Текст книги "Беглянка и ее герцог (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Даниэль посмотрел на младенца в своих руках и вдруг понял. Доверить своего малыша постороннему – разве это не чудовищная глупость и родительская безответственность?
Глава 35
– Эм… – на большее Даниэля не хватило.
Он устало посмотрел на жену.
Натали явно не растеряла еще боевого запала, но Даниэль уже оправился.
Если с супругой он справиться не может – стыдно признавать, но что есть, то есть, – то у него еще полный кабинет девиц, с которыми вообще непонятно что делать.
– Милочка, – обратился он к шатенке, – заберите вашего ребенка.
Хотя Даниэль обращался к женщине вежливо, как к горожанке, а не как к прислуге, тон он использовал командный. Женщина вздрогнула и подчинилась, торопливо подошла, забрала младенца.
Натали спокойно наблюдала, не мешала, и Даниэль приободрился. Он уже собирался избавиться и от девочки, но никак не мог сообразить, чья она. Сам спустить ее на пол он бы ни за что не рискнул. Она же хрупкая, как из бумаги сделанная. Даниэль боялся, что, даже тронув мизинцем, причинит боль. Отдать не матери он сразу не сообразил, а потом стало поздно.
Девочка, держась за край столешницы, встала на тоненькие ножки неожиданно твердо. На брючине расцвели пыльные следы ее башмачков. Даниэль мысленно ругнулся.
– У-а-а! – Девочка выразила восторг и в следующую секунду опрокинула чернильницу.
– Нет! – Остановить Даниэль не успевал, да и не пытался.
Чернила хлынули по столу. Натали торопливо спрыгнула, спасая платье.
Даниэль с упреком подумал, что документы Натали вполне могла бы тоже поднять, но нет, она лишь с любопытсвом пронаблюдала, как гибнут результаты утренней работы.
Девочка рассмеялась и шлепнула ладошкой по самому грязному месту на столе.
– Нет, – повторил Даниэль.
– Дядя?
Малышка восприняла его слова по-своему, обернулась, покачнулась. Даниэль тотчас поддержал ее. И получил чернила на руку, на жилет, на… нос.
– Тетя Ната, дядя не р-р-р-р, дядя хороший!
Даниэль оживился. Если Натали может использовать детей против него, то и он тоже может!
– Останешься жить со мной и с тетей Натали? Я куплю тебе красивую куклу и покатаю на лошади, – предложил он, покачивая малышку на коленях. А что, подкуп на всех работает. На маленьких девочках – особенно.
Кудрявая хулиганка поморгала огромными голубыми глазами и скривила губы:
– Хочу. Но мама…
Мама должна быть горничной. Логично же? Вполне.
– Мама пусть с нами остается, – заверил Даниэль. – У нас как раз недавно уволилась одна служанка. – И бросил острый ехидный взгляд на жену.
– Вы не поняли, господин мой муж, – не менее ехидно, но с пародийно сладкими нотками светской леди ответила Натали. – Они ВСЕ останутся тут и будут жить.
– С какой стати?! – возмутился герцог, справедливо решив, что это уже хамство: добившись от него уступки в мелочах, жена тут же пытается с разбегу сесть на шею. – Я не…
– Вы не «не», к моему прискорбию, вы самый натуральный… потом скажу кто. Благодаря вашим действиям, дорогой муж, пекарня Рамболи на грани разорения. Я еще раз повторяю, если вам сразу непонятно было: вы разрушили не только репутацию заведения, но и единственное дело, которое нас всех кормило, позволяло содержать дом и детей! Вот так, одной грязной сплетней, раздавили все, над чем мы тяжело работали целый год! И не пытайтесь сказать, что за разговорами о том, что месье Рамболи никакой не лондрийский повар, а проходимец неизвестно откуда и непонятно, что он кладет в свои десерты, стоите не вы! – снова рассердилась Натали. – Мы начали терять заказы от самых именитых клиентов вашего круга. Ежу понятно, что следом, как лавина, обвалится всë. Благодаря вам все эти девушки и дети не позже чем через неделю будут вынуждены обслуживать клиентов на задворках Цветочного квартала! Потому что больше их никуда не возьмут! – Она распалялась все больше и больше, глаза пылали гневом, ноздри раздувались, и, если бы не ужасные слова, которые женщина бросала ему в лицо, Даниэль даже нашел бы ситуацию пикантной… но не сейчас. – Вы! Знаете, что бывает с молоденькими девушками и детьми в «тени Цветов»?!
