Текст книги "Дюк (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Дюк, – внезапно позвала Ло, заставив меня вздрогнуть.

– Да? – ответил я, все еще не выходя.

– Не хотелось бы этого делать, но нам нужна помощь.

– Рад помочь, – сказал я, хватаясь за край двери и распахивая ее.

Пенни лежала на кровати, в трусиках, но полностью без рубашки, лежа на животе, так что ее спина была полностью выставлена на всеобщее обозрение, гигантская кровавая «П» смотрела нам прямо в лицо.

– Что тебе нужно? – спросил я, заставляя себя поднять глаза на Ло.

– Они должны зашить ее. И они могут немного обезболить, но это невозможно без…

– Тебе нужно, чтобы я держал ее, – предположил я, кишки немного скрутило от этой идеи, но я понимал необходимость этого.

– Мы не уверены, потеряла ли она сознание от побоев или ее накачали наркотиками, – сказала другая женщина, слегка пожимая плечами. – Если это последнее, она может просто продолжать спать во время этого. Если это первое, то… – сказала она, лицо ее напряглось.

– Да, – сказал я, кивая, зная, что там будут крики, боль и Бог знает, что еще. – Как ты хочешь, чтобы я это сделал?

– Мы могли бы попросить тебя держать ее верхнюю часть тела, а Ло – нижнюю, но…

– Но? – продолжил я, когда она замолчала.

– Честно говоря, – начала Ло, – ты намного сильнее. Гораздо разумнее, чтобы ты крепко прижимал ее к груди. Это дает им возможность делать то, что они должны делать, и ты сможешь как бы зафиксировать ее на месте.

Я глубоко вздохнул, глядя на кровать. – Правильно.

– Если ты не… – начала Ло.

– Я понял, – сказал я, подходя к кровати и садясь спиной к изголовью, затем потянулся, чтобы схватить Пенни за подмышки и осторожно потянуть ее вверх по моему телу, стараясь не слишком сильно встряхивать ее, чтобы не повредить ребра или где-нибудь еще, где она могла пострадать, одновременно пытаясь позволить ей сохранить хотя бы видимость скромности, не выставляя ее сиськи напоказ.

Ло подошла ко мне сзади, когда я положил руку ей на плечи и ниже на бедра, чтобы обхватить ее ногами.

– Хорошо. Этого должно хватить, – кивнула Ло. – Я пойду проверю, как там Джейшторм и Алекс, и посмотрю, есть ли у них что-нибудь. Крикни, если тебе понадобится дополнительная помощь с ее ногами, – сказала она, направляясь к двери, бросая на меня взгляд теплых, но настороженных карих глаз, который я не мог полностью расшифровать. Это была почти печаль и смирение, смешанные с решимостью. Как будто она понимала, через что прошла девушка и что нужно, чтобы прийти в себя. Черт, может, и так. Это не мое дело.

– Я знаю, что ты пытаешься быть нежным, – сказала женщина, когда они с парнем перебрались на кровать, разложив кучу предметов на полотенце, – но тебе нужно держать ее крепче.

Я кивнул, медленно сжимая ее, усиливая давление, пока не убедился, что у нее нет ни малейшего шанса вывернуться. Ее лицо было прижато к моей груди, ее светлые волосы выпали из косы. Я на секунду отпустил ее плечи, чтобы собрать все это и сдвинуть набок, чтобы оно не мешало, и почти сразу обнаружил, что от нее сильно пахнет каким-то медом и ванильным шампунем или чем-то еще. Я снова прижал ее, на мгновение забеспокоившись, что смогу сломать ее маленькие птичьи косточки силой своих рук, но зная, что люди способны на большую силу, когда им больно.

Я знал.

Я уже доставлял такую боль раньше.

Я подавил эти воспоминания, прежде чем они успели всплыть на поверхность, тяжело выдохнув, когда парень посмотрел на меня. – Готов? – спросил он.

– Нет, – честно ответил я, и он кивнул, но продолжил выливать бутылку с перекисью на спину Пенни.

