Текст книги "Бунт (ЛП)"

Автор книги: Джейми Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Я иду спать, – перебиваю я, встаю и слабо улыбаюсь присутствующим. Знаю, что все они, вероятно, догадались, что я – та девушка, о которой идет речь. Это читается по моим пустым глазам, вынужденной улыбке и надломленному голосу. Я ничего не могу с этим поделать, кроме как спрятаться до следующего утра и надеяться, что больше никогда не увижу их.

Мне не удается уйти далеко в темноту, когда пальцы Джоэля надежно и участливо переплетаются с моими.

Я не отстраняюсь, но хочу.

В автобусе я забираюсь на темный второй этаж и скидываю рядом с койкой шорты и обувь. Затем забираюсь под одеяло и пытаюсь исчезнуть.

– Подвинься, – говорит Джоэль. Он начинает залезать ко мне в постель, не оставляя выбора. Я двигаюсь к стене, слишком подавленная, чтобы спорить.

Он сказал, что какая-то психованная фанатка не давала ему покоя, но потом начала говорить, что он пытался изнасиловать ее.

– Эти парни не знали, о чем говорят, – произносит Джоэль, положив руку мне на талию. Мы лежим друг к другу лицом на расстоянии целого мира, но кажется, что это все равно очень близко.

– Видела, как ты сегодня отшил девушку, – говорю я. Это звучит как обвинение, и так оно и есть. Когда я увидела, как он отшил ее, я ощутила прилив гордости в груди. Теперь же это чувство омрачено чем-то другим. Чем-то тяжелым.

– Не знал, что ты наблюдаешь.

– Почему ты сделал это?

– Потому что я здесь с тобой.

Он так просто говорит это. Но неделю назад Джоэль не был тем типом парней, которые дарят девушкам осмысленные подарки или уезжают с ними на выходные. И он определенно не их тех парней, которые отказывают симпатичной девушке, независимо от того, где он или с кем он. Ничто из этого не просто.

– Джоэль, в прошлую субботу с Коди... Я пыталась заставить тебя ревновать.

– Знаю.

Если бы он действительно знал, он бы не отрицал, что я «психованная фанатка», как сказал Коди. Он бы сейчас не лежал со мной в постели. Он бы не пытался помочь мне почувствовать себя лучше.

– Я попросила его пойти со мной в автобус, – продолжаю я, – потому что знала, что ты скоро придешь туда. Он хотел отвести меня наверх, но я настояла на том, чтобы остаться внизу. Знаешь почему?

Тишина.

– Потому что знала, что ты нас там застукаешь. Я знала: ты увидишь, как мы целуемся, и надеялась, что от этого сильно заревнуешь и поймешь, что хочешь меня больше, чем кого-либо другого.

Как только слова покидают мой рот, я осознаю весь ужас ситуации и невесело усмехаюсь.

– И знаешь, что? Это сработало. Ты взял меня на фестиваль, уделил мне все свое внимание и отшил девушку, когда даже не догадывался, что я наблюдаю. Это именно то, чего я хотела, Джоэль. Разве ты не понимаешь? Вот, блять, насколько я сумасшедшая. Коди прав в этом.

Рука Джоэля остается неподвижной и лежит мертвым грузом на моем боку. Когда, в конце концов, он убирает ее, я подготавливаюсь к пустоте, которую почувствую, когда он уйдет.

– Знаешь, что самое сумасшедшее? – мягко спрашивает Джоэль, и я подготавливаюсь к его ответу. Он убирает волосы мне за ухо и произносит:

– Мне потребовалось все это, чтобы понять, что я всегда хотел тебя больше, чем кого-либо другого.

Его слова проникают глубоко под кожу, и я молюсь, чтобы в темноте Джоэль не увидел слез, собирающихся в моих глазах. Я хочу безоговорочно принять то, что он сказал, но совершенно очевидно, что я рассказала далеко не все. Если бы рассказала, он бы уже не был рядом со мной.

– Знаешь, почему я хотела тебе понравиться? – продолжаю я. – Потому что все между нами было просто игрой, которую я хотела выиграть.

Переспать с Эйденом. Оставить Джоэля в продуктовом. Целоваться с Коди. Каждый купленный наряд, каждый накрашенный ноготь, каждый аромат духов, который я носила. Все это было игрой, глупой игрой, в которую играла глупая девушка, которая была ему не парой.

