Текст книги "Соблазненная во тьме (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер С. Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Сунув руку в карман, он вытащил две таблетки викодина, хранившиеся в пузырьке. У него уже не было морфина, а Котенка все еще мучили сильные боли.

– Открой рот, – сказал он.

И когда она незамедлительно подчинилась, он послал ей улыбку.

Он знал, что она была напугана. У него не было никаких сомнений в том, что это было единственной причиной того, почему она подчинялась ему, но тем не менее, видеть ее такой податливой было невероятно возбуждающе.

Положив таблетки ей в рот, он поднес к ее губам бокал с вином, и позволил ей запить, неотрывно наблюдая за изящным изгибом ее горла, когда она запрокинула голову, и с жадностью глотала содержимое бокала, пока полностью его не опустошила.

Его член затвердел.

Шоколадные глаза Котенка посмотрели на него с благодарностью и мольбой. Она так много могла сказать ими. Он видел в них все ее эмоции. И если она была актрисой, то она была очень хорошей актрисой. Хотя, возможно, он видел лишь то, что хотел видеть.

Брови Калеба слегка нахмурились, и он заметил, как взгляд Котенка мгновенно вернулся на ее колени. Возможно, глаза Калеба также говорили ей о многом. Пора с этим завязывать.

Калеб поднял глаза в тот момент, когда к нему подошел Рафик и сел рядом с ним.

– Я разобрался с той шлюхой, – сказал Рафик по-арабски.

– Здесь? – Калеб старался не выдать своего легкого недоумения.

– Калеб, я тебя умоляю. Мы в гостях. Я разобрался с ней, поместив в подвал... поспать, – произнес Рафик насмехающемся тоном.

Калеб не видел в этом ничего смешного. Кивнув, он постарался сменить тему разговора.

– Как долго это продлится? Я хочу убраться отсюда и сменить эту клоунскую одежду. Ты специально не сказал мне о своем местонахождении. Более того, ты не упомянул о том, как много здесь потенциальных свидетелей наших деяний. К тому же, я отвратительно выгляжу.

Рассмеявшись, Рафик хлопнул Калеба по плечу.

– Ох, брат. Тебе во всем мерещится предательство. Даже будучи мальчишкой, ты стремился к тому, чтобы все было на твоих условиях. Помнишь, как я впервые отвел тебя в публичный дом? До этого ты никогда не был с женщиной, но тебе показалось мало быть с обычной женщиной. Это должна была быть 'идеальная' женщина! И что в итоге, брат? Я скажу: ты управился меньше, чем за минуту!

Рафик рассмеялся так, что от силы его смеха у Калеба плечо заходило ходуном.

Он ненавиделэту историю и то, с каким удовольствием Рафик ее рассказывал. Ему не нравилось быть чьим-то объектом для насмешки, даже если этот кто-то был человек, которого он считал другом, братом, и что самое важное – союзником.

Калеб почувствовал, что его лицо вспыхнуло как от смущения, так и от злости.

– Черт тебя побери, Рафик! Если ты так хотел предаться воспоминаниям, что же ты не нашел своего друга – Джаира? Уверен, его компания пришлась бы тебе больше по душе.

Калеб отмахнулся от руки Рафика, в то время как тот вытирал выступившие в уголках его глаз слезы, и пытался отдышаться.

– Ты такой ребенок, Калеб. Джаир – всего лишь источник информации, когда ты становишься менее разговорчивым. Я слишком хорошо тебя знаю, брат, и я был бы дураком, если бы подумал, что ты мне рассказываешь все. Кроме того, я хотел посмотреть на девчонку, которую ты выбрал для Владэка. Я хотел убедиться, что она идеально подойдет для этого задания. Но, честно говоря, на данный момент, я в этом не уверен.

Калеб попытался утихомирить свою злость; бессознательно он потянулся и стал гладить Котенка по волосам.

– Мне обидно, Рафик. Я лично выбрал Котенка в соответствии с твоими указаниями и меня вполне устраивает мой выбор. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что тогда, в руках той шлюхи, мне вполне хватило той одной минуты?

