Текст книги "Сквозь зомби стекло (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10
Зеркало, зеркало на окровавленной стене

Надо мной и раньше насмехалась одна из бывших Коула, и я не удивилась, когда начала насмехаться другая. Я всегда… ладно, в основном… просто уходила. У меня было то, чего хотели другие девушки: Коул. Они просто злились, и я понимала их.

В тот момент я не чувствовала ничего, кроме ярости.

«Эта девушка считает тебя слабой, той, кого можно напугать».

Она еще передумает.

«Возможно, она провела ночь с Коулом».

Она должна страдать.

«Возможно, она насмехается над тобой за твоей спиной».

Она никогда больше не будет насмехаться.

Я ускорилась. Кэт и Рив отошли назад. Но не Вероника. Она ждала меня в центре. Я нанесла удар, но она увернулась в сторону, избегая удара; я ударила воздух. Она сделала ответный удар, и я подняла руку, блокируя ее, и ударила ее другой рукой.

Наконец-то. Попадание.

От удара она отшатнулась. К сожалению, быстро пришла в себя и, когда я приблизилась, ударила справа. Я увернулась, и она ударила меня слева в шрам, используя мой же прием против меня.

Пока я пыталась сохранить контроль, она со всей силы… так же как и я… ударила меня в челюсть, и я отлетела в сторону. Затем, оступившись, упала на пол. Это не имело значения.

Вероника бросилась на меня, и мы вместе полетели на пол. Я приняла на себя большую часть удара, и из моей груди как-будто выбили воздух. Неважно. Перекатившись, я оказалась сверху и ударила ее в подбородок, прежде чем она отпихнула меня. Мы встали.

Тяжело дыша, она обошла меня по кругу.

– Ты доказал, что токсична, – прошипела она. – Я не позволю тебе причинять боль моим друзьям.

Предвкушение разлилось в моей груди, словно оно было живым существом. «Навреди…»

Ярость усилилась.

«Навреди ЕЙ».

Когда она сделала следующий шаг, я была уже готова. Вероника бросилась на меня, нанося очередной удар. Я увернулась, избегая ее кулака, переместилась за ее спину и, повернувшись к ней спиной, ударила ногой, ее ноги подкосились. Когда она упала, я ударила ее локтем в затылок. Да. К черту честь. Я выбираю грязь.

Она попыталась подняться. Схватив ее за волосы, я перевернула ее, а затем, не теряя времени, оседлала ее, прижав плечи к полу, и начала избивать ее. Снова и снова… и снова.

– Остановись, – крикнула Кэт. – Али, ты должна остановиться. У нее идет кровь. Много крови. Али, остановись. Пожалуйста!

– Али, – закричала Рив. – Хватит!

Я остановилась только тогда, когда глаза Вероники закрылись, давая понять, что она потеряла сознание. Из ее носа текла кровь. Возможно, я сломала его. Она прикусила губы, которые уже распухли сильнее обычного.

«Такой вкусный шведский стол, не способный защитить себя…»

Меня охватил голод.

Кэт подбежала, чтобы оттолкнуть меня от девушки, но я ударила ее по рукам и наклонилась, чтобы понюхать шею Вероники. Как сладко она пахла. Не так хорошо, как Коул или даже Маккензи, но тоже подойдет. Я облизнула губы.

От одного укуса ничего не будет.

Крепкие руки обхватили меня, оттягивая назад. Я вырывалась, отчаянно пытаясь вернуться к девушке.

– Эй, хватит, – сказал Гэвин. – Я всегда считал, что нет ничего плохого в небольшом кровопролитии между друзьями, но провожу черту перед убийством.

– Просто хочу… – «Укусить ее», – поняла я. Хотела укусить ее.

Ужас окатил меня ледяной волной, голод мгновенно исчез.

– Мне так жаль, – сказала я, все мое тело начало дрожать. – Я не думала… Я была не в себе… – О, Боже, помоги мне, я стала зомби. Почти настоящим.

«Хочу умереть».

– Успокоилась? – Гэвин отодвинул меня в сторону и присел рядом со своей подругой. Он нежно убрал пропитанные кровью волосы с ее бровей. – Вероника, дорогая. Ты в порядке?

