Текст книги "Тлеющий уголек (ЛП)"
Автор книги: Джессика Соренсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Он пьяно качает головой.
– Неее, просто общаюсь со своими хорошими друзьями. Эта та девушка, которая убила своего отца.
– Я не убивала его! – говорю я громче, чем хотела.
Теперь еще больше людей уставились на меня. Официантка заинтересованно похлопывает Ашера по плечу, будто думает, что я собираюсь убить его.
– Если тебе понадобится что-нибудь еще, просто дай мне знать. – она тянет Гэри за руку. – Давай, Гэри. Отвезем тебя домой.
Но он не двигается с места.
– Знаешь, я работал в том же магазине, что и твой отец, – он вытирает пот со лба. – Мы были приятелями.
– Это прекрасно. – я кладу чаевые на стол.
Ашер двигает деньги обратно ко мне.
– Ни за что.
Я толкаю их обратно в центр стола.
– Ты оплатил ужин и меньшее, что я могу сделать, это оставить чаевые.
Он борется, его челюсти плотно сжаты, но потом он сдается.
– Хорошо, но в следующий раз ты позволишь мне заплатить за все.
– А будет следующий раз? – спрашиваю я.
Он улыбается.
– Безусловно.
Я начинаю вставать, но Гэри преграждает мне выход из кабинки, и Эми спешит обратно к стойке за помощью.
– Не могли бы вы подвинуться, чтобы я встала? – спрашиваю так вежливо, как только могу.
Его ноги остаются на месте.
– Знаешь, он говорил о тебе, когда мы шли после работы куда-нибудь выпить. – он наклоняется к моему лицу, от него разит перегаром, когда он шепчет мне на ухо. – Он рассказал мне о твоем маленьком секрете – как ты можешь вызывать смерть.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – я снова начинаю вставать, но он толкает меня в грудь, и я ударяюсь локтем об стол, в то время как слабый запах его смерти отравляет мои легкие: электричество, стул, люди с благодарностью наблюдают за его смертью. Это мерзко и выбивает из меня дыхание.
Следующее, что я вижу, это то, что Гэри лежит на полу, схватившись за челюсть, а Ашер стоит над ним.
– Если ты еще раз к ней прикоснешься, я тебя убью, – он потягивает мне руку, и я с радостью принимаю ее.
Волна спокойствия проходит сквозь меня, пока мы быстро огибаем столы, направляясь к выходу. Группа мужчин встает с барных стульев и следует за нами. Воздух словно наэлектризован, кажется, в нем витают неприятности, как предупреждение перед бурей.
Люди в баре такие же хилые, как и Гэри, но некоторые огромные и мускулистые, с устрашающими шрамами на руках и лицах, они похожи на старые раны от драк в барах.
Люди ужинают за столами, нервно наблюдая за нами – чувствуют, что произойдет. Как и я.
Ближе к двери, мы с Ашером ускорились.
– Куда это вы собрались? – кричит один из здоровяков.
Ашер толкает дверь, но останавливается, напряженно раздумывая, а затем плавно поворачивается.
– Мы уходим. У тебя с этим проблемы?
Огромный мужик в охотничьих кожаных штанах и таком же жилете скрещивает руки на груди.
– Да. Ты не можешь просто так вырубить одного из моих друзей, а потом просто так уйти, не получив по заслугам. – он указывает на меня пальцем. – А она... абсолютно точно, грязная убийца, которой все легко сошло с рук.
– Ты даже не знал моего отца, – говорю я. – Так что заткни пасть.
– Я говорю не о твоем отце, – рычит он. – Я говорю о своем племяннике, Ладене Миллере.
– Я тут не причем. – мои коленки трясутся, но я отказываюсь отступать. – Я едва знала его.
– Ты так говоришь. – его глаза сверкают такой всепоглощающей ненавистью, что я хочу убежать и спрятаться. – Но ты знала своего папочку и, вероятно, убила его так же, как и убила моего племянника. Бьюсь об заклад, ты сделала что-то и с девушкой, с которой он всегда зависал. Эта девушка, Фарра. Да, наверно, ты убила и её тоже.
Ашер выпускает мою руку, его мышцы напряжены, словно он пытается усмирить свой гнев, чтобы он остался в теле. Он делает шаг к мужчине и раскрывает руки в объятиях.
