Текст книги "Бунт (ЛП)"

Автор книги: Джейми Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Хорошо, – произношу я и прижимаюсь своими губами к его.

Мягкий и недолгий поцелуй прерывается слишком рано, когда Джоэль отстраняется, чтобы спросить:

– Хорошо?

– Да, я услышала тебя, – подтверждаю я, а затем вновь целую его, не желая давать обещания, которые не смогу сдержать. Даже если это обещания, которые я хочу выполнить.

Глава 12

– Что, черт возьми, с ним не так? – восклицает Роуэн, когда мы прогуливаемся по бескрайней парковке с автобусами, пока парни принимают утренний душ. Прошлой ночью я уснула практически сразу, как моя голова коснулась подушки, и впервые с субботней ночи мне ничего не приснилось. У меня не было кошмаров. Я не проснулась с мыслями о Коди – меня разбудила Роуэн, шикая и указывая на лестницу. Она неохотно позволила мне принять душ и одеться, прежде чем вытащить на улицу, а затем набросилась на меня и заставила рассказать обо всем, что произошло прошлой ночью, прикрывая уши, когда я истязала ее подробностями.

– И знаешь, что самое странное? – спрашиваю я.

Роуэн смотрит на меня, переступая через выброшенную пивную банку.

– Его отказ предложить мне встречаться был частью того, что сделало происходящее таким возбуждающим.

Она в замешательстве кривит лицо, и я не могу сдержать смех.

– Серьезно. Любой другой парень сказал бы мне то, что, по его мнению, я хотела услышать. Он предложил бы мне встречаться, а потом пошел бы и изменил или что-то еще в этом роде, останься я с ним на долгое время.

Роуэн вздрагивает, и я спешу отвлечь ее от воспоминаний об отморозке-бывшем.

– Но Джоэль был честен со мной. И он сказал, что не хочет, чтобы я была с другими парнями, и Боже, Роу, это было чертовски возбуждающе.

– Разве не было бы лучше, если бы он предложил тебе встречаться? – спрашивает она, и когда я не отвечаю, добавляет. – Ты бы не согласилась?

Я перекидываю свои длинные волосы через плечо, чтобы они не касались выступивших на задней части шеи бисеринок пота.

– В чем был бы смысл? Мы все равно расстались бы через несколько недель. Ты же знаешь, что так и было бы.

Она не может с этим поспорить, так что и не пытается. Вместо этого, подруга безнадежно вздыхает и говорит:

– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Ди. То, что между вами с Джоэлем... Да, иногда он делает тебя счастливой, но в то же время он делает тебя несчастной. Что будет, если мы вернемся домой, и он снова начнет таскаться с другими девушками?

Не то чтобы я не думала об этом. Когда я лежала на Джоэле с его все еще твердым членом внутри меня, он сказал лишь, что не хочет, чтобы я была с другими парнями. Он ничего не сказал о нем с другими девушками.

– Не знаю, – признаюсь я. – Это будет угнетать меня, да, но мне просто придется пережить это.

– Как?

– Погружусь в учебу, как ты?

Роу смеется, и когда я толкаю ее в плечо, она едва не спотыкается о парня, валяющегося в отключке на лужайке. В конце концов, мы обе истерически смеемся, и весь обратный путь к автобусу она гонится за мной.

На втором этаже автобуса я выискиваю белую футболку The Last Ones to Know и кромсаю ее при помощи ножниц. Футболка, которую я носила прошлой ночью, пользовалась исключительным успехом, но эту я видоизменяю иначе – делаю разрезы спереди, а на спине вырезаю сердечко. Я надеваю футболку с ярко-красным кружевным бюстгальтером, который виден сквозь тонкую ткань и разрезы.

Джоэль изучает мой вид, когда выходит из ванной и замечает меня сидящей на диванчике. Он без футболки, в низко посаженных шортах и с темными от воды волосами.

– Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью? – спрашивает он, поднимает меня за руку и поворачивает вокруг своей оси.

– Ага, – отвечаю я. – Я не хочу, чтобы ты была с кем-то еще.

Позволяю ему пялиться на меня, пока медленно разворачиваюсь.

– Да, – произносит он, – это.

