Текст книги "Стертая аура"
Автор книги: Дженнифер Линн Барнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Над лужайкой повисла долгая, неловкая пауза, мама, начала сверлить меня глазами. Пришлось представиться:
– Меня зовут Фелисити, – пробормотала я, с трудом выговаривая полное имя после того, как долгие годы называла себя просто Лисси. – Я пойду в старшую школу, во второй.
Лила одарила меня взглядом, в котором ясно читалось: «Можно подумать, это кому-то интересно».
Я почувствовала, что краснею. Вот такие они – фиолетовые. Вечно заставляют человека чувствовать себя законченным тупицей.
– А может, покажете Лисси и Лекси окрестности? – предложила дочери Эмили, обменявшись взглядами с дядей Кори. Зеленая аура потянулась к золотой, золотая подалась навстречу, они ласково соприкоснулись. Я отвела глаза. Тоже мне, радость – видеть, как дядя мысленно флиртует, да еще с кем – с матерью лиловой Лилы!
Лила широко улыбнулась нам с Лекси. Даже слишком широко – специально, чтобы угодить взрослым.
– К сожалению, мы как раз собрались в гости к Фуксии. – Она растерянно пожала плечами, и я бы купилась на этот жест, если б ее аура в этот момент не потемнела почти до черноты. – Может быть, в следующий раз… – Лила помолчала и оглядела меня с головы до ног. – Или, хочешь, идем с нами, – предложила она таким тоном, будто только об этом и мечтает.
Фуксия было нахмурилась, однако быстро повеселела.
– Да! – поддержала она высоким пронзительным голосом. – Пойдем!
– Не пожалеешь, – подала голос и Трейси.
О боже! Из ее уст это прозвучало как: «Вот ты и попалась, детка».
Чувствую, весело мне придется...
– Конечно, сходи, Лисси, – сказала мама. – Распаковаться всегда успеем.
«Ну, спасибо, мамочка, – мысленно поблагодарила я. – Огромное спасибо!»
А вслух на удивление спокойно спросила:
– А ты, Лекси?
Мне и самой хотелось бы думать, что я позвала сестру исключительно, чтобы та не заскучала, но, по правде говоря, я просто боялась остаться с Горгонами наедине.
– Я лучше здесь погуляю, – отозвалась Лекси. – Наверняка поблизости живут мои ровесники. Может быть, дядя Кори и Эмили помогут мне с ними познакомиться?
«Ровесники» в данном случае значит «мальчики». Предательница.
Лила молча стояла на лужайке, поджидая меня. Я сделала шаг ей навстречу и углом глаза заметила, как одновременно полыхнули золотой и бледно-зеленый. Невольно обернувшись, я поглядела на дядю Кори и Эмили. Дядина аура будто пустила побеги – то тут, то там из нее тянулось что-то, похожее на золотистые щупальца. Я потрясла головой и заморгала – все тут же вернулось на свои места.
– Так ты идешь или нет? – Резкий голос Лилы вернул меня к действительности, я вздрогнула.
Фиолетовый. Вот не повезло, так не повезло: мой дядя обнимается аурой не с кем-нибудь, а с матерью фиолетовой девочки.
– Иду, – ответила я.
Лила кивнула и без единого слова повернулась и пошла вдоль по улице. Фуксия и Трейси за ней. Прикусив губу, я потрусила следом.
И почему я не умею отказывать?
3
Фуксия
Поездка в кабриолете Фуксии могла бы стать даже увлекательной, если б не компания. Три жуткие ауры в одном крохотном автомобильчике. Не самый приятный отдых.
– Представляете – вот так, запросто! Да кем она себя считает? Как будто любая может пойти в магазин и купить такие же туфли!
Мне показалось, что свою гневную тираду Трейси закончит словами: «За такое казнить мало!».
Но она тряхнула головой и продолжила:
– Она во всем копирует тебя, Лила. Если подумать – так это просто ужасно.
Лила обернулась к ней с переднего сиденья и посоветовала:
– А ты не думай.
Похоже, болтовня о том, что какая-то одноклассница осмелилась купить какие-то там туфли, раздражала ее не меньше, чем меня. Фиолетовое сияние вокруг Трейси недовольно запульсировало, я непроизвольно повернула голову, но аура уже успокоилась, а ее обладательница улыбалась мне – слаще некуда.
