Текст книги "Тлеющий уголек (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Да...– выдыхаю я, и мне требуется секунда, чтобы понять весь смысл, сказанного мной; что после девятнадцати лет умышленного одиночества, я, наконец, поцелуюсь.

Он закрывает глаза, наклоняясь ближе. Мое сердце усиленно бухает в моей груди, когда его рот приближается, а затем, мгновение спустя, наши губы соприкасаются.

Стон мгновенно выскальзывает из моего рта, когда ощущение от его поцелуя спиралью проходит через все мое тело. Становится только хуже, когда он скользит своим языком между моих губ, и я открываю рот, впуская его, сплетая свой язык с его, нащупывая колечко на кончике его языка.

Его руки скользят вокруг моей талии, и он поддерживает меня, пока моя спина не прижимается к стене. Его крепкая грудь давит на мою, когда он наклоняет меня назад, удерживая меня, в то время как он исследует мой рот своим языком. Хриплый звук вырывается из моего рта и глубокий гортанный стон – из его.

– Эмбер, – шепчет он, двигая своими губами по моим. Он начинает прокладывать дорожку из поцелуев вниз по моему подбородку, к изгибу шеи, моя голова опускается на бок, когда он приближается к моей ключице и прикусывает мою кожу.

– О Боже мой... – я хватаю его за плечи для поддержки, желая больше – требуя больше.

Когда он достигает верха моей рубашки, я выгибаю спину, давая понять, чего я хочу. Его пальцы скользят вверх, над моими ребрами и грудью, и когда он достигает моего воротника, он тянет его вниз вместе с моим лифчиком, обнажая мою грудь. Спустя несколько секунд его рот обхватывает мой сосок, облизывая, покусывая его, холодный металл из его губ скользит по моей коже, добавляя возбуждающую пульсацию через мое тело. Я хочу собраться с духом, как колени начинают подгибаться, но все, что я могу сделать, это вцепиться пальцами в его волосы и держаться за него, когда я падаю. Его руки сжимают мои бока, удерживая меня в вертикальном положении, а затем одна из них скользит между моими коленями. Его ладонь скользит вверх и когда он достигает вершины, он начинает тереть рукой взад и вперед, управляя моим телом и сводя с ума.

– Ашер, что ты делаешь? – мужской голос разрушил момент.

Как по щелчку наши глаза открылись и, прежде чем отойти, он опускает мою блузку и лифчик обратно на грудь. К счастью, мы спрятались за мольбертом; в противном случае, профессор получил бы полное представление о том, чем мы занимались.

Профессор Морган, профессор искусства, стоит у своего стола, абсолютно сбитый с толку. Ему около сорока, каштановые волосы и карие глаза, и он носит штаны-карго и рубашки поло, вымазанные углем, краской и пластилином – любым художественным материалом, на самом деле.

– О, привет, Эмбер. – он ставит стопку арт-работ на угол своего стола. – Ты сегодня видела Рэйвен? Обычно, она приходит сюда, чтобы отвлечься, но я не видел её. У меня есть пару вопросов по её последней картине. Я хочу поговорить с ней, прежде чем начну первый урок.

– Я думаю, что она опаздывает, – говорю я и сжимаю свои опухшие губы.

– О, я вижу, – он бросает взгляд на Ашера и что-то в его глазах заставляет меня уйти. – Не знаешь, она собиралась сегодня ко мне на урок?

Я пожимаю плечами.

– Не уверена.

– О, хорошо. – он выглядит рассеянным и продолжает стрелять в Ашера неприязненными взглядами.

Приняв это как сигнал к уходу, я машу Ашеру, прощаясь.

– Увидимся, наверное.

Возвращаясь к своему мольберту, он берет кисть, избегая зрительного контакта со мной.

– Да, конечно.

Стараясь не обращать на это внимания, я выхожу из комнаты и направляюсь в другой конец здания. Это очень короткая прогулка, из-за отсутствия надлежащего размера колледжа. Когда я прихожу, профессор Маккерли пишет на доске. Он также преподает английский в старшей школе, так что это практически мой третий раз с его тактикой обучения.

Я иду в конец аудитории незамеченной. Моя сумка падает, громко ударяясь об пол, и он оборачивается с маркером в руке.

