Текст книги "Раб любви (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Маленький дракончик, – позвал Тристан томно.

– Да, – выдохнула она. Да, да, да!

– Возможно, есть что-то, чего ты желаешь?

– Да. – Она заставила себя сконцентрироваться и сказать что-то правдоподобное. – Ты взял мою хлебную палочку. Верни мне ее.

В его глазах замерцал огонек, который она никак не могла распознать. Смех? Страсть? Озорство?

– Ты не съела еще ту, которая лежит перед тобой.

– Да? – Она посмотрела вниз, на тарелку, доверху наполненную едой. – Я не настолько голодна.

На его губах медленно появилась чувственная улыбка, обещающая, порочная, очаровательная.

– Может, я смогу заинтересовать чем-то еще, более аппетитным кусочком, чем хлебная палочка?

– Не уверена, что сможешь, но в любом случае тебе стоит попытаться, – сказала Джулия, боясь – молясь, – что что он может предложить что-нибудь неприличное.

Затянувшаяся пауза заставила ее замереть на краешке стула.

– Может, я смогу заинтересовать тебя... собой.

В комнате внезапно стало жарко? Светлее? Она теребила краешек футболки, заставляя себя сидеть на месте, иначе она просто накинется на него.

– Я приготовила десерт, – предложила она неубедительно. – Хотя я не приготовила его. Я просто выложила шоколадные конфеты из коробки на тарелку.

– Принеси их мне, – попросил он мягким, бархатным голосом.

Отвлекаясь на подачу десерта, Джулия встала на дрожащие ноги, схватила тарелку с мороженым и поставила ее на стол. Чуть успокоившись, она села на свое место. Тристан уставился на шоколадное угощение с плохо скрываемым удовольствием, и Джулия внезапно захотела, чтобы все ее голое тело было покрыто мороженым.

Для него я просто хозяйка, напомнила она себе. Единственная цель в его жизни – соблазнение. Для него Джулия не была ни особенной, ни милой и даже не по-настоящему желанной. Какой она будет жалкой, если она примет от него такое безразличие и не потребует ничего больше для нее... или для него.

Больше ни разу не встретившись с ним глазами, она зачерпнула ложкой мороженое и облизала ее.

– Позволь мне накормить тебя десертом, – сказал он таким нежным голосом, что она заставила себя проглотить мечтательный вздох.

Будь непреклонной. Сосредоточься.

– Не уверена, что это мудрое решение, Тристан.

– Меня не волнует, мудро ли будет потакать твоим желаниям. Единственное, что важно, – желание. – Из-под полуприктрытых век он оглядел ее, мысленно раздевая и облизывая каждый сантиметр ее кожи. – Если ты не можешь принять еду из моих рук, сможешь ли ты хотя бы принять мой поцелуй?

Сердце подпрыгнуло в волнении, огонь разлился в груди, и мурашки предвкушения покрыли все ее тело. И правда, ну что может случится из-за одного поцелуя? Одного невинного поцелуя? "Ничего!" – прокричал ее внутренний голос.

– Один поцелуй? – спросила Джулия и задержала дыхание.

– Всего один.

Он опять дотронулся до нее, на этот раз специально. Всего одно его прикосновение пробудило ощущения. Как он так делает? Как у него получается заставить ее чувствовать себя, словно она самая желанная женщина в его жизни? Как же она хочет его...

Стоп! Ты хочешь Питера!

А кто такой Питер?

– Это не комната для размышлений, – сказал Тристан, будто боялся, что она сейчас убежит. – Мы преодолели твою любовь к лекциям. Давай сейчас победим твою привычку все тщательно обдумывать.

Склонившись, Тристан опустил указательный палец в мороженое и провел им по ее губам. Он погладил контур ее подбородка и опустился к шее, так нежно прикасаясь, что Джулия чувствовала только прохладу мороженого, а не его прикосновение. Она задрожала, чувствуя, как мороженое начало таять, стекая по ее коже. У нее перехватило дыхание.

– Иди ко мне, – выдохнул он. Кончик пальца спустился вниз, затем описал круг, остановившись у основания шеи; Тристан притягивал ее, пока Джулия чуть ли не легла на стол. – Я так сильно хочу тебя.

