Текст книги "Триггер и ее друзья (сборник)"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 64 страниц)

* * *

В итоге Тайкосу удалось разыскать два научных коллектива, которые достигли достаточно интересных эффектов долголетия и омоложения в качестве побочных результатов экспериментирования с мозгом. Одним из этих коллективов была ААП – Ассоциация Альтернативной Психики. Найл периодически просматривала сборники статей и часто встречала работы, написанные ее сотрудниками. Ученые из ААП в своей практике применяли определенные наборы процедур по принудительному расширению и изменению функций мозга.

– Они, наверное, вовсю пользуются искусственными тканями, – предположила Найл.

Тайкос кивнул.

– В самую точку, моя дорогая. Причем пользуются не только для того, чтобы заменить одряхлевшие от старости органы, но и для улучшения здоровья. Таков основный принцип их работы. Такова их точка зрения. Лично я не в восторге от такого подхода. Но они разработали заодно и систему фундаментальных умственных тренировок, направленных на управление эмоциями. А вот непосредственно долголетию они уделяют второстепенное внимание. И, тем не менее, ученые ААП накопили большое количество данных, свидетельствующих о том, что упомянутые тренировки успешно способствуют долголетию…

Другим проектом занимался филиал службы Психологического Сервиса Федерации. Целью его сотрудников являлось всестороннее исследование мозга и достижение контроля сознания над его бессознательным потенциалом. Процедуры были разработаны самым тщательным образом. Во время их осуществления требовалось применение глубоких терапевтических корректировок. Результаты часто приводили к физическому обновлению и восстановлению подопытного материала, но опять же – это являлось не основной задачей, а полезным побочным эффектом.

Тайкос решил, что такой подход к проблеме его не устраивает. Его интересы были более конкретны, более реальны. А мозг являлся эффективным инструментом для достижения поставленной цели, и его свойств было вполне достаточно. Однако устремления обеих организаций определенно склонялись к преодолению границ обычных человеческих возможностей, что вообще было характерно для исследования причин долголетия. Этим двум организациям были уже известны типичные, присущие организму варианты сопротивления бессмертию, о которых доктор Кей пока только догадывался. А вот ААП и служба Психологического Сервиса Федерации уже разработали методы борьбы с ними.

– Вопрос, касающийся взаимодействия человеческого разума и Всевышнего, – произнес Тайкос со значением. – Теперь я способен научиться распознавать проявления инстинктов, как в моем собственном мозгу, так и во взаимосвязанных физических процессах, а самое главное – управлять этими проявлениями. К этому я и приступил.

Выяснилось, что биохимик познакомил со своей проблемой членов обоих коллективов, и они специально для него разработали индивидуальный план упражнений по управлению мозговыми процессами. Он занимался под их руководством, пока наставники не пришли к выводу, что их ученик способен продолжать начатое в одиночку. Затем он успешно разделался с последними этапами работы, выполняемой в университете. Надо было продолжить поиск более действенных биохимических сывороток. Теперь он был убежден, что именно в этом кроется залог успеха.

– Не позволять инстинктам вмешиваться, и кто знает: может, у нас получится!

– Бессмертие? – спросила Найл.

Тайкос усмехнулся:

– Давайте, милая барышня, для начала ограничимся тысячей стандартных лет.

Она улыбнулась.

– Вы почти меня убедили, профессор! А как во все это вписывается отшельничество в плавучем лесу?

– Совершенно очевидно, что Нэнди-Клайн полон бурлящей жизнью во всех ее проявлениях. Я имею представление об общем характере химических веществ, поисками которых собираюсь заниматься, и, мне кажется, что здесь я смогу их обнаружить с не меньшим успехом, чем где бы то ни было. А, возможно, и с большим.

Найл кивнула.

– Да уж, у нас на планете можно найти почти все. Но почему этим надо заниматься в одиночку?

– Одиночество предусмотрено программой тренировок, которой я следую, – объяснил Тайкос.