– Лучше бы следующими словами, которые выйдут из твоего рта, были извинения.
Мужчина хрустит костяшками и шеей.
– А не то что?
Я смотрю на мужика, который в два раза больше Ашера и тяну Ашера за рукав, пытаясь заманить его назад.
– Ашер, я думаю, мы должны уйти.
Дядя Ладена смеется и остальные присоединяются к нему.
– Оооо, маленькая девочка-убийца сказала, что вам пора идти. Тебе лучше послушаться, – без предупреждения, он тянет руку назад и ударяет Ашера кулаком в лицо.
От удара Ашер рухнул на землю, приземлившись на колени.
– Ну, это было подло, – бормочет он, схватившись за щеку.
– О Господи, – я наклоняюсь к Ашеру. – Ты в порядке?
Его серые глаза темнеют, когда он поднимает голову и начинает вставать.
– Отойди назад, – предупреждает он, отодвигая меня назад.
– Ты серьезно? – спрашиваю я. – Они убьют тебя.
– Эмбер, пожалуйста, отойди, – говорит он, глядя не на меня, а на дядю Ладена. – Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Я не двигаюсь. В углу бара я вижу парня, похожего на Камерона, зачарованно наблюдавшего за Ашером, потягивая мартини из бокала. Ашер хрустит костяшками и шеей, затем он одним движением направляет руку и вырубает дядю Ладена.
– Святое дерьмо, – выдыхаю я, уставившись на потерявшего сознание мужчину, его ноги и руки распластались по полу и немного слюней скопилось в уголках губ.
Затем, словно ад наступает на земле.
Остальное мужичье на полной скорости подлетает к нему, Ашер уворачивается в сторону и отталкивает меня локтем. Несколько мужчин натыкаются на столы, заставляя людей вскакивать со своих стульев, тарелки взлетают в воздух. Все посетители бара вскакивают со своих мест, крича и практически снося дверь, рвутся наружу, в безопасность. Музыка переключается на тяжелый металл, и небольшая драка становится полноценным мордобоем. Я не удивлена. Я много раз видела, как это происходило. Мужчины замахиваются друг на друга, и даже некоторые девицы принимают участие. Головы разбивают бутылками, людей до смерти избивают стульями.
Высокий долговязый мужик подруливает ко мне с ухмылкой на лице.
– Что случилось, милая? Ты боишься? – он подходит ближе и дышит пивом мне в лицо. Когда его рука касается моей талии, я заезжаю коленом ему между ног. Смерть мелькает через меня, но это того стоит.
Он падает на пол, кряхтя и сжимая свое мужское достоинство.
– Ты долбанная сучка.
– Ну что, похожа я на ту, которая испугалась маленькой потасовки в баре? – покачав головой, я перешагиваю через него, ища Ашера. Я замечаю Фила, поспешно выходящего из задней комнаты с битой в руках и сотовым телефоном.
– Дерьмо, – я пытаюсь уворачиваться от летящих бутылок и кулаков.
– Ашер! – я спотыкаюсь о бессознательного человека, и стекло впивается мне в ладони, когда я падаю на пол. Держа низко голову, бросаюсь бежать по комнате, перепрыгивая через стулья и огибая столы.
Ашер возле задней двери дерется с лысым парнем с татуировкой в виде змеи, извивающейся на плече. Губы Ашера изранены, скула опухла. Он наносит удар за ударом, его движения почти нечеловечески быстры и сильны. Я восхищена и напугана одновременно.
Высокий парень с толстой шеей подкрадывается сзади к Ашеру, держа разбитую пивную бутылку в руке, и я подбираю стеклянный бокал с пола и швыряю его в голову парня. Бокал врезается ему в лоб, и он роняет бутылку, а затем падает на пол, как мешок картошки.
Ашер бьет противника в лицо, и кровь стекает у него изо рта. Он повторяет движения снова и снова, до тех пор, пока парень не теряет сознание.
Ашер тяжело дышит, яростно сжав руки.
– Прости, Эмбер... я просто...
Я хватаю его за руку и веду к задней двери.
– Фил собирался звонить в полицию... я не могу попасться в этом хаосе. Я уже на испытательном сроке.
Я толкаю дверь, и мы глубоко вдыхаем свежий воздух, вырываясь наружу. Дверь захлопывается за нашими спинами, и шум драки становится не слышен. Задняя парковка находится вдали от шоссе, небо черное и свет от неоновых вывесок мелькает на наших лицах, делая нас призрачными.
