Текст книги "Беглянка и ее герцог (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Не знаю, согласился бы он или нет, но папаша в очередной раз попытался что-то вякнуть, и Даниэль опередил:
– Хорошо, я пришлю копию.
Я улыбнулась, кивнула под едва слышное ворчание месье Гийома. Адвокату не понравилось мое самоуправство. Что же, он прав. Учитывая, что, как говорится, каждое мое слово может быть использовано против меня, стоит помалкивать и не произносить больше, чем разрешит месье Гийом.
Судья поджал и без того узкие губы. Наверное, будь его воля, он бы мне в прошении отказал, но судейское кресло ему дороже мимолетного раздражения на наглую выскочку. Он приказал секретарю запротоколировать начало развода и выдал постановление, ограничивающее герцога в супружеских правах. Условный минус – назначенные на примирение пятнадцать дней. Какая-то неясная мысль вертелась в голове. Может быть, мы действительно сможем прийти к компромиссу?
Даниэль:
Даниэль до конца так и не понял, отчего Натали переменилась. Она все еще говорила о разводе, но сам факт, что она запросила копию завещания, Даниэля обнадежил.
Преследовать ее герцог не стал, не в присутствии адвоката. Демоны знают, как крючкотворишка вывернет его желание пообщаться.
Может, пригласить жену в ресторан? Публичное место должно дать ей чувство безопасности. В зале, при свидетелях, Даниэль ничего не сможет сделать. Наверное, пришлет приглашение вместе с копией завещания.
Дело однозначно сдвинулось с мертвой точки. Настроение Даниэля подпрыгнуло. Пожалуй, он давно не испытывал такого благодушия. Подумав, Даниэль приказал ехать к флористу, купил один из самых дорогих букетов, достойный презент для жены Края.
Время давно перевалило за полдень, до ужина часа три или четыре. Пока доедет…
В экипаже, положив букет на сиденье напротив, Даниэль прикрыл глаза, вдохнул. По салону распространялось приторное благоухание королевских лилий, но почему-то к аромату цветов примешивался совершенно чуждый запах. Что-то цитрусовое и специи. Аромат, которым пахла его жена, и сегодня тоже…
Может, поискать ее по запаху? Бред… он же не собака-ищейка. Хотя надо бы подумать вот о чем. Никто не мешает ему нанять хоть сотню соглядатаев и пустить их по следу жены после того, как они поужинают в ресторане. И кстати! За домом и конторой этого шустрого месье Гийома тоже стоит установить слежку, да, он об этом уже подумал. В конце концов, если она не постеснялась переодеться горничной, чтобы за каким-то демоном проникнуть в его дом… Вот, кстати, зачем ей это было нужно? Не женщина, а сумасшедшая загадка.
Она слишком быстрая к тому же. Вчера вечером объявилась, а с утра у нее уже и стряпчий под рукой, и все документы, и встреча в магистрате. Непривычно. Даже деловые люди редко действуют с такой оперативной торопливостью. Это считается несолидным. Но Натали, похоже, не волнует деловая репутация…
Экипаж остановился у дома, где поселилась чета Крайчестеров. Подхватив букет, Даниэль спрыгнул на мостовую, взбежал на крыльцо и постучал миниатюрным молоточком по бронзовой пластине.
Когда горничная проводила его в гостиную, первое, что почувствовал Даниэль, – это то, что мир окончательно сошел с ума. На огромном полотне посреди комнаты были разложены какие-то промасленные железки. Довольно резко пахло тем самым маслом и железом с примесью непередаваемо едкого.
Посреди этих железок возился какой-то паренек в сером перепачканном костюме, странном таком – штаны были с нагрудником и лямками через плечи, с повязанной серой же косынкой головой и в здоровенных перчатках.
– Добрый день, герцог, рада вас видеть, – сказал промасленный парень, откладывая неизвестную деталь и вставая с пола. – Извините, поскольку вы без предупреждения, я не успела привести себя в порядок. Край сейчас придет.
И снял сначала перчатки, потом косынку.
Понятливая горничная как-то очень вовремя подставила Даниэлю стул, на который он почти рухнул, пытаясь осмыслить увиденное и не сойти при этом с ума.