– На самом деле я не хотела привязать тебя к себе, – признаюсь я. – Я хотела отделаться от тебя.

– Это все еще игра? – тихо спрашивает Джоэль.

Он проводит большим пальцем по моему подбородку, и мне удается не уклониться.

– Нет.

– Хорошо, – мягко произносит он, – потому что я закончил играть.

Джоэль перекатывается на спину, просовывает руку под меня и притягивает к себе. И, быть может, я отличаюсь от девушки, которой была на прошлой неделе, потому что вместо того, чтобы сопротивляться ему, я прижимаюсь щекой к его груди и позволяю ему обнимать меня.

Мы долго лежим вот так вот, растягивая минуты, пока его голос не нарушает тишину.

– Моя мама – пьяница.

Я лежу неподвижно, размеренно дыша. Не знаю, почему он рассказывает мне это, но я знаю, что на это есть причина, и девушка, которой я становлюсь, хочет услышать это.

– Она всегда была такой. Моя бабушка вырастила меня, но у нее случился инсульт, когда я учился в старшей школе, и с того времени она в доме престарелых.

Он замирает, а затем избавляется от невысказанных мыслей.

– В любом случае, после этого мы с мамой съехались, и я начал ходить в школу с ребятами. Я слышал, что у них есть группа, так что заставил их послушать, как я играю на гитаре. Один из парней, с которым встречалась моя мама, играл, и когда они расстались, его гитара осталась у нас, и я научился на ней играть.

Еще одна пауза, еще больше воспоминаний.

– Большинство дней моя мама была пьяной и агрессивной, так что я оставался у Адама. Даже когда его не было дома, большинство ночей я спал у него на полу просто потому, что не хотел находиться в своем собственном доме. Я много рисовал в то время. Я стал лучше играть на гитаре. И знаешь что? Я был счастлив. Это были первые годы моей жизни, когда я действительно был счастлив.

Я никогда не задумывалась о том, как вырос Джоэль, как он познакомился с ребятами. Вообще никогда не думала о нем. Теперь он – все, о чем я могу думать, и я хочу знать все. Я хочу знать ответы на вопросы, которые еще даже не придумала.

– Может быть, именно поэтому у меня нет машины или квартиры, или чего-то еще, – продолжает он. – Мне нравится спать на диване Адама, потому что я делал это, когда впервые почувствовал, что у меня действительно есть семья. Ребята были моими братьями, а их мамы покупали мне одежду и готовили обеды... Когда я был маленьким, один из маминых бойфрендов купил мне подарки на день рождения, он даже купил мне этот потрясающий гоночный трек «Hot Wheels Dragon», который я очень хотел, но через неделю мама бросила этого парня и продала все подарки ради денег на выпивку.

Джоэль вздыхает, я чувствую, как опускается и поднимается его грудь. Я провожу рукой по его мягкой футболке, и он произносит:

– Думаю, я просто привык ничего не иметь.

Спустя долгое-долгое время я произношу:

– Джоэль... Зачем ты рассказал мне все это?

Когда Джоэль не отвечает, я думаю, что он уснул, но затем он тихо произносит:

– Потому что я хочу, чтобы ты знала.

Он крепче прижимает меня к себе и добавляет:

– И я начинаю думать, что ничего не иметь – не самая подходящая вещь, к которой следует привыкать.

Глава 14

Mayhem выглядит до удивительного маленьким без людей в нем. Потолок кажется немного выше, но в то же время стены кажутся значительно ближе, словно они оправились после растяжения от потока тел, заполняющих клуб практически каждые выходные. Сегодня суббота, ранний полдень – как минимум еще пару часов снаружи не будет толпы, очередь появится лишь в то время, когда фасад здания при помощи магии слишком ярких огней и слишком громкой музыки вернется к жизни.

Скрип машины для мытья полов раздается где-то позади меня.

– Следующий! – выкрикиваю я, и Лэти покидает комнату, чтобы привести следующего человека.

До настоящего времени большинство из них были пустоголовыми фанатками, желающими получить фото и автограф. Возможно, я могла бы потерять (или нет) свое самообладание на одной из них и угрожать засунуть ей канцелярский нож куда-нибудь, где никто не смог бы его найти.

