Текст книги "Соблазненная во тьме (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер С. Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 12

Открыв глаза и осознав, что наступило утро, мне понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться. Тревога, испытываемая мною в течение ночи, медленно отступала. Я не помнила, как погрузилась в сон – только как часами лежала на кровати, пытаясь придумать способ выбраться из моей ситуации, которая бы не потребовала вмешательства Калеба в мое спасение.

Комната, в которой я спала была красивой и чистой. Каждое утро, когда солнце только-только начинало заливать комнату светом, входила Селия, чтобы раздвинуть тяжелые шторы.

Я говорила ей о том, что вполне была в состоянии делать это сама, но она попросту игнорировала меня, продолжая заниматься своей работой.

– Ей запрещено с тобой разговаривать, – сказал Калеб, сидя на краю кровати.

Это была всего лишь наша вторая неделя пребывания в особняке, но он выглядел таким уставшим, словно и вовсе не отдыхал. Он жаловался на то, что не может всегда спать полностью одетым. Тем не менее, каждую ночь именно так он и поступал.

В течение первых нескольких дней, Калеб был рассеяннее, чем обычно. Да, он был жестоким. Он проверял мои возможности, обучая меня командам на русском языке, и действиям, которые мне следовало выполнять, когда я их слышала. Он настаивал на том, чтобы я ползала на четвереньках, звала его Хозяином, и, пропуская меня через череду унижений, заставлял меня побороть мою застенчивость. Но, несмотря на все это, он меня не трогал. Не настаивал на том, чтобы я была обнажена, и защищал меня тем, что не подпускал ко мне других.

Я знала, что он оставался со мной на ночь, потому как был в курсе, что без него меня мучили кошмары. Он спал в футболке и боксерах, и вроде был в состоянии спать рядом со мной, не прикасаясь к моему телу, но все это длилось ровно до тех пор, пока я не просыпалась от какого-нибудь кошмарного сна, и не сворачивалась рядом с ним калачиком.

Он меня успокаивал.

– Почему ей запрещено со мной разговаривать? – поинтересовалась я язвительным тоном.

Посмотрев на меня пару мгновений, Калеб ответил.

– Котенок, тебе, действительно, стоит пересмотреть манеру общения со мной. Только потому что ты еще до конца не оправилась после случившегося, не означает, что я не веду счет твоим оплошностям.

Он неотрывно смотрел мне прямо в глаза, пока я, наконец, не опустила взгляд в пол.

– Прости, Хозяин.

Он смотрел на меня со странным выражением.

– Пожалуйста, могу я узнать, почему ей запрещено со мной разговаривать?

– Селия не просто любовница своего господина, она еще и служанка. Думаю, это довольно типично. Я никогда не был с кем-то настолько долго, чтобы вникнуть в особенности отношений, но знаю достаточно, чтобы утверждать, что в этом есть некий смысл. Он может использовать ее не только для секса.

Должно быть, на моем лице отразилось негодование, потому что Калеб прижал палец к моим губам, лишая меня возможности заговорить. И хотя мне этого делать не следовало, и в добавок, это могло разозлить Калеба, но я все равно произнесла, – Ты не находишь это правило глупым? Лично мне это кажется противным.

– Поверь мне, порой разговаривать с тобой – вот что противно, – прокомментировал он, но улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ. Придурок.

Странно, но я подумала о том, как сильно мне будет не хватать его после того, как он меня продаст. Мне вдруг стало интересно, станет ли он также скучать по мне, настолько, что даже возможно решит меня забрать.

Ты не принцесса и он не прекрасный принц, который пришел спасти тебя. Или ты забыла?

Вздох был ответом моему внутреннему голосу.

Я все чаще и чаще говорила сама с собой. Не то, чтобы мой внутренний голос сводил меня с ума, но он однозначно составлял мне дрянную компанию. Порой я почти забывала, что меня держали в плену против моей воли. Я никогда этого не делала, но иногда допускала подобную мысль.

По просьбе Калеба, Селия приносила нам завтрак и мы ели на террасе. Только он и я. Купаясь в лучах солнечного света, лакомясь свежими пирожными из рук Калеба, и попивая вручную выжатый апельсиновый сок, я думала – все не так уж и плохо.

