаза с двойными линзами выпучены. В спину каждого были вонзены белые, как кость, шипы, которыми оканчивались туго закрученные жгутом усики, выступающие из псевдоцветков. Четверо Парагуанов пока еще стояли, покачиваясь на выпрямленных одеревеневших ногах, словно прикованные к месту. Троих «гарпунщик» уже отодрал от платформы и тащил к себе. Найл перевернула сумку Моги, вытряхнула свое универсальное ружье и прицепила к верхолазному поясу. Часть ее сознания, которая отсчитывала секунды, к этому времени дошла до числа тридцать и прекратила счет. Из-за перегородки раздалось несколько яростных всплесков, но сейчас слышно ничего не было. Тайкос с белым, напряженным лицом держал обеими руками устройство управления. Он кратко кивнул своей ученице.
Верхолазный пояс был установлен на половину ее веса, когда она достигла разделительной стены. Она подпрыгнула, ухватилась руками за край и перемахнула на ту сторону.
Семь лет назад она видела, как червь-буравчик поразил человека, плывшего под водой. В значительной мере все зависело от того, насколько близко ты окажешься к «яблоку», когда оно сорвется с дерева плавучего леса, упадет в соленую морскую воду, где его кожура треснет. В этот самый миг «яблоко» извергало из себя тысячи крохотных, извивающихся черных нитей. Они за считанные доли секунды безошибочно находили любое животное достаточных размеров, находящееся поблизости, и набрасывались на него. Словно тончайшие сверла, они продырявливали толстые шкуры или ороговевшую чешую своих жертв.
Трое охранников лежали на полу лицом вниз, частично погрузившись в воду. Двое уже не подавали признаков жизни. Третьего непрерывно били конвульсии. Часть его туловища, находившаяся под водой, была покрыта словно каким-то дымчатым мехом. Все трое были парализованы, а через несколько минут их ожидала смерть. К этому времени червячки-«буравчики» пройду т их тела насквозь, поедая на ходу плоть.
Так что проход для Найл освободился. «Буравчики» были поглощены добычей.
Девушка добралась до стойки с переговорным устройством, покрутила ручки настройки и немного помолчала, чтобы восстановить дыхание.
– Сотира-Донкар! – наконец произнесла она в микрофон. – Сотира-Донкар! Здесь Парагуаны! Здесь Парагуаны! – И отключила связь.
Ждать ответа времени не было…
– Вы можете привести в действие дымовые завесы «вонючек»?
– Конечно, но…
– Приступайте, доктор! – Найл стянула с себя антигравитационный пояс и крепко затянула его на талии Тайкоса. Затем пристегнула универсальное ружье к своим шортам. – Если нам удастся выбраться отсюда, мы успеем оказаться снаружи до того, как они подействуют на нас.
Тайкос взглянул на окно, расположенное высоко под потолком, затянутое силовым отражателем, и сомнительно хмыкнул.
– Будем надеяться, что вы, моя дорогая, правы!
Он нажал одну из кнопок на пульте управления.
– Вонючки заработали… Теперь что?
Найл нагнулась, сложив ладони вместе:
– Вставайте мне на руки! Так… Старайтесь удержать равновесие. У вас сейчас минимальный вес, и вы быстро взмоете вверх. Цепляйтесь за решетку и сбросьте пояс вниз. Мне кажется, я смогу допрыгнуть до ваших лодыжек.
Она изо всех сил подбросила профессора вверх. Он и в самом деле быстро взмыл к потолку, ухватился за решетку и повис на ней. Пояс верхолаза плавно спланировал вниз. Вокруг возбужденных «вонючек-душителей» уже клубились султаны маслянистого тумана, заволакивая входную дверь, когда Найл подхватила опускавшийся ремень и надела на себя. Тайкос держался за решетку уже обеими руками. Девушка подпрыгнула, проплыла вдоль стены вверх, ухватила профессора за лодыжки и вскарабкалась по нему наверх. Теперь оба находились в сфере действия антигравитационного поля. Всего через несколько секунд она перекинула ногу через один из прутьев решетки и захлестнула поясом Тайкоса. Тяжело дыша, тот затащил себя на решетку рядом с Найл и потянулся к прибору управления.