Я попятилась из комнаты, слишком стыдясь смотреть кому-либо в глаза. На самом деле, я не поднимала взгляд, пока не добралась до своей комнаты. Затем закрыла и заперла дверь и, спотыкаясь, направилась к зеркалу. Я закрыла глаза. Мой подбородок задрожал, слезы каскадом текли по щекам.

Я вспомнила, какой грустной маленькой девочкой была когда-то, запертая в своем доме, выглядывая из окна спальни, пока другие дети играли во дворах. Однажды приходили социальные службы. Они расспрашивали моих родителей, расспрашивали меня, возможно, даже подумывали забрать Эмму и меня из единственного дома, который мы когда-либо знали.

Может быть, нас разлучили бы друг с другом. А может, и нет. Я не хотела рисковать, поэтому сделала то, что совершенно противоречило моей природе. Я солгала. Сказала им, что мы домоседы и наслаждаемся нашим семейным временем и не собираемся им жертвовать. Я посмеялась над их опасениями по поводу жестокого обращения.

В младших классах мои друзья перестали со мной общаться. «Нет, я не могу пойти с тобой на свидание. Нет, не могу остаться с ночевкой. Нет, ты не можешь остаться у меня ночевать. Однажды приглашения просто перестали поступать».

Больше всего на свете я хотела нормальных отношений. Теперь они у меня есть, но, возможно, мне придется от них отказаться.

Я была угрозой. Опасной.

«Посмотри. Посмотри кем ты стала».

Медленно открыла глаза. Я посмотрела в… зеркало… и увидела свое отражение. Я вздрогнула от отвращения. Мои глаза были красными. Девушка, смотревшая на меня, была не я. Больше нет. Ни капельки. Она не могла быть мной. Пятен стало больше, и они потемнели, на лбу выступили черные вены.

Так. Быстро.

Ее лицо было исхудавшим, а волосы запутанными.

Тик. Она протянула ко мне грязную руку, и я отпрянула назад. Задрожав, ждала ее следующего движения, думая, что она пустит туман сквозь стекло. Но девушка просто прижала ладонь к поверхности, и я успокоилась, вернувшись на свое место.

Так.

– Я рада, что у меня наконец-то появились силы говорить, – сказала она.

Тик.

О. Боже. Милостивый. Я слышала ее голос. Свой голос. Но я молчала.

– Я знаю, что ты зомби.

Так. Она пожала плечами.

– Ты считаешь меня «зомби», я же считаю себя «лучшей половиной».

Тик. Что это? Часы? Да. Отсюда и исходило странное тик-так. Это были часы, и время истекало.

Я заставила себя не обращать на это внимания.

– Что тебе от меня нужно? – потребовала я.

– А ты как думаешь? – сказала она, ухмыляясь. – Я хочу все.

Все. Мое тело? Мою жизнь?

– Я не позволю тебе победить. – «У меня есть план, и проигрыш в него не входит». Дрожа, я протянула руку и прижала пальцы к прохладному стеклу.

Она рассмеялась.

– Ты не сможешь остановить меня. Я становлюсь сильнее с каждым днем.

– Это означает, что сила измерима. Поэтому, раз ты можешь стать сильнее, тебя можно и ослабить.

Она перестала улыбаться.

– Посмотри, как легко ты поддалась моим желаниям. Скоро желание укусить станет привычным.

– Нет. – Никогда.

– Когда твоя человеческая душа будет уничтожена, я получу контроль над твоим телом. Я стану главной.

У меня перехватило дыхание.

– Ты не сможешь…

В дверь постучали, и нежный, дрожащий голос сказал:

– Али. У тебя там кто-то есть?

Кэт.

– Нет, – крикнула я слишком громко.

Пауза.

– Впустишь меня? Пожалуйста. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, и нам нужно поговорить о том, что только что произошло. Я никогда не видела, чтобы ты так себя вела, даже когда избивала тех мальчиков, и это меня пугает.

– Я в порядке, и мне жаль, что я напугала тебя. Но давай поговорим об этом позже. Я просто… Мне нужно побыть одной.

Я услышал ее вздох даже за закрытой дверью.

– Ты расстроена, и я хочу тебя утешить… это мое призвание. Только не делай мне больно, хорошо?

Думаю, она сказала это в шутку. Я надеялась, что это так.

– Я никогда не сделаю тебе больно, – сказала я, и слезы навернулись на глаза.

– Али, я знаю это, но ты должна…

– Пожалуйста, Кэт. Не сейчас.