Ой-ой-ой...
– Вот, значит, что носят в Калифорнии?
Я опустила глаза на свои джинсы и футболку. Просторные, помятые и абсолютно непохожие на то, во что были одеты остальные пассажирки кабриолета. С другой стороны, Трейси имела в виду всю Калифорнию, а не меня лично. Может, она и не издевается? В смысле, здесь все-таки Оклахома. И если я скажу им, что в Калифорнии так и ходят, что у Натали Портман точь-в-точь такие же джинсы, они просто улыбнутся и кивнут? Я – дочь большого города и несу свет культуры бедным, Богом забытым оклахомцам.
– Да, что-то в этом роде, – кивнула я, стараясь не обращать внимания на недоверчивый взгляд Трейси.
– Ну понятно, калифорнийцам незачем переживать из-за того, как они выглядят... – сказала Фуксия, нажимая на сигнал.
Похоже, бедные заброшенные оклахомцы не спешат воспользоваться светом культуры.
– ...и уж тем более думать об одежде. Конечно, обычный средний человек в Калифорнии вряд ли противнее людей из других штатов, но поскольку у него там рядом Голливуд и актеры с актрисами, по сравнению с ними он просто урод, ясно?
Я изо всех сил постаралась ее понять, но у меня ничего не вышло. Логика Фуксий моему уму неподвластна.
– Ну, если ты знаешь, что все равно никогда не станешь Джей Ло или Риз Уизерспун, к чему стараться? – объяснила Фуксия. – Правда, Лисси?
– Правда, – ответила я прежде, чем успела сообразить, что, собственно, подтверждаю.
– Знаешь, только без обид, здесь тебе придется обратить хоть какое-то внимание на внешность, – равнодушно посоветовала Лила.
Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть ее ауру, но с моего места были видны только собранные в хвостик темные волосы, окутанные фиолетовым сиянием. Интересно, ее слова – это пожелание или угроза?
А может, и то, и другое?
– Симпатичная машина. – Я никогда не умела изящно менять темы, но надо было хоть что-то сказать: разговор о Калифорнии явно зашел не туда.
– А, эта? – небрежно отозвалась Фуксия. – Прошлая была гораздо лучше, но папочка чуть со злости не лопнул, когда я ее разбила.
– Не прошлая, а прошлые, – поправила ее Лила.
– Да какая разница, – пожала плечами та. – Ты ведь еще не водишь, Лисси?
– Нет. – Похоже, односложные ответы – именно то, что нужно. – Мне шестнадцать только через два месяца.
– Забавно, – хихикнула Фуксия. – А выглядишь младше.
Нет бы мне ограничиться односложным ответом...
– Ну так вот: говорила я на днях с Джейсоном Хеа, – перебила Фуксию Лила.
– И что он сказал? – Одна только мысль о том, что сказал неведомый мне Джейсон, заставила ауру Фуксии нетерпеливо задергаться из стороны в сторону. Меня замутило.
– Да так. Поболтали о том, о сем.
Фуксия свернула налево, подъехала к дому и только открыла рот, чтобы продолжить расспросы, как Лила выскочила из машины.
– Ну что, идем? – поторопила она, и по тому, как замерла аура Фуксии, стало ясно: не я одна поняла, что Лила не желает больше разговаривать о Джейсоне Хеа.
Я вылезла из машины и, оказавшись рядом с соседкой, постаралась получше рассмотреть окружавшие ее тело цвета. К моему удивлению, они как будто посветлели, стали почти сиреневыми. Я с интересом вгляделась в ауру и вдруг почувствовала странный холод во всем теле.
Три переплетенных круга, три разноцветных кольца на серебряном поле.
Я моргнула с усилием – раз, другой, третий, и непонятные образы исчезли.
– Тебе что-то в глаз попало? – насмешливо спросила Трейси.
У меня забрезжила смутная догадка, что учиться моргать мне тоже придется перед зеркалом.
– Да, – подтвердила я, искоса взглянув на Лилу.
Через пять минут я обнаружила, что оказаться в одной машине с двумя фиолетовыми и фуксией по имени Фуксия – еще не самое страшное. Бывает кое-то и похуже.
– А у тебя есть парень?
Оказаться с двумя фиолетовыми и фуксией в одной комнате.