– Знаю… – надтреснутым голосом произнес герцог, чувствуя странную горечь во рту и резкое головокружение. – Знаю.
Даниэль встал и осторожно передал вторую шалунью в руки моментально подскочившей матери. Посмотрел другими глазами на бесцеремонно ворвавшуюся в его кабинет толпу женщин. Хотя каких женщин… старшей едва двадцать. Совсем девчонки, а некоторые уже матери…
Все они глядели на него по-прежнему серьезно, а в глубине глаз каждой он прочел все, что эти юные женщины думали о человеке, пытавшемся разрушить их единственный дом, лишить их работы, куска хлеба и безопасности для детей.
– Знаю, – повторил он. – Натали, я обещаю, что все эти слухи будут опровергнуты и месье Рамболи еще и принесут официальные извинения. На самом высоком уровне. И все ваши заказчики обязательно к вам вернутся.
– И что взамен? – прищурилась женщина.
– Ничего, – твердо выговорил Даниэль, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. – Абсолютно ничего. Потом, когда все наладится, я снова пришлю вам письмо, и, надеюсь, вы все же согласитесь со мной хотя бы поговорить.
Натали удивленно вздернула бровь и долго-долго смотрела ему в лицо. Кажется, она не поверила тому, что он только что сказал. Ну еще бы…
Даниэль выдержал ее взгляд и своих глаз не отвел. Наконец, его жена хмыкнула и кивнула своей армии девиц:
– Идите, девушки. У ворот вас ждут Уго и двое нанятых ребят с пристани, они поймают наемную карету и отвезут вас домой. Сегодня можете отдыхать, все равно еще три заказа сорвалось.
Даниэль молча наблюдал, как девушки почти бесшумно исчезли из его кабинета. Он даже слышал, как в холле на них снова попыталась наброситься мадам Доретта, но вышедшая следом за своими подопечными Натали что-то коротко и жестко сказала экономке, отчего та истерично кудахтнула и замолкла.
Устало и почти безразлично нашарив в ящике стола коробку с сигарами, герцог небрежно разорвал дорогую упаковку и срезал кончик у одного из тугих цилиндриков. Он не курил уже почти год, но сейчас без этого просто не обойтись.
Новомодная и тоже очень дорогая зажигалка мягко чиркнула, еще полминуты – и Даниэль вдохнул первую порцию ароматного горячего дыма.
И закашлялся, уронив сигару. Поперхнулся дымом.
Потому что в кабинет снова зашла Натали. Стучать она не стала – дверь все равно была открыта. Поэтому появилась совершенно неожиданно, вызвав у мужа приступ удушья.
– Нет, убивать вас рано, – озабоченно произнесла невероятная женщина, пару секунд понаблюдав за его конвульсиями. Потом обошла стол и крепко врезала не ожидавшему ничего подобного мужу между лопаток. Раз, другой…
– Полегчало? Отлично. Я подумала, что нет смысла откладывать разговор. Все равно я уже здесь.
Глава 36
Натали:
Я его убить была готова. Задушить собственными руками. Мелкий… гаденыш! Жениться ему приспичило, без титула не проживет, бугаина здоровый.
Я и так догадалась, откуда растут ноги у обрушившегося на наши головы несчастья. А потом Глюк-разведчик прилетел и доложил, что Даниэль побывал в гостях еще у двух весьма богатых и знатных семейств, где словно невзначай уронил что-то типа: «А вот посол Лондрии лорд Крайчестер что-то не припомнит такого повара при дворе своей королевы…»
Ну и все понятно стало.
Так что никакая экономка, старая грымза, и никакой мажордом, напыщенный индюк, меня остановить не могли. Тем более, раз пошла такая пьянка, я снова сменила облик – с постной вдовы на настоящую мадам дю Марше, герцогиню де Монт. А когда я в ее образе – меня даже бетонная стена не остановит.