Я подождала несколько секунд, пока не поняла, что она ушла. Затем снова повернулся к зеркалу.

Мое отражение было таким же, но уже не двигалось вопреки мои движениям.

– Ты все еще там? – прошептала я, наблюдая за движением своих губ.

Мое отражение ничего не ответило.

Я замолчала и на всякий случай ввела себе противоядие. Затем достала визитную карточку из ящика стола и посмотрела на номер. Этот человек знал что-то о том, через что я проходила. Возможно, он сможет меня спасти.

Как печально. Теперь незнакомец был моим лучшим шансом.

Изменение плана: «При необходимости убить З.А. как можно скорее».

Хотя мне не нравилась идея использовать свой мобильный и позволить определителю номера раскрыть мой номер, другого телефона у меня не было. Не заставив встревожить мистера Анкха, а значит, и мистера Холланда, а значит, и Коула. Я набрала номер прежде, чем успела передумать.

Мужчина ответил после третьего гудка.

– Здравствуйте, мисс Белл.

Он напугал меня, его приветствие было слишком быстрым, и, вздохнув, я повесила трубку.

«Глупо, глупо, глупо». Я снова набрала номер.

Он ответил после второго гудка.

– Надеюсь, на этот раз ты действительно что-нибудь скажешь.

– Кто ты? – потребовала я.

– Твой новый лучший друг, – ответил он непринужденно. – Я доктор Бендари.

Я вцепилась пальцами в стол, пытаясь немного ослабить давление, нарастающее внутри меня.

– Хватит игр. Ты должен понимать, что я тебе не доверяю.

– Поверь, я получил это сообщение громко и четко, когда ты проколола мне колесо, – мрачно ответил он.

– Тебе, наверное, интересно, почему я позвонила.

– Нет. Я знаю почему. Ты в отчаянии.

Что ж, ладно. Мы были на одной волне.

– Откуда мне знать, что у тебя есть ответы, которые мне нужны?

– Тебя укусил охотник, которого укусил зомби? И ты теперь видишь кое-что? Слышишь? Испытываешь необычные эмоции?

Он знал. Он действительно знал.

– Да, – прошептала я. – Откуда ты это знаешь?

– У меня есть свой источник. И также у меня есть ответы, которые ты ищешь.

– Скажи мне, – приказала я. – И кто твой источник? Кто-то из моих друзей? – Кто мог предать меня?

– Не важно, кто мой источник. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, но это не телефонный разговор. Ты не поверишь в то, что я тебе скажу. Не без фотографий.

Гнев охватил каждую клеточку моего тела. Он мог лгать, пытаясь выманить, сделать более легкой мишенью.

– Ты хочешь встретиться, – сказала я прямо.

– Да. Сегодня вечером. В полночь.

Он мог играть со мной, мог планировать убить меня. Но если честно? Мне было все равно. Сейчас смерть была предпочтительнее неопределенности. Если я попала в свой личный фильм ужасов, что ж, хорошо.

– Ладно. Где?

– В Бирмингеме есть китайский ресторанчик, который работает всю ночь, под названием «Вок-энд-Ролл». Приходи одна, я буду там. Придешь с кем-то, и я уйду раньше, чем ты меня заметишь. И тогда ты больше никогда обо мне не услышишь.

Он повесил трубку прежде, чем я успела согласиться. Или накричать на него.

Остаток дня я просидела в своей комнате. Бабушка приносила мне обед, потом с ужин, и оба раза я просила ее поставить поднос на пол у двери. Раньше я хотела поговорить с ней… и все еще хотела. Просто сейчас было неподходящее время. В данный момент я не могла доверять себе.

– Расскажи мне, что происходит, Али, – сказала она через дверь. Никогда раньше она не говорила со мной так строго. – Мальчик, Гэвин, сказал мне, что ты избила другую девочку до потери сознания. Как ты могла сделать что-то подобное?

– Я задаю себе тот же вопрос, – ответила я, и мой подбородок задрожал.

Тяжелая пауза.

– Впусти меня в комнату. Я хочу смотреть в твои глаза, пока мы будем говорить об этом.

Она увидит мой страх, мое раскаяние. Мои слезы.

Мою новую сущность?

– Я… нет. Прости.

– Это из-за предстоящего праздника? – спросила она, сомневаясь. – Ты скучаешь по своим родителям?

