Текст книги "Грешные ночи (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21

Аннабель мерила шагами новый гостиничный номер, а Захариил в это время лениво развалился на кровати. После того, как она принесла свои извинения (понимая, в чём раскаивается), он перемещал её по всему свету. Шли дни, большую часть которых они находились в полёте, потому что Захариил хотел удостовериться, что демоны не смогут их выследить, и теперь он заслуживал отдых. Но как он мог быть столь безразличным, когда она места себе не находила? Это как-то совсем не хорошо.

– Мы находимся в Денвере, – произнесла Аннабель. – В нескольких минутах ходьбы от дома моего брата. – Они уже ходили туда, но никого не застали. Аннабель не была уверена, к счастью это или нет.

– Да.

Конечно, это всё, что он должен был сказать, придурок. Почему бы ему не сказать ей, что всё будет хорошо, что брат примет её с распростёртыми объятиями, и она уедет отсюда счастливее, чем приехала?

– Я собираюсь с ним встретиться и поговорить. – И расспросить о днях, предшествующих убийству их родителей. Ледяные пальчики страха ползли по её позвоночнику. Могла ли она это сделать? Была ли настолько храброй? Она без проблем могла встретиться лицом к лицу с демонами. А с братом?

У неё в голове всплыли последние несколько предложений его последнего письма.

«Я не желаю больше с тобой разговаривать. Ты уничтожила единственных людей, которых я любил, и за это я тебя никогда не прощу. Всё, чего я хочу – чтобы ты сгнила в аду».

– Он не станет нам помогать, – добавила Аннабель пустым тоном.

– Станет. И сейчас я хочу услышать, как ты скажешь то же самое.

«Не вздыхай».

– Снова чушь про веру?

– Да.

– Отлично. Он станет нам помогать. – Аннабель оглянулась на своего ангела и просто... замерла. От него у неё перехватило дыхание. Его тёмные волосы были взъерошены, зелёные глаза горели желанием.

Потребностью. У него была потребность.

«Во... мне?»

Огонь страсти поглотил её за считанные секунды. Она помнила, какими прохладными были его прикосновения, какими потом горячими становились и, о, сладкое провидение, она снова хотела ощутить это изменение...

– Я собираюсь выполнить свою часть уговора, – выпалила Аннабель.

Его грудь застыла, словно Аннабель забрала его дыхание, а руки легли ей на живот.

– Я не могу тебя остановить.

Подождите-ка...

– Ты хочешь меня остановить? – практически прокричала она.

– Нет. Но мне кажется, что на тебе сейчас слишком много одежды.

Она рассмеялась. Хитрый ангел её дразнил.

– Тогда дай-ка подумать, что я могу с этим сделать.

Дрожащими руками Аннабель взялась за отвороты гостиничного халата, который набросила на себя, приняв душ, и спустила вещицу с плеч. Волосы заструились каскадом, щекоча обнажённую кожу, и тело Захариила напряглось.

– Дальше, милая. – От ангела исходило возбуждение, маня Аннабель и как всегда соблазняя. – Сними остальное.

Она поняла, что ангел желал, чтобы она обнажилась. Стала уязвимой. Чтобы Захариил мог делать с ней всё, что пожелает. И всё же она хотела этого.

Аннабель подцепила кончиками пальцев края трусиков, которые приобрела в магазине подарков, и, поколебавшись всего мгновение, потянула их вниз. Ощутимым усилием оказалось выпрямиться и держать руки по швам, а не прикрыть треугольничек волос. Она с этим справилась, но нервничала, ожидая реакцию ангела.

– Аннабель, ты так прекрасна. Произведение искусства.

Захариил медленно поднялся на корточки, расправив крылья за спиной. Он избавился от халата и пополз к краю кровати.

О, малыш. Это он был произведением искусства. Каждый дюйм его тела был жёстким мускулом и мощным сухожилием. Кожа была обласкана солнцем и пылала алмазным свечением. Но... чёрное пятно на груди, прямо над сердцем, распространяло маленькие речушки в разные направления.

Это не была татуировка, не могла быть.

– Захариил, – произнесла она, беспокойство за него омрачило её желание.