Но конечно, порой было почти невозможно забыть о том, что я была пленницей Калеба. Из-за своих повреждений я все еще медленно двигалась. Синяки почти исчезли, но боль в плече и ребрах никуда не делась, напоминая мне о многом. Это казалось сдерживающим фактором против новой попытки побега. Кроме того это служило мне напоминанием о том, как быстро Калеб меня нашел. Но все же, это было по части Калеба думать о том, для достижения каких целей можно использовать боль.

Однажды утром, он оставил меня наедине с Селией, и вопреки здравому смыслу, я решила заговорить с ней. Избегая моего взгляда, Селия ходила по моей комнате, поправляла вещи, которые в этом не нуждались, и вытирала пыль.

Мне, на самом деле, было жаль ее. Она была красивой, и ее манера вести себя намекала на присутствие недюжинной внутренней силы, но тем не менее... она была рабыней. Я гадала, буду ли я хоть наполовину такой же грациозной, как она, когда, наконец, придет и мое время.

С некоторой надеждой, я отметила, что, судя по ее внешнему виду, ее не избивали. На ней не было синяков, и никаких признаков того, что она страдала.

Да. Мне оставалось надеяться только на это.

– Селия? – запинаясь, произнесла я ее имя, боясь как ее ответа, так и ее молчания.

Устремив на меня свой добрый взгляд, она вопросительно приподняла бровь. Это был не совсем ответ, но это было больше, чем я получала от нее раннее. Я решила, что в отсутствии Калеба, она могла бы со мной поговорить.

– Как долго ты здесь находишься?

Она смотрела на меня довольно продолжительное время до тех пор, пока мне стало не по себе. Этот вопрос не казался мне сложным, хотя, постепенно я хотела добраться и до них.

Наконец, ее губы изогнулись в кривой улыбке и она, коротко кивнула – лучше от ее ответа мне не стало. Посмотрев на меня улыбающимися глазами, она подняла шесть пальцев.

Мне хотелось накричать на нее за то, что она не отвечает мне словами, но я была уверена, что ни к чему хорошему это не приведет.

– Шеееееесть... месяцев?

Она замотала головой.

Я сделала глубокий, успокоительный вдох для следующего вопроса, – Лет?

Улыбнувшись, она кивнула.

Блять. Лет? Она была рабыней Фелипе целых шесть лет. У меня в это голове не укладывалось.

– Ты никогда не пыталась сбежать?

Очевидно, мой голос прозвучал слишком громко. Потому как ее взгляд тут же стал отчаянным, и она посмотрела на дверь, словно та сейчас распахнется и произойдет что-нибудь ужасное. Спешно приблизившись ко мне, она поднесла пальцы к моим губам.

Я была потрясена и стояла неподвижно, в ожидании, когда эта ситуация уляжется. Ее глаза сохраняли укоризненное выражение пока, она пятилась назад, мотая своей головой.

Она вышла из комнаты до того, как я успела извиниться, или задать еще один вопрос. Прекрасно!

– Да пошла ты, – прошептала я в никуда.

В течение нескольких минут после ухода Селии, я ожидала столкнуться с гневом Калеба, но никто не приходил. Калеб четко дал понять, что мне запрещалось покидать мою комнату. Поэтому я ждала... и ждала... и ждала.

Несколько часов спустя, я умирала с голоду, а боль в моем плече и ребрах с каждой минутой становилось все сложнее терпеть. Под конец, я рискнула и попыталась открыть дверь, но она оказалась заперта.

По прошествии времени, я прибегла к крикам и мольбам, обращенным к Калебу через дверь, чтобы он простил меня и дал мне мои лекарства. Я задумалась, не пристрастилась ли я к приему данных препаратов, но судя по тому, какую боль я испытывала, это было маловероятно. Мне нужны были эти гребаные таблетки. И еще мне нужно было поесть!

Конечно же, Калеб тоже об этом знал, и это его ненасильственное наказание было не менее жестоким.

Постепенно, на улице стемнело. Рыдая на кровати, я услышала, как кто-то отпирает мою дверь. Увидев, как Калеб входит в комнату, я зарыдала с новой силой.