– О, Эмбер, я не видел, как ты пришла. -о щелкает колпачком маркера и ставит его в лоток.

Мы изучаем «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира и одно из его стихотворений, написанное на доске. Я прочитала книгу, когда мне было пятнадцать, после того, как Рэйвен заставила меня посмотреть фильм – в новой версии в главных ролях Леонардо Ди Каприо и Клэр Дэйнс – так что я уже знаю, что гласит история: любовь, соперничество, насилие и трагедия.

Профессор Маккерли перебирает бумаги у себя на столе, и народ в классе начинает витать в облаках. Внезапно, он направляет все свое внимание на меня.

– Мне понравилось стихотворение, которое ты написала в задании на прошлой неделе. – он постукивает пальцем по листу бумаги в его руке, исписанный моим почерком.

– Спасибо, – отвечаю я, ощущая неловкость. Я никогда не хотела сдавать именно это стихотворение. Я написала его в минуту слабости, а потом нечего было сдать, так что пришлось отдать его.

– Если ты не возражаешь, я бы хотел прочитать его вслух классу, – говорит он. Я отрицательно качаю головой, но он уже отвернулся.

Вздохнув, я откидываюсь на спинку стула, но тут же сажусь ровнее, так как в класс зашли Маккензи Бэйкер с Камероном на буксире. Я знаю Маккензи со времен детского сада, и мы никогда не были друзьями. Я тайно надеялась, что, когда мы закончим школу, она покинет город, но, как и все остальные, она намеревалась остаться здесь. Иногда, могу поклясться, этот город преследует и его невозможно оставить.

Маккензи – клубничная блондинка с зелеными глазами и носит одежду, из которой вываливается ее декольте. Она что-то вроде Рэйвен, только может немного в меньшей степени.

– Он сидел на одном из ваших занятий, – заявляет она профессору. – Чтобы понять, хочет ли он взять его на следующий семестр.

Камерон улыбается мне, как будто он что-то замышляет, и, поскольку это английский, это является основной предпосылкой.

Профессор с трудом осознает, что происходит и Маккензи садится, держась за Камерона, настаивая, чтобы он сел с ней. Но он выскальзывает из её хватки и кивает мне.

– Ты выглядишь немного расстроенной. – Камерон скользнул за мою парту, стараясь выглядеть беззаботно, но печаль преследует его глаза.

– Я в порядке. – я беру ручку и тетрадь из своей сумки. – У меня было тяжелое утро.

– Ты нашла свою подругу? – спрашивает он. – Ту, что с розовыми волосами?

Я качаю головой.

– Нет, но это Рэйвен. Она очень непостоянна.

Он внимательно изучает мое лицо, как будто ищет трещины, что позволит выявить некоторые скрытые тайны.

– Я видел тебя сегодня утром в изостудии.

Я вытаскиваю ручку изо рта, когда моя челюсть падает.

– Когда?

Он кусает губы, и я не могу сказать, выглядит он раздраженным или заинтригованным.

– Я просто видел, как ты зашла и стала разговаривать с каким-то парнем.

– Этот парень еще один новичок в этом городе, я говорила тебе о нем утром.

– Я знаю.

– Похоже, ты его знаешь?

– Да так, сарафанное радио. – положив руки на стол, он наклонился, пахнущий мятой с оттенком леса. – Я знал, ты была права, когда говорила про нового парня. Даже декана, казалось, возбудила моя внешность.

– Я же говорила, что они захотят съесть тебя, – замечаю я с небольшой улыбкой.

– Нет, ты говорила, что они будут относиться ко мне как к кинозвезде. – он ухмыляется, медленно приближая свое лицо к моему. – Единственная, кто выглядит так, будто хочет съесть меня – это ты.

Я борюсь со своим инстинктом отвернуться от него.

– Нет, это не я.

– Да, ты, – он завораживает меня улыбкой, и я качаю головой, сражаясь с собственной усмешкой.

– Ты всегда такой?

– Какой? Сексуальный? Великолепный? Очаровательный?

– Как заноза в заднице.

Он ухмыляется, ему нравится мое отношение.

– Ты само очарование.

Из-за стола в первом ряду, Маккензи закинула ногу на ногу и пальчиком поманила Камерона.

– Иди сюда, Камерон.

Камерон кланяется и прикасается к груди.