– Там внизу дымит, будь здоров! – со свистом выдыхая воздух, проговорил он. – Двери совсем не видно. Может, пробудить еще немного монстриков, а?
– Будите кого угодно, лишь бы нас не прикончили!
Кто-то снаружи уже должен был знать, что намерение подвергнуть аборигенов казни потерпело крах. Цепляясь коленями и левой рукой, Найл приставила дуло ружья к одной из облицовочных ячеек решетки, за которой должен был находиться генератор силового экрана, и нажала на курок. Луч зашипел, а ячейка вспыхнула белым светом. Внезапно девушке в ноздри хлынула невероятная смесь зловонных запахов. Перехватило дыхание, на глазах выступили слезы, но все равно она услышала, как Тайкос закашлял и стал отплевываться.
Потом ячейка отвалилась. Внутри что-то задребезжало и вспыхнуло. Внутрь помещения с ревом ворвался соленый свежий ветер поверх головы Найл.
– Теперь вверх и наружу, профессор! Заслонки больше нет!
Она подтянулась, ухватилась за выступ решетки, зажав его локтевым сгибом, и ощутила резкое покалывание в плече. Вот незадача – задел-таки нервнопаралитический заряд, выпущенный Оганунами-охранниками… Тайкос издал страдальческий звук. Найл оседлала выступ и, сощурившись, посмотрела вниз. Она с трудом различила смутные очертания его фигуры. Ему пришлось бросить устройство управления и обеими руками вцепиться в решетку, содрогаясь в сильных конвульсиях. Ощущая бешеное сердцебиение, Найл дотянулась до Тайкоса, схватила за руку, перекинула обмякшее тело учителя через выступ и вытолкала в окно наружу, в заросли. Она видела, как он ухватился за ветки и обернулся.
Удушливый туман, взвихренный ветром, заполнял лабораторию наполовину. Послышался взрыв отчаянных гуканий – кто-то из Парагуанов напоролся на биологический экземпляр, на который не действовали удушливые пары вонючек. Сквозь туман смутно было видно, как отчаянно брыкаются массивные фигуры. Они и без того, вероятно, были полузадушены туманом. Но, по крайней мере, один из них видел Тайкоса на решетке достаточно долго, чтобы прицелиться из ружья, стреляющего нервнопаралитическими зарядами…
В одном месте ветром сдуло в сторону маслянистую пелену. Там на низком столе стояли четыре стеклянных контейнера. Когда Найл пришла в лабораторию, она видела, что в них находится. Теперь верхушка ближайшего к ней контейнера разлетелась вдребезги под воздействием луча, выпущенного из универсального ружья. Найл сменила цель. Напуганный организм уже энергично пульсировал в разбитом контейнере, как насос. Треснул второй контейнер. Когда Найл навела ружье на третий, из облака зловонного тумана выкатился совершенно ошалевший Парагуан и, вскинув большое ружье, направил дуло в сторону вентиляционного окна.
Найл спряталась за выступом. Времени на перестрелку не было, как и необходимости в ней. Два контейнера из четырех были разбиты, и она видела, как из обоих стремительно вырвались наружу струи бледного пара. Экземпляры, находившиеся в этих контейнерах, носили название «кислотных бомб» – и носили вполне заслуженно. Теперь вряд ли кто-нибудь из захватчиков выйдет из лаборатории живым. И, разумеется, всякий, кто заглянет сюда и сможет выбраться наружу, вряд ли будет озабочен составлением донесения о побеге пленников через окно с силовым экраном.
Найл прицелилась в место пересечения потолочных стоек освещения. С грохотом что-то взорвалось, и лаборатория погрузилась во тьму.
Теперь можно и выпрыгнуть из окна. Следом устремились редкие струи удушливого тумана. Тайкос цеплялся за ветки плавучего леса, опираясь судорожно подрагивающим телом о ствол дерева.