Ашер поворачивается ко мне лицом, тяжело дыша, глаза дикие, грудь опускается и поднимается.
– Прости, Эмбер. Я не думал, что все выйдет из-под контроля.
Мое сердце стучит в груди. Я чувствую себя живой, на адреналине, будто я могу покорить весь мир.
– Все нормально. Верь мне, когда я говорю, что привыкла к дракам в баре. – я дотрагиваюсь кончиком пальца до его нижней губы. – Порезы у тебя на губах раскрылись. – я убираю кровь и начинаю тянуть руку назад, но он накрывает ее своей и прижимает к своим губам. Он целует мою ладонь, его взгляд пронизывает меня, заставляя чувствовать себя уязвимой, как он посасывает мою кожу и проводит по ней языком. Наше дыхание ускоряется в синхронном и совпадающем желании друг друга.
– Пожалуйста, блядь, скажи мне, что разрешишь мне поцеловать тебя прямо сейчас? – шепчет он с безмолвной мольбой в глазах. – Боже, пожалуйста... мне нужно...
Я киваю головой, и его губы обрушиваются на мои, но его прикосновения нежны. Моя кожа воспламеняется, когда я оборачиваю руки вокруг его талии и тяну к себе, сокращая расстояние между нашими телами. Мои губы и его язык скользят так глубоко, что он может ласкать меня своим колечком в языке, отчего я издаю прерывистый стон.
Он слегка отстраняется, глядя мне в глаза, а затем рычит, когда его пальцы обхватывают мои бедра, и он поднимает меня. Я оборачиваю ноги вокруг него, пока он продолжает поглощать мой рот, прижав меня спиной к стене, в тень и отблески неонового света. Между нашими телами не осталось места, и я чувствую, как его твердость прижалась ко мне. Я извиваюсь, горю, задыхаюсь, пока он меня целует и дарит чувство восторга от головы до пяток. Его руки зарываются в мои волосы, затем опускаются на шею и, наконец, останавливаются на бедрах. Затем он скользит рукой по моей рубашке, и касание посылает разряд электричества по моему позвоночнику. Он вцепился в меня будто я его спасательный круг, словно если он отпустит меня, то утонет.
– Я хочу вечно целовать тебя, – стонет он у моих губ и крадет мое дыхание.
Мы будто спустили с привязи голодного зверя в каждом из нас. Я жажду его. Сейчас. Я слишком долго ждала, чтобы получить возможность быть так близко к кому-нибудь и мне нужно быть ближе, прямо в эту секунду.
– Ашер, – шепчу я напротив его губ. – Прикоснись ко мне, пожалуйста.
Он не спорит, его рука движется по моей спине к моему животу, я крепче сжимаю ноги, чтобы не упасть. Он прижимает меня к кирпичной стене, в то время как его губы двигаются напротив моих, а его рука скользит под рубашкой к моему лифчику. Подсунув под него руку, он проводит большим пальцем по моему соску, который мгновенно твердеет.
Я бормочу его имя, мои глаза закрыты, голова откинута назад.
Он мягко зажимает мой сосок, в то время как другая его рука путешествует по моей спине к заднице, и мои ноги еще больше сжимаются, когда ударная волна тепла закручивается внутри моего тела. Я вскрикиваю, когда его рука отпускает мою грудь и направляется к животу, затем он опускает её вниз, под пояс моих джинсов. Мои ноги падают с его талии и ударяются о землю. Но мы не разрываем связь наших губ и тел, его рука по-прежнему внизу и через несколько секунд он скользит пальцем внутрь меня.
– Черт...– стонет он, начиная двигать пальцем. Его губы отрываются от моих и путешествуют вниз. Моя шея изгибается в сторону, когда он целует мою ключицу. Я не могу проверить, что это происходит... это чувство намного лучше, чем даже молчание смерти.
– Ашер... – я начинаю задыхаться, когда он дергает вниз мою рубашку вместе с лифчиком и начинает посасывать мою грудь, что, наконец, толкает меня через край.
Я хватаю его за плечи, выкрикивая его имя. Одной рукой он придерживает меня за талию, удерживая от падения на землю. Я задыхаюсь, ошеломленная произошедшим, когда я прихожу в себя, моя кожа влажная, а грудь вздымается.