Я хихикаю, но Джоэль прерывает меня тем, что до конца разворачивает меня и ловит мои губы своими. Я хватаюсь пальцами за его разогретые после душа бицепсы и растворяюсь в аромате мужского геля для душа, впитавшегося в его кожу. От него моя голова кружится, и когда Роуэн прерывает нас, спрашивая, готовы ли мы идти, ни один из нас не отвечает.

Она откашливается, а когда и это не срабатывает, Шон бьет Джоэля по больному плечу.

– Блять, – рявкает Джоэль, чтобы потереть больное место.

Шон одаривает его далекой от раскаяния улыбкой.

– Пора идти, донжуан.

Джоэль быстро делает прическу в ванной, а затем натягивает на себя безразмерную майку и огромные Тимберленды. Он представляет собой полный беспорядок, и все, что я хочу делать – ныть о том, какой он чертовски сексуальный, что я не могу выдержать этого. Все, о чем я могу думать – прошлая ночь, и каждый раз, когда возвращается воспоминание о его руках на моей коже, у меня учащается сердцебиение, а к щекам приливает жар. Я сваливаю все на солнце, и Роуэн предлагает мне солнцезащитный крем, но я отмахиваюсь от него и игнорирую озадаченный взгляд, которым она меня окидывает.

Мы проводим утро, отрываясь в толпе и нанося необратимый ущерб нашим барабанным перепонкам, и вшестером встаем сбоку от главной сцены. Мы ждем выступления Cutting the Line, и Джоэль проскальзывает пальцами в прорези футболки, чтобы провести по линии бюстгальтера. Мое дыхание становится медленным и размеренным в попытке сохранить работу легких. Не знаю, что такого особенного в его руках: они мозолистые из-за многих лет игры на гитаре, но более аккуратные и опытные, чем руки всех тех людей, которые когда-либо меня касались. Джоэль длинными пальцами дотрагивается до моего кружевного белья, цепляется за крючки... и внезапно мой бюстгальтер расстегивается. Я ахаю и прижимаю руки к бокам, чтобы удержать его на месте. Все смотрят на меня, но я улыбаюсь и делаю вид, что Джоэль только что не расстегнул мой бюстгальтер. Одной рукой. На людях.

Он двигается позади меня и притягивает к себе, я кусаю внутреннюю сторону губы, предельно ясно понимая его сообщение.

Я на грани того, чтобы развернуться и потащить его обратно в автобус, когда из-за сцены выбегает Вэн, и толпа визжит, как только фанаты замечают его. Шум намертво останавливает его, и Вэн, прежде чем скрыться из поля зрения, жестикулируя, зовет нас присоединиться к нему за кулисами.

–У Вэйда гребаное похмелье, – сетует он, когда мы встречаемся с ним за кулисами. Он так сильно зажимает между пальцами пряди жирных волос, словно предпочел бы, чтобы на их месте была чья-то шея.

– Слишком сильное похмелье, чтобы играть? – спрашивает Адам.

– Слишком сильное, чтобы, блять, стоять, – рычит Вэн, переводя взгляд с Джоэля на Шона.

– Может кто-нибудь из вас выйти вместо него? Я отдам вам своего первенца, Богом клянусь.

Прежде чем Шону удается ответить, я подталкиваю вперед Джоэля.

– Джоэль может сыграть.

Выступление с Cutting the Line позволит ему еще больше прославиться. Как только люди увидят и услышат его, они захотят узнать, кто это и из какой он группы. Это хороший карьерный ход, и я не хочу, чтобы Джоэль упустил эту возможность.

Он зыркает на меня, прежде чем вернуть внимание к мольбе во взгляде Вэна.

– Да... конечно. Какие песни вы играете?

– А какие ты знаешь? – спрашивает Вэн, ведя Джоэля туда, где двое его товарищей по группе подготавливаются к выступлению. А мы возвращаемся на наше место рядом со сценой, и я с нетерпением жду выступления Джоэля с одной из самых популярных здесь групп.

Когда они появляются на сцене, толпа кричит так же громко, как если бы на сцене был оригинальный состав. Вэн снимает со стойки микрофон.

– Как поживаете, засранцы?!