– Ты и только ты ничего не должна со мной бояться.

Он не понял её беспокойство.

– Захариил...

– Иди сюда, милая. Пожалуйста.

Милая. Как она могла сопротивляться такому обращению? А ещё и пожалуйста? Да. Так трогательно. Они вполне могли обсудить это пятно позже.

Гораздо позже.

Она сделала шаг ему навстречу... затем ещё один... и остановилась.

– Я понимаю, что у тебя это впервые, и не хочу, чтобы ты волновался, если...

– Мы не будем заниматься сексом, – сказал он, и сила этого утверждения была подобна жёсткой щётке по её коже. – Не сегодня.

– Но... почему? – Неужели её тон действительно прозвучал так жалобно?

– Когда настанет этот момент, ты перестанешь меня бояться.

– Но я не... я вовсе не...

Захариил взмахнул рукой в воздухе, всё ещё потрескивающем от напряжения.

– Я так много об этом думал. У меня прежде не было отношений с женщинами. И теперь, с тобой я хотел бы испытать всё, что только возможно. Так, постепенно, мы дойдём и до секса.

Гм, только что это "всё" в себя включало?

Ладно, она всё-таки немного его боялась, но это вовсе её не останавливало.

– Я хочу тебя, Аннабель, – сказал он ласковым тоном.

– Я тоже тебя хочу, – прошептала она в ответ.

– Тогда иди ко мне.

Шаг, ещё шаг... пока ему не удалось обхватить её крыльями и притянуть к себе. Перья щекотали Аннабель и казались такими восхитительным – нежнее шёлка, приятнее меха.

Ангел ничего не мог с собой поделать, прижимаясь губами к её губам, целуя нежно и чувственно, так, что вряд ли когда-нибудь ей удастся забыть этот поцелуй.

– Мне понравилось, – сказал он.

– Да.

– Полагаю, что остальное мне понравится ещё больше.

Сердцебиение Аннабель ускорилось.

– Давай проверим.

– Если ты уверена...

– Уверена.

Захариил выпустил её из объятий и положил на спину, сам расположившись между её ног.

Последующие часы... дни... а может и недели, он был намерен посвятить исследованию её удивительного тела, каждого его дюйма – тщательно и очень медленно. Он познавал её. И в этом не было чего-то запретного или неправильного. Всё, что ей оставалось делать – это вскрикивать от переполнявшего её удовольствия. Поначалу его движения казались осторожными, исполненными нежности. Но вскоре они сменились более требовательными и наполненными страстью, когда ангел сминал её груди... когда его руки скользили ниже.

У него были очень проворные пальцы, и Аннабель поняла, что тоже может позволить себе что-то, кроме иступленных стонов удовольствия. Она могла извиваться, могла вцепиться ему в спину, расцарапывая её в кровь.

– Прости, – тяжело дыша произнесла она.

– Не за что, – тон его казался таким низким. Таким мощным. – Сделай так ещё.

Она хотела... нуждалась в нём и только в нём, но осознала, что ангел замер. Он оборвал все прикосновения. Захариил стоял на коленях, смотрел на неё... и облизывал губы.

– Захариил?

Он склонился над ней и продолжил, только на сей раз вместо рук он использовал рот. Ангел покрыл поцелуями каждый дюйм её кожи, вызывая нескончаемую череду оргазмов, пока она не стала умолять его остановиться.

Да, он остановился, придавив её к кровати собственным весом.

– У меня нет слов... Я не могу описать тебе... Любимая.

Сила желания прорвалась у него изнутри, заставляя наброситься на её губы, склоняясь так, чтобы ни один уголок не остался вне его страстного требования. Удовольствие нарастало. Аннабель как будто полыхала в огне. Весь её мир сосредоточился на мужчине, самозабвенно ласкающем её тело.

– Анна... прикоснись ко мне. Твоя очередь.

Анна. Он сократил её имя, превращая его в привязанность, проклятье и молитву. Требование. Она подчинилась ему. Также терпеливо и внимательно, как и он изучал её тело, теперь она изучала его. И так как для него не существовало никаких запретов, их не существовало и для неё.