– Вы серьезно ранены? – с тревогой спросила его Найл.
Профессор хмыкнул:
– Понятия не имею! Я же биохимик, а не оружейный мастер. Чем же меня ранили? Чем-то вроде нервного возбудителя?
– Да, из этой группы. Вы приняли на себя не весь заряд, иначе не смогли бы держаться на ногах. С верхолазным поясом я смогу вас нести на себе. Но если вы в состоянии двигаться сами…
– Да, я могу двигаться. Кажется, мне вполне по силам справиться с последствиями моего ранения. Если только не буду вас здорово тормозить…
– Давайте-ка, попробуем, – сказала Найл. – Вдогонку за нами Парагуаны ринутся не сразу. Если вам будет слишком тяжело идти, сразу дайте мне знать…
Спрятанный сверток был на месте – в дупле плавучего леса, где его и оставили. Девушка поспешно его распаковала. Тайкос, согнувшись в три погибели и держась за растения, дышал тяжело и надсадно. Найл и сама с трудом переводила дух. С крыши блокгауза они вскарабкались по деревьям леса, прилично «срезали» путь, обойдя с южной стороны гнездовье морских хавалов, и спустились к лагуне. Теперь Найл уже не порхала с ветки на ветку, усталые мышцы давали о себе знать. Тайкос, даже при поддержке верхолазного пояса, с трудом поспевал за ней, и его временами приходилось буксировать. Затемняющих линз у него не было, с поясом он обращался недостаточно умело, а задевший его нервнопаралитический заряд время от времени заставлял извиваться от судорог по всему его телу. Мышцы безудержно дергались и тряслись. От подобных приступов могло избавить противоядие, которое, без сомнения, у Парагуанов имелось. Однако его сейчас все равно не раздобудешь. Организму профессора придется самому справиться с отравлением и вывести яд наружу. Найл решила, что такое может произойти еще через пять-десять минут дополнительного лазанья по деревьям. Не дай Бог, если этого не случится – с тех пор, как она виделась с ним последний раз, Тайкос потерял половину присущей ему ранее энергии.
Найл вытащила из подсумка упаковку гелевых затемняющих линз и показала Тайкосу.
– Профессор, вам лучше надеть «ночные глаза».
– Ого! Искренняя благодарность. Из всех, пожалуй, вот эти мне подойдут.
От лагуны донеслась серия пронзительных свистов. Доктор Кей повернул голову.
– Свист почти такой же, как у одной из ваших выдр!
– Вы правы, это Свитинг.
Последние несколько минут Найл постоянно слышала прерывистый свист, но не обращала на него внимания Тайкоса, поскольку ветер заглушал большую часть звуков. Вместо того чтобы их расшифровывать, она вскрыла ножом закупоренный конец черенка бути: – Ну что, установили линзы?
– Да.
– Теперь давайте посмотрим, как быстро вы сможете намазать себя маскировочным соком. Возможно, у нас довольно скоро возникнут неприятности.
Тайкос взял черенок и поспешно стал поливать соком одежду.
– Парагуаны? – спросил он.
– Может, и они. Похоже, сюда по лагуне что-то движется. Своим свистом Свитинг предупреждала нас об опасности. Вы знали, что ваши «друзья» прихватили с собой на нашу планету тарма?
– Я его видел. – Судя по тону, с которым это было сказано, Тайкос еле сдержался, чтобы не крикнуть от ужаса. – Вы полагаете, это он нас преследует?
– Во всяком случае, преследователь больше похож на тарма, чем на обаяшек Парагуанов.
– Что же нам делать, Найл?
– Кажется, сок бути – неплохая уловка, если только этот монстр нас не увидит. Совсем недавно он подобрался ко мне совсем близко, но, слава Богу, не учуял. А если он и сейчас подберется к нам на такое же расстояние, то может и учуять. Пойду-ка, послушаю, что скажет Свитинг. А вы заканчивайте с бути. Только пока не смазывайте подошвы вашей обуви.