Толпа сходит с ума, Вэн кричит в ответ, от чего все кричат еще громче, чтобы их услышали сквозь ревущие динамики. Он смеется и произносит:

– Вэйд не очень хорошо себя чувствует, поэтому сегодня мы приготовили для вас особое угощение. Вот этот сексуальный ублюдок – Джоэль Гиббон из The Last Ones to Know. Остальные члены его группы стоят вон там, – Вэн указывает на нас, ребята поднимают руки и машут толпе. – И, поверьте мне, совсем скоро вы узнаете, кто они. Это одна из моих любимых групп, и для меня большая честь, что этот придурок сегодня со мной на сцене.

Джоэль смеется и показывает Вэну средний палец, на что тот лишь одобрительно ухмыляется. Джоэль возвращается к проверке педалей и ознакомлению с гитарой, а Вэн возвращается к разогреву толпы.

– Кроме шуток, – произносит он, – зайдите на их вебсайт. Купите их альбом. Если вы в Вирджинии или где-либо, где они выступают, сходите на их концерт. И если вы встретите этого парня сегодня вечером, – добавляет он, указывая на Джоэля, – отсосите ему хорошенько, потому что, если бы он не оказал нам огромную услугу, мы бы сейчас не выступали.

Толпа ликует, и какая-то девушка выкрикивает:

– Я сделаю это!

– Держу пари, так и будет, – смеясь, дразнится Вэн. Я уже просматриваю толпу в поисках девушки, желая выбить ей зубы.

– Ну что, ублюдки, готовы к шоу?! – спрашивает Вэн, и дымка окутывает его лодыжки, освещая все красными и оранжевыми фонарями, подвешенными вокруг сцены.

Толпа кричит, но, когда Джоэль начинает шоу, я вижу лишь его. Другие девушки тоже видят его, кричат и тянутся к нему, когда он играет так же легко, как и со своей группой. Гитара – словно продолжение него, то, на чем он сможет играть даже во сне.

Я подпеваю, наполняясь энергией, проносящейся сквозь мое тело, словно быстрый поток. Когда я подпрыгиваю в такт музыке, вспоминаю, что мой бюстгальтер расстегнут, и из-за моего смеха Роуэн одаривает меня странным взглядом.

– Можешь застегнуть мой лифчик? – перекрикиваю музыку. Она сводит брови, а я, все еще смеясь, разворачиваюсь и поднимаю футболку, чтобы она смогла застегнуть его, прежде чем я повернусь назад.

Мы смотрим выступление до конца, и вся толпа кричит до хрипоты и лопнувших барабанных перепонок. Мы с ребятами отправляемся за кулисы, и Джоэлю едва удается подготовиться, чтобы поймать меня в воздухе. Я обвиваю руками его шею и подгибаю колени, когда он обнимает меня.

– Ты был чертовски крут!

– Пошли со мной в автобус, – шепчет он мне на ухо. Его голос низкий, соблазнительный, и когда я отстраняюсь, чтобы взглянуть на парня, его глаза переполнены невысказанными обещаниями, от которых в венах закипает кровь.

Я опускаюсь на землю, когда остальная часть группы догоняет меня, а с другой стороны к нам присоединяется Вэн и хлопает Джоэля по спине.

– Ребята, вы должны пойти с нами на встречу с фанами.

– У Ди голова болит, – отвечает Джоэль, не сводя с меня глаз, на что Вэн смеется и одаривает меня широкой улыбкой.

– Встреча через пятнадцать минут. Джоэль может позаботиться о твоей головной боли позже, или вы, ребята, найдете биотуалет и позаботитесь о ней там, но затем ему нужно притащить свою задницу в нашу палатку.

Пятнадцать минут спустя, после того как Джоэль пытался, но так и не смог уболтать меня на биотуалет, мы с Роуэн сидим в задней части промо-палатки Cutting the Line. Вэн и два его товарища по группе, у которых нет похмелья, заняты подписанием вещей людей и знакомством их с Джоэлем и остальными ребятами из The Last Ones to Know.

– Налаживание связей, – размышляю вслух я, указывая пальцем на две группы.

Роуэн кивает и надувает большой пузырь из жвачки.

– Иногда я нервничаю из-за этого.

Я смотрю на нее, и она вздыхает.

– Видела, какой большой стала толпа сегодня?

Невозможно было не заметить. Как только люди поняли, что выступает Cutting the Line, они ушли от других сцен, чтобы присоединиться к безумию. Толпа людей появилась из воздуха, и я поняла, почему фестиваль получил такое название.

