Текст книги "Грешные ночи (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

– Как моя девчонка?

– Хорошо, хорошо, клянусссь... если только вы не возражаете, что она находитссся ссс ангелом... гм, ну... Захариилом. – Имя было произнесено со страхом и трепетом.

Демон – могущественный повелитель Непрощения – усмехнулся и откинулся на спинку трона, собранного из костей побеждённых им в течение столетий ангелов. Изменение его выражения лица заставило четырёхногого миньона задрожать. Обычно, демон улыбался лишь в процессе убийства.

Но в данном случае, тот факт, что Аннабель оказалась с Захариилом, стал хорошей новостью, которая пробрала Непрощение до самых глубин его чёрной, гнилой души. В конце концов, именно поэтому он отметил эту девчонку – чтобы привлечь внимание воина.

Он уже стал задаваться вопросом, сумеет ли ангел вообще отыскать её когда-нибудь, терзаться сожалением, что не замучил Аннабель до смерти, когда у него была возможность. Теперь его радовала собственная сдержанность.

Теперь он мог мучить её и Захариила.

Улыбнувшись шире, демон Непрощения поскрёб тупыми когтями по подбородку. Ему приходилось каждый день подпиливать когти, чтобы случайно не прикончить свою добычу раньше положенного срока. Поскольку, когда им овладевала жажда крови, он забывал обо всех своих планах и намерениях, и набрасывался на жертву, пожирая её. Забывая о том, что еда куда приятнее на вкус, если её мариновали в течение нескольких месяцев, терзая и изводя страданиями.

– Что-нибудь ещё, госссподин? – осторожно уточнил миньон, переминаясь с ноги на ногу на нижних ступеньках.

– Да.

– Ч-что?

– Ты опустишься на колени, и я снесу тебе голову. Твоё зловоние оскорбляет мои чувства. – А также то, что он выказал своё восхищение Захариилом.

Со слишком тонких губ миньона сорвался всхлип, но он не осмелился перечить Непрощению. Поступи он так, и его бы ожидало тягостное мучение, прежде чем настигла неминуемая смерть.

– Это будет... для меня удовольссствием, госссподин.

Миньон занял позицию перед демоном.

Непрощение обнажил меч и размахнулся. Голова миньона скатилась по ступенькам.

«Даже не пришлось вставать»,– подумал демон, возвращая меч на место у подлокотника трона и жестом, подзывая нескольких миньонов. Они выстроились у стен кабинета – высокие и низкие, но все уродливые и готовые выполнить любое мерзкое желание Непрощения.

– Вы, приберитесь тут. Вы, скормите тело моей армии. А вы, принесите мне что-нибудь вкусненькое. И не оплошайте на этот раз, иначе присоединитесь к своему обезглавленному дружку.

Миньоны рванули с места, чтобы выполнить его указания. Непрощение почти желало, чтобы один из них, а может и все, открыто выявили неподчинение. Это бы явно развеяло скуку сегодняшнего дня. Или нескольких веков. Но только на некоторое время.

Непрощение был заперт здесь, словно в ловушке. Он мог покинуть это место, только если его призывал человек. И задержаться на земле он мог ровным счётом на столько, сколько требовалось на выполнение незамысловатых желаний вызвавшего его человека, или пока тот не умирал. И чаще всего происходило второе. И если быть честным – чего за демоном не водилось – человек всегда умирал.

И это ему также наскучило... пока он, наконец, не наткнулся на девушку, предназначенную Захариилу. О, да. Непрощение в то же мгновение понял, кем она является и кому предназначена. Возможно, он расскажет об этом ангелу... а может и нет. В любом случае, Захариил – ангел-воин, которому нечего терять. Он солдат, который ничего и никого не любил, и не имел того, за что стоило сражаться.

Теперь начнётся настоящее веселье.

Наконец-то Захариил заплатит за то, что отправил Непрощение сюда.