Ашер вытаскивает палец из меня, но удерживает свое лицо возле моей груди. Я чувствую, как его дыхание скользит по моей коже, как он жадно вдыхает. Он ничего не говорит, и я собираюсь спросить его, что случилось, но звук сирены заставляет нас обоих вздрогнуть. Его глаза черны, как угли, а губы распухли, когда он отстраняется.
– Мы должны выбраться отсюда, – рычит он, выглядя так, будто снова готов поцеловать меня.
Я киваю и тяну рубашку и лифчик обратно на грудь. Держась за руки, мы бежим вдоль стены здания и быстро садимся в его машину. Красный и синий индикаторы мигают на темной стоянке и копы выскакивают из машин, крича на толпу людей, выскочивших за дверь.
Краем глаза, я смотрю на Ашера, и он встречает мой взгляд. Мое желание является зеркальным отражением его.
– Куда мы едем сейчас? – спрашиваю я, пристегиваясь ремнем безопасности.
Он пробегает колечком в языке вдоль опухших губ.
– Тебе придется подождать и увидеть.
Я откидываюсь назад и смотрю на деревья, впервые в жизни чувствуя себя живой и беззаботной. Я бы хотела ручку, чтобы записать этот момент и сохранить его навсегда. Я могла бы вспомнить эти чувства, когда смерть снова поглотит меня.
Глава 11
Мы едем по шоссе, немного болтая о драке, а “Forever” в исполнении Papa Roach тихо играет на заднем плане. (Papa Roach – американская рок-группа из города Вакавилль, штат Калифорния, образованная в 1993 году.) Ашер не задает вопросов о том, что было сказано в баре и когда он смотрит на меня, у меня такое ощущение, будто он видит ту девушку, что привезли в полицейский участок по подозрению в исчезновении своего отца.
Наконец, он сворачивает с главной дороги и паркует машину на повороте с видом на озеро. Гравий тихо шуршит под колесами. Воротником рубашки он протирает порез на губе, давая мне обзор на его прекрасно очерченные мышцы.
– Знаешь, эта ночь прошла не так, как я планировал, – говорит он, слизывая остатки крови с губы. – Однако не думаю, что променял бы ее на что-то другое.
Луна отражается на поверхности озера, временами ее отражение на водной глади дрожит от ветра. Вдалеке чернеют горы и силуэты деревьев.
– Как ты планировал, чтобы она прошла? – спрашиваю я, размышляя, хотел ли он когда-нибудь меня поцеловать и почувствовать меня изнутри.
Он опускает ручник.
– Чуть меньше драк в баре и больше поцелуев сзади бара.
Я решаю взглянуть на него, чтобы посмотреть, серьезен ли он и вижу, что он прожигает меня голодным взглядом.
– Как ты научился так хорошо драться? – интересуюсь я, щелкая ремнем безопасности, наклоняясь и приложив палец к его раненной губе. – Ты был великолепен.
Его челюсть напрягается.
– Меня научил мой отец.
– Да, меня мой тоже, – говорю я, опуская руку от его рта.
Он понемногу расслабляется, хотя его плечи по-прежнему напряжены.
– Да, я видел, как ты двинула коленом того парня... Ты совсем не колебалась.
– Колебание показывает слабость, – говорю я автоматически. – По крайне мере, так говорил мой отец. Он был «сделай-или-умри» парнем. – я замолкаю, нервно царапая шею. – Я не убивала его.
– Я знаю. – его голос спокойный, но взгляд свирепый.
Я опускаю руки на колени.
– Так ты не веришь в слухи?
Он качает головой, и прядь волос падает ему на глаза. Он наклоняется и проводит большим пальцем по моей нижней губе, затем тянется в бардачок.
– Пойдем, я хочу кое-что показать тебе, – он хватает фонарик и выходит из машины.
Я выхожу и встречаюсь с ним у капота машины. Мы спускаемся по грязной тропе, держась за руки, Ашер освещает путь фонариком. Вдалеке ухает филин, и сверчки поют мелодию, которая словно окутывает эту ночь. Это странное, но умиротворяющее знание, что только мы вдвоем разделяем этот момент, никто не прикоснется к нам.