– Леди… Павлина?!
– Ох, оставьте, герцог. Чего вы так испугались? Вы же были у нас в Лондрии и знаете о моей мастерской. – Жена Крайчестера спокойно взяла за уголки расстеленное полотно и быстро собрала его в узел, велев служанке:
– Лиззи, отнеси вниз, на сегодня я закончила. И подай кофе. Или вы хотите чего-нибудь посущественнее, Даниэль? Может быть, приказать подать обед?
– Нет, спасибо… – все еще растерянно отказался Дан. – Благодарю, я не голоден. Просто я немного…
– В шоке, – кивнула Павлина, чуть насмешливо прищурившись. – Это говорит об одном – вы у нас не любитель светских сплетен и слухов. Иначе знали бы, что жену вашего друга в высшем свете редко называют за глаза иначе как «эта ненормальная на машине».
Глава 31
От кофе Даниэль отказываться не стал и очень пожалел, потому что ароматное сумасшествие продолжилось. Нет, поначалу все было неплохо, почти нормально, если игнорировать запах масла, легким шлейфом окутывающий леди Крайчестер. Духами она не воспользовалась, а потом Даниэль понял, что духи превратили бы едкий, но легкий запах в вонь.
Край задерживался, леди вышла, переодевшись в платье, и Край отчетливо понял, что корсета под платьем нет. Леди Павлина просто не успела бы затянуть сложную шнуровку, слишком быстро появилась.
Да что с ними такое?! Это…
Пока Даниэль пытался отрешиться от происходящего и не реагировать слишком уж явно, ему не нравилось, что Павлина забавляется. Беззлобно, необидно, но все равно же! И снова прежняя мысль: почему две женщины так похожи? Одна лондрийка, другая флорийка.
Надо поговорить с Краем. В высшем свете распространено устраивать дамские чаепития. Может быть, кто-то среди леди исподволь распространяет опасные идеи и Натали с леди Павлиной стали жертвами? Надо обязательно поговорить с Краем с глазу на глаз.
Край ведь не мог заразиться?! Даниэль внезапно вспомнил, как Край упоминал, что давал жене читать протоколы вскрытия.
Лакей внес поднос, на котором высились два странных стеклянных стакана. Даниэль видел такое впервые – налитый внутрь напиток был многослойным, как пирог. На треть белый внизу, средний слой бежевато-коричневый. Верх – снова белый, украшен сугробом взбитых сливок. И посыпан шоколадной крошкой? А где же кофе?
– Даниэль, я подумала, что вам не доводилось пробовать латте, и взяла на себя смелость предложить. Если вам не понравится, нам принесут традиционный кофе.
– Это… кофе?
– Да. Мы с младшеньким недавно собрали первую кофемашину, будем налаживать массовый выпуск. Ох, простите, вам, должно быть, скучно слушать о торговле.
Что? Ему скучно слушать о торговле? Мардедио, Даниэль мог бы сказать это женщине, но женщина, говорящая это ему… Герцог помотал головой, взял стакан, мысли свернули в более практичное русло. Если ни он, ни тесть не давали Натали денег, а Павлина рассказывает о собственном производстве, может быть… Да нет, невозможно!
Лакей принял у служанки блюдо и поставил на стол. Даниэль посмотрел на пирожные с удивлением. Никогда ничего подобного не видел.
– Тоже ваше изобретение? – почти спокойно уточнил Даниэль.
– Что вы, нет, – рассмеялась Павлина. – Край заказал в пекарне Рамболи. Нам о ней рассказали еще в день приезда. Торты по уникальным рецептам. Говорят, месье Рамболи служил на королевской кухне Лондрии. Естественно, мы с мужем заинтересовались, поскольку у Кристины я таких десертов не помню.
Кристины?! Даниэль знал, что Край был наставником королевы Лондрии, но никогда не думал, что он может обратиться к ее величеству так запросто. Или леди позволяет себе лишнего? С нее станется. Но… слишком уверенно она говорит, легко, словно бы не придавая этому особого значения. Дан всю жизнь варился в высшем свете и умел очень тонко чувствовать фальшь, похвальбу или даже «невзначай» упомянутые имена знаменитых и сильных мира сего. А здесь все было иначе.