– Мои фанаты зовут меня, – говорит он, а я закатываю глаза, в то время как он подходит к Маккензи, что-то шепчет ей на ухо, и она хихикает, поглаживая его грудь.

После звонка мистер Маккерли проводит перекличку, затем встает в центре комнаты с моим стихом в руках.

– Слушайте все. – он прочищает горло. – Я хочу поделиться с вами отличным стихотворением, которое было сдано на прошлой неделе. Но я собираюсь сохранить его анонимность. – он бросает взгляд на меня всего на секунду, но этого достаточно, чтобы все взгляды переместились на меня. – Стихотворение называется «Тлеющий уголек» (прим. англ. Ember, как и имя гг), – каждый смотрит на меня, а мистер Маккерли еще раз откашливается перед чтением.

Уголек медленно умирает в холме из пепла. Тьма и скорбь, стремится сгореть в огне. Но дым и печаль пусть умрут. Искра нуждается в ярости. Но искра не сдается. Так уголек продолжает душить. В пепел, в прах, в ничто. И так будет вечно.

Хоть я и хотела быть уверенной в своих словах, я слишком долго была ненормальной девушкой, которую преследует смерть.

Все смотрят на меня как на сумасшедшую, постоянно с тех пор, как исчез мой отец. Но я отказываюсь прятаться, поэтому сижу прямо, и жду, когда мистер Маккерли продолжит.

Какой-то парень кашляет в руку:

– Псих-убийца.

Хихикает, вибрирует класс и Камерон поднимает руку.

– Да, – говорит мистер Маккерли. – Подождите, вы кто? Я никогда раньше не видел вас на своих уроках.

– Скажем так, я бы хотел остаться анонимом, – говорит он, перебивая профессора. – И лично я думаю, что это было удивительное стихотворение о боли и выживании.

Профессор снова просматривает стихотворение.

– Ну, это хорошая трактовка, но я думаю это больше естественный процесс смерти.

Камерон постукивает пальцем по столу.

– Смерть может быть темой, но я не думаю, что это целиком об этом. Я думаю это больше о боли тех, кто чувствует смерть, и они должны пройти через эту боль, даже если думают, что не смогут. Возможно, они потеряли кого-то близкого, и они пытаются освободиться от постоянных душевных страданий и мучений.

Все замолчали и клянусь, я могла бы поцеловать красивые губы этого парня. Он оборачивается и окидывает меня взглядом, который говорит: «Ты знаешь, что влюблена в меня».

– Ну, это очень глубокая мысль, – мистер Маккерли выглядит таким же озадаченным, как и остальные. – Но откуда ты взялся? Я не видел тебя здесь раньше.

Камерон щелкает ручкой.

– Я работаю на передаче... думаю, я возьму этот урок в следующем семестре.

Профессор перебирает какие-то бумаги.

– Где ты жил до приезда сюда?

– Нью-Йорк, – отвечает Камерон сухо.

– О, Большое Яблоко. – Мистер Маккерли выбирает лист бумаги из стопки, а остальные кладет на стол.

– Типа того, – Камерон звучит скучно.

– Ну, здорово, что ты здесь не просто как гость, а как новый член нашего города.

Профессор Маккерли также является членом комитета города, и он приветствует Камерона, прежде чем перейти на Шекспира. Камерон не смотрит на меня во время занятий, однако, я не могу отвести от него глаз. Он завораживает и одновременно пугает. Кто этот парень, который раскапывает могилы на кладбище? Кто говорит за меня в классе и пишет самые красивые слова? Кто из Нью-Йорка, как и Ашер?

Совпадение? По некоторым причинам, я так не думаю.

****

Мой следующий урок, как и оставшиеся, смертельно скучный. Я отправляюсь на свой третий и последний урок на сегодня, когда замечаю, что секретарь из главного офиса машет мне.

Она поднимает палец, пока продолжает разговаривать со стройной женщиной со светлыми волосами, острым носом и очках, закрывающих практически все ее узкое лицо. Ее волосы стянуты в тугой пучок, и она носит строгий брючный костюм в тонкую полоску. Я опускаюсь в кресло и жду.

– Да, я знаю, но я не понимаю, почему ты должна делать это здесь, – говорит женщине секретарь, миссис Финнели.

Женщина опирается на стойку.