На каждое её прикосновение, каждый поцелуй он откликался, постанывая в знак одобрения. Его сила восхищала Аннабель. Гладкая поверхность его кожи сводила с ума. На его теле вовсе не было волос. И каждое прикосновение её пальцев, скольжение языка являлось своеобразным открытием. Это было тем, чем по сути должен был являться секс, если не подключать к нему голову – близостью тел.

Наконец, когда он не мог больше этого выносить, ангел зажал её волосы в кулак и притянул Аннабель к себе для поцелуя.

Она вытянулась рядом с ним, поцеловала раз, затем ещё, и посмотрела на него сверху вниз. Затерявшийся в страсти, Захариил больше не был совершенным, безупречным ангелом, каким она привыкла его видеть. Он был взъерошен, напряжён. Он ластился к ней, прижимался и урчал.

– Хочу, чтобы ты снова ощутила удовольствие, – сказал он сквозь зубы.

– Я настолько близка к этому, но хочу, чтобы ты чувствовал... что я нуждаюсь в том, чтобы и ты ощутил его тоже.

– Так и будет. – Он скользнул рукой ей между ног, его пальцы были горячими и Аннабель мгновенно кончила. Перед её глазами замелькали звёзды, а лёгкие отказывались работать.

Она утратила связь с этой реальностью, со всем, даже с Захариилом, выныривая только для того, чтобы погрузиться снова. Но, похоже, ангел и вправду присоединился к ней, поскольку она ощутила, как крепко он её сжал и его рёв удовлетворения вернул её обратно на кровать.

Аннабель не без труда разомкнула веки, его рёв всё ещё стоял у неё в ушах. Её лёгкие вспомнили, что им нужно работать, но дыхание казалось слишком поверхностным. Её тело дрожало самой восхитительной дрожью.

Она собрала остаток сил, чтобы поднять голову и взглянуть на Захариила. Он лежал возле неё, его щёки пылали, веки были опущены. Его губы слегка припухли от того, что он кусал их, его грудь вздымалась и опускалась. Он тоже дрожал.

– Анна... ляг сюда. – Ангел похлопал по чёрному пятну над своим сердцем.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответила она, забираясь на него.

Кожа к коже, их сердца стучали в унисон, несколько сбивчиво, несколько тяжело, но этот ритм, казалось успокаивал её.

– Мне это нравится, – произнёс он.

– Какая часть? – поддразнила Аннабель.

– Каждая часть. К окончанию нашего месяца я буду знать каждую часть твоего тела лучше своего собственного. Не останется ничего, чего бы я не испытал с тобой, чего бы не попробовал.

«К окончанию нашего месяца»

произнёс он, но это не расстроило Аннабель. Эти отношения не могли длиться вечно. Она знала об этом с самого начала; ангел не делал из этого тайны. И даже ей самой казалось, что им безопаснее находиться врозь. Но...

Да, всегда есть "но".

Ей хотелось большего.

– Я напугал тебя своими словами? – спросил он, неверно интерпретировав её реакцию. Ангел провёл пальцами вдоль её позвоночника.

– Нет. – И это было чистой правдой. Ангел ранил её до глубины души, но вовсе не напугал. Ладно, пока он был рядом. Пока этого достаточно. А когда наступит время расставания, она сама оставит его. Слишком много людей покинули её, и Аннабель не намерена больше наблюдать, как кто-то ещё от неё уходит.

Никогда впредь.

Глава 22

Захариил никогда не испытывал ничего настолько поглощающего как-то, что он испытывал с Аннабель. Не важно, что они делали, пока это делали вместе, касались друг друга, изучали, и ангел ощущал внутреннее смятение, уничтожение. Обновление.

После, мрачное предчувствие будет пытаться его охватить.

Она так много заставила его пережить. Он слишком отчаянно хотел её. Эти отношения не могли быть на постоянно основе, как жаждал Захариил, но продлятся настолько, насколько это возможно.

Когда его месяц на Земле подойдёт к концу, он попросит Аннабель отправиться к нему на облако. И она согласится. Другого ответа он не примет.

– Так, и что теперь? – зевая, поинтересовалась она.

– Мы спим.