Ее тело дернулось против моего, когда она закричала, но это был далекий, сонный звук, и я понял, не имея возможности видеть ее лицо, что она все еще была в основном без сознания. Я надеялся, но точно знал, что она останется такой на протяжении львиной доли процедуры, пока я наблюдал, как девушка воткнула что-то в несколько мест на спине, вероятно, что-то, что было попыткой обезболить.

Я задавался вопросом, наблюдая, как они молча работают, используя различные предметы, как, черт возьми, Хейлшторм получил припасы, которые у них были. Из того, что я понял, у них была целая больничная палата, установленная в их комплексе на холме, и что она была снабжена, как настоящая, черт возьми, больничная палата, все те же принадлежности, которые вы могли бы найти в любом отделении неотложной помощи. Делая то дерьмо, которое они делали ежедневно, я понимал необходимость этого.

– Ребята, вы уверены, что знаете, что делаете? – услышал я свой вопрос, совершенно не в моем характере. Что я мог сказать? Я беспокоился за нее. Было достаточно плохо, что она будет заклеймена на всю жизнь; я надеялся, что у нее не будет инфекции, чтобы сопровождать это.

– Я был фельдшером, – сказал парень, не поднимая глаз, продевая нитку в иголку для сшивания.

– А я была медсестрой в армии, – добавила девушка, хватая пинцет. – Не волнуйся. Мы видели и имели дело с гораздо худшим, чем это, – сказала она, посмотрев на меня на секунду, прежде чем они двинулись к ее спине.

Это был единственный разговор между ними, пока они медленно работали.

Я, да, я был занят, пытаясь удержать тело Пенни, пока она корчилась в бессознательном состоянии.

– Ой! – закричала она несколько минут спустя, когда ребята из Хейлшторма только наполовину закончили шить. Она вскинула голову, и ее широко раскрытые, растерянные и полные боли глаза смотрели на меня, слезы делали их размытыми. – Ой, – снова захныкала она, качая головой.

– Тебе накладывают швы, – сказал я ей, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, в то время как слезы навернулись, заскользили по ее ресницам и скатились по щекам. – У тебя ужасный порез на спине, и его нужно зашить.

– Больно, – сказала она глубоким от боли голосом. – Все болит, – добавила она.

– Я знаю, детка, – сказал я, слегка кивнув. – Подожди еще пару минут, и все будет кончено. Они дадут тебе несколько таблеток, чтобы облегчить это, – добавил я, не зная, будут ли они, но поняв, что если они снабжены полной гребаной аптечкой с обезболивающим средством, то, вероятно, у них в сумках тоже были какие-то чертовы Окси (прим. перев.: оксидон – полусинтетический опиоид) или Викс (прим. перев.: викодин – сильнодействующее обезболивающее). А если они этого не сделают, черт возьми, я выйду на гребаные улицы и куплю их, если понадобится.

– Вот, – внезапно сказал парень, привлекая мое внимание, и, оставив женщину продолжать, направился к нам с двумя таблетками в руках. Пенни посмотрела на него и покачала головой, глядя на них. – Смотри, – сказал он, поднося таблетку поближе. – Видишь? Там прямо написано «Викодин», дорогая, – подбодрил он. И, конечно же, овальные таблетки помогут. – Возьми их. Не будь героем. Давай закончим без твоих криков.

Пенни посмотрела на меня, словно ища другого мнения. Чувствуя себя совершенно неквалифицированным, я все равно дал его. – Возьми их. Тебе не нужно будет прокусывать себе щеку от боли. Чудеса современной медицины, – добавил я с легкой улыбкой, которой не чувствовал.

Она повернулась к парню и открыла рот, а он положил таблетки и потянулся за пивом, стоявшим на тумбочке, чтобы поднести ее к губам. Она скривила лицо, но сделала глоток, чтобы проглотить таблетки.

– Пятнадцать минут, – сказал он ей, ставя пиво и возвращаясь к своему партнеру на кровать.

– Я не понимаю… – сказала она, глядя на меня и качая головой.

– Не надо. Не думай об этом сейчас, – настаивал я, отпуская ее плечи, чтобы я мог прижать ее голову к своей груди. – Закрой глаза и делай глубокие вдохи, пока таблетки не подействуют.

Я позволил своим пальцам на секунду погрузиться в ее волосы, пока не почувствовал, как она сделала несколько глубоких вдохов, затем снова обнял ее за плечи, крепче.

