Текст книги "Дневник загадочных писем (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Дашнер (Дэшнер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28. Встреча в лесу

Тик сказал маме, что ему нужно в библиотеку, и направился к двери. Хотя куртка ему уже не требовалась, он по привычке повязал на шею свой шарф. Шея, естественно, начала чесаться и потеть еще до того, как он дошел до первой большой улицы.

Несчастный шарф! Он ослабил узел, но не смог себя заставить снять его совсем.

Безоблачное небо было похоже на висящую над миром огромную синюю скатерть, на которую еще не посадили ни единого пятна. Хотя Тик очень любил зиму и снег, даже ему пришлось признать, что тепло пришлось в самый раз.

Выйдя из своего района на дорогу, ведущую в город через лес, Тик принялся раздумывать о том звонке. Все его внутренние голоса в унисон сообщали, что звонил ему не кто иной как Мастер Джордж. Он даже вспомнил, что уже слышал этот голос на кассете с третьей подсказкой.

«Круто! – подумал он. – Я только что говорил с Мастером Джорджем!»

Мастер Джордж!

Тик задрожал от предвкушения и ускорил шаги. После этих тягомотных месяцев жизнь, кажется, снова начала налаживаться. Оставалось надеяться, что он выбрал правильный маршрут прогулки, хотя он и не мог придумать никакого другого пути, который подходил бы под определение «обычного».

Он почти дошел до того места, где Рутгер когда-то воткнул табличку со своим дурацким стихом, когда что-то ударило его в правое плечо. По асфальту покатился камень, и Тик с любопытством всмотрелся в ущу леса по другую сторону дороги. Последний раз камнями в него кидался…

Из леса вылетел еще один снаряд, совсем далекий от цели.

– Рутгер, это ты? – крикнул Тик, складывая ладони рупором, чтобы вышло погромче.

Ответа не последовало, но через несколько секунд в путь отправился еще один камень, на сей раз прямехонько Тику в лоб:

– Ай! – заорал он. – Тебе действительно надо это делать?

– Да! – сказал мужской голос из-за деревьев.

Улыбаясь, Тик перешел дорогу и углубился в лес.

Долго искать их не пришлось. Рутгер, втянувший живот настолько, насколько мог, а мог он не так и много, прятался за высоким и тонким деревом без единой ветки, так что его туловище выглядывало с обеих сторон. Нафталин, в свою очередь, изо всех сил пыталась скрючиться за невысоким и густым кустом, и ее голова торчала футах в двух над ее верхушкой. А еще она зачем-то закрыла глаза, как будто это поможет ей спрятаться от всего мира.

Ничего смешнее Тик в жизни не видел.

– Друзья, вы действительно плохо играете в прятки, – сказал он. Оба посланца вышли из укрытий, изображая недовольство.

Они не изменились с их первой встречи. Рутгер, невероятно низенький и круглый, как шар для боулинга, все еще был одет в черную одежду, а также в ботинки и варежки, которые Тик дал ему много месяцев назад, хотя для них сейчас было слишком тепло. Нафталин была в другой одежде, но она снова была серой и висела на ее восьмифутовом скелете, как паруса в штиль. Земля в лесу была грязной и мокрой, с веток капала вода.

– Здравствуй, маленький господин, – сказала огромная женщина с улыбкой на широком лице.

– Похоже, ты гораздо умнее, чем мы думали, – добавил крошечный Рутгер. То есть, крошечным он был только с точки зрения роста, а так он выглядел еще толще, чем в последний раз. – Но ты, похоже, не захватил никакой еды?

– Боже, как я рад снова вас видеть, – сказал Тик, не обращая внимания на мольбу Рутгера о еде. – Почему вы так долго не приходили?

– Это все часть плана, так-то, – сказала Нафталин с ее сильным акцентом, сложив свои огромные руки. – Мастер Джордж – умный старикан, он придумал сделать большой перерыв и поглядеть, кто не выдержит. Понимаешь, чтобы отсеять самых тех, кто не умеет терпеть.

– В последний раз вы не называли М. Д. по имени, – заметил Тик.