– Не-а. Прости, но я уже знала ответ и это не он. Сейчас мы поговорим. Я хочу узнать о тебе побольше.

У неё была такая мягкая, такая гладкая кожа. Её легкий цветочный аромат окутал его точно шелковистой сетью, но те лёгкие невесомые нити казались прочнее всего, с чем ему прежде доводилось сталкиваться.

– О чём именно?

– Что ж, вот что я знаю. Ты скорее родился на свет, чем был создан. У тебя был брат-близнец, но по какой-то причине, которую ты не объясняешь, тебе пришлось его убить.

Захариил ждал, когда она продолжит.

Аннабель вздохнула.

– Ладно, видимо пока ты не готов понять мой намёк и рассказать о брате. Что я ещё знаю? Ах, да. У тебя на груди растущее чёрное пятно, и оно меня беспокоит. Ты лидер армии ангелов, и, думаю, только что ты мне открыл, насколько сильно уважаешь свой народ.

– Во-первых, не волнуйся насчёт пятна. Во-вторых, что заставило тебя думать, что я уважаю своих людей?

– Хорошая попытка отвлечь моё внимание от ничего не значащего пятна, не стоящего моего волнения, только на этот раз не выйдет. Я не поведусь на твою уловку, приятель.

– Это не изменит моего ответа.

– Всё равно. С того дня в психбольнице до дня, когда три ангела нашли нас в Новой Зеландии, твои манера и тон изменились. Может, совсем чуть-чуть. Но для тебя и небольшие перемены очень весомы.

А его Аннабель очень наблюдательная.

– Да, так и есть, благодаря моим людям. Когда они очень мне нужны, они приходят на выручку. Мне говорили, что они не подходят для небес, что они слишком ожесточённые, слишком дерзкие, чтобы справиться со своими обязанностями, но я больше в это не верю. Каждый из них в той или иной степени испытал страдание, и справился со своей болью так, как мог. – Как и сам Захариил.

– Я с тобой. Я встретилась лишь с несколькими из твоих воинов, и признаю, что они выглядели довольно опасными, но было в них что-то замечательное. Что-то, за что стоит бороться.

Захариилу понравилось, что Аннабель защищала тех, за кого он нёс ответственность.

– Что ещё ты обо мне знаешь?

– Только одно. Что вы дружите с группой одержимых демонами воинов.

– И ты хочешь знать больше? – Захариил взвесил всё то, что, по её словам, она знала о нём, против того, что, как она намекнула, хотела узнать. – О чём ты хочешь узнать в первую очередь? Различие между рождёнными и сотворёнными ангелами или как так произошло, что я дружу с одержимыми демонами?

Из груди Аннабель вырвался очередной вздох, тёплый и сладкий, наполненный пониманием. Она поняла, что он полностью исключал разговор о его брате, и не стала настаивать.

– Расскажи о разнице между рождёнными и сотворёнными ангелами, пожалуйста.

Ему не стоило раскрывать свои секреты. И какой прок от этого, когда их постоянно окружает серьёзная опасность? Или что-то похуже. Но Захариилу хотелось рассказать всё, чтобы, когда придёт очередь Аннабель, она также с ним поделилась всем.

В голове раздались слова, произнесённые ранее Хайди: «Твоя женщина нуждается в том, чтобы быть одной из самых важных событий в твоей жизни. Определённо, она должна быть превыше твоей работы. Брат повернулся к ней спиной, бой-френд бросил. Она так долго не испытывала безусловной любви, и если ты не станешь относиться к ней серьёзно, это её разрушит».

Захариил сказал Хайди, что он серьёзно относится к Аннабель. Он просто не знал, как ей показать, насколько она для него важна. На первом месте у ангела стояла его армия. Он должен был ставить свои обязанности во главу.

– Гм, Заки?

Насколько плохо то, что ему начала сильнее нравиться укороченная версия его имени, пока она выходила из уст этой женщины?

– Рождённые являются лишь частью войска Высшего Божества и первые десять лет нуждаются в защите своих жизней, – произнёс Захариил. – Они слабы, нуждаются в том, чтобы их научили есть, ходить, летать.

«Посмотри на меня, Захариил! Смотри, как высоко я взлетел!»