– Ты готова?

Хныкнув, я кивнула.

– Да, Хозяин. Прости. Я больше так не буду.

– Ты всегда это говоришь, Котенок, но потом снова отказываешься следовать правилам, и мне приходится заново тебя наказывать. Разве я не говорил, что Селии запрещено с тобой разговаривать? – ворчал он.

– Да, Хозяин. Я помню, ты говорил. Мне очень жаль.

– Ну, если раньше тебе и не было жаль, то, по крайней мере, сейчас я в этом не сомневаюсь.

Сев на кровать, он протянул мне стакан с водой и несколько таблеток.

– Присядь и выпей.

Всхлипывая, я медленно села. Частично мои слезы были вызваны болью, но в этом присутствовала еще и некая доля стыда. Калеб был разочарован мною. Он рассказывал мне о правилах, объяснял их. Но я не слушала.

– Не могу поверить, что ты оставил меня так надолго. Это чертовски обидно, – плакала я.

– Оставить тебя был не мой выбор, Котенок. А твой, – сказал Калеб.

На удивление, он не кричал и не обещал возмездия, оставаясь абсолютно равнодушным. Мне подумалось, а может это его новый способ воздействия на мой разум?

– Где ты был? – спросила я, прежде чем успела себя остановить.

– Прямо сейчас? В кровати. Ранее, вне дома. У Фелипе есть лошади, а я на них никогда не катался, – улыбнулся он.

– Я тоже, – прошептала я.

Теперь, когда Калеб был рядом, я чувствовала себя спокойнее. Конечно, я была зла на него, но я жила ради этих моментов с Калебом. Я чувствовала себя защищенной. Я чувствовала себя в безопасности. Без него моя жизнь была под большим знаком вопроса.

Слегка улыбнувшись, он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, – Может быть, когда ты поправишься, я смогу взять тебя с собой.

Казалось, что мое сердце вот-вот лопнет в груди, – Я так долго буду здесь? С тобой?

Встретившись с ясными голубыми глазами Калеба, я увидела в них тоску. Я отдала бы все, чтобы узнать, о чем он думает, но мне хватило ума не спрашивать его об этом.

– Возможно, Котенок. Посмотрим... – он замолчал.

– Посмотрим? – я пыталась разговорить его.

–Посмотрим.

Улыбнувшись, он продолжил гладить меня по волосам с такой безмолвной лаской, что я снова чуть не расплакалась.

– Ты голодна, Котенок? – прошептал он.

Склоняя свое лицо к его руке, и закрыв глаза, я пыталась удержать его, но знала, что это было не в моих силах.

– Да, Хозяин.

Затем мы поели; Калеб скармливал мне кусочки со своей тарелки. Странно, но я чувствовала себя... умиротворенной. После этого, он гладил мое израненное тело, пока я не уснула.

***

Я заснула, но меня снова посетил этот жуткий сон. Мой желудок казался тугим, раскаленным узлом, изнутри тянущим меня вниз. Я ворочалась и ворочалась, а узел становился только туже, раскаленнее и тяжелее.

Они удерживали меня на полу, и от них волнами исходил запах пива и сигарет. Их грубые руки оставляли на моей коже следы, пока они срывали с меня одежду, а звуки моего сопротивления тонули в равнодушных ушах.

Этот ужас воспроизводился в замедленной съемке, появляясь случайными вспышками того, что я до сих пор помнила, и чувствовала. После этого, мой кошмар начинал жить своей жизнью, больше не стесненный реально произошедшими фактами.

Я не могла им противостоять. Мои кулаки двигались медленно, не имея возможности ударить с полной силой. Мой голос был не громче шепота.

Один из них припечатывал меня к полу, пока второй целовал. Я звала кого-то на помощь, и не знала кого, но отчего-то была уверена, что это единственный человек, который поможет мне, если только я до него докричусь.

Я сопротивлялась изо всех сил. Мои руки были вялыми, а голос тихим... но я дралась. Я начала плакать.

Самое ужасное – это когда события во сне опять неожиданно менялись. Теперь они были быстрее, быстрее того, как это происходило на самом деле.