Могущественными демонами-повелителями становились падшие ангелы, пустившие зло в свои сердца. Да, Непрощение впустил в своё сердце зло, но это вышло неумышленно. Но откуда ему было знать, что даже самое малейшее непреднамеренное зло влечёт за собой новое, и так до бесконечности, пока внутри не останется доброты?

Поняв, что с ним происходит, Непрощение начал бороться, пытался себя спасти. Но зло подкралось незаметно, как болезнь, которая крепнет внутри тебя порой так медленно, что ты и не догадываешься, что болен. Однако без надлежащего лечения она никуда не исчезнет, останется внутри, готовая вырваться на поверхность и, в конце концов, ты просто отступаешь под её напором.

Ты можешь безутешно рыдать, когда совершишь своё первое убийство, но второе, третье и четвёртое дадутся куда проще. И вскоре ты перестанешь попусту проливать слёзы, перестанешь ценить саму жизнь в любой её форме, превратишься в жалкое подобие себя прежнего.

Но Захариил знал обо всём этом и мог его спасти. Должен был спасти, но вместо этого, просто предал.

– Ваша закуссска, госссподин. – Голос миньона смешался с рыданиями проклятой человеческой женщины, которую тот тащил за собой.

Непрощение моргнул, чтобы сфокусировать взгляд. Женщину толкнули на ступени и силой вынудили встать на колени между его расставленных ног. На вид ей было около двадцати. С каштановыми волосами и тонкими чертами лица женщина напоминала демону Аннабель.

Каждый могущественный демон-повелитель держал нескольких миньонов у врат ада. Когда появлялось свежее мясо, они сражались за право обладания им. На равных правах. Непрощение интересовали только самые обиженные и отчаявшиеся мужчины и женщины, и он получал их. Никто бы не осмелился бросить вызов его миньонам, потому что никто не изъявлял желания иметь с ним дело. Но с такой красотой, которой обладала эта брюнетка, ему приходилось сталкиваться не часто.

По её щекам текли слёзы. В глазах цвета орешника мерцали тёмно-зелёные и золотисто-коричневые искорки.

Непрощение поймал кончиком пальца слезинку, и женщина отпрянула. Демон ожидал подобной реакции, даже получал от неё удовольствие. Когда-то он был воплощением великолепия, и женщины не могли отвести от него глаз. Теперь же с тёмно-красной чешуёй, окровавленными клыками, слишком острыми рогами и шипастым хвостом, Непрощение стал воплощением ужаса.

– Я чувствую вкус твоего страха, – произнёс демон.

Рыдания сотрясали всё её тело.

– Пожалуйста, пощадите меня, умоляю.

Ей недоставало огня и храбрости Аннабель. Как обидно.

Но... простая мысль об Аннабель наполнила демона возбуждением. Насколько сильно хотел её Захариил?

На что он пойдёт ради её спасения?

От чего ангел готов защищать её?

Непрощение запретил миньонам, которых отправил за Аннабель, насиловать или убивать её. Это была его привилегия. И Захариил станет этому свидетелем, прежде чем девушка отправится на тот свет. Умерщвление тела Захариила не являлось окончательной смертью духа и души. Нет, Непрощение желал, чтобы ангел оказался здесь, превратился в могущественного демона-повелителя, чтобы его же действия разъедали его кожу, а компаньонами на остаток жизни стали потеря и провал.

– Пожалуйста, – взмолилась женщина, возвращая Непрощение к реальности.

Собственные фантазии доконают его. Непрощение обхватил шею женщины и повернул её лицо к себе.

– Пожалуйста, что?

– Отпустите меня, – выдавила девушка.

Губы Непрощения скривились в усмешку, столь же тёмную, как и его душа.

– С чего бы это? Мне нужно поддерживать силы. А знаешь ли ты, драгоценная, как я поддерживаю силы?

Она замотала головой.

– Н-нет.

Возможно она и догадывалась.

– Тогда я с удовольствием тебе покажу.

