Текст книги "Игры Боэтии (СИ)"

Автор книги: Джерри Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Как причудливо тасуется колода судеб. Орки в годы Великой войны показали себя верными сторонниками людей… или они просто воспользовались случаем как следует проучить заносчивых старших сородичей, альтмеров? У тех и других в жилах течет кровь меров, но с каждым годом пропасть разделяющей их взаимной неприязни становится все шире и глубже. Когда-нибудь она станет совершенно непреодолимой.

Может, перед лицом общих неприятностей они хоть на время позабудут распри, подумал Тони. Надежда небольшая, но все лучше, чем совсем без надежды.

Несмотря на навалившуюся усталость и слипавшиеся веки, заснуть толком Тони не удалось. Он дремал вполглаза, ловя отдаленные звуки – рокот водопадов, скрежет работающих машин в глубинах, глухое рычание медленно струящихся по каменным руслам лавовых потоков. Размышляя над тем, как бы усовершенствовать металлического центуриона. Добиться того, чтобы управлять его движениями снаружи, а не втискиваясь каждый раз в грохочущие и царапающиеся острыми углами недра брони. Двемеры вроде как умели проделывать подобные трюки, снабжая свои боевые машины парой завороженных перчаток. Наденешь их – и руки центуриона в точности повторяют движения твоих рук. Отыскать бы такие.

Железный гигант оцепенело замер в углу, превратившись в подобие настенного барельефа. Отблески и тени метались на его нагруднике, спетая причудливую вязь. Ее созерцание усыпляло, и Тони уже начал клевать носом, но вскинулся от легкого прикосновения, нашаривая лежащий рядом клинок.

– Тш-ш, это я, – прошелестело над ухом.

– Враги? – прошипел в ответ Тони.

– Нас грабят, – откликнулся Рингилл. В шепоте альтмера для разнообразия звучала не тревога, но ехидное удивление.

Тони слегка перекатился на бок и негромко захрапел, изо всех сил прикидываясь ворочающимся в тяжком сне человеком. Сегодня им несказанно посчастливилось. В удаленном отнорке они наткнулись на склад шайки мародёров, охраняемый всего лишь пятью караульными. Четверо из них нашли свой бесславный конец на дне безымянного подземного потока, один увернулся от удара клинка Рингилла, чудом ввинтился в неприметную расщелину и смылся. Какое-то время они слышали удаляющееся страдальческое кряхтение и сдавленные хрипы, когда беглец яростно протискивался сквозь особо узкие места.

Им досталось истинное сокровище в этом царстве пляшущих теней и камня. Провизия. По расчетам Тони, они бродили по коридорам и залам Мзинчалефта уже вторые сутки. Ненасытный человеческий желудок отчаянно требовал пожрать хоть что-нибудь, да и у орка постоянно урчало в брюхе. Тони поймал себя на том, что с нездоровым интересом разглядывает колонии слабо светящихся грибов с рыхлыми шляпками бледно-лилового цвета и размышляет, каковы они могут быть на вкус.

Теперь у них была еда. Настоящая еда – подвядшие овощи, полоски вяленого мяса в кристалликах соли и несколько бутылок вина. Достаточно, чтобы продержаться пару-тройку дней. Чтобы отыскать путь наверх.

И какие-то засранцы, падкие на чужое, решили воспользоваться моментом!

Воришки, надо отдать им должное, действовали бесшумно и ловко, обшаривая сундуки и приподнимая плетеные крышки на корзинах. Им достало ума не пытаться зарезать спящих, они просто хотели украсть запасы еды и смыться. К сожалению, они не приняли в расчет орочью предусмотрительность, усугубленную эльфийской склонностью подозревать всех и вся.

Один из грабителей запнулся о натянутую над самым полом тонкую леску. Дернувшаяся леска сдвинула с места тщательно собранную пирамиду из двемерских шестеренок, со звонким грохотом раскатившуюся по каменному полу. Свернувшийся подле самого входа орк взвился на ноги, готовый разить и карать – и немедля грянулся наземь, ругаясь и призывая конец мира на головы тех, кто лишил его драгоценных мгновений сна.