Смягчившись, Калеб, наконец, улыбнулся, – Она сказала, что все было идеально.

Рафик захохотал и, не сдержавшись, Калеб присоединился к нему. Они давно знали друг друга. Рафик был единственным, кто действительно хорошо понимал Калеба, и, несмотря на их странные и порой напряженные отношения, Калеб должен был признать, что ему было приятно снова смеяться вместе с ним. Они давно не виделись, а их телефонные переговоры сводились в основном к обсуждению общих дел. Калеб расслабился.

– Уверен, брат, что это была лучшая минута в ее жизни.

– Согласен, – усмехнулся Калеб.

Рафик хотел было озвучить еще одну остроумную шутку, когда хозяин вечера призвал всех к вниманию.

– Дамы и господа. Сегодня у меня для вас особенное развлечение. Благодаря моим дорогим друзьям, с недавних пор я стал обладателем великолепного нового раба. Он крепок и молод, и я уверен, что вы оцените всю прелесть его неопытности.

Он рассмеялся, – Увы, я передал все права на его обучение моей давнишней рабыне Селии.

Комнату заполнило еле слышное одобрительное бормотание и аплодисменты.

Калеб посмотрел на Рафика, которого казалось, забавляли выходки Фелипе. Со своей же стороны, Калеб был несколько насторожен, учитывая реакцию Котенка на блондинку. Он приготовился ко всему, что бы ни произошло в следующий момент. Слишком поздно покидать комнату.

– У моей Селии испанские корни, и ее познания в английском языке крайне скудны. Я буду переводить от ее имени и помогать. Надеюсь, вам понравится.

Фелипе махнул рукой, и дверь открылась, запуская Селию, одетую в тугой, белый, кожаный корсет с чулками и обувью в тон.

В штанах Калеба стало тесно.

Селия была олицетворением испанской красоты. Ее волосы были угольно-черными, а глаза настолько темными, что в них мог утонуть кто угодно. Ее губы были накрашены ярко-красной помадой, сочетающейся по оттенку с цветком, вплетенному в ее волосы. Ее кожа имела молочный оттенок, который не позволил бы скрыть какие-либо отметины.

Маленькая грудь Селии была обнажена, возвышаясь над корсетом, а ее светлая кожа сильно контрастировала с ярко-малиновым цветом ее твердых сосков. Под корсетом она была без трусиков, демонстрируя свою оголенную розовую плоть пытливым взглядам собравшихся гостей. Очевидно, раннее ее отшлепали, это было видно по следам на ее круглой попке.

Ее чулки представляли собой белую сетку, подчеркивающую соблазнительные очертания ее бедер и ног. Полусапожки на ее ногах были маленькими и изящными, и сверху украшались небольшой шнуровкой. Калеб должен был отдать должное Фелипе – его рабыня была потрясающей.

Внезапно ему стало безумно интересно, что она собиралась делать с плетью, которая была у нее в руках.

Рядом со своим стулом, Калеб заметил, что Котенок также с замиранием сердца наблюдала за Селией. Он погладил ее по волосам, удовлетворяясь про себя тем, как она потянулась к его прикосновению и положила свою голову ему на колено. От него не ускользнуло то, с какой покорностью она держала руки перед собой.

По комнате пробежал ропот волнения, когда спустя несколько секунд, после Селии, в ту же дверь, откуда зашла она, двое мужчин завели парня, которого Калеб знал как Малыша.

Очевидно, Малышу было не меньше восемнадцати, и не больше двадцати трех лет, но черты его лица молодили парня, что, видимо, и послужило причиной полученного им прозвища. Калеб был согласен с тем, что оно ему очень подходило.

Малыш вошел в комнату с завязанными глазами, руками, и с кляпом во рту – больше на нем ничего не было. На первый взгляд было видно, что его избивали, но все оказалось не так плохо, как мог подумать Калеб. Словно кто-то вступился за него, чтобы он не кончил так, как это произошло с его подружкой.