Женщина посмотрела на меня из-за спины Пенни и поморщилась, и я подумал, что если она так смотрит на меня, будучи армейской медсестрой, то это дерьмо скоро станет еще хуже.

– О боже… – взвизгнула Пенни, всем телом пытаясь прижаться ко мне. Но я крепче сжал ее, закрыв глаза, когда она начала всхлипывать мне в грудь. Моя рука скользнула ниже по ее спине, моя ладонь врезалась в одно из ее бедер, удерживая ее ноги, чтобы Пенни не смогла пошевелиться.

– Ш-ш-ш, – сказал я, положив щеку ей на макушку. – Ш-ш-ш. Почти все закончено, – пообещал я, но я чертовски хорошо знал, правда это или нет, но мне нужно было утешить ее, даже если это было ложью.

– Прекратите, – взмолилась она. – Пожалуйста, пожалуйста, остановитесь, – закричала она, ее руки обхватили мою спину и впились достаточно сильно, чтобы поцарапать мою кожу, если бы на мне не было футболки.

Беспомощный, я продолжал шептать ей, даже не будучи чертовски уверен, что говорю, когда моя рука погладила ее по плечу, пытаясь дать ей что-то, что не было ощущением чего-то, вонзающегося ей в спину.

– Хорошо. Хорошо. Все готово, – сказала женщина, и я увидел, как она бросила окровавленные ножницы для ниток на полотенце, испачкав белый материал красным. – Дыши, милая, – сказала она, и была права, Пенни затаила дыхание. По инструкции она издала сдавленный вздох, который перешел в рыдание. – Мы просто нанесем на него немного мази, а потом забинтуем, хорошо? – спросила она, искренне ожидая разрешения.

Пенни кивнула головой мне на грудь, и они быстро приступили к работе.

– Дюк, дай ей немного подняться, – проинструктировал меня парень, и я положил обе руки ей на плечи, немного отодвинул ее назад и поднял глаза, когда ее голубые глаза расширились, внезапно полностью осознав тот факт, что она была голой, за исключением зелено-белых трусиков с леопардовым принтом.

– Они профессионалы, – сказал я ей. – И мои глаза на твоем лице, – добавил я, и она слегка кивнула мне.

– Я знаю тебя, – сказала она, глядя на мое лицо, ее светлые брови на мгновение сошлись вместе, как будто она пыталась узнать меня.

– Вчера я помог тебе, – сказал я.

– Подожди… что? Ты… – начала она, ее глаза стали огромными, пытаясь оттолкнуть меня.

– Нет, нет, я не сделал тебе больно, детка. Я могу выглядеть большим и злым, но я не поднимаю руки на женщин. Я просто… нашел тебя, вот и все, – добавил я, не уверенный в том, как она отреагирует на ситуацию, и не желая испортить все.

Она слегка расслабилась, ее плечи опустились, когда мужчина и женщина медленно начали обматывать ее бинтом. – Большой, – кивнула она.

– Прости?

– Большой, – повторила она. – Не злой, – добавила она с легким зевком, ее веки отяжелели.

Викс начал действовать. Слава богу.

– Хорошо, – сказала женщина, доставая из сумки пакет с эластичными бинтами. – Мы постараемся обернуть ребра как можно лучше, избегая места раны на спине, – сказала она, плавно переходя к тому факту, что на ней был вырезан байкерский символ.

Поэтому они пошли дальше и сделали все, что могли, с этим, что было не так уж много, но все, что угодно, поможет убедиться, что она не слишком их травмирует. Имея ушибы или сломанные ребра полдюжины раз в своей жизни, я знал, что это дерьмо не очень приятно.

– Хорошо, вот, – сказала девушка, привлекая мое внимание, и я понял, что достаточно погрузился в свои мысли, чтобы не заметить, что парень вышел из комнаты. Скорее всего, пошел найти Ло. Девушка стояла на краю кровати рядом с нами, держа в руках одну из моих футболок, собранную в ее руках. – Давай наденем это на тебя, – сказала она, опуская ее на голову. Я отпустил ее плечи, чтобы она могла просунуть руки внутрь, и смотрел через ее плечо на дверь, пока материал не упал на ее тело. – Хорошо. Вот и все. Это лекарство уже подействовало?