– Не могла бы ты проверить еще раз?

Миссис Финнели вздыхает и что-то набирает на своей клавиатуре. Она откатывает свой стул к углу шкафа и достает тонкую папку.

– Держи, Бэт, но я не понимаю, как это поможет. На самом деле, она прямо здесь, так что ты можешь просто поговорить с ней.

Бэт оборачивается, и ее голубые глаза стремительно темнеют от ненависти.

– Эмбер Эдвардс, я детектив Краммер.

Мои губы кривятся.

– Ладно.

Она движется к двери психолога.

– Почему бы нам не пойти сюда, чтобы мы могли поговорить наедине.

Я следую за ней в кабинет психолога, который набит растениями и семейными фотографиями. Здесь сумка весит на вешалке в дальнем углу, а воздух пахнет тыквой и специями. Детектив Краммер садится в офисное кресло, а я сажусь перед столом.

Она открывает папку с моим именем.

– Ты преуспела в английском... но в математике слабовата, – она снимает очки и бросает их на стол. – Что ж, перейду сразу к сути, у нас всего несколько минут. – она катит кресло вперед и кладет руки на стол. – Я уверена, ты слышала, что Ладен Миллер пропал прошлой ночью. Итак, последнее место, где его видели – это вечеринка, на которой была и ты. Правильно?

– Да, – отвечаю я. – Но там было много людей.

– Простого «да» или «нет» будет достаточно, – ехидно говорит она. – Уже, как я уверена, ты слышала, что внизу моста была найдена машина Ладена Миллера, в очень похожей ситуации нашли машину твоего отца, исчезнувшего три года назад. Ты была единственной, кто расследовал его исчезновение – у полиции не было никаких зацепок.

Я нагло скрещиваю руки.

– Обвинения против меня были сняты.

Она вытаскивает маленький блокнот из кармана пиджака.

– Я подняла дело твоего отца и там сказано, кто звонил ему перед исчезновением. Вызов был от тебя, и ты сказала, что он будет убит.

– Нет, я сказала, что он умрет. Это огромная разница.

– Огромная разница или нет, но это очень подозрительно. И сразу после этого ты сбежала.

Я предпочитаю промолчать, по опыту зная – чем меньше слов, тем меньше возможности искажать то, что я говорю.

Она щурит на меня глаза, потом делает какие-то пометки в блокноте.

– Это такое странное дело. Вороньи перья, песочные часы, ярко-красный крест на дороге. И, конечно же, кровь.

– Это все символы смерти, – говорю я. – Я говорила это полиции в последний раз.

Она хмурит брови, перечитывая свои записи.

– Хм... никто не принял это к сведению.

Я равнодушно пожимаю плечами.

– Ну, это правда. За исключением креста, все они символизируют смерть. Вы можете прогуглить это, если хотите. Это довольно общие знания.

– Ты сделала это до или после исчезновения своего отца?

– После.

Она покраснела от разочарования, стараясь оставаться хладнокровной.

– Знаешь, я нахожу весьма подозрительным то, что ты была на вечеринке, на которой присутствовал Ладен Миллер, а потом он исчез. И имеются свидетели, которые сказали, что видели, как ты садишься в машину сразу после того, как Ладен уехал с другой девушкой.

Свидетели?

– Я должна была быть в другом месте... моя мама... я была нужна ей дома для чего-то, – я лгу, но не очень хорошо.

Она просматривает блокнот.

– На самом деле, если я правильно прочла записку в твоей папке, твоя мать была довольно пассивным родителем. По сути, она отказалась от опеки над тобой и отослала тебя жить с твоим отцом, когда тебе было четыре.

– Пассивная или нет, она попросила меня быть дома пораньше, потому что ей была нужна моя помощь в чем-то. – я прилагаю усилия, чтобы не ерзать или она использует это против меня.

Её глаза внимательно изучают меня.

– Где ты была с двух до четырех часов утра в субботу?

Упала в озеро, рисовала безумные заметки на моей стене, отключилась. Дерьмо!

– Я была с Ашером Морганом.

Она выгибает брови.

– И кто это?

– Мой друг, – я копаю себе могилу размером с яму. Я хватаюсь за подлокотники, надеясь, что она не заметит моего беспокойства.

Она записывает Ашер Морган на верхушке блокнота, а затем убирает его в карман. Потом она протягивает мне свою визитку.