Калеб тревожно поерзал на своем месте. Что-то в этом парне его смущало.

– Он немного похож на тебя, – сказал Рафик.

– Да пошел ты, – сказал Калеб на английском.

Котенок резко вскинула голову, но потом снова опустила ту на колено Калеба, когда он нежно прижал ее к себе.

Рафик рассмеялся, но воздержался от дальнейших комментариев.

Селия держалась властно, – Поставьте его на колени и прицепите его запястья к лодыжкам.

Мужчины сделали так, как она сказала, Фелипе перевел и публика тихо поаплодировала.

Малыш заметно дрожал, но на удивление, не сопротивлялся двум мужчинам. Калебу стало интересно, был ли он по природе покорным, или ему напомнили о жестоком наказании за малейшее неподчинение. Калеб надеялся на первое. Потому как, если бы этот парень имел хоть какое-нибудь отношение к состоянию Котенка, Калеб проследил бы за тем, чтобы тому досталось, независимо от того, послушным он был или нет.

– Вытащите кляп у него изо рта, – приказала Селия.

Неспешно подойдя к Малышу, она провела пальцами по его длинным волосам, успокаивая его обманчивым чувством защищенности, после чего сжала в кулаке его золотистые локоны и резко запрокинула его голову назад.

Блять, – выкрикнул парень.

Он пытался высвободиться из хватки Селии, но она с легкостью сжимала его своим маленьким кулачком.

Калеб был впечатлен.

– Тебе больно, Раб? – промурлыкала она и в комнате послышался смех.

Парень молчал. Его руки, сцепленные сзади, сжались в кулаки и он попытался высвободиться из сдерживающих его оков.

Селия потянула еще сильнее, выкручивая его голову так, что стала полностью видна линия его горла.

– Да... Селия, – наконец, прошептал он.

Фоновая музыка начала медленно затихать до тех пор, пока комната не погрузилась в полнейшую тишину. Это придало моменту еще больше концентрации, где каждый издаваемый звук расценивался, как действие. Казалось, что сама комната была живым дышащим, дрожащим и голодным существом.

Даже Калеб не мог устоять перед обаянием миниатюрной девушки, господствующей над парнем, в два раза больше нее.

– Очень хорошо, Раб.

Голос Фелипе был едва ли громче шепота, когда он перевел слова Селии. Калебу перевод не требовался, но он оценил то, как низкий, властный голос Фелипе увлекал всех присутствующих, вызывая в них потребность услышать каждое слово.

Селия отпустила волосы Малыша, и он вздохнул с облегчением. Несколько секунд она гладила его золотистые пряди. Ее публика одобрительно вздохнула, услышав прерывистое дыхание Малыша.

Калеба всегда восхищала неспособность человека различить высшую степень собственного унижения. Несомненно, Малыш был бы раздавлен, узнав, что каждый издаваемый им звук слышала и внимала комната, полная людей, которые жили ради подобных представлений. Калебу было почти стыдно за него, или, может быть, ему просто было неудобно на это смотреть.

Соблазнительно медленно Селия погладила Малыша по лицу, шее и плечам. Она позволила себе не торопясь разбудить в нем желание к себе. Возможно, Малыш ощущал запах ее парфюма, либо чувствовал прикосновение ее соска к своему лицу, пока она стояла перед ним, трогая его как любовника в комнате, полной незнакомцев. Потому как, стоило Селии отойти, парень чуть не грохнулся лицом вперед, преследуя ее запах.

– Она очень хороша, – внезапно прошептал Рафик в пол тона.

Калеб кивнул в знак согласия.

Селия медленно обошла комнату, и наконец, подошла к невысокому, пузатому мужичку в ковбойской шляпе и повязанным коротким галстуком. Подавшись к нему своим телом, она греховно потерлась о его грудь своими торчащими сосками. Усмехнувшись, мужчина устремился вперед, в попытке поцеловать Селию, но в последнюю секунду, она выхватила флоггер из рук южанина, и резко повернувшись на каблуках, шлепнула его своими волосами по лицу.

