Текст книги "Желание герцога"
Автор книги: Дженна Питерсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Неужели?
Теперь Саймон повернулся к ней. Провалившиеся зеленые глаза стали такими темными, какими Лиллиан их никогда прежде не видела.
От его восклицания Лиллиан почувствовала острую боль, но постаралась не показывать ему это. Такое холодное отношение она заслужила, хотя ужасно страдала без его любви.
– Я пришла сказать тебе о нашей договоренности, – начала Лиллиан, стараясь говорить спокойно, без эмоций, как Саймон, хотя сомневалась, что справится с этим.
– О нашей договоренности? – повторил он, складывая руки на груди. – Ты имеешь в виду нашу помолвку?
– Я хотела сказать, что очень благодарна тебе за предложение выйти замуж, несмотря на все, что я намеревалась сделать, но я не могу его принять. Свадьбы не будет.
Саймон сделал шаг вперед, но тут же заставил себя остановиться и посмотрел на Лиллиан. Ее слова явно удивили Саймона, на его лице отразилась целая гамма чувств, среди которых можно было заметить растерянность.
– Что, прости?
Он едва удерживал себя на месте.
– Я не могу выйти за тебя замуж.
– Не будь глупой, женщина. Нас застали вместе, и мы объявили о нашей помолвке. Теперь уже весь свет знает об этом. Если ты вернешься в Лондон, но не выйдешь замуж, общество никогда не примет тебя снова. Учитывая историю твоей семьи, тебя будут избегать.
Лиллиан нервно облизнула губы, когда услышала от Саймона то, о чем сама думала всю ночь.
– Я понимаю, что все так и будет, ваша светлость, – дрожащими губами произнесла Лиллиан. – Но это не имеет значения.
– Не имеет значения? – выкрикнул Саймон, расхохотавшись. – Почему ты так считаешь?
– То, что я увидела вчера, Саймон… – Лиллиан вздрогнула. – Это все меняет.
Она шагнула ему навстречу и едва не коснулась его руки, но вовремя остановила себя. Ему не нужно ее утешение, а она уж точно не заслужила утешения от него.
– Ты живешь чужой жизнью и хранишь чужие секреты, потому что ты честный. У тебя столько забот, и я не хочу стать для тебя еще одной ношей, еще одним разочарованием, которое тебе придется переносить.
Саймон смотрел на нее, не проронив ни слова.
– Мне кажется, – Лиллиан зажмурила глаза, чтобы по щекам не покатились слезы, – ты заслуживаешь жену лучше той, которой ты не можешь доверять. Я слишком люблю тебя, чтобы обрекать на такие мучения.
– У тебя может быть ребенок, – резко сказал Саймон, и Лиллиан вздрогнула.
Ожидая ее прихода, Саймон решил, что он, конечно, сначала воспользуется этой причиной, прежде чем признается, что хочет идти по жизни с ней вместе. И хотя теперь он знал, что Лиллиан не винила его за неосторожное поведение, ему все равно было больно.
– Мы дважды проявили неосторожность, – тихо сказала Лиллиан. – Но ночью я произвела кое-какие подсчеты, и мне кажется, что вероятность зачатия ребенка очень мала. – Ей было очень больно произносить эти слова, но она держалась из последних сил. – Конечно, я сообщу тебе, если будут другие признаки. Я знаю, что это все изменит.
– Но как же ты? – покачал головой Саймон. – Тебе никогда не сделают другого предложения, Лиллиан. Тебя выставят на улицу, как только отец леди Габриэлы прознает, что ты расторгла нашу помолвку.
– Да, – с трудом сглотнула Лиллиан. – Но я лучше испорчу жизнь себе, чем тебе и твоей семье… Я лучше буду одинокой, но жить одна, чем с тобой, когда ты постоянно будешь подозревать меня, сомневаться, обижаться на меня из-за моего безрассудного поведения в прошлом. – Лиллиан на короткий миг коснулась ладонью его щеки и почувствовала, как он напрягся. – Это несправедливо и по отношению к тебе, и по отношению ко мне.