Одному из воришек Тони подставил подножку. Когда тот начал падать, добавил сложенными кулаками по спине. Второго взял на себя альтмер… и почему-то мешкал. Тони видел их силуэты в мечущихся багровых отсветах, вырывавшихся из отверстий решетки в полу. Рингилл атаковал, противник на удивление проворно уклонялся от свистящей полосы меча, высоко подскакивая и пружинисто отталкиваясь от стен. Крылось в дерганых движениях воришки нечто неестественное, не-человеческое. Внезапно грабитель атаковал, звериными молниеносными движениями выбрасывая вперед согнутые руки – и альтмер отшатнулся, согнувшись пополам. Вор ринулся к выходу из пещеры, закрутив колесо и превратившись в неуловимый вихрь сменяющих друг друга рук и ног. Он с размаху прыгнул через тушу валявшегося на полу орка – и легкий, стремительный прыжок к спасению оборвался в самой высокой точке. Удиравшего грабителя рывком дернуло вниз. Бесформенным мешком он плюхнулся рядом с орсимером.

Раздался сдавленный воющий мяв, точно кошку переехали тележным колесом. Ему вторил довольный возглас орка: «Поймал!»

Обжигая кончики пальцев, Тони торопливо запалил фонарь. Альтмер выпрямился, удрученно разглядывая четыре узкие прорехи, наискось пересекшие его кожаный панцирь. Добыча Халага истошно завывала, тщетно пытаясь вырваться из мертвой хватки. Орк заломил воришке руку за спину и медленно выгибал кисть наверх, вынуждая жертву голосить, признавая себя побежденной.

Второй грабитель, падая, так крепко приложился лбом о камень, что до сих пор не очухался.

– Кошак! – теперь несуразности и странности мигом объяснились. Их попытался ограбить хаджит, один из расы прямоходящих разумных кошкообразных тварей, обитавших на землях Эльсвайра и в минувшую войну неразумно принявших сторону Высших. Впрочем, даже альтмеры недолюбливали своих союзников – за склонность к вероломству и предательству, трусоватость, привычку тащить все, что плохо лежит, и поголовную склонность к дурманным зельям навроде лунного сахара. Дурная репутация бежала вперед хаджитов. Мало кто из живущих на Тамриэле доверял им, зато все единодушно признавали, что взломщики и торговцы из них первостатейные.

Изловленный хаджит смирился с горькой участью добычи и застыл в неподвижности. Ему достало ума понять, что сопротивлением он только раздражает орка и увеличивает свои шансы остаться со сломанной рукой. Масти хаджит был огнисто-рыжей. Судя по короткой вздыбленной гривке между торчащими ушами, на свете он прожил совсем немного. Определить его пол на глаз Тони не сумел. Самцы и самки этого народа почти не различались между собой, разве что когда в подражание Старшим и людям облачались в соответствующие наряды. Изловленный хаджит таскал на себе потрепанные штаны и пеструю драную безрукавку. Глаза у него были желтые, вытянутые к вискам, и полыхали с трудом сдерживаемой яростью. Веер жестких усов трепетал, верхняя губа непроизвольно задиралась, показывая мелкие белые клыки. Вор был донельзя раздосадован неудачей. Халаг с чувством встряхнул пленника, выругавшись:

– Нет, вы видели, что эта зараза сделала? Эта блохастая шкура, этот ходячий коврик мне сапоги повязал! Отличные сапоги, между прочим, носить их еще и носить, а теперь из-за него пришлось ремни порвать! И что я теперь, буду в драных сапогах расхаживать по его милости? Да я сейчас с него шкуру сдеру и на стельки пущу, хоть какая-то польза выйдет!..

Хаджит, невзирая на собственное тяжкое положение, громко фыркнул – этот звук заменял его племени оскорбительный смешок. Отличная вышла шутка – скрутить в узлы ремни и шнурки на тяжелых орочьих сапогах. Неудивительно, что при первой же попытке сделать шаг Халаг впечатался мордой в пол.

Второй воришка, оклемавшись, ящерицей украдкой шмыгнул к двери. Тони примерился отвесить ему прощального пинка под зад, но промахнулся.

– Брось его, – брезгливо сказал Рингилл, словно речь шла о дохлятине, притащенной собакой в дом. – Он ведь не пытался нас убить. Пусть катится на все четыре стороны.