Определенно, он должен поговорить с другом.
Даниэль взял с блюда пирожное, собрался надкусить, вдохнул. Смесь цитруса и специй настолько потрясла, что он так и замер с приоткрытым ртом. Он с ума сошел? Почему ему жена мерещится?
– Она здесь?!
– Кто? – вполне искренне удивилась Павлина.
– Натали. Вы приглашали ее в гости…
– Даниэль, я буду рада познакомиться с вашей супругой, но после приема я ничего о ней не слышала.
Даниэль потер переносицу. Стараясь делать это незаметно, еще раз понюхал пирожное. Пахло оно.
Может, Натали любит сладости? Безусловно, в пекарню стоит заглянуть. И даже подождать. А вдруг?
– Край, ты вернулся! – Павлина радостно подпрыгнула за столом.
– Здравствуй, радость моя. – Герцог прямо у порога быстро поцеловал жену в щеку и одними глазами улыбнулся Даниэлю. Тот поспешно вскочил и пожал другу руку.
– Наслаждаетесь десертом? – Крайчестер подвинул к изящному столу не менее изящное кресло и чуть поморщился: насколько помнилось Дану, друг любил более основательную мебель. – Я и сам, признаться, никогда не ел настолько вкусных пирожных. А ведь пекарня открылась меньше года назад. И уже имеет такой успех, еще бы, другие пытались повторить их сладости, но все не то.
– Меньше года, говоришь? – прищурился Даниэль, мысленно сделав стойку. Его даже в какой-то мере начал разбирать азарт. – Натали пропала как раз примерно в то время. Ты не думаешь?..
– Хо-о, какая интересная мысль! – Леди Павлина взяла свой стакан с латте и взглядом предложила мужчинам присоединяться. – А знаешь, дорогой… кое-какие из модных пирожных, что мы заказывали в этой кондитерской, напомнили мне… родину. Понимаешь, о чем я?
Край внимательно посмотрел на жену, потом вопросительно приподнял бровь. Леди Павлина пожала плечами и устремила взгляд на свое латте. Даниэль с некоторой оторопью наблюдал эту пантомиму.
– Даниэль, думаю, тебе стоит сходить в это заведение, – резюмировал Край. – Я не знаю, что у вас там за разногласия с женой. Могу только дать намек. Тот мальчик… что погиб незадолго до твоей свадьбы. Мне удалось узнать, что они с Натали были дружны с детства. Очень близко дружны. Первая любовь. Но, сам понимаешь, отец девушки ни за что не позволил бы ей разорвать помолвку с тобой.
Даниэль нахмурился.
– Так вот в чем дело, – медленно проговорил он. – Кажется… этот несчастный погиб буквально за пару дней до свадьбы, и… то-то моя невеста казалась мне такой замороженной, когда я наносил традиционный визит вежливости в дом ее отца перед церемонией. А на свадьбе и подавно…
– Вам в любом случае надо поговорить, – задумчиво помешала трубочкой в высоком стакане Павлина. – Возможно…
– Возможно, тебе удастся узнать какие-нибудь важные подробности о смерти парня, – перебил ее насквозь деловой и несентиментальный Край. – Ты, наверное, уже понял, что я приехал в Лютецию не просто чтобы развлечься и поводить жену по магазинам. Хотя, конечно, местные механические мастерские ее и заинтересовали. – Он одними глазами улыбнулся Павлине. Но тут же снова посерьезнел: – У меня нет уверенности в том, что эта юная мадемуазель не оказалась замешана в дела секты. Сам понимаешь, насколько это серьезно. Так что, если тебе понадобится помощь для того, чтобы выловить свою жену и заставить ее поговорить с тобой, можешь рассчитывать на меня.
Глава 32
Распрощавшись с Краем и его супругой, Даниэль не отправился сразу домой, а приказал ехать в пекарню Рамболи. И даже предупреждение кучера, что они рискуют приехать уже после закрытия, Даниэля не остановило.
