Текст книги "Трагическая связь (ЛП)"

Автор книги: Джей Бри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Дэвис сильнее, чем вы думаете, – говорит он, его голос становится пронзительным, и Нокс наклоняет голову в своей обычной саркастической манере.

– Если Дэвис такой сильный, то зачем ему понадобилось похищать ребенка и пытать его? Почему все его жертвы так молоды? Он никогда не забирает никого после того, как их Дары полностью сформировались. Пытается ли он добраться до них до того, как они полностью сформируют свою идентичность? Или он просто пытается казаться сильнее, чем он есть на самом деле?

Джерико снова поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и Нокс выходит из себя, его рука вырывается, чтобы схватить его за волосы и ударить его лицом об стол. Атлас дергается на своем месте, а Гейб издает хрюкающий звук, выражающий шок и, возможно, немного сочувствия, когда нос Джерико хрустит и под ним собирается кровь.

– Хватит. Смотреть. На. Нее.

Я застываю на своем месте.

Нокс никогда по-настоящему не защищал меня, до тех пор, пока не забаррикадировал нас обоих в своей спальне после слияния душ. То, что это произошло сейчас, на глазах у всей нашей группы Привязанных и какого-то делового члена Сопротивления, мягко говоря, шокирует.

Даже Грифон выглядит потрясенным.

Нокс наклоняется и тихо шепчет Джерико прямо в ухо, хотя недостаточно тихо, чтобы я не могла его расслышать:

– Держи свои грязные сопротивленческие глаза подальше от нее. Вот в чем разница между тобой и мной. Как только мы стали Привязанными, ничто не могло удержать Олеандр от меня… ни Сопротивление, ни бог внутри нее, ни даже сама смерть. Ты пришел сюда торговаться, но ничего нам не дал. Теперь ты не вытащишь отсюда свою жалкую маленькую девчонку Бэссинджер, и вы оба будете гнить в наших камерах. Ты проиграл.

* * *

Атлас и Гейб провожают меня домой после того, как Киран доставляет нас обратно в Убежище.

Мы молча идем по темным улицам, недостроенные дома нависают над нами неясными тенями, и на сердце у меня тяжело оттого, что мы оставили остальных позади.

Норт и Грифон все еще допрашивали Джерико, разбирая всю информацию, которую он нам предоставил, ища что-то полезное, а Нокс остался, просто чтобы поиздеваться над ним. Не то чтобы он так сказал, он едва отреагировал, когда Грифон велел Кирану доставить нас домой, но то, как он держался, выдавало его темные намерения.

Вероятно, к концу ночи Джерико будет растерзан тенями.

У меня до сих пор ноет в груди от нежелания покидать их, и я обнаруживаю, что больше не в силах выносить тишину. – Как вы думаете, они вернутся домой сегодня вечером?

Мой голос, на мой вкус, слишком прерывистый, мои эмоции проявляются слишком ярко и плаксиво. Хотя я знаю, что эти двое парней никогда бы не стали меня за это осуждать или высмеивать, для меня это все равно слишком много.

Гейб проводит рукой по волосам, выдыхая, его рука красиво изгибается, а футболка немного приподнимается, открывая полоску золотистой кожи на бедрах, которую я хочу попробовать на вкус.

Я тяжело сглатываю и отвожу взгляд, ловя при этом взгляд Атласа, он ухмыляется мне. Наверное, я как бы пускаю слюни на Гейба, словно он кусок мяса прямо перед ним.

По крайней мере, он не выглядит взбешенным из-за этого.

– Сомневаюсь, что они будут дома сегодня вечером, сладкая, но мы можем отвлечь тебя от них.

Он произносит это игриво-невинным тоном, ухмылка все еще сохраняется на его лице, и мои щеки вспыхивают от подтекста.

У меня уже был групповой секс.

Один за другим, четверо из пяти моих Привязанных трахали меня до тех пор, пока мои ноги не затряслись, а киска не запульсировала, но это не было так… спланировано. Мне не нужно было думать об этом или вникать в логику присутствия более чем одного мужчины в моей постели, это просто произошло. Даже секс втроем с Нортом и Грифоном был спонтанным, по крайней мере, с моей стороны.