Эти слова окончательно пробили ее оборону. Он хотел ее. Ее! Не отрываясь от него, она сумела обойти стол и приблизиться к Тристану. Он остался сидеть на стуле, поэтому сейчас они были равны по росту. Его губы выглядели такими мягкими, и Джулия гордилась тем, что заметила это, потому что в данный момент его эрекция упиралась в нее.

– Обними меня, – очень нежно произнес он.

Ее колени не выдержали, и она упала на холодный деревянный пол. Теперь ее тело находилось между его ног, а голова – напротив груди. Ее руки были на крепкой груди, наслаждаясь ощущениями, поглаживая, а затем обняли его за шею, как Тристан и просил.

Через них словно прошел электрический ток. Это было так греховно, так эротично, и она хотела, чтобы этот момент продолжался вечно. От него так хорошо пахло – мылом, шоколадом и ванилью. Он обнял ее за талию, и в этот самый момент не существовала другого места, в котором она хотела бы находиться. Этот слишком большой, слишком настоящий мужчина вытеснил все мысли о Питере.

Медленно он приблизился к ее губам, на расстояние вздоха.

– Я чувствую, как ты дрожишь, маленький дракончик. Тебе холодно?

Она покачала головой.

Он поцеловал ее в шею – легкое прикосновение губ.

– Взволнована?

– Да.

Как она сейчас могла это отрицать, когда чувствовала себя такой живой, такой нетерпеливой?

Он провел языком по контуру ее губ.

– Ты хочешь почувствовать мои губы на своих?

Неизвестно как, но она смогла кивнуть.

– Произнеси. Произнеси эти слова.

– Да, думаю, хочу.

– Нет, нет, нет. Никаких "думаю", помнишь?

Окунувшись в мир чувственности, где запреты и стыд не существовали, Джулия поддалась своим желаниям. Она хотела его, желала его, поэтому сдалась.

– Я хочу твои губы, твой язык. поцелуй меня, Тристан. Поцелуй меня.

Он хрипло засмеялся.

– Этому приказу я с радостью подчинюсь.

Его язык коснулся ее, смешивая вкус шоколада и ванили. Он проник в ее рот, со всей возможной сладостью и теплотой, и Джулия с радостью открылась ему.

Как и раньше, в тот момент, когда он дотронулся своим языком до ее, вспыхнула страсть. Она застонала. Обняла его крепче. Видимо, Тристан почувствовал ее отчаяние, так как он сжал ее и посадил себе на колени одим движением. Они прижались друг к другу. Мягкость и твердость. Инстинктивно она раздвинула ноги и обвила ими его талию. Даже сквозь хлопковую ткань полотенца она чувствовала жар его эрекции – твердую и толстую, и распутница внутри нее хотела ощутить всю длину его пениса во рту, облизать от основания до самого кончика, а потом опять до основания.

Я не должна это делать, подумала Джулия. не с ним. Я остановлю его прямо... через... одну минуту...

Довольно странно, но она чувствовала себя сексуальной, желаемой и очень женственной, опьяняюще сильной. И как только эти ощущения смешались, Джулию наполнила уверенность. Она запустила пальцы в его густые волосы, когда его ладонь проникла под футболку, скользя по ее груди. Его большая рука наполнилась тяжестью ее груди, и он нежно сжал пальцы, перекатил сосок между пальцами.

А потом он пошевелился. Простое покачивание бедрами.

Ее ногти впились в кожу его головы. Сильное, всепоглощающее удовольствие заполнило ее тело. Из-за этого, вместе с годами воздержания, заставило потерять контроль. Она умирала от голода к прикосновениям, его прикосновениям, и сжала его бедрами, желая большего контакта с ним. Нежного контакта.

Тристан будто тоже был на грани, продолжая страстно ее целовать. Он был очень горячим. Он облизывал, покусывал, сосал, чередуя эти действия.

Поцелуй был диким, неконтролируемым, компенсируя Джулии все школьные танцы, на которые она не ходила, все вечеринки, на которые не была приглашена, все ночи, которые она проплакала, потому то никто не хотел ее. Прямо здесь, в этот момент, она была Афродитой, языческой богиней любви и красоты, а мужчины преклонялись перед ней. Жизненная энергия текла по ее венам.