Неожиданно Ашер резко сворачивает с тропы и ныряет в деревья. Листья и ветки хрустят под нашими ботинками, пока мы продираемся вглубь леса.
– Куда мы идем? – шепчу я, напрягая глаза, чтобы привыкнуть к темноте, а ветки царапают мою кожу.
Он отодвигает ветку в сторону, пропуская меня вперед.
– Здесь есть кое-что, что я хочу тебе показать.
– Что? Рулон скотча и лопата? – отвечаю я с сарказмом.
Он светит фонарем мне в лицо.
– Я пугаю тебя?
Прикрыв глаза рукой, я качаю головой.
– Я думаю, понадобится намного больше, чем прогулка по жуткому лесу с очень горячим парнем, для того чтобы напугать меня.
– Ты правда думаешь, что я горячий, да? – практически кромешная тьма, но я слышу улыбку в его голосе.
Я закатываю глаза, и пытаюсь увести разговор в другую сторону, обыгрывая свою ошибку.
– Так что на самом деле...
Он затыкает меня своими губами, обрушиваясь на мои, и наши тела будто сливаются вместе и пылают, когда он прижимает меня к себе. Его пальцы находят мою талию, и он целует меня так, будто не может насытиться мной. Я целую его в ответ, для поддержки вцепившись в его руки, мечтая, чтобы была возможность остаться здесь навсегда, во мраке леса, вдали от мира и смерти.
Он отстраняется, жадно дыша.
– Ты красивая, ты знаешь это? – он трется своими губами об мои. – Особенно, когда смущаешься.
– Я не смущаюсь, – заверяю я его, передергивая плечами. – Просто неудобно.
Мы закончили прогулку, держась за руки и наслаждаясь спокойствием в компании друг друга. Наконец, мы вышли на плоский участок земли. Ашер освещает весь участок, останавливая луч фонарика на каменной статуе Ангела с крыльями, направленными в небо, в то время как его голова склонена, а плечи сгорблены. Вокруг него расположены маленькие деревянные кресты, обвитые лозой из роз.
– Как ты нашел это? – я осторожно прокладываю путь через крошечное кладбище, чувствуя, будто ступила на запретную территорию. – Кто-нибудь еще знает об этом месте?
– Мой отец привез меня сюда, когда я был моложе. – он пристально наблюдает за мной, продолжая светить фонариком. – И я не думаю, что кто-то еще знает, что оно существует.
– Откуда твой отец знает об этом? – я смотрю на статую Ангела.
– Его отец показал ему. – он светит на гравировку в ногах статуи.
Нагнувшись, я зачитываю ее вслух «Охраняя землю от Гнева Смерти, мы должны быть бдительны. Ради тех, кого мы стремимся защитить, ведь они могут уничтожить и нас, и себя».
– Ты знаешь, что означает эта надпись? – я пробегаю пальцами по замысловатым тиснениям. – Кажется, я слышала это раньше.
Он подходит сзади, садится на корточки и прижимает рот к моему уху.
– Некоторые люди считают, что Ангелы – это хранители умерших людей. Тем не менее, у большинства людей страх ко всему, что касается смерти. Давным-давно, люди использовали Ангелов Смерти в убийстве любого, кого подозревали.
– У них были черные перья в крыльях, – говорю я, наполовину шутя, но наполовину серьезно, думая обо всех перьях, с которыми я сталкивалась за всю свою жизнь.
– Ты говоришь о месте преступления Ладена? – серьезно спрашивает Ашер, когда я поворачиваю к нему лицо, опираясь на его грудь.
– Ты знаешь о перьях на мете преступления Ладена?
– Всем известно о месте преступления.
– Ты знаешь, что это было почти так же, как и на месте преступления моего отца?
Он кладет руку на мое бедро и слегка сжимает его.
– Да, я слышал об этом.
Тишина обволакивает нас, в то время, как мои воспоминания возвращаются к ночи исчезновения моего отца: паника заставила меня принять глупое решение сбежать.
– Ты знаешь, что некоторые люди считают, что ангелы существуют? – спрашивает он. – И что они ходят под масками, глядя на Мрачного Ангела, который спасет их?
– В это не слишком трудно поверить, я думаю. Я имею в виду, есть куча странных вещей в этом мире. – как я. – Но что за Гнев Смерти?
Его пальцы поднимаются к моему предплечью, раскаляя мою кожу, и внутри я дрожу от желания быть ближе к нему.