– Такое чувство, будто у девушек-зрительниц внезапно развилась аллергия на одежду, – жалуется Роуэн, и я хихикаю. Девушки сновали в толпе топлес и сидели на плечах, и от меня не ускользнул тот факт, что одна из них, вероятно, была той, что предложила отсосать Джоэлю. Не сомневаюсь, что она так и сделает, если ей выпадет шанс, и тогда мне придется убить ее.

– Адам любит тебя, – уверяю я Роуэн, но понимаю причину ее беспокойства. Отношения требуют гораздо большего, чем просто любовь, а отношения с рок-звездой подвергаются проверке на прочность. Часто.

Мой взгляд устремляется к Джоэлю, и он, словно ощутив это, оглядывается на меня через плечо и одаривает мимолетной жемчужно-белой улыбкой. Я пытаюсь ответить ему тем же, но не получается.

Когда он отворачивается, болтая с группой девушек, требующих его внимания, я возвращаюсь к Роуэн. Она переводит взгляд с него на меня, словно пытается вычислить, что между нами. Как будто это возможно.

– Что же в нем такого? – искренне интересуется она, и я отмахиваюсь от ее вопроса.

– Он сексуальный.

– Что еще?

– Он рок-звезда.

Роуэн щурится, глядя на меня.

– Думаю, ты лжешь.

– А еще ты думаешь, что инопланетяне построили пирамиды.

Ее глаза так и остаются суженными, и я ухмыляюсь в ответ на это. Она надувает еще один вызывающе огромный пузырь и лопает его в мою сторону, после чего мы смотрим на длинную очередь, сформировавшуюся перед шатром.

Продолжая молчать, я думаю обо всех тех причинах, которые я ей не назвала.

Мне нравится Джоэль, потому что он заставляет меня смеяться. Потому что он не мирится с моим дерьмом. Потому что ломает двери и убеждает меня, что я не сломана. Потому что он говорит, что заботится обо мне. Потому что я начинаю в это верить.

Глава 13

Во второй раз секс без презерватива отличается от первого – он сопровождается множеством смешков, сменой поз и сбиванием утвари на кухонной столешнице. Впоследствии я растекаюсь в руках Джоэля, и мне требуется приложить все свои силы, чтобы одеться и присоединиться к остальным снаружи. Костер горит и бушует, и вся вечеринка пульсирует от изнурительного возбуждения – такого, от которого люди становятся дружелюбными и умопомрачительно счастливыми.

Мы находим Роуэн, Адама, Шона и Майка сидящими в кругу на садовых стульях с Вэном, его товарищами по группе, знакомыми с прошлой ночи и новыми людьми, которых я не знаю.

– Герой дня! – выкрикивает Вэн, и все приветствуют Джоэля, поднимая пластиковые стаканчики. Я ищу место, чтобы присесть, когда кто-то стучит мне по плечу.

Когда я разворачиваюсь, вижу двух красивых девушек, улыбающихся мне. Одна из них низкая, другая – высокая, у обеих волосы цвета красной карамели и молочно-белая кожа. У низенькой проколота бровь и короткая стрижка, у высокой – бриллиантовый пирсинг в носу и волосы до талии.

– Мне нравится твоя футболка, – говорит высокая. У нее такая фигура, словно она была рождена, чтобы сниматься в музыкальных клипах: длинные-длинные ноги и тонкая-тонкая талия.

– Спасибо…

– Ты сама ее сделала? – спрашивает низенькая.

Когда я киваю, она накидывается на свою подругу:

– Я же говорила!

– Можешь сделать мне такую? – спрашивает высокая.

– И мне? – добавляет ее подруга.

Сегодня я потеряла счет числу комплиментов моей футболке. Несколько девушек спросили, где я ее приобрела, и были в восторге, когда я сказала, что сделала ее сама. Но это мои первые заказы, и я испытываю странное чувство гордости, получая их.

– Мне нужны ножницы…

– Вэн! – внезапно выкрикивает высокая девушка, и Вэн перестает флиртовать с блондинкой, сидящей у его ног, чтобы взглянуть на ту, что стоит рядом со мной. – У тебя в автобусе есть ножницы?

– Откуда, блять, я знаю? – кричит он в ответ, и высокая девушка закатывает глаза.

– Он бесполезен, – произносит она, хватает меня за руку и уводит с вечеринки.