У меня слишком много времени, чтобы моя собственная голова могла помешать мне.

Когда мы подходим к крыльцу нашего дома, Гейб бросает на меня косой взгляд, проверяя мою нерешительность, ведь я не сразу отвечаю на предложение Атласа. Когда он открывает рот, Атлас прерывает его. – Что в том, что мы отвлекаем тебя, тебя пугает, Привязанная? Если Нокс…

Я не могу вынести ненависти к Ноксу сегодня. – Он ничего не сделал. Это просто… я все еще пытаюсь осмыслить некоторые аспекты нашей связи и… часть меня все еще думает, что вы, ребята, будете ревновать или злиться, или что я сделаю что-то, если мы будем все вместе, что все испортит. Связь не может просто волшебным образом заставить неуверенность исчезнуть. В реальной жизни так не бывает.

Я не знаю, кого пытаюсь здесь убедить.

Мы, к счастью, забегаем в дом и сбрасываем обувь у двери беспорядочной кучей, которая точно выведет Норта из себя, когда он в конце концов вернется домой, так что я спасена от выслушивания ответа Атласа на мой мини-срыв. Я поворачиваюсь, чтобы направиться в свою комнату, довольная тем, что могу просто забыть обо всем и посмотреть какие-нибудь дрянные телепередачи в постели, когда чья-то рука сжимает мою шею сзади и останавливает меня.

Моим узам всегда нравилось, когда они вели себя по-собственнически и немного грубо, и, конечно, они радостно гудят у меня в груди при этом движении.

Атлас притягивает меня ближе к теплу своего тела, его свободная рука обвивается вокруг моей талии, пока я не оказываюсь в ловушке его объятий, его губы горячо прижимаются к моей шее, и он бормочет: – Я не ревную ни к кому из других Привязанных. Я могу по-прежнему ненавидеть землю, по которой ходит Нокс, мать его, Дрейвен, и, наверное, буду ненавидеть всегда, но я не ревную к нему. Нет ничего, что ты собираешься сделать с Гейбом, что могло бы разрушить что-то между нами, сладкая. Так что просто выбрось это дерьмо из головы. А еще лучше, сними штаны, чтобы я мог позаботиться о своей Привязанной.

Меня не нужно просить дважды.

В моем животе все еще трепещет нервозность, когда я стаскиваю одежду с себя, тепло их глаз словно физически ощущается на моем теле. В тот момент, когда я снимаю кружевное белье, Гейб стонет и ловит мой лифчик в воздухе, направляясь ко мне.

– Этот – мой любимый, не бросайся им. Что ты пытаешься сделать со мной, Привязанная?

Сказанное рассеивает часть моих тревог, ровно настолько, чтобы я могла крутануться на месте и ускакать в сторону своей спальни, тряся голой задницей перед ними обоими. Гейб снова стонет, топая за мной. Когда я оглядываюсь на него, то вижу, что он оставляет за собой след из своей одежды. Это будет забавная находка для остальных, когда они доберутся до дома, но затем последние остатки моей нервозности исчезают, когда Атлас смеется над нами, преследуя нас обоих.

Может быть, это будет просто весело.

Я уже в двух шагах от кровати, когда Гейб ловит меня, его руки крепко сжимают мою талию, и он кружит меня, подхватывая на руки с той непринужденной легкостью, которая присуща ему. Это очень плавно, и, если бы я не знала лучше, я бы подумала, что у него слишком много практики в том, как вертеть девушками.

Мне нравится, что это не так.

Мы оба находимся в более равных условиях.

Он наклоняется, чтобы поймать мои губы в обжигающе горячем поцелуе, его обнаженное тело прижимается к моему, а руки сжимают меня в жарком требовании. Я обхватываю его ногами за талию, прижимаясь к нему еще крепче, и стараюсь не извиваться, чтобы не насадиться на его член, как мне того отчаянно хочется.

Сначала за девушкой нужно поухаживать.