– Ну вот еще, – Халаг перестал выламывать пленнику руку. Орк прихватил обмякшего и втянувшего голову в плечи хаджита за шкирку и без особого усилия приподнял в воздух, точно нашкодившего котенка. – Он мне выспаться не дал. Эй, помойное отродье, ты парень или девка? Хотя какая разница. Все вы одинаковы, подстилки драные, – он поволок хаджита в дальнюю, темную часть пещеры, отгороженную ящиками. Тони скривился, отлично понимая, что сейчас произойдет – Халаг сполна насладится правом победителя, а потом свернет пленнику шею.

Хаджит завопил прежде, чем орк успел задрать ему хвост и приступить. Тони не часто доводилось общаться с представителями расы зверолюдей, но низкий, с мурлыкающими переливами, голос точно принадлежал насмерть перепуганной женщине.

– Не надо! – отчаянно завывала хаджитка. – Пожалуйста, пожалуйста, не надо, лучше убейте, не надо, мы просто хотели есть, умоляю, нет!..

Тони посмотрел на альтмера. У того беспрестанно дергался кончик обрубленного уха, а лицо выражало скорбный вопрос ко Вселенной – почему именно я должен этим заниматься?

– Халаг, прикончи его… ее, или прекрати издеваться, – вздохнув, не приказал, но попросил Рингилл. Приказы, как они успели осознать, на орка не действовали. Вот просьбы своих временных союзников он иногда выполнял. Когда у него было подходящее настроение.

– Что, неужто захотел сам попользоваться? – бодро заржал в ответ из темноты Халаг. – Давайте тогда по-чесноку, парни. Бросим жребий, поделимся поровну, ее на всех хватит, да, киса?

– Ее вопли привлекают внимание, – холодно указал альтмер. – Хочешь лишиться убежища и отдыха только потому, что тебе приспичило?

– Можно вырезать ей язык, – предложил орк. – Нет языка – нечем орать.

– Не надо… – еле слышно всхлипнула хаджитка.

– Или удавить ее? – вслух размышлял Халаг. – Она и дохлой вполне сойдет, остынет-то не сразу. Зато дергаться не станет и будет ти-ихая такая, спокойная...

– Это отвратительно, – процедил Рингилл. – Как, впрочем, большинство обычаев твоего народа.

– Уж и пошутить нельзя, – Халаг пинком вышвырнул хаджитку в пещеру. Она споткнулась и неловко шлепнулась рядом с Тони, свернувшись в шипящий, ерошащийся комок, сверкающий глазами.

– Между прочим, я за тебя заступался, – напомнил человек. Злое желтое сияние померкло. Хаджитка перекатилась на колени, неловко поклонилась в сторону Рингилла, забормотав слова благодарности. Альтмер раздраженно отмахнулся:

– Проваливай.

– Но я не… – она сделала движение в сторону двери, переводя опасливый взгляд с Тони на Рингилла, и туда, в темноту, где возился раздраженный орк, заговорив сбивчиво и горячо: – Мутсере, я… я не заслуживаю такого снисхождения… но, может, я могла бы вам пригодиться?..

– Прыгай сюда – пригодишься! – захохотал орк.

Рингилл, уже устроившийся на подстилке из пустых мешков, подавил досадливый вздох:

– Что ты можешь предложить нам?

– Я вижу в темноте, – откликнулась хаджитка. – Крадусь тише, чем наследники Высших. Чую спрятанные ловушки. Могу драться, и в бою мне не нужно оружие. Обещаю, я буду верно служить вам. Клянусь Великой Матерью и ее потомством! – она умоляюще сложила руки, больше похожие на лапы животного. – Мне так жутко здесь…

– Ты местная или тебя привезли на Игрища из какой-то провинции? – влез Тони.