– Ну, не совсем бесполезный, – острит низенькая, и они обе хихикают, ведя меня к автобусам.

Мне слишком любопытно, чтобы не идти с ними, так что я без возражений следую за ними и по пути узнаю, что высокую девушку зовут Никки, а низкую – Молли. Никки останавливается у гигантского серебристо-красного автобуса и вытаскивает ключ из-под ступеньки. Затем она отпирает дверь и заводит меня внутрь.

Здесь даже лучше, чем в автобусе Джоэля: гладкая черная кожа и запах нового автомобиля. Девочки ведут меня на кухню в задней части автобуса и копаются в захламленном ящике, пока не находят пару ножниц. Затем Никки снимает свою футболку, и то же самое проделывает Молли, а я просто стою в смехотворно экстравагантном автобусе с парой ножниц в руке и двумя полуголыми девушками, практически бросающими в меня одеждой. Должно быть, это то, что каждый день чувствует Джоэль.

– Так ты с Джоэлем? – спрашивает Молли, запрыгивая на кухонную столешницу, когда я сажусь за стол и растягиваю на нем футболку. Никки вручает мне «Хард Лимонад», и я делаю долгий глоток, задаваясь вопросом, кто эти девушки и почему мы внезапно стали лучшими друзьями.

Я смотрю на Молли, задумываясь над тем, какую игру она ведет, но ее улыбка искренняя и непринужденная, так что я отдаю предпочтение правде.

– Мы не совсем вместе.

– Ну да, – хихикает она, – я имею в виду, ты типа с ним? Ты его девушка?

Никки прислоняется к столешнице, изучая меня, пока они обе ждут моего ответа.

– С ним? – переспрашиваю я.

– Да. Как Ник и я, мы с Вэном.

– Я думала, с Вэном та блондинка снаружи?

Никки закатывает глаза.

– Он, вероятно, даже не знает имя этой сучки.

– Не знает, – со смешком отвечает Молли. – Я слышала, как он назвал ее Эшли, но она сказала мне, что ее зовут Вероника.

Никки фыркает.

– Даже близко не похоже!

– И не говори! – ликует Молли, и Никки улыбается мне.

– Ты спрашиваешь, являюсь ли я фанаткой Джоэля? – резко спрашиваю я, когда до меня доходит.

– Это такое грязное слово, – говорит она, но голос девушки веселый, и она по-прежнему улыбается, когда Молли подчеркнуто кивает.

– Да, – отвечает низенькая.

– Я не фанатка.

Я вновь возвращаюсь к отрезанию рукавов футболки Молли, чувствуя себя фанаткой более чем когда-либо, и пытаюсь избавиться от этого чувства.

– Тогда кто ты? – спрашивает Никки.

Хотела бы я, чтобы у меня был хороший ответ.

– Его друг.

Не успели слова слететь с моих губ, как я понимаю – это ложь. Мы с Джоэлем никогда не были друзьями. Мы всегда были чем-то большим. И меньшим. После прошлой ночи никто из нас не отрицает этого, даже несмотря на то, что я полностью настроена оставаться друзьями.

– Вы спите вместе?

– Да, – отвечаю я, надеясь, что на этом девочки закончат свой допрос.

Не закончат. Напротив, Никки настаивает:

– В таком случае вы не друзья. Как давно вы знакомы?

– Несколько месяцев.

– Он спит еще с кем-нибудь?

– Это имеет значение? – спрашиваю я, раздражение просачивается в мой тон, пока я работаю с футболкой Молли.

– О, это имеет значение, – отвечает Никки. – С такими парнями ты либо фанатка, либо девушка. Если он спит с другими, значит ты – фанатка. Если нет – девушка.

– А что, если я сплю с другими? – возражаю я.

– Тогда ты – идиотка.

Я стреляю в нее взглядом, но девушка лишь пожимает плечами и улыбается.

Молли болтает ногами, наблюдая, как я вымещаю свою злость на ее футболке.

– С чего бы ты хотела спать с кем-нибудь другим, если у тебя есть Джоэль? – спрашивает она. – Он такой охеренный. Видела, как он сегодня выступал с Вэном? Он был так крут. Я хотела сорвать с него одежду зубами. А этот ирокез?

Она млеет, а Никки смеется.

– Бьюсь об заклад, он – Бог в постели.