«У тебя хорошо получается, Эдриниэл. Я горжусь тобой».

– Всё как у людей, – заметила Аннабель. – Конечно же, за исключением полётов.

– Да, – ответил он, играя с её локоном. – Сотворённые сильны с того момента, как открывают глаза, но им сложнее понять людей, охранять которых они призваны. Но именно поэтому и рождённые, и сотворённые являются полезными. Они предназначены для разных задач, но взаимно дополняют друг друга.

– А кто их создаёт?

– Всевышний.

Не взирая на его происхождение Захариилу не удавалось сочувствовать или понимать людей. Он справился с собственными слабостями, но люди, как ему казалось, вовсе не стремились к этому. Они напоминали ему песчинки, которые терялись в собственной массе.

Что на счет женщины, в твоих руках? Она не слаба, и ты никогда не позабудешь ее.

Нет, она не была слабой, и, да, он никогда не забудет.

Тепло ее дыхания ласкало его грудь.

– Я пытаюсь вообразить себе маленького Захариила. Тебе разрешали играть в детские игры?

– Нет. У нас с Эдриниэлом даже в этом возрасте были свои обязанности. Если мы не учились, то служили посыльными, помощниками, а иногда даже сопровождали души к их вечному пристанищу.

Эдриниэл ненавидел эту часть их жизни.

– Посмотри, как ее любимый оплакивает ее утрату. Я просто не в состоянии выносить такое количество боли.

– Они снова увидятся. Однажды.

– Правда? Что если один попадет на небеса, а другой в ад?

– Мы не виноваты. Так и будет.

– Наверное есть что-то, что мы можем для них сделать, чтобы быть уверенным.

Захариил хотел принять обязанность по сопровождению душ, но пока не мог. Он надеялся, что со временем станет менее чувствительным по отношению к своему брату, и перестанет испытывать ту нежность к нему, которая отбрасывала тень на все аспекты их жизни.

Он ошибался.

– Мне так жаль, – произнесла Аннабель, возвращая его к реальности.

Он напрягся, опасаясь, что проболтался.

– Чего?

– Того что ты оказался лишен. Любой ребенок, даже ангел, готовящийся стать воином должен иметь возможность веселиться. – Она тихонько хихикнула. – Мы с моим братом, когда-то играли в прятки в доме, и я так хорошо пряталась. Однажды он искал меня больше часа, и в конце концов я заснула. Он обратился за помощью к родителям, и они буквально перерыли весь дом в поисках меня. И когда им не удалось меня найти, они вызвали полицию, считая, что меня похитители.

Ее голос был таким веселым... «Я хочу, чтобы она всегда оставалась такой».

– И где же ты была?

– В сушилке, притаилась между теплыми полотенцами – Ее хихиканье снова разлилось подобно пузырькам шампанского. – Возможно мы с тобой когда-нибудь поиграем. Мы будем... – она просто замолчала.

Создавалось такое впечатление, что что-то было не так, Захариил вытянул руку, готовясь вызвать огненный меч, внимательно оглядывая комнату. Но никаких демонов не появилось, и он расслабился.

– Ничего, – сказала она. – Итак, как ты подружился с теми одержимыми мужчинами?

Она замолчала потому, что ей хотелось обсудить будущее, их будущее, но она передумала.

– Ты останешься со мной, Аннабель, – сказал он.

– На данное время, – ответила она.

– Гораздо дольше.

– Знаю. На наш месяц.

Это походило на начало ссоры.

– Ты уйдёшь потом от меня? – Настаивал он.

– Ну, да. И почему ты так расстроен? Мое намерение должно было вроде обрадовать тебя.

– Я не счастлив.

– Но ты сказал, что хотел расстаться после нашего месяца на земле.

– Я такого не говорил. Ты останешься со мной и точка.

– Вообще-то, нет, я....

Он перебил ее.