Мне тут же вспомнился Пол. Пол на берегу, Машущий мне на прощание. Пол, который катается но дивану рядом со мной, хохоча над какой-то идиотской комедией. Пол...
– Гляньте-ка! Покраснела...
– И как же его зовут?
– Он из Калифорнии?
– Симпатичный?
– А вы уже делали это?
Они забросали меня вопросами, а их ауры изминались и закручивались, сливаясь по краям одна с другой и заполняя всю комнату вихрем фиолетового и розового, розового и фиолетового, так что у меня голова закружилась.
– Ну... он не то, чтобы мой парень. – Я старалась не встречаться глазами ни с одной из гарпий.
– Он тебя бросил?
– О господи, знаю – он тебе изменил!
– Ты ведь еще девушка, да?
Последний вопрос задала Лила – спокойным, почти скучающим тоном. Я посмотрела на нее, она не отвела глаз. Ее аура вздрогнула, сморщилось, но на губах все так же играла легкая, снисходительная улыбка.
– Он порвал с тобой, потому что ты отказались с ним переспать, – заключила Фуксия, – Какой кошмар.
– Ужас, – согласилась Трейси. – Но ты не волнуйся. Мы никому не скажем.
Так вот почему аура Лилы так виновато дергалась. Соседка только что приговорила меня к званию недотроги. Может быть, даже и не намеренно (я, кстати, сомневаюсь, что и сама Лила уже не девушка). Тем хуже. Некоторым людям надо постараться, чтобы стать по-настоящему стервозными. Некоторым – нет.
Из компьютера Фуксии послышался скрип открываемой двери, и мы все повернулись к экрану. Фуксия пошевелила мышкой и щелкнула по списку контактов.
– Кто там? – осведомилась Трейси. – Кто-нибудь интересный?
Читай: кто-нибудь важный?
– Да не то чтобы, – фыркнула Фуксия. – Я сегодня пустила нескольких нулей, чтобы кто-нибудь из них помог мне решить этот дурацкий тест по математике, вот они и стучатся один за другим, будто мне делать больше нечего, кроме как со всякими уродами болтать.
– Нулей? А кто такие нули? – спросила я и попыталась получше рассмотреть список.
– Нули, – отозвалась Лила, – это неудачники. Пустое место.
– Лузеры, – добавила Фуксия.
– He-звезды, – объяснили все трое хором.
– Как это – не-звезды? – не поняла я.
Фуксия махнула в сторону списка контактов.
– Очень скоро ты разберешься, что в Эймори-Хай учатся два вида людей: важные, – она показала на ту часть контактов, что была озаглавлена «Звезды», – и не очень.
Имена неважных шли в конце списка, и их было гораздо больше, чем тех, первых.
– Звезды, понятное дело, тоже бывают разных уровней, – продолжала Фуксия и стрелкой мышки указала на нижнюю часть списка звезд. – «Яркие», – объявила она. Стрелка поднялась выше. – «Блестящие». И «Сверкающие». – Стрелка застыла на самом верху списка.
Мне ничего не оставалось, как предположить, что вся собравшаяся тут компания, за исключением меня, относится не иначе как к «Сверкающим».
– Эй! – воскликнула вдруг Трейси. – А почему это я у тебя всего-навсего «Блестящая»?
– Ты вообще была в просто «Ярких», но потом увеличила грудь, перекрасилась в блондинку и стала встречаться с Тейтом. Не могла же я переместить тебя сразу на два уровня вверх просто потому, что мы подруги! – пожимая плечами, возмущенно заявила Фуксия. – Это было бы нечестно по отношению к остальным.
На протяжении всего разговора аура Фуксии шевелилась и вытягивалась, выпуская длинные нити.
«Господи, да у нее и впрямь как будто змеи вместо волос», – подумала я.
Тонкие нити словно щупальца потянулись к Трейси и слегка дотронулись до ее ауры. Фиолетовый ореол Трейси отодвинулся, плотней прижимаясь к телу, и вдруг повернулся и буквально прыгнул на меня.
Я отшатнулась, заработав презрительные взгляды от сидевших рядом звезд, заморгала – и через секунду все ауры вернулись на место: никаких щупальцев и прыжков – ничего.
– Ну, какой у тебя ник? – мрачно осведомилась Трейси.
Все трое выжидающе глядели на меня. Я совсем не хотела видеть, куда поместит меня Фуксия. Наверное, именно потому Трейси и спросила об этом именно сейчас.