– Тристан, – прохрипела она, – я хочу большего.

Он оторвал от нее свои губы и прошептал:

– Тогда большее ты и получишь. – На секунду он остановился и уставился на нее. Может, наслаждаясь? – Если бы я знал, с каким рвением ты мне ответишь, – сказал он более жестким тоном, – я бы начал наш урок еще два вечера назад.

– Урок? – пробормотала Джулия, пытаясь приникнуть к его губам.

– Урок о соблазнении...

Горячим влажным языком он провел дорожку жидкого огня по ее ключице, прежде чем снова впиться в ее губы.

Медленно какая-то часть ее благоразумия вернулась, сметая туман страсти. Старые сомнения и неуверенность заполнили ее разум. Неуверенно Джулия ослабила объятия, заставляя себя сконцентрироваться на его словах, а не на прикосновениях.

Все вдруг встало на свои места. Он целовал ее так, словно у нее во рту был запас кислорода, необходимый для поддержания жизни, чтобы провести урок. Глупый, глупый урок. Он не хотел ее, Джулию Андерсон. Совсем не хотел. Он просто играл роль учителя. Она осознала это еще вначале, но легко позволила себе думать совершенно по-другому. И услышанные слова больно резанули ее.

полная желания и одновременно унижения Джулия соскочила с колен Тристана и наконец почувствовала, какая у нее липкая кожа из-за шоколада. Быстрым движением руки она убрала волосы с лица и посмотрела на него.

– Я передумала, – сказала Джулия, чтобы ее голос звучал уверенно и безучастно, хотя совсем не была уверена, что у нее получилось. все ее оставшиеся сомнения, почему она должна избегать мужчин, возросли с новой силой.

Потянувшись, он попытался обнять ее, но Джулия тут же отступила.

– Подойди ко мне, – сказал Тристан, – урок еще не окончен.

– Я усвоила все, что хотела знать о соблазнении, – ответила она. Боже, пожалуйста, пусть Тристан не услышит, как мог голос дрожит от отчаянного желания.

– Есть еще очень много всего, чему я хотел бы научить тебя, – сказал он, стараясь смягчить свой голос, используя свой сексуальный тембр в полной мере.

– Я не заинтересована в этом.

– Джулия, это неправда. Ты заинтересована.

– Ошибаешься. – Она попыталась скрыть боль, которая плескалась в ее глазах. Она не злилась на Тристана. Нет, она просто не могла на него злиться. Он делал лишь то, что она попросила его делать: научить ее соблазнять мужчин. И все же она позволила себе забыть об этом и ненавидела себя за глупость, за тупую боль в груди. – Очень ошибаешься.

– Ты единственная, кто ошибается, Джулия, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Тристан положил локти на подлокотники и сложил ладони вместе. – Ты лжешь себе, и я думаю, что знаю, почему.

– Для одного дня достаточно удовольствия, это все.

Он цокнул.

– Еще никогда женщина не хотела большего, милая. Уже дважды ты загорелась от поцелуя. И еще никогда мои пальцы или мой член не входили в тебя. Ты хочешь то, что я могу тебе дать. Признай это.

Джулия повернулась и, как могла быстро, выбежала из кухни. Она не знала, куда направляется. Она только знала, что если не уйдет сейчас, то она просто растеряет всю решимость и отдаст Тристану все, что он хочет, забыв про себя. Как он может быть таким страстным и через секунду таким холодным, будто это были совершенно два разных человека.

– Джулия, – позвал он, направляясь за ней. Когда он догнал ее, схватил за плечи, развернул, заставляя посмотреть ему в глаза. Выражение его лица потемнело от раскаяния, и опять он стал нежным, страстным воином, которого она целовала. – Я не хотел обидеть тебя.

Выдавив улыбку, она смотрела сквозь него, сквозь окно в гостиной.

– Я в порядке, правда.

Его сильные руки взяли ее за подбородок, заставляя посмотреть на него.

– Каждый воин знает, что слова "я в порядке" из уст его женщины – неправда. Скажи, что я сделал не так, и я извинюсь.

– Ты все сделал правильно. – "Не намеренно по крайней мере".

Он сожалел, что обидел ее, но совсем не представлял, что могла разрушить лучший момент в ее жизни.