Мы вшестером сидим за длинным раскладным столом напротив сцены. Джоэль слева от меня, затем Шон, Адам, Роуэн и Майк. До фестиваля я бы чувствовала себя не в своей тарелке за этим столом. Теперь я почти уверена, что мое место здесь.

Утром прошлого воскресенья, проведя ночь в объятьях Джоэля, я проснулась рано, натянула шорты и спустилась вниз, чтобы приготовить чашку кофе. Шон уже стоял на кухне с растрепанными волосами и дымящейся чашкой кофе в руках.

– Ты рано, – подметил он, когда я набрала себе чашку и добавила туда сахар.

– Не могла уснуть.

Это была полная ложь, я могла бы проспать весь день. Большая часть меня хотела этого до тех пор, пока Джоэль оставался со мной в постели. Когда он обнимает меня – не храпит, и я сплю лучше, чем в одиночестве.

– Со стороны кажется, что ты довольно хорошо спала, – произносит Шон с ухмылкой, которую я ловко игнорирую.

Я прислоняюсь к кухонной стойке и дую на пар, поднимающийся над чашкой.

– Как прошел разговор о психованной фанатке прошлой ночью? – спросила я.

Я спросила так, словно это не беспокоило меня, словно ничего не могло меня задеть, но улыбка исчезла с лица Шона.

– Честно? – спросил он, и пар перестал улетать от моей чашки. Я задержала дыхание, и Шон сказал:

– Мы с Майком рассказали всем о том, как Коди переспал с двоюродной сестрой.

Я чуть не уронила челюсть.

– Это правда?

– Нет, но если он хочет распространять гнусную ложь, то и мы можем.

В десять раз более дерзкая ухмылка вернулась на лицо Шона, и когда я засмеялась, он засмеялся в ответ.

– Это катастрофа, – произносит Шон, положив подбородок на ладонь.

Не могу не согласиться. Мы все обнадежились, когда последний парень, которого привел Лэти, пришел с гитарой, но все наши надежды рухнули, когда тот признался, что понятия не имеет, как на ней играть, и лишь хотел получить автограф.

– С этого момента я буду проверять всех заранее, – произношу я, окидывая взглядом необслуживаемый бар.

Ребята договорились с владельцем Mayhem, чтобы мы могли провести здесь прослушивание. Интересно, насколько сильно он бы разозлился, если бы я сочла происходящее чрезвычайной ситуацией и совершила налет на его запасы алкоголя?

– Водила? – удивленно произносит Роуэн, отвлекая мое внимание от бара. Она была погружена в учебник и домашнее задание, сидя за правым концом стола, но теперь все ее внимание было сосредоточено на долговязом парне, которого привел Лэти. У него вьющиеся желтовато-красные волосы, что-то-явно-не-являющееся-сигаретой заправлено за ухо, и… это долбанное банджо?

– Это блин, что, банджо? – спрашивает Роуэн, Майк стонет и бьется головой о стол. Адам и Джоэль начинают хихикать, а Шон тяжело вздыхает.

– Мы не ищем банджо-гитариста, Водила, – произносит он, а Джоэль наклоняется ко мне и рассказывает, что Водила – один из помощников группы, и что именно он ведет автобус, когда группа отправляется в тур.

– Выслушай меня, чувак, – говорит Водила Шону. – Это дерьмо поможет вашему звучанию.

– Что не так с нашим звуком?

Водила наклоняет голову в сторону, словно он в полном замешательстве.

– Ему не хватает банджо…

Адам еще сильнее смеется, а Джоэль утыкается лицом в мое плечо, чтобы заглушить свой собственный смех.

Шон на мгновение сохранил серьезное лицо, после чего все равно не смог удержаться и тоже слегка рассмеялся. Он машет рукой в сторону сцены.

– Без разницы, чувак. Дерзай.

Потрепанные штанины джинсов Водилы волочатся по танцполу, когда он направляется в сторону сцены. Он запрыгивает, чтобы сесть на край сцены, и вытягивает определенно-не-сигарету из-за уха, выуживает из кармана зажигалку и прикуривает. Он делает долгую затяжку, задерживает во рту и выпускает густое облако дыма. Водила улыбается нам, после чего делает еще одну долгую затяжку.