Комната взорвалась смехом.

– Черт побери, Фелипе, – сказал мужчина с сильным, протяжным техасским акцентом, – Ты счастливый ублюдок. Продолжай, сладенькая, преподай этому парнише урок.

Улыбнувшись публике, Селия нагло помахала своим флоггером.

– Прижмись лицом к полу и подними свой зад, – сказала она.

Малыш вздрогнул, но не собирался подчиняться, даже после перевода Фелипе. Публика неодобрительно зашипела.

– Нет? – спросила Селия.

– Пожалуйста, – хныкнув, произнес Малыш.

Это были самые настоящие всхлипы – их невозможно перепутать ни с чем.

– Мне и так достаточно. Больше не надо.

Калеб заерзал на сидении. Он снова начал гладить Котенка по волосам, и неожиданно она устроилась между его ног, положив свою голову на верхнюю часть его бедра, прижимая его руку к своему уху.

– Уж больно она смелая, Калеб. Я удивлен, что ты спускаешь ей подобные вещи, – чуть слышно проворчал Рафик.

– Я тебе уже говорил, Рафик, она не в себе. Прекрати вести себя так, словно ты никогда не был снисходительным. Я видел, как ты учил рабынь. Даже у тебя случались подобные моменты.

После этих слов, тема сразу была закрыта.

– Достаточно? Я только начала, – ухмыльнулась Селия.

– И, конечно..., – сказала она, и подняла флоггер.

Выдержав паузу, тем самым, позволяя публике разделить ожидание Малыша, она хлестнула его по груди, – Ты забыл сказать 'пожалуйста, Селия'.

Застонав, Малыш сильно закусил губу, пытаясь потереть свою грудь коленями, согнувшись пополам. Рассекая воздух флоггером, Селия снова хлестнула Малыша, но по спине, и на этот раз он, открыв рот, громко простонал во все горло.

– Ты будешь подчиняться мне?

– Да, Селия, – сказал парень сквозь стиснутые зубы.

Публика зааплодировала.

Калеб усмехнулся про себя. Да, было неплохо находиться в окружении людей, разделяющих твои увлечения. Слабое чувство вины, которое он испытывал до недавнего времени, сошло на нет. Оно испарилось, сменившись на более знакомое чувство – похоть.

Голова Котенка, лежащая на его бедре, была так близко к его члену, что он практически чувствовал ее дыхание. Ему нестерпимо захотелось высвободить себя и заставить ее ему отсосать.

До сих пор он не требовал от нее подобного удовольствия, но знал, что не сможет противостоять вечно. Он трахнул ее в попку, так почему бы не в ротик?

– Докажи, Раб, и подними свой сексуальный зад, – промурлыкала Селия.

Калеб услышал, как у парня перехватило дыхание, когда он изо всех сил пытался опустить свою голову на пол. Он переставлял свои колени ровно до тех пор, пока не принял позу головой вниз, задом вверх – ту самую, которую от него требовала Селия.

Публика оживилась – ее возбуждение казалось осязаемым.

Селия провела длинными, кожаными лентами по выставленной напоказ плоти Малыша. Обнаженный и накрепко связанный, он не мог контролировать того, что должно было с ним произойти. Его дыхание было неровным и быстрым, с каждым разом сотрясая все его тело.

Селия осторожно провела концом флоггера по яичкам Малыша, которые оказались на виду у тех, кто стоял или сидел позади него. Он зашипел, корчась на ковре.

– Тебе нравится, Раб?

– Нет, Селия.

Еще один удар, – Это не вежливо. Может, мне высечь тебя посильнее? Как это сделал бы мужчина?

Публика с восторгом приняла эту идею.

– Нет! Нет, Селия. Прости меня. Прости меня, – умолял Малыш.

Подняв флоггер, Селия хлестнула парня еще сильнее, после чего он потерял самоконтроль и разрыдался, уткнувшись в ковер.