Что ж, по крайней мере, мне следовало бы так думать, но когда его губы припадают к моим в очередной раз, я обнаруживаю, что меня уже меньше интересует дразнящий танец, наши ласки, и вместо этого я хочу, чтобы они оба были обнажены и поклонялись мне.

Не слишком ли это жадно? Может быть. Не все ли мне равно? Нет. Я уверена, что они получат от этого такое же удовольствие, как и я.

Вторая пара рук прижимается к моей спине, когда Атлас направляет нас обоих к кровати. Гейб с удовольствием принимает направление, не отрываясь от нашего поцелуя, когда Атлас раздвигает мои ноги, чтобы пролезть между ними, и всевозможные счастливые звуки вырываются из моего горла, пока я не начинаю стонать в губы Гейба.

Одна из его рук опускается с моей щеки на шею, медленно спускаясь по нежной коже, пока он не начинает стонать, пощипывая мои торчащие соски. Я сгораю от желания, реагируя на каждый взмах языка Атласа и каждую дразнящую нотку удовольствия, которое дарит мне Гейб, теряя себя в них обоих.

– Чего ты хочешь, сладкая? Я мог бы остаться здесь и есть тебя всю ночь, если это то, чего ты хочешь.

Да. Нет. Черт. Я не знаю, чего действительно хочу прямо сейчас, особенно когда он снова начинает работать своим языком.

Я могла бы заниматься этим всю ночь… за исключением того, что нет ничего лучше, чем быть широко растянутой членом моего Привязанного, и мысль о том, чтобы пропустить это сегодня вечером, мне не нравится.

Я протягиваю руку вниз, чтобы запустить пальцы в его волосы, ожидая, пока его глаза встретятся с моими. – Я хочу большего. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

Его не нужно просить дважды.

Меня поднимают и переворачивают, Атлас быстро целует меня, прежде чем поставить перед собой на колени и провести рукой по моей заднице, наслаждаясь видом.

Я смотрю на него через плечо с ухмылкой, которая сползает с моего лица и переходит в стон, когда он выстраивается в линию, проталкиваясь внутрь. Его глаза зажмуриваются.

– Такая чертовски тугая, сладкая. Эта киска была создана для меня.

Я краснею от удовольствия, но его слова лишь напоминают мне о том, что здесь, с нами, есть еще один Привязанный, который лежит, прислонившись к изголовью кровати, и наблюдает за тем, как Атлас берет меня.

Я хочу их обоих.

– Можешь трахнуть мое лицо, если хочешь, – говорю я с ухмылкой, наслаждаясь тем, как Гейб ухмыляется мне в ответ с огоньком в глазах при мысли о том, что ему будут сосать член.

Для него это все еще в новинку.

У меня голова идет кругом от одной мысли о том, что нам предстоит пережить вместе, что все это будет принадлежать только нам двоим и никому больше.

Атлас ловит мой подбородок в свою руку и поворачивает мое лицо, чтобы поцеловать меня в последний раз, прежде чем я упаду на руки и посмотрю на Гейба сквозь ресницы, когда открою для него рот.

Он не теряет времени даром.

Гейб стонет и вонзается глубоко в мое горло, до тех пор, пока я не начинаю бороться с рефлексами, чтобы не задохнуться от его длины. Мне нравится это, нравится это жжение, нравится, как слезы наворачиваются у меня на глаза и бегут по щекам, когда он бормочет и стонет под нос о том, как идеально мой рот ощущается вокруг его члена.

«Больше».

Я хочу игнорировать это. Я так хочу игнорировать темный шепот моих уз в сознании, потому что этот момент должен принадлежать только мне и моему Привязанному, но какая-то часть меня знает, что мы всегда будем делить эти моменты. Кроме того, преданность, которую проявили мои узы, когда Джерико говорил о том, что они убьют меня, тоже немного изменила ситуацию.

Думаю, теперь я доверяю им больше.

Я также полностью осознаю, что они могли лгать, и я могу быть наивной идиоткой, которую вот-вот убьет бог, разделяющий ее тело… проклятый сосуд.

Пальцы Гейба обвиваются вокруг моего подбородка, приподнимая мою голову, когда его бедра отстраняются от меня, он с хмурым видом вытирает слезы с моих щек. – Что случилось, Привязанная? Что происходит в твоей голове?