Рутгер подался вперед и легонько шлепнул Тика по ноге:

– Ну, ты же уже разгадал это, не так ли? Было бы довольно глупо и дальше ограничиваться инициалами, раз уж ты уже знаешь, что за ними скрывается. Хорошая работа, парень, хорошая работа.

Тик понимал, что у него вряд ли будет много времени, и пожалел, что не составил дома список вопросов. Он хотел спросить около миллиона разных вещей, но в его голове царила такая мешанина, как будто по ней прошлись миксером. – И… сколько таких, как я, осталось? Сколько человек еще получают подсказки?

Рутгер воззрился в небеса и принялся считать свои пальцы. Добравшись до десяти, он перестал считать и ответил:

– Не могу сказать.

– Спасибо.

Нафталин прислонила свое большое тело к дереву:

– Мастер Джордж выражает свое сожаление в связи с вашими злоключениями на севере. Он не хотел, чтобы это произошло, так-то.

Тик в недоумении прищурился:

– Стоп, стоп, что вы имеете в виду?

Что-то в этой фразу было не так, но он не мог сказать, что именно.

Рутгер прочистил горло, пытаясь отвлечь его внимание от Нафталин, выражение лица которой ясно давало понять, что она сказала что-то, чего не должна была говорить.

– Все, что хочет сказать моя хорошая подруга, – сказал Рутгер, – это то, что мы никак не ожидали, что наш, хм, противник возьмет ваш след так быстро. Но не волнуйся, мы, хм, обо всем уже позаботились. – Он закатил глаза, развернулся и принялся насвистывать.

– Не очень-то ты помог делу, а, мой низенький друг? – пробормотала Нафталин.

В голове у Тика все перемешалось, и он почувствовал, что ответ был где-то на поверхности, просто он никак не мог до него добраться:

– А что тогда произошло с Трепетными Духами и Осокрысом? Вы говорите так, как будто…

– Ну, хватит, – сказала Нафталин, распрямляясь. – Не будем терять времени, юный господин. Нам нужно о многом поговорить.

– Но…

– Мистер Хиггинботтом! – прервал его Рутгер, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы поглядеть на Тика. – Я требую, чтобы вы немедленно прекратили задавать вопросы немедленно!

Нафталин хмыкнула:

– Ты только что сказал «немедленно» дважды за одно предложение, грамотей. Мне кажется, чтобы он тебя понял, не нужно так надрываться.

Рутгер переминался на своих коротких ножках с таким видом, как будто он только что спас их всех от большой опасности, а благодарности не дождался:

– Я просто пытаюсь научить этого молодого человека терпению и… другим вещам вроде терпения.

– Страннее вас двоих я точно никого еще не встречал, – сказал Тик.

– Попробуй пожить с миллионом Рутгеров бок о бок, – ответила Нафталин. – У тебя начнут ноги подгибаться, поверь мне. – Она остановилась и рассмеялась. – На самом деле, это очень даже буквально, потому что этот маленький народец обожает щипаться.

– Очень смешно, Флагшток, – сказал Рутгер.

– Спасибо, Квашня, – парировала она.

Было, конечно, очень забавно наблюдать за их перепалкой, но Тик надеялся получить хоть какие-то ответы:

– Господа, вы меня вызвали сюда просто так? И что за дела со звонком от Мастера Джорджа?

– Сидели здесь весь несчастный день, так-то, – сказала Нафталин. – Пришлось тебя немного пришпорить, а то так и просидел бы весь день на мягком месте и носу бы не высунул.

– Нельзя было просто позвонить в дверь?

– Ага, чтобы вы позвали полицию? Не хотелось бы провести остаток своих дней в зоопарке Первой Реальности.

Тик поднял руку:

– Эй, остановись. Что это значит?

– Что? – спросила Нафталин, разглядывая свои ногти, как будто оценивая качество маникюра.

– Что за «Первая Реальность»? – В его мозгу завертелись какие-то ассоциации к слову «реальность».

Нафталин поглядела на Рутгера и пожала своими костлявыми плечами:

– По-моему, юный господин ударился головой. Разве я такое говорила?

– Что ты говорила? – спросил Рутгер, сама невинность.

– Я уже забыла.

Тик застонал в полную силу:

– Я не дурак, товарищи.

