Текст книги "Сквозь зомби стекло (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Я сглотнула.

Мистер Холланд указал на стул перед телевизором.

Дрожа, я села.

– Я уже видела новости.

– Это не имеет никакого отношения к данному моменту. Сначала я проверю твои показатели. – Пока он это делал, он задал мне один вопрос. Только один. – Ты работаешь на «Аниму»?

– Нет! Конечно, нет. – Мне нужно было рассказать ему правду, не так ли? Еще один план: «Поговорить. Признаться во всем. Молиться о лучшем».

Итак, я сделала это. Я рассказала о З.А. все, что знала.

Когда я закончила, мистер Анкх покачал головой.

– Невозможно. Ты все еще человек.

– Пока.

Он долго молча смотрел на меня. Затем скривился и нажал кнопку на пульте. Весь экран телевизора окрасился в ярко-зеленый цвет, и… лес! Я увидела лес.

– Это было записано через объектив ночного видения, – сказал он. – У меня там больше камер, чем вы думаете. Я не всегда проверяю их, но рана на щеке Коула показалась странной, я никогда не видел такую раньше. Когда спросил его об этом, он отказался отвечать.

Я наблюдала, как красное пятно налетело на другое красное пятно, сбив его на землю. Двое оставались в таком положении несколько минут, как будто… разговаривали. Я поняла, что это был Коул и я.

– Мы же души. Как камера нас засекла? – спросила я ошеломленно.

– Специальная камера. Специальное оборудование.

– Вы случайно не видели парня, за которым я следила?

– Да. Но, как и ты, он всего лишь пятно.

На экране Коул сел. Мы поговорили еще немного. Встали. Ходили вокруг. Ярко-красный цвет охватил мои руки, и я ударила его. Он упал. Снова встал. Мы столкнулись. Я набросилась на него. Он уклонялся.

Из-за деревьев появились более яркие красные пятна. Зомби?

Пятно… я… упала на землю.

Упав, я потеряла сознание. Когда З.А. взяла надо мной верх.

Я смотрела, как встаю и поворачиваюсь к Коулу. О, нет. Пожалуйста, нет. Я подошла к нему. Он проигнорировал меня и побежал к зомби, атакуя их со всей силы. Я последовала за ним. Вместо того чтобы помочь ему, я ударила его сзади.

Я схватилась за живот, словно проглотила осколки стекла. Зомби набросились на него, но он все же сумел отбиться от них и подняться на ноги. Я снова бросилась на него, явно намереваясь причинить боль, но он уклонился, оказавшись между мной и зомби. Он мог ударить меня, вырубить или даже бросить на съедение зомби. Я была открыта. Вместо этого он снова сосредоточился на зомби.

В тот момент я по-настоящему возненавидела себя. Как я могла напасть на Коула? В такой критический момент?

Зомби окружили его, потянулись к нему. Я схватила двух тварей за руки, отрывая их от него, и швырнула в деревья.

Подождите. Может быть, я все-таки помогала ему.

Красное пламя охватило все мое тело. Я схватила еще двух зомби и повторила с ними то же самое. Когда они пришли в себя, они не обращали на меня внимания, нацелившись на Коула.

Я сократила расстояние и коснулась одной рукой дерева… листья мгновенно превратились в пепел… а другой ударила зомби. Он не превратился в пепел, а просто отшатнулся в сторону. Я наклонилась… и вгрызлась ему в шею.

Здесь и сейчас передо мной стоял хмурый мистер Анкх. Я пыталась найти нужные слова… но так и не нашла. Я испытала ужас, увидев себя в таком состоянии… Зная, что проглотила гниль зомби…

– Мисс Белл, я не уверен, что верю в то, что вы одновременно человек и зомби, причем часть зомби может проявляться вне вашего тела. Но знаю, что не могу больше позволить вам жить в моем доме, с моей дочерью. Я хочу, чтобы вы уехали в течение часа.