Ну а потом… потом все неожиданно получилось. Я его, конечно, огорошила, ошарашила и деморализовала. Но все равно мысленно готовилась к скандалу и капитуляции. Своей капитуляции. Потому что бросать девчонок на произвол судьбы – это последнее свинство, тут даже персональный и скорый зомби-апокалипсис не оправдание. Значит, надо было вытрясти из мужа компенсацию. Достаточную, чтобы девчонкам хватило на жизнь, на переезд… может быть, даже чтобы начать свое дело на новом месте. Лютеция, конечно, столица Флории, но на ней свет клином не сошелся.
И… и ничего не вышло. Потому что только я на Даниэля наехала, как он взял и сам сдался. Чем привел меня и мои мысли в полное замешательство. У него такие глаза стали…
Мне на секунду показалось, что мужик сейчас в обморок грохнется. Такой он стал белый – даже губы побледнели. Так что воевать дальше сразу вроде стало глупо.
Посмотрим, конечно, как он выполнит свое обещание. Но пока пусть будет перемирие. И переговоры.
Правда, на мадам Доретту в холле я все же рявкнула так, что все присели. Эта старая вешалка уже отошла от первого моего «цыц» и снова попыталась выступить:
– Грязные девки, как они только посмели явиться в приличный дом! Еще и со своей сутенершей! Я вызову полицию! Наш хозяин слишком хорошо воспитан, и… – разорялась она, сидя на стульчике возле входной двери.
И самое страшное, что две трети моих девчонок опять втянули голову в плечи, опустили глаза и превратились в зашуганных, вечно во всем виноватых цыплят. Ух, меня зло взяло!
– Мадам, думаю, вам следует молить богов, чтобы муж уговорил меня оставить за вами ваше место, – ледяным тоном высказала я, останавливаясь напротив ее стульчика. – Вы, я вижу, отвратительно воспитаны, в отличие от хозяина этого дома и моего мужа. Ничего, я исправлю это прискорбное обстоятельство. Девушки! – уже обернувшись к своим. – Ну-ка, спину выпрямить! Подбородок вверх. Вы уважаемые специалистки, востребованные работницы при хорошем месте и заработке. Не вам тут носы вешать перед женщиной, которая не умеет справляться со своими обязанностями!
И… вернулась в кабинет мужа. Даже не оглянувшись на онемевшую мадам Доретту.
Потому что я тоже по примеру герцога… сдалась? По крайней мере, я окончательно поняла, что не хочу своими действиями навредить этому мужчине. А что сделать, чтобы, как говорится, и овцы были целы, и волки сыты, я в целом знаю. Глюк сегодня походя одну интересную вещь сказал… Я на секунду остановилась перед дверью кабинета и вспомнила, как это было.
– Да чего ты боишься-то, дура? – цинично прошуршал он, зависая над креслом, вроде как изобразить хотел, что он в нем сидит. – Ну в конце концов, даже в самом пиковом случае, переспишь ты с ним. Вроде не урод. Зато мужик сразу притихнет и перестанет орать, как петух на заборе, которому с утра куры не дают.
– Ты совсем охамел, морда призрачная? – изумилась я. – Не говоря уже о моральном аспекте, что я буду делать, если забеременею?! Вряд ли герцог согласится предохраняться, да и здешние… немагические презервативы сам в себя пихай. А магические опять же только он может купить.
– О-о-о, точно дура. Ты так и не поняла? Это тело – не твое. Оно заемное и по сути – мертвое. Не может оно забеременеть, ясно? Особенно когда до конца срока полгода осталось.
– Хм… – Я отвернулась от зеркала. – Ты уверен? А то пока что красные дни у меня, знаешь… прям как у живой. Каждый месяц.
– Да тьфу на тебя, иномирка бесстыжая! – Глюк подлетел над креслом и начал растворяться – он всегда так делает, если обиделся или смутился. – На подобные темы женщины с мужчинами не разговаривают!
– А я не женщина, я будущий зомби. – Мое ехидство можно было резать ножом. – Да и ты… Ладно-ладно, иди вниз, пастилу понюхай, твоя любимая, грушевая. Мужчина…
Вот после этого разговора я окончательно решила ехать сначала припугнуть, а потом договариваться. Потому как… что мне терять? Кроме девчонок. А их я в обиду не дам.