– Нет. – Честно говоря, я и не вспоминала о Дне Благодарения.

Еще одна пауза, на этот раз более напряженная.

– Али, ты отгораживаешься от меня, и это причиняет мне боль.

Да, я слышала боль в ее голосе.

Я подошла к двери, потянулась к ручке и замерла. Горячие слезы каскадом текли по моим щекам.

– Прости, – повторила я. – Я скорее умру, чем причиню тебе боль, но если открою эту дверь, то могу причинить тебе еще большую боль. Я просто… Мне нужен день, чтобы разобраться с этим, хорошо?

Прошло несколько минут, прежде чем она сказала:

– У тебя есть один день. – А затем я услышала удаляющиеся шаги.

Я забрала поднос и поставила его в своей комнате, мой желудок скрутило. Не получалось заставить себя есть.

Наконец вечность подошла к концу, и наступило одиннадцать тридцать. Я вооружилась и пробрался через тайные ходы, которые мистер Анкх проложил по всему дому. Он хотел, чтобы у его дочери был путь к отступлению в случае необходимости… не то чтобы она знала, какая опасность ей может грозить.

Рив. Я нахмурилась. Мой нос сморщился, когда я вдохнула. Я почувствовала запах ее духов. Должно быть, она пользовалась проходом, и совсем недавно.

Хм. Проход вел к люку, расположенному за двором, в нескольких километрах от дороги. И все же. Мне нужно быть осторожной. У мистера Анкха повсюду камеры, и когда выходила, я заметила движение недалеко от меня.

Присмотревшись, я нащупала нож. Это была… Рив? Похоже на то. Темные волосы взметнулись, когда стройная девушка, ростом и телосложением похожая на Рив, повернула на север. Она уходила.

«Черт бы тебя побрал, Рив!» Как бы сильно я ни хотела получить ответы, как бы опасна ни была, я не могла позволить ей бродить по улицам без прикрытия.

Следуя за ней, я набрала номер Бронкса.

– Что? – прорычал он.

– Рив улизнула. Я иду позади нее. Просто подумала, что ты захочешь знать.

Он выругался. На заднем плане я услышала смех девушки.

– Ты с кем-то? – спросила я ошеломлено.

В то же время, он сказал:

– Где ты?

Я сообщила ему наше местоположение, и он повесил трубку.

«Спасибо, Али, – мысленно передразнила я. – Я ценю твою помощь».

Мимо проехала машина, и Рив спряталась за ствол дерева. Я сделала то же самое, напрягшись, когда машина замедлилась и остановилась.

Рив вышла из тени.

– Итан?

– Это я, дорогая.

Дорогая. Ну привет, новый парень.

– Слава богу! Я поняла, что машина замедляется, и чуть не описалась от страху. – Она обошла машину и открыла дверь со стороны пассажира. – Я думала, мы встретимся в 7-Eleven.

– Ты опоздала, и я волновался.

Бронкс, в форме души, прошел сквозь деревья и оказался рядом со мной. Волосы, которые он покрасил в синий цвет, теперь были зелеными, но не заколоты. Сегодня они были взъерошенными. На воротнике его рубашки виднелось несколько пятен помады… и не все они были одного цвета.

– Она только что села в машину, – сказал я, благодарная за то, что способность охотников видеть души распространяется и на людей. Хотя…

Может ли это усилить мои темные желания?

Я напряглась. И отошла назад.

Никакого чувства голода.

Я остановилась, неуверенная. Мне стало… лучше? Все находились в безопасности рядом со мной?

«Посмотри, как легко ты поддалась моим желаниям».

Так сказала З.А… И была права. Это я и сделала. Потому что была зла на Веронику, моя защита ослабла. А до этого я была на взводе из-за Коула.

Если я буду спокойной, сосредоточенной, мне не придется отстраняться от своих друзей или бабушки. Я смогу быть рядом с ними без опасений.

Мне хотелось кричать от облегчения.

Нахмурившись, Бронкс махнул мне рукой.

– Иди домой. Я займусь этим.

Его тон раздражал… мое первое испытание. Спокойствие.

– Уверен, что не хочешь вернуться в кровать и поразвлекаться? – спросила я ласково.

Он окинул меня взглядом, который испугал бы самых жестоких преступников.

– Девочки застали меня в неподходящий момент.