– А как тебе это, Раб? Достаточно сильно?

Малыш с трудом дышал, не говоря уже о том, чтобы говорить, но, тем не менее, он изо всех сил попытался выдавить из себя слова, – Да... Селия.

Калеб знал, что он не был ни геем, ни бисексуалом. Изучению этого вопроса он посвятил некоторое время сразу после того, как его жизнь в публичном доме осталась позади, но он должен был признаться, что покорность Малыша была весьма привлекательной. Селия также была впечатляющей в своей роли.

– Ты так хорошо справляешься, Раб. Еще немного и я тебя награжу, – пролепетала Селия.

Калеб, как и все присутствующие в комнате, слышал, сдерживаемые Малышом рыдания. Но вот чего Калеб не ожидал, так это ответных рыданий, прозвучавших от Котенка, голова которой покоилась на его колене.

– Что случилось, зверушка? – прошептал Калеб.

Он провел пальцем по тонкой раковине ее ушка, и она вздрогнула.

– Все эти люди...

Она умолкла. В комнате эхом зазвучали шлепки об обнаженную плоть, сопровождающиеся страдальческим рычанием Малыша. Снова, и снова, флоггер высекал уже чрезмерно разгоряченную кожу Малыша. С каждым ударом, ему все больше изменяла выдержка, пока, наконец, его мышцы не перестали сопротивляться флоггеру, и он не прекратил сдерживать звуки, вырывающиеся из него наружу.

Это представление должно было казаться Калебу отвратительным. Где-то в своем сознании, он знал, что смотреть на то, как кого-то секут, должно было быть ему противным... но ничего подобного. Порка возбуждала его, как ничто иное.

В его памяти всплыл тот вечер, когда он высек Котенка. Она вырывалась от него, проклинала его, физически кидалась на него, но в самом конце, она сдалась в его руках. Тогда, его не волновали ее чувства, и он был убежден, что они не должны были волновать его и сейчас.

Наклонившись к Котенку, он произнес, – Ты опозорила меня. Может, мне стоит раздеть тебя и вернуть должок на глазах у всех этих людей?

Котенок приглушила свой плач, прижавшись раскрытым ртом к его ноге.

Она неистово замотала головой, – Нет, Хозяин, – еле выговорила она.

– Я был бы не прочь посмотреть на это, – вмешался Рафик.

– По крайней мере, это доказало бы, что ты не стал совсем слабаком.

Приподняв бровь, Калеб посмотрел на своего наставника.

– Ну, хотя бы она обращается к тебе, как положено.

Калеб рассмеялся, проигнорировав некоторых гостей, которые посмотрели на него с недовольством. Он ведь не заглушал Селию. Да и вряд ли ее кто-то смог сейчас сбить с мысли, она была настолько поглощена рабом у своих ног, что не заметила бы ни его, ни кого-либо другого.

– Я бы так и поступил, но знаю, что она не готова. Так она еще больше меня скомпрометирует.

– Тогда, может, тебе следует передать это дело мне, – сказал он на английском.

Внезапно, в комнате поднялась суматоха и Калебу с Рафиком пришлось вытянуть свои шеи, чтобы увидеть происходящее за гостями, загораживающими им обзор. Калеб резко втянул в себя воздух, почувствовав, как Котенок случайно потерлась своей щекой о его твердеющий член.

Селия, маленькая экзотическая лисица, привязала к себе самый огромный искусственный член, который Калеб когда-либо видел, и который теперь торчал над ее оголенной киской. Она позволила публике оценить его размер, и прежде чем приняться за дело, дождалась, пока шум стихнет.

Малыш, все еще с завязанными глазами, застыл в дурном предчувствии. Он пытался, правда, безуспешно, крепче обнять себя, словно, таким образом, он мог пробраться внутрь себя и, в итоге, исчезнуть. Но все, что ему удалось – это лишь развить массовую похоть у своей извращенной публики.