– Подтверждаешь или отрицаешь? – спрашивает у меня Никки, и я не могу сдержаться: едва заметная улыбка появляется на моих губах.

– О-о-о, – напевает Молли, – это подтверждение. Ох, я знала.

Она роняет голову на шкафчик, отчего мы с Никки хохочем.

Настроение в комнате меняется, и внезапно Молли возвращается к жизни, спохватывается и устремляет взгляд своих темных глаз на меня.

– Я бы с удовольствием присоединилась к вам, ребята… Ну, если вы открыты для такого рода вещей... Ты очень красивая.

Я удивленно распахиваю глаза, а Никки, скрестив руки на груди, наблюдает за мной, словно выжидает, чтобы посмотреть, пройду я своего рода тест или нет.

– Спасибо, я так не думаю, – отвечаю я, и Никки широко улыбается, тогда как Молли дует губки.

– Ты тоже очень красивая, – быстро добавляю я, и ее глаза загораются. У меня аллергия на перепады ее настроения.

– Ты так считаешь? – щебечет она. – Я подумываю об обесцвечивании волос и голубых прядях.

Она вытягивает перед лицом ассиметричную прядь волос.

– Этот красный становится скучным.

Никки толкает ее локтем, но Молли, кажется, едва замечает это, разглядывая свою челку, словно представляет все цвета радуги на ней. Закончив с преображением, швыряю Молли ее футболку, она ловит ее и визжит.

– Она такая крутая! – натягивая через голову футболку и позируя для Никки, восклицает Молли. – Как я выгляжу?

– Совершенно безбашенно, – подтверждает Никки, одобрительно улыбаясь. Футболка Молли отличается от моей, но Никки права – она совершенно безбашенная, и я почти жалею, что не оставила ее себе.

Во время работы над футболкой Никки – еще один совершенно новый и индивидуальный дизайн – я узнаю, что обе девушки познакомились с Вэном два года назад и обычно сопровождают Cutting the Line на большинстве концертов в США. Они получают бесплатные билеты, пропуска за кулисы и приглашения на все вечеринки. Я заметила, что их, похоже, не сильно уважают, но им, кажется, нравится этим заниматься. Полагаю, внимание Вэна и зависть других девушек – то, что для них важнее всего, и я содрогаюсь, когда осознаю, что было время, когда я не так уж отличалась от них.

Девушки спрашивают, откуда я, как познакомилась с Джоэлем, учусь ли я. Когда я отвечаю, что учусь, они спрашивают о специализации, и я заверяю их, что не имею ни малейшего понятия.

Они ворчат о домашнем задании и потраченной молодости, и Никки обобщает наше коллективное настроение.

– Звучит ужасно.

– Так и есть, – соглашаюсь я, завязывая полоски на футболке в узелки.

– Знаешь, на кого ты должна пойти учиться? – визжит Молли, спрыгивая со столешницы и кружась в центре кухни. – Ты должна пойти на дизайнера одежды!

Я усмехаюсь.

– Уверена, что «Обрезчик футболок» – не настоящая работа.

Я наношу последние штрихи на футболку Никки, вручаю ей, и она восхищается изменениями.

– Может, стоило бы попробовать, – произносит она, натягивая через голову футболку.

– О, подожди! – пищит Молли, стягивая футболку. Она копается в захламленном ящичке и сует мне в руки маркер «Шарпи».

– Ты должна подписать бирку! Когда ты станешь большим известным модельером, хочу, чтобы люди могли сказать, что эта футболка – подлинное творение Ди.

Я смеюсь и подписываю футболку, удивляясь, когда Никки вручает мне свою футболку и просит сделать то же самое.

Мы почти добрались до тусовки Вэна, когда Никки хватает меня за руку и резко останавливает. Она кивает головой в сторону костра и говорит:

– Хочешь выяснить, фанатка ты или девушка?

Я слежу за ее взглядом и вижу трех девушек с Джоэлем. Он сидит по диагонали от Вэна, между его колен зажата бутылка пива, а на лице играет легкая ухмылка, пока он разговаривает с Майком, сидящим рядом с ним.

Молли визжит и хлопает в ладоши, а Никки оттягивает нас подальше в тень. Я знаю, что произойдет дальше – я могла бы подойти и сесть к нему на колени, чтобы все прекратить – но сама хочу увидеть это, поэтому молча стою между Никки и Молли и наблюдаю, как одна из девушек отделяется от стайки, чтобы попытаться соблазнить Джоэля.