– Водила? – спрашивает Шон.

– Да?

– Может сыграешь?

– Ох, черт, – произносит Водила, зажав между губ бычок. Он кладет банджо на колени и говорит:

– Да. Вы готовы?

Еще один раунд смешков раздается за моим плечом и отражается эхом в направлении Адама. Роуэн бьет его по плечу и говорит Водиле:

– Давай, Водила. Мы хотим есть.

– Черт, я тоже. Умираю с голоду, – говорит он, и Адам взвывает от смеха. Джоэль кладет руку мне на плечо, и прикрывает глаза рукой, все его тело дрожит от смеха. Я закусываю губу, чтобы не присоединиться к нему.

Водила тоже хохочет, не обращая внимания на то, как отвратительно ведут себя ребята.

– Давай скорее, и мы пойдем есть, – улыбаясь, произносит Шон.

Зажав между губ косяк и свесив со сцены ноги, Водила начинает перебирать струны банджо. И как для банджо-гитариста, он чертовски хорош. Джоэль ухает и хлопает себя по колену, после чего подрывает меня на ноги, чтобы сделать несколько па на танцполе. Адам присоединяется к танцу, цепляясь за мою руку, когда Джоэль передает меня ему, а Роуэн вытягивает на танцпол Майка и Шона. К тому моменту, как Водила заканчивает играть, все мы изрядно вымотаны и истерически хохочем. Я ложусь на пол и смеюсь так сильно, что не в силах перевести дух, Джоэль падает рядом со мной, хватает мою руку и держится за нее.

На этой неделе он почти каждую ночь проводил в моей квартире, а те ночи, которые он провел не со мной, по словам Роуэн, он был словно приклеенный к дивану Адама и ворчал о том, как хотел бы быть у меня. Мы не обсуждали то, что он не хочет, чтобы я была с другими парнями, и определенно точно не обсуждали то, что я не хочу, чтобы он был с другими девушками, но насколько мне известно, ни один из нас не был ни с кем другим.

Лэти, старавшийся держаться подальше от нас во время кадрили, приближается, самодовольно улыбаясь, чтобы встать рядом со мной.

– Ну разве вы двое не милашки?

Я пинаю его по щиколотке, и его улыбка становится шире.

– Так что? Возьмете меня в группу? – интересуется Водила, я приподнимаю голову с пола и вижу, как Адам приобнимает за плечи Водилу.

– Ни за что, черт возьми. Но мы угостим тебя ужином.

Водила, кажется, на мгновение задумывается об этом и отвечает, пожав плечами:

– Отлично.

В китайском ресторанчике я ем за одним столом с шестью изголодавшимися мужчинами и лучшей подругой, у которой вместо желудка – бездонная яма.

– Ты собираешься съесть все это? – скептически оценивая тарелку Роуэн, спрашивает Майк.

Я не могу сдержать смех. Мы с Роуэн одинаковой комплекции, но клянусь, она может съесть вдвое больше нашего веса. Есть с ней мороженое из одной коробки – это словно соревноваться в копании с экскаватором.

– Она только начала.

Роуэн улыбается мне, плотно сжав губы, ее рот уже набит лапшой Ло-Мейн.

– Так как продвигается дело с футболками? – интересуется Шон, когда я беру китайский пончик. Мой аппетит постепенно начинает возвращаться.

– Почти готово. На выходных буду делать фото, так что на следующей неделе ты сможешь разместить их на сайте.

– И ты действительно не против заниматься этим?

– Шутишь? – спрашивает Джоэль. – Ты должен увидеть ее квартиру. Футболки повсюду. Она только и говорит об узлах, прорезях, бантах и прочем.

Я смеюсь и швыряю в него кусок пончика, а он поднимает его со стола и, ухмыляясь, закидывает в рот.

Создание футболок было большим делом, но это в действительности не ощущалось, как работа. После беседы с отцом я была более прилежной в выполнении моего просроченного домашнего задания и подготовке к тестам, так как пообещала ему, но я продолжала подлавливать себя на мысли о дизайне одежды. Мои студенческие тетради также заполнены дизайнами футболок, словно это заметки к занятию.