– И чему же одиночество будет способствовать?

– Мозговым упражнениям. На тех стадиях, к выполнению которых я сейчас приступаю, мне придется выходить за рамки обычной умственной деятельности человека, как представителя биологического вида Хомо Сапиенс. Это ведь что-нибудь да значит?

Девушка задумалась.

– По-моему, значит, но не слишком. Неужели это настолько важно?

– Все зависит от точки зрения на проблему. Люди, с которыми я имел дело, считают ее всего лишь базовой, исходной. Тем не менее, это очень трудная штука. Дело в том, что в наш мозг неизбежно просачиваются шаблоны, по которым функционируют разумы окружающих нас существ. Если эти разумы принадлежат взрослым, окончательно сформировавшимся человеческим индивидам, то их шаблоны выбивают нас из привычной умственной колеи, по которой мы двигаемся. Почему? Просто они слишком хорошо нам знакомы, эти шаблоны. Процесс носит абсолютно разрушительный характер. Поэтому до тех пор, пока я не добьюсь достаточной стабильности своих занятий, мне необходимо свести контакты с людьми к абсолютному минимуму.

Найл пожала плечами:

– Сказанное вами, профессор, находится явно не в моей компетенции. И все же, почему бы вам просто не запереться в каком-нибудь помещении?

– Не подойдет. Требуется географическая отдаленность. Необходимо уединиться на очень большом расстоянии от людей.

– Сколько времени потребуется пребывать в таком уединении?

– По моим оценкам – от трех до четырех лет.

– Три-четыре года в плавучем лесу?

– Именно так. Лес станет моим рабочим местом и одновременно источником лабораторного сырья. Я не могу засесть где-нибудь в космосе и продолжить там столь серьезные исследования. Думаю, необходимые приготовления снизят риск, который ожидает меня, до приемлемого уровня. А разумная степень риска может сыграть и свою положительную роль.

– Каким это образом?

– Грозящая каждую секунду опасность – это мощный мобилизующий фактор. Идея в том, чтобы жить полной жизнью и оставаться предельно жизнестойким и жизнеспособным. Сохранять бодрость, а не прятаться от всех и вся в некой скорлупе – настоящей или придуманной.

Найл задумалась.

– Да, это соображение не лишено смысла, – признала девушка. – Скажите, профессор, а каково ваше нынешнее физическое состояние? – спросила она. – Пожалуй, вы выглядите здоровяком…

– Сейчас состояние моего здоровья лучше, чем десять лет назад.

– Вы не нуждаетесь в медицинском освидетельствовании?

– Я уже много лет в нем не нуждаюсь. В свое время мои артерии были целиком заменены на искусственные, изготовленные из материала, специально предназначенного для этой цели. Это было довольно давно. В остальном, за исключением нескольких трансплантатов, вставленных приблизительно в то же время, почти все мои внутренности – родные. Так что по этой части у меня все в порядке, не о чем беспокоиться.

Найл вздохнула.

– Ну что ж! Все равно мне придется убеждать Паррола, что вы не самоубийца… Ладно, можно считать, что вы приняты, профессор. Запрашивайте зарплату повыше, и настаивайте в трудовом договоре на своих условиях, включая свою заинтересованность во всем, что можно трактовать, как сыворотку для долголетия. После того, как мы это утрясем, я вкратце посвящу вас в те трудности, с которыми вам скорей всего придется столкнуться на острове. За несколько дней с этим не управиться. Придется потратить недели две на зубрёжку и наглядные иллюстрации.

Профессор подмигнул ученице, поскольку ему предстояло на полмесяца поменяться с ней местами: Найл Этланд в качестве преподавателя, а он, доктор Кей, – примерного ученика:

– Для этого я к вам и заявился.