Рутгер встал на цыпочки и схватил Тика под локоть:

– Мы знаем, парень, мы знаем. Веди себя, пожалуйста, соответственно. Когда ты будешь готов, мы все тебе скажем. Но никак не раньше.

– Но я же могу задавать вопросы?

– Можешь поставить свои лучшие пуговицы на то, что ты можешь, – ответила Нафталин. – Просто не веди себя, как Рутгер, если мы ответим что-нибудь в духе «потому, что кончается на «у».

– Погоди минутку… – сказал Рутгер, отпуская Тика и указывая на Нафталин пальцем.

– Понял, понял, – быстро сказал Тик, прежде чем Рутгер мог продолжить. Он вспомнил о списке слов, которые он от них услышал, и мысленно составил несколько вопросов: – Хорошо, что такое Каэф? На этот-то вопрос вы можете ответить? – Нафталин и Рутгер переглянулись, и Тик понял, что таким легким путем он информации не получит. – Да ладно вам, – продолжил он, – если вы не даете мне решений головоломок Мастера Джорджа, какая разница, знаю ли я что-нибудь о том, что вообще происходит?

– Думаю, ты прав, – сказала Нафталин. – Мастер Джордж, похоже, не против этого, раз уж он позвонил тебе на телефон. – Она указала рукой на Рутгера: – Что ж, коротышка, расскажи ему о Каэф.

Рутгер скрипнул зубами:

– Я что, Ганс Штиггеншлоббераймер?

– Какой еще Ганс? – в голос спросили Тик и Нафталин.

У Рутгера был такой вид, как будто у него спросили, что такое сила притяжения:

– Как, вы не знаете имени Ганса Штиггеншлоббераймера? Человека, начавшего научный переворот в Четвертой Реальности? Если бы не он, Реджинальд Чу никогда бы не… – Он оборвал себя и неуверенно поглядел на Тика: – Это положительно невозможно – знать то, что мы знаем, и пытаться на говорить об этом при тебе. К чертям все, я не смогу дождаться нужной даты!

Конечно, Тик сразу подумал о своем учителе, мистере Чу, как и когда он увидел надпись «Чу Индастриз» на Осокрысе. Но, как и в прошлый раз, он посчитал, что это не имеет к преподавателю естественных наук никакого отношения и является всего-навсего совпадением:

– Кто такой Реджинальд Чу? – спросил он. – И что еще за имечко – Реджинальд?

– Не очень-то удачное имя, – согласился Рутгер. – Прямо-таки отвратительное, если хочешь знать мое мнение. Хотя оно ему подходит, учитывая все то, что он сделал. Начинал-то он с хорошими намерениями, в этом я почти уверен, но он и его фирма натворили ужасных вещей.

– Так что он все же сделал? И что за Четвертая Реальность? И вообще, что за Реальности? Другие версии вселенной или как?

Нафталин вздохнула:

– Что за ералаш! – Она нагнулась и положила Тику руку на плечо. – Рутгер прав, мы просто не знаем, о чем с тобой говорить. Надеюсь, Мастер Джордж все объяснит, если ты доберешься до конца.

– Послушай меня, – сказал Рутгер. – Сейчас думай прежде всего о подсказках. Не волнуйся обо всей этой ерунде. Ты справишься и поймешь, что оно того стоило. В назначенный день ты попадешь в очень важное место.

Тик ощутил невероятную досаду:

– Хорошо, но, по крайней мере… Ответьте хотя бы на один вопрос. Всего на один. Пожалуйста… – Ругтер кивнул. – Скажите мне пожалуйста, хотя бы одной фразой, определения Каэф и… реальности. Можно даже без подробностей, и я от вас отстану.

Рутгер поднял глаза на Нафталин, та пожала плечами:

– Говори уже. Иначе у бедняги мозг взорвется.

– Хорошо. – Рутгер глубоко вздохнул. – «Каэф» – это другое название научной теории, объясняющей все, что происходит в мире. – Он остановился. – А Реальность – это место, ну, или версия места, если тебе так больше нравится, которое возникает вследствие Каэф. – Он поглядел на Нафталин. – А ловко я вывернулся!