Девочки. Во множественном числе, как я и предполагала.

– Свинья, – пробормотала я. Неужели ни один парень больше не может хранить верность? Конечно, Бронкс и Рив не встречались, и она в настоящее время встречалась с другим парнем, но, черт возьми.

– Как скажешь.

Я услышала в его голосе раскаяние и вздрогнула.

– Извини, – сказала я, вздохнув. – Я не это имела в виду.

Он пожал плечами.

– Ты действительно считаешь, что я буду с кем-то, кроме Рив?

Нет. Не считаю. И подумав об этом, я поняла. Иногда одиночество, вероятно, становилось слишком сильным, и любой человек казался лучше, чем никто. У него не было родителей. Они бросили его в лесу, ночью, когда он был еще ребенком, надеясь, что дикие звери убьют его. Он просто хотел быть нужным, иметь кого-то, кого можно назвать своим.

Раньше, когда была подавленной, я могла бы даже согласиться на утешение от Гэвина.

Водитель… Итан… развернул машину. Бронкс напрягся, готовясь к преследованию.

Он не должен делать это сам. Я понимала это. Он мог вызвать подкрепление, но я также понимала, что он этого не сделает.

Я посмотрела туда, куда мне нужно было идти. Посмотрела на Бронкса, на гнев и разочарование, сияющих на его лице. Он был рассеян и мог попасть в беду.

Когда машина уехала, Бронкс стрелой помчался вперед.

Я не могла оставить его одного.

Быстро моя душа покинула тело, которое осталось скрытым в деревьях. Я следовала за ним, поддерживая нужную скорость, как учили меня Гэвин и Маккензи, не отставая.

Мы пробегали сквозь другие машины, и да, это пугало меня.

– Где Коул? – спросила я, тяжело дыша.

– Заботиться о Веронике.

Я вздрогнула, словно меня ударили.

– Ты действительно все испортила, Али, – продолжал он, не осознавая, какую боль причинили его слова. – Избиение одного из своих никогда не было нормальным. – Он посмотрел на меня, и, наконец, осознал. – Он с ней не из-за этого. Она не нравится ему так, как ты думаешь.

– Неважно.

– Для тебя, думаю, важно. – Больше он ничего не сказал.

Примерно через десять минут машина припарковалась на подъездной дорожке уединенного дома. Итан вышел из машины… худощавый, мускулистый, со светлыми волосами и красивым лицом… и поспешил открыть дверь Рив.

– Спасибо, – сказала она, улыбаясь.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Не за что, дорогая.

Бронкс зарычал. Он бросился вперед, как будто собирался напасть на парня, но врезался в дерево и рикошетом отлетел назад. Он поднялся, отплевываясь.

– Линии крови. – Он осмотрелся вокруг. – Он пользуется Линиями Крови.

Итак… парень знал о зомби. И все же он не мог их видеть. Иначе увидел бы нас. А если бы увидел нас, то отреагировал бы.

Итан провел Рив в дом. Бронкс следовал за ними по пятам, но дверь закрылась прежде, чем он успел проскочить внутрь, и он снова рикошетом отлетел назад. Затем выругался.

Бронкс безуспешно пытался пройти сквозь стены и окна. Мы в унисон вышагивали по двору, ожидая, когда Рив выйдет, и отсчитывая невыносимые секунды.

– У меня есть его адрес, – прорычал Бронкс. – Я узнаю, кто он. Каждую деталь. Каждую девушку, которую он когда-либо трахал.

Только он не сказал слово «трахнул».

– Я узнаю все его секреты.

Типичный мужчина. Бронкс действительно любил Рив, действительно хотел. Ее безопасность имела для него значение. Он просто пытался уважать желания ее отца, а также потребности охотников.

Наблюдая за ним, я поняла, что именно так парень должен реагировать на мысль о разлуке со своей девушкой. Так, как я хотела, чтобы отреагировал Коул.

Так, как Коул не отреагировал.

Чувствовал ли он когда-нибудь такую сильную симпатию к девушке? Неужели ему никогда не было больно уходить от кого-либо? Или инстинкт самосохранения так крепко окутал его, что задушил все более глубокие чувства?

Мне было интересно, что он думает обо мне… если вообще думает обо мне.

– Али, – рявкнул Бронкс, и я резко вернулась из своих мыслей.

– Да?