– Я жила в Нибенее, в городе под названием Чейдиналл, – отвечая, хаджитка повернулась к нему. Когда она говорила, торчащие усы забавно и быстро шевелились, а между узких черных губ мелькал кончик розового языка. – Когда была большая война, старейшины твердили нам: грядет надежда на лучшее. Вернутся прежние дни, люди оставят нас в покое… – она пугливо прижала уши. – Но Высших разбили, а моя семья убежала из Эльсвайра… По дороге нас схватили ящеры. Я тогда была котенком. Меня продали людям, я жила в их доме и служила им… а мой хозяин оказался мерзавцем. Он считал, что раз однажды заплатил за меня, то я до самой смерти принадлежу ему. Словно вещь. Я сбежала и попалась, и бежала опять. Хотела добраться на родину, но меня поймали. Долго решали, продать меня торговцам живой плотью или вернуть хозяину, а потом отдали на Игры. Не хватало участников, и мои тюремщики сказали – забирайте кошку, все равно скоро сдохнет.

– Вот только не надо упрекать меня в несовершенстве законов! – возмутился Тони, хотя внимательно слушавший рассказ хаджитки Рингилл не проронил ни слова. – Официально рабство в Империи давным-давно отменено. Сволочи встречаются всегда. И среди людей, и среди Высших. Рыжая, у тебя прозвище какое-нибудь имеется?

– Р’Нат, – после долгой паузы назвалась хаджитка. – Так меня назвали родители. Люди давали мне другие клички, говорили, я должна позабыть свое имя. Но я всегда помнила, я – Р'Нат.

– А я Тони, – представился бывший охотник за сокровищами. Мысленно отметив, что хаджитка выбрала наиболее верное средство привлечь симпатию альтмера. Высшим поневоле приходилось держать ответ и нести ответственность перед жертвами их войны с людьми, а уж Рингилл с его болезненной тягой к справедливости… Теперь он точно не прогонит ее прочь. – Это Рингилл. Чудовище, что скрывается за ящиками – Халаг. Добро пожаловать в компанию.

Хаджитка Р'Нат нерешительно растянула клыкастую пасть в том, что у человеческой или эльфийской женщины выглядело бы как робкая улыбка.

– Снова в путь или отдохнем малость? – осведомился Тони. По его мнению, стоило воспользоваться удачным стечением обстоятельств, и Рингилл, кивнув, согласился с ним.

– Спим. Я в дозоре, – он бросил Р'Нат кожаный мешок, – можешь поесть, только не все сразу. Это наш запас на ближайшие дни.

– Я поняла, – хаджитка сунула лапу в мешок, извлекла полоску мяса и с глухим урчанием впилась в нее зубами. Спустя какое-то время задремавший Тони ощутил рядом теплое и непривычно пушистое тело – Р'Нат свернулась под боком у человека и тихонько засопела.

Глава 7. Черный Предел.

– Я ничего не трогала! – как заклинание, твердила Р'Нат. Большие треугольные уши хаджитки стояли торчком, хвост метался из стороны в сторону, а руки она для пущей убедительности притиснула к груди. – Правда, мутсере Тони, я ни к чему не прикасалась! – ее голос исполнился неподдельного страдания. – Не разрешайте им меня бить! Я ничего не трогала, клянусь!..

– Кончай завывать, девка. В ушах звенит, – в доказательство своих слов Халаг повертел пальцем в ухе. – Не трогала, так не трогала. Не блажи, душевно тебя прошу.

– Лучше расскажи толком, что случилось, – Тони пока не удалось сыскать среди множества брошенных двемерами вещей управляющих перчаток для Центуриона. Зато он сумел отладить боевой механизм так, что тот послушно следовал за компанией невольных искателей приключений, останавливаясь и снова трогаясь с места без каких-либо команд. При каждом движении внутри Центуриона размеренно погромыхивало, и на следующем привале Тони собирался всерьез этим заняться.

После ночевки на складе мародёров их путь не вызывал особых затруднений и сделался даже слегка скучноват. Они просто топали по бесконечным коридорам, мастерским, складам, галереям и залам. Рингилл обмолвился, якобы по его ощущениям дорога постепенно идет под уклон. Несколько раз натыкались на подземные реки и даже водопады, но попытки следовать вверх по течению заканчивались безуспешно – либо у зарешеченного отверстия, либо подле такого узкого лаза, что туда могла протиснуться разве что змея.