– Ммм. Я думаю, да, – сказала Пенни, произнося слова чуть медленнее, чем следовало бы. – Я устала, – добавила она, наклонившись ко мне и положив голову мне на грудь.

Я посмотрел на женщину, которая пожала плечами и пошла собирать использованные принадлежности, бросая их в мусорку, которую она вытащила из моей ванной. – Пусть она на какое-то время потеряет сознание. Когда она придет в себя и проснется, положите ее на левый бок и подложите несколько подушек спереди и сзади, чтобы она не крутилась. А потом ты можешь пойти в церковь, – добавила она, хватая свою сумку, забирая мешок для мусора и направляясь к двери. – О, вот, – сказала она, останавливаясь и доставая из сумки оранжевую бутылочку с рецептом, встряхивая ее, прежде чем бросить на кровать. – Каждые четыре-шесть часов, пока он ей больше не понадобится. Там полно таблеток.

– Эй, – позвал я, когда она открыла дверь и вышла в коридор.

Она обернулась. – Да?

– Спасибо… – сказал я, приподняв бровь, потому что я не знал ее имени.

– Эшли, – подсказала она, кивнув мне. – Мы вернемся, чтобы проверить ее через день или два, – сказала она, затем закрыла дверь и оставила нас одних.

Прижавшись к моей груди, Пенни что-то хмыкала, ее дыхание стало медленным и ровным.

– Как твоя спина? – спросил я, положив одну руку ей на бедро, а другой поглаживая ее руку, которая казалась единственным безопасным местом для этого.

– Ничего не болит, – сказала она сонным голосом. – Это хорошо, – добавила она.

– Поспи немного, – настаивал я, уже чувствуя, как она расслабляется рядом со мной.

– Я не хочу быть одна, – сонно сказала она.

– Я здесь, – сказал я, зная, что мне придется оставить ее, по крайней мере ненадолго, но также зная, что я могу послать одну из женщин, чтобы посидеть с ней.

Как по сигналу, когда я почувствовал, как тело Пенни растворилось в моем, дверь открылась, и вошла Ло, неся две чашки кофе. – Мужчины уходят с детьми и женами. Церковь будет примерно через час. Подумала, что я зайду, чтобы ты мог проверить, как там Рейн.

– Алекс и Джейни что-нибудь нашли? – спросил я, немного неохотно выскользнув из-под Пенни, укладывая ее на бок и набивая подушки вокруг нее, как было указано.

Она кивнула, протягивая мне одну из чашек кофе. – Возьми его. У тебя будет долгая ночь, – подбодрила она, и я так и сделал. – Ну, они пошли с этим делом к Белле и спросили о ней. К счастью, Белла не нанимает Секретную службу в качестве сотрудников, и они быстро выложили информацию. Ее зовут Пенни Уильямс. Ее родители, Бетт и Брайан Уильямс, живут в городе. Ее бабушка, Пэтти Вебер, недавно переехала в «Голубые Горизонты» после перелома бедра, из-за которого, как мы полагаем, она бросила свою жизнь во Флориде и переехала сюда. Она приехала сюда всего два дня назад и переехала в апартаменты Миллер-Гроув. Насколько они могут судить, у нее нет связей ни с одной организацией в Джерси или Флориде. Все указывает на то, что она нормальная, порядочная гражданка, попавшая в дерьмовую ситуацию.

– Из-за меня и Шреда.

– Потому что она оказалась не в том месте и не в то время, – продолжала Ло, отмахиваясь от моего чувства вины. – Это отстой. Этого не должно было случиться с ней. Но это так, и ты найдешь этих ублюдков и получишь удовольствие, заставив их заплатить за то, что они с ней сделали. Через некоторое время она пойдет дальше, спишет это на случайный акт бессмысленного насилия и продолжит свою жизнь.

– В твоих устах это звучит просто. Но ты забываешь, Ло, что она не такая, как мы. Она не привыкла к насилию.