Кучер оказался прав. Когда Даниэль подошел к двери, путь преградила табличка «Закрыто». Теперь пекарня откроется в девять утра. Даниэль вздохнул, покосился на выставленные в оконной витрине торты. Действительно, необычно. Неудивительно, что у пекарни такой успех.
Даниэль обошел здание и встал за углом. Густые вечерние тени делали его фигуру неприметнее, и он наблюдал. Даниэль сам не мог до конца понять, что он хочет увидеть. Жену? Открылась дверь служебного хода, выпорхнула стайка девушек в форме. Зазвенел смех.
Последним вышел грузный седой мужчина, тяжело вздохнул, промокнул лоб платком. Даниэль наблюдал, как старик возится с замком. Нет сомнения, что это и есть хозяин, месье Рамболи. Ну вот, убедился, что герцогиня здесь ни при чем, она просто любит сладости. Только вот игнорировать царапнувшую странность пекарни у Даниэля не получалось. Он примерно представлял, кем работают девочки: уборщицы, посудомойки. Лишь некоторым повезло заниматься, например, упаковкой заказов. Даниэль впервые видел служанок настолько расслабленными.
– А когда мы тот новый торт «Дворцовые развалины» представим? Тако-о-й вкусный!
Что?! Даниэль вздрогнул. Служанки так свободно говорят со своим нанимателем?! Может, конкретно эта девочка родственница?
– Да-да! Все снова обзавидуются, а то пекарь Филиш…
– Когда мадам даст добро, тогда и представим, – вздохнул месье Рамболи.
Даниэля словно к месту приморозило. Мадам?! Все-таки она?
Выдохнув, Даниэль поспешил вернуться, забрался в экипаж. Теперь точно домой, а утром он отправит людей расследовать, откуда взялась пекарня, кто такой месье Рамболи и, главное, кто такая бесфамильная мадам, которую месье Рамболи слушается.
Даниэль не ошибся. Уже через день ему доложили, что мадам, о которой говорили служанки, наверняка является дочерью месье Рамболи. И вот совпадение – вдова Морето появилась в городе тоже около года назад. Вдова прославилась содержанием образцового приюта для оступившихся душ. Благотворительность Даниэля не особо заинтересовала. Знает он эти приюты – хуже тюрьмы. Лучше бы их вовсе не существовало. Проблему надо решать как-то иначе, по-настоящему, а не так. Но сейчас не до приютов. Даниэль очень захотел увидеть вдову.
– Какова вероятность, что эта женщина живет по поддельным документам?
– Исключать ничего нельзя, но если документы поддельные, то сделаны довольно качественно, проверка ничего не дала. Безусловно, можно отправиться искать следы покойного Морето на Закатный континент, но это займет от нескольких месяцев до полугода.
Даниэль ненадолго задумался, привычным жестом потер переносицу.
– Где сейчас эта вдова? Я хочу ее увидеть.
– Да, месье герцог. Я готов проводить вас немедленно.
Даниэль кивнул, поднялся.
Его снова подгонял азарт. Он даже хотел не дожидаться экипажа, а взять коня. Но потом передумал и решил, что в том квартале будет солиднее смотреться герцогская карета. Надо своими глазами убедиться в верности догадки. Кажется, у него появился план.
А вот как бы не так. В приют их просто не пустили, причем под таким предлогом, что даже и скандалить на улице, прорываясь внутрь силой, было нельзя. И главное, на отчаянный писк миленькой и совсем молоденькой служаночки моментально собралась толпа сочувствующих соседей, среди которых преобладали решительные матроны самого сурового вида. Эдакие стражницы на пути порока, высушенные до состояния мумии, но с железным стержнем внутри – ни разжалобить, ни согнуть.
Одна из них решительно прошагала к крыльцу и уставилась на слегка растерявшегося сыщика. Тот пытался расчистить дорогу нанимателю и убедить служанку пригласить вдову. Или, еще лучше, пропустить месье герцога в дом, ибо неприлично разговаривать на улице.
– Что вы ищете в этом достойном доме, месье? – ледяным голосом старой страшной гувернантки спросила усохшая леди у слегка оробевшего под ее взглядом парня. – Вам ведь флорийским языком сказали, что это дом раскаявшихся грешниц, куда запрещено входить мужчинам!