Легкая на ногу хаджитка добровольно взяла на себя роль разведчицы, убегая вперед и возвращаясь с новостями. Из очередной вылазки она не вернулась – издалека долетел только ее испуганный визг. Рванувшись следом за альтмером спасать чрезмерно самоуверенную и хвостатую даму в беде, они ворвались в небольшой овальный зал со сводчатым потолком и уходящей вниз винтовой лестницей. В одну из стен был врезан мраморный квадрат с десятком перебрасываемых рычагов, ажурных вентилей, выпуклых циферблатов и большим медным диском посередке. Диск был разбит на множество делений, по ним неторопливо двигались разноцветные стрелки. Рядом топталась перепуганная, обескураженная Р'Нат и жалобно скулила себе под нос.

– Я только хотела глянуть, что там за дверью, – хаджитка встряхнулась, стоявшая дыбом шерсть на ее загривке улеглась ровно. Для пущей наглядности она указала на дверь – круглую, высотой в человеческий рост, отлитую из желтоватой двемерской стали. Сомкнувшиеся створки наискось пересекали две толстые замочные балки. – Она стояла нараспашку, чтоб мне облезть налысо вот прям сейчас! Но когда я сунулась ближе, она хоп – и сдвинулась с места. Тихонько так, плавно, как по маслу. Взяла и захлопнулась, – Р'Нат нервно облизнулась. – Засовы на ней повернулись, сами собой. Я испугалась и рванула назад, к вам. А тут в середине пол начал проваливаться. Вот тогда я струхнула всерьез и заблажила. Простите. Думала, сейчас занырну туда головушкой вперед – и конец.

Альтмер заглянул в черный круглый провал. Из глубин долетали размеренные щелкающие и клацающие звуки – убегающая в неизвестность лестница продолжала раскладываться, выдвигая новые и новые ступеньки. Рингилл сбросил туда камешек и прислушался, как он звонко ударяется о металл. Халаг шумно принюхался, двигая вывороченными наружу ноздрями, и дернул складками кожи на лбу:

– Камень, огонь, пыль. Здешние запахи. Сунемся или поищем другой дороги?

– Другой дороги у нас больше нет, вот досада, – извиняющимся тоном оповестил соратников Тони. Три головы слаженно дернулись в сторону арочного дверного проема. Взгляды скрестились на золотистой поверхности, украшенной сложным орнаментом из острых треугольных выступов. Створка беззвучно выехала из недр стены и осталась незыблемо преграждать путь обратно. Ничего, хотя бы отдаленно смахивающего на замочную скважину, на ней не наблюдалось.

Орк замысловато выругался. Тони подошел к круглой двери и присел на корточки, разглядывая запирающий механизм. Поковырялся в нем сперва кинжалом, затем длинной отвёрткой, и развел руками:

– Похоже, наш выбор предопределен.

– А если попытаться что-нибудь передвинуть здесь? – альтмер перебрался к плите с рычагами, озадаченно разглядывая надписи угловатыми двемерскими рунами. – Вдруг удастся подобрать комбинацию для открытия дверей?

– Даже хаджиту достало ума понять, что лучше тут ни к чему не прикасаться, – буркнул Тони. – Мы же понятия не имеем, какой рычаг чем и где управляет. Добьемся того, что сами себя затопим или удушим рудничным газом. Что, мечтаешь закончить свои дни хорошо прожаренным куском мяса?

– Значит, топаем, – подвел итог спору Халаг. – Интересно, глубоко ли там. И как насчет железного парня – он не развалится, прыгая по тысяче ступенек?

– Что нам ступеньки, – Тони уже наполовину скрылся в недрах Центуриона, деятельно меняя направляющие тяг местами, что-то отвинчивая и прикручивая. Итог его трудов выглядел весьма неожиданно: железная махина вздрогнула, составила тумбообразные ноги по стойке «смирно» и словно приподнялась на цыпочках. Голенища и отвороты металлических сапог раздвинулись, зубчато сцепились между собой, изогнулись наружу и превратились в блестящий шар. Центурион грузно качнулся вперед-назад, обретая равновесие, и подкатился к лестнице. С ее правого края, вдоль стены, тянулся неприметный узкий желоб, как нельзя лучше приспособленный для того, чтобы по нему без помех перемещалось нечто круглое. – Ступеньки нам нипочём. Валяй, дружище, – человек легонько подтолкнул Центуриона. Завалившись набок и царапая противоположную стену навершием высокого шлема, стальной воин первым отправился в путешествие навстречу неизвестности. За ним спускались Халаг и Рингилл. Тони с фонарем и нервно фыркавшая хаджитка замыкали маленький строй. Р'Нат с тоской оглядывалась через плечо.