– Просто скажи, когда ты в следующий раз начнешь урок, – ответила Джулия мягко. – Я подумала, что ты на самом деле... – Она быстро захлопнула рот. Она совершенно не хотела, чтобы Тристан узнал, что она думала, будто он целует ее, потому что хочет ее, потому что считает ее привлекательной.

Он нахмурился и его непонимание возросло.

– Зачем тебе говорить о начале урока?

– Я имею право знать.

Пальцы на плечах Джулии напряглись, а в глазах Тристана замерцал опасный огонек.

– Это ведь не касается уроков? Это касается тщедушного Питера. Ты думала о нем, когда я целовал тебя? Ты хотела, чтобы Питер дотрагивался до тебя? Ты представляла его, а когда он начал исчезать, ты убежала от меня?

– И что с того, если это так? – сказала Джулия, смотря на него с напускной бравадой.

– Как твой учитель, я запрещаю тебе думать о тщедушном Питере.

– Ты не хозяин моих мыслей. Я могу сама решить, о ком мне думать или не думать.

– Действительно? – спросил Тристан обманчиво спокойным голосом.

– Да. – Выпрямившись во весь свой небольшой рост, она смотрела вверх, на него. – Действительно.

– Так вот что ты думаешь обо всем этом? Мне понравилось, как твои соски затвердели в моих ладонях. Мне понравилось, как ты вдавливала свое тело в мое. Мне понравилось, как ты обвила мою талию своими ногами, размещаясь прямо на моем члене. Мне все это понравилось, Джулия. Мне. Не. Питеру.

– Мне тоже понравилось, – признала она до того, как смогла проглотить свои слова. – Мне понравилось, что ты единственный, кто делал со мной такое.

Он весь потеплел от этих слов.

– Тогда ответь, почему ты убежала от удовольствия, которое я тебе доставлял.

Я думала, ты действительно хочешь меня, ясно? – прошептала она. – Я думала, что уроки не имеют никакого отношения к твоему поцелую. – Смотря на свои пальцы, она горько засмеялась. – Полагаю, было глупо с моей стороны надеяться, что ты мог отдать себя, а не подчиняться прихотям хозяина.

– Что? – слова срывались с его языка. – Ты думала, что я вижу твое тело как обязательство? Черт возьми, женщина. Мысли о тебе наполняют все мои сны, из-за чего у меня стояло всю ночь! Я хочу тебя и не перестаю хотеть с того момента, как впервые появился здесь. – Он сжал ее в объятиях. – Так же, как ты хочешь меня.

– Нет, нет. не надо. – "Отвергни его", – прошептал ее внутренний голос. Если она не отвергнет его, она полностью отдастся ему. Он хочет ее, теперь она это понимала. но достаточно ли этого? Она забудет свои мечты, забудет о Питере. Ее сопротивление уже начало ослабевать. – Нет, – повторила Джулия больше для себя, чем для Тристана.

– Питера здесь нет, прорычал Тристан. – Он не тот, кто сможет наполнить тебя. Я тот. Твое тело знает это и всегда будет выдавать тебя.

Сознание приняло правду этих слов, и на момент, только один момент, она задумалась, зачем отвергать неизбежное? Но самосохранение одержало победу. Уходи, пока можешь.

– Почему ты не веришь в любовь, Тристан? – спросила она вместо того, чтобы уйти.

Он моргнул. На шее задергалась жилка, и он отпустил ее.

– Это чувство, которое я не могу позволить себе испытать. – Тишина окутала комнату. Они молча смотрели друг на друга. В конце концов Джулия вздохнула и отвела взгляд в сторону. Спор о преимуществах любви не поможет изменить его мнение. Сейчас он был слишком далеко, он чувствовал отвращение.

– Мне нужно заняться счетами, – произнесла Джулия, – так что я буду в кабинете. Не знаю, когда пойду спать, но ты можешь ложиться, когда захочешь.

Она заставила себя отступить и уйти.

– Когда пойдешь в спальню, – сказал он со сталью в голосе, – оставь дверь открытой.

Тихий тревожный звоночек зазвенел у нее в голове, и она замерла, развернувшись.

– Зачем?