Глава 15
Я был у тебя на прощание

Я пошла в ванную и оделась, а затем собрала те немногие вещи, которые у меня были. Пара рубашек, пара джинс, ножи и дневник. Вот и все. Это не заняло у меня много времени. Минут десять, наверное. На глаза навернулись слезы, но я смахнула их. Ни за что не заплачу из-за этого. Я уже теряла дом, даже тот, который любила всем сердцем.

Этот? Этот был ничем.

«Тогда почему так больно?»

Думаю, какая-то часть меня всегда знала, что этот день наступит. Я накинула рюкзак на плечо и вышла из комнаты, минуя хладнокровного мистера Анкха и безэмоционального мистера Холланда.

Бабушка стояла у входа, ее сумка лежала на полу. Когда я спускалась по лестнице, ее встревоженный взгляд остановился на мне, и она выглядела так, словно за ночь постарела на десять лет. Ее волосы были в беспорядке. Блузка и брюки были помяты. Она не накрасилась.

Кто-то разбудил ее и заставил поторопиться.

Я сжала губы, замечая, как второе сердце бешено колотится в груди, и заставила себя успокоиться, пока голод не проснулся.

– Ты в порядке? – спросила она меня.

Что ей сказали? Я заставила себя улыбнуться.

– Я… в норме. А ты?

– О, я в порядке. – Ее взгляд переместился на мистера Анкха и сузился. – Что происходит? Почему вы так поступаете с нами?

– Думаю, будет лучше, если ваша внучка вам все объяснит. Но у вас нет причин для беспокойства. Я не оставлю вас без крыши над головой. Я снял для вас дом в вашем старом районе. Адрес уже запрограммирован в GPS вашей машины.

Я ненавидела, что он платит за нас, и хотела отказаться. Но не стала. Пока нет. Я позволяла ему тратить свои деньги только до тех пор, пока не найду новое место… наше место, которое мы сможем позволить себе сами. Такое, которое он никогда не сможет отнять у нас.

Я подняла сумку бабушки. Пока она пыталась понять, что именно не сказал мистер Анкх, я вывела ее на улицу. Машина стояла на подъездной дорожке, ключи уже были в замке зажигания, двигатель урчал.

Я закинула сумки на заднее сиденье машины и пристегнулась на пассажирском сиденье. Бабушка села за руль, и через несколько минут мы уже мчались по шоссе.

– Скажи мне, что происходит, – сказала она с дрожью. – Пожалуйста. В последнее время я чувствую себя как Рив, отчаянно ищущая ответы, но не получающая их. Тебя все время нет дома, и я привыкла к этому, но, когда ты дома, ты грустная и отстраненная, даже жестокая. И теперь люди, которые помогали тебе в твоем деле, не хотят иметь с тобой ничего общего.

– Бабушка, я поговорю с тобой об этом, обещаю. Только не в машине. – То, что я расскажу, расстроит ее больше, чем уже есть. Машины и эмоциональные водители – не лучшее сочетание.

– Али.

– Пожалуйста.

– Хорошо. Но как только мы зайдем внутрь…

Через десять минут мы подъехали к дому. Она припарковалась на подъездной дорожке. Это был двухэтажный дом в форме буквы «С», из красного кирпича с белыми ставнями на окнах. Недалеко от дома бабушки, определенно новее, но холоднее… и просто помойка по сравнению с домом Анкха. «Держи себя в руках».

Я занесла сумки в гостиную, удивилась, увидев, что там пусто, и изумилась своему удивлению. Что? Стоило ожидать, что все здесь обустроено? Стены были выкрашены в смелые, яркие цвета. Красный. Синий. Зеленый. Я догадывалась, что участок помечен Линией Крови, но не стала полагаться на предположение. Я поговорю с бабушкой, а потом займусь делом.

– Али, – сказала бабушка, ее голос сорвался в конце.

«Спокойно».

– Меня укусили, – объяснила я. – Мне дали противоядие, и оно помогло, но не уничтожило токсин зомби. Я делаю ужасные вещи. Опасные вещи. Становлюсь той, кого ненавижу больше всего. Мистер Анкх боялся за Рив. И бабушка… Я боюсь за тебя. Думаю, будет лучше, если я…

– Нет! – сказала она, покачав головой. Бабушка сократила расстояние между нами и схватила меня за плечи. – Ты не уйдешь, или что ты там собиралась сказать. Ты моя внучка, и я люблю тебя. Мы останемся вместе, и я буду помогать тебе.