– Мы так глубоко забрались, что скоро придем к сердцу земли, – негромко пробормотала она спустя первую сотню ступенек. – Сперва нас скинули в шахту, теперь мы сами бредем куда-то вниз… Хочу домой, – она шмыгнула носом. – Но жрать хочу еще больше.

– Я вот про иное размышляю, – тоже вполголоса откликнулся Тони, – не дают мне покоя эти закрывшиеся двери…

– Мы видели уйму железяк, продолжающих работать и после ухода двемеров, – напомнил орк. – Они вращаются сами по себе, и открываются-закрываются тоже.

Мимо плыла ровная стена цвета жженной охры, с вкраплениями черно-алого сиертала и лазурных корундовых жил. Прыгали искаженные тени спускающейся в глубины Мзинчалефта разношерстной команды.

– Ага. Но они так вовремя захлопнулись, лишив нас возможности выбрать другой путь, – Тони в задумчивости поцокал языком. – Предыдущие Игры. Они всегда проводились там, где есть возможность постоянно следить за перемещениями игроков и не дать им украдкой смыться. Кватч окружили плотной цепью легионеров. Остров Солтсхейм – сам себе тюрьма с единственным портом. Достаточно перекрыть его и все, с острова не уплывешь на плоту и не упорхнешь на крыльях. Пирамида Кагорум на Вварденфелле была каменным лабиринтом с единственным входом, он же выход…

– Ты к чему ведешь? – спросил уловивший перешептывания за спиной орк.

– К тому, что участники былых Игр всегда находились под контролем властей, – объяснил Тони. – Вокруг Игры ведь крутится столько денег. Представляешь, каковы ставки на его победу? – он ткнул пальцем в несгибаемую спину альтмера. – Или на твою, если на то пошлО? Нельзя же позволить вероятному победителю потихоньку улизнуть от заслуженной славы! Но Мзинчалефт – сущий муравейник, голова сыра, изъеденная мышами. Тут сотни коридоров, тысячи залов, десятки лазеек к поверхности!

– Хотя мы так и не сыскали ни единой, – не оборачиваясь, съязвил Рингилл.

– Просто не повезло, – отразил коварный выпад Тони. – Либо же – и с каждым шагом мне верится в это все больше – за игроками присматривают. Вынуждают их двигаться в нужном направлении. Готов биться об заклад, что в конце той лестницы нас ждет огромный зал и все уцелевшие участники. Вооруженные до зубов и готовые к бою.

– Хех, – довольно выдохнул Халаг, перебросив из руки в руку тяжелый боевой топор. – Вот и позабавимся всласть, а то мне хуже горькой редьки надоело таскаться по.. – орк споткнулся, едва не врезавшись лбом в задницу неторопливо скатывающегося по желобу Центуриона, – по этим треклятым коридорам.

– Каким же образом они наблюдают за нами? – поразмыслив, спросил альтмер.

– Того не ведаю, – признал Тони, – хотя, как верно заметил почтеннейший гро-Харр, тут валяются груды брошенных на произвол судьбы механизмов с весьма загадочными свойствами. Я тебе рассказывал про Птичку-Ку, что у двемеров разносила послания?

– Ты показал мне ее бренные останки – кучку пружин, шестеренок и золотых перышек, – Рингилл замер, настороженно всматриваясь и вслушиваясь. Острые уши с обрубленными кончиками едва заметно пошевеливались. – Я ощущаю движение воздуха. Снизу веет холодом. Кажется, мы пришли. Знать бы еще – куда.

Следом за Центурионом они прошли под тяжеловесной, литой из черного чугуна аркой, ступив на пологий, длинный спуск из плотно подогнанных друг к другу шестиугольных плит багрового оттенка. Вышли на просторную площадку и невольно застыли, пораженные распахнувшимся видом.