– Я расскажу тебе эту историю. – Он говорил быстро не давая возможности ей вставить хоть слово. – Одного воина терзали сотни демонов. Из-за этого он сам не замечая отравлял жизнь окружающим его. В то время я находился в другой армии, и нас направили либо спасти его, либо уничтожить, если это окажется невозможным. Его друзья... встали на его сторону. Я раньше никогда не сталкивался с чем-либо подобным, и вскоре понял, что они сопротивляются собственным демонам. Они сражались с ними ежедневно, более храбро, доблестно и самоотверженно, чем я когда-либо видел. Они не собирались позволять злу доминировать над собственными жизнями.

– Ну, ты тоже достаточно храбр и благороден, Захариил.

Он не почувствовал лжи. Она и вправду так думала.

– Тогда почему ты хочешь оставить меня?

– Потому что. – Все что произнесла эта упрямая женщина.

Потому что она не знала правды о нем?

Он никогда не рассказывал с чем была связана смерть Эдриниэла. Ни другому ангелу, ни даже своему Божеству. Но он решил рассказать Аннабель. Он расскажет ей все. Она узнает, и может им удастся поговорить о совместном будущем.

– Мой брат был похищен. Мы сопровождали душу на небо, когда на нас напала орда демонов. Я сражался с ними, полагая, что Эдриниэлу удалось отправить душу в безопасное место. Но..., – он сглотнул, его взгляд был полон сожаления. – Душа добралась на небеса, а Эдриниэл просто исчез.

Она ощутила биение его сердца под тем самым пятном.

– Неизвестность наверное ужасно тяготила тебя.

– Да. Я искал. Искал больше года, но так ничего и не обнаружил. Я допрашивал всех демонов, какие попадались мне, но никто про него ничего не знал. Но однажды я вернулся домой и обнаружил его там. Только... привязанный к моей кровати. От него осталась только тень, поскольку его морили голодом и сильно избивали. И что хуже всего он больше не желал жить. Его кормили помоями и били каждый день, требуя, чтобы он причинил вред людям, которых к нему кидали в клетку.

Теплая жидкость капала на его грудь, и он знал, что это слезы Аннабель.

– Мне так жаль, – повторилась Аннабель.

– Я просто не в силах был переносить его страдания.

– Но ты был несчастен.

– Не так, как мой брат.

– Боль остается болью... – Она поцеловала место над его сердцем. – Ты оставался одиноким все эти годы из-за этого? Он не смог отыскать удовольствия в этой жизни, и ты тоже решил лишить себя его?

– Нет. Конечно... нет, – произнес он и осекся. Он никогда не задумывался об этом в подобном ракурсе, и ему сложно было отрицать это. – Я не знаю.

– Когда меня только арестовали и направили в Учреждение, поначалу я не сопротивлялась, когда другие пациенты донимали меня. Я не спорила с докторами исправно принимая все, что они прописывали. Я словно оцепенела, осознавая, что пришлось перенести моим родителям, и что я являюсь причиной этого, и я считала, что заслуживаю всех этих негативных вещей, происходящих со мной.

– Ты была ребенком. Что еще ты могла сделать?

– Ты же тоже был ребенком, когда твоего брата близнеца похитили?

Захариил мучительно стиснул зубы. Она пыталась оправдать его проступок. И как ему это не было приятно, их истории все-таки отличались. Она сражалась за жизнь своих родителей, а он отобрал ее у своего брата.

– Эдриниэл умолял меня убить его. И все же я не мог сделать этого. Поначалу. Я любил его всем сердцем, и теперь, когда он вернулся. Я надеялся, что он поправится. Физически он исцелился. Но он был решительно настроен умереть и причинял себе немыслимую боль. Провоцировал других, настраивая против себя. И я понимал, что однажды ему таки удастся наложить на себя руки, и тогда его дух угодит прямо в ад. И я больше никогда не увижу его.

– И ты наконец сдался, выполнив его просьбу. – Ее голос был исполнен печали.

– Да. Я убил его, чтобы спасти.

Он ожидал увидеть отвращение на ее лице, что оно перекоситься от ужаса. Вместо этого она спокойно спросила:

– Чтобы когда-нибудь вы снова могли быть вместе?

– Нет, – рыкнул он. – Он не хотел даже загробной жизни. Я предал его истиной смерти. Я отравил его дух.

– Я не понимаю.

– Как у людей – душа является источником нашей жизни. У нас есть душа или воплощение нашей логики и эмоций – и мы живем в теле.