– Было время, Дюк, когда я тоже не была. Но дерьмо случается. Ты справишься. Я думаю, вы забываете, что, в отличие от большинства мужчин, женщины живут с угрозой насилия каждый день своей жизни. Нас мочат пачками. У нас есть бойфренды, которые заставляют нас звонить, чтобы убедиться, что мы благополучно добрались домой. Мы просим людей проводить нас до наших машин, потому что на стоянках темно, и никогда не знаешь, какой монстр прячется в тени. Мы надеемся, что этого никогда не произойдет, но остро осознаем, что для нас это всегда возможно. Я думаю, вы переоцениваете, насколько это шокирует. Конечно, этот шрам на ее спине будет нелегко объяснить, но я думаю, вы будете удивлены, насколько она будет выносливой.

– Может, ты и права, – согласился я, но мне это не понравилось. Мне не нравилось, когда наша грязь прикасалась к кому-то, к кому она не должна была прикасаться. Это не должно было работать таким образом.

– Дюк, ты найдешь их и поверь мне, – сказала она, отвлекая мое внимание от Пенни и возвращая к ней, – Рейн позволит тебе пролить всю кровь, которую ты посчитаешь необходимой, чтобы все исправить. Хотя, я думаю, вы с Волком будете бороться за эту привилегию. Черт, Шред даже, кажется, взрывается из-за этого, и ничто не доходит до него.

Я провел рукой по лицу и глубоко вздохнул. – Да, ну, по крайней мере, этого можно с нетерпением ждать.

– Иди поговори со своими братьями. Я обещаю, что не оставлю ее, пока ты не вернешься, – сказала она, сбрасывая туфли и забираясь в кровать рядом с ней, потянувшись к телефону, уже отправляя какое-то быстрое сообщение.

Я снова посмотрел на Пенни, не понимая, как долго я это делал, пока голос Ло снова не ворвался в мои мысли. – Иди.

– Хорошо, – сказал я, направляясь к двери и выходя в коридор.

Глава 3

Дюк

Я чуть не споткнулся об Алекс и Джейни, которые сидели по обе стороны коридора, Алекс с вытянутыми длинными ногами, Джейни с ее более короткими, свернувшимися под ней. У обеих на коленях лежали гигантские ультрасовременные ноутбуки, а пальцы лихорадочно стучали по клавишам. Рядом с Алекс стоял огромный кофе, а у Джейни был перевернутый и пустой энергетический напиток, а еще один уже был вскрыт.

– Эй, Геркулес, – сказала Алекс, не потрудившись поднять глаза. – Ты прольешь мой кофе, и это будет иметь последствия, как у евнуха.

– Я тоже рад тебя видеть, Алекс, – сказал я, улыбаясь ее типичному поведению. Это было отношение, которое соответствовало, и, возможно, иногда превосходило, крошечную, как птица, покрытую татуировками, черноволосую, голубоглазую крутую подрывницу и эксперта по хакерству, протеже Ло… Джейни. Когда она работала, ее звали Джейшторм, и она была женщиной Волка, единственной цыпочкой, достаточно дикой, чтобы приручить этого зверя.

– Они ее чем-нибудь вырубили? – спросила Джейни, все еще двигаясь на своем ноутбуке, не глядя на меня.

– Да, они дали ей немного викодина. Она в отключке.

– Хорошо. Она будет спать часами, пока мы попытаемся разобраться в этом дерьме, – сказала Джейни немного напряженным голосом. Я мимолетно задумался, было ли это из-за гнева на случайную девушку, замешанную в клубных делах, или потому, что она знала, что это объявление войны со стороны кого-то большого и плохого, и что она, ее муж и большинство людей, которых она любила, будут в опасности из-за этого. Она посмотрела на меня, слегка сдвинув темные брови. – Я попыталась убедить Волка, что это твоя добыча, если уж на то пошло.

– И что он на это ответил? – спросил я с искренним любопытством.

– «Женщина», – сказала она, пожав плечами.

– Стоит любить его односложную задницу, – вставила Алекс.

– Иди поговори с ним и скажи ему. Он поймет, если узнает, что ты несешь ответственность.

– Хорошо, – кивнул я, собираясь уйти, а затем повернулся обратно. – Спасибо за вашу помощь в этом, – сказал я им, зная, что никто другой, вероятно, не сделал этого.