– Толкните его назад. Я хочу, чтобы он сидел на пятках, – сказала Селия, и мужчины разогнули парня.

Лицо Малыша было ярко-красным и мокрым от слез, а его грудь, в отличие от спины, была отмечена следом лишь от одного удара флоггера.

– Раздвинь ноги, Раб, – сказала Селия.

Малыш рыдал, сотрясаясь всей грудной клеткой от попытки сдержаться, но все же подчинился.

– Ты был таким хорошим мальчиком, Раб. Думаю, ты заслужил подарок.

Селия медленно провела флоггером по члену и яичкам Малыша. Внезапно дыхание Малыша сбилось, и не восстанавливалось до тех пор, пока Селия не повторила движение мягкими кожаными лентами еще несколько раз. Медленно, его член начал твердеть, несмотря на его стыд и унижение. Несмотря на публику, которая затаив дыхание, ожидала момента, когда Селия войдет в него своим искусственным членом. Несмотря на то, что он не мог знать, что произойдет в следующий момент.

Селия продолжила будить эрекцию Малыша, дойдя до того, что встав на колени, начала водить по нему своей рукой. Малыш застонал от ощущения опытных прикосновений к своей чувствительной плоти. Казалось, что он даже забыл про флоггер, и не зная о члене Селии, его тело стало медленно подаваться к ней. Вперед и назад, следуя за ее пальцами и хныкая, когда они двигались не достаточно быстро, чтобы удовлетворить его.

– Жадный раб, – сказала Селия.

– Я тоже жадная и не думаю, что пока ты заслужил свой подарок.

Она встала и Малыш снова задержал дыхание. Неторопливо Селия поднесла свой малиновый сосок к губам Малыша.

Это было смело, учитывая, что парень мог укусить ее, но казалось, что Селию такие вещи не волновали.

– Соси.

Открыв свой рот, Малыш втянул сосок Селии. Он громко и откровенно застонал. Его член мгновенно устремился вверх. По всей видимости, боль для него отошла на второй план, пока он сосал грудь Селии долгими, голодными втягиваниями, заставляя ее учащенно дышать и еще ближе прижиматься к его губам.

– Да! – выкрикнула Селия, это словечко не потребовало перевода Фелипе.

– Соси жестче.

Малыш подчинился, отрываясь только для того, чтобы глотнуть воздуха, и время от времени переходя на другую грудь, которую Селия ему с удовольствием подставляла. Наконец, наступил момент Х и она с силой оттолкнула от себя его голову.

Ее соски стали ярко-красными и набухшими от интенсивной работы его губ, на что она, казалось, не реагировала, и не замечала вовсе. Схватив резиновый член, она поднесла его к губам Малыша.

– Теперь, соси это.

Очевидно, почувствовав что-то неладное, Малыш отпрянул назад и отвернул голову, – Нет, Селия. Пожалуйста, не надо.

Даже не утруждая себя ответом, Селия подняла флоггер и хлестнула Малыша по груди с такой силой, что все присутствующие в комнате коллективно поежились. Малыш попытался согнуться пополам, но мужчины, удерживающие его, не позволили ему этого сделать.

Калебу стало интересно, какого это было бы позволить женщине себя высечь. После Тегерана, кроме Рафика никто не смел избивать его или угрожать его жизни. Да, Рафик наказывал его в первые годы, когда Калебу все еще требовалось напоминание о том, что он выжил. И с тех пор, как Калебу нужно было подчиняться в той или иной степени, прошло более двенадцати лет.

– Соси! – повторила Селия.

На это раз, Малыш не стал сопротивляться и позволил Селии трахать свой рот громадным фаллосом. Каждый раз, когда Малыш давился, в комнате слышались редкие смешки, но большей частью, толпу окутывала похоть. Оглянувшись вокруг можно было увидеть, как некоторые хозяева решили воспользоваться своими рабами, сидящих у их ног, и, подражая движениям Селии, стали толкаться своими настоящими членами в их ненасытные рты.