– Будем на связи.

Я беру визитку, кладу в задний карман и покидаю кабинет, не оглядываясь.

Глава 7

Все в городе называли исчезнувшего Ладена Ангелом Смерти. Разнесся слух о том, что детектив допрашивала меня прямо в кампусе. Я как будто вернулась на три года назад, сразу после исчезновения моего отца. В коридорах витает шёпот: «уродка», «психопат» и «убийца». Но я иду с высоко поднятой головой. Немного сплетен и грязных взглядов ничто, по сравнению с ежедневными страданиями от видений смерти.

 Я собираюсь идти на последний урок, а Рэйвен до сих пор не появилась, не позвонила и не ответила на мои сообщения, поэтому я решила пообедать в Макдональдсе по соседству.

Я дожидалась заказ, чтобы положить его на поднос, в то время как Маккензи Бэйкер, задела меня плечом и чуть не переломала свои высокие каблуки, пытаясь сохранить равновесие. Веревкой связаны её запястья, и заклеен рот. Тьма пожирает её. Выходи, выходи, где бы ты ни находилась. Это игра и Маккензи проигрывает, потерявшись в море крови. Я и раньше видела её смерть, это всегда тяжело.

Глядя на меня, она откидывает волосы и возвращается к разговору с девушкой.

– Так я был прав? – волнующий мягкий голос Камерона посылает всплеск адреналина через мое тело, и я вздрагиваю.

 Отступив назад, увеличиваю дистанцию между нами, но на самом деле очень хочу приблизиться к нему.

– О чем ты?

– О стихотворении, – говорит он с очаровательной улыбкой.

– Ты думаешь, мне больно? – спрашиваю я, пока кассир кладет картошку фри мне на поднос.

– Я думаю твоё сердце несет в себе много боли, – он делает шаг вперед, сокращая и без того маленькое расстояние между нами. – Однако ты скрываешь это, как и многое другое.

Его слова задевают за живое.

– Все что-то скрывают, разве нет? – спрашиваю я.

– Это слова истинного писателя. – он тянется ко мне, хватает меня за руку и ворует мою картошку. – Но вопрос в том, что скрываешь ты, Эмбер? – его тон обвинительный, значит он слышал сплетни.

– Трупы в подвале и полная печь праха, – говорю я мрачно.

Он невозмутимо запрокидывает голову и бросает в рот стыренную картошку.

– Странно, потому что в моем подвале то же самое.

– Я была бы счастлива, что у нас есть что-то общее, но мы оба знаем: ни у тебя, ни у меня в доме нет подвала.

– Да, но есть чердак, – говорит он серьезно. – И это отличное место, чтобы спрятать тело.

Я хватаю свою чашку с подноса и поворачиваюсь к фонтану.

Он смеется:

– Расслабься, я просто шучу.

 Выдохнув, я слегка улыбаюсь ему, пока кидаю в стакан лед и наливаю содовую. Беру понос, окидывая взглядом комнату в поиске свободного места.

– Так какие у тебя планы на остаток дня? – спрашиваю я, направляясь к столику в углу. Камерон идет следом за мной. – Собираешься проскользнуть на уроки или будешь работать?

– Я работаю онлайн, – отвечает он невнятно.

– Что делаешь?

– Скучные вещи.

– Ты очень таинственный. Ты знаешь это?

– Знаю, – его губы растянулись в довольной улыбке.

 В центре зала, переглядываясь, болтают про несправедливо обвиняемого убийцу. Кого я ищу? Замечаю Ашера за дальним столиком в углу в окружении людей, примерно моего возраста. Вау, он быстро нашел себе друзей.

 Его взгляд находит меня, и глаза парня загораются, но потом он замечает Камерона, стоящего рядом, и легкомысленность сменяется на свирепость. Камерон отвечает таким же неприязненным блеском во взгляде.

– Мне казалось, ты говорил, что не знаешь его? – спрашиваю я Камерона с цинизмом.

  Он моргает, блеск исчезает, и он вежливо улыбается.

– Я его не знаю. А теперь, если ты извинишь меня, мне нужно идти. – он идет к месту, где сидят Маккензи с её подругой, поедая салаты, и тут же начинает заигрывать с ней.