– ЛиссиЛоу45, – пробормотала я.
Пришлось повторить еще раз, по буквам, и пальцы Фуксии весело запорхали над клавиатурой. Потом она стукнула по клавише «Ввод» и тут же свернула окно со списком.
– Добавила! – радостно возвестила она.
Интересно – куда?
– О-о-о, Аи, ты погляди – Брок в сети! – воскликнула Фуксия, явно пытаясь сменить тему.
Лила улыбнулась. – Пусти-ка, – приказала она.
Фуксия колебалась не больше секунды, а потом молча отодвинулась в сторону и пустила за компьютер Лилу.
– Парни играют в футбол, на Бантинг-стрит, – объявила та.
Этой фразы оказалось достаточно для того, чтобы Лила выключила компьютер Фуксии, и мы вчетвером помчались на Бантинг-стрит. Верней, так; мы вчетвером помчались к мальчикам.
Как только Фуксия припарковалась, они с Трейси вытащили помаду и принялись подправлять макияж. А я даже бальзам для губ не взяла! Лила, разумеется, и без того выглядела идеально.
– Ну пойдемте уже! – поторопила она подруг.
Я покорно поплелась за ней, дивясь тому, что при такой жаре и влажности ее блестящий темный хвостик выглядит аккуратно и даже не думает завиваться.
Мои-то русые волосы давно уже напоминали кудрявую мочалку.
– Вот наша школа, – даже не подумав обернуться, сказала Лила. – Перед уроками все тусуются здесь, на лужайке, поэтому приходи пораньше, если не хочешь безнадежно отстать от жизни. – Она махнула влево, я послушно повернула голову. – Там нулевая сторона двора. И этим все сказано.
Мы, ясное дело, прошли к правой стороне, где было полным-полно мальчиков – скинув рубашки, они играли в футбол. Один из игроков тут же привлек мое внимание. Черноволосый, с темно-синей аурой, он здорово напоминал Пола.
– Это Брок, – пощипывая кончики волос, представила Лила и тонко улыбнулась. – Брок Филипс. Его недавно взяли в сборную штата по футболу, он старшеклассник, член школьного совета, звезда и еще... – Лила наконец обернулась и выразительно поглядела мне прямо в глаза. – Еще он мой.
Я отвела взгляд от Брока. Темно-синий с ярко-фиолетовой? Нет, совершенно не годится. Кстати, сколько я ни меняла цвета, я никогда не становилась по-настоящему фиолетовой.
– Здорово, – без особого энтузиазма отозвалась я.
– Да, – согласилась Лила и помахала Браку. – Лучше не бывает.
– И как нам это нравится? – мысленно спросила я у себя.
Бац!
Мои размышления прервал удар мяча. По голове. Неподалеку раздалось хихиканье – свежеподкрашенные Фуксия и Трейси присоединились к нам как раз вовремя.
Я потерла гудящую голову, и вдруг ауры всех окружающих вспыхнули, закружились и разрослись в стороны, как часом раньше у Фуксии и дяди Кори, А потом – раз! – и успокоились.
К действительности меня вернул чей-то смущенный голос:
– Извини. Я нечаянно.
Передо мной стоял светловолосый, примерно моего возраста парень.
– Ничего страшного, – отозвалась я, разглядывая его золотистую ауру. Почти такую же, как у дяди Кори.
– Меня зовут Тейт, – представился блондин.
– Лисси, – ответила я и, чувствуя себя совершенно по-идиотски, протянула ему руку.
– Я в курсе, – улыбнулся Тейт и с готовностью пожал мою ладонь. – У нас тут новости, быстро расходятся. Ты ведь внучка Кэролайн Ноули? Все знали, что ты должна была приехать.
Я улыбнулась и неловко кивнула. Тейт был намного выше меня – не меньше метра восьмидесяти пяти, симпатичный, хотя совсем не похож на Пола. И я просто пожала ему руку. Что тут особенного?
Бешеный взгляд Трейси я ощутила раньше, чем увидела. Ее аура возмущенно заметалась взад-вперед, лицо перекосилось. Да что я такого, в конце концов, сделала? Лила наклонилась и шепнула мне в ухо:
– Тейт – парень Трейси.