Мой подбородок задрожал. Я не заслужила эту женщину.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Сначала не понимала, что со мной происходит. Потом… – Блин, а это трудно признать. – Я просто слишком боялась того, что может произойти.

– О, Али.

Я положил свои руки поверх ее.

– Если когда-нибудь я сделаю что-то, что напугает тебя, или мои глаза покраснеют, или я буду смотреть на тебя слишком долго, беги. Беги и не оглядывайся.

Она слегка встряхнула меня.

– Ты не станешь зомби, юная леди. Я не позволю тебе.

У меня вырвался смешок. Хотела бы я иметь ее уверенность.

Я наклонилась вперед и обняла ее.

– Спасибо, что любишь меня. И я действительно сожалею об ужине. Если бы не изменила наши планы, вечером бы ничего не произошло… Ну, теперь это не имеет значения. Мне просто очень, очень жаль.

– Не думай об этом, Дидди. У тебя есть обязанности, и я это знаю.

Дидди? Я рассмеялась. Бабушка любила говорить, как она считала, на популярном сленге, но после смерти дедушки перестала это делать. Знание того, что она наконец-то собирает осколки своей разбитой жизни, радовало меня.

– Бабушка, – сказала я, запрыгивая на столешницу, которая отделяла гостиную от кухни. – Ты знала, что дневник, который ты мне дала, посвящен уничтожению зомби?

Ее глаза расширились.

– Нет. Я не знала этого.

– Кто-нибудь в твоей семье когда-нибудь… не знаю, говорил о монстрах, которых никто не видел? Или, может быть, был помещен в сумасшедший дом?

– Ну, – сказала она, глядя на свои мокасины. – Моя мать была алкоголичкой, и она рассказывала о ночных существах, пытавшихся украсть ее душу. Отец запретил нам обсуждать ее состояние с кем бы то ни было, и как бы нам ни было стыдно, мы с радостью согласились. Конечно, когда я встречалась с дедушкой, он прокрадывался к нам и… ну… – Она откашлялась. – Не бери в голову. Он стал свидетелем одного из ее эпизодов.

Охотники. С маминой стороны. Как я могла не знать этого?

Сколько охотников произошли из двойной линии?

– Это одна из причин, по которой мы с дедушкой так настаивали на том, чтобы твоя мать держалась подальше от твоего отца, и о, Али, я должна была знать, должна была понять, что между ними есть связь. В моем понимании, мама была пьяницей. А потом и твой отец начал пить, и, ну, остальное ты знаешь.

Да. Они с дедушкой ненавидели моего отца, никогда не принимали его у себя. Но я никогда не винила их и до сих пор не виню. Было немало дней, когда я тоже ненавидела своего отца.

– Как умер твой прадедушка? – спросила я.

– Он пропал. По крайней мере, именно так мне сказали, когда передавали дневник.

Хм. Пропал. Я вспомнила отрывок из страниц его дневника.

«Некоторые охотники могут видеть будущее. Другие же могут видеть Линию Крови и находить наши убежища. Некоторые могут убивать сразу несколько зомби, после укуса. Что-то в их душе заражает зомби и распространяется от одного к другому, как болезнь, причем охотник даже ничего не делает.

Но некоторые не обладают ни одной из этих способностей. А некоторые обладают сразу всеми. У меня есть все эти способности. Вот откуда я знаю о грядущей войне. Вот откуда знаю, что ни один охотник… или обычный человек… не выживет, если не сделать что-то большее. Но я знаю, что нужно сделать.

Я должен умереть».

Затем, несколькими главами позже, он написал:

«Готов ли ты отдать свою жизнь ради спасения других? Осознаешь ли ты, что смерть – это единственный способ по-настоящему жить?»

Отдал ли он свою жизнь, чтобы спасти других? Умер, чтобы по-настоящему жить?