Когда она подходит ближе, Джоэль поднимает на нее взгляд. Она что-то говорит ему, он говорит что-то в ответ. Они, кажется, целую вечность общаются, а затем девушка кивает головой в сторону того, что, без сомнения, является укромным уголком для минетов и быстрого перепиха.

– Она собирается накинуться на добычу, – слишком возбужденно шепчет Молли. Я сопротивляюсь желанию стукнуть ее.

Джоэль что-то отвечает ей, и она тянется к его руке. У меня перехватывает дыхание.

Затем Джоэль отдергивает руку и качает головой. Он сразу же разворачивается к Майку и отшивает девушку тем, что общается с ним вместо нее. Молли дико скачет вокруг меня, щебеча:

– Девушка, девушка, девушка!

Если бы они только знали, что прошлой ночью он сказал мне, что я не его девушка и что он не предлагает мне встречаться…

Однако наблюдение за тем, как девушка отходит от него, вызывает во мне легкий трепет, а когда я подхожу к Джоэлю, и он притягивает меня к себе на колени, мое сердце скачет так же радостно, как и Молли. Девушки посылают мне тайные улыбки и устраивают спектакль, демонстрируя свои футболки.

– Как тебе, Вэн? – спрашивает Никки, кружась перед ним, и практически выдавливает Эшли или Веронику, или как бы, черт возьми, не звали блондинку.

Вэн интимно скользит пальцами по ее голой спине.

– Мне нравится.

Лицо Никки озаряется, и Вэн награждает ее улыбкой, но момент теряется, когда девушка, сидящая у его ног, спрашивает:

– А можно мне такую?

– Нет! – пищит Молли, бросаясь на колени Вэна и закидывая ноги на ручку кресла. – Ди должна сохранять производство на низком уровне, чтобы спрос оставался высоким. Это подлинники Ди. К тому же, ты даже не знаешь ее и просто просишь ее об этом?

Я вижу, как Роуэн окидывает меня взглядом, недоумевая, когда это девушки познакомились со мной, но единственный ответ, который у меня есть – уклончивое пожимание плечами.

– Могу я купить одну? – предлагает блондинка, когда Молли размахивает ногами и едва не пинает ее по лицу.

Я собираюсь отказать ей, так как на самом деле не хочу пропустить еще одну вечеринку, но Шон включается в разговор, прежде чем мне удается что-то сказать.

– Сколько бы ты заплатила?

Сегодня на фестивале футболки продавали за двадцать баксов. Любопытствуя узнать, заплатит ли она, я удваиваю стоимость.

– Сорок баксов за футболку.

Никки фыркает.

– Ни в коем случае. Как минимум пятьдесят.

Молли кивает в знак согласия, и прежде, чем мне удается ответить, Шон говорит:

– Следи за нашим сайтом.

Шон словно неофициальный менеджер группы. Он тот, кто организовывает шоу, кто держит всех в узде и общается с нужными людьми. Судя по блеску его глаз и улыбке, обращенной ко мне, у меня странное чувство, что я только что стала одной из тех людей.

– Черт, это хорошая идея, – произносит Вэн, и мой мир перестает вращаться. – Я поговорю с мерчандайзерами и попрошу их связаться с тобой.

Я слишком ошеломлена, чтобы ответить, так что вместо этого я просто сижу, как идиотка, пока кто-то не заводит новый разговор. Главным образом, я обращаюсь сама к себе, когда наконец-то произношу:

– Они, вероятно, шутят.

– Почему ты так думаешь? – спрашивает Джоэль, напоминая, что я у него на коленях.

Обняв его за плечо, смотрю ему в глаза.

– Все, что я делаю – кромсаю футболки.

– Все, что я делаю – играю на гитаре, – возражает он.

Я разворачиваюсь, прижимаясь к его телу, думая о том, что это совершенно не одно и то же.

Джоэль крепче обнимает меня и произносит:

– Если ты хороша в чем-то, тебе нравится этим заниматься, и ты можешь на этом заработать денег – ты должна пойти на это.

– Значит, я должна быть проституткой? – возражаю я, и он посмеивается, прижавшись к моей спине.

– Не продавай себя задешево. Ты могла бы быть элитным эскортом.