Ну, теперь все понятно – разумеется, я не имела права подставлять голову под его мяч и уж тем более обмениваться рукопожатием! Ведь для этого мне пришлось дотронуться до Тейта, что, судя по яростному блеску в глазах Трейси, грех куда более страшный, чем покупка туфель, для которых ты недостаточно гламурна.
Тейт наклонился, чтобы поднять мяч, а к нам подскочил темно-синий Брок.
– Привет! – поздоровался он, переводя взгляд с Лиды на меня. – Ты как?
– Она хорошо, – ответила Лила таким, тоном, что сразу стало ясно: хорошего во мне ноль целых, ноль десятых. Да что это с ней? То вроде защищала меня от остальных девчонок, а сейчас даже Фуксия рядом с ней – сама любезность.
Брок внимательно поглядел мне в глаза – синие волны спокойно колыхались вокруг его тела – и снова повернулся к Лиле. Та скрестила руки на груди.
– Твоя мама дома? – спросил Брок.
Лила кивнула.
– С Кори?
Та кивнула опять, и я поняла, что игра аур у нас во дворе мне не почудилась.
Да мы с Лилой, оказывается, почти что родственницы. Вот радость-то! Веселей не бывает.
– Ну, не будем вам мешать, – сказала Лила Броку и, подавшись вперед, припала к нему в таком долгом поцелуе, что я аж рот раскрыла.
Была б здесь Лекси – точно достала бы бумагу и карандаш и зафиксировала бы основные моменты. Мне пришлось понадеяться на память.
Брок медленно выпрямился, улыбнулся мне и снова стал очень похож на Пола – то же полуночное свечение.
– Приятно было познакомиться, – подмигнул он.
– И мне, – поддержал Тейт.
– Мне тоже, – пробормотала я, ежась под испепеляющим: взглядом Лилы.
Ребята вернулись к своему футболу, и, стоило им отойти достаточно далеко, Лила, даже не подумав повернуться ко мне, угрожающе зашипела:
– Как я уже сказала, Брок – мой. И насчет Тейта тоже думать забудь, – будто читая мои мысли, продолжила она. – Трейси очень не нравится, когда другие девушки интересуются им больше, чем нужно.
Ну и жизнь у меня намечается! Непонятные уроки с бабушкой, какая-то ерунда с аурами – все эти вспышки и щупальца, фиолетовая Лила точит на меня зубы, а Трейси и вовсе готова киллера нанять. И в довершение всего Брок Филипс страшно похож на Пола, по которому я ужасно скучаю.
Мы тоже двинулись обратно, к стоящим неподалеку Фуксии и Трейси. Лила послала мне фальшивую улыбку:
– Добро пожаловать в Эймори-Хай.
И почему ее приветствие показалось мне похожим на угрозу?
4
Золотой
Пол наклонился, его губы оказались буквально в сантиметре от моего лица. Я ощутила теплое дыхание, сердце заколотилось, как птица в клетке. Сейчас, сейчас...
И тут чей-то резкий голос выкрикнул:
– Он мой!
Пол отпрянул. Я оглянулась и увидела сияющее темно-фиолетовое облако.
Откуда здесь взялась Лила?
Я открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова, ежась под злобным взглядом соседки. Неожиданно, рядом с ней появился Брок.
– И он мой! – быстро заявила Лила.
В ту же секунду помещение наполнилось мальчиками, все, как один, светились темно-синим.
– И этот мой, и этот, и этот...
Земля под ногами вздрогнула, вокруг вспыхнули языки пламени. Лила и Полы-Бруки, казалось, ничего не заметили. В комнате потемнело, вокруг синих аур сгустились тени.
– Тон! Оттенок! Яркость! – выкрикнула неизвестно откуда взявшаяся за моей спиной бабушка и пошла выплясывать какую-то странную чечетку.
Тень моментально сгустилась и над ее аурой.
Я повернулась к Лиле. Фиолетовый свет сиял так же ярко, как обычно.
Я посмотрела на свою руку. Мои собственные краски сегодня были голубыми и аккуратно очерчивали проступивший у меня на ладони рисунок; три переплетенных круга, три разноцветных кольца на серебряном поле.
Тени, и свет, и краски… и ничего.
Я перекатилась на бок и застонала. Если сны действительно что-то значат, мой первый школьный день будет нелегким.
– И этот мой, и этот, и этот... – шепотом передразнила я. – А если не мой, то Трейси, но лучше все-таки мо-о-о-о-ой...