– Ты разрешила спать с тобой. – Собрав всю силу, которой обладала, Джулия развернулась и пригвоздила его взглядом.

– Главное слово здесь – спать. И чтобы ты знал, я не говорила, где именно тебе спать в моей комнате. Я постелю тебе на полу.

Он сузил глаза.

– Хорошо, милая. но в следующий раз я не покину комнату, пока ты не разъяснишь мне свои слова.

Когда Тристан лег на полу в спальне Джулии, он уставился в потолок. Его бесило то, как резко оборвался их поцелуй. Хотя, может, это было к лучшему. Он чуть ли не потерял контроль. Он прикасался к ней, наслаждался ею и хотел отдать ей все, что она хотела. Джулия быстро сломила барьер к тому сокровенному внутри него, куда он никого не впускал.

Именно это сокровенно сохраняло его рассудок.

Холодный пот покрыл все его тело.

 Глава 14

Ты должен незамедлительно благодарить своего хозяина за любую милость или наказание.

Все попытки Джулии держать Тристана подальше от своего магазина провалились.

Она не хотела отправлять его в шкатулку, и не хотела оставлять одного дома. В любом случае, он бы обязательно яростно протестовал против таких решений. И будучи безнадежно влюбленной в него и отчаянно возбужденной – ей пришлось всю ночь слушать его дыхание и вдыхать аромат его кожи, – Джулия хотела сделать его счастливым.

Поэтому на следующий день ей пришлось взять его с собой на работу.

И как он отблагодарил ее? Игнорировал все утро и разбил еще один телефон.

– Во имя всего святого, зачем ты сломал еще один телефон? – спросила Джулия, когда из магазина вышел последний клиент.

Со своего места около кассового аппарата Тристан посмотрел на нее так, будто она должна была стоя на коленях благодарить его за это.

– Я бы лучше сразился с сотнями врагов, чем слушать этот назойливый, дребезжащий звук.

Джулия наморщила нос от раздражения.

– Ты уничтожил мой телефон, потому что он зазвонил?

Абсолютно невозмутимо Тристан пожал плечами.

– Это уже второй разбитый тобою телефон.

– Пожалуйста.

– Совершенно очевидно, что я не благодарю тебя. – Покачав головой, Джулия развернулась к полке, на которой стояли вазы из цветного стекла. – Это мой бизнес, и теперь у моих клиентов нет возможности связаться со мной.

– Это явная причина для праздника

– Телефоны не такие уж дешевые, Тристан, – проворчала Джулия. Ладно, они не такие уж и дорогие. – Я вычту это из твоей зарплаты.

– С тех пор как я отказался брать у тебя деньги, – сказал он таким же мрачным голосом, как и ее настроение, – ситуация развивается для меня в лучшую сторону. И пока у меня есть настроение поговорить, объясни, почему на тебе штаны, а не какое-нибудь новое платье.

– Это новые штаны.

– Я их не выбирал.

– Сексуальная одежда не подходит для работы.

Прозвенел звонок над дверью, из-за которого Тристан ничего не смог ответить Джулии. Она совершенно забыла о нем, когда в магазин вошли миссис Данбери и маленький черноволосый ребенок, которого она держала за руку.

– Тебе нужна защита? – спросил Тристан. Джулия взглянула на него через плечо.

– Нет. Ради Бога, оставайся на месте. – Расслабив мышцы лица, Джулия вернулась к клиенту. – Чем могу помочь?

Джулия была в растерянности. Тристан смел осколки телефона, развалился на стуле и сцепил руки в замок на затылке. Он до сих пор не знал, что же ему делать с этой женщиной. Сегодня на рассвете она быстро встала после хорошего ночного отдыха. Он прекрасно знал, что она выспалась, так как Тристан всю ночь не мог сомкнуть глаза и только слушал ее глубокое дыхание. Несколько раз, пока они собирались в магазин, Джулия пыталась заговорить с ним о погоде, потом о его доме, но он не отвечал. Он все еще мучался от неопределенности.

Он будто стоял над пропастью, в один миг готовый забыть про самоконтроль и насладиться ею, и в другой – стремясь доказать, что для нежных эмоций он остается непроницаемым. Две нужды боролись в нем, наталкивались друг на друга. И в каком бы направлении Тристан не шагнул, он в любом случае будет хотеть другого.