Высоко над головами, подернутый сизоватым туманом, угадывался каменный свод огромнейшей пещеры. В воздухе медленно перемещались, кружась и порхая, мелкие сверкающие споры, похожие на снежинки. Впереди и вокруг, насколько хватало взгляда, простирался запутанный город из множества низких домиков под горбатыми округлыми крышами и примыкавших к ним стрельчатых башен с узкими щелями окон. Вдалеке протянулась то ли крепостная стена, ограждавшая город, то ли акведук. Огромное, заброшенное, погрузившееся в вечный сон королевство под землей, все в неярких синих, блекло-голубых и коричневых переливах, словно присыпанное легким пеплом.

– Ойии… – завороженно протянула хаджитка.

– Это уже не Мзинчалефт, – сглотнув, хрипло пробормотал Тони.

– А что тогда? – Рингилл, словно против воли, тоже понизил голос.

– Черный Предел, – кашлянув, торжественно объявил охотник за сокровищами. – Самое огромное и самое загадочное из двемерских поселений. Говорят, эта пещера так огромна, что двемеры сотворили для ее освещения искусственное солнце и подвесили его на цепях под потолком… Хотел бы я взглянуть на такое чудо.

– А я хотел бы выбраться отсюда живым, – орка ничуть не восхитили подземные диковины. – Пошли-ка вперед, пока не набежали местные хозяева – спросить, какого ляда мы тут шатаемся.

– Местные хозяева сгинули с тыщу лет назад…

Озираясь по сторонам, они спустились по плавно изогнутой боковой лестнице, ступив на растрескавшуюся мостовую двемерского города. Вокруг было тихо, на удивление тихо. Тишина настораживала – за несколько дней путешествия под землей все привыкли к множеству отдаленных звуков: шипению раскаленной лавы и грохоту работающих механизмов, плеску воды и посвисту ветра в стенных трещинах. Но дремлющий город был окутан вязкой тишиной, и это пугало.

Улучив момент, Тони заглянул в окно одного из домов, мимо которых они проходили. Комната, изящно выгнутый потолок, барельефы на стенах. Стол в центре залы, мебель по стенам, пузатый шкаф не то комод в глубине помещения. Обычный дом. Брошенный столетия назад. В день, когда все двемеры во всем Тамриэле пропали невесть куда. Не погибли в сражениях, не покончили с собой, не ушли всем народом на поиски лучшей доли – просто сгинули без следа, покинув свои города и крепости, библиотеки и лаборатории, кузницы и мастерские. Они были – а теперь их больше нет.

Р'Нат, поначалу боязливо державшаяся позади всех, постепенно осмелела и вернулась к своей обычной привычке убегать вперед. Рингилл несколько раз раздраженно окликал ее, приказывая держаться в поле зрения. Хаджитка кивала и спустя миг забывала, увлеченная новой находкой – статуей во дворе, выкованным из золотистой меди распускающимся пучком цветов, огромным светящимся грибом, с нижней части шляпки которого мелкой пылью осыпались споры. Тихо фыркая, Р'Нат встала под грибом и теперь ее рыжая шкурка переливалась алмазными искрами. Довольная собой Р'Нат потрусила по узкой улице… и вякнула, едва успев присесть, когда над ее головой свистнула стрела. Хаджитка метнулась за груду камней, обернувшись в прыжке и заметив нечто шустрое, белесое, мелькнувшее в стоявших нараспашку дверях пустого дома. У хаджитки сузились зрачки. Пригнувшись, она огромными прыжками устремилась к спутникам.

– Бежим, бежим! – с этим воплем Р'Нат вылетела навстречу отряду, едва не сбив с ног орсимера. – Бежим, скорее!..

– Куда, от кого? – Халаг сгреб ее за плечо. Хаджитка вывернулась, шипя и плюясь:

– Таам!.. Я видела там одного! Где один – там множество, надо бежать!.. – она захлебнулась готовым вырваться наружу паническим воплем: – Фалмеры, я видела фалмера!

– Где? – рявкнул ей в перепуганную морду Халаг.