– Я не позволю, – схватил ее за запястье Саймон.
– Выбора нет, – ответила Лиллиан, вырывая свою руку. – Прощай, моя любовь.
Саймон смотрел ей вслед, когда она тихо выскользнула из кабинета. В холле она обнаружила, что Габби и ее тетушка уже ждали ее. Лиллиан молча прошла следом за ними к экипажу. Если они уверены, что Саймон поедет прямо за ними на лошади, как планировалось вчера, то кто она такая, чтобы выводить их из заблуждения? Они скоро сами узнают правду.
Лиллиан опустилась на сиденье экипажа и обернулась посмотреть на дом. В окне гостиной она увидела Саймона. Он наблюдал за ее отъездом.
Из ее души вырвался безмолвный крик, когда она поняла, что скорее всего видит его в последний раз.
Глава 24
Саймон смотрел из окна гостиной на то место, где три дня назад он в последний раз видел Лиллиан. Теперь она уже вернулась в Лондон. Человек, которого он нанял присмотреть за ней, доложил о ее благополучном возвращении. Если появятся признаки беременности, Саймон тоже будет знать.
Но если Лиллиан права и ребенка не будет, тогда Саймон полагал, что никогда не увидит ее снова.
– Перестань выглядывать из окна, как брошенная собака, – заметила герцогиня, тяжело и обиженно вздохнув. – Это неприлично для человека твоего положения.
Саймон закрыл глаза и проглотил грубый ответ. Потом он просто стал беспокойно расхаживать по комнате. После эмоционального разговора, который состоялся несколько дней назад, герцогиня вновь демонстрировала свое пренебрежение к нему, как будто никогда и не признавалась, что иногда чувствовала любовь к нему, будто и не жаловалась на прошлое. Саймон не знал, то ли ему радоваться, то ли злиться.
– Саймон, дорогой, – подала голос Наоми, тоже наблюдавшая за ним. – Присядь, пожалуйста, с нами, попробуй булочки. Ты ведь почти ничего не ел после отъезда Лиллиан.
Саймон взглянул на сестру и на герцогиню. Они обе смотрели на него с выражением не то беспокойства, не то едва прикрытого презрения на лицах. Саймон нахмурился и сел. Он считал, что они обе имеют право выражать свои чувства. Ему пришлось рассказать им о первоначальном намерении Лиллиан. Они обе имели право знать, что может им угрожать из-за того, что Лиллиан многое стало известно об их семье.
В конце концов, несмотря на ее признание в любви, у Саймона не было абсолютной уверенности, что она никому не раскроет правду. И его сомнения причиняли ему сильную боль.
– Я беспокоюсь за тебя, – тихо произнесла Наоми, прикрыв его руку своей и налив ему чашку свежего чая.
– Я знаю, – хмуро ответил Саймон, – и ценю это, но все напрасно. Ничего не поделаешь.
Он и сам постоянно думал о случившемся. Весь его мир перевернули с ног на голову, и единственным человеком, на которого он мог рассчитывать, была Лиллиан Мейхью. И даже это оказалось ложью.
Саймон все равно не переставал тосковать по ней. После ее отъезда он каждую ночь растерянно бродил по комнате, скучая по ней и по той жизни, которую он предвкушал разделить с ней.
– Хватит страдать! – фыркнула герцогиня, со стуком поставив на столик чашку с блюдцем. – Все к лучшему. Эта девчонка оказалась лгуньей, и хорошо, что ты от нее избавился. И даже если бы она не была такой, она бы только выиграла от брака с тобой, а тебе бы принесла только лишние расходы и слухи.
– Мама! – воскликнула Наоми, накрыв ладонью руку матери и осторожно посмотрев на Саймона.
Сестра понимала, что ситуация была намного сложнее. Она понимала, что Саймон был на грани сумасшествия от такого давления.