Калеб открыл дверь и спросил какого черта происходит, и руки, удерживающие мое тело, отпустили. Они зажались в угол за мной.

Получив свободу, я встала и побежала в его объятия. Обхватив его руками, я рассказала ему о том, что именно они хотели со мной сотворить. Они пытались все отрицать. Калеб приказал им закрыть свои рты.

Подняв меня на руки, он сказал им оставаться на месте, после чего, перенеся меня через грязную комнату, заваленную одеждой и надувными матрасами, укрыл в помещении, в котором я узнала его комнату. Поставив меня на ноги, он оглядел меня с головы до ног.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула, смутно осознавая, что он начал водить пальцами по моему полуобнаженному телу в поисках каких-либо повреждений. Он казался довольным тем, что мне не причинили боли, и снова меня обнял.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он.

Этот момент замедлился, и я посмотрела ему прямо в глаза.

– Убей их ради меня, – прошептала я.

– Они за все заплатят, – сказал он.

Его пальцы продолжили блуждать по моему телу, а мои руки крепко сжали его рубашку. Напряжение в моем животе из твердого превратилось в жидкое, и оно устремилось к моим бедрам. Узел развязался и теперь уже ощущался веревкой, протянутой от моих сосков к моему женскому началу. Когда он прикасался ко мне, веревка натягивалась, погружая меня в неимоверные, дикие и на удивление, желанные ощущения.

Убрав руки от его груди, я попыталась сорвать с себя блузу.

– Они могли сделать мне больно, если бы не ты, – сказала я.

Его глаза застыли на мне – в них плескалось потрясение и похоть. Своим телом он прижал меня к стене, а его горячее дыхание согревало и оставляло влажные следы на моей шее. Я хотела что-нибудь сказать, но его правая рука прикоснулась ко мне ТАМ, внизу, и меня словно парализовало.

Невидимая веревка внутри меня туго натянулась. С моих губ сорвался сладострастный крик.

Он прижался губами к моему уху.

– Не дразни меня, – прорычал он.

– Трахни меня, – был мой единственный ответ.

Протиснувшись руками между моими бедрами, он поднял меня у стены. За секунду справившись со своими штанами, он рывком проник в меня. Я отыскала его губы, чтобы отвлечь себя от его размера, и когда наши языки нашли друг друга, через меня прошел поток обжигающего тепла.

***

Громко простонав, я резко дернулась, и проснулась – я задыхалась, мое сердце колотилось, и в течение нескольких секунд я испытывала знакомое чувство, когда все мышцы моего тела сокращались и расслаблялись. Сомнений не осталась – я испытывала оргазм.

Лежащий рядом со мной Калеб поспешно сел и включил стоящую сбоку ночную лампу.

– Что случилось? – спросил он.

Я была потной и все еще втягивала в себя воздух большими глотками.

– Ты в порядке? – его голос был скорее раздраженным, и уставшим, чем каким-то еще.

Я кивнула.

– Плохой... плохой сон, – запиналась я.

Он смотрел на меня несколько секунд, и всего лишь его взгляд не давал мне до конца вырваться из моего сна. Я опустила глаза и мое дыхание, наконец, стало приходить в норму.

– Ты покраснела. Почему? – спросил он мягко и пригладил мои волосы назад.

– Я в порядке... мне... мне... просто снова приснился кошмар.

Мое дыхание выровнялось, и неожиданная пульсация между ног сошла на нет. Наконец успокоившись, я посмотрела в сторону Калеба. Он не отрывал от меня своих глаз.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я.

Его брови сошлись, а на губах заиграла улыбка.

– Почему ты так на меня смотришь... Хозяин, – ответил он.

Прикусив губу, я отвернулась.

– Ох, Котенок, – прошептал он, все еще гладя меня по волосам, смахивая их с моего потного лба.

– Если бы твое состояние позволяло нам с тобой поиграть... я бы не упустил наш шанс. Но если тебе так хочется знать...

Наклонившись, он поцеловал меня в плечо.

– Я смотрю на тебя, потому что считаю тебя сексуальной.

Он поцеловал меня выше – ближе к шее.