Как бы Зирра обрадовалась, если бы знала, в какой растерянности он сейчас находится. В нем еще никогда не боролись такие противоречия, и еще никогда женщина так ему не сопротивлялась. И где же все его навыки соблазнения, против которых ни одна женщина не могла устоять? Он думал, что понимает женщин и самого себя, и вот сейчас он размышляет о том, что оказался не готов бороться с Джулией и ее надеждами завоевать тщедушного Питера.

Собственнический инстинкт захлестнул его со всей силы ударной волны. Я хочу наслаждаться ею, в конце концов признал он, так сильно сжав кулаки, что еще чуть-чуть, и сломались бы кости. Ответ был таким простым и ясным, будто он уже давно знал – даже принимал, – что именно так и должно быть.

Тристан хотел эту женщину, хотел обнять и держать ее вечность. Странно, но он не испытывал ужаса, только умиротворение. Именно он будет тем мужчиной, который пробудит страсть Джулии, который покажет, насколько приятными могут быть телесные удовольствия. И он будет единственным, кто насладится ее ответной реакцией.

Точно не тщедушный Питер.

Этот идиот недостаточно хорош для нее. Тристан знал это. И вскоре это узнает и Джулия.

Но как ему завоевать эту упрямую и совершенно лишенную логики женщину?

Может, единственное, что нужно, – быть более убедительным, быть ее опорой, подумал он, расслабляясь на деревянном стуле. На его губах появилась улыбка, и он закрыл глаза. Он из собственного опыта узнал, что Джулия более благосклонно воспринимает видимые меры. М-м-м... как ему показать чувственные методы воздействия?

У него зачесались руки от предвкушения, и тысячи возможностей пронеслись в голове. Во имя Эллии, он испробует их все.

Джулия пыталась сосредоточить свое внимание на покупателе. Она действительно пыталась. Но она все время возвращалась мыслями к Тристану, к его упругим мышцам и гладкой коже. С расслабленным лицом и полуулыбкой на губах он выглядел таким по-мальчишески безмятежным, почти невинным. И совсем не мастером соблазнения, каким она его знала.

Любая женщина может увлечься его страстью и наслаждаться нахождением в его руках. Он знал, где поцеловать, лизнуть; где дотронуться – нежно и настойчиво, – чтобы доставить максимальное наслаждение. Она постаралась спрятать свои стоящие соски за полкой с восточными статуэтками. Противостоять ему становилось все сложнее. Но она должна устоять перед его очарованием.

Сейчас Питер был номером один. Та распутная сторона, которую она обнаружила в себе только недавно, которая все чаще требовала освобождения, требовала, чтобы она наконец сдалась Тристану, должна быть проигнорирована. Что у нее может быть с ним, помимо мгновений страсти? Целая жизнь без стабильности, вот что.

– О, прекрасно! – произнес женский голос, вмешиваясь в мысли Джулии. Миссис Данбери одной рукой держала девочку, а другой – трубку из стержня кукурузного початка.

– Я рада, что вам нравится, – сказала Джулия. – Когда я ее увидела, то подумала о вас.

– О нет, дорогая. Не трубка – мужчина. – Миссис Данбери кивнула в сторону Тристана. – Прекрасный образец. Он заслуживает высшего балла. Совсем не как мой Вестон. Нет, Вестон больше похож на тофу*. Дешевое подобие. Конечно, и трубка мне нравится – прелесть. – Малышка дернула женщину за руку. – Стой со мной, Соня, и ничего не трогай. Соня – моя внучка, – сказала она Джулии. – Этот ангел – свет моей жизни.

* Тофу – пищевой продукт из соевых бобов, богатый белком. Обладает нейтральным вкусом (то есть собственный вкус почти отсутствует).

– Я вижу почему, – ответила Джулия. – Она красавица.

– Благодарю. – Миссис Данбери наконец обратила внимание на трубку. – Она должна быть в моей коллекции. Но ты ведь знаешь это, да?

Джулия улыбнулась и посмотрела вниз на маленькую девочку, которая стеснялась и стояла за бабушкой. – Можно Соню угостить конфеткой?

– О да, конечно, – растерянно ответила женщина.