Девушка провела чрезвычайно насыщенный курс обучения, который скорее напоминал натаскивание перед экзаменом. Профессор проявлял себя в качестве ученика столь же успешно, как проявлял себя в качестве университетского преподавателя. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, он обладал живым, пытливым умом и феноменальной памятью. Он подтвердил, что сохранил хорошую физическую форму – его мышцы были крепкими и упругими. Найл все выше и выше оценивала перспективы профессора на выживание, хотя и не упоминала об этом вслух. Разумеется, некоторым вещам она была не в состоянии обучить своего великовозрастного ученика. Его умение владеть оружием после обучения можно было назвать удовлетворительным, – но и только. Он научился пользоваться верхолазным поясом достаточно ловко, чтобы более-менее благополучно существовать в полевых условиях. Однако для приобретения подлинно мастерских навыков обращения с этим приспособлением требовалась длительная практика. А вот приемам подводного плавания Найл даже не пыталась его обучить. Чем меньше доктор Кей будет плавать вокруг своего острова, тем для него будет лучше.

Они побывали на многих наносах плавучего леса, дрейфующих по течению Мерал, и, наконец, выбрали большой архипелаг, который вроде отвечал всем требованиям. На одном из его островков было сооружено убежище, которое совмещало в себе жилое помещение для биохимика, лабораторию и складское хозяйство. Туда было завезено и его имущество: солидная коллекция гигаклеток и двадцатисантиметровых протогомов. Они должны были служить ученому контрольным материалом для сравнения. Используя их, биохимик мог продублировать почти любую из известных физиологических реакций человеческого организма и, как правило, с большей эффективностью. Жилище было полностью замаскировано. Ожидалось, что время от времени у острова могут появляться партии глиссерщиков, занятые своим уловом, а Тайкос не желал, даже сравнительно редко, входить с ними в контакт. Если же во время нежелательных визитов доктор будет прятаться в своей хижине, то его вообще не заметят.

На всякий случай у него было переговорное устройство с зашифрованными позывными. Найл должна была наведываться к нему каждые восемь недель, забирать накопленные им сведения для лаборатории «Джиард» и оставлять продовольствие до своего следующего посещения. Это в том случае, если он не выходил на связь. Профессор не желал никого видеть, кроме своей ученицы. Паррол покачал головой, ознакомившись с таким условием, однако, поскольку Найл не возражала… А сама мисс Этланд, в свою очередь, вдруг осознала, что превратилась в ретивую приверженку всего этого предприятия. Если Тайкос Кей вознамерился замахнуться на бессмертие, вдыхая полной грудью свежий воздух вместо того, чтобы постепенно увядать или улечься на столетия в анабиозную ванну с физиологическим раствором, то она будет помогать ему. Причем, независимо от того, чем он собирается заниматься для осуществления своего грандиозного замысла. Пока дела у профессора шли совсем неплохо. Вопреки ожиданиям, он держался в плавучем лесу молодцом: общаясь с окружающей средой, которую выбрал сам, серьезных ошибок не совершал. Казалось, он был совершенно доволен своей жизнью отшельника, поскольку полностью погрузился в свою работу. В главном управлении умилялись сообщениям нового сотрудника, которые поступали каждые два месяца. Некоторые выдержки из этих сообщений выборочно отсылались непосредственно его университетским коллегам, которые переняли от доктора программу работ по долголетию. Они тоже умилялись. Когда Найл виделась с ним последний раз, он дрейфовал по Мералу уже восемнадцать месяцев, выглядел здоровеньким бодрячком и собирался продолжать в том же духе, по меньшей мере, еще столько же времени. Он поведал Найл, что тренировка его мозга проходит успешно.

Глава 3

В центральной рубке глиссера Сотиры, куда Джат привела Найл, находилось трое мужчин. С двумя из них Найл приходилось встречаться раньше. Их звали Фиам и Пелад. Они были Веннами, членами Флота Веннтар – органа управления глиссерщиков. Оба немало пожили и в прошлом были капитанами глиссера. Их покрытые морщинами и почерневшие от загара лица хранили безмятежное спокойствие. Все трое отлично справлялись со своими управленческими функциями. На глиссере слово Венна значило больше, чем слово капитана. Третьим был Донкар, капитан глиссера. Для своей должности он был сравнительно молод и сидел с напряженным лицом, казалось, едва сдерживая гнев. Выглядел он смертельно уставшим, но усталость старался перебороть.