– Твое личико разрумянилось, а твои волосы находятся в чудесном беспорядке.

Он поцеловал меня еще выше, на что я закрыла глаза и задержала дыхание.

– Почему ты прикасаешься ко мне? Разве тебе не... – спешно сказала я.

– Я не прикасаюсь к тебе. Я целую. Это разные вещи.

– Не для меня, – вздохнула я, мой голос был слишком тонким, никак не подходящим моему мнимому образу.

Мне бы хотелось звучать решительно и твердо.

– Значит... если я сделаю вот так, – сказал он у моей шеи, и, положив свою руку мне на грудь, стал слегка поглаживать ее через ночную сорочку.

– Это значит то же самое, что и это?

Он поцеловал меня в шею.

Мне было практически невозможно дышать и шевелиться. Он поглотил весь окружающий меня кислород.

– Прекрати, – сказала я и на этот раз мои слова прозвучали убедительно.

Он покручивал мой сосок, зажав его между большим и указательным пальцами с достаточной силой, чтобы эти ощущения отдавались у меня внизу живота.

– Пожалуйста, прекрати... Хозяин, – сказала я, сквозь зубы.

К моему удивлению, он, действительно, прекратил. Отклонившись назад, он смотрел на меня, казалось, целую вечность, но в реальности, это заняло всего несколько мгновений.

Каждый сантиметр моего тела пылал, а мое лицо, должно быть, стало темно-темно-красного цвета.

Он потер руками лицо, и простонал. Я откровенно нервничала, и хотела что-нибудь сказать, но не могла ничего придумать.

Внезапно, откинув простыни в сторону, он встал. Мои глаза тут же устремились к огромной эрекции, натянувшей ткань его боксеров.

– Возвращайся ко сну, – сказал он.

Подняв свои штаны, он стал поспешно их натягивать.

– Куда ты идешь? – спросила я, все еще продолжая нервничать.

– Тебе, мать твою, не стоит об этом волноваться, – сказал он и вышел за дверь.

Пребывая в состоянии шока, я смотрела, как он покинул комнату, и резко захлопнул за собой дверь, но этот шок был вызван еще и моим желанием сказать хоть что-нибудь, чтобы его остановить. Оставшись в одиночестве, я почувствовала, как во мне стало разрастаться чувство тревоги. Все, о чем я могла думать – это о своем сне и о том, как приятно мне было от того, что он меня целовал. Что со мной не так?!

Мне не пришлось слишком долго задаваться этими вопросами, или тем, как мое тело реагировало на его ласки. Потому как, дверь неожиданно распахнулась и в комнату зашел Калеб. Следом за ним зашла Селия, на которой не было ничего, кроме черных кружевных трусиков.

Аккуратно закрыв за ними дверь, Калеб не спешил встречаться с вопросом, который горел на моем лице неоновыми лампами: Какого хрена ОНА тут делает?

Очевидно, Селия спала. Ее волосы были распущены и слегка взъерошены. Стоя молча и прикрывая руками свою маленькую грудь, она не производила впечатления встревоженной, разве что немного стеснительной и любопытной девушки. Ее теперешнее поведение составляло разительный контраст с тем вечером, когда она доминировала над Малышом на глазах у целой толпы незнакомцев.

Я заглянула ей в глаза, и когда ее взгляд встретился в моим, на ее губах проскользнул намек на шаловливую улыбку.

– Опусти руки, – сказал Калеб на испанском.

Он говорил на нем не так хорошо, как на английском, но, тем не менее, против моей воли, меня это заинтриговало.

Селия тут же опустила свои руки по сторонам. Ее соски уже были твердыми.

Калеб вернул свое внимание ко мне, – Ты помнишь Селию, Котенок?

Когда я ничего не ответила, он рявкнул, – Отвечай мне!

Мы с Селией обе подпрыгнули от громкости его голоса.

– Да, Хозяин.

– Хорошо.

Он улыбнулся.

– Потому что она поможет тебе кое-что понять. Я не твой, чтобы ты имела право меня дразнить. Думаешь, я не заметил, как ты пытаешься мной манипулировать? Я придумал эту игру.