Ну и вот, после того как герцог был спасен от удушья, я села в кресло, тяжело вздохнула.
Даниэль тоже вздохнул.
Мы помолчали, и Даниэль первым нарушил неожиданно уютную тишину.
– Натали, я действительно хотел бы понять, зачем вы требуете развод. Я признаю, что в начале нашего знакомства я бы вряд ли смог вас услышать, но сейчас все иначе.
– Покажете завещание? – словно невзначай уточнила я.
В этот раз Даниэль не стал возражать, попросил подождать, вышел и минут через пять вернулся, протянул мне документ. Примечательно, что оригинал, а не копию.
– Вы собираетесь найти лазейку, которую не нашли мои лучшие юристы?
– Не совсем.
Даниэль заинтересованно прищурился, но пояснять я не стала, быстро перелистнула страницы и нашла нужный пункт.
Все верно, как я и предполагала, если я скончаюсь до рождения наследника, Даниэль сохранит наследство. Я побарабанила пальцами по подлокотнику:
– Даниэль, давайте сделаем следующим образом… Я отзываю развод, а вы не будете ограничить мою свободу, и… ближайшие шесть месяцев мы общаемся в деловом ключе. Вы не пытаетесь склонить меня к исполнению супружеского долга насильно.
– Хм… но живете вы в моем доме, и для всех мы – нормальная супружеская пара, – тут же выставил он встречное условие. Опомнился, ишь… глаза аж заблестели.
– Хорошо, но…
– Никакого насилия, обещаю. Вот только надеюсь… – Тут вид у моего будущего вдовца стал хитрый-прехитрый, как у нашего кота, когда тот крал из кастрюли еще горячего борща кусок мяса и мгновенным движением лапы прятал добычу под пушистый зад. И сидел. С невинностью на морде, пуская из-под хвоста и волосатых ляжек клубы пара.
– На что? – Вспомнив Ваську-ворюгу, я сразу преисполнилась подозрений.
– А если вы сами захотите его исполнить? – лукаво склонил голову к плечу герцог.
– Да что вы говорите? – усмехнулась я. – Ну если сама… то обещаю, в свою очередь, вас не насиловать.
– Договорились. – Даниэль встал и протянул мне руку через стол. – Если вдруг… то только по обоюдному желанию.
– Ну-ну. – Я тоже поднялась и пожала протянутую руку. Даниэль чуть задержал мою ладонь в своей и вдруг наклонился, коснувшись ее губами в легком поцелуе.
– Запрета на попытку соблазнить собственную жену в нашем договоре не было, – невозмутимо пояснил он в ответ на мой слегка оторопелый взгляд.
Глава 37
Натали уехала за вещами. Даниэль проводил ее до экипажа. Он был не прочь составить ей компанию, но предстояло подготовить для супруги комнаты, отдать распоряжения и, главное, написать Краю – пекарню Рамболи надо спасать.
Даниэль потер переносицу, испытывая стыд пополам со смущением. Вроде считал себя умным или, по крайней мере, не дураком, а о последствиях закрытия пекарни почему-то не подумал, хотя приют видел. Даниэль вернулся в дом, и первой, на кого он наткнулся, была экономка.
Даниэль перевел взгляд на вертевшегося тут же мажордома:
– Прикажите старшей горничной лично заняться покоями герцогини.
Мажордом поклонился.
– Месье герцог? – охнула экономка. По идее, приказ Даниэль должен был передать через нее.
Даниэль скривил губы. До сих пор экономка справлялась со своими обязанностями и у Даниэля не было к ней вопросов, он вообще не общался с ней, не считая редких распоряжений и «да, месье герцог» в ответ.
Но сейчас…
Даниэлю совершенно не понравилось, как экономка отнеслась к девушкам. Причем с какой стороны ни посмотри, ее отношение недопустимо. Ни чисто по-человечески, ни с точки зрения ее положения.
– И по какому же праву вы, мадам, оскорбили гостий, лично приглашенных герцогиней?
Экономка побледнела, потом покраснела.