Джат затворила за Найл и сопровождающей ее выдрой дверь и села рядом с Донкаром. Девушка пользовалась на глиссере авторитетом, может быть, чуть меньшим, чем присутствующие здесь. Она провела четыре года в Университете Ядра Звездного Скопления и приобрела технические знания и навыки, представлявшие большую ценность для ее соплеменников. Очень мало кто из глиссерщиков сумел побывать за пределами Нэнди-Клайна. Их предками были вольные космические скитальцы, которые обосновались на этой водной планете за несколько поколений до того, как сюда прибыли первые колонисты из Федерации. По соглашению с Федерацией они сохранили свою независимость и первоочередное право на морские просторы. В прошлом, однако, случались открытые столкновения флотов с населением континента, поэтому у глиссерщиков осталась привычка относиться с подозрением к любой суше и всему, что с ней связано.

Найл дрожала от нетерпения, ибо знала, что, общаясь с этой категорией людей, лучше не торопить события. Она ответила на вопросы Пелада, в сущности, повторив то, что уже рассказала Джат.

– Значит, точные координаты доктора Кея вам неизвестны? – поинтересовался Пелад, поскольку биохимик стал своего рода легендарной личностью среди тех глиссерщиков, которые знали о его проекте.

Найл покачала головой:

– Я не могу утверждать наверняка, что он находится в пределах четырехсот километров отсюда, – сказала она. – Просто этот район наиболее подходит для начала поисков. Когда наступает время отправляться к профессору в гости, я вызываю его на связь, и он сообщает мне текущие координаты. Но на этот, раз он не откликнулся на свои позывные. Конечно, в сторону континента все последние недели шли очень сильные атмосферные помехи. Но все равно доктор Кей должен был время от времени ловить мой сигнал, поскольку я пыталась прорваться к нему через эфир все это время.

На миг возникла пауза, потом Пелад спросил:

– Доктор Этланд, на материке знают, какова причина этих помех?

Вопрос вначале удивил ее, потом озадачил. Помехи не были какой-то новостью, причины их возникновения были хорошо известны. Звезды, вокруг которых вращались водные миры, всегда являлись источниками таких помех. Стандартные переговорные устройства, повсеместно используемые на Нэнди-Клайне и других планетах Федерации, были абсолютно неэффективны. Чтобы как-то решить проблему устойчивости связи, было разработано и внедрено несколько принципиально новых систем. Из них стопроцентной надежностью обладала только ограниченная по своим возможностям мощная радиостанция ближнего радиуса действия.

Пеладу, как и всем остальным, было известно об этом столько же, сколько и Найл.

– Насколько я знаю, – сказала она, – никаких специальных исследований по этому вопросу не проводилось. А что, разве глиссерщики усматривают в этих помехах что-то необычное?

– Существует две точки зрения, – спокойно принялась разъяснять Джат. – Одна из них заключается в том, что возможный источник теперешних помех не связан с солнцем, а препятствуют прохождению сигнала ни кто иные как громгорру. Они намеренно используют неведомую силу, имеющую неестественное происхождение…

– Сверхъестественное, что ли? – позволила себе съязвить Найл.

Пелад переглянулся с Джат:

– Веннтар постановил, что это не подлежит обсуждению с сухопутными. Об этом запрещено упоминать. Но у молодежи длинные языки. Возможно, чересчур длинные. У нас есть основания полагать, что в море появилось нечто, питающее к людям ненависть. Среди нас есть такие, которые различают внятные голоса среди белого шума, засоряющего прием. Они утверждают, что слышат Песнь Ненависти и Страха. – Он пожал плечами. – По этому поводу сам я сказать ничего не могу, просто потому, что не знаю. – Он взглянул на Фиама. – Умолчание сего факта было бы лучшим средством против утечки информации, но оно оказалось нарушено. Но это не страшно, поскольку доктор Этланд – проверенный друг глиссерщиков.