– Иди домой. Я сам справлюсь.

– Нет.

– Ты начинаешь рычать, и это отвлекает меня. Не в хорошем смысле.

Страх начал когтями скрестись внутри меня, потому что я знала, что означает это рычание. Мне нужно собраться… иначе. Я расправила плечи.

– Я уже подвела сегодня одного охотника. И не сделаю это с другим. Я остаюсь.

Он взглянул на меня, и я увидела в его глазах блеск уважения. Но все, что он сказал, было:

– Неважно. Делай, что хочешь.

Уважение…

Для меня это значило больше, чем деньги.

И я знала, как получить больше. Выполнить план. «Как угодно убить З.А. как можно скорее».

«Ты не победишь».

Когда тьма противостояла свету, свет всегда побеждал. Я была светом… до тех пор, пока не позволяла своему огню погаснуть.

Я выиграю. Верно?

Бронкс толкнул меня в плечо.

– Ты из-за чего-то нервничаешь, Белл?

– Нет, я спокойна, – сказал я. – С этого момента я стану ходячим успокоительным.

Глава 11
Гниение в мире

На следующее утро я села в «Порше» Рив и пристегнула ремень безопасности. Наша десятиминутная поездка в школу не могла закончиться быстро. Мне хотелось спрятаться на задней парте на первом уроке и заснуть.

Явно согласившись с этим, она завела двигатель, выезжая из гаража. Оставшись наедине, мне хотелось ее расспросить обо всем, но я была слишком уставшей. Вместо этого прислонилась к двери, солнечный свет, льющийся через окно, согревал и убаюкивал меня.

Подпевая радио, она въехала в поток машин. Под глазами у нее залегли тени, и в этот раз на ней была помятая одежда, как будто она только что встала с постели.

И я случайно узнала, из-за чего.

Как и обещала, я не оставила Бронкса одного. Ждала, пока Рив выйдет из дома Итана. И она вышла, в три часа ночи. Итан отвез ее домой, высадил на том же месте, где забрал, и поцеловал в губы, прежде чем уехать. Бронкс не сказал ни слова. Однако его напряженное тело говорило о многом.

Итану повезло, что он остался жив.

Как только я осталась одна, то позвонила доктору Бендари, чтобы перенести встречу, но номер был недоступен. Я закричала от досады, понимая, что упустила свой шанс поговорить с единственным человеком, у которого были ответы.

Потом корила себя за то, что позволила эмоциям взять верх над собой.

«Сохраняем. Спокойствие».

– Жалеешь, что сделала татуировки? – спросила Рив.

– Конечно, нет, – сказала я. – С чего ты взяла?

– Посмотри на себя.

Я посмотрела вниз. И рассеянно провела большим пальцем по кинжалам. «Ох. Ну».

– Они успокаивают меня.

Рив ахнула и нажала на тормоз. Машина резко остановилась, бросив меня вперед настолько, насколько позволял ремень.

– Что?..

– Бронкс, – прокричала она, отцепляя свой ремень и выходя на улицу.

Прямо перед ее машиной, посреди дороги, стоял старый, ржавый грузовик Бронкса. Парень прислонился к капоту, скрестив руки.

Мне следовало об этом догадаться.

– Что ты делаешь? – потребовала она.

– А что ты делаешь? – прошипел он. – Крадешься посреди ночи к какому-то незнакомому парню и идешь к нему домой. Ты знаешь, как это опасно?

– Как ты… Агрх! Какая тебе разница. – Она схватила камень и бросила в него.

Благодаря своим отточенным рефлексам, он пригнулся.

Она покачала головой, как будто не могла поверить в то, что только что сделала. Затем, уже спокойно сказала:

– Он не какой-то незнакомый парень, он мой парень, и то, чем мы занимаемся, не твое дело.

– Все, что касается тебя, мое дело.

Ее спина выпрямилась.

– Пошел ты. Я не твоя девушка, Бронкс. Больше нет. – Она повернулась.

Он схватил ее за руку и развернул.

– Ты спала с ним?

Рив спокойно сказала:

– Я же сказала. То, чем мы занимаемся, не твое дело.

– И я сказал, что все, что касается тебя, мое дело, но, похоже, никто из нас не хочет слушать.

Спокойствие исчезло с ее лица, когда она отпрянула.