Я разинула рот. О чем он, на хрен, говорил?

– Манипулировала? Я не...

– Да! – гаркнул он низким голосом.

– В одну минуту ты прижимаешься ко мне, пытаясь... я не знаю. В следующую – ты говоришь мне... говоришь мне, чтобы я к тебе не прикасался.

Я хотела сказать ему, что он смешон. Каким образом мне полагалось манипулировать им, тогда как моя судьба была в его руках?

– Калеб, я...

– Замолчи. Просто смотри, – сказал он.

У меня во рту стало совершенно сухо, и меня окутало беспокойство, сжигая все мои внутренности. Я снова посмотрела в глаза Селии.

Она улыбалась, изгибая свои губы в кривой ухмылке. Эта улыбка предназначалась только мне. Это ошарашило меня.

Встав позади Селии, Калеб перекинул ее волосы на левое плечо, заставив ее вздрогнуть.

– Даже не думай отводить взгляд, иначе я придумаю, как наказать тебя – неважно, избита ты или нет, – сказал Он мне.

Я с трудом сглотнула.

Калеб вернул свое внимание к Селии, которая, казалось, слегка покачивалась в предвкушении его прикосновений.

Он проложил дорожку из поцелуев от ее плеча к шее, точно так же, как делал это со мной. Протяжно застонав, она запрокинула свою голову назад.

Я не могла поверить, что я наблюдала за этим.

– Тебе нравится? – прошептал он в мертвую тишину комнаты.

– Sí, Señor, – ответила Селия с придыханием.

Мой желудок скрутило и мне захотелось согнуться пополам, но я не могла оторвать глаз, когда потянувшись рукой, он накрыл ее грудь. Она вскрикнула, когда он стал мять ее, зажав между пальцами ее сосок.

Ее яркие соски были похожи на ягоды малины венчающие вершинки ее груди. Мое лицо пылало и во мне стало зарождаться что-то отдаленно знакомое и непрошеное.

Стоны Селии стали несколько громче. Сжав ткань его штанов в кулаках, она прижалась к Калебу своим задом.

Я была совершенно не готова к тому, когда свою свободную руку Калеб запустил ей в трусики и ее колени подогнулись. Все мое тело дернулось вперед, чтобы удержать ее от падения, но шарахнулось назад от боли. Оказалось, мои усилия были напрасными. Калеб держал ее крепко.

Он смотрел мне прямо в глаза, которые теперь были застелены туманом, и продолжал двигать своей рукой в трусиках Селии. Я испытывала злость... и страх... и физическую боль... и... и... жар. Я хотела обрушить на него все существующие проклятия, но не знала почему.

Его грудь вздымалась и опускалась быстрее обычного, я знала, что он был возбужден.

Внезапно, он толкнул Селию вперед на кровать, и, протянув свои руки, чтобы на них упасть, она приземлилась на мои колени. Я услышала, как треснула материя ее трусиков, и увидела, как Калеб вытащив одним резким движением то, что от них осталось, отбросил их в сторону.

– Повернись и раздвинь свои ноги, – сказал он хриплым голосом.

Селия постаралась подчиниться, и теперь я сидела в состоянии нескрываемого ужаса, так как ее голова покоилась на моих коленях. Калеб спустил свои штаны вниз, а его толстое достоинство подпрыгнуло вверх, словно ему тут было не место.

Не справившись с собой, я закрыла глаза.

– Не отводи глаза, мать твою, – ухмыльнулся он.

Я распахнула ресницы. На них повисли слезинки.

Наклонив голову между ног Селии, Калеб сказал что-то о том, как он обожает голые киски и зарылся лицом между ее бедер. После этого, Селия попала в небытие. Она стонала, а ее голова металась из стороны в сторону. Ее руки потянулись ко мне, и сжали ткань сорочки на моих бедрах. Я попыталась отцепить ее от себя, но эта сучка держалась крепко.

– Пожалуйста, – сказала она на выдохе.

– Пожалуйста. Позволь мне кончить.

Она повторяла эти слова, словно заклинание. Мое сердце стучало, как набат.