В ту же секунду в голове Тика что-то щелкнуло и он почувствовал себя идиотом из-за того, что понял это только сейчас:

– Стоп… Каэф… То есть… Ка-эф, так? К. Ф.?

Рутгер смущенно на него посмотрел:

– Я, что ли, неправильно это произносил? Да, да, К. Ф.!

– Похоже, юный господин что-то сообрази, – сказала Нафталин с удовлетворенной улыбкой на лице. Но мысли Тика витали в других мирах. «К. Ф.». Он уже слышал это от мистера Чу: надо будет спросить у него при следующей встрече.

Каэф. К. Ф. Квантовая физика.

– А теперь, – прочистил горло Рутгер, – продолжим. Мне кажется, ты уже сгораешь от нетерпения в ожидании следующей подсказки.

Глава 29. Связка подсказок

Солнце постепенно приближалось к завершению своего небесного пути, и воздух становился холоднее. Звуки капели раздавались уже гораздо реже, и Тик начал уже дрожать, но по-прежнему с нетерпением ждал следующей подсказки.

Нафталин извлекла на свет Божий знакомый желтый конверт, хотя на сей раз он казался несколько толще обычного. К верхнему левому углу конверта был приколот кусок белого картона, края которого ходили вверх-вниз в руке великанши. Смерив Рутгера долгим взглядом, Нафталин протянула послание Тику, невольно едва не вырвавшему его из ее пальцев.

– Спасибо, – сказал он, щупая пальцем кусок картона. – А это что?

– Переверни и прочти сам, – ответил Рутгер. – Я думал, ты додумаешься хотя бы до этого.

– Очень смешно, – пробормотал Тик, последовав указаниям и поднеся бумажку в глазам, чтобы прочесть отпечатанные на ней предложения:

«Внутри вы обнаружите последовательно четыре подсказки, седьмую, восьмую, девятую и десятую. Прочтя их, вы, вероятно, посчитаете, что у меня, вашего покорного слуги, в голове завелись тараканы, потому что на подсказки это не очень-то и похоже. Я скажу одно: все, что вы получаете, является подсказкой».

Тик поглядел на Нафталин и опустил глаза на Рутгера, сложившего руки на своем огромном пузе:

– Сразу четыре подсказки?

– Он чуточку спешит, – ответила Нафталин. – Понимаешь, должно быть двенадцать подсказок, так-то, а у нас не очень-то много времени, сам видишь.

– А почему их непременно должно быть двенадцать?

– А это уже часть загадки, мастер Тик. – Она подмигнула. – И кстати, я только что дала тебе еще одну подсказку. Какая я умная!

– Да уж, – проворчал Рутгер. – Просто Ганс Штиггеншлоббераймер.

Нафталин щелкнула пальцами, и ее лицо засветилось пониманием:

– Ага, теперь я вспомнила эту фамилию! Да, мой папа рассказал нам с сестрой все о нем. Этот парень изобрел самую первую Барьерную Палочку.

Рутгер шикнул на нее?

– Ты совсем? Мне казалось, мы на сегодня уже закончили нагружать мальчика информацией, которая ему пока не нужна.

Нафталин пожала плечами и снова подмигнула Тику:

– Это не имеет никакого отношения к подсказкам. Зато у юного господина будет, чем занять голову.

– Барьерная Палочка? – Тик уже слышал эти слова от Нафталин. – Даже не буду спрашивать.

Рутгер поглядел на Тика и, закатив глаза, кивнул в сторону Нафталин, как будто отмахиваясь от шалостей маленького ребенка:

– Разгадай загадки мастер Джорджа, явись туда, куда нужно, в нужное время, сделай то, что должен сделать, отправься туда, куда тебе нужно будет отправиться, и тогда ты точно узнаешь, что такое Барьерная Палочка.

– Звучит заманчиво… вроде как. – Тик едва сдерживался, чтобы прямо сейчас не раскрыть конверт с подсказками, но ему также хотелось стоять здесь целый день и задавать вопросы. – Вы случайно не должны еще что-нибудь мне сказать? Хоть что-нибудь?

– Мы сегодня уже достаточно разевали рты, – сказала Нафталин. – Мастер Джордж, возможно, будет настолько сердит, что наступит на свою кошку.