– Месье герцог…
– Или вы считаете, что можете оскорблять тех, кого принял я?
Даниэль впервые задумался, как экономка обращается с горничными. Раньше никто не жаловался – и Даниэль не брал в голову. А теперь задумался, вспомнил, как экономка выгнала девушек в домашней одежде на холод. Сама-то она была в меховой накидке.
С герцогиней экономка точно не уживется.
– Мадам, вы уволены. Потрудитесь покинуть дом до того, как вернется хозяйка.
А кем заменить уволенную экономку, Даниэль уже придумал. Он же обещал той крохе куклу и лошадь? Вот пусть ее мать и возглавит дом. После испытательного срока, конечно.
Экономка выскочила как ошпаренная.
Даниэль же поднялся наверх, вернулся к себе. Надо убрать завещание…
В дальнем углу сейфа лежал медальон – дешевая оловянная поделка. Даниэль не доставал его больше года, а тут накатило.
Надо бы уже отпустить память… но Чезаре на этой картинке как живой. Вечно двенадцатилетний. И улыбается открыто, еще не знает, что случится буквально через несколько дней после того, как Даниэлю на уроке живописи приспичило нарисовать миниатюру с портретом друга.
Про друга, конечно, это был секрет, все обставили так, будто наследник позвал первого попавшегося грума, потому что ему нужен был натурщик. Они тогда оба чувствовали себя самыми умными и хитрыми, а еще верили в светлое будущее и в то, что никогда не расстанутся.
Они подружились, когда обоим мальчишкам было лет по пять. Сын хозяев поместья и сын конюха. В пять лет еще не настолько вбит в мозг табель о рангах, и они не чувствовали неравенства, весело проводя время вместе.
Потом жизнь многое расставила по местам, но дружба прошла через испытания. Пришлось, конечно, притворяться и прятаться. Но они сумели, а еще принесли глупую, детскую клятву кровного побратимства, как в старых легендах о суровых воинах севера. И мечтали, когда вырастут, уехать из дома на свободный Западный, стать там крутыми охотниками на гигантских быков и настоящими братьями.
На свою беду, однажды мальчишки слишком замечтались. Их подслушали и донесли отцу Даниэля. И тот сам, прячась за портьерой, подслушал, о чем болтают эти двое.
Все кончилось быстро и очень плохо. Отца Чезаре под предлогом пьянства (а старик и правда в последние годы, особенно после смерти жены, выпивал, почти забросив сына с дочерью) вышвырнули из поместья в течение двух часов. И его детей вместе с ним. Чезаре и его семилетняя сестренка оказались на улице, а там…
Даниэля в тот день отослали из дому, он даже не помнил, куда и под каким предлогом. А когда он вернулся, было поздно. Чезаре просто исчез, а отец, предварительно крепко выпоров наследника, прочел ему целую лекцию о неподобающем поведении и привычке водиться с чернью. А уходя из комнаты совершенно раздавленного Даниэля, бросил:
– Этот пащенок пожалеет, что на свет родился. И никогда больше не посмеет сбивать с пути истинного приличных детей!
У Дана тогда все заледенело внутри. Он понял, что отец не просто выгнал старика-пьяницу на улицу вместе с детьми, но и сделал что-то совершенно ужасное с Чезаре и его сестрой.
Вспоминать больно тот его первый бунт и побег из дома. Он хотел найти друга и хотя бы отдать ему все свои скопленные деньги, чтобы они с сестрой могли дождаться, пока Дан вырастет и…
Даниэль опоздал. Вырваться, усыпив бдительность родителей и слуг, удалось только через два месяца. К этому моменту пропивший выходное пособие старик конюх умер, а его детей продали в…
В приличном обществе не принято говорить о квартале Ночных Цветов, но все о нем знают. А некоторые знают немного больше других – о том, что там можно купить не только взрослых женщин, но и совсем маленьких девочек. И мальчиков.
Чезаре пытался защитить маленькую сестру и себя. За это его сначала покалечили, а потом убили. Даниэль нашел друга умирающим, и в тот момент ему казалось, что он умер тоже.
Чезаре успел взять с герцога клятву, что тот найдет сестренку и спасет ее. А потом…
С тех пор Даниэль возненавидел отца. А еще он возненавидел тех, кто, прикрываясь деньгами и респектабельностью приличных членов общества, покупает и продает детей.