Это заставило их головы резко повернуться ко мне, нахмурив брови. – Странный, – сказала Алекс Джейни, которая кивнула.

Они больше ничего не сказали, и я покачал головой и пошел по коридору в общую комнату, где я нашел только Вина.

– Все снаружи, – тут же сказал он. Если бы вы увидели его в тот момент, вы бы подумали, что все в порядке. Вин был старожилом. Он пережил больше войн за территорию и насилия, чем большинство других членов. Он был спокоен перед лицом хаоса. Но я видел напряжение в его руках, опущенных по бокам, сжатых в кулаки, и то, как подергивался мускул на его челюсти. – С ней все в порядке?

Я пожал плечами. – Посмотрим, когда она проснется, – сказал я, и он кивнул в ответ, понимая.

– Иди и найди президента. Он хочет поговорить с тобой.

Я кивнул и направился во двор, видя повсюду рой кожаных жилетов, настороженные глаза, напряженные тела. Я нашел небольшой круг из Рейна, Кэша и Волка и двинулся к ним, обнаружив, что мою руку схватили сзади, и я повернулся, чтобы найти Шреддера.

– Она была…

– Нет, – сказал я, качая головой. – Только синяки, «П» на спине и сломанное ребро или два.

Шреддер провел рукой по лбу, тяжело выдохнув. – Эти ублюдки заплатят.

– Я поделюсь с тобой этим, но так как я тот, кто должен был держать ее, пока она рыдала и кричала мне в грудь, я буду тем, кто причинит больше всего вреда, – сказал я твердо, не оставляя места для разногласий.

Шреддер кивнул, прикусив щеку. – Да, чувак. Но я тоже должен кое-кого ударить.

– Конечно, – согласился я, направляясь к Рейну, который кивнул в мою сторону.

– Как она? – немедленно спросил Кэш.

– Потеряла сознание благодаря двум таблеткам Викса. Ей наложили швы и перевязали ребра. Кроме этого, только синяки. Они не насиловали ее.

Рейн кивнул. – Насколько все могут судить, она невинная. Явно оказалась не в том месте, не в то время.

– Да, – согласился я, допивая остатки кофе.

– Но теперь она в опасности, – добавил Кэш. – В каком-то смысле ее теперь относят к нам.

Это тоже было правдой. Она не была в безопасности. Особенно теперь, когда мы приняли ее и лечим, как будто она принадлежала нам. Это было так, как если бы я надел на нее жилет с надписью: «Сучка Дюка» на спине. Ее жизнь только что резко повернула в Чертоввиль. Пока угроза не была нейтрализована, она была в беде и, согласна она или нет, под нашей или, по крайней мере, моей защитой.

– Нам нужно, чтобы девушки занялись русскими и колумбийцами, – сказал Рейн, отметая ближайших торговцев оружием. – Тогда нам нужно объединить возможные личные вендетты. Так что мы все должны вытащить скелеты из наших шкафов, – сказал он, внезапно пригвоздив меня своими напряженными карими глазами, зная, как сильно я не хочу этого делать. Не многие из парней знали все мое прошлое. Рейн, Кэш, Волк и Репо знали, потому что они настаивали. Ренни знал, потому что этот ублюдок не мог не совать свой нос в чужие дела. Кроме них, никто больше не имел ни малейшего понятия, и именно так я и хотел.

Я не мог просто вынуть свои скелеты, стряхнуть с них пыль и развесить их, как будто они не были опасны. Это были кости, пропитанные аконитами (прим. перев.: Аконит, или Борец, – это одно из самых ядовитых растений мира). Все, что вам нужно было сделать, это коснуться их, и у вас была бы полиорганная недостаточность (прим. перев.: Синдром полиорганной недостаточности развивается в результате одновременного или последовательного нарушения функций нескольких органов). Ты был бы мертв прежде, чем узнал бы об угрозе.

– Никому из нас это не нравится, – добавил Волк, и я посмотрел на него, зная, что его скелеты тоже были не из приятных, когда он становился полным Халком, бушевал и убивал людей изобретательно жестокими способами.

– Здесь все по-другому, и ты это знаешь, – добавил я, и Кэш кивнул.