– Пусть об этом поведает нашей гостье капитан, – предложил Фиам.

– Рассказать, как мне все это представляется? – с легкой усмешкой произнес Донкар.

– Да, расскажи, как тебе это представляется, Донкар. Мы знаем твою точку зрения, но тоже послушаем.

– Ну, хорошо, – Донкар повернулся к Найл: – Доктор Этланд, до сих пор вы задавали вопросы, но никакого объяснения происходящему не получали. Позвольте мне, в свою очередь, задать один вопрос: в состоянии ли человеческие существа вызвать подобные проблемы со связью?

– Сымитировав радиоизлучение светила? – Найл немного подумала, затем утвердительно кивнула. – Скорее всего, такое возможно. Неужели у вас есть основания полагать, что именно так и обстоит дело?

– Да, так думают некоторые из нас, – сухо промолвил Донкар. – Мы теряем людей.

– Теряете? Как?

– Люди пропадают. Рабочие артели, которые ловили рыбу в непосредственной близости от островов плавучего леса, исчезают вместе со своими малыми надводными и подводными судами. Бесследно. И всегда в районе, где такое случается, связь оказывается полностью нарушенной.

– Для того чтобы несчастные не могли сообщить о том, кто на них напал?

– Да, есть такое предположение, – сказал Донкар. – Такие вещи происходят настолько регулярно, что о совпадении говорить, по всей видимости, не приходится. Понимаете, доктор Этланд, эта проблема затрагивает не только глиссеры Сотиры. В последнее время похожие исчезновения имели место вблизи островов плавучего леса во многих океанских регионах.

Найл уточнила детали. Ее голова лихорадочно заработала. Они с Парролом имели репутацию специалистов по ликвидации неприятностей. Оба считали это частью своей работы. «Джиард» была заинтересована осуществлять свою деятельность на Нэнди-Клайне как можно беспрепятственнее. В прошлом это служило на благо как глиссерщикам, так и континенту. А проблемы, создаваемые людьми, скорее всего, будут возникать всегда. Естественные богатства планеты были очень и очень соблазнительны… особенно, когда обнаруживалось и держалось в секрете что-то новенькое.

Значит, это могло оказаться именно такой широкомасштабной проблемой. Исчезновения начались к северу от экватора, затем распространились и на юг, через зону деятельности Сотиры. Они начались три месяца назад. А цель, размышляла Найл, по всей видимости, преследовалась одна, – чтобы глиссерщики держались от островов подальше. Это и было достигнуто. Глиссерщиков требовалось не подпускать к островам в течение такого периода времени, который позволил бы тем, кто стоял за этой каверзой, вычерпать до дна обнаруженные случайно богатые залежи редких элементов или выкосить плантации наркотических растений, после чего спокойно убраться из этих мест.

Ни одной из местных организаций не хватило бы силенок проделать подобный трюк. Но той же местной организации, орудующей под прикрытием синдиката из Ядра, это вполне оказалось бы по плечу…

А при чем тогда громгорру?

Найл мысленно пожала плечами. Глубины Нэнди-Клайна были исследованы только приблизительно. Огромные участки океана все еще оставались не нанесенными на карту. Но девушка не очень охотно верила в неведомые зловещие силы. Весь ее жизненный опыт подсказывал, что если где-нибудь затевалось что-то серьезное, то за всем этим неизменно оказывались исполнители в человеческом обличии.