Гаэтти так и не удалось найти, ее следы затерялись среди грязных задворков Цветочного квартала. Сначала у Даниэля не было возможностей организовать серьезные поиски, хотя он пытался. А потом, когда он унаследовал состояние деда по матери и получил свободу, было слишком поздно. И невыполненное обещание до сих пор жгло душу, не позволяя отпустить боль по потерянному другу в прошлое…
Даниэль вынырнул из воспоминаний, торопливо убрал медальон и захлопнул сейф, будто мог таким нехитрым способом отгородиться от ноющей, все еще ноющей душевной раны. Сердце болело сейчас сильнее, чем обычно, потому что он сам едва не стал таким, как ненавидимый отец. В погоне за собственной женой чуть не растоптал слабых… М-да, так всегда бывает, когда прибегаешь к грязным методам, это стоит признать. Шантаж сразу был плохой идеей. И Дан никогда бы на него не пошел, если бы…
Впрочем, все обошлось. А значит, хватит предаваться унынию, надо думать о будущем. Зря Натали решила, что в их игре на соблазнение у него нет шансов… ох, зря!
Он больше не собирается лгать или заставлять, зато пустит в ход другое оружие. И еще посмотрим, кто сдастся первым!
Глава 38
Натали:
Ну вот, переезжаю… и не знаю сама, к добру ли, к худу ли такие перемены. Хотя, казалось бы, чего мне бояться – времени на «несчастную семейную жизнь» осталось всего ничего, совершенно все равно, где я его проведу – в герцогских покоях или в любимой комнате над кондитерским цехом.
Но меня все равно что-то царапает, тревожит и даже раздражает. И это не страх, не злость на мужа, который все же настоял на своем. Это что-то другое.
Мне, наверное, было бы легче, окажись Даниэль подонком и козлом. Не поддайся он на мой шантаж. Чего скрывать, девяносто девять из ста здешних владетелей просто приказали бы слугам вышвырнуть девчонок, а меня посадили бы под замок – и вся недолга.
Но герцог оказался другим, и теперь… то ли совесть у меня проснулась, то ли… мне просто жаль, что впереди так мало времени. Я хочу домой, да… но этот мужчина сумел задеть какие-то струны у меня в душе. Ну правда! Вот чего ему, молодому богатому красавчику, так озаботиться судьбой каких-то там служанок, тем более он сам каких-то несколько дней назад ничем, казалось бы, не отличался от их похотливых хозяев.
Но я не зря почувствовала в нем человека. Вот буквально немного пообщалась, и интуиция сделала выводы.
– Заезжать-то к нам будете, мадам? – озабоченно спросил меня Уго, укладывая в коляску последний саквояж с моими пожитками. – Как мы без вас?..
– Миранда завтра придет, расскажешь ей нашу бухгалтерию? – ответила я. – Да и я же не зверю в пасть еду, конечно, буду тут каждый день мелькать! – и улыбнулась старику. Эх, вот по кому я точно буду скучать…
– Мадам, я отправлюсь с вами! – вдруг раздался у меня за спиной решительный девичий голос. Я обернулась и с изумлением посмотрела на Гретти.
– Зачем, детка?
– Вы там одна пропадете, – с железной решимостью выдала мелкая. – Видела я тамошних слуг, одни змеюки. А вам свой человек рядом понадобится.
– А ведь она права, мадам, – задумчиво кивнул Уго. – Свой человек в доме вам пригодится. Вы же не оставите расследование? Иногда удобнее сделать что-то тишком, чем объяснять месье герцогу, почему вы хотите покинуть дом на ночь глядя, например.
– Ладно, уболтали, – махнула я рукой и кивнула Гретти: – Иди собирай вещи.
– А я уже все! – радостно доложила нахалка, вынув руки из-за спины и продемонстрировав свой саквояж.
– Веревки из меня вьете, – для порядка поворчала я, усаживаясь в карету. – Уго, как только заказы возобновятся, обязательно пришли ко мне кого-нибудь из девочек! Я должна быть в курсе всех дел!