– Ты должен увидеть их, – говорит Роуэн, наконец-то проглотив свою пищу. – Они действительно хороши.

– Очень хороши, – добавляет Лэти.

– Они нормальные, – отвечаю я. Чем я на самом деле горжусь – другими эскизами юбок, платьев и маленьких сексуальных топов. Но они шутки ради.

– Знаешь, чего я всегда хотел? – спрашивает Водила. Он сидит в конце стола, но я чувствую запах дыма, сидя через трех человек от него. Он кивает сам себе и произносит:

– Плащ.

– Плащ? – переспрашивает Адам, и Водила еще сильнее кивает.

– Ага. Со скрытыми карманами и прочим. Таким образом, если меня остановят копы, они не смогут ничего найти.

– А не проще сделать скрытые карманы в пальто или чем-то таком?

Водила в замешательстве сводит брови.

– Не думаешь, что это было бы слишком заметно?

Адам усмехается, а Шон закрывает глаза и качает головой.

– Ты считаешь, что плащ будет менее заметным? – спрашивает он.

– Нет, я считаю, что плащ будет более крутым, – говорит Водила, подчеркивая последнее слово, словно у Шона проблемы с пониманием.

Шон тяжело вздыхает, и я начинаю тихо смеяться вместе с Джоэлем.

– Если у него будет плащ, – говорит Адам, – я тоже хочу.

– А можно мой будет цвета апельсинового щербета с ванильной отделкой? – спрашивает Лэти. – О! Погоди, нет. Оранжевым с блестками цвета фуксии.

– Звучит отвратительно, – ворчу я, и Лэти глумится надо мной.

– Твоя мама звучит отвратительно, – парирует он.

Я пожимаю плечами.

– Моя мама отвратительна.

Моя мама была прекрасна только в том, что перестанет иметь значение, как только ее кожа начнет обвисать. В душе она отвратительна, и я молюсь, чтобы последние семь лет повлияли на нее.

Остальные члены группы продолжают представлять свои плащи и спорить, чей кажется круче, и я замечаю, что Джоэль наблюдает за мной. Он иногда делает так – смотрит на меня, словно я паззл, который он хочет решить, или лабиринт, который он хочет пройти. Несколько раз я спрашивала, о чем он думал, но поскольку мне никогда не нравился ответ, потому что он всегда спрашивал у меня о чем-то личном, я научилась не спрашивать.

– Ты должна сделать Джоэлю плащ с ирокезами на спине к его дню рождения на следующей неделе, – говорит Адам, и я стреляю в него взглядом, прежде чем посмотреть на Джоэля.

– У тебя день рождения на следующей неделе?

Джоэль супится в тарелку и выковыривает горох из обжаренного риса.

– Да. Ерунда.

Мое сердце щемит в груди, когда я вспоминаю историю о его маме, продающей подарки сына на день рождения в качестве оплаты за выпивку. Мое детство было заполнено тематическими вечеринками по случаю дня рождения, а подарков было столько, что я не представляла, что с ними делать. Сомневаюсь, что у Джоэля когда-либо была тематическая вечеринка по случаю дня рождения.

– Ребята, вы устраиваете вечеринку? – интересуюсь я.

– Обычно мы выводим его в свет и спаиваем, – смеясь, отвечает Адам. – Это считается?

Джоэль искренне улыбается Адаму, но я бескомпромиссно перебиваю их:

– Нет.

Ребята смотрят на меня, и я тороплюсь вернуть свое эгоистичное поведение.

– Прошло слишком много времени с последней вечеринки. Хочу организовать ее.

– Ты не обязана это делать, – бормочет Джоэль.

Я отмахиваюсь от него.

– Я люблю организовывать вечеринки. Спроси Роуэн о моем шестнадцатилетии. Это было потрясающе.

Роуэн кивает, не сводя с меня глаз. Она знает, что что-то не так.

– Это было эпично, – сразу говорит она. – Там был диджей и все такое. А еще у нее было три парня, и ни одному из них не разрешалось носить футболку.

Я хихикаю, вспоминая, но Джоэль по-прежнему настроен скептически.

– Просто доверься мне, – говорю я ему. – Будет улетно.