Он ласково гладит меня по щеке, и я закрываю глаза от его нежной заботы. В том, как он обращается со мной, чувствуется тихое собственничество, без колебаний он поднимает меня обратно, так что я оказываюсь стоящей на коленях, член Атласа все еще горячий и твердый, он медленно, лениво проникает в мое тело, а затем Гейб снова ловит мои губы. Он не может перестать прикасаться ко мне, его руки бегают по моей коже, запоминая каждую маленькую веснушку и шрам, как будто мы уже не провели часы, занимаясь этим наедине. Он так же одержим мной, как и я им, и это только заставляет мои узы мурлыкать от счастья в груди.

Пальцы Атласа впиваются в нежную плоть моих бедер, его движения ускоряются, пока мы оба мчимся к пику, готовые вместе перевалиться через край. Когда становится ясно, что я слишком отвлечена, чтобы по-настоящему следить за поцелуем, Гейб твердой, но нежной рукой толкает меня обратно на руки.

Я снова широко открываю рот, чтобы позволить его члену проникнуть внутрь, и стону, когда соленый вкус его преякулята скользит по моим вкусовым рецепторам. Единственное, чего мои узы хотят больше, чем того, чтобы мой Привязанный кончил мне в горло, – это чтобы он заполнил мою киску, а я ни за что не смогла бы вместить в себя двоих из них сразу.

Не то чтобы я могла думать об этом прямо сейчас, пока они оба вот так находятся во мне.

Когда становится ясно, что Атлас уже близко, одна из его рук опускается вниз, к месту нашего соединения, и его пальцы пробегают по моим сокам, стекающим по бедрам, прежде чем он поглаживает мой клитор, подталкивая меня последовать за ним к краю. Мои хныканья заглушаются членом Гейба, я пытаюсь удержаться в вертикальном положении, даже когда мое тело превращается в жидкость.

Еще несколько толчков, и Гейб кончает, его бедра подрагивают, когда он входит глубже, и мне приходится глотать, чтобы не задохнуться, слушая, как бормотание парня переходит в стоны от ощущений моего горла обрабатывающего его.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Гейба вспыхивают янтарем, но на этот раз они другие.

Они темнее.

Определенно, это не пустоты, под его кожей не живет дополнительное существо, но теплый медовый цвет углубился и превратился в медный. Что-то меняется в нем, наша Связь изменила какую-то часть его Дара, и теперь он становится чем-то большим, чем был раньше.

«Больше, чем другие Одаренные когда-либо будут».

Дрожь пробегает по моей спине при звуке голоса моих уз в голове, слова гремят в пространстве, которое кажется опустошенным благодаря пульсации удовольствия, все еще прокладывающей свой путь к моим пальцам ног.

Возможно, мне следовало бы обратить больше внимания на то, что они сказали, на то, как кусочки головоломки складываются воедино, но с двумя обнаженными Привязанными в моей постели, которые уже готовятся ко второму раунду, у меня нет на это времени.

Не сегодня.

Глава 12

Гейб

Мне снится сон.

Нет никаких сомнений. Однако я уже знаю, что в этом сне что-то не так. В тот момент, когда озарение приходит ко мне, я чувствую ее здесь. Это не ощущение, что кто-то вторгается в мое сознание, потому что она – вторая половина моей души, которая ходит по этой земле бок о бок со мной, такая же совершенно желанная в этом пространстве, как и я сам, но все же это как-то по-другому, когда она вот так находится в моем сознании.

Я настолько настроен на то, чтобы чувствовать ее здесь, что мгновенно осознаю ее присутствие. Ей требуется немного больше времени, чтобы понять, что она забрела в мой разум, туман сна на мгновение рассеивается, прежде чем она начинает оглядывать пространство с легкой паникой.

– Господи. Мне так жаль, Гейб, – говорит она со стоном, и мне приходится сконцентрироваться, чтобы дотянуться до нее в непроглядной тьме моего бессознательного состояния, но когда я это делаю, ее напряжение немного ослабевает.