– Конечно, мадам, – вздохнул старик.
– Бя! – Из-под его ног вдруг вывернулась Плюшка и с громкими воплями стала прыгать на подножку кареты, пытаясь взобраться на ступеньки. – Бя-бя-бя! Бя!
– А с собачкой-то не попрощались! – спохватился Уго и взял под пузико свое толстопопое сокровище, приподняв так, чтобы я могла чмокнуть его в мокрый нос. – Обиделась, красавица.
– Ну все, все. – Я еле увернулась от слюнявого языка, быстро поцеловала шелковистый плюшевый лоб собачонки и отпрянула внутрь кареты. – Развели нежности… чувствую себя так, словно меня на войну провожают.
– Не на войну, так на битву, – подтвердил Уго, зажав свою шерстистую сардельку под мышкой. – Удачи, мадам!
Я помахала и приказала кучеру трогать. По-моему, они слишком серьезны. Мне не о Даниэле надо думать, а о расследовании. Поймав взгляд Гретти, я подмигнула девочке.
– Не принимай так близко к сердцу.
– Мадам, – возмущенно всплеснула она руками.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Гретти покраснела и, насупленная, отвернулась.
Я прикрыла глаза, прикидывая, как вести себя в доме герцога. С экономкой мы не поладим – это факт. Уж если она посмела фыркать на моих девочек в моем присутствии, то можно не сомневаться – я для нее не авторитет. Ничего удивительного, в общем-то. С какой стати ей всерьез воспринимать беглянку? Экономка явно привыкла считать себя в доме хозяйкой. После герцога, разумеется.
Похоже, вдохновленных ею гадостей не избежать. Или ей все-таки хватит ума со мной не связываться?
– Гретти, если экономка начнет создавать тебе проблемы, немедленно сообщай мне. Я понимаю, что ты девочка умная и сама со многими вещами справишься, но я должна быть в курсе событий, понимаешь? Обещаешь?
Гретти на секунду задумалась, а затем серьезно кивнула:
– Обещаю, мадам.
Вот и славно.
Экипаж остановился перед домом герцога.
Даниэль уже ждал меня и приятно удивил – лично вышел приветствовать. Это не просто красивый жест, это демонстрация для слуг.
Я оперлась на его руку, спустилась. Естественно, Даниэль заметил Гретти, но ничего не сказал, лишь поинтересовался:
– Дорогая супруга, вы желаете отдохнуть после переезда или приказать подавать обед?
– Вы еще не обедали, Даниэль?
– Полагаю, вы тоже.
Вообще-то я плотно поела. Уго бы меня голодной не отпустил. На войну идут сытыми.
– Я не устала.
– В таком случае предлагаю начать с того, дорогая супруга, что я официально представлю вам слуг.
Даже так?
Если бы Даниэль этого не сделал, я бы поняла. В конце концов, это я сбежала, а теперь провела между нами черту, отказалась от исполнения супружеского долга и вообще без пяти минут развелась. Но Даниэль решил по всем правилам дать мне в доме власть. Конечно, он всегда может отменить любой мой приказ, но все же…
Даниэль выстроил слуг не на улице, как было при его возвращении, а в холле.
Первым, как и положено, стоял мажордом, а вот экономки почему-то не было, и вслед за мажордомом Даниэль сразу же представил мне старшую горничную. Я удивленно приподняла бровь. Даниэль понял меня без слов.
– За вопиющее неуважение, продемонстрированное в ваш адрес, герцогиня, и в адрес ваших гостий, экономка была уволена, – сказал Даниэль достаточно громко, чтобы его услышали все без исключения.
Сюрприз, муж преподнес мне настоящий сюрприз.
Уверена, даже если я кому-то не нравлюсь, тому же мажордому, конфликтовать со мной поостерегутся, по крайней мере в первое время.
Я благодарно кивнула.
Даниэль довольно быстро завершил представлять мне остальных слуг и закончил речь угодливым:
– Герцогиня, ваши апартаменты уже готовы. Желаете взглянуть?
– Желаю, – хмыкнула я и жестом подозвала Гретти.
– Ваша личная камеристка? – «Личная» он выделил голосом.
– Да, – с легким вызовом ответила я.