Глава 15

Первые два дня после того, как я узнала о дне рождения Джоэля, были потрачены на сбор информации. Следующие три на сбор материалов. Следующие два я бегаю, как обезглавленный цыпленок, проклиная Джоэля за то, что он не рассказал мне о своем дурацком двадцать четвертом дне рождения несколькими месяцами ранее.

– ГОВНЮК, – выкрикиваю я и подношу ко рту уколотый иголкой палец, чтобы угомонить боль.

Роуэн игнорирует меня и заканчивает развешивать серпантин на карточных столах, выстроившихся вдоль стены нашей гостиной. Она встает, отряхивает колени и широко улыбается.

– Джоэль обалдеет.

Лэти вращает миниатюрное чертово колесо на одном из столов. В каждой кабинке стоит мини-бутылочка с алкоголем – подарки для гостей в знак признательности за визит.

– Ты должна стать организатором вечеринок, – говорит он, и я громко выдыхаю.

– Организатор вечеринок. Дизайнер футболок. Создатель плащей для звезд.

Я беру с колен неоново-зеленый плащ с черными шипами на спине, безмолвно молясь, чтобы он понравился Джоэлю.

Лэти включает музыку, пока Роуэн заканчивает с приготовлением закусок, а я стою посреди комнаты, уперев руки в боки, пытаясь убедиться, что все готово. Когда раздается стук в дверь, я делаю глубокий вдох, прежде чем отворить ее.

– Полный отпад, – произносит Шон, когда заходит внутрь, выражения лиц других ребят повторяют его эмоции.

– Думаешь, ему понравится? – спрашиваю я, но Шону не удается ответить из-за визга Адама.

– Это те самые плащи?!

Он практически ныряет в кучу плащей и вытягивает тот, который выглядит в точности так, как он описал его в прошлую субботу – красный с золотой буквой «Э», прямо как футболка Элвина Бурундука. Адам сияет как мальчишка в кондитерской. Роуэн помогла мне вспомнить плащи, которые в шутку описывали парни, сидя в закусочной, и я приложила все усилия, чтобы создать их. Плащ Адама выглядит как футболка Элвина, плащ Шона – черный с вышитым символом Бэтмена на спине, а у Майка – камуфляжной расцветки с внутренними карманами. Он смеется, когда находит игрушечные пистолеты, которые я припрятала в карманах, и я даже не пытаюсь сдержать улыбку, расцветающую на моем лице.

– Лэти, твой плащ в моей спальне, – произношу я, и Лэти вне себя от возбуждения исчезает в коридоре.

Он обиделся, когда увидел, что я делаю плащи для других ребят, но не для него. На самом деле я лишь хотела, чтобы отвратительный плащ цвета апельсинового щербета с пурпурными блестками стал для него сюрпризом. Лэти вбегает обратно в комнату в завязанном на шее плаще и становится в безупречную позу Супермена. Остальные ребята также завязывают свои плащи вокруг шеи, когда раздается стук в дверь.

– Закрой глаза, – требую я, держась за дверную ручку.

– Мне обязательно это делать? – канючит Джоэль с другой стороны двери.

– ДА! – хором выкрикивают ребята, а я смеюсь.

– Закрыл? – спрашиваю я.

Когда он утвердительно отвечает, я открываю дверь и завожу парня внутрь, плюхаю ему пластиковую корону на голову и велю открыть глаза. Он открывает их и видит трех взрослых рок-звезд, одетых в самодельные плащи, и очень легкомысленно выглядящего Лэти, и на лице малыша появляется улыбка.

– Боже мой, – смеясь, произносит Джоэль, что говорит мне о том, что ему нравится все это. Я вручаю ему плащ, и он берет его, смеясь еще сильнее. – Это охренеть, как круто.

Джоэль обводит взглядом комнату, скользит по чертову колесу с бутылочками алкоголя, по столику для бир-понга на одного с призами в виде мягких игрушек, висящими на стене позади, по картонному макету с двумя нарисованными рок-звездами и дырками вместо лиц. Также есть столик с пакетами попкорна и стеклянными банками, наполненными конфетами. Гвоздь программы – машинка для приготовления сладкой ваты, и вся комната украшена разноцветным серпантином и воздушными шарами.