Она сидит там на чем-то, что кажется небольшим камнем. Я не знаю, придумал ли я этот камень для нее, или она тоже обладает способностью манипулировать этим состоянием. Все это настолько далеко за пределами моей способности к рациональному осмыслению, однако я сажусь рядом с ней.

– Не беспокойся об этом, Привязанная. Ты желанный гость для каждой части меня, спящей или бодрствующей.

Я наблюдаю, как даже в этом состоянии сна по ее щекам пробегает румянец от моих слов. Я обнаружил, что она так реагирует на мягкие и добрые высказывания, даже если они самые правдивые из тех, что когда-либо слетали с моих губ.

– Это все равно вторжение в частную жизнь, – говорит она мрачно и расстроенно. Я обхватываю ее плечи рукой.

– Перестань корить себя, Привязанная. Я уже знаю, что ты не хотела этого. Но даже если бы хотела, я бы приветствовал тебя здесь.

Она вздыхает, зарываясь лицом в изгиб моей шеи, и бормочет себе под нос: – То, что мы Привязанные, не означает, что я имею право на каждый незначительный аспект твоей жизни. Ты заслуживаешь уединения, а я уже лишила его одного из своих Привязанных… Я не хочу делать это с кем-то еще.

Я пожимаю плечами и сильнее прижимаю ее к себе. – Честно говоря, Нокс – единственный, кто когда-либо мог иметь проблемы с этим, и вы, ребята, уладили это между собой, верно?

Она снова вздыхает и едва заметно кивает. – Не думаю, что он хочет, чтобы я видела его кошмары. Не думаю, что кто-то из ребят хотел бы, чтобы я видела их кошмары.

Когда она находится в таком состоянии, я уже знаю, что ее не переубедить. Чувство вины все равно будет гложить ее, так что лучше отвлечь ее, чем пытаться спорить с этим. – Ты хочешь что-нибудь увидеть, пока мы здесь? Какие-нибудь мои воспоминания, в которых ты хочешь порыться вместе со мной? Я открытая книга, знаешь ли. Скрывать нечего.

Она издает смешок и отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть на меня, уголки ее рта приподнимаются и преображают ее лицо самой великолепной из улыбок.

Она душераздирающе красива.

– Я уверена, что могу найти что-то, что ты не хотел бы, чтобы я видела. Ты ведь не святой, знаешь ли.

Я хватаюсь за грудь, как будто она смертельно ранила меня, и хотя в ее словах есть малейшая доля правды, у меня не так уж много дерьма, за которое мне стыдно или о котором я сожалею, и нет ничего, что я бы ей не отдал.

Я счастлив сидеть здесь и перекидываться с ней подшучиваниями до конца ночи, оберегая ее разум в своем собственном, пока мы не проснемся, но тут вдалеке раздается раздается низкое рычание, которое заставляет меня напрячься от необходимости защитить ее.

– Что это было, черт возьми? – бормочет Оли, пытаясь оглядеться вокруг. Я делаю глубокий вдох, чтобы смириться с правдой.

– Это мой дракон. Он, очевидно, понял, что ты здесь, и хочет немного внимания.

Она смотрит на меня в шоке. – Твой дракон… он разговаривает с тобой?

Я стону и провожу рукой по лицу, это действие так же успокаивает во сне, как и в реальной жизни, как будто я могу прогнать все ужасные мысли этим действием. – Раньше это было невозможно. Мои узы не были такими, как у тебя или Дрейвенов, но после того, как мой дракон впервые появился… теперь у них есть голос.

Я остановился на секунду и задумался, прежде чем наклонить голову. – Ну, не совсем голос. Больше похоже на требования – чувства, которые они передают мне, и это кристально ясно, даже если на самом деле не произносится ни слова.

Оли смотрит на меня так, как будто я пнул теневого щенка прямо у нее на глазах. Я стараюсь не ерзать, но такое ощущение, что я сделал с ней что-то ужасное, и хрен я смогу понять, что именно.

Ее голос звучит как кваканье. – Значит, Связь со мной изменила твои узы. Это кажется неправильным. Это не то, что должно было произойти, Гейб.