Мы уже поднимались по лестнице к жилому крылу.
– У вас дар собирать таланты, герцогиня?
– Что вы пытаетесь сказать?
– В связи с увольнением экономки я прошу вас взять заботу о найме новой на себя. Возможно, мама той девочки была бы неплоха? Если она не подходит на роль экономки, то почему бы вам не предложить ей место второй личной горничной?
– Вас так озаботила ее судьба?
– Не ее. Я обещал ее дочери куклу.
Глава 39
Моя спальня, как оказалось, располагалась через стенку от того помещения с футбольным полем вместо кровати, в котором разместился Даниэль. Ирония судьбы… Теперь я могу на законных основаниях расковырять хоть все камины в доме, но мне этого больше не нужно. Даже обидно немного.
Мой «сексодром» под балдахином немногим уступал мужнину, и сейчас мне это даже понравилось. Я перешагнула через саквояж, который так и не отдала никому из слуг, сначала присела на край кровати, а потом упала на спину, раскинув руки. Иех… устала. Поваляться бы. Да некогда.
Надо разобрать вещи, проверить, как устроилась Гретти, поговорить с Даниэлем – у нас осталось много невыясненных вопросов.
Быстро скинув платье, я еще раз похвалила себя за изобретательность и упорство. Когда я только попала в этот мир, меня жутко бесила здешняя мода наряжать женщин в платья, которые ни надеть, ни снять без помощи горничной невозможно. Как только у меня появилась возможность, я навела в гардеробе свои порядки. Оставив все причитающиеся явные крючки и шнуровки на нужных местах, но как бутафорию, я устроила себе удобные застежки спереди, искусно замаскировав их среди художественных излишеств. И теперь могла переодеться в момент без посторонней помощи. Да, заодно усовершенствовала систему нижнего белья и прочих крахмальных юбок с сорочками. Но нести эти открытия в массы не спешила – вопреки штампу о попаданках, о которых я читала-перечитала еще дома, здесь никто не рвется рушить привычное ради нового и непонятного. Тортики оказались надежнее и проще.
Оставшись в одной прозрачной сорочке поверх почти нормального лифчика и трусиков, я позволила себе пятнадцать минут медитации перед зеркалом – обожаю расчесывать волосы. У Натали они длинные и густые, красивые невероятно. У меня в моем мире отродясь такой шевелюры не было…
– Натали, я подумал, что вам…
Даниэль в дверь-то постучал, только вот ответа не стал дожидаться. Взял и вошел. Учитывая, что это была не та дверь, что вела в покои из общего коридора, а та, которую я не заметила, в стене между спальнями, муж умудрился выскочить прямо на меня красивую и полуголую у зеркала и затормозил буквально в метре. Замер с открытым ртом и расширенными глазами.
– Вообще-то, воспитанные люди ждут разрешения войти, – флегматично заметила я, вставая и накидывая халат. – Что вы хотели, Даниэль?
– Я… простите! – И муж ретировался так же стремительно, как появился. Только дверь хлопнула. М-да. Замка на ней не видать, стулом в следующий раз подопру. А вообще… ох, блин. Бедный Дан!
Я не выдержала и рассмеялась. Вот так вот, обещала не соблазнять собственного мужа, и что? А ничего. Его никто не звал, сам пришел.
Еще через полчаса, уже приведя себя в порядок, я спустилась вниз и постучала в двери кабинета. Мажордом любезно сообщил мне, что месье герцог окопался именно там.
– Войдите…
– Даниэль, я хотела с вами поговорить.
– А… да-да, конечно.
– Насчет экономки. Но сначала ответьте мне на один вопрос. – Я села в кресло напротив мужа и внимательно посмотрела ему в глаза. – Почему вы так быстро отказались от своей идеи силой заставить меня вернуться? Неужели действительно пожалели девочек? А почему?
– Почему? – недоуменно переспросил он. – А что вас, собственно, удивляет в этом?
– Многое. Я довольно неплохо знаю эту сферу жизни и уже привыкла к тому, что среди мужчин, обладающих деньгами и властью, не принято особенно переживать, что будет с какими-то там служанками, особенно если они имели неосторожность забеременеть. Или отказать месье хозяину.