Глава 10

Вспомнив, как это легко получалось в доме Захариила, Аннабель потребовала у облака оружие. Ей следовало быть готовой, если за ней явятся эти злобные монстры. К сожалению, её невероятным образом исцелённые руки оказались пусты, а это означало, что она находилась вовсе не в другом облаке. Вот скряга. Она уже обследовала каждый угол, каждый предмет мебели и ничего не обнаружила, даже смены белья.

Теперь она обследовала стены, пытаясь найти потайные ходы, по которым демоны могли пробраться в дом, но ничего не обнаружила. Выходит, в дом можно было проникнуть только при помощи... телепортации? Это то, при помощи чего Колдо появлялся и исчезал?

«И для чего ему понадобилось спустить Захариила с небес?»– этим вопросом Аннабель задавалась уже в тысячный раз. Она надеялась, что не совершила фатальной ошибки, заключив соглашение с Колдо.

Фатальной. Эта мысль вернула Аннабель к Захариилу. Багровые пятна выступали на его белоснежной одежде, прилипшей к телу. В ванной она обнаружила кое-какие купальные принадлежности и набрала немного воды. Но к тому времени, как подошла со всем этим к Захариилу, кровавые пятна уже исчезли.

Как он делал это? Это повторялось уже не первый раз, и каждый раз Аннабель надеялась, что его раны исцелились. Но надежды оказывались напрасными. Она аккуратно приподняла край одеяния, обнажив ноги ангела, и ужаснулась. Синяки и ссадины покрывали тело, некоторые части были сломаны и торчали под неестественными углами. Повсюду зияли глубокие раны, а его живот... Ох, бедный Захариил. Нет, и на этот раз его раны не зажили. Он умирал.

Её родители умирают... умерли. Их не спасти. Они ушли навсегда.

О, нет. Она не отправится за ними.

Аннабель попыталась заставить себя думать о чём-нибудь другом. Например, о том, что впервые за четыре года у неё появилась цель – достижимая цель – спасительная ниточка, и если уж быть до конца честной с самой собой, гигантское влечение к мужчине. Её завораживала красота Захариила, очаровывала его приверженность истине, приводила в восхищение его сила. Ангел защищал её, с ним было интересно общаться. Захариила не назовёшь особенно улыбчивым, но Аннабель казалось, что несколько раз ей почти удалось развеселить его.

«Я хочу, чтобы он жил».

Захариил был... Она была... Она...

Аннабель поняла, что заснула, свернувшись калачиком. Она была так измотана, что улеглась в ногах кровати, готовая действовать, если кто-то появится.

«Колдо, где же ты?»

Тишину в комнате нарушало лишь её отрывистое дыхание. Аннабель не могла вынести этой тишины... пока с губ Захариила не начали срывать стоны боли.

Аннабель подползла к ангелу, начала утешать и успокаивать его, но его стоны стали лишь громче. Захариил метался, кровь пропитала его одежду и матрас под ним. Вскоре он практически в ней купался.

Сколько ещё он мог так выдержать?

– Убить их, – проскрежетал Захариил. – Должен убить их.

Убить демонов? Возможно. В конце концов, они сотворили с ним это.

– Убить их.

– Не волнуйся. Ты всё сделал. Ты убил их, – тихо сказала Аннабель.

Она не обладала никакими медицинскими знаниями, у неё не было никаких идей о том, как помочь Захариилу. Всё, что ей было известно, это то, что нужно прижать рану, чтобы остановить кровотечение, что в данном случае было абсолютно бессмысленно. Аннабель могла бы надавить на... ей лучше закрыть рот, пока она не сделала ещё хуже.

– Убить их!

– Ты уже сделал это, милый. Ты сделал это. – Аннабель укрыла Захариила пальто из искусственного меха, которое он дал ей, вытянулась на постели рядом с ним и провела кончиками пальцев по его лбу. Ангела лихорадило. Трясло от холода. От её прикосновения его напряжение немного спало.