– Вы правы, мадам. – Саймон посмотрел в глаза женщине, которая вырастила его. – Лиллиан получила бы огромную выгоду от нашего брака. Она бы получила высокий титул, огромную сумму денег и дом для себя и для своего брата, если он согласится на это.
– Не говоря уже о том, – с энтузиазмом подхватила герцогиня, – что этот брак положил бы конец некоторым слухам, ну хотя бы о трагическом уходе из жизни ее матери.
– Мама, пожалуйста, – тихо сказала Наоми. – Теперь, когда нам стало известно, почему мать мисс Мейхью ушла из жизни, мы не можем судить ее.
– Не можем? – быстро повернулась к ней герцогиня. – Ты думаешь, твой отец не делал больно мне или огромному количеству людей вокруг? Никто из нас не прибегнул к таким ужасным мерам. Нет. Некоторые, между прочим, продолжали нести возложенную на них ответственность, нравилось им это или нет.
Саймон пристально смотрел на нее. Она, конечно, говорила сейчас о себе, о том, что растила его как родного сына и хранила секреты герцога. Ее горечь в одинаковой мере и печалила, и злила Саймона.
– Только ты почему-то забыла, что она сама отказалась от всех привилегий, в краже которых ты ее обвиняешь. – Саймон нетерпеливо покачал головой. – Я сказал, что женюсь на ней, чтобы спасти ее репутацию. Она предпочла отказаться и поставить под угрозу себя.
– Это правда, – сказала Наоми, посмотрев на брата.
– Она отказалась только лишь потому, – усмехнулась герцогиня, – что ты раскрыл истинную цель визита этой маленькой шарлатанки, которая приехала сюда, чтобы уничтожить нашу семью.
Саймон резко повернулся к ней, сжав кулаки и слыша, как гневно колотится сердце в груди.
– Давайте уточним это, мадам. Лиллиан сама рассказала мне, что она сначала собиралась сделать. Я бы никогда не узнал этого, если бы не ее признание.
Саймон прищурился, когда до него внезапно дошел смысл собственных слов. Он отвернулся от матери и сестры и подошел к окну, чтобы еще раз посмотреть на то место, где он в последний раз видел Лиллиан. Она садилась в экипаж, оставив его и все, что он предлагал ей, как некую расплату за намерения, какие она так никогда и не осуществила.
– Если бы она действительно хотела использовать меня или навредить мне, если бы ее желание мести было таким уж сильным, – задумчиво сказал Саймон, на этот раз больше для себя, чем для других в комнате, – она могла бы помолчать. Она могла бы выйти за меня замуж и претендовать на все, что могла извлечь из моих денег и влиятельного положения. В качестве моей жены она имела бы свободный доступ ко всем имениям отца, где, несомненно, могла бы найти нужную ей информацию, потому что я уверен, нам еще многое предстоит открыть.
Наоми печально вздохнула, но Саймон даже не повернулся к ней.
– А потом в подходящий момент она могла бы ужалить, как кобра. С сильных позиций герцогини она могла бы уничтожить нас всех с помощью того, что ей известно, когда сама оказалась бы надежно защищена. Но она не сделала этого.
Герцогиня встала и направилась к Саймону. Он повернулся и увидел ее красное лицо и сверкающие гневом глаза.
– Так ты хочешь за это провозгласить ее святой? Не будь глупцом. В этой девушке нет ничего хорошего, и тебе лучше от нее избавиться. С королем лжи я прожила почти сорок лет своей жизни. Поверь, лжеца я распознаю сразу, как только увижу.
Саймон молча смотрел на герцогиню. В какой-то мере ее слова были справедливыми. Но он все равно так не считал. Когда он думал о Лиллиан, то вспоминал не ложь, а ее нежную заботу. Он вспоминал ее слова о том, что она слишком любит его, чтобы стать еще одной ношей на шее против его воли. Он думал о том, как сильно сам любит ее.
– Прошу простить меня, – тихо сказал Саймон и вышел из комнаты.