– Горячий и настолько же холодный, – бормочу я.

  Ашер направляется ко мне. Я смущаюсь, но не его, а остальных людей, сидящих вокруг, которые боятся меня так же, как Маккензи. Но затем он улыбается, и я вспоминаю как попробовала его в изостудии, как он ощущался, как трогал меня, и мои сомнения и опасения таят.

 Я сажусь за стол, и каждый кивает мне, кроме Фарры Таверсон, единственной девушки за столом. Она встречалась с Ладеном Миллером какое-то время. Она хмурится в мою сторону, подбирая свое платье эпохи Средневековья, пока выбирается из-за стола и отправляется на парковку.

– Похоже, тебе нужна помощь, – шепчет Ашер мне на ухо, мягко прикусывая мочку. – Этот парень беспокоит тебя?

  Я пожимаю плечами, помешивая картошкой в чашке с соусом.

– Нет, он... – я замолчала, потому что понятия не имела, кем был мне Камерон.

– Итак, Рэйвен ещё не появилась, да? – спрашивает он. Я отрицательно качаю головой и хмурюсь, пока Ашер откусывает от своего бургера. Он слизывает каплю майонеза с губ, в моей голове тут же просыпаются фантазии о том, как я облизываю его, наряду со многими другими вещами. Моё тело начинает гореть от идеи, где бы его язык мог быть, я сжимаю колени вместе.

– Нет, я думаю, она забила и ходит весь день по магазинам. Она любит шопинг.

 Он вымученно мне улыбается.

– Я уверен, так она и делает. – его глаза сканируют меня. – Ты в порядке? – он смотрит на мой лоб. – Ты ходила к врачу после аварии?

– Да, – вру я. – И я в порядке. – я шевелю руками, сгибая их. – Нет сломанных костей. Никакого сотрясения. Я – ходячее чудо.

– Что насчет твоей машины? – спрашивает он с беспокойством, наклоняясь ближе ко мне, я чувствую тепло его дыхания на губах. Мое настроение резко падает.

– Ей, определенно, конец.

– А как насчет... Как ты справляешься с тем, о чем все болтают?

Я пожимаю плечами.

– Это не первый раз, когда они хотят сжечь меня на костре.

Откинувшись назад, он откусывает еще от своего бургера и меняет тему.

– Так ты и не ответила на мой вопрос.

– О чем ты? – спрашиваю я, потягивая свою содовую.

– О парне, который только что был с тобой? – он жует картофель фри.

– Это Камерон. – я разворачиваю свой куриный сэндвич. – Кстати, он еще один новичок здесь и тоже из Нью-Йорка

– Это странно, – его челюсть напрягается, и он бросает всю свою еду в сумку. – Я должен волноваться о том, что он будет соревноваться за тебя со мной?

 Я фыркаю, полагая, что он шутит, но серьезное выражение его лица заставляет меня замолчать.

– Нет, ты не должен об этом волноваться. – тепло разливается у меня внутри, когда он улыбается и прикусывает губу.

– Не могла бы ты сделать мне одолжение? – он встает и собирает свои вещи. – Покажи мне город?

– Конечно... хотя, я удивлена, что еще никто не предложил тебе этого, особенно Маккензи, – я хватаю свой сэндвич и мусор, и встаю на ноги.

  Он смеется, глядя в угол на Макензи, я поняла, что он уже разговаривал с ней.

– Я не думаю, что я в её вкусе.

  Он выглядит, как неформал: клетчатая рубашка, черные джинсы, армейские ботинки, шипы и черепа на кожаном ремне, у него есть пирсинг, и, кажется, будто он слегка подводит черным веки и длинные густые ресницы. Он не её тип, но все же поразительно красив, особенно глаза.

– Дай ей время, – советую я. – На самом деле, я уверена, если ты решишь появиться на следующей вечеринке, то она, не раздумывая, потащит тебя в одну из комнат наверху.

 Он бросает свой мусор в ведро, но оставляет картошку.

– А что насчет тебя? Ты бы потащила меня в комнату наверху?

 Я выбрасываю мусор со своего подноса, по моей коже растекается тепло.

– Я не знаю... Тебе бы этого хотелось?

  Он не отвечает, и моё сердце сжимается в груди. Я не понимаю, ведь он целовал меня и трогал. Все кончено.