Входная дверь дома хлопнула, и на крыльце появился очень пожилой мужчина весьма представительного вида. Он ласково потрепал по голове молоденькую девчонку и жестом отослал ее внутрь, а потом внимательно посмотрел сначала на сыщика, потом на окно кареты, в котором угадывался, по всей видимости, силуэт Даниэля.
Мимолетно улыбнувшись железной мумии и ее соратницам, пожилой месье сошел с крыльца, вежливо взял сыщика под ручку и повлек к карете. Остановился у дверцы и отчетливо, хотя негромко, спросил:
– Зачем вы хотели видеть мою дочь, месье?
– Вашу дочь? – Даниэль отодвинул занавеску и посмотрел на старика слегка насмешливо. – Ваша дочь мне не особенно интересна. Я хотел бы видеть свою жену.
– Боюсь, это невозможно, – спокойно парировал старик, даже не опустив глаз. Смотрел прямо, не дергался и словно бы ничего не боялся. – Кого бы вы ни искали здесь, во-первых, в данный момент в доме только воспитанницы, а во-вторых, войти туда из мужчин могу только я. Таковы правила. И если вы попытаетесь силой их нарушить, боюсь, людям это не понравится.
– Людям, значит, не понравится? – задумчиво переспросил Даниэль, еще чуть-чуть отодвигая занавеску и вглядываясь в собравшуюся толпу. В основном женщины, воевать не пойдут, но крик поднимут.
– Все верно, месье, – любезно кивнул старик. – Я буду вам очень благодарен, если вы уйдете. Во Флории прекрасно работает почтовая служба. Я думаю, при срочной необходимости вы вполне можете написать и отправить письмо по любому адресу, и его непременно доставят. Я даже могу вам обещать, что лично прослежу за конвертами, что почтальон каждое утро приносит в наш дом, и передам дочери все до одного.
– А сейчас позвать ее вы отказываетесь?
– Я уже сказал. Мадам Морето нет дома, – все еще спокойно, но уже чуть строже покачал головой старик, – и я очень прошу, не губите репутацию живущих здесь девушек. Им и так досталось, и…
– Хорошо, – бросил Даниэль и махнул сыщику, отзывая его. – Я понял.
Карета на хороших рессорах мягко покатилась по мощеной улице, а герцог даже с некоторым удовлетворением откинулся на подушки. Так, значит, да? По-хорошему не хотим. «Репутацию» бережем. Ну что же…
Глава 33
Я озабоченно подправляла перед зеркалом макияж строгой вдовы и думала. С нашего похода в магистрат прошло уже четыре дня, и, не считая первой попытки ворваться в мой дом (а меня в тот момент действительно не было здесь, я как раз навещала Миранду), Даниэль, казалось, больше ничего не предпринял. Он даже не написал мне никакого письма и не прислал месье Гийому копию завещания своего деда.
Вот бы жить да радоваться, но у меня с каждым часом нарастала какая-то смутная тревога. Не верилось, что герцог так просто сдался. Значит, что-то замыслил и выжидает. Но чего? Как угадать? Как обезопаситься, а главное, обезопасить дедушку и девочек?
Неужели я сделала непоправимую ошибку, решив выйти на свет и объявиться? Черт… может, надо было как-то по-другому?
Вчера я даже не выдержала, вызвала Глюка и отправила его следить за будущим бывшим мужем. И что? Дух вернулся вечером и доложил, что герцог весь день был занят рутинными делами своих поместий, обо мне даже не вспоминал. На первый взгляд… Только пару раз обменялся со своим камердинером странными фразами, смысла которых мы с Глюком не уловили, хотя он их и воспроизвел в точности – я уже имела возможность убедиться, что дух у меня отличная флешка и информацию запоминает намертво.
Что-то там было про некую подругу и ее день поименования… а потом про детский праздник и интересную реакцию.
Глюк, понимая серьезность проблемы, вернулся шпионить дальше. Я же, чтобы развеять тревогу, решила последовать примеру Даниэля и тоже погрузиться в рутину. Давно я не проверяла работу кондитерской. Ничего особенного, в дедушке Уго я уверена, в Гретти тоже. Иногда я устраивала внезапные точечные проверки, и этого хватало, чтобы убедиться, что все в порядке.