Когда ранее на этой неделе я осторожно выпытывала у Джоэля информацию в попытке получить идеи для темы дня рождения, я поинтересовалась о его любимом детском воспоминании, и он рассказал мне о том, как бабушка сводила его в цирк. С этого все и началось: в считанные дни собрать цирк размером с квартиру и ни разу не усомниться, что это того стоит.

Его эмоции совершенно нечитабельны, когда он пытается все это осязать, я кусаю нижнюю губу, обеспокоенная тем, что ему не нравится. Но Джоэль наконец-то переводит на меня взгляд, и его нежная улыбка напрочь смывает все мои опасения.

– Это слишком.

Я качаю головой. Нет, это не слишком. Кажется, что этого недостаточно – после всего через что он прошел, после всего, через что мы прошли, но мне кажется, что даже весь серпантин этого мира не сможет исправить это.

Джоэль сгребает меня в объятия и шепчет на ухо:

– Спасибо.

– С днем рождения, – отвечаю я, зарываясь лицом в его шею и обнимая в ответ. Я едва видела его за последние два дня, так как была слишком занята приготовлениями и хотела сохранить детали в секрете, но я слишком сильно скучала по нему, чтобы быть в силах выполнить это.

Стук в дверь прерывает наш момент, и начинают появляться остальные гости: Водила, несколько помощников группы, бармен из Mayhem, несколько парней из других групп и парочка школьных друзей Джоэля. Все имена и телефонные номера я взяла у Адама, Шона и Майка – и, Слава Богу, все имена были мужскими. Девушки тоже есть, но они все с парнями, и довольно скоро моя квартира под завязку забивается людьми. Большинство гостей облачается в сделанные мною плащи, и я приберегла один особенный для Водилы – с огромным листом конопли на спине и скрытыми внутренними карманами. А гости, считающие себя слишком крутыми для плащей, похоже, вполне счастливы пить пиво и шоты и жевать пиццу с сырными палочками. Аппарат для сладкой ваты, как и стол со сладостями, и фигурки рок-звезд пользуются огромным успехом. Парни играют в бир-понг и выигрывают плюшевые игрушки для своих девушек, а Джоэль наблюдает за происходящим, прижавшись подбородком к моему плечу.

Он смеется, сидя на диване в окружении друзей, когда я сбегаю на кухню, чтобы поставить свечи на ванильный торт-мороженое, украшенный разноцветной кондитерской посыпкой. Я вставляю две высокие свечи по краям и натягиваю между ними яркий мини-плакат с надписью: «С Днем Рождения, Джоэль».

– Он так счастлив, – замечает Роуэн, а я смотрю в гостиную, наблюдая, как Джоэль отщипывает голубую сладкую вату, смеясь над тем, что произнес Адам.

– Как и ты, – добавляет Роуэн, и я ловлю себя на улыбке. Я быстро стираю ее с лица, не обращая внимания на понимающую улыбку Роуэн, которой она награждает меня, пока я зажигаю свечи.

– Клацни выключателем, – прошу я, и она маякнула Лэти выключить свет.

Комната погружается в темноту, освещенная лишь яркостью свечей, когда я подхожу к Джоэлю с тортом и начинаю петь «С Днем Рождения». Все присоединяются ко мне, некоторые поют гораздо пьянее других, и я ставлю торт на журнальный столик перед Джоэлем.

– Загадай желание.

Джоэль находит взглядом мои глаза, когда свет свечей мерцает между нами. Он, не отрывая глаз, смотрит на меня, и нежная улыбка касается уголков его рта. Одним быстрым выдохом он задувает свечи, и все аплодируют в темноте.

Когда свет снова загорается, глаза Джоэля уже прикованы к моим, а улыбка бросает меня в краску. Я возвращаюсь на кухню, чтобы взять пластиковые тарелки и сервировочный нож, а Роуэн наблюдает за мной с раздражающей ухмылкой на лице.

– Заткнись, – бросаю я, проходя мимо нее.

– Я молчала.

– Ты подумала, – возмущаюсь я.

– Ага... Я склонна к этому. Впрочем, как и все нормальные люди.

Подруга смеется, а я игнорирую ее.

– Возьми салфетки.

– Хорошо, Мисс Босси.

Покидая кухню, шлепаю ее рукой с сервировочным ножом, и Роуэн кричит мне вслед:

– Я ду-у-умаю!