– Спасти её.

«Её?» Аннабель?

В этом она не была уверена.

– Ты это сделал. Спас её.

– Я... вернулся, – послышался сломленный голос с другого конца комнаты.

Аннабель подскочила от неожиданности, затем едва не закричала от ужаса, когда увидела Колдо, а вернее то, что от него осталось.

Руки Колдо были прижаты к груди, большими пальцами он придерживал что-то прозрачное и маленькое. Когда он рухнул на колени, не в силах далее удерживать собственный вес, кровь закапала с его теперь обритой головы. На нём не было одежды, только штаны кое-как болтались на ногах.

Аннабель поднялась с кровати и кинулась к нему.

– Что с тобой произошло?

– Заставь... его... выпить. – Колдо упал лицом в пол, раскинув руки. Что-то прозрачное и маленькое, оказавшееся пузырьком, выкатилось из его хватки.

Его спина. Боже милостивый, его спина. На ней не осталось живого места, только разодранная плоть и торчащие кости.

– Не... давай... мне. – Глаза Колдо были закрыты, словно веки были слишком тяжёлыми, чтобы держать их открытыми. – Только ему.

К горлу подступила тошнота. За последние двадцать четыре часа она привыкла к виду крови, да и к ранам тоже, но такое... Слишком много за такой короткий срок. Словно её снова поглотило прошлое.

На какое-то мгновение Аннабель оцепенела. Её накрыли воспоминания, которые опустошали, грозились утопить. Но спасательным кругом для неё стала мысль о спасении Захариила. Аннабель ухватилась за эту ниточку и выбралась из этого состояния.

Колдо говорил, что нужно заставить его выпить ту жидкость. Аннабель схватила пузырек и кинулась к Захариилу. Крышка оказалась довольно тугой, и Аннабель ощущала себя беспомощной идиоткой, снова и снова безрезультатно пытаясь его откупорить.

– Неужели это то, что Захариил дал мне выпить? – То, что причинило жуткую боль, прежде чем её спасло.

– Да, – ответил Колдо.

Наконец, поднапрягшись, она откупорила пузырёк, пролив несколько капель на руку.

– Мне так жаль, Захариил, – прошептала Аннабель, поскольку понятия не имела, сколько может понадобиться такому крупному мужчине, как он, тем более бессмертному, а не человеку. Может, чрезмерное количество вызовет передозировку, а слишком малое будет достаточно медленно действовать. Размышляя так, она вылила примерно половину пузырька ему в рот.

Прошла минута, затем другая, но ничего не произошло.

«Ну, а чего ты ожидала? Он...»

Захариил зарычал. Его тело выгнулось. Он ударил кулаками о спинку кровати так, что пробил дерево. Затем с такой силой ударил о матрас, что Аннабель скинуло на пол, часть жидкости снова выплеснулась из пузырька, который она всё ещё держала в руках.

Аннабель вскочила на ноги, ожидая увидеть, как раны ангела затягиваются, но... он продолжал биться, истекать кровью, рычать.

Раскалённая добела ярость потекла по венам Аннабель. Не удивительно, что Колдо не велел давать ему эту жидкость. Это был яд! Как глупо с её стороны было довериться ему. Если бы она...

Захариил успокоился так же неожиданно, как начал беспокойно биться до этого. Его тело мягко опустилось на кровать, и он глубоко вздохнул. Прямо на глазах кости начали срастаться, вставая на место, кожа восстанавливалась, пока на нём не осталось ни единого синяка и царапины. Аннабель опустила ошеломлённый взгляд на пузырек. Что же такое в нём находилось?

– Живая вода. – Захариил резко принял сидячее положение, оглядываясь вокруг, словно впитывая все детали за раз. – Где она?

– Ты исцелился. – Это всё, что Аннабель была способна произнести после пережитого шока.