– Ты не можешь так поступать со мной. Притворяться, что тебе не все равно. Завтра, когда я брошу его, ты снова передумаешь. – Она толкнула его – ничтожное действие, правда, если сравнивать гиганта с принцессой-феей, но он все равно отступил.

– А твой папочка знает о нем? – тихо спросил он.

Она ткнула пальцем ему в лицо.

– Нет, и ты не скажешь ни слова. Ты не должен вмешиваться в мою личную жизнь. Мы нравились друг к другу с младших классов. Сначала ты был милым со мной. Дарил подарки. С тобой у меня был первый поцелуй. Потом ты вдруг перестал обращать на меня внимание, даже не разговаривал… пока я не переключилась на кого-то другого и не попыталась двигаться дальше. Ты начал меняться, и я всегда возвращалась в твои объятия, но проходило совсем немного времени, и ты снова начинал игнорировать меня, и я устала от этого.

Я не должна была слушать это. Мне было бы неприятно, если бы кто-нибудь услышал мои ссоры с Коулом, особенно последнюю.

Пытаясь отвлечься, я включила радио. Тейлор Свифт «I Knew You Were Trouble». Подходит. Я написала сообщение бабушке.

«Мы можем поговорить позже? Только ты и я?»

Если мои эмоции начнут зашкаливать, я просто уйду.

Она:

«С радостью».

Я:

«Прости, что была такой странной в последнее время, и прости за драку с девушкой».

Она:

«Мы можем поговорить об этом за ужином. И чтобы сделать тебе приятное, я обещаю, что не буду тратить слишком много на продукты».

Я рассмеялась.

Она:

«Кстати, не хочешь рассказать мне, почему я нашла в твоей комнате записку с надписью: «Я сделала это сама»? ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?»

Ой.

Я:

«Почти в школе. Мне пора. Люблю тебя!»

Эй. Ни одно слово из этого не было ложью.

– …не могу быть с тобой так, как хочу, – говорил Бронкс, привлекая мое внимание к разговору.

– Почему? – потребовала Рив. – Хоть раз ответь мне прямо. Если ты это сделаешь, я перестану встречаться с Итаном.

Бронкс сжал губы.

– Да, я так и думала. – В ее голосе слышалась досада.

Рив пошла к машине. Бронкс пошел к своей. Шины завизжали, когда он развернул машину. Грязь брызнула, когда он рванул вперед.

– Ох, уж этот парень, – сказала Рив, ее тело дрожало.

– Ты ему небезразлична.

– Да, только видимо недостаточно.

Я похлопала ее по руке.

– Поверь мне, я понимаю.

Она грустно улыбнулась, прежде чем продолжить движение.

Через несколько минут она уже парковалась на своем обычном месте. Стоянка была переполнена, но никто, даже учителя, не осмеливался посягнуть на ее территорию. Не из-за нее или денег ее отца, а из-за Бронкса.

Я слышала, что кто-то совершил ошибку, припарковавшись здесь всего один раз; Бронкс завел машину и врезался в деревья, которые ученики раскрасили золотой и черной краской, чтобы с гордостью демонстрировать цвета нашей школы.

Молча, мы перешагнули через тигриные лапы, скошенные в траве, и направились внутрь здания.

Трина и Маккензи прислонились к шкафчику и зло смотрели на любого, кто был настолько глуп, чтобы подойти к ним. Когда я прошла мимо… никогда не говорила, что я умная… они отошли и встали по бокам от меня, оттеснив Рив в сторону.

– Ты должна поговорить с Коулом, – начала Трина.

– Никогда не думала, что скажу это, – сказала Маккензи, – но я хочу, чтобы ты не только поговорила с ним. Я хочу, чтобы ты соблазнила его до смерти. Не знаю, сколько еще драмы после Али я смогу вынести.

– Ладно. Я ухожу, – сказала Рив, отходя от нас. – Увидимся за обедом, Али.

– Да. Увидимся. – Я вздохнула. – В чем дело?

Трина покрутила кольцо в брови.

– Для начала, он злее, чем йорк моего отчима.

– У твоего отчима есть йорк?

Маккензи махнула рукой.

– Забудьте о крошечной собаке-террористе. Коул реагирует на все, что мы говорим, и так уже несколько недель.

Несколько недель?

До двух ночей назад он показывал мне только свою мягкую сторону.