Я закатила глаза к потолку и ногой отшвырнула одеяло. Полежала секунду, сползла с кровати и начала войну с мочалкой на голове, Через тридцать две минуты мочалка выиграла.
– В кухню!
Я высунула голову из ванной.
– А бабушка что у нас забыла? – шепотом спросила я у закрытой двери в комнату сестры.
Лекси вышла в коридор и пожала плечами.
– Наверное, хочет с нами позаниматься. Как думаешь, ее уроки помогут мне поскорее овладеть Взглядом?
– Лекси...
– Ты до сих пор лохматая, а мама сказала, что мы выходим через пятнадцать минут.
– В кухню! – вновь проорала бабушка, разъяренная тем, что мы не примчались по первой же команде.
Мы с Лекси переглянулись и хором крикнули:
– Идем!
Прыгая вниз по ступенькам, я на ходу собрала волосы в хвост и попыталась выбросить из головы воспоминание о том, как бабушка била чечетку. И почему после переезда мне стали сниться такие странные сны?
– Доброе утро, мои птички, – пропела нам навстречу бабуля, да так ласково, будто не она минуту назад гаркала, как командир. – Готовы?
Я не поняла, что она имеет в виду: первый день в школе или что-то еще?
– Лекси, фея моя, – сказала бабушка. – Будь добра, сбегай к соседям и скажи Лиле, что мы отправляемся через десять минут.
– Что-что? – мрачно переспросила я.
Мы подвозим Лилу? Определенно, для моих родных нет ничего святого. Мало того, что Лила Ковингтон по прозвищу «И этот мой» влезает ко мне в сны, так еще придется делить с ней машину!
Как только Лекси выскочила из кухни, бабушка обратилась ко мне:
– Ты несправедлива.
– К кому? – не поняла я.
– К Лиле. Она хорошая девочка. Не торопись, попробуй к ней присмотреться. У нее не очень-то легкая жизнь.
– Я не сделала Лиле ничего плохого, – не сдержалась я, – а вот она со своими подружками возненавидели меня с первого взгляда.
– Почему же? – возразила бабушка, перекладывая что-то на столе. – Ведь вчера они взяли тебя с собой?
– Да уж, – фыркнула я. – Зато стоило мне познакомиться с их парнями, как Лила тут же выкопала топор войны. Ты бы видела, как кидалась на меня ее аура!
– А вот Лекси, похоже, с Лилой поладила, – не сдавалась бабушка.
– Лекси со всеми ладит, – буркнула я.
Бабушка усмехнулась так, будто знала что-то, чего мне знать не дано. Я разозлилась – ну что она телепатом прикидывается? Или не прикидывается? Бабушка никогда не рассказывала, в чем, собственно, состоит ее дар. Я беззвучно застонала. Вполне возможно, моя повернутая на балахонах бабуля действительно понимает что-то такое, о чем не говорит мне.
– Сядь, – коротко велела она.
Я тут же послушалась, ругая себя за то, что не могу противостоять ее приказам.
– Закрой глаза, – распорядилась бабушка, и я поняла, что разговор про Лилу окончен.
Я зажмурилась и спросила:
– А зачем?
– Мы начинаем первый урок, – объяснила бабушка. – Твои способности меняются. И прежде, чем ты научишься смотреть, тебе надо: научиться слушать.
Прекрасно. Мало того, что бабушка всеми командует и ничего не смыслит в одежде, так теперь еще начала играть в загадки.
– Что слушать? – осведомилась я. – Сейчас, например, я ничего не слышу.
– Вот именно.
Я открыла глаза. Ерунда какая-то.
– Каким бы ни был твой дар, – наставительно объяснила бабушка, – надо научиться полностью освобождать сознание перед тем, как воспользоваться Взглядом.
Я постаралась поглядеть на нее как можно серьезней, чтобы она поняла, что я не шучу.
– Но я не хочу пользоваться Взглядом. Совсем.
– У тебя нет выбора, Фелисити Шэннон Джеймс, – мягко ответила бабушка.
Услышав свое полное имя, я вспомнила все, что слышала о Шэннон – женщине, в честь которой называли всех девочек семьи, первой провидице нашего рода. Ясно – бабуля пытается напомнить мне о долге перед родными и собственным даром.
– Итак, закрой глаза и послушай.