Взгляд изумрудных глаз, столь же чистых, как и жидкость в её руках, упал на неё. "Вода жизни?" Тревоги отступили. Их заслонило прекрасное лицо ангела – воплощение грёз, настолько чудесное, какое ни одному смертному даже и не снилось.

У Аннабель перехватило дыхание. Её кровь забурлила от чего-то другого, но не от ярости. Ей захотелось закричать от радости и кинуться в объятия ангела. При виде такого потрясающего чуда ей хотелось петь и танцевать. Ей хотелось большего, чем она готова была признать.

– Ты выжила, – произнёс Захариил.

Ни тени эмоции в его голосе, отчего было довольно непросто определить, что же ангел чувствовал на самом деле.

– Выжила. Благодаря тебе. Так что, спасибо. Я понимаю, что этим я не отплачу тебе за то, что ты принял весь удар на себя. Всё, что я могу, так это сказать, что мне очень жаль, что так вышло. – Аннабель лепетала. Она понимала это, но не могла остановиться. – Если бы у меня было нечто большее, я бы не задумываясь, отдала.

– Мне бы хотелось ответить, что я сделал это с удовольствием. Да, мне бы очень хотелось так ответить, но это причинило зверскую боль.

Аннабель подавила смешок.

– Ты только что пошутил?

– Пошутил, сказав правду? – Ангел взмахнул рукой в её сторону. – Живая вода, – повторил он. – Дай её мне.

– Вот, возьми. – Аннабель протянула пузырёк.

Захариил медленно и осторожно забрал пузырёк из её зажатого кулачка.

– Кто дал тебе это?

– Колдо.

В его глазах она увидела вспышку шока, которую даже мужественный Захариил не смог скрыть.

«Ого. Неужели воин нарушил какое-то правило?»

– Но я несу ответственность за это, – поспешно добавила Аннабель. – Я попросила его об этом. Поэтому и наказание должна нести я. – Колдо и так совершил достаточно для неё с Захариилом. Аннабель была обязана ему жизнью, и согласно её новому лозунгу, ей стоило отплатить ему добром.

– Где он?

Как бы ей ни нравился Захариил, скольким бы она ни была ему обязана, и учитывая, что она его не слишком хорошо знала, Аннабель не отдаст ему на растерзание другого парня.

– Что ты намерен с ним сделать?

У Захариила на скулах заходили желваки.

– Я бы не смог навредить тому, кто помог мне, если именно на это ты намекаешь.

Очень хорошо. Аннабель указала на воина, всё ещё бессознательно лежащего на полу.

– Это не моих рук дело. Он ушёл, а вернулся уже в таком состоянии.

Захариил поднялся. Одеяние ниспадали к ногам. Он закупорил пузырек и через мгновение тот исчез.

– Как ты это сделал? – Она не могла не спросить. Что он сделал?

– Я спрятал пузырёк в воздушном кармане, и буду всегда носить его с собой. – Захариил осторожно обошёл её, стараясь не касаться, словно Аннабель внезапно превратилась в ядовитый плющ.

Всё ясно. Ангел больше не хотел иметь с ней ничего общего. «И мои чувства это не заденет».Что значит ещё один отказ? Аннабель была фриком, убийцей, сумасшедшей девчонкой, которая видит монстров, ведь именно такой её считали тысячи людей. Так почему она провела весь день, беспокоясь о здоровье этого мужчины? Мужчины, который знал о ней правду. Мужчины, который до этого защищал её. Что внезапно изменилось?

Захариил втянул воздух сквозь зубы, присев рядом с искалеченным парнем. Он провёл рукой по его бритой голове.

– Как ты мог позволить им сбрить твои волосы, воин? Зачем?

У Аннабель были кое-какие предположения на второй вопрос, но она обещала Колдо никогда не обсуждать детали их соглашения. Так что она промолчала. Ей было непонятно, почему Захариила больше беспокоили сбритые волосы, чем состояние израненной спины парня.