Присутствующие в центральной рубке были в этом не так уверены. Под дощатым потолком почти осязаемо витало нечто вроде невысказанного, но ощутимого суеверного страха. Он усугублялся палубой, ходящей под ногами ходуном, и завывающим снаружи тайфуном, который сотрясал прочные стены рубки бьющими в нее волнами. Ей показалось, что и Донкар с Джат поддались тревожному настроению, а ведь последняя получила образование такого уровня, который редко встретишь среди глиссерщиков. Но все же эта женщина плоть от плоти морских глиссерщиков, а этот народ веками вскармливался непостижимыми тайнами океана и космоса. Жизнь в космосе и жизнь на море воспитала отнюдь не робкие натуры, но она же поспособствовала и тому, чтобы ее питомцы не свернули на тропу, на которой могли противопоставить себя непонятным силам.

– Вы говорили о тех, – попыталась уточнить Найл у Пелада, – кто слышит голоса ненависти, когда молчат переговорные устройства?

На какой-то миг в глазах Венна сверкнули непонятные огоньки, тем не менее, он кивнул.

– Скажите, а связывают ли Видящие-Иначе, – Найл употребила термин, которым глиссерщики называют людей с особо чувствительной психикой, – эти голоса с исчезновениями людей в дрейфующих скоплениях плавучего леса?

Немного подумав, Пелад покачал головой:

– Нет. Во всяком случае, не столь определенно.

– Они не говорили, что такое дело не под силу человеку?

– Они этого не говорили, – медленно промолвил Пелад. – Они не знают. Они знают только то, о чем они нам сказали.

Ага, значит, шаманы наговорили достаточно, чтобы застопорить любые действия.

– В таком случае, здесь может быть одно из двух, – сказала Найл. – Первое – то, что чувствуют Видящие-Иначе. Второе – человеческий фактор, отвечающий за нынешние беды в плавучем лесу. Что будет, если глиссерщики выяснят, как обстоит дело па самом деле?

– На моем глиссере установлены шесть космических пушек, доктор Этланд, – поведал Донкар. – И у меня есть люди, которые умеют с ними ловко обращаться.

– Я сам, – сказал Пелад, – один из артиллеристов.

К капитанам присоединился и Фиам:

– Недалеко отсюда находятся еще два глиссера Сотиры. У каждого на вооружении четыре космических пушки – старенькие, но в отличном рабочем состоянии. – Он улыбнулся Найл. – Сухопутные с континента наверняка их помнят.

– Это уж точно, – согласилась Найл. – Вы будете сражаться, зная, что сражаетесь не с громгорру?

– Мы готовы сражаться с любым противником, но только если это люди, – сказал Пелад. – Когда возникала необходимость, мы всегда сражались с людьми. Но с нашей стороны будет очень неразумно бросить вызов злой силе, на которую пушки, возможно, и не подействуют, и которая способна стереть с лица моря глиссеры. – Его лицо вновь потемнело: – Некоторые считают, что такая злая сила обретается совсем недалеко отсюда.

Да, Найл надо было быть поосторожнее с заявлениями. И все-таки пока все идет хорошо. Мысленно Венны полны решимости драться, если перед ними предстанет враг, с которым можно совладать с помощью космических орудий. Но пока рановато просить их о сотрудничестве с континентальными властями. Недоверие слишком глубоко коренится в их душах.

Через пять минут она уже знала, что ей нужно делать. Ее непосредственная задача – вытащить Тайкоса из беды. Большой нанос плавучего леса, который она искала, находился в восьмидесяти километрах к югу от этого места. Там же уже несколько дней, как пропал без вести сейнер Сотиры. Судя по последним сообщениям, поступившим с его борта, он вполне мог подойти слишком близко к наносу и оказаться еще одной жертвой неведомой опасности, обитающей в водах плавучих лесов. Глиссер Донкара выслеживал сейнер поблизости от наноса, но не обнаружил даже малейшего намека на ключ к разгадке происшедшего. От дальнейших поисков пришлось отказаться.