– Не будь идиотом! – раздался ему вслед голос герцогини.
Саймон направился по коридору в другую комнату, но, прежде чем он успел войти туда и обдумать все, что он сказал в защиту Лиллиан, его догнала Наоми.
– Подожди, Саймон. Остановись, пожалуйста.
– Что такое? – сдержанно спросил он. – Или ты тоже хочешь убедить меня, чтобы я больше не вспоминал о Лиллиан?
– Ты знаешь, что я так не думаю, – печально покачала головой сестра. – Я понимаю, что ситуация намного сложнее, чем ее видит мать. Она озлоблена многими годами лжи, пренебрежения и многого другого, чего мы с тобой никогда не узнаем и не поймем.
– Как мне хотелось бы знать, справедливы ли ее слова, – отвернувшись, произнес Саймон.
Наоми подошла и остановилась прямо перед ним, так что он вынужден был посмотреть, ей в глаза.
– А что говорит твое сердце, Саймон? – Она взяла его за руки. – Ведь только это имеет значение сейчас.
Саймон задумался над ее вопросом. Он старался заглушить свое сердце, с тех пор как Лиллиан рассказала о своей истинной цели приезда сюда. Он не хотел слушать свое сердце, слишком больно ему было.
Теперь его сердце громко кричало. В нем стучали правда и желание, которое он больше не хотел подавлять. Теперь ему не хотелось успокаивать свое сердце.
– Мое сердце предупреждает меня, что я, возможно, отказываюсь от своего единственного шанса на счастье. Наверно, у Лиллиан были не самые лучшие намерения, когда она ехала сюда, но она ничего не сделала после своего прибытия. Она заинтриговала и восхитила меня. Ей стали известны многие нелицеприятные факты из жизни нашей семьи, но она ни разу не отвернулась от нас.
– Хотя у нее на это были все причины, учитывая, что сделал наш отец с ее матерью, – вздрогнув, заметила Наоми. – На ее месте я не знаю, как повела бы себя.
Последние несколько дней Саймон тоже думал об этом.
– Я старался забыть, что люблю ее. Я пытался остановить это. Но не могу.
– Тогда слушай свое сердце, Саймон, – улыбнулась Наоми. – Я поняла, что мое сердце редко обманывает меня в жизни.
– Думаю, пусть лучше я буду сожалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал, – с улыбкой посмотрел на нее Саймон.
– Да, и это я знаю из собственного опыта, – уже без улыбки на лице откликнулась Наоми.
– Наоми, – теперь настала очередь Саймона взять сестру за руки, – то, что случилось с нашим братом… Здесь нет твоей вины. Я вижу, что ты винишь себя, но ты была всего лишь слабым ребенком.
Глаза Наоми наполнились слезами, и в этот момент Саймон понял, насколько сильно она чувствовала свою ответственность за случившееся. Насколько она нуждалась в прощении от кого-нибудь… От любого.
– Я пыталась помочь ему, – дрогнувшим голосом прошептала Наоми, и у Саймона кольнуло в сердце. – Но он оказался таким тяжелым.
– Ты когда-нибудь навещала его потом?
Саймон поморгал, чтобы справиться с подступившими слезами, и коснулся щеки Наоми.
– Сначала мать запрещала, – покачала головой Наоми. – Думаю, они надеялись, что тогда я была слишком мала и просто забуду о случившемся. Но я, конечно, никогда не забывала, а потом слишком боялась встретиться с ним лицом к лицу.
– Тебе надо съездить туда. Он по-своему счастлив, Наоми. Вот увидишь его и, возможно, успокоишься. Кроме этого, я думаю, он захочет, чтобы у него появился еще один друг.
Наоми вытерла слезы и долго молчала, размышляя над его словами.
– Я заключу с тобой соглашение, – вздохнув, сказала Наоми. – Я поеду к брату, как ты просишь, но только если ты поедешь к Лиллиан.