  Мы идем к выходу бок о бок, и в этот момент кажется, будто никого не существует. Я хочу прикоснуться к нему, почувствовать его каждой клеточкой своего тела.

  Я ем сэндвич, пока мы идем по тротуару, гуляем по парку, городской площади, торговому центру. Я рассказываю, где что находится, что за люди гуляют вокруг, но это не занимает много времени, поскольку город представляет собой всего лишь маленькую точку в центре огромного кольца гор.

– Я использовала твое имя сегодня утром, – признаюсь я безмятежно, когда мы останавливаемся в центре парка. – Когда детектив привела меня на допрос. – кажется, он озадачен, поэтому я добавляю. – Допрос по делу об исчезновении Ладена.

– Я понял, что вы говорили об этом, – сказал он, подпирая вход в беседку. – Просто не понимаю, почему ты говоришь так виновато. Я знаю, что ты была со мной.

– Часть времени, – говорю я, ковыряя землю носком. – Ты высадил меня около трех часов, а она хотела знать, где я была с двух до четырех.

 У него такое забавное выражение лица, будто он хочет рассмеяться.

– Итак, и где же ты была в этот лишний час? Или ты сказала мы?

– Ты не должен прикрывать меня, – говорю я. – Твое имя случайно вырвалось, потому что это показалось лучше, чем говорить ей, что я была дома со своей на голову больной подругой. Я уже проходила через это, и оправдываться нелегко.

– Когда исчез твой отец?

– Как ты узнал об этом?

Его взгляд насторожен.

– Люди здесь о многом говорят, я заметил.

Я уклоняюсь.

– Мне очень жаль. Я найду детектива и расскажу ей правду. – Я разворачиваюсь к кампусу, но он резко загораживает мне путь.

– Прошлая ночь была одной из лучших ночей в моей жизни, – начинает он. – Я никогда не целовался так долго до этого, и озеро было прекрасное, кристально чистое с яркой луной. Эмбер... Ты потрясающе целуешься.

– Да уж, я думаю, с последним предложение ты зашел слишком далеко, – я сдерживаю улыбку. – Возможно, ты хочешь забыть об этом.

  Он качает головой.

– Еще с самого утра я понял, что последнее предложение – это чистая правда.

 Я прикасаюсь пальцами к губам, стараясь не улыбнуться.

– Возможно, потому что ты слишком долго вдыхал пары краски.

– Исключено, – он бросает мне вызов, приподнимая брови. – Но просто, чтобы убедиться, я думаю, нужно повторить. – он выпрямляется и наматывает на палец прядь моих волос, наблюдая за моей реакцией.

 Я не знаю, что сказать и меняю тему.

– Тебе, правда, не нужно прикрывать меня, – мой телефон звонит в сумке, но я игнорирую его. – Я могу придумать что-то другое.

– Все нормально, – отвечает он, отпуская мои волосы. – Я знаю, что ты этого не делала.

 Нет слов, чтобы выразить всю мою благодарность.

– Спасибо. Я твоя должница.

  Он играет с колечком в брови, засовывая внутрь кончик мизинца, прежде чем убрать руки в карманы. Вдруг он начинает нервничать.

– Ладно, я должен спросить тебя кое о чем. И не стесняйся быть абсолютно честной со мной.

– Хорошо... – я жду момента, когда он скажет, что пошутил, и на самом деле думает, что я убийца.

– Гипотетически, если бы я пригласил тебя на свидание, что бы ты ответила? – спрашивает он, щелкая колечком в языке по зубам.

 Мое сердце взрывается внутри.

– Ну, если мы говорим чисто гипотетически, то я отвечу да.

 Уголки его губ дергаются.

– А если я говорю не гипотетически.

– Тогда бы я сказала, что подумаю над этим, – Господи. Я провожу слишком много времени, наблюдая, как Рэйвен соблазняет парней.

 Он тянется к моей сумке и, прежде чем я успеваю среагировать, достает мой телефон. Нажимает несколько кнопок и наклоняется вперед, чтобы положить его обратно, подходя ближе, чем необходимо.

  Он прикасается губами к моему уху.

– Подумай об этом и дай мне знать, когда гипотетически это может стать реальностью. – он мягко целует чувствительное местечко чуть ниже моего уха, прежде чем отклониться.