Потому что они оба были воинами до мозга костей? Потому что физическая боль не имела значения для них, после того, что им довелось перенести? Потому что утрата того, что ценишь, как Колдо ценил свои украшенные драгоценностями волосы, была намного хуже, чем любая рана?

И да, Аннабель догадывалась, как он их ценил. Учитывая, сколько времени он потратил на витиеватые узоры, оплетая каждую прядь.

– Я знаком с ним всего три месяца, но знаю, что превыше всего остального он ценил собственные волосы. Колдо не стриг их в течение нескольких столетий, – произнёс Захариил, и в его тихом голосе слышалась печаль. – Даже не подравнивал. Я не знаю почему, но Божество намекнуло, что это как-то связано с его отцом.

Множество вопросов одновременно промелькнуло в голове Аннабель.

– Его отцом? Значит ангелы рождаются?

– Некоторые из ангелов, принадлежащих Божеству, были рождены... а некоторые являются изначально сотворёнными и дарованными Господнем Всемогущим.

– А ты?

– Рождён. – Захариил аккуратно поднял Колдо. Медленно делая шаг за шагом, он также осторожно перенёс его громоздкое тело на кровать и положил лицом вниз. – Знаешь, а ведь его волосы больше никогда не отрастут.

– Но почему?

– Принесённая им жертва была принята. Если бы волосы могли отрасти снова, жертва ничего бы не значила.

«А ведь это я попросила его».

Вина тяжким грузом легла на плечи Аннабель, почти опустив её на колени.

– Ты уверен?

– Не совсем, но я знаю Совет. Именно так они действуют.

«Вот здорово».

– То есть остаётся какая-то надежда на то, что его волосы когда-нибудь снова отрастут. Ещё Колдо не велел давать ему... воду, – продолжила Аннабель, – но она бы помогла ему. Облегчила страдания.

– Если бы Колдо выпил её, то ему стало бы только хуже, поскольку нам запрещено использовать Живую воду, чтобы исцелиться от ран, нанесённых, чтобы заполучить её. Другим ангелам тоже запрещается помогать процессу восстановления.

«Бедный Колдо».

– Он ангел?

– Да. Он давным-давно потерял свои крылья.

– А теперь он потерял и волосы. – Слёзы хлынули из глаз Аннабель. И не удивительно, что Захариил не желал её касаться. Она была угрозой, разрушающей вокруг себя всё живое. Так было всегда.

Захариил вздохнул и провёл пальцами по окровавленному черепу ангела. Внимательно оглядев его, Аннабель заметила, что голова Колдо не была пробитой, только чисто выбритой.

– Он возненавидит тебя, если ты станешь его жалеть, – произнёс Захариил. Он говорил это не только для неё, но и для себя тоже?

То же самое Колдо говорил о Захарииле. Если бы эти двое не были такими гордецами, за ними было бы куда проще ухаживать.

– Нет, не возненавидит, потому что не узнает. Конечно, если ты поможешь нам отсюда выбраться. Я больше не могу здесь оставаться. Я пробыла тут слишком долго, да и демоны... – Колдо явно был не в том состоянии, чтобы сразиться с ними теперь.

– Рано или поздно они отыщут тебя, и было бы лучше, если бы им не удалось обнаружить убежище Колдо, – закончил за неё Захариил.

– Именно.

– Независимо от того, как сильно ты нужна демонам, они не должны были обнаружить тебя в моём облаке. Не должны были явиться за тобой.

– Что же их так притягивает?

В психушке он упомянул о ненависти и прочих мыслях, порождающих насилие, но Аннабель прикладывала все усилия, чтобы концентрироваться только на хорошем.

– То, что я говорил тебе раньше, абсолютная правда, – ответил Захариил, словно читая её мысли, – но ты особый случай. В твоем теле заключена эссенция демона, который тебя отметил. Ты излучаешь её.

Аннабель удивлённо моргнула. Такой простой ответ, так круто изменивший её жизнь. Она ничего не могла сделать, чтобы перестать излучать то, чего даже не ощущала.