– Мрачный Жнец, – шепчет он, и я резко возвращаюсь в реальность.
Я отталкиваюсь, вскакиваю и случайно наступаю на крест. Я быстро беру его и втыкаю обратно во влажную землю.
– Что случилось? – спрашивает Ашер. – Я сказал что-то, что заставляет тебя нервничать? Потому что, если я это сделал, ты должна сказать мне.
Похоже, он знает. Задрав подбородок, я смотрю на статую, а потом на кресты в земле вокруг нее.
– Нет... просто уже поздно. Я лучше отправлюсь домой.
Он кивает, не подталкивая меня к откровениям.
– Да, мы можем вернуться.
Пока мы возвращаемся обратно через лес, я думаю о смерти. В своей голове я представила, как захожу домой, и он ждет меня на диване с чашкой чая, будто мы старые друзья. Но я слишком взрослая, чтобы видеть воображаемых людей и уж тем более пить с ними чай.
– Ты думаешь, что... я кажусь тебе немного сумасшедшей? – вдруг спрашиваю я, когда мы подходим к припаркованной машине.
Он останавливается, как вкопанный, скользит рукой мне за спину, притягивая меня ближе к себе так близко, что я вижу искренность в его взгляде.
– Я думаю, есть много людей, которые кажутся сумасшедшими, но просто они видели и пережили больше, чем среднестатистический человек может понять. – он целует меня в лоб, и я млею от тепла его губ и нежности поцелуя.
Я киваю, и мы расходимся, чтобы залезть в машину. Он запускает двигатель и кладет фонарик обратно в бардачок.
Я насторожено наблюдаю за ним, прежде чем решаюсь спросить:
– Ашер, зачем ты привез меня сюда?
Он кладет руку на мой подголовник.
– Потому что я хотел показать тебе, что людям свойственно боятся необычного, даже если это что-то хорошее.
– Как Ангелы?
– Да, как Ангелы и как люди, являющиеся необычными. – его пальцы ласково поглаживают мою шею.
– Но какое отношение это имеет к Гаррику и Анамотти? – спрашиваю я. – Или ты не можешь мне сказать?
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе сейчас? – он терпеливо ждет моего ответа, рисуя пальцем круги на моем плече.
Я немного колеблюсь, нервничая, каким может быть ответ.
– Ммм... да?
– Слово «Анамотти» означает смерть. И они считают, что Ангелы существуют. – говорит он, контролируя интонацию. – И они хотят их уничтожить.
Ангелы?
– Ты являешься частью этой группы?
Он качает головой.
– Я – нет, но я знаю тех, кто является.
Я понимаю, как много поменялось в эту ночь.
– Какое отношение это имеет ко мне?
Подцепив пальцем мой подбородок, он приподнимает его и ловит мой взгляд, смотря прямо в душу.
– Я могу сказать тебе, но я хочу, чтобы ты убедилась, что сможешь принять такой ответ, потому что это... тебе может быть тяжело принять это, особенно, когда испытываешь столько стресса в жизни. Я хочу, чтобы ты определилась, веришь ты мне или нет, и что ты сможешь справиться со всем, что я тебе расскажу.
– Откуда ты знаешь по мой стресс? – спрашиваю я, неспособная отвести от него взгляд.
– Из-за печали, что ты всегда носишь. – он проводит пальцем вдоль уголка моего глаза. – Она здесь, все время. Поэтому, пожалуйста, если ты не готова, это может подождать.
Пугает, что он видит меня насквозь.
Он дает мне время подумать, и мои мысли возвращаются к Гаррику и к многочисленным знамениям его смерти. К Рэйвен. И Йену. Моей маниакально-депрессивной матери-алкоголичке. Исчезновению моего отца. Ангелы и тайные общества? Столько всего происходит в моей жизни и единственное спасение – Ашер. Сегодня была из лучших ночей в моей жизни, и я хочу удержать чувство блаженства сколько смогу. Чтобы он не говорил, это все изменит. Возможно, даже уничтожит его – я могу ощутить это по тону его голоса, по его движениям и тому, как его глаза смотрят на меня.
– Ты можешь отвезти меня домой? – я боюсь сейчас иметь дело с тем, что он мне скажет и беспокоюсь, что я сломаюсь и, в конечном итоге, сойду с ума. – Уже поздно.