– Лезь в броню! – альтмер бросал по сторонам настороженные взгляды. Вокруг его левой кисти то разгоралось, то гасло призрачное лилово-алое пламя сотканного и готового вот-вот сорваться с пальцев заклятия. Тони послушно ухватился за выступы доспеха Центуриона, подтягиваясь и влезая внутрь. Мимо него воющим шквалом когтей и шерсти пролетела Р'Нат. Вскарабкалась на плечо и застыла там, выгнув спину горбом и судорожно цепляясь за край шлема. Центурион закачался, Тони раздраженно крикнул на хаджитку:

– Сгинь!

– Ни за что! – Р'Нат соскользнула, лихорадочно заскребла задними лапами по нагрудным пластинам железного воителя. В окнах ближайшего дома возникла и тут же растаяла светлая тень. – Нет!

– Тогда замри и не шевелись! – шарообразное основание в ногах Центуриона распалось, превратившись в пару устойчиво стоящих на земле ног. Тони заставил его развести руки и выдвинуть вперед секиру, подготовившись к бою. Угнездившаяся на плече хаджитка тихонько подвывала.

Они нахлынули слаженной, безмолвной волной, возникнув из всех дверей, подвальных и чердачных окон. Приземистые существа с короткими кривыми ногами и длинными руками, вооруженные копьями, посохами и мечами, испускавшими льдистое мерцание, в доспехах из вываренной кожи и панцирей огромных подземных жуков. В их облике еще сохранились чудовищно искаженные, но все же общие с обитающими на поверхности мерами черты – крупный, вытянутый к затылку череп, острые уши и выступающие подбородки. Там, где у всех живых существ располагались глаза, у фалмеров были затянутые бугристой кожицей неглубокие провалы. Все их племя было слепо. Слепыми они рождались на свет, слепыми умирали, не увидев ни единого проблеска света и не выбравшись за пределы пещер. В легендах говорилось – такими их сделали двемеры. В давние времена обитатели подземелий когда-то дали приют гонимым сородичам, снежным эльфам, вынужденным оставить свои земли под натиском нордских дружин. Снежные эльфы, спустившиеся в города двемеров, ели и пили то, что предоставляли им радушные хозяева – и ослепли, порождая слепых детей. С каждым минувшим днем и месяцем теряя былые знания, былое величие и память о прошлом. Превращаясь в фалмеров – безглазых, чутких, алчных до чужой крови охотников тьмы. Ненавидящих все, явившееся с поверхности.

Смотревший сквозь тонкую сетку решетчатого забрала в шлеме Центуриона, Тони не мог в подробностях разглядеть боя. Он только ощущал его, по судорожной дрожи натянутых до отказа жил, управлявших механическими руками воителя, по частым дробным ударам, отдающимся в ногах Центуриона, по упругому сопротивлению, когда секира или топор входили в живое тело. Первая волна накатила и отхлынула, орк проорал, чтобы все держались за ним, и они побежали. Ослепительно полыхнуло расширяющееся кольцо льдисто-голубого сияния: Рингилл метнул одно из своих заклинаний. Завоняло паленой шерстью, кто-то тонко, надрывно завизжал – точно мокрым пальцем провели по стеклу. Бег. Еще один всплеск боевой магии, на этот раз багровый с оранжевыми искрами. Центурион с грохотом врезался в угол дома, разворотив древнюю кладку. Новая волна, силуэт, летящий с башенного карниза – хаджитка с воплем бросилась ему навстречу, рванула когтями, швырнув вниз. Едва не сорвалась, извернувшись и чудом успев вцепиться в закраину доспеха.

«Куда мы бежим? Кто-нибудь представляет, куда мы несемся? Нам нужно укрытие, дом с единственным входом, который можно будет оборонять… Их слишком много, я даже не подозревал, что их может быть так много. Они просто задавят нас числом, если мы не придумаем что-нибудь прямо сейчас…»

В просветах забрала мелькнули зубчатые башни. С них взлетело тяжело гудящее облако стрел, застучало по броне Центуриона. Понадеявшись, что Р'Нат успела спрятаться, Тони заставил боевую машину своротить башни одну за другой. Во все стороны брызнули кирпичи, черепица и падающие-прыгающие фалмеры. Стеклянисто полыхнуло алым пламенем, но уже не с такой силой и яростью, как прежде. Наверное, заклятия тоже имеют дурное свойство ослабевать, а маг – терять в бою силы. Но у них еще остается непобедимый Центурион, крушащий все на своем пути!