– Договорились. – Саймон торжественно пожал ей руку. – Я уеду в Лондон, как только мы повидаем брата.
– Ты поедешь со мной?
– Конечно. Где бы и кем бы я ни был, когда родился, теперь это моя жизнь. И я был бы не очень хорошим братом или герцогом, если бы оставил тебя одну в этой ситуации.
Наоми крепко обняла брата, но Саймон в это мгновение думал о Лиллиан и о том, как через несколько дней он опять окажется рядом с ней.
* * *
Лиллиан аккуратно сворачивала одежду и складывала ее в дорожный сундук. За своей спиной она слышала, как всхлипывает Габби, но не осмеливалась взглянуть на подругу, боясь, что расплачется сама.
– Это несправедливо. Как мог отец выставить тебя?
Лиллиан вздохнула. Прошла неделя, как они покинули поместье и вернулись в Лондон. В это время отец Габби, граф Уотсенвейл, узнал, что репутация ее погублена, но замуж она не собирается.
– Твой отец всего лишь пытается защитить тебя, Габби. Мои поступки отразятся на тебе и на твоей семье, если я останусь здесь.
– Но…
– Я с самого начала знала, что все именно так и будет, – покачав головой, оборвала ее Лиллиан. – Эту ситуацию создала я сама, на кого мне теперь жаловаться? Кроме того, граф не выставляет меня, твой отец договорился о месте гувернантки для меня.
– В далекой Шотландии, – запричитала Габби.
Лиллиан содрогнулась, стараясь не думать об этом.
– Ну что ж, я слышала, что в Шотландии есть вполне симпатичные места.
– Только не это, – всплеснула руками Габби. – Это совершенно изолированное место, там холодно и тоскливо.
– Значит, я буду наслаждаться тишиной и покоем.
Лиллиан продолжала складывать вещи, чтобы хоть чем-то занять руки. В этот момент Габби взяла ее за плечи и развернула к себе.
– В этой семье, Лиллиан, восемь детей. Восемь. Я подслушала разговор слуг. Говорят, что это очень нет послушные дети. Упрямцы, которые двух женщин едва не свели с ума.
– Ты мне не поможешь, Габби. – Лиллиан освободилась из объятий подруги. – Теперь ничего нельзя поделать, поэтому я должна принять это как можно спокойнее.
Подруга немного поколебалась, потом обняла Лиллиан и крепко прижала ее к себе.
– Мне очень жаль, Лиллиан. Мне так грустно, что я, возможно, никогда не увижу тебя снова. Как мне это пережить?
Лиллиан обняла ее в ответ. Она старалась не думать о тех, кого оставит, уехав из Англии. Ей будет трудно без дружбы и поддержки Габби. Но еще оставался брат, с которым у нее пока не было возможности встретиться и сообщить о своем отъезде.
Но важнее всех… был Саймон, Если бы она осталась в Лондоне, всегда присутствовала бы хоть крошечная вероятность встретить его на улице или увидеть в магазине. И пусть для нее это было бы очень больно, но она хоть краем глаза посмотрела бы на него.
Но теперь такой возможности у нее нет.
Как она уже сказала Габби, она сама создала такую ситуацию. Поэтому разгребать все последствия тоже предстоит ей самой.
– Пожалуйста, обещай мне, что ты простишь твоего отца. – Лиллиан выпустила из объятий подругу и вытерла ей слезы. – Он поступил очень справедливо. Мог бы не раздумывая выставить меня на улицу. А так по крайней мере у меня будет крыша над головой и немного денет. Я и не могла просить о большем и очень благодарна ему за его доброту. И ты не должна обижаться на него.
Габби скривила губы, но потом все же кивнула.
– Ты должна писать мне. Обещай, что не забудешь!
– Забыть! – Лиллиан засмеялась. – Ты будешь единственным для меня развлечением в том диком месте. Я скорее всего буду писать два раза в день, и тебе быстро надоест читать о вереске и капризных детях.