Я закрыла глаза, твердо уверенная в том, что не стану ничего слушать и выброшу из головы всю эту чушь про Шэннон и сверхъестественные способности. Вместо этого я буду вспоминать Калифорнию и все, что там осталось. Я скучаю по пляжу. Сколько себя помню – я жила возле океана, и хотя в Оклахоме не так уж плохо и я до сих пор не увидела ни одной коровы, тут невозможно ступить с крыльца прямо на песок.
Три переплетенных круга, три разноцветных кольца на серебряном поле.
Загадочный рисунок вспомнился мне ни с того, ни с сего, и тут же в сознание вплелся тихий голос:
– Взгляд, дитя мое, это и великий дар, и огромная ответственность. Уже много лет он передается в нашей семье из поколения в поколение и служит только для добрых дел. Кто-то предсказывает будущее, кто-то проникает в прошлое, кто-то видит на расстоянии.
Это она про маму.
– Одни читают в умах людей, другие – в их в душах, – продолжала бабушка.
Интересно, а к какой разновидности относится мой так называемый дар? Если я разглядела душу Лилы, ничего хорошего я там не заметила. – Но каждая видит лишь то, что хочет видеть.
Я открыла глаза, мысли о Поле и Калифорнии растаяли, как дым.
– Неправда! – возразила я. – Я вообще ничего не хочу видеть.
– И всего вместе ты тоже не хочешь видеть.
– Разве это не одно и то же?
Я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
– Может быть, и так. – Бабушка вроде бы согласилась, но мне почему-то казалось, что я ее не переспорила. – Не могу поверить, что моя Кэти не научила своих девочек ценить фамильные способности. – Бабушка вздохнула и встала. – Погоди, сама увидишь, – пообещала она мне.
– Что увижу? – спросила я.
Ее последние слова мне совсем не понравились.
Она не ответила, да я и не хотела ответа. Через двадцать три минуты мама высадила нас с Лилой у школы. Я все никак не могла выбросить из головы бабушкино обещание. Лила молчала всю дорогу, только похвалила мою кофточку – при этом аура у нее изогнулась так, будто ее хозяйка презрительно закатила глаза. Когда Лила выскочила из машины, темные волосы рассыпались у нее по плечам, а бедра грациозно заходили взад-вперед в такт каждому шагу. Я почти услышала, как на школьном дворе заиграла чарующая мелодия.
Лила повернулась, осмотрела меня с головы до ног, предупредила:
– Поаккуратней со знакомствами. Помни – будешь общаться с кем попало, сама станешь такой же.
Ее фиолетовый сегодня был намного светлей – что-то среднее между лиловым и сиреневым.
– Что ты имеешь в виду? – Я. внимательно поглядела ей в глаза, пытаясь сквозь напускную доброту пробиться к истинному смыслу предостережения.
– Ты никогда не станешь звездой, если сразу же не выучишь, кто есть кто, – ответила Лила. – Поверь мне...
– Ах, звездой... – повторила я.
Трудно было привыкнуть к тому, с какой легкостью слетает с ее губ это слово. При этом аура Лилы гордо вспыхивала, словно подтверждая:
«Мы – звезды, мы – небожители, нас боготворит вся школа!».
Лила кивнула вправо, и я увидела группу девочек с яркими аурами всех оттенков фиолетового, розового и бирюзового. Звезды. Даже если бы я не прошла краткий курс правил поведения в Эймори-Хай, мне бы не понадобился переводчик. Избранные, элита, фиолетовые звезды. Яркие, блестящие и сверкающие. Трейси и Фуксия, Тейт и Брок и еще целая куча загорелых, спортивных подростков, ауры которых беспрерывно толкались, воюя друг с другом за место под солнцем и внимание противоположного пола.
– А с чего ты решила, что мне хочется стать звездой? – спросила я.
Слово прозвучало на редкость глупо. Позвони я Полу и расскажи ему, как здесь зовут самых популярных ребят, он бы расхохотался. Надо же такое выдумать!
– Так этого все хотят, – просто объяснила Лила.
Я оторопела. Да кем себя считает эта девица? Она тем временем повернулась и ушла, даже не попрощавшись. Что ж, это в ее стиле.
Я постояла на месте, разглядывая окружающих и их ауры – голубые и зеленые, фиолетовые и розовые, синие, желтые, бежевые, красные и оранжевые.