Сегодня я решила пройтись по бумагам тотально. И вскоре мой взгляд зацепился за запись о возврате аванса. Ничего особенного, иногда крупные заказы отменяют, обычное дело, хотя и неприятное. Но когда взгляд зацепился за вторую запись об отмене заказа, я нахмурилась, еще не до конца понимая, что меня тревожит. Два заказа отменили в один день? Возможно, это всего лишь совпадение, но раньше подобного не случалось, заказы отменяли раз в месяц, а то и реже.
Отлистав записи на неделю назад, я интуитивно перепроверила ежедневную выручку и начала выписывать итоговые суммы на отдельную бумагу. Изо дня в день продажи пекарни держались на одном и том же уровне, но вчера заметно просели. Ко вчерашнему же дню относилась отмена заказов.
Я еще раз вернулась на неделю назад, взяла «обычный» день за образец и стала сравнивать. Продажи печенья и относительно дешевых пирожных, популярных у горожан среднего достатка, не изменились. Резко перестали покупать дорогие новинки, которые обычно позволяли себе аристократы.
Я не я, если это не финт от Даниэля. Раз он узнал про приют и мою маску вдовы Морето, не узнать про пекарню он просто не мог. И начал действовать… грязно.
Отодвинув учетные книги, я потерла виски и кликнула Гретти.
– Да, мадам?
– Будь добра, кофе.
Под кофе думается лучше.
Я… чего уж там, я не ожидала, что Даниэль действительно ударит по моим подопечным. С одной стороны, как противник он прав – безошибочно выбрал самое слабое место. С другой стороны, поступок не красит его ни как мужчину, ни как аристократа. Моя ошибка, мой просчет. Но даже сейчас, получив доказательства, я все равно до конца не могла поверить, что он так поступил. При всех своих недостатках, которые даже не столько недостатки, сколько отпечатки воспитания и принятого во Флории образа жизни, Даниэль не казался мне подлым. Может, он чего-то недодумал?
Гретти вместе с кофе принесла письмо с герцогским гербом.
– Мадам, только что почтальон доставил.
– Спасибо, я взгляну.
Визит герцога напугал девочек. Всех обстоятельств они, естественно, не знали, но им и одного взгляда из окна хватило, чтобы уловить суть: на приют нацелился влиятельный господин.
Я разодрала конверт и вытряхнула на ладонь плотный лист белоснежной бумаги.
Даниэль обращался ко мне как к герцогине, писал сухо и… угрожал. Не прямо, конечно, но все письмо буквально кричало о шантаже. Во-первых, Даниэль писал, что жить по поддельным документам – это преступление, караемое каторгой. Во-вторых, он недвусмысленно намекал, что разорить меня в его влиянии и власти. Он даже встречи не требовал. Дал мне сутки, чтобы я отозвала заявление на развод и явилась в дом исполнять супружеский долг.
Ну и что прикажете с ним делать? В письме не написано, но и так понятно, что, воспользовавшись своей властью мужа, герцог таки осуществит то, чего не смог сделать сразу после нашей свадьбы, а именно – запрет за городом.
На секунду я даже представила, как это будет: в один далеко не прекрасный день Даниэль проснется с зомби под боком. А учитывая, что сделку с Глюком Натали заключила вечером, не исключено, что превращение произойдет прямо в процессе исполнения того самого долга.
После финта с шантажом мне герцога ни капельки не жаль, но себя жаль. Я домой хочу, а не зомби стать.
Отпив кофе, я еще раз перечитала письмо. В суде угрозы не предъявишь – Даниэль прав, поддельные документы ведут на каторгу. Даже месье Гийому не пожаловаться.
Я зло скомкала письмо. Хотите войны, месье герцог? Вы ее получите! Я решительно допила кофе и хлопнула по столу.
– Мадам? – Гретти распахнула дверь и испуганно уставилась на меня.
Она знала чуть больше и не могла не тревожиться.
– Все в порядке. Собери девочек, объяви общий сбор в столовой.
– Да, мадам. – Гретти унеслась выполнять распоряжение.