– Так... что же такое дух, если он отличается от души?

– Душа, если можно так выразиться, является посредником между духом и телом, обеспечивая их взаимосвязь. Тело не может существовать без духа. Дух что то вроде розетки, душа что-то вроде штепселя, а тело – то что нуждается в электричестве. Улавливаешь смысл?

– Да.

– Для истинной смерти нужно уничтожить все три составляющие. Я влил воду из Реки Смерти в его горло, уничтожив дух и душу, после чего сжег его тело. – И все же какая-то часть Захариила надеялась, что Эдриниэл не окончательно исчез, растворившись в небытии, что его дух все же ожидает его. И однажды они снова воссоединяться.

– Мне так жаль, Захариил. Агония такого выбора…боль такой потери...

Если бы он продолжил говорить, то был бы просто сломлен. Он ощущал бездну горя в любой момент готовую хлынуть наружу.

– Засыпай теперь, Аннабель, – он поцеловал ее в макушку. – Завтра тебе предстоит встреча с твоим братом.

***

С утра обнимая Аннабель, Захариил вдруг обнаружил как остро он нуждается в ее объятьях. Она отпустила его и повернулась соприкасаясь с ним всем телом, скользя руками по поверхности его тела.

Он ничего не собирался с этим делать. Ему и не надо было бы, если Аннабель собиралась остаться с ним.

В то время как она так плавно двигалась, он сопротивлялся искушению присоединиться к ней. Он вызвал Тэйна и попросил воина прихватить розовую футболку для нее и пару джинсов, и кое-то из нижнего белья. Тоже розовое, потому что Захариилу нравилось видеть ее в этом женском цвете. Это не составило труда.

К его немалому удивлению у Тэйна уже имелась необходимая одежда в его воздушном кармане. Хотя Захариил и не показал виду, ему не давал покоя вопрос, предназначалось ли это его человеческой возлюбленной.

– У тебя есть запасной комплект? – на всякий случай.

– Конечно. – Тэйн протянул ему еще комплект одежды и Захариил убрал ее в воздушный карман.

– Это ей тоже пригодится, уверен, – добавил Тэйн, протянув ему пару усыпанных драгоценностями кинжалов.

Он взял их, произнеся:

– Подожди здесь. – Оставив Тэйна на балконе, он отправился в ванну, отнести одежду. Воздух казался густым, влажным и пах цветочным шампунем. И что оказалось еще более приятным – Аннабель пела, жутко фальшивя.

– Любовь подобно урагану, ла-лала-лала-ла сгибаясь под собственным весом ла-ла ла-ла милосердия...

Она не знала слов, догадался он, пытаясь не рассмеяться. Восхитительно, но то что его зацепило более всего, так это то, что она казалась счастливой....

Он вышел, пока она не застукала его подслушивающим – наслаждающимся – и возвратился на балкон. Дверь была все еще открыта. Предрассветный холод просачивался внутрь.

Тэйн стоял в ожидании на краю перил.

– Твоей следующей миссией является добыть для нее еду, – сказал Захариил.

– Теперь я её слуга?

– Нет. Ты мой.

Пауза.

– И почему меня это не задевает? – Пробормотал воин. – Почему мне это даже начинает нравится? – Один взмах белых, подернутых золотом крыльев, и Тэйн растворился в воздухе. Он ненадолго исчез, минут на десять, но вернулся с целым мешком хлеба, сыра и фруктов.

– Спасибо.

Удивление отразилось в сапфировых глазах Тэйна, сопровождаемого почтительным кивком головы.

– Обращайся в любое время.

Захариил продиктовал адрес.

– Убедись что хозяин дома, если его нет – дождись его. Как только он появится сообщи мне, и до конца дня ты свободен.

Еще одно "спасибо" и Тэйн снова исчез.

И уже через пятнадцать минут, когда Аннабель появилась из ванной, в его голове раздалось: "Он дома".

Он хотел произнести их в слух, но оказался попросту лишенным дара речи. Он мог только тупо смотреть на Аннабель. Она показалась в облаке пара, словно в ореоле дурмана из грез. Она сушила волосы, перебирая их руками. Розовый хлопок подчеркивал пышную грудь. Ему хотелось прильнуть к ней ртом, джинсы эротично обрисовывали линию ее изящных ног. Он не мог понять, как Тэйн так угадал с размером.