Если да, то это замечательно. Отлично. Но что все это значило? Я не знала этого раньше и уж точно не понимала сейчас.

Я подправила свой новый план. «Молиться о лучшем. Надеяться, что ответы прольются дождем».

Снаружи раздался визг шин. Хлопнула дверь.

Я нахмурилась и подошла к окну, чтобы выглянуть наружу.

Из-за формы дома подъездную дорожку не было видно, и я не могла увидеть машину. Или, видимо, человека, который оставил ее, чтобы дойти до нашего крыльца и постучать в дверь.

– Али, – позвал голос. – Я только узнал.

Мое сердце едва не подскочило к горлу. Коул? Он не вычеркнул меня из своей жизни?

Я подбежала к входу и распахнула дверь. Он ворвался внутрь и остановился передо мной. Он оглядел меня, и я сделала то же самое с ним. Его глаза были налиты кровью… очевидно, он не спал. Его лицо избито и в синяках, швы виднелись отчетливо. Его одежда помята, и было очевидно, что он надел ее наспех.

– Я не сказал им ни слова, – сказал он.

– Знаю. У них были записи с камер.

Он поднял бровь.

– Так ты видела, что произошло?

Я кивнула, не в силах скрыть свой растущий стыд.

Он прикоснулся к моим щекам, как будто у него все еще было полное право прикасаться ко мне. Мой подбородок задрожал… «нет! больше никаких слез…» и я боролась с желанием прижаться к нему, положить голову на его плечо и черпать из его силы. Я отстранилась, разрывая контакт.

Выражение его лица стало жестким.

– Ладно, хорошо. – Бабушка откашлялась, прежде чем взять свою сумочку и ключи. – Я поеду в Target, чтобы купить вещи, которые нам понадобятся. Вам двоим, очевидно, нужно решить несколько проблем.

– Мне ничего не нужно, – заверила я ее.

Она поцеловала меня в щеку, похлопала Коула по руке и оставила нас одних.

– Я поговорю с Анкхом, – сказал Коул, закрывая и запирая дверь.

– Нет. Не надо. Я в ярости от того, что он сделал с бабушкой, но понимаю, почему он сделал это со мной. Я напала на тебя, Коул. Я хотела съесть твою душу.

– Меня это не волнует.

– А меня, да.

Он отмахнулся.

– Это была не ты.

– А что насчет другого? Я укусила чертова зомби. Неизвестно, какой еще ущерб это нанесло мне, и насколько я теперь испорчена. Не знаю, что делать, или как исправить себя. Ну, не совсем. В дневнике сказано, что мне нужен огонь, но я попробовала, и ничего не произошло, и теперь мой огонь красный. И я же говорила, что испорчена?

– Подожди. Ты пыталась исправить себя с помощью огня?

«Ой-ёй».

– Ты действительно пыталась убить зомби… себя. А что насчет нас? Мы должны были просто найти твой прах, не зная о том, что произошло, и жить дальше?

– Ты уже жил дальше, – возразила я. – И ты бы узнал, что произошло. – Вроде того. – Я оставила записку.

Его взгляд сузился, когда он пошел ко мне. Я отступила назад. Он был намного выше меня, намного шире, что делало меня карликом во всех возможных отношениях.

– Я так зол на тебя сейчас, что даже не знаю, что сказать. – Коул подхватил меня за талию, напугав настолько, что я проглотила свой протест, и усадил на столешницу. Затем раздвинул мои ноги и придвинулся ближе ко мне, глядя в мои глаза с непревзойденной решимостью.

Его тепло окутало меня, неотразимо восхитительное. Впервые с тех пор, как мистер Холланд и мистер Анкх ворвались в мою комнату, я почувствовала тепло.

«Сконцентрируйся».

– Я думала, что поступаю правильно.

– Ты думала неправильно. И ты не испорчена.