Самозабвенно отдавшись своему занятию между бедер Селии, Калеб совершенно меня не замечал, целуя и посасывая ее тело, постепенно пробираясь восходящими поцелуями к ее соску. Опустив руку, он, должно быть, направил в нее свой член, потому что Селия резко замерла. Ее лицо стало нелепого красного цвета, и она испустила возмутительный, в своей греховности, стон.

Калеб посмотрел на меня, в его глазах плескался огонь и голод.

Он прошептал, – Я мог бы точно также довести до оргазма ТЕБЯ. Если бы именно этого ты и хотела. И если бы ты не была такой лгуньей.

Прежде чем его слова успели просочиться в мое сознание, он схватил меня за затылок и поцеловал – мой рот тут же заполнился вкусом Селии и от этого во мне что-то оборвалось. Высвободившись из хватки Калеба, я так сильно ударила его по лицу, что у меня закололо ладонь.

Пока он не успел прийти в себя, я забежала в ванную комнату. Я задыхалась. Прислонившись спиной к двери, я пришла в ужас от мысли, что он ворвется сюда и обдумывала некоторые варианты дальнейшего развития событий, которые могли между нами произойти.

Я жалобно рыдала, вытирая рот свободной рукой, чтобы избавиться от вкуса Селии. Не то, чтобы этот вкус мне был совсем неприятен – большей частью, причиной моих действий служил тот факт, что он проник ко мне изо рта Калеба.

На меня обрушилась целая гамма эмоций, но почему одной из них было щемящее чувство предательства? Я не могла отрицать того, что мне было больно, но я не могла точно сказать почему.

Спустя пятнадцать минут, Калеб все еще за мной не явился. Приложив ухо к двери, я слышала их. Они все еще трахались. Я различала ее стоны и грубый тембр его голоса. Он что-то говорил, но я не могла расслышать его слов.

Я должна была радоваться тому, что он не был заинтересован в моем наказании, но я не испытывала радости. Во мне все еще присутствовало то знакомое, но нежелательное чувство, возникшее у меня ранее, разрастаясь в груди и вызывая во мне новый поток слез ревности.

Мысль о том, что я ревновала, разрывала меня на части, пока я лежала на кафельном полу. Почему я ревновала? К кому?

Не думаю, что я ревновала Калеба к тому, что он делал. У меня не было никакой причины придавать этому хоть маломальское значение. Никакой причины, кроме того, что чуть более месяца он пытался соблазнить меня, завоевать мое доверие, и старался вызвать во мне те чувства, которых я не испытывала... но для чего? Чтобы потом отвернуться от меня, и трахнуть другую?

А она! Вошла в мою комнату, изображая из себя подобие жертвы. На самом деле мне было ее жаль, но ровно до тех пор, пока я не увидела ее улыбку, пока она не показала мне, что в некотором смысле, она была лучше меня.

По моим щекам бежали слезы разочарования, и, несмотря на мои мысли об этой ситуации, мне до сих пор было больно.

Позже, когда слезы высохли, я, наконец, решила покинуть свое добровольное заточение и встретиться лицом к лицу с любым изощренным наказанием, которое, без сомнения, припас для меня Калеб. Я открыла дверь ванной комнаты.

Свет озарил темную комнату, и я почувствовала сильный укол в груди, увидев, как их переплетенные друг с другом тела лежали на – как мне раньше казалось – моей кровати. Я шагнула ближе. Очевидно, они оба были голыми, прикрывая нижние части своих тел тонкой простыней.

Лицо Селии все еще было красным, а ее губы выглядели опухшими от многочисленных поцелуев. Она казалась удовлетворенной. Калеб обнимал ее в своей собственнической манере, как будто не хотел ее отпускать, хотя я сомневалась, что она стала бы пытаться уйти.

Проглотив огромный ком в горле, я осмотрелась вокруг. И где мне полагалось спать? Я начала пробираться по комнате, зная что скорей всего, местом моего отдыха станет пол, но пока не соглашаясь на это условие.

Пройдя мимо двери в спальню, мое сердце помчалось вскачь от мысли, что дверь в комнату могла быть открытой. Снова посмотрев в сторону кровати, я увидела лицо Калеба в линии света, льющегося из ванной комнаты. Он мирно спал.