Габби тоже засмеялась, но смех получился безрадостным.
– Экипаж будет здесь с минуты на минуту, я не могу видеть, как он увезет тебя, поэтому я прогуляюсь с тетушкой Изабель.
– Так будет лучше, – кивнула Лиллиан.
– До свидания, – сдавленным голосом произнесла Габби и выбежала из комнаты не оглянувшись.
Лиллиан вздохнула, но справилась с подступившими слезами. Она так много плакала в последние дни, что больше не хотела слез. Нет, она должна быть сильной.
Закрыв сундук, она окинула взглядом небольшую комнату, в которой жила несколько месяцев. Она никогда не была для нее по-настоящему домом. После смерти отца она чувствовала себя дома только с Саймоном. Но не в его доме, а в его объятиях.
– Стоп, – сказала Лиллиан, взяв перчатки и направляясь к двери.
Она еще не успела подойти, как дверь открылась и на пороге появилась одна из служанок графа Уотсенвейла.
– Экипаж готов? – с упавшим сердцем спросила Лиллиан.
Прибытие экипажа было финальным ударом колокола той жизни, которую она знала и которую кратко спланировала.
– Почти, мисс, – слегка присев, ответила девушка. – А в гостиной вас ждет посетитель.
– Посетитель? – повторила Лиллиан.
– Джентльмен, – пояснила служанка.
У Лиллиан перехватило дыхание. Может быть, брат? Она устремилась следом за служанкой вниз по лестнице. Открывая дверь, она надеялась увидеть высокую худощавую фигуру младшего брата, облокотившегося на каминную полку.
Но вместо этого человек стоял у окна. И это был не брат. Это был Саймон.
Глава 25
– Здравствуй, Лиллиан, – сказал Саймон, когда молчание затянулось.
Лиллиан заморгала. Это, наверное, сон. Скорее всего сон. Саймон не мог быть здесь.
– Ты скажешь мне что-нибудь? – вскинул голову Саймон.
Справившись с потрясением, Лиллиан вошла в комнату и тихо прикрыла за собой дверь, надеясь, что служанка воспримет это как сигнал, что ее нельзя беспокоить.
– Саймон, – выдохнула она, наслаждаясь звуком его имени, она никогда не думала, что снова произнесет его, – что ты здесь делаешь?
– В Лондоне? – прохладным и равнодушным голосом спросил он, словно они были не больше чем просто старые знакомые, которые столкнулись друг с другом на улице и разговаривали из вежливости. – Завтра женятся Рис с Энн. Я свидетель Риса в церкви.
У Лиллиан подпрыгнуло сердце, и она мысленно отругала себя. Какая-то крошечная часть ее души втайне надеялась, что он приехал из-за нее, но, конечно, она ошиблась.
– Да, я совсем забыла. – Лиллиан жестом пригласила его сесть, но поскольку он не принял приглашения, она тоже осталась стоять. – Пожалуйста, пожелай им счастья от моего имени, если думаешь, что они захотят услышать это.
– Хорошо, – согласился Саймон. – В передней стоят дорожные сундуки. Семья куда-то собирается ехать? – удивленно приподнял он брови.
– Нет. – Лиллиан отвела взгляд. – Это я уезжаю. Отец Габриэлы, лорд Уотсенвейл, договорился о месте гувернантки для меня. Я прямо сейчас уезжаю в Шотландию.
– В Шотландию? – воскликнул Саймон, шагнув вперед, и голос выдал его чувства.
– Так лучше, Саймон, – пожала плечами Лиллиан. – И тебя это должно успокоить. Если ты приехал сюда, чтобы убедиться, что я никому ничего не расскажу о твоей семье, то теперь ты можешь быть спокоен. Меня не будет в Лондоне, чтобы как-то навредить тебе. И я не стала бы этого делать, даже если бы осталась здесь.
– Я приехал в Лондон не из-за свадьбы Риса, – выпалил Саймон и быстрыми шагами направился через комнату к ней, за доли секунды сократив расстояние между ними.