– Испорчена. – Я положила руки ему на плечи. Желая оттолкнуть его или притянуть ближе, неизвестно точно. Я не забыла, что он сделал с Вероникой, и не была уверена, что смогу когда-нибудь забыть. – Послушай. Я пытаюсь держаться от тебя подальше. Это то, чего хотел ты, и это то, чего хотела бы я. Ты все усложняешь.

Его глаза зло блеснули.

– Знаю. Но я не уйду, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке, и ты не поймешь, что не испорчена.

Вот он. Тот парень, с которым я встречалась. Заботливый. Добрый. Готовый бороться за то, чтобы остаться.

А я хотела, чтобы он вернулся.

Но не могла его вернуть. Не навсегда.

– Извини, но я не понимаю и не хочу понимать ничего подобного. Мой отец был охотником, и, видимо, моя мама тоже, хотя она этого не знала, а мы все слышали поговорку о том, что чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Со всеми моими способностями…

– Эй, я с тобой. Моя мама тоже была охотницей.

Удивленная, я сказала:

– Оба твоих родителя были охотниками? Вау. Ладно. Я не ожидала этого. Думаешь, поэтому у нас были видения?

– Возможно. Гэвин – единственный другой охотник, которого я знаю, с двойной родословной. Но опять же, у нас с ним никогда не было видений. До тебя.

У меня перехватило дыхание.

– У вас было видение?

Он напряженно кивнул.

Мои ногти впились в его плечи.

– Когда? Что ты видел?

Он положил свои руки рядом с моими бедрами, как будто не доверяя себе, чтобы прикоснуться ко мне.

– Мы видели… тебя. Мы вошли через дверь, и ты прибежала, когда заметила нас. Ты улыбнулась и прыгнула в его объятия. В его. Не в мои. Ты выбрала его и даже поцеловала прямо у меня на глазах.

– Когда произошло это видение? – настаивала я.

– В то утро, когда мы расстались. Я так волновался за тебя, был на грани, а потом он вошел в комнату, наши глаза встретились, и вот оно. Видение. – Он прижался лбом к моей груди. – Это было ужасно, Али. Я отреагировал так же, как отреагировал бы, если бы ты просто изменила мне. Я хотел убить Гэвина, в прямом смысле этого слова. Хотел встряхнуть тебя, потом поцеловать, потом заставить тебя дать обещания, которые, я был уверен, ты не сможешь выполнить.

Мое горло сжалось от нахлынувших эмоций. Я могла представить себе боль и предательство, которые он, должно быть, чувствовал… потому что тоже их чувствовала.

– У вас были еще видения?

– Нет.

Я думала, что отбросила свою теорию о стенах, но… стены могли падать на фоне его заботы обо мне, а потом снова подниматься на фоне его гнева. Если так, то это означало бы, что мои стены тоже продолжали падать. По крайней мере, с Гэвином. Что это могло значить?

– Почему ты не рассказал мне о видении? – спросила я.

– Я многого тебе не рассказывал, – мрачно ответил он.

– Например?

– Например… – Он запустил пальцы в свои волосы, дергая за пряди, как будто хотел вырвать их. С горьким смехом он сказал: – Почему бы и нет? То, что я делал до сих пор, только ухудшало ситуацию. Я несчастен. Ты несчастна. Почему бы нам не попробовать заново?

– Коул! Пожалуйста. – Мое терпение уже на исходе.

Он закрыл глаза и резко сказал:

– Среди нас есть шпион.

– Я знаю. Я видела его…

– Нет. В нашей команде. – Он пригвоздил меня взглядом, который не смог скрыть мучений внутри него. – Он один из нас. Кто-то, кому мы доверяем. Я давно знаю об этом.

– И это тоже знаю. Поэтому спрашиваю снова, почему ты не рассказал мне?

– Подожди. Откуда ты знаешь?

– Эмма.

– Следовало догадаться. – Он выдохнул. – Я не сказал тебе, потому что не хотел портить чье-то доброе имя, пока у меня не было доказательств. И не хотел, чтобы ты стала подозревать всех и испортила отношения с охотниками, которые только начали принимать тебя. А что, если шпион узнает, что ты что-то подозреваешь? Что бы тогда с тобой случилось? Ты бы постоянно находилась в опасности, кто-то бы пытался заставить тебя замолчать.