Он кивает с пониманием в глазах, затем убирает руку, положив ее на руль.
– Все, что хочешь, Эмбер. Я серьезно. Я дам тебе все, что захочешь.
Интересно, что на самом деле это означает.
***
Внутренне освещение в доме выключено, когда мы подъезжаем. Либо электричество еще не дали, а мама и Йен в постели, либо никого нет дома.
– Здесь есть кто-нибудь? – спрашивает Ашер, глядя на дом. – Похоже, что никого.
– Да, так и есть, – я бросаю взгляд на часы. – Час ночи. Черт, как получилось, что уже так поздно?
– Время летит, когда веселишься, – он дразнит меня мягким смехом и улыбкой, заставляющей-все-внутри-таять.
Темные мысли исчезли из моей головы, и дорога домой была наполнена легким разговором о музыке, школе, искусстве и писательстве. На данный момент я отказываюсь думать об Ангелах, Мрачных Жнецах и Анамотти. Я просто хочу быть свободной от смерти и всего, что с ней связано.
– Сегодня было весело, правда. – я подергала ручку и открыла дверь. – И мне нужно было немного повеселиться.
Он захватывает подол моей рубашки и костяшками поглаживает живот, затягивая обратно в машину.
– Тогда почему это должно закончиться?
Он спрашивает то, о чем я подумала? Мои глаза поднимаются к окну на втором этаже, к спальне Рэйвен. В окне горит свет, и я почти слышу её голос: сделай это, сделай это, сделай это!
– Ты хочешь зайти? – я невольно взглянула на его блестящие губы и потом облизнула свои собственные.
Он кивает, своим взглядом разбивая меня на тысячи бессвязных кусочков.
– По крайней мере, пока кто-нибудь не появится; ты не должна быть здесь одна.
– Мне девятнадцать, – говорю я. – И я могу жить одна.
– Ты не должна становиться той, кем не являешься, – тихо говорит он.
Я смотрю на мой дом.
– Позволь мне сначала сбегать, проверить электричество. – на самом деле, я хочу проверить, что никого из моей семьи нет дома.
Он улыбается и выпускает мою футболку, я вылезаю из машины. Я забегаю внутрь и щелкаю выключателем.
– Ну, электричество снова с нами, – я проверяю гостиную, частично ожидая найти смерть, ждущую меня, но дома пусто и тихо, как на кладбище.
Я делаю шаг наружу и машу Ашеру, чтобы он входил. Он вылезает из машины и идет медленным прогулочным шагом. С каждым шагом он приближается, и я понимаю, что я счастлива, что он останется со мной. Если бы не он, то я, вероятно, проснулась бы через несколько часов, преследуемая мыслями о смерти и Жнецах. Я бы схватила свой ноутбук и отправилась на кладбище, где бы я делала заметки об одиночестве и боли. Ашер отвлекает меня от смерти, и тишина, что появляется в моей голове благодаря ему, позволяет моему телу чувствовать все это: опьянение от прикосновений, поцелуев, комфорта от близости с кем-то.
Я закрываю за ним дверь, и он осматривает мой дом, поворачиваясь кругом. На стене висят фотографии, где я маленькая. На некоторых я с Рэйвен, на некоторых с Йеном. Есть даже несколько, где я с папой и мамой, когда жизнь была радужной и солнечной. Ну, или я так считала. Или жизнь просто ждала, что из этого выйдет.
– Ты похожа на своего отца. – он щурится на фото, где я, двухлетняя, на коленях у своего отца. Мама оперлась на его плечо и что-то шепчет ему на ухо. Н заднем плане Йен, бьет пластиковыми нунчаками надувного Санта Клауса. Там же стоит рождественская елка, мигающая красными огоньками. Фото такое искреннее, а мы счастливы. На мгновение, я хочу вернуться.
Я направляюсь к лестнице, и Ашер следует за мной. Пока мы поднимаемся по лестнице, я физически ощущаю каждое движение его тела, малейшее повышение температуры, ритм его сердца.
Когда я достигаю комнаты, я открываю дверь, и он сразу же смотрит на рисунки на стене, стихи и фото мертвых поэтов. Он долго смотрит на Жнеца, затем на Ангела на стене напротив, прежде, чем фокусируется на рисунке Эдгара Алана По, который я прикрепила на дверцу шкафа.
– Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты запала на него, – говорит он с каплей веселья в голосе. – Но опять же, я не слишком хорошо знаю тебя. – он смотрит на меня и дергает бровью с пирсингом. – Так это мои конкуренты?
– Я не влюблена в него, – отвечаю я, поднимая воронье перо с комода. Странно. Я думала, что убрала его. – Я влюблена в его работу.
– Я помню вечеринку... Ты практически упала в мои объятия, когда я процитировал единственную известную мне строчку. – он дразнит меня с самодовольной улыбкой.
Я прищуриваю глаза и стараюсь не улыбаться.
– Ты играл со мной? Так вот почему ты ушел и оставил меня на танцполе.
Он выглядит раскаивающимся.
– Я сожалею об этом... я просто... мне нужно было кое-где быть.
– Все нормально, – говорю я. – Мне все равно надоело танцевать.
Он дарит мне робкую улыбку, а затем вырывает перо из моих рук, и раскручивает его между пальцами.
– Это воронье перо?
– Да, а что?
Он качает головой и отдает перо мне.
– Где ты его взяла?
– В парке в Центре Техники и Передового Производства. – я оставила перо на комоде, размышляя, как бы выглядело перо Ангела. – Это довольно распространенная птица.
Серьезное выражение его лица меняется на озорное, и он хватает меня за бедра.
– Мне просто интересно, как тщательно ты искала – как глубока твоя одержимость Эдгаром Алланом По.
– Ха-ха, – говорю я с сарказмом, игриво толкая его, но он удерживает мою руку напротив его груди. Мы резко останавливаемся, он тяжело сглатывает, смотря на мой рот.
– Могу я поцеловать тебя?
– Ты можешь делать что хочешь, – говорю я неуверенно.
– Могу? – потянув за руку, он притягивает меня к себе и наши губы и тела сталкиваются, от страсти превращаясь в жидкость.
Поцелуй быстро разгорается, и мы практически поглощаем друг друга, падая на кровать, наши тела переплетены. Мое сердце бешено колотится в груди, кровь стучит в висках, когда я касаюсь его языка своим. Руками он скользит по моим бедрам, и переворачивает нас, оказываясь сверху, опираясь на локти, удерживая свой вес. Колечко в его языке изучает каждый сантиметр моего рта, срывая крышу. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, и он издает глухой рык, когда я трусь бедрами напротив него.
– Черт...
Он двигается в такт мне, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль шеи, скользя языком по моей коже. Когда он приближается к ложбинке у шеи, мое дыхание сбивается, и я наклоняю голову.
– У тебя сердце колотится, – шепчет он напротив моей кожи.
Я киваю с закрытыми глазами, не в состоянии говорить от сжигающего жара, проходящего через все тело.
Он изводит меня поцелуем в шею, а затем останавливается.
– Может, мы должны... может, нам следует притормозить?
Я открываю глаза и наклоняю голову, что посмотреть на его лицо.
– Ты серьезно?
Он смотрит сквозь меня.
– Просто... все развивается очень быстро. – он перекатывается в сторону и морщит лоб, словно, не понимая, почему он так поступает.
Я тоже не понимаю, почему он вдруг сказал «нет».
– Ладно, – взволнованная, я поднимаюсь с кровати, не обращая внимания на бешеный грохот своего сердца, беру пижаму из комода и иду в стенной шкаф.
– Ты знаешь, эта занавеска очень тонкая... это почти как смотреть пип-шоу. (Пип-шоу – это увлекательное эротическое зрелище, где полуобнаженные девушки исполняют различные трюки всеми частями своего тела.) – говорит он с намеком на юмор, включает мой айпод, и звуки Dashboard Confessional группы “Hands Down" наполняют комнату.
Я так запуталась. Почему он остановился? Он не хочет меня? Я чертовски уверена, что он хочет меня. Я переодеваюсь в майку и шорты-боксеры. Я разжимаю свои шипованные браслеты и бросаю их на пол в угол рядом с безумным рисунком крестиков. Я едва помню, как рисовала его. Едва помню, как меня спасли. Перья со всех мест преступлений. Я закрываю глаза и пытаюсь призвать более подробную информацию. Темная вода. Мое ожерелье уплывает. Черная масса – Мрачный Жнец.