– То есть – он может нас слышать? У вас есть микрофон или что-то в этом роде?

Рутгер засмеялся, и смех его отразился от деревьев с такой силой, как будто ему только что рассказали самый смешной анекдот века:

– Тебе еще столько всего надо узнать, парень.

Тик посмотрел вниз со смесью растерянности и злости:

– Что смешного?

Рутгер отсмеялся и вытер глаза своими пухлыми ручками:

– Нет, ничего, извини. Совсем ничего. – Он прочистил горло.

– Что ж, пора, наверно, и в путь, – сказала Нафталин. – Удачи, мастер Аттикус.

– Да, да, именно, – согласился Рутгер, поднимая руку для яростного пожатия. – Пожалуйста, не пойми ничего превратно. У меня иногда что-то происходит с головой.

– Да, – сказал Тик, – я заметил.

Лицо Рутгера посерьезнело:

– Мы с Нафталин… очень рассчитываем на тебя, парень. Ты справишься, и мы очень скоро встретимся снова. Хорошо?

– Остался месяц, выпалил Тик, прежде чем понял, что он говорит. – Шестого мая. Мне нужно отправиться на кладбище и постучать правой ногой о землю в девять часов вечера, и закрыть глаза, и сказать определенные слова. Мне только надо сообразить, что именно надо сказать, и…

Рутгер поднял руку:

– Судя по всему, ты на верном пути. – Они с Нафталин обменялись взглядами, и лица обоих озарились широкими гордыми улыбками.

«Прекрасно, – подумал Тик, – нужно только разгадать волшебные слова».

– А теперь нам действительно пора, – сказал Рутгер. – Удачи тебе, и будь сильным.

Они с Нафталин одновременно сложили руки и поглядели на Тика.

– Ясно, увидимся, – сказал он и остановился, ожидая, что они развернутся и уйдут. Они не двинулись. – Разве вы не уходите?

– Лучше подождем, пока уйдешь ты, – сказала Нафталин. – Пытаемся быть вежливыми, ну и так далее.

– До чего же вы странные! – Тик улыбнулся им, надеясь, что они поймут, что стали двумя самыми близкими ему людьми во всем мире. Он почувствовал знакомую горечь прощания и помахал им рукой: – Надеюсь, увидимся. Вы ведь будете рядом, когда я справлюсь с… с чем бы то ни было?

– Мы будем ждать тебя прямо там, – сказала Нафталин. – Это будет величайший день в твоей жизни, можешь поставить на это свои лучшие пуговицы.

Тик кивнул, всей душой желая оттянуть расставание, но зная, что уйти будет правильнее:

– Да. Хорошо. До свидания. – Он развернулся и зашагал прочь, пробираясь через лес к дороге.

Тик бежал до дома бегом, и его грусть по поводу прощания с Нафталин и Рутгером быстро уступила место предвкушению того момента, когда он наконец прочтет эти четыре подсказки.

Он закрыл дверь своей комнаты и сел за стол, жалея, что не может каким-нибудь магическим способом переместить из Италии Софию, чтобы вместе открыть конверт. При этой мысли ему захотелось хорошенько пнуть себя за то, что он не догадался спросить Нафталин и Рутгера об их встречах с Софией и другими подростками. Он мог только гадать, получила ли она уже свое послание. Он напишет ей сразу же, как только заглянет в него.

Он открыл конверт и вытянул оттуда четыре куска картона, ничем не отличавшиеся по виду от предыдущих подсказок. Посредине каждого листка был написан свой текст, а прямо над ним в большом кружке был синими чернилами поставлен номер от семи до десяти. Тик задался вопросом, имеет ли последовательность значение, разложил перед собой подсказки и прочитал письмо под номером семь:

«Добраться до выбранного тобой места ты должен в нижнем белье. Ладно, успокойся, успокойся, я просто решил тебя разыграть. Не думай, что у меня нет чувства юмора. На самом деле, лучше оденься потеплее, потому что никто не знает, где ты можешь оказаться».

Тик остановился и задумался. От первой фразы у него заболел живот, но потом он прочел дальше и сообразил, что Мастер Джордж просто издевается. Да уж, Тику только и не хватало для полного счастья пробежки по городу в одних трусах в довесок к прогулке по кладбищу в полной темноте.