– Ты тупица-а-а, – припеваю в ответ, а ее хихиканье следует за мной в гостиную.

Я отрезаю Джоэлю огромный кусок торта-мороженого, после чего разрезаю торт на крошечные кусочки для всех, кто захочет. К тому моменту, как я заканчиваю нарезать, торта больше не остается, и я осознаю, что не приберегла ни кусочка для себя. Но затем Джоэль внезапно усаживает меня к себе на колени и предлагает кусочек своего торта.

После торта большая часть гостей следует за Адамом на перекур, а я решаю приготовить себе Маргариту. Я наливаю ингредиенты в шейкер, когда Дженни, девушка одного из школьных друзей Джоэля, присоединяется ко мне на кухне, чтобы выбросить пластиковую тарелку и вилку. Она стоит рядом со мной, наблюдая за тем, как Роуэн и Майк играют на подержанном Xbox, подаренном Майком на наше новоселье. Они окружены группой ребят, пускающих слюни по количеству убийств.

– Никогда бы не подумала, что настанет тот день, когда у Адама Эвереста и Джоэля Гиббона появятся серьезные отношения, – размышляет вслух Дженни, и, несмотря на то что я не девушка Джоэля – я не исправляю ее.

– Ты тоже училась с ними в старшей школе? – интересуюсь я, закрывая крышкой шейкер. Я начинаю смешивать Маргариту, и Дженни кивает.

– Да. Я всю свою жизнь ходила в одну с ними школу.

– Какими они были?

Налив себе, ставлю стакан для Дженни.

– Адам даже в начальной школе был сердцеедом.

Она берет предложенный мной стакан и смеется про себя.

– Мы посещали один предмет в третьем классе, и помню, что его коробка для валентинок была переполнена в День Святого Валентина. Он выбрал девочку, которая к валентинке приложила наибольшее количество конфет, и она на неделю стала его маленькой подружкой. Думаю, это была его единственная девушка, пока не появилась она.

Дженни кивает в сторону Роуэн, и маленькая улыбочка появляется на моем лице.

– Шон и Адам практически всегда были вместе, но они были такими разными. Адам большинство обедов просидел наказанным за прогулы занятий или за то, что дурачился под трибунами. В то время как Шон всегда был лучшим учеником класса.

– Серьезно? – заинтересованно произношу я несмотря на то, что в это не так уж сложно поверить.

– Ага. Он чудно сочетал в себе качества хорошего парня и бунтаря. Шон всегда выглядел как плохой парень, но учителя любили его, потому что он был круглым отличником.

Она хихикает, а затем добавляет:

– В то время у меня была подруга, которая была влюблена в него. Ну, многие девушки были влюблены в него, но она просто сходила по нему с ума. Думаю, она сейчас тоже играет в группе.

Дженни замолкает, задумавшись о подруге, а я задаю вопрос:

– Что насчет Майка?

– Ничего не помню о нем до средней школы, но даже тогда он держался сам по себе. Я играла на кларнете, и помню, он присоединился к группе на... месяц. Потом он просто как-то ушел с репетиции и больше не вернулся.

– Это оказалось слишком легко! – кричит Майк с дивана, поражая нас своим сверхчеловеческим слухом.

Дженни смеется.

– Думаю, вскоре после этого они с Адамом и Шоном основали группу. Большую часть обучения в старшей школе он встречался с девушкой, – она понижает голос до шепота, – но она была последней сукой.

– А Джоэль? – интересуюсь я.

– По-моему он переехал в город в середине нашего первого учебного года. Тогда у него еще не было ирокеза. У него была копна грязных белокурых волос, и девочкам это нравилось. У него был образ гранжевого плохого парня.

Мне интересно, знает ли она о маме Джоэля, и что он, скорее всего, имел такой вид не по своему желанию, но не спрашиваю.

– Все занятия он проводил за рисованием в блокноте, вместо того чтобы внимательно слушать. Несколько учителей по-настоящему взялись за него, потому что считали, что он растрачивает свой потенциал, но мне кажется, он всегда знал, что хочет получить от жизни, понимаешь? Все часы для самоподготовки, проведенные в музыкальном классе, в конечном итоге стоили того.