– Каким образом он отметил меня?

Захариил подошёл к комоду, порылся в ящиках и наконец, извлёк новое одеяние.

Нетерпение нарастало, и ей немалого труда стоило сдержать порыв схватить ангела за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Ответь мне! Он целовал меня, облизывал, но это должно было случиться раньше, потому что ещё до того мои глаза изменили цвет, и как ты однажды мило выразился, стали глазами демона.

Захариил ничего не сказал.

– В то утро, перед нападением, мои глаза словно обесцветились. И после этого мои родители... Первый демон... – Аннабель откашлялась. – Я не понимаю, почему он явился. Это был мой день рождения, мне приснился такой удивительный сон. Этот день обещал быть прекрасным.

Захариил напрягся.

– Сон?

– Да.

– Помнишь его?

– Конечно. Я тысячу раз прокручивала его в уме. – Ей хотелось разобраться. Сперва он ей безумно нравился. Но чем чаще Аннабель его вспоминала, тем чётче возникало ощущение, что что-то тут не так.

– Расскажи мне.

– Овеянный дымом Очаровательный Принц спас меня от огнедышащих драконов и спросил, согласна ли я ему помочь. Я ответила "да". Он сказал, что любит меня и хочет быть со мной, а я ответила, что это мило. Он спросил, согласна ли я стать его женщиной, и я ответила "да", а он сказал, что теперь мы связаны. И я проснулась от самой мучительной боли в своей жизни.

Захариил провёл языком по зубам.

– Принцем был демон, и он обманом завладел твоим согласием.

– Нет же. Это был всего лишь сон. – Сон, который на протяжении нескольких лет вымораживал ей мозг.

– Нет, это тебе казалось сном. На самом деле он управлял твоим разумом, довольно уязвимым во сне. Когда он попросил стать его женщиной, и ты дала согласие, то превратилась в его рабыню.

– Но это... Я же не знала... не бывать этому никогда... Неужели они способны так поступать с людьми? – Почти пропищала Аннабель.

– Если человек даёт согласие, то да.

– Но... как я могла догадаться, что происходит?

– Могла, если бы знала как отличить правду от лжи. – Захариил встал перед ней и натянул ей через голову одеяние. – Тёплое и чистое.

Ткань мешковато свисала, покрывая руки и укутывая Аннабель до самых ног.

– Хочешь избавиться от кожаных вещей? – спросил Захариил.

– Да. – Так как новое одеяние полностью скрывало её тело, ей легко бы удалось избавиться от грязной, раздражающей одежды.

Когда Аннабель закончила, то ощутила лёгкое покалывание и шипение на своей коже, словно крылья сотен бабочек обтирали её вместо губки. Это было довольно-таки странное ощущение, и ей трудно было определить одежда или близость Захариила были тому причиной.

Ангел вынул её волосы из ворота, от случайного прикосновения его пальцев к её затылку по телу пробежала лёгкая дрожь. Его близость. Дело, определённо, в его близости.

Вопреки её ожиданиям, ангел не стал убирать руки и произнёс:

– Мягкая.

«Ты хоть понимаешь, что делаешь?»– подумала Аннабель. В конце концов, ангелу не было противно прикасаться к ней.

– Почему ты раньше избегал контакта со мной? – спросила она, намеренно избегая темы разговора о демонах. В данный момент её разум нуждался хотя бы в краткой передышке. – И даже не думай утверждать, что это выходило случайно. Ты отклонялся и намеренно выдерживал дистанцию. Я точно так же избегала контактов с другими пациентами.

– Рядом с тобой я забываю о том, что для меня важно, – проворчал Захариил.

«Что для меня важно».

Хм, похоже, она не входила в это понятие. Мило.

– Так романтично, – пробормотала Аннабель, отстраняя его руку. – Тебе очень повезло, что я не являюсь одной из тех девушек, что готовы разрыдаться при малейшем оскорблении.