– Ты здесь чужая, – раздался за моей спиной чей-то веселый голос.
Я повернулась и оказалась лицом к лицу с Трейси. Она улыбалась, аура настолько тесно прижалась к телу, что почти пропала из виду, и Трейси снова показалась мне похожей на манекен, тем более, что ее искусственная грудь была так туго обтянута футболкой, что хотелось повесить туда табличку: «Детям до шестнадцати смотреть воспрещается».
– Извини, что? – переспросила я, пытаясь совместить эту красотку с той девушкой, которая вчера сочувствовала мне, решив, что меня бросил парень – за несговорчивость.
– Строишь такую крутую, такую калифорнийскую, а на самом деле ничего собой не представляешь. Ноль без палочки.
– Я не представляю только одного: о чем ты, собственно, говоришь, – ответила я прежде, чем успела заткнуть себе рот.
Зря я это сделала. Трейси смерила меня таким взглядом, что сразу стало ясно – не одна я недовольна тем, что переехала в Оклахому. Фиолетовые стрелы ее ауры угрожающе нацелились на меня. Да что с ними такое – с этими девочками? Я ведь не так уж отвратно выгляжу. Не одеваюсь в черное, не ношу младенческих платьиц – почему же они решили, что у меня нет никаких шансов на школьном рынке? Та же Трейси говорила, что я «ничего», значит, дело не во внешнем виде. Неужели все из-за того, что я пожала руку ее бой-френду? Но ведь это смешно!
Или нет?
– Я понимаю: ты только что рассталась со своим парнем и все такое, но, знаешь, так активно страдать – это уже чересчур.
Я кинула ледяной взгляд в сторону Лилы. Не она ли убедила Трейси, что я мечтаю закадрить Тейта? С каких это пор пожать человеку руку – преступление?
– Трейси, честно говоря, у меня даже не было парня, и я не...
– Все равно, – оборвала меня Трейси, повернулась, так, что волосы хлестнули ее по плечам, и ушла.
– Не обращай внимания, – посоветовал из-за плеча чей-то дружелюбный голос. – Трейси Хиллард просто-напросто слишком много о себе воображает. Как и все звезды.
– Звезды... – тупо повторила я.
Между прочим, фиолетовых звезд не бывает.
– Самые популярные ребята, – объяснил голос, на сей раз с усмешкой. – Думают, что рулят школой. – Обладательница голоса слегка улыбнулась.
– А это что, неправда? – спросила я у девочки, которая сразу же мне понравилась.
– Конечно, нет, – понизив голос, ответила та. – Во всяком случае, лучшими умами школы их точно не назовешь.
– А Лила? – Мне было страшно интересно, что скажет новая знакомая о моей почти кузине.
– Она у них главная. Трейси бы ее с удовольствием спихнула, да и Фуксия Рейнолдс спит и видит, как попасть на ее место, но Лила... – Девочка пожала плечами. – Лила – воплощенное зло, ее никто не переплюнет.
Я задумалась. Конечно, Лила была не очень-то дружелюбна с тех пор, как познакомила нас с Броком, и все время заставляла меня чувствовать себя какой-то беспомощной амебой, но воплощенное зло? Все-таки время от времени ее аура становилась почти что приемлемой, мне даже казалось, что соседка по-своему пытается мне помочь.
Я оглянулась на «звездную» половину лужайки. Лила как раз обвила рукой плечи Брока.
Как там она сказала – воплощенное зло? Я согласна.
– А как насчет парней?
Девушка усмехнулась.
– Половина из них – полные придурки. Половина – вроде ничего, но поскольку звезды встречаются только с другими звездами, наверняка сказать трудно.
– Меня зовут Лисси, – назвалась я, в который раз забыв, что твердо решила представляться полным именем.
– Одра, – отозвалась девочка, протягивая руку.
Мне понравилась новая знакомая, но Лила с левого края, лужайки покачала головой – отрицательно и совершенно недвусмысленно. Выходит, Одра – одна из тех идиоток, против которых предостерегала меня лиловая принцесса. Интересно, а зачем она вообще за мной следит? Вряд ли ей так уж хочется, чтобы я тоже стала звездой...
Воплощенное зло – напомнила я себе.
– Пойдем. – Одра приглашающе махнула рукой на другую сторону лужайки.