Лиллиан замерла, когда он остановился в нескольких дюймах перед ней. Она чувствовала его запах, его тепло, его присутствие. Как ей хотелось прикоснуться к нему, спросить, как он приспособился к тому, что узнал и что ему было рассказано!
Но Лиллиан застыла в нерешительности.
– Я приехал из-за тебя, – закончил Саймон. – Я приехал сюда из-за моей невесты.
Лиллиан открыла рот, потрясенная его напором. Это было настолько неожиданно, что она не могла сообразить, как ответить.
– Я… я не твоя невеста, – выдавила она, ненавидя свой тихий и печальный голос. Она не хотела, чтобы он женился на ней и потом жалел бы об этом всю оставшуюся жизнь. – Мы говорили об этом.
– Ты говорила, – возразил Саймон. – А я был слишком потрясен всем тем, что узнал о своем отце, о тебе, чтобы ответить. Но я никогда не соглашался расторгнуть нашу помолвку.
– Ты должен понимать, что так лучше, – сдавленно повторила Лиллиан.
Она была абсолютно поражена его дикими глазами.
– Не лучше. – Саймон провел рукой по волосам. – Это совершенно неразумно и несправедливо. У меня достаточно власти, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, если я захочу это сделать.
– Заставить? – удивилась Лиллиан.
– Я мог бы доставить тебя в суд, – кивнул Саймон. – Черт, я мог бы притащить тебя в Гретна-Грин и заставить тебя согласиться на брак. Такие случаи известны.
У Лиллиан округлились глаза. Она шумно вздохнула и прошептала:
– И ты все это сделал бы?
Из взгляда Саймона исчез стальной блеск, когда он взял Лиллиан за плечи и притянул ее к себе.
– Только в случае крайней необходимости. Я пришел сюда, чтобы кое-что сказать, попросить тебя кое о чем, и надеюсь, ты меня выслушаешь. Пожалуйста, не оставляй меня, Лиллиан. Я прошу тебя, не оставляй меня.
Она подняла голову и обожгла его взглядом. Господи, каким сильным искушением он был для нее!
– Я не хочу оставлять тебя, – всхлипнув, призналась Лиллиан. – Ты должен знать, как мне больно. Но что я натворила! Ты сказал, что никогда не сможешь снова доверять мне, Саймон. И я не виню тебя за это. Но так жить нельзя.
– Неужели ты думаешь, что я не знаю этого, когда, сколько я себя помню, я видел, как мои родители ненавидели друг друга? – мрачно рассмеялся Саймон. – Но мы же не они.
– Но…
– Лиллиан, ты лгала мне, – перебил ее Саймон, – и я не стану говорить, что мне не было больно. Я думал, что ты единственный человек, которому я мог доверять.
– Прости, – прошептала она.
– За последнюю неделю я много думал. Я спрашивал себя, почему окружающие меня люди лгали мне. Одни лгали из алчности, другие – из чувства страха, третьи – из ошибочной попытки защитить меня.
Лиллиан кивнула.
– Но ты… Ты лгала мне вовсе не из-за меня, и я вдруг обнаружил, что понимаю причины твоей лжи. – Саймон смотрел прямо в глаза Лиллиан. – Мой отец разрушил твою семью самым ужасным способом. Я посмотрел на свою сестру и на брата и понял: если кто-то сделает им больно, я буду готов на все, чтобы отомстить за эту боль. На все.
Лиллиан поразилась, как легко он определил ее чувства, которые она испытывала в самом начале поиска доказательств.
– Саймон, то, что ты понимаешь мою ситуацию, очень важно для меня, – прошептала Лиллиан. – Но я все еще боюсь, что, глядя на меня, ты всегда будешь видеть только ложь.
Он коснулся рукой ее лица, и Лиллиан не удержалась и прильнула к его ладони с глубоким и радостным вздохом. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она ощущала его прикосновения, а на самом деле прошла всего неделя.