 Мои губы приоткрываются, а дыхание учащается.

– Хорошо.

 Он подмигивает мне и оборачивается, спускаясь из беседки.

– Я должен идти на работу. У тебя есть мой номер.

 Я наблюдаю, как он идет по траве, наслаждаясь тем, как он двигается, и поражаюсь ощущениям, которые он вызывает в моем теле. Он заставляет смерть молчать. Когда он скрывается из поля зрения, я направляюсь через парк к парковке кампуса.

  Повернув за угол, нахожу Рэйвен, стоящую сбоку от входа. Парень с засаленными волосами и бакенбардами склонился над ней, упираясь руками в стену. Взгляд её влюбленных глаз прикован к нему, как у маленького щенка. Он косится в мою сторону, и я замечаю синяк на его глазу, оставшийся с той ночи.

– Что ты делаешь? – спешу я к ней.

Глаза Рэйвен красные и опухшие, а тушь размазалась. – Я ничего не делаю. Теперь, уходи.

– Ты не в порядке, – я тяну к ней руку. – Что он сделал с тобой?

– Она в порядке, – рычит этот подонок и толкает меня. – А теперь убирайся отсюда.

– Не трогай меня мудак, – предупреждаю я, дыша смрадом его смерти.

Рэйвен вытирает слезы воротником своей розовой рубашки.

– Эмбер, просто зайди внутрь. Пожалуйста.

Мои мышцы сковывает от мощи этого парня.

– Я уйду, но ты пойдешь со мной.

– Ты не должна лезть не в свое дело. – он бросается вперед и сильно пихает меня, выбивая дыхание.

– Она моя подруга, – говорю я твердо, восстанавливая равновесие. – Поэтому, это – мое дело.

Он смотрит на меня.

– Что ж, если ты хочешь, я могу сделать это непосредственно твоим делом. – он кидается на меня, хватает меня за руки и толкает спиной к кирпичной стене.

Его ужасная смерть душит меня. Он стоит посреди поля. Гремит выстрел, и он падает на землю.

Я моргнула, ошеломленная. Это не тот предвестник ночи, что был в прошлый раз.

 Он улыбается, и озноб покалывает мою кожу.

– В чем дело, Эмбер? Ты напугана? – парень понижает свой голос, когда наклоняется, его несвежее дыхание обдает мое лицо, пальцы глубоко впиваются мне в талию. – Расскажи мне, как прошла поездка домой прошлой ночью?

– Это ты расскажи мне. – я бью коленом ему между ног, уворачиваюсь от него и тянусь к Рэйвен.

  Она качает головой и отскакивает от меня.

– Я не могу, Эм. Я должна остаться здесь.

 Ярость мелькает на его лице, когда он снова бросается на меня и так сильно сжимает мои запястья, что кожа разрывается. Я вскрикнула и будто яд тысячи смертей парализует меня: нанося самой себе боль, разбитое сердце, старость, помоги мне, помоги мне, помоги мне. Их так много, что я не могу перебрать все. Это душит меня и разбивает мое сердце. Невыносимо и иронично, если предвестники смерти являются причиной моей бесконечной гибели?

– Отпусти её, – глубокий, требовательный голос разрывает тьму и боль.

 Слизняк отпускает мои руки, и я падаю на землю, сжимая траву и хватая ртом воздух. Глубокий вдох. Глубокий вдох. Глубокий вдох.

 Чья-то рука появляется в пределах видимости, но я качаю головой.

– Позволь мне помочь.

– Уходи. – давлюсь я. – Пожалуйста. Клянусь, я в порядке.

– Эмбер, возьми мою руку, – говорит Ашер и звук его голоса успокаивает меня.

  Я вкладываю свою руку в его, и удовлетворение скользит через мое тело, подавляя боль.

 Он помогает мне встать на ноги, взгляд его серых глаз пронизывает меня, пока он очищает от травы мои волосы, ощущение от его прикосновений бодрит.

– Ты в порядке?

 Опьянение гудит в моей голове.

– Я в порядке... – Господи, пожалуйста, просто возьми меня сейчас.

  Он проводит пальцами по моей скуле, шее, горлу, весь путь до моей груди. – Эмбер... – шепчет он и похоть заполняет его глаза.

 Я подавляю стон, моя голова откидывается назад.