Других крупных островов в пределах двухсот километров от этого места не было. Следовательно, тот остров, на котором Тайкос приступил к осуществлению своего проекта, должен быть частью упомянутого наноса. В этом можно было быть уверенным почти на все сто. Если сейчас отправиться прямо туда на аэрокаре, то она сможет обнаружить этот остров еще до наступления сумерек. Риск должен быть не слишком велик. В такую юркую машину, как аэрокар, вообще трудно прицелиться, а у нее, к тому же, скоростная и маневренная спортивная модель. Если Найл увидит, что в отношении нее предпринимаются какие-либо враждебные действия, то сможет быстро убраться оттуда. Если же таковых не будет, попытается пробиться к Тайкосу по каналу ближней связи, чтобы выяснить, какова ситуация на текущий момент. В случае чего, ей хватит и часа, чтобы эвакуировать профессора оттуда.

Если у нее не получится с первой попытки, на вторую она уже не рискнет – из-за отсутствия необходимой экипировки. В любом случае, перед тем, как пытаться установить, кто превращает острова плавучего леса в смертельные западни, она нуждалась в солидном подкреплении.

– Вы можете доставить сообщение на континент? – спросила она.

Все утвердительно кивнули, но Венны сделали это настороженно. Джат промолвила:

– На это может потребоваться несколько часов. Но до настоящего момента флоты всегда были способны пересылать сообщения через зоны помех.

– Кому адресовано сообщение, доктор Этланд? – поинтересовался Фиам.

– Данричу Парролу, – ответила ему Найл. – Станция «Джиард» сможет определить его текущее местонахождение. – Она не хотела чересчур вдаваться в детали всего того, что касалось громгорру, иначе ее сообщение глиссерщики заблокируют. – Дайте Парролу координаты плавучего леса к югу от нас. Я буду его ждать там. Передайте ему, что у меня могут возникнуть осложнения с эвакуацией доктора Кея с острова. Поэтому я прошу, чтобы он захватил с собой полный комплект снаряжения, предназначенный для непредвиденных обстоятельств…

– И Спифа! – решительно оборвал ее тонкий голос из угла рубки.

Глиссерщики испуганно оглянулись. Свитинг подмигнула им, после чего принялась равнодушно чистить шерсть на груди. Люди, плохо знавшие повадки выдр-мутантов, частенько поражались тому, насколько внимательно она следила за разговорами людей.

– Разумеется, Спифа тоже, – согласилась Найл. – Если нам удастся выяснить, что творится с плавучим лесом, мы постараемся сразу же сообщить вам об этом.

Фиам коротко кивнул.

– Через шесть часов к району этого наноса подойдет скоростной глиссер и будет курсировать вдоль береговой кромки. Он принимает любые сигналы ближней связи. Позывные – «Сотира Донкар» на частотах, которыми пользуются глиссерщики…

* * *

– Великий Палач Колл, – объявил демон, стоявший на возвышении, – убедил Вечноживущих позволить ему подвергнуть проверке Теорию Тувел.

Тайкос Кей не сразу отреагировал на сообщение. Его посетителем был Палач Мога – один из Вечноживущих. Рангом он был пониже, чем Великие Палачи. По биологическому строению своего организма он был ростом с Тайкоса и занимал промежуточное положение между Великими Палачами и Оганунами. Весил он тоже примерно столько же, сколько и Тайкос. Мога не уселся на корточки, а стоял прямо на своих длинных пружинистых ногах. Он перемещался, не сгибая коленей, короткими неуверенными шажками. Туловище Моги было заключено в доспехи из серебристых ремней, покрытых изысканной и тщательно сделанной вышивкой. Они с Тайкосом Кеем уже давно стали союзниками и сблизили свои позиции. Хотя, в общем-то, Тайкос осознавал, что их союз мог оказаться совсем непродолжительным.

– У меня создалось впечатление, – сказал он, – что Глас Осторожности мог бы предотвратить слушанье довольно опрометчивых требований Великого Палача.