Ах.

Она беспокоится, что ненамеренно причинила мне боль. С этим я могу справиться.

Я пожимаю плечами и ласково провожу рукой по ее лицу, повторяя то, что делал всего несколько часов назад, когда она стояла передо мной на коленях. Глубокий румянец расцветает на ее щеках, когда она тоже вспоминает это действие.

– Я начинаю учиться не задавать вопросов, Привязанная. Ничто в нашей группе не следует «правилам» Одаренных. Будет проще, если мы все научимся просто мириться с этим.

Она качает головой, глядя на меня. – Мы не можем просто мириться с этим. Это влияет на все, и если есть вероятность, что твои узы изменились, то… что говорит о том, что узы Грифона и Атласа тоже не изменятся? Это происходит только в нашей группе, или узы других людей тоже менялись? Что это значит для всех нас?

Я не уверен, что все так уж глубоко, но не хочу спорить со своей Привязанной, когда она выглядит такой расстроенной. Вместо этого я встаю и беру ее за руку, чтобы притянуть к себе, перемещаясь с ней по пространству сна, ведя ее в самые темные уголки моего разума, пока мы не оказываемся лицом к лицу с драконом.

Моими узами.

Они выглядят и ощущаются здесь по-другому, не так как раньше. Я никогда не замечал в них ничего необычного, и уж точно никогда не чувствовал, что внутри меня живет бог, как у Оли или Дрейвенов. Но сейчас, глядя в янтарные глаза дракона, я ощущаю свою непохожесть на других.

Такого раньше никогда не было.

Оли смотрит на дракона так же, как смотрит на теневых существ, с любовью и привязанностью, граничащей с одержимостью, как будто ей не терпится прикоснуться к блестящей чешуе и длинной морде дракона, чтобы осыпать их поцелуями, словно это не более чем очаровательное маленькое существо. Как будто он безобиден, как мышь, а не мифический огнедышащий кошмар.

– Гейб, он такой красивый! Как ты мог не показать мне его раньше?

Я позволяю ей выскользнуть из моих рук, когда притяжение дракона становится для нее слишком сильным, и она должна приблизиться к нему. Моя грудь раздувается от гордости при виде того, как она счастливо бормочет себе под нос, воркует и суетится вокруг зверя, а он поглощает все внимание.

– Раньше такого не было, Оли. Ни одно из моих существ не было таким раньше. Я всегда контролировал ситуацию, но теперь я чувствую, что просто сижу в сторонке, когда оно берет верх. Как будто мое тело…

Я делаю паузу, но она заканчивает за меня: – Это сосуд? Я говорила тебе, Гейб, это меняет все.

– Знаю, – говорю я, потому что на самом деле с ней не поспоришь. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что она права.

Дракон толкается вперед в ее руку, чтобы получить больше нежных поглаживаний, которыми она его одаривает, толкается, толкается и толкается, пока она не оказывается лежащей плашмя на спине, а его голова полностью не закрывает ее грудь и живот; Оли тем временем хихикает и наслаждается этим.

Я никоим образом не контролирую его.

У меня нет возможности помешать ему делать что-либо из этого, и впервые я понимаю панику Норта по поводу его собственных созданий. Дракон огромен, даже в этом пространстве, и он мог бы легко разорвать ее на куски прямо сейчас. Это причинит ей боль или просто отправит обратно в ее собственное тело? Может ли это удержать ее разум в ловушке, чтобы часть ее жизненной силы умерла здесь, в моем сознании?

Все это слишком запутано для меня. Это тот тип теоретической философской ерунды, который гораздо больше по душе Ноксу, и я отчаянно хочу, чтобы мы оба проснулись и выбрались из этого пространства, подальше от любой потенциальной опасности, туда, где я знаю, как устроен мир.

– Он не причинит мне вреда, Гейб, – бормочет Оли, прижавшись лицом к чешуйчатой щеке моего дракона.

Я рычу на нее: – Ты теперь тоже читаешь мысли?