Присев на корточки, Джулия сказала мягким голосом:

– Привет. Мне нравится твое платье. Оно очень милое.

Большие голубые глаза Сони расширились, и она переступила с ноги на ногу.

– Будешь конфетку? У меня есть шоколадные и клубничные, со вкусом сахарной ваты и тропического пунша*

*Пунш – собирательное название коктейлей, в первую очередь алкогольных, обычно содержащих фрукты или фруктовый сок.

Девочка засунула два пальца в рот, посмотрела на бабушку, которая ободряюще кивнула, затем посмотрела на Джулию и кивнула.

– Ты можешь выбрать, какую захочешь.

Джулия взяла маленькую ладошку девочки и повела ее за стойку с кассой, где взяла большую вазу со сладостями. Соня исследовала каждую, и пряди ее темных, словно полночь, волос упали на лицо.

Она могла легко сойти за ребенка Тристана.

Джулию волна за волной накрывало желание. Какого это, иметь ребенка от Тристана? Стать его женой? Ее сознание быстро ответило: божественно. Тихий стон родился в ее горле, когда ее разум заполонили еще два вопроса: какая женщина сможет заставить забыть его отвращение к любви и завоевать его сердце?

И будет ли так плохо проиграть Тристану?

В животе все перевернулось, когда Джулия сравнила плюсы и минусы. Плохо? О нет. Это слово не подходило для этого случая. Ужасно? Близко. Разрушительно? Без сомнений. Отношения с ним были обречены на провал и оставили бы боль в сердце – в ее сердце.

– Бабушка, я хочу писать, – внезапно крикнула Соня, и ее звонкий голос заполнил помещение.

Миссис Данбери умоляюще посмотрела на Джулию.

– Можно она воспользуется вашей уборной, дорогая?

– Мне очень, очень жаль, но туалет сломан. – Она готова была проклянуть владельца, этого болвана. Не было времени и для того, чтобы Тристан попытался починить его, если бы он даже и знал, какими инструментами пользоваться. – Туалет есть в соседнем доме.

– Благодарю. Тогда нам лучше поторопиться. Соня только вылезла из подгузников. – Миссис Данбери купила трубку и подтолкнула внучку к выходу. – Скоро увидимся, дорогая, – сказала она, помахав рукой. – Страстно поцелуй твоего сексуального мужчину за меня, – добавила она и вышла из магазина.

И опять Джулия оказалась наедине с Тристаном. И опять она возбудилась. Время закончить урок. И пока она не успела взвесить все "за" и "против" своего решения, Джулия распрямила плечи и подошла к Тристану.

– Тристан, сказала она, чувствуя давление в груди.

Он медленно поднял веки, и она утонула в бледно-фиолетовых глубинах его глаз.

– Да... – протянул он хриплым голосом. Сексуальным голосом.

– Я готова учиться флирту, – слова вырвались из ее рта. – Научишь?

– Да, я научу тебя быть распутной, – ответил Тристан. Затем он что-то пробормотал, что было подозрительно похоже на "Ты и так хорошо с этим справляешь, милая".

Хорошо справляюсь с чем? Но вместо этого она спросила:

– Ты готов начать?

Будет лучше покончить с этим как можно раньше. О, пожалуйста. Джулия, кого ты пытаешься обмануть? Ожидание разливалось под ее кожей. Ожидание его внимания, поцелуев, прикосновений... и никого другого.

Он пристально смотрел на нее, будто видел больше, чем любой другой.

– Ты хочешь начать здесь? Сейчас?

– Сейчас, – закивала она.

Тристан поднялся; внезапно его лицо оказалось лишенным всяких эмоций. Нехватка эмоций придала ему опасную ауру решимости. Он прислонился бедром о стойку. Белая футболка натянулась на бицепсах, подчеркивая каждый изгиб мышц, а светлые джинсы низко сидели на бедрах, верхняя пуговка была расстегнута. Его взгляд прошелся по всему ее телу.

– Тебе нужно платье для того, что я задумал, – сказал он.

Чувство неловкости заполнило ее мысли.

– У меня есть черная в подсобке. – Джулия всегда хранила пару вещей в магазине для экстренных случаев. – Но я не буду переодеваться.

Брови Тристана взлетели.