Калеб посмотрел на Котенка. Она не могла не видеть или не слышать происходящего, и открыто наблюдала за развратом, творившимся вокруг нее.

Потянувшись к ее руке, Калеб нежно прижал ее ладонь к своей эрекции. Его член дернулся, когда ее широко открытые глаза метнулись к нему. Он ожидал, что она попытается убрать руку, но вместо этого почувствовал, как ее пальцы сжались вокруг него через джинсовую ткань.

– Кажется, ты ей нравишься. А вот на мое присутствие ей совершенно наплевать, – несколько иронично сказал Рафик.

– В отличие от других, у нее есть вкус, – парировал Калеб.

Медленно приподняв свои бедра, он сильнее вжался в ладонь Котенка. Он помнил их совместный душ, и то с каким рвением она хотела его ублажить. Он хотел этого снова. Он хотел Ливви. Эта мысль вернула его в настоящий момент, и он остановил движения руки Котенка на своей эрекции.

Она подняла на него свои глаза. «Я сделала что-то не так?» – спрашивали они.

Калеб замотал головой, но убрал от себя ее руку.

– Смущаешься, Калеб? Серьезно? Уж кто-кто, но ты..., – поддразнивал Рафик.

– Пошел ты, – сказал Калеб веселым тоном.

– Освободите его, – сказала Селия, снова возвращая его и Рафика к разворачивающейся перед ними сцене.

Пока мужчины занимались тем, что отцепляли Малыша, Селия трясла ремешками, освобождаясь от искусственного члена. В комнате пульсировало напряжение, а нетерпеливый Малыш пытался развязаться еще быстрее. Но, даже избавившись от оков, он оставался стоять перед Селией на коленях и с повязкой на глазах. Его член был по-прежнему твердым, что впечатляло, учитывая обстоятельства.

– Думаешь, ты был хорошим, Раб? – голос Селии сошел на шепот, и Фелипе повторил его в меру своих голосовых данных.

– Да, Селия, – ответил Малыш.

– Я согласна. Для первого раза ты был очень хорош. Хочешь меня трахнуть?

Малыша передернуло, когда Фелипе перевел для него слова, и хотя он, казалось не был способен озвучить свой ответ, его член все сказал за него, дергаясь на глазах у публики вверх-вниз, пока не пришел в полную боевую готовность. На головке выступила обильная капля смазки.

– Ну, Раб. Так ты хочешь трахнуть меня или нет?

Малыш кивнул и протянул, – Да-а-а, Селия.

Селия встала перед Малышом и подняла его руки, чтобы обернуть их вокруг себя. Издав непонятный звук, он с жадностью впился в предлагаемое ему тело.

– Тогда трахни меня, – сказала Селия.

Без лишних слов, Малыш набросился на Селию, грубо повалив ее на пол. Не сдержавшись, Селия вскрикнула, но не сделала никаких попыток остановить Малыша, позволяя ему взять то, что он хотел. Всего лишь на секунду подав бедрами назад, он резко двинулся вперед, жестко толкаясь в киску Селии. Оказавшись в ней, он всхлипнул. Застонав, Селия выгнула спину и развела ноги как можно шире, отдаваясь на милость парню, который стал в нее вколачиваться.

– Sí, mi amor! Es todo para ti... (Да, любовь моя. Это все для тебя...)

Вслепую найдя сосок Селии, Малыш, наконец, взял один из них в рот, начав сосать их грубыми, болезненными втягиваниями. Его бедра двигались как поршень. Более того, было очевидно, что парню отчаянно нужно кончить и, судя по тому, как крепко он держал Селию, не оставалось сомнений в том, что он убил бы любого, кто посмел бы его остановить.

Наконец, издав звук, похожий на вопль умирающего животного, Малыш толкнулся в Селию последний раз. Публика зааплодировала, выкрикивая одобрительные возгласы, а парень задрожал и рухнул сверху на Селию.

Быстро извинившись, Калеб помог Котенку подняться на ноги и покинул комнату, в поиске провожатого и своей комнаты.