В этой подсказке не было ничего похожего на загадку, что соответствовало предупреждению, приколотому к конверту. Пожалуй, здесь не говорилось ничего, кроме того, что надо одеться потеплее. Но, если брать во внимание фразу, что все является подсказкой, здесь должен был быть какой-то скрытый смысл.

«Только я начал что-то понимать…» – подумал он, качая головой, и перешел к восьмой подсказке:

«Жизнь показывает, что вы не преуспеете. Я говорю это, потому что большая часть тех, кому приходят эти письма, так и закончат. Тем же немногочисленным счастливчикам, которые до меня доберутся, я как ни в чем не бывало объясню, что в мою подсказку вкралась опечатка и я, без сомнения, имел в виду, что вы преуспеете».

К собственному удивлению, Тик громко прыснул. У этого Мастера Джорджа было тонкое чувство юмора, и стиль его письма был таким же странным, как у какого-нибудь из эльфов Санта-Клауса. Тик не мог дождаться обещанной встречи.

В самой же подсказке не было ничего, над чем можно было подумать, даже ни одного совета. Тик начинал думать, что он упускает какой-то важный скрытый смысл, таящийся в этих письмах.

Он вчитался в девятую подсказку:

«Обычные дети уже давным-давно сдались. Я знаю, что за вами охотится, что бежит по вашим следам и усложняет вам жизнь. Выше нос, друг мой, дальше все будет только хуже!»

Прочитанное заставило Тика откинуться на стуле и надолго задуматься. Эта подсказка была самой короткой, но в ней как раз смысла было хоть отбавляй. Сочувствие Мистера Джорджа по поводу ужасных вещей, подстерегающих Тика на каждом шагу. Ободряющий намек на то, что Тик не принадлежит к числу обычных детей. Гордость за то, что он не сдался. И под конец – почти шутливое предупреждение, что все произошедшее было только цветочками.

У Тика появилось ощущение, как будто в его голову запустили трех изголодавшихся вепрей, которые принялись методично перерывать все вокруг в поисках еды. Он хотел знать правду, хотел знать все так сильно, что у него болела голова, и он потонул в досаде.

Он только что прочел целых три подсказки, но, кажется, ни на йоту не приблизился к тому, чтобы узнать волшебные слова. Если бы на первом этаже не было его семьи, Тик бы уже орал во всю силу своих легких.

Почти – почти! – неохотно он прочел последнюю оставшуюся подсказку:

«Раздобудь и принеси с собой две вещи, которые должны лежать в твоих карманах, когда ты будешь произносить волшебные слова. К сожалению, я не могу сказать тебе, что это за вещи. Я могу сказать только, что их нельзя ниоткуда взять, как бы ни был ты силен, но они достаточно малы, чтобы влезть в твои карманы, потому что они должны быть именно там, под страхом смерти или, по крайней мере, хорошей сыпи. Я понимаю, что загадка получилась слишком легкая, но моя кошка, похоже, нагадила на перуанский ковер в гостиной, так что придумывать что-нибудь получше нет времени. Хорошего дня!»

Кошка нагадила на перуанский ковер в его гостиной? Тик все сильнее и сильнее проникался симпатией к Мастеру Джорджу.

И тот был прав, загадка была слишком легкой. Тик встал из-за стола, собираясь написать Софии. А потом он покажет подсказки отцу.

* * *

Ему понадобилось около десяти минут, чтобы убедить Кэйлу оторваться от ее игры про Винни-Пуха, и еще пара минут, чтобы очистить клавиатуру от липких следов ее пальцев. Она нарушила правило «Никакой еды за компьютером» и, помогая Вини-Пуху и Пятачку преодолеть ужасные опасности Леса, поедала мармелад.

Наконец он добрался до своего почтового ящика и открыл «Входящие», надеясь, что София уже что-нибудь ему написала. Его руки замерли над клавиатурой, когда он увидел то, что ждало его там.

Письмо от кого-то, называющего себя «тенька2056».

В строчке темы было написано: «Мастер Джордж – сумасшедший».