– Мы не просим тебя делиться всеми уродливыми подробностями, просто скажи нам, есть ли у кого-нибудь из этих ублюдков зуб на тебя или на нас.

– Да, хорошо, – кивнул я, зная, что это был длинный список. Это был длинный, чертовски уродливый список. У каждого человека в моем прошлом была причина хотеть причинить мне боль любыми доступными средствами. И они были достаточно сумасшедшими, чтобы взять на себя MК, чтобы сделать это. Тем не менее, моя интуиция подсказывала мне, что это не мое прошлое входит в мое настоящее. Дело было не во мне. Но я также знал, что должен раскошелиться на информацию. Выбора не было. Безопасность всего клуба была под угрозой.

– Куда делись дети? – спросил я, зная, что Джейни и Алекс все еще наверху.

– Брейкер предложил привезти Саммер и моих детей вместе с Малкольмом, Мейз и Сетом к нему домой. Он на том холме, который позволяет ему видеть за много миль. Это безопаснее, чем находиться здесь или в наших домах без нашего присмотра. Шот, Пейн и их семьи, скорее всего, не подвергаются риску, поэтому они просто продолжили свой путь.

– Верно, – кивнул я, не совсем понимая, как, должно быть, плохо было мужчинам с семьями находиться на войне, знать, что их близких могут использовать против них. Наверное, в каком-то смысле мне чертовски повезло, что у меня не было никого, на кого мне было бы не наплевать.

За исключением девушки в нескольких ярдах от нас в обезболивающем сне, потому что она остановилась, чтобы поговорить со мной на две минуты.

– Что это за дерьмо, черт возьми? – спросил знакомый голос, когда подошел. Я не заметил, что Ренни отсутствовал большую часть дня, пока не обернулся и не увидел, как он подходит.

Он был молод, когда работал со мной почти семь лет назад, тогда ему едва перевалило за двадцать. Он немного утратил свою юношескую худобу, нарастил немного мышечной массы и стал более угрожающим. Его рыжие волосы были немного короче там, где он обычно держал их длиннее. И хотя он всегда был поклонником татуировок, сейчас он был весь ими покрыт.

Едва он остановился возле нас, как схватил пачку сигарет и достал их, чтобы закурить.

– Передай одну, – сказал Кэш, удивив всех нас. Он бросил курить почти десять лет назад, когда только Рейн познакомился с Саммер.

– Братан, Ло перевернет дерьмо, – сказал Рейн, выдавив веселую улыбку, когда Ренни протянул одну и закурил за Кеша.

– Она поймет, – сказал он, пожимая плечами, когда дым окутал нас.

– А где девушка? – спросил Ренни, ожидая ответа от Рейна.

– В комнате Дюка, – сказал он.

Раздражающий, как черт, пронизывающий светло-голубой взгляд Ренни остановился на мне, наблюдая за мной в течение минуты, а затем кивнул, как будто просчитал меня.

Я чертовски ненавидел это дерьмо.

Мы могли бы быть братьями в MК, но я был почти уверен, что мы никогда не оправимся от того дерьма, которое он затеял много лет назад, когда мы еще были кандидатами, закончившееся дракой с нокаутом, которую, черт возьми, в конце концов растащила Мейз.

И меня это вполне устраивало.

– Так что у нас есть что-нибудь? – спросил он, все еще молодой, все еще жаждущий драки. О, снова стать двадцатишестилетним и непобедимым.

– Пока ни хрена, – сказал Кэш, закрыв глаза и глубоко затянувшись.

– Ни с кем больше не случалось ничего подобного? Что-нибудь похожее на обычное уличное насилие, от которого копы отмахнулись? – спросил он, пытаясь составить профиль мужчин, делая то, для чего его воспитывали, со своими больными, как черт, родителями.

– Насколько нам известно, нет. Но ты же знаешь, что такое дерьмо бывает. Мужчины идут в бары и попадают в то, что кажется случайным дерьмом, – сказал Рейн, покачав головой. – Но никто не охотился ни за нашими детьми, ни за женщинами. Это дерьмо никто не будет искать.

– Почему они напали на эту девушку? – спросил Ренни, глядя на меня.

– Мы с Шредом вчера помогли ей. Вот и все. Две минуты.