Я не могла поспорить с его логикой.

– Зачем рассказываешь это мне сейчас?

– Теперь твои отношения с остальными все равно испорчены. Анкх и мой отец покажут всем запись. Они хотят, чтобы команда знала, почему тебя следует избегать.

Это к лучшему. И все же было больно осознавать, что я потеряю стольких дорогих мне людей, и все одним махом.

– Откуда ты знаешь, что есть шпион?

– Джастин позвонил мне, сказал, что кто-то докладывает информацию в «Анима Индастриз». Информацию, которой мог обладать только человек изнутри. Время встреч. Ранения, которые мы получили. Обрывки наших разговоров.

Джастин позвонил ему. Мне было интересно, о чем еще врал мне Щенячьи Глазки.

– Я просто… Не могу представить, чтобы кто-то из охотников сделал это.

– Я тоже. Но это так, и нужно выяснить кто, пока ситуация не обострилась и не пострадали мои друзья.

– Что если Джастин играет на обе стороны? Что, если он рассказал тебе все это, надеясь, что ты примешь его обратно? Он может притворяться, что помогает, а на самом деле саботировать.

– Как он мог уже знать то, чего не должен был знать до того, как я принял его обратно?

– Шпионаж извне предшествует шпионажу изнутри.

Он сказал мрачно:

– Я следил за ним и даже дал ему ложную информацию. До сих пор он не заглотил наживку и ничего не предпринял. И кстати, он упомянул, что ты спрашивала его, говорил ли я с ним, и что он прикинулся дурачком, потому что думал, что я предпочту именно это.

Умный ход, независимо от того, был он шпионом или нет. Теперь понятны его действия.

– Вот почему ты так подружился с Вероникой? Ты следил за ней?

– Поначалу да.

Мои глаза сузились, даже когда мое сердце пропустило удар.

– А потом ты начал верить, что принадлежишь ей.

Его руки обвились вокруг моей талии и крепко держали, как будто он боялся, что я убегу.

– Да.

Часть меня действительно хотела убежать. Но я не стала. То, что он сделал, оставило внутри меня рану, и ее нужно прижечь.

– А потом ты… целовался с ней.

Он непоколебимо выдержал мой взгляд, несмотря на боль, сверкающую в его фиолетовых глубинах.

– Да. Но я не рассказал тебе всего…

– И я не хочу слушать все, – вмешалась я, приложив палец к его губам. Его мягкие, нежные губы. Я задрожала… Нет! Никакой дрожи. – В этом нет необходимости. Мы не вместе. Так что ты все еще делаешь здесь, Коул?

Он убрал мой палец, взял его в руки и уставился на него, как будто в нем было лекарство от всех его болезней.

– Я не знаю. – Его голова опустилась, как будто ему было стыдно, но он все еще держал этот палец. – Просто… Я не могу держаться от тебя подальше. Ты как магнит, и я притягиваюсь. Но что с тобой? Ты должна кричать на меня, выкрикивать ругательства и говорить, чтобы я уходил и никогда не возвращался. Почему ты не кричишь? – спросил он почти с горечью.

Потому что, несмотря ни на что, мне нравилось его присутствие.

«Глупая девчонка».

– Хочешь, чтобы я кричала? – Сказала я и сделала глубокий вдох, готовясь. – Сейчас начну.

Он покачал головой, посмотрев на меня сквозь густой щит темных, темных ресниц.

– Уже слишком поздно для этого. Я хочу поцеловать тебя, Али.

Поцелуй… Да… Нет!

– Ты застелил свою постель.

– Знаю. Но все равно хочу, чтобы ты была в ней.

Вот. Так. Просто. Каждая клеточка моего тела проснулась и потянулась к нему. Отчаянно нуждаясь в нем. Будто умирала от жажды, а он был моей водой. Он всегда был моей водой.

В последний раз, подумала я. Последний наш поцелуй. Это будет завершением. Концом.

Самым концом.

– Это… это ничего не будет значить, – прошептала я.