Она вздыхает и бормочет успокаивающие слова дракону, когда отстраняется от него, перекатываясь, чтобы встать на ноги. – Я очень хорошо научилась читать паническое молчание своих Привязанных. К сожалению, это случается слишком часто. Он не причинит мне вреда, точно так же, как Брут не причинит мне вреда, точно так же, как Август не причинит мне вреда.

Она немного запинается на имени Брута, и это снова заставляет меня задуматься, что же произошло в спальне Нокса, что так кардинально изменило отношения между ними двумя.

– Дрейвены гораздо лучше контролируют своих существ, чем я – дракона, который только что появился в моем сознании. Ну же, давай попробуем проснуться и выбраться из этого места, пока что-нибудь не случилось и мне не пришлось пытаться объяснить всем… это. Хрен знает, как бы я это сделал.

Оли хихикает, глядя на то, как я размахиваю рукой в сторону дракона, как будто все это ее так забавляет, но все равно следует за мной.

Я не знаю, как мы выбираемся из этого пространства, только то, что мы продолжаем идти рука об руку, пока, в конце концов, снова не просыпаемся в ее постели.

* * *

Атлас не в восторге от нашей прогулки во сне.

Оли проснулась, быстро поцеловала меня, а затем выползла из-под нас двоих и двинулась в сторону ванны, чтобы принять душ и подготовиться к предстоящему дню. Еще рано, солнце не взошло, но она была так сосредоточена на своих тренировках, что я уже точно знаю, куда она направится.

Атлас проснулся только после того, как я потряс его, спокойно объяснив, что произошло. В тот момент, когда я упомянул дракона, он вскочил с кровати, натянул пару боксеров и потопал в ванную вслед за Оли, со свирепым выражением лица, которое он обычно приберегает для Нокса.

Оли смывает шампунь со своих волос, ее глаза закрыты, и меня снова поражает прямо в грудь, насколько она на самом деле сногсшибательна. Дыхание вырывается из легких, и мне приходится сдерживать смущающий писклявый звук, который я был бы не прочь услышать от Оли, но Атласу не нужны дополнительные патроны на меня.

Он выглядит слишком взбешенным, чтобы заметить меня, и хотя его голос по-прежнему ровный и спокойный, его слова, когда он противостоит Оли, таковыми не являются. – Откуда ты знала, что его дракон не причинит тебе вреда? Откуда ты могла это знать? Дракон не является полностью сформировавшимся существом, как тени. Ты должна отнестись к этому более серьезно, у нас и так слишком много всего происходит без того, чтобы ты была беспечна с существами своих Связных.

Она упирает один из кулаков в бедро и бросает на него сердитый взгляд, который, я уверен, был бы более эффективным, если бы она не была полностью обнажена и намылена. Атлас никак не может реагировать на ее вид иначе, чем я, а все, честно говоря, чего мне сейчас хочется, – это распахнуть дверь в душ и повторить вчерашний вечер.

Господи, возьми себя в руки, Ардерн.

Никто из них не замечает, что я теряю самообладание. Оли просто огрызается на Атласа: – Я знаю это точно так же, как всегда знала, что теневые существа не причинят мне вреда. Я чувствую это.

Атлас кивает ей с намеком на сарказм, который определенно приведет его к неприятностям, но я позволяю ему копать себе могилу, спокойно стоя там и наслаждаясь видом и привилегией видеть это. То, как она расслабилась вокруг нас обоих, – именно то, к чему Атлас стремился прошлой ночью, разрушить последние барьеры, которые у нее были, последние остатки застенчивости в отношении ее группы Привязанных, чтобы нам больше не приходилось ходить вокруг нее на цыпочках. Уверен, что Нокс по-прежнему будет проблемой, но я и не ожидал ничего другого. Сомневаюсь, что связи душ было достаточно, чтобы изменить его.

– Именно ты сказал Норту и Грифону научиться доверять моим узам. Ну, это тоже часть этого. Мои узы говорят, что я в безопасности с драконом, так что я в безопасности.

Атлас стонет и проводит рукой по лицу. – Те самые узы, которые, как мы только что выяснили, могут желать твоей смерти, чтобы завладеть твоим телом? Прости, но я не так быстро поверю тому, что они говорят, если они думают, что мы просто будем стоять в стороне и позволим им полностью взять верх.