Положив ладонь на ручку двери, я задержала дыхание, когда слегка толкнув, дверь открылась.

Коридор освещался мягким сиянием, и у меня почти возникло чувство, что мы находились в отеле, и что моя дверь была единственной в этой части коридора, в конце которого я увидела перила и прямо над ними большой канделябр, свисающий с потолка.

Сделав шаг вперед, я ступила на мягкое ковровое покрытие, и на меня тут же напало непреодолимое желание помочиться. Какого черта ты делаешь?

Подкрадываясь, я стала дальше продвигаться по коридору, не имея понятия о том, что я была намерена сделать, когда достигну его конца. Дойдя до середины, я обернулась и посмотрела в сторону двери в спальню и внезапно, мой разум заполонили воспоминания о байкерах.

Я сразу поняла, что не убегу.

Сейчас, мне больше всего хотелось пройтись и осмотреться, но я не могла испытывать терпение Калеба больше, чем я это уже сделала. Я вернулась назад, и закрыла за собой дверь так же осторожно, как и открыла.

– Нашла что искала? – спросил меня хриплый мужской голос.

– Я ничего не искала, – ответила я, злостью придав моим словам больше остроты, чем хотела, и это изобличило мое чувство страха от того, что меня поймали.

Калеб вздохнул.

Я смотрела, как он высвободился от Селии и перекатился на свою сторону, чтобы встретиться со мной взглядом.

Простонав, Селия обняла мою подушку и продолжила спать.

– Иди сюда, – сказал он мягко, но я знала, что это была не просьба.

Демонстрируя уверенность, которую я не чувствовала, я пересекла разделяющее нас небольшое расстояние, и встала рядом с кроватью. Пока я стояла там, стараясь не стучать коленками, он оглядывал меня с головы до ног, и от одного этого взгляда, по моему телу разлилась непонятная теплота.

Протянув руку, он провел пальцами от моего локтя, до запястья, и прижался к его внутренней стороне губами.

– Ты ударила меня, – сказал Он.

Он посмотрел мне в глаза, и я сглотнула.

– Да, Хозяин, – прошептала я.

Я надеялась, что правильное обращение угодит ему.

Переплетя наши пальцы, он сильно сжал их. Я поморщилась.

– До тебя, я не знал ни одной женщины, которой бы сошло это с рук.

Из моих глаз покатились слезы. Я больше не могла притворяться храброй.

– Пожалуйста, не делай мне больно, – пробормотала я.

Он смотрел на меня спокойным взглядом, расплываясь в улыбке.

– Да тебе много и не понадобится, так ведь? Ты уже сломлена. Мне не доставит это никакого удовольствия.

Я протяжно выдохнула, не подозревая о том, что задерживала дыхание, и сделала еще один вдох.

– Тем не менее, я не могу оставить это безнаказанным.

Когда он это сказал, я непроизвольно сжала его руку.

– Чего ты боишься? – спросил он.

– Я же сказал, что не буду делать тебе больно.

По непонятной причине, мою грудь стали сотрясать рыдания, но сквозь них я сумела произнести, – Ты уже сделал мне больно, Калеб. Для чего ты это сделал? Для чего?

После продолжительного молчания, он ответил, – То, что между нами происходит... должно прекратиться. Мне это не нравится. Как бы смешно это ни звучало, я пытался сделать для тебя все проще. Я не могу забрать тебя, Ливви. Прекрати пытаться склонить меня к этому.

При звуках моего имени, мое сердце сжалось. Он помнил. Я даже не могла об этом мечтать. Для него это было таким же настоящим, как и для меня, еще чуть-чуть и я не смогла бы этого вынести.

Все его слова были правдой. Я пыталась манипулировать им с той самой ночи, как он рассказал мне о моем предназначении. С той ночи, когда я поняла, что я была не более, чем объектом, вещью, которую привезут в назначенное место и продадут.

Но с другой стороны, я не испытывала никакого чувства вины. Калеб хотел, чтобы я выжила, и я, мать его, делала все, что было в моих силах. Выбрав свою модель поведения, я осторожно следовала ей.