«Что ты делаешь?»

Здравый смысл Али вынырнул из трясины моих мыслей.

В тот момент я возненавидела ее. Мне это нужно, и я не собиралась с ней спорить.

– Будем надеяться, – сказал он, низко зарычав.

Он прижался своими губами к моим, нежно, медленно, смакуя каждый момент, как будто хотел вытянуть ответ… или был готов сделать все необходимое, чтобы заслужить его.

Только это и было нужно.

Искра, которая всегда горела между нами, разгорелась в дикое пламя. Наши языки сплелись, и он прижался ближе. Никто из нас не был нежен. Я прижалась к нему со всей силой, требуя большего. Забирая все.

Этого оказалось недостаточно.

Я не была уверена, что мне когда-нибудь его хватит.

Он провел руками по моим волосам, сжимая пряди возле шеи и заставляя мою голову наклониться, позволяя ему глубже проникнуть в мой рот. В этот момент я принадлежала ему.

Прошлое перестало иметь значение. Я была девушкой, которая умирала от жажды, а он был не просто водой. Он был медом. Я поглощала его, не в силах насытиться.

– Ты так хорошо чувствуешься, – прохрипел он, – такая вкусная. Я скучал по тебе. Ты должна быть моей. Скоро. Скоро. Не прогоняй меня.

– Останься. – Моя кровь бурлила от энергии. Я рванула его рубашку, и ткань порвалась. Он отшатнулся назад. Тепло его тела пропало. Нет. Я спрыгнула со столешницы и последовала за ним, затем толкнула его на пол и оседлала талию.

Наши языки сплелись с еще большей силой. Я брала больше и отдавала больше, и это было дико, необузданно, но мне все равно казалось недостаточно. У него был вкус мяты и клубники, двух моих любимых вещей… мне нужно больше. Коул чувствовался твердым там, где я была мягкой, и каждая точка соприкосновения была электрическим жаром… я хотела сгореть.

– Прикоснись ко мне, – потребовала я.

Он перевернул меня, прижав к ковру своим мускулистым телом, его руки неистово блуждали по мне. Я лизнула его в шею, вдыхая его запах.

«Да. Да!»

Он наклонился для очередного поцелуя, но остановился в миллиметрах от моих губ и нахмурился.

– Твои глаза. Они красные.

В одно мгновение ужас погасил пламя. Ужас и страх, такой уродливый страх. Я выбралась из-под него, затем медленно попятилась назад, увеличивая расстояние между нами.

– Держись от меня подальше. Ты должен держаться подальше.

– Али, – сказал он, потянувшись ко мне. – Я не собираюсь причинять тебе боль. Я хочу помочь тебе.

«О, Боже».

– Уходи, – приказала я, едва сдерживаясь, чтобы не отпихнуть его руку. Однажды я уже напала на него. И не собиралась давать себе возможность сделать это снова. – Тебе пора в школу, пока не опоздал.

Его руки сжались в кулаки и упали по бокам.

– Школа сегодня закрыта. Двадцать шесть человек были найдены мертвыми в своих домах сегодня утром, и среди них были три ученика. Они не учатся в твоем классе, поэтому я не думаю, что ты с ними знакома, – быстро добавил он. – По сообщениям, гнилостный синдром сейчас заразен и охватил Бирмингем, поэтому принимаются меры предосторожности, пока не станет известно, как он распространяется.

Он решительно двинулся ко мне.

– Нет, – крикнула я, отступая назад, пока не ударилась о стену. Горячие слезы текли по моим щекам. Похоже, я все-таки не перестала плакать. – Уйди! Пожалуйста!

Прошло много времени, прежде чем он встал. Коул смотрел на меня, и на его лице играли разные эмоции. Страдание, как раньше. Гнев. Тоска.

– Я сейчас в полном замешательстве.

Слезы полились сильнее, быстрее.

– Позволь мне прояснить ситуацию. Я думала, мы сможем стать друзьями. Но мы не можем. Я не хочу тебя больше видеть. Уходи и никогда не возвращайся.