Я же принялась задумчиво разглаживать письмо. Чем больше я думала, тем больше мне нравилась моя идея…
Даже если Даниэль упрется, я, во-первых, окончательно выясню для себя, что он козел нехороший, и буду действовать по жесткому варианту. Ушла один раз в подполье – и второй раз уйду, заработала денег один раз – заработаю и еще. Правда, времени будет меньше, но я теперь не одна. В самом крайнем случае мне хватит средств обеспечить девочкам скромную, но в целом безбедную жизнь где-нибудь подальше от столицы. Уго давно поговаривал о том, что неплохо бы купить ферму, чтобы некоторые продукты производить самим. Вот и…
А я буду долбить дальше тайными путями. Перевоплощусь опять в служанку или, например, в мальчишку-посыльного. Я весь этот год хорошо смотрела по сторонам, многое примечала и не пропаду. Я не сдамся.
– Мадам, девочки собрались. А малышей… тоже надо приготовить?
Я на секунду заколебалась, а потом кивнула, кривовато усмехнувшись. Ну да, в приюте есть и дети. У кого-то младшие сестры и братья, а кто-то из служанок оказался на улице после того, как забеременел от хозяина.
Глава 34
Даниэль занимался документами в своем кабинете на первом этаже, когда сквозь приоткрытую дверь послышался какой-то странный шум. Нахмурившись, герцог прислушался. Похоже, будто холл захватила толпа. Но кто бы чужаков пустил? Что вообще происходит? Где управляющая, где мажордом?
Даниэль отложил перо и снова прислушался. Да, голоса… вот и экономка, ее гневный фальцет ни с кем не перепутать. А вот месье Жельвиль, мажордом, внушительно, как из бочки, гудит басом ей в поддержку. Ну, значит, сейчас они решат этот вопрос… или нет?
Вызвать им на помощь камердинера, что ли? Самому идти выяснять вроде как ниже достоинства герцога. А вот дернуть за шнурок и вызвать дюжего малого – дело трех секунд.
Но камердинер не успел. Неявный шум разбился на вполне узнаваемый топот, голоса, почему-то детский плач.
А в следующий миг дверь распахнулась.
В кабинет решительно зашла герцогиня. Даниэль видел жену разной: служанкой с характером, великолепной светской дамой, авантюристкой, умудрившейся сбежать от него через окно. Но впервые он увидел ее такой злющей, а вдобавок к этому у еще совсем юной женщины обнаружилась прямо-таки давящая аура властности. Под ее уверенным обвиняющим взглядом он даже чуть растерялся и невольно отпрянул, вжимаясь в спинку кресла.
Такого результата от своих действий он, признаться, не ожидал. Такого быстрого, в смысле…
Даниэль и сам знал, что поступает некрасиво, шантаж не делает ему чести. Но не терять же титул и деньги из-за необъяснимой прихоти вздорной девицы? Причем ему самому не так много и нужно, но, мардедио! Есть некоторые обязательства, нарушить которые Даниэль не мог.
И тем более он не понимал, с чего вдруг эта ненормальная девчонка уперлась. Хоть бы внятно объяснила, чем он ей не угодил! Из-за погибшего мальчишки? Пусть это звучит цинично, но мальчишка мертв. Даниэль же не бессердечный, дал бы супруге время успокоиться, привыкнуть к себе. А она такое устроила!
И вот сейчас, прямо сейчас, устроила нечто еще более «такое» буквально у мужа на глазах.
Даниэль моргнуть не успел, а кабинет захватила толпа. Его со всех сторон окружили совсем молоденькие девочки и молодые женщины. Они все вошли вслед за леди Натали, выстроились вдоль стен кабинета и прилежно сложили руки под фартуки, как положено скромным особам их социального статуса. А вот глаза… глаза положению служанок не соответствовали. Они все смотрели на Даниэля в упор, кто мрачно, кто с интересом, кто с опаской. Но ни одна не опустила взор.
А еще с ними почему-то были дети. Как ему с перепугу сначала показалось – просто миллион детей.
Именно они помешали Даниэлю возмутиться, встать и приказать незваным гостьям выметаться.