– Он сломал Лукасу нос во время тренировки, – продолжила она. – Вчера вечером разбил окно, и ему пришлось наложить восемь швов.

Прошлой ночью? Когда был с Вероникой.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – заверила я их. Если бы у меня были когти, я бы скребла ими по шкафчикам.

«Спокойствие».

– Думаю, что это связано с тобой, – сказала Трина. – Я видела, как он смотрит на тебя, когда уверен, что ты не смотришь.

– И клянусь, вены лопаются у него на лбу каждый раз, когда Гэвин упоминает твое имя, – сказала Маккензи, кивнув.

– Эй. Коул порвал со мной. Я сказала ему, что постараюсь стать его другом, и я это сделаю, но это не значит, что я буду потешать его… эээ… эго и заставлять улыбаться.

– Ладно, – ответила Трина. – Мы прекратим попытки убедить тебя заняться с ним сексом, но ты все равно должна поговорить с ним. Ты единственная, кого он послушает.

– Не думаю, что это так.

Она проигнорировала меня, сказав:

– Он исчезает на несколько часов. Никто не знает, куда он уходит. Коул боится, что мы не будем вести подробные записи о том, что находим во время патрулирования. Ему звонят с неизвестных номеров, и он выходит из комнаты, чтобы никто не подслушал разговор. Раньше он держал нас в курсе всего.

Значит, он все еще следил за охотниками. Но что именно хочет узнать?

Я дошла до своего шкафчика, открыла его и засунула сумку внутрь.

– Я поговорю с ним о его странностях, но это все, что я могу обещать.

Маккензи потрясла меня до глубины души, когда обняла меня.

– Спасибо. Мы, типа, в большом долгу перед тобой.

Будто услышав наш разговор, Коул повернул из-за ула и пошел по коридору к нам. На нем была красная бейсболка, а руки в карманах. Новых ран нет. Он прошел мимо нас, кивнул Трине, потом Маккензи, избегая меня. Моя грудь сжалась.

– Или я не буду с ним разговаривать, – пробормотала я и отправилась на первый урок.

Перед тем как Коул завернул за угол, он оглянулся; наши взгляды встретились. Я споткнулась о собственные ноги. Видения не было. Но я видела голод. Ярость. Сожаление. Раскаяние. Страх. А потом он ушел.

Кто-то засмеялся, освобождая меня от его чар. Ошеломленная, немного злая на себя… «спокойствие, черт возьми…» я посмотрела, кто смеялся. Рен и Поппи стояли с группой девчонок, высмеивающих высокую, худую рыжую девушку с веснушками и брекетами. Рен и Поппи не смеялись, но и не прекращали насмешек. Рыжая изо всех сил старалась не заплакать.

Я подошла и под хор «Эй» и «Осторожно» отпихнула девушек. Глядя на них, сказала:

– У вас есть пять секунд, чтобы уйти, прежде, чем я разозлюсь.

Я никогда не буду спокойной, не так ли?

Может, они и не знали, как хорошо я умею драться, но они точно знали людей, с которыми я общалась, и, побледнев, ушли, не сказав больше ни слова. Поппи бросила сожалеющий взгляд через плечо. Рен тоже. Только она проговорила одними губами «Спасибо», сбив меня с толку.

– Спасибо, – сказала рыжая, затем проглотила всхлип. – Моя рубашка… Я не взяла сегодня пиджак, поэтому не могу прикрыться.

Она была белой и намокла от воды, обнажив бюстгальтер.

– Почему бы нам не поменяться? – Я не хотела, чтобы она сидела мокрой и думала о том, что произошло. – Твоя рубашка подходит к моим джинсам.

– Серьезно?

– Серьезно.

Она просветлела, и мы помчались в туалет.

– Большое спасибо, – сказала она после того, как мы переоделись.

– Не волнуйся об этом. – Дрожа, я бросилась в класс, чтобы избежать опоздания, которое не могла себе позволить.

К моему удивлению, Джастин ждал у двери.

– Привет, Али.

– Привет.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но тут же закрыл его. Открыл. Закрыл. Наконец он заговорил.

– Как дела?

– Бывало и лучше. – Я направилась к своему месту, и он последовал за мной. – А у тебя?

– В порядке. Я в порядке.

Я осмотрела его, заметив темные круги под глазами, исхудавшие скулы и губы, которые были потрескавшимися. Он не в порядке.