Оли качает головой, перекрывая воду, открывает дверь в душ и берет полотенце. Я чувствую, что злюсь на этот маленький кусочек ткани ровно столько времени, сколько требуется ей, чтобы начать вытираться. Она наклоняется, чтобы дотянуться до ног, и я снова поражаюсь при виде ее идеальной задницы.

– Я доверяю им, Атлас. Они всегда были честны со мной, даже когда правда причиняла боль и портила отношения между нами. Если они говорят доверять существам, всем существам, то я так и сделаю. Кроме того, дракон просто хотел пообниматься.

Атлас поворачивается и бросает на меня свирепый взгляд, но я одновременно не желаю вступать с ними в спор и совершенно не в состоянии, поскольку Оли начинает натягивать на себя тактическое снаряжение, ее тело изгибается таким образом, что мне требуется холодный душ.

Он закатывает глаза и снова подходит к ней. – Я не собираюсь извиняться за то, что беспокоюсь о тебе, особенно сейчас, когда все остальные, кажется, забыли, сколько опасностей еще таится в неизвестности.

Оли натягивает рубашку через голову, а затем делает шаг к нему, преодолевая последний разрыв, когда обхватывает его за талию. – Уверена, что все остальные тоже будут сходить с ума по этому поводу, но, как я понимаю, теперь на нашей стороне больше оружия. Тот факт, что мои узы пробудили в Гейбе дракона, не так уж плох, нам нужно все, что мы можем получить в свои руки, чтобы справиться с Дэвисом и остальными членами Сопротивления.

Она не говорит этого, но мы все думаем о его семье, о других людях, с которыми нам придется иметь дело.

Атлас полностью осознает этот факт, угрозу, которую представляет его семья для всех нас, но все равно кажется мудацким ходом указывать на то, что мы должны разобраться с ними так же, как с Дэвисом.

Оли отстраняется от Атласа, чтобы закончить собираться, заправляет рубашку и собирает волосы в беспорядочный хвост. Я, наконец, восстанавливаю контроль над своими ногами и шагаю вперед, чтобы забраться в душ, все еще совершенно не смущаясь своего обнаженного вида перед ними обоими. Оли украдкой смотрит на меня, и легкий румянец расцветает на ее щеках.

– Если ты подождешь меня, я пойду с тобой на тренировку, – кричу я, намыливая грудь, чертовски довольный тем, как ее взгляд задерживается на моих движениях.

– Я не собираюсь сразу идти на тренировку, – говорит Оли, прежде чем снова смотрит мне в глаза. – Норт спал в своем кабинете прошлой ночью, и я собираюсь пойти к нему.

Ну, блядь.

Мы с Атласом обмениваемся взглядами. Ни для кого не секрет, что Норт ведет себя совершенно несвойственно своему характеру после смерти и воскрешения Нокса.

Я не завидую тому, что моей Связной придется придется пойти и разобраться в этой ситуации.

Я ни в малейшей степени не беспокоюсь о ней, скорее о том, что это может вылиться в одну из двух ситуаций. Либо у Норта будет полный срыв из-за всего, что произошло, либо они вдвоем займутся грубым, жестким, бурным сексом в офисе. Ладно, возможно, я немного завидую, потому что даже после того, как я провел с ней ночь и поклонялся каждому дюйму ее совершенства, я все еще не насытился.

Не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно.

– Дай мне минутку, Привязанная. Я провожу тебя туда.

Глава 13

Оли

Гейб провожает меня до офиса Норта, но я заставляю его оставить меня в лифте, чтобы я могла подняться к Норту одна. Грифон связался со мной, когда они с Ноксом вернулись домой незадолго до того, как Гейб, Атлас и я легли спать. Именно он сообщил мне, что Норт снова ночует в своем кабинете.

Слова Норта в камере, когда он ушел от меня, до сих пор звучат в моей голове. Я не хочу, чтобы он думал, что я пытаюсь устроить ему засаду вместе с Гейбом, поэтому отправляю своего Перевертыша домой с поцелуем.