А тут еще беглая супруга выхватила у стоящей рядом бледной шатенки годовалого малыша, шагнула вплотную, сердито сверкнув глазищами, и передала ему прямо в руки. Даниэль машинально подхватил младенца и замер, чувствуя себя полнейшим дураком.
Натали же хмыкнула и отступила так быстро, что вернуть ей ребенка не получилось бы, а бросить его Даниэль, естественно, не мог. Так и остался сидеть в кресле, как гвоздями прибитый.
Зато сумел вспомнить, что он тут герцог, а не хвост собачий. И громко, грозно рявкнул:
– Какого демона?! Что вы себе позволяете?
От резкого тона малыш в его руках заревел, и плач тотчас подхватили другие дети, те, что помладше.
Никогда еще Даниэль не чувствовал себя так глупо и беспомощно. В кабинете окончательно воцарился хаос, а из-под стола выбралась девочка постарше, маленькая куколка лет двух на вид, одетая в до смешного настоящий, хотя и миниатюрный, наряд образцовой горничной – с фартучком, воротничком и даже кокетливо сколотой косынкой в тонких мягких кудряшках цвета свежего меда. Она смело подергала Даниэля за штанину и неожиданно ловко вскарабкалась к нему на колени.
– Дядя р-р-р-р? – спросила она с интересом, дернув герцога за пуговицу на жилете. И пока Даниэль остолбенело хватал ртом воздух, Натали подошла чуть ближе, оперлась на столешницу, буквально нависла над ним и с дьявольской улыбкой сообщила:
– Ну что же. Вы своего добились, Даниэль, я здесь и готова поговорить о том, как нам избежать развода. Но я, как видите, пришла не одна. Поскольку вы в своем рвении решили разрушить не только единственный источник дохода этих женщин, но и их дом, а также настаиваете на нашем браке, они будут жить с нами!
Что?!
Пару секунд Дан таращился в ясные синие глаза жены как дурак, не моргая. Потом до него дошло.
Нет, он не согласен!
Пустившееся во все тяжкие от стресса воображение почему-то живо нарисовало ему совсем уж фантасмагорическую картинку: все эти… будут именно жить. С ним. В одной спальне. И если против какой-нибудь милой молоденькой особы, настроенной весьма игриво, он никогда раньше не возражал, то толпа мрачных женщин с детьми на руках его здорово напугала. Все то же воображение настойчиво размахивало перед мысленным взором перспективой того, как вот такие же крохи от года до пяти захватят его кровать, а он даже выставить их не сможет. Они же маленькие, даже тронуть страшно… и руки дико затекли держать того малыша, которого ему так нахально подсунули.
– Заберите его! – хрипло приказал герцог, сдвинув брови и попытавшись взглядом надавить на беглую жену.
Не тут-то было.
– Тренируйтесь, Даниэль, – насмешливо посоветовала Натали, бесцеремонно усаживаясь на край его стола и сдвигая вбок важные документы. – Вы же хотите от меня детей. Причем много, если я правильно поняла. Вот и набирайтесь опыта на будущее. Или решили спихнуть потомство на нянек? Что, я угадала? Ну-ну. Ваш папаша вас спихнул. И как вам в результате ваши отношения?
Даниэль хватанул ртом воздух, но не нашелся, как возразить, потому что… Первые месяцы о ребенке заботится кормилица, затем ее сменяет няня, а в возрасте шести-семи лет ребенку приглашают гувернантку. Это естественный порядок вещей. Разумеется, Даниэль собирался поступить именно так. А как иначе? Даниэль смутно понимал, как воспитывают маленьких детей, но отчетливо осознавал, что это тяжело. Так что плохого в том, что он собирался избавить жену от забот?
Все казалось естественным и правильным ровно до вопроса Натали. Даниэль внезапно вспомнил свое детство. С отцом он не ладил уже тогда и общения не искал, а вот с матерью… Любви матери Даниэлю остро не хватало, а мама всегда оставалась далекой и безразличной. По традиции гувернантка приводила его здороваться с матерью каждое утро. Даниэль вспомнил, как надеялся хотя бы на мамину улыбку, но она лишь коротко кивала на его приветствие, просила хорошо себя вести и отсылала.