– Личное? – спросил Ренни, но посмотрел на Рейна. – Если бы они охотились за Саммер, Мейз или Джейни… Было бы легче, более легкие цели…

– Верно, но они также являются более защищенными целями. Саммер почти всегда здесь или дома с этим забором вокруг дома. Никто не может добраться до дома Волка, и даже если бы они могли, Джейни – гребаная дикая кошка, – сказал Рейн, слегка улыбаясь. – Кроме того, она принадлежит не только Волку, но и Хейлшторму. И я не думаю, что найдется много людей настолько глупых, чтобы захотеть взять на себя этих ублюдков. А Мейз обучена больше, чем половина здешних парней. Если они и искали быструю и легкую цель, то это были не наши женщины.

– Совершенно верно. Но это было тупо – выбрать какую-то случайную девушку, которую они здесь раньше не видели, у которой была всего лишь двухминутная беседа у ворот, – настаивал Ренни. – Итак, либо они просто тупые и недостаточно внимательно следят, либо они просто хотели быстро отправить сообщение, и это был самый простой способ.

– Значит, ты ничего не можешь нам дать, – задумчиво произнес Рейн.

– Пока нет, – согласился Ренни. – Может быть, когда девушка проснется и сможет дать нам какие-нибудь описания, или места, или даже просто обрывки разговора, который она могла подслушать.

– Верно, – согласился Рейн.

– Ты, блядь, не будешь допрашивать ее, – сказал я низким, убийственным голосом, глядя на Ренни.

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь, на секунду оглядывая меня. – Я не совсем говорил о том, чтобы пытать ее здесь, – сказал он с ленивой усмешкой, отбрасывая одну сигарету и уже потянувшись за другой. – Но ты должен был знать, что Рейну захочется это знать…

– Рейн, – вставил я. – Но не ты.

– Дюк, если кто-то и сможет что-то из нее вытянуть, так это Ренни, – попытался урезонить меня Кэш. – С этими гребаными рыжими волосами и кокетливой атмосферой она вряд ли увидит в нем угрозу. А в Рейне, да, – сказал он, указывая на своего брата, который сверху донизу кричал: опасно.

– Я знаю, что у вас двоих есть какая-то история, – вставил Рейн, пристально глядя на меня, – но тебе нужно забыть это дерьмо. Это угроза, и мы должны как можно скорее разобраться в ней. Тебе может не нравиться Ренни, но он не причинит вреда девушке.

– Дамы любят меня, – добавил Ренни с улыбкой, которая, вероятно, действовала на юбки.

Может быть, это тоже было частью этого. Ренни умел обращаться с людьми. У него была открытая, забавная, непринужденная, кокетливая внешность, очень молодая и не угрожающая. И если рыжеволосые были девичьей слабостью, то он был хорош собой, и разговорчив, чтобы сочетаться с его привлекательной внешностью. Тем не менее, это была только половина картины Ренни. Под всем этим была тьма, которую он держал похороненной. Вместе с этой темнотой пришла навязчивая потребность докопаться до сути дерьма, которое его не касается. Он не был доволен, пока у него не было вашего досье, пока он не узнал, кому вы перешли дорогу, пока он точно не узнал, что сделало вас таким, какой вы есть. У него было два лица, и то, которое он скрывал, было немного больше злодеем, чем союзником, немного более опасным, чем его внешне дружелюбная внешность заставляла вас поверить.

Я обнаружил, что не хочу, чтобы он понравился Пенни.

И я не хотел, чтобы Ренни знал, как она себя чувствует.

Но, как бы то ни было, на самом деле это был не мой выбор.

Рейн был прав: угроза была реальной и неминуемой. Я не мог бороться с этим и тратить драгоценное время. Я все равно проиграю.

Поэтому я прикусил щеку, чтобы держать свои возражения при себе.

– Сейчас она спит под воздействием викодина, – сообщил Кэш. – Но как только она проснется, – сказал он, глядя на Ренни, – ты пойдешь и посмотришь, что можно достать. Тогда, может быть, нам будет на чем сосредоточиться, вместо того чтобы стоять здесь, засунув пальцы в задницу, и наблюдать за забором, как будто на нас вот-вот нападут из засады.