Я рада, что не смотрю ему в лицо, так что он не может увидеть мою довольную улыбку.

– Ты бы никогда не смог позволить себе меня.

– Ты бы заставила меня заплатить?

– Я бы взяла с тебя двойную плату.

– Почему это?

– Надбавка за риск. Кажется, я растянула мизинец, когда он застрял в тостере.

Джоэль так сильно смеется, что я тоже не могу сдержаться. Все обращают свое внимание на нас, и когда они спрашивают, что смешного, он начинает говорить:

– Мы с Ди были в автобусе и…

Я разворачиваюсь и прижимаю ладонь ко рту Джоэля, его приглушенный смех щекочет мою руку. Разворачиваюсь обратно ко всем, чтобы придумать ложь и закончить его предложение, но он цепляется пальцами за мои бока. Джоэль беспощадно щекочет меня, пока я истерически смеюсь и пытаюсь слезть с его колен.

– ТОСТЕР! – кричит он, когда я убираю ладонь, чтобы скинуть руки с моих боков. Все смотрят на нас, как на сумасшедших, когда мы смеемся и боремся, пока оба не падаем со стула.

Всю оставшуюся ночь Джоэль ведет себя так, словно осознание того, что я боюсь щекотки, круче досрочного Рождества. Он ставит себе за цель найти все чувствительные места, и я задумываюсь над тем, чтобы пооткусывать ему пальцы, когда кто-то поднимает тему о листовках, которые я раздавала на фестивале, о прослушивании, которое мы проведем на следующей неделе.

– Я как раз думал об этом, – произносит Вэн, у него стеклянные глаза от большого количества выпитого пива. Роуэн и Адам уже вернулись в автобус, но все остальные все еще тусуются под морем мерцающих звезд.

Вэн делает еще один глоток пива и добавляет:

– Что случилось с малышом?

– Разве его не Коди звали? – произносит кто-то, и от звука этого имени по моему позвоночнику пробегает мороз.

– Да! – подтверждает Вэн. – Он никогда мне не нравился.

Джоэль перестает щекотать мои бока, чтобы обнять и успокоить, но это бессмысленно. Эти выходные были фантазией. Я должна была знать, что когда-нибудь мне придется проснуться.

– Творческие разногласия, – пренебрежительно произносит Шон. Он сидит на углу холодильной камеры с гитарой на коленях и фан-клубом у его ног. Его густые черные волосы взлохмачены от влажности, а короткие шорты разодраны в клочья. Он даже не смотрит на меня, выражение его лица вышколено и бесстрастно.

– Слышал, что это из-за девушки, – произносит какой-то парень, игнорируя объяснение Шона. Я чувствую, как Джоэль напрягается позади меня.

– Кто тебе сказал? – спрашивает он.

– Коди, – отвечает парень. – Он сказал, что какая-то психованная фанатка не давала ему покоя, но потом начала говорить, что он пытался изнасиловать ее или что-то в этом роде, а вы, ребята, купились на это.

Все обращают взгляд на нас с Джоэлем, и мне приходится приложить колоссальные усилия, чтобы сердцебиение в моей груди не отразилось на лице.

– Коди – ебаный лжец, – рявкает Джоэль, выражая голосом борьбу, которой больше не осталось во мне.

Коди лжет о некоторых вещах, но не обо всем.

– Он просто не хочет признаваться, что он дерьмовый гитарист, – отвечает Шон.

– Моя умершая бабуля сыграла бы лучше него, – добавляет Майк, и Шон одобрительно кивает.

– Ему повезло, что мы так долго его продержали.

Я люблю ребят за то, что они лгут ради меня. Но ненавижу себя за то, что ставлю их в такое положение.

– Ты на самом деле избил его? – тот же неизвестный парень спрашивает у Джоэля, и я больше не могу слушать. Каждый вопрос оживляет в памяти воспоминания. В эти выходные на фестивале было легко притвориться, что произошедшее с Коди было целую вечность назад, что это случилось в другом месте, с другой девушкой.

Но я не другая девушка. Я – та психованная фанатка, заманившая гитариста в автобус, которая была уверена, что соблазнит его там, где нас найдет его товарищ по группе. Я – та ревнивая, эгоистичная, глупая девушка. Девушка, начавшая битву, которую не смогла завершить. Игравшая в игру и признавшая поражение.