– Пока я твой учитель. во время уроков ты будешь делать то, что я скажу. Переоденься!

– Прекрасно. – Она взмахнула руками. И зачем она даже пытается спорить с ним? Он всегда побеждает. – Я приду в кабинет, когда закончу.

– Если захочешь, чтобы я помог, просто позови.

– Ага, конечно, – сухо ответила она, вспомнив, как он любит подглядывать. Джулия закрыла дверь кладовой на замок, перед тем как начать переодеваться. Несмотря на то что она подозревала умышленно нарушение правил со стороны Тристана, все же надела коричневую юбку длинной до лодыжек.

– Лучше не пытайся сделать что-нибудь смешное, – сказала она Тристану, как только вошла в кабинет. Свет был приглушен. – Это не игра. Флирт – дело серьезное.

Будучи совершенно расслабленным, он откинулся на кресле перед рабочим столом и нахмурился.

– Я воспринимаю свою роль учителя очень серьезно, маленький дракончик.

– Тогда ты должен знать, что учусь быстрее с помощью оральных инструкций... то есть устных.

– О да, мне нравится идея об оральных инструкциях. – Задумавшись, он двумя пальцами погладил подбородок. – Что же нам сделать?

– Мы...

– Джулия... – Он наклонился. Тени скрыли его лицо. – Так как я твой учитель, решаю я.

Она саркастично отдала ему военную честь:

– Да, сэр!

От этого он еще больше нахмурился.

– Хочу, чтобы ты прошлась здесь.

– И все? – В ее голосе явно сквозило разочарование. – Это так ты меня собираешься учить флиртовать? Будешь смотреть, как я хожу?

– Да. Есть множество способов соблазнить мужчину, и красиво двигаться – один из них.

– О-о-о. – Странно, но в этом есть смысл. – Тогда ладно.

Концентрируясь на каждом сделанном шаге, Джулия прошла мимо Тристана, а затем обратно. К тому времени, когда она закончила, он сидел на краю стола, покачивая головой из стороны в сторону.

– Я не уверен, прошлась ли ты или же маршировала под звук барабанов. Попробуй снова. В этот раз медленнее, покачивая бедрами с каждым последующим движением.

– Хорошо. – Следуя инструкциям, она проплыла мимо него, преувеличивая покачивание бедрами для большего эффекта. Пока один каблук не ударился о другой. Джулия покачнулась и мешком упала на пол.

Лодыжки пострадали. Как и ее гордость. Тристан глубоко вздохнул.

– Мы поработаем над твоей походкой позже, – сказал он.

Уязвленная, она прокляла свои пульсирующие лодыжки.

– Может, я больше никогда не смогу ходить.

– Не смущайся. Немного потренируешься, и твои бедра будут соблазнять мужчин. Никто не устоит.

– Правда?

– Правда.

Тристан скрыл улыбку на губах ладонью. Если не считать падения, Джулия ходила как прирожденная соблазнительница.

Но он планировал, чтобы его уроки длились днями, неделями, месяцами, если потребуется, поэтому он не мог и не скажет ей о ее привлекательности.

– А сейчас мы дадим твоим коленям время для лечения.

Он встал и обогнул стол. Когда Тристан подошел к Джулии, он обнял ее за талию и поднял. Выше. Еще выше.

– Что ты делаешь? – выдохнула она. ее ноги болтались примерно в метре от пола. Он не ответил ей, а просто усадил на стол. Стопки бумажек разлетелись по ковру. Не останавливаясь, он задрал юбку выше колен, обнажая сливочную длину ее ног. Он бегло осмотрел ее и улыбнулся.

– Намного лучше.

– Для тебя может быть. – Не имея возможности слезть, Джулия почувствовала себя беспомощной, и уязвимой, и возбужденной. Она начала осознавать, что это постоянное ее состояние, когда Тристан был поблизости. – Мне стоит делать какие-то записи?

– Нет. Ты запомнишь все, чему я тебя буду учить.

– Но что, если...

– Хватит. – Он подождал, пока она сомкнет губы, перед тем как продолжить: – Следуя нашему договору, я имею право говорить, что тебе делать, а ты исполняешь мои приказы. – Он обожал напоминать ей об этом. – Ты запомнишь это