– Я не собирался тебя оскорблять. – Ангел нахмурился, в то время как она ощутила, что он пытается скрыть под этим выражением нахлынувший на него поток чувств, и недостаток его обычной отчуждённости только усиливал её эротическое восприятие, смешанное с внезапно возникшим желанием. – И не пытался быть с тобой романтичным.

– Поверь мне, я знаю.

Захариил нахмурился ещё больше. Он отстранился от Аннабель, прервав, наконец, контакт.

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой романтичным?

«Да»,– откликнулось внутри.

– Нет, – ответила она вслух.

«Тебе не нужны отношения в данный момент, ты помнишь? Даже с суперсексуальным ангелом».

– Тогда и говорить не о чем. – Захариил откашлялся, даже в этом нехитром действии проступала его врождённая чувственность. – Нам нужно убить демона, отметившего тебя.

Снова демоны. Конец перерыву.

– В тот момент, когда ты согласилась стать его рабыней, – продолжил ангел, – ты выдала ему неограниченное право распоряжаться собой. Однако с его смертью притязания демона на тебя исчезнут, и остальные его приспешники утратят к тебе интерес.

– Значит... добыча должна стать охотником?

– Именно. Если мы не сделаем этого, ты никогда не обретёшь мир.

Погодите-ка.

– Ты сказал "мы".

– Да.

– Ты собираешься помочь мне? – Захариил обещал обучить её, но это выглядело как нечто большее, чем простые боевые тренировки. Это выглядело, как намерение участвовать в том, что к нему не имело непосредственного отношения.

– Да, – повторил он.

Благодарность затмила остальные чувства.

– Это я обязана тебе, а не ты мне. Тогда зачем тебе... – Аннабель плотно сжала губы. Если она продолжит в том же духе, то он может передумать помогать ей. – Спасибо. Просто... спасибо.

– Пожалуйста. Как только ты избавишься от эссенции демона, ты сможешь жить долго и счастливо и так, как сама пожелаешь. Не обещаю, что твоя жизнь станет абсолютно безоблачной. Но ты никогда больше не угодишь в передрягу, подобную этой.

Его ответ расставил всё по местам. Захариил хотел избавится от неё. Неприятно, но не ей жаловаться. Помощь останется помощью, вне зависимости от причины.

– Я понимаю, что ты и так сделал больше того, что в твоих силах, но помимо помощи, мне понадобится от тебя кое-что ещё, – произнесла Аннабель, разглядывая собственные ноги. – Ты не мог бы... ладно, уф, провести следующий месяц со мной... подальше от небес, если конечно тебя не вызовут на битву? Не расспрашивая меня почему?

Молчание.

Долгое молчание.

Аннабель подняла глаза.

Ярость и удовольствие пылали в глазах Захариила.

Почему ярость? Если уж на то пошло, почему удовольствие?

Не имеет значения.

– Пожалуйста, – произнесла она.

– Я не стану расспрашивать, почему ты должна увести меня от небес. В этом нет необходимости. Я прекрасно знаю повадки ангелов, так что могу предположить. Я хочу узнать, пыталась ли ты хотя бы торговаться, – ответил он резко.

– Торговаться? – спросила удивлённо Аннабель. Но что она усвоила после общения с Захариилом и Колдо, так это то, что если ты не хочешь отвечать на вопрос, лучше его игнорировать и настаивать на своём. – Не имеет значения. Ты проведёшь со мной следующий месяц.

– Или что? – За секунду он оказался возле неё, и крепко ухватив за затылок, приблизил к себе, не позволяя уклониться или вырваться.

– Или... гм... я не могу сказать, настолько это ужасно!

– Неправда. Ты ничего мне не сделаешь. Но хорошо, я всё-таки тебе отвечу. Я подарю тебе месяц своего времени, – произнёс Захариил очень медленно, снисходительность вперемешку с напускной холодностью сквозили в его тоне. – За определённую плату. Я, в отличие от тебя, знаю как вести переговоры.