– Я не увижу лжи, Лиллиан. Глядя на тебя, я всегда буду видеть руку, которую ты доверчиво вложила в мою, перед тем как мы вошли в дом, где живет мой брат. Я буду видеть, как потом ты защищала меня перед моей матерью. Я буду видеть улыбку на твоих губах и буду слышать, как ты вздыхаешь, когда я покрываю поцелуями изгиб твоей шеи. Все это значит для меня намного больше, чем все остальное.
– Саймон… – выдохнула Лиллиан.
Он нежно обхватил руками ее лицо.
– Я не хочу, чтобы обман, который довел меня… который довел нас до этого, управлял моей жизнью. Я не позволю ему управлять нами.
Лиллиан закрыла глаза. Как она могла отказать ему, когда он предлагает ей прощение, любовь и признание? Как она могла отвернуться от человека, который расчистил свой путь от всех препятствий между ними и, несмотря ни на что, любит ее?
– Что же нам делать? – прошептала Лиллиан.
– Мы поклянемся с этого момента быть честными друг с другом – Саймон отступил на шаг назад и протянул ей руку: – Здравствуйте, мисс Мейхью. Меня зовут Генри Айвз, хотя вы никогда не сможете называть меня так, а только Саймон Крэторн, двенадцатый герцог Биллингем. Я вынужден жить жизнью другого человека, который в своем развитии навсегда останется ребенком. Это и честь, и проклятие для меня.
Лиллиан всхлипнула, вкладывая ладонь в протянутую ей руку.
– Мне казалось, что я знал своего отца, – продолжал Саймон дрожащим от волнения голосом. – А на самом деле он оказался незнакомцем для меня. И еще у меня есть по крайней мере два брата, которых он бросил. И я поклялся отыскать их и воссоединить с моей семьей.
– Это очень трудное дело, – пожала его руку Лиллиан.
– Нет, если у меня будет помощник, – улыбнулся Саймон. – Лиллиан, я больше не знаю, кто я. На самом деле единственное, что я знаю точно, так это то, что я люблю тебя. И я не могу окунуться в свое туманное прошлое и смотреть в будущее без тебя.
– Здравствуйте, ваша светлость, – вытирая слезы, улыбнулась Лиллиан. – Я Лиллиан Мейхью. Моя мать была страдавшей от перепадов настроения женщиной, которой воспользовался ваш отец. Она покончила жизнь самоубийством, и во всем этом я обвиняла вашего отца. Мне хотелось уничтожить его образ добропорядочного человека. Признаюсь, что я бы решилась на это… Пока не встретила вас и не почувствовала ваше благородство и любовь. – Лиллиан подошла ближе. – Я люблю тебя, Саймон, всем сердцем люблю.
Саймон опустился перед ней на колени, и у Лиллиан перехватило дыхание.
– Тогда выходи за меня замуж. И что бы ни случилось, мы встретим это вместе. Пожалуйста, Лиллиан, Я хочу тебя, ты нужна мне рядом.
У Лиллиан дрожали руки, когда она опустилась на колени перед ним. Она нежно коснулась руками его лица и внимательно посмотрела в его поразительные глаза цвета жадеита.
– Да, – прошептала она. – Для меня большая честь быть твоей невестой.
Саймон ничего не ответил, он просто наклонился и поцеловал ее. Она обвила руками его шею и прижалась к нему, когда поцелуй стал страстным, выражавшим всю глубину эмоций, всю любовь, которую они испытывали друг к другу. В это мгновение Лиллиан поняла, что они все преодолеют, абсолютно все.
– Рядом с тобой, – улыбнулся Саймон, – я стану тем, кто я есть на самом деле, а не мальчишкой, которого забрали у матери, и не воплощением лжи, которую отец придумал из-за собственной алчности.
– Мы будем меняться вместе, – кивнула Лиллиан.
– Навсегда, – пообещал Саймон, и их губы снова встретились.