Она выглядела такой юной и свежей, такой... невинной.

– Тебе нравится? – спросила она.

– Больше, чем нравится. Ты прекрасна.

– Не как не возьму в толк. Все розовое.

– Женский цвет.

Она медленно усмехнулась.

– Кто-то сегодня отличился безупречным поведением. – Она перевела взгляд на стол заставленный едой, за тем снова на него. – Я слишком взволнованна, чтобы есть.

– Тебе нужно восполнить запас энергии. И возражения не принимаются.

– Да, сэр, – козырнула она нарочито. – И я беру назад свой комментарий о безупречном поведении.

– Никаких "беру назад"

– Точно беру.

Теперь, когда он изучил каждый дюйм ее тела, он полагал, что природа их отношений изменится. Она его и раньше предупреждала, что не намерена подчиняться его приказам, возможно ему даже нравилось это.

Пока она оставалась с ним, его это устраивало.

Она ковырялась в еде где-то около получаса, пока он не вложил в ее руку банан, скрыв ее от любопытных глаз в воздушном кармане. К тому времени, как они добрались до дома ее брата, ей с трудом удалось съесть половину. Хорошо еще, что хоть это удалось.

Краем глаза он заметил улетавшего Тэйна, когда приземлился на крыльце. Захариил хотел приземлиться прямо в доме, но Аннабель настаивала на том, чтобы они постучали, как и положено дождались приглашения войти. Манеры. Столько нового. Захариил был уверен, что ее брат не откроет, если увидит Аннабель, поэтому сделал так, чтобы в глазок можно было рассмотреть только его лицо.

– Может нам стоит уйти, – предложила Аннабель потирая собственный центр груди.

Она так делала каждый раз, когда была взволнована или напугана. Интересно почему?

– Он не посмеет обидеть тебя. Я не позволю ему.

Ее кристальный взгляд был очень серьезен.

– Есть тысячи различных способов причинить человеку боль, Захариил.

Уж это-то он знал.

– Есть тысячи различных способов исцелиться от этого. Верь мне. И верь в то, что отношения с твоим братом наладятся. Ты должна просто верить, понимаешь ты это или нет. Верить, даже если будет казаться, что все совсем не так. Если ты не сдашься, то увидишь результат.

Когда он постучал по деревянной поверхности, его одежды превратились в обычную футболку и пару просторных штанов. Он подождал минуту и постучал снова. Когда и это не возымело результат, он стал названивать в дверь. Он точно знал, что Брэкс Миллер был дома; Тэйн не позволил бы ему уйти.

Наконец голос из-за двери ответил:

– Я иду уже. – Послышались шаги, заскрипели засовы, и долговязый мускулистый мужчина лет двадцати открыл дверь.

У Брэкса были точно такие же иссине-черные волосы, как у Аннабель, только остриженные и всклоченные. Глаза его отливали золотом, а не были такими голубыми, как у Аннабель. Захариил был готов поспорить, что и у Аннабель были точно такие же глаза прежде.

– Да? – Спросил мужчина, выглядевший довольно неопрятно, он потянул джинсы, сползшие с его талии.

У Аннабель стоявшей рядом с ним перехватило дыхание. Не то чтобы человек расслышал это. И почувствовать ее он тоже не мог.

– Вы – Брэкс Миллер. – Человек, унаследовавший немалую сумму после смерти его родителей. И эти деньги он просадил в течение года, согласно докладу Тэйна, который тот принес ему несколько дней назад. Еще одна деталь из жизни Аннабель и ее семьи.

– И что с того? – Его лицо казалось не бритым, глаза покрасневшими, он изо всех сил пытался сконцентрироваться. От недосыпа и избыточного алкоголя и... Захариил фыркнул... запах героина сочился из его пор. Просто замечательно. Он был наркоманом. Его память может его подвести.

Не имело значения. Захариил должен был попытаться.

– А то, что ты впустишь меня и мы обсудим кое-что относительно вашей сестры.