Разговорная щель Моги возбужденно задвигалась.

– До сих пор нам это удавалось, – сказал он. – Но Великий Палач захватил власть в Гласе Решимости. Он обвинил своего предшественника в Нарушении Правил, и Вечноживущие признали выдвинутые обвинения обоснованными. Бедняга был приговорен к политической смерти в качестве Палача. Вы должны понимать, что на своем новом посту Колл не допустит, чтобы его требования замалчивались.

– Да, я это понимаю…

Продвижение по служебной лестнице обычно давалось любому демону с большим трудом. Два излюбленных способа занять место вышестоящего начальника заключались либо в его заказном убийстве, которое даже приняло форму некоего ритуала, либо в обвинении его в Нарушении Правил. На практике оба способа приводили к одному и тому же результату.

Тайкос сглотнул слюну.

Плохо дело… Очень плохо!

Он прислонился спиной к своему рабочему столу, чтобы не показать, что у него дрожат колени.

– Каким образом Великий Палач намеревается проверить Теорию Тувел?

– Хранительница Этланд опять пытается связаться с вами, – сообщил Мога.

– Да, я знаю, – за последние полчаса переговорное устройство в отгороженном конце помещения уже с полдюжины раз подавало сигнал выхода на связь.

– Сигналы, – пояснил Мога, – поступают по каналу связи «камби».

Диапазон ближней связи!

– Значит, она уже в этом районе? – спросил Тайкос хрипло.

– Ищет ли вас кто-нибудь, кроме нее?

– Нет.

– Значит, это – Хранительница. Высоко над островом кружит человеческий летательный аппарат. Он невелик, но превосходно превозмогает штормовую погоду. Он то улетает, то снова возвращается.

– Со времени последнего появления аппарата растительность здесь, на острове, сильно изменилась, – сказал Тайкос. – Возможно, она пока не определила, на каком из островов я нахожусь. Это дает нам возможность предупредить действия Колла! – добавил он с чувством. – Я знаю позывные Хранителей.

Мога издал свист, означающий абсолютное отрицание.

– В данный момент совершенно невозможно даже приблизиться к вашему переговорному устройству. Если я попытаюсь сделать это, не дождавшись разрешения Вечноживущих, то просто погибну. Итак, Коллу позволено осуществить свои намерения. Он сам подготовил целую систему проверок, чтобы установить, являются ли Тувелы на самом деле такими могучими существами, какими их представляет Теория Тувел. Первое испытание будет проведено, когда Хранительница будет находиться еще в воздухе. В определенный момент в распоряжение Великого Палача будет предоставлено заряженное устройство, направленное на ее аппарат. Если она отреагирует быстро и грамотно, то аппарат окажется выведенным из строя, но сама Хранительница не пострадает. Если она не среагирует правильно и с должной быстротой, то умрет на месте.

Мога испытующе посмотрел на Тайкоса.

– Естественно, ее смерть позволит Вечноживущим сделать важное заключение о том, что Тувелы лишены тех основных качеств, которые им приписывают. Сейчас Великий Замысел находится в уравновешенном состоянии. Чтобы равновесие вновь сместилось в сторону Гласа Осторожности, Хранительница не должна потерпеть фиаско. По ее действиям будут судить обо всем классе существ, к которому она принадлежит. Если же ей не повезет, Глас Решимости получит всю полноту власти.

Предположим, что она выдержала первое испытание. Аппарат опустится в то место, где отряд Оганунов, подчиняющийся Коллу лично, будет поджидать Хранительницу. Если у нее нет чрезвычайно мощного оружия, она вынуждена будет сдаться на милость победителю. Заметьте, что если она не капитулирует и будет убита, это будет расцениваться как провал. Тувелы, согласно предполагаемой схеме, подобных ошибок не совершают. Тувела должна сдаться и дождаться более благоприятных условий, чтобы действовать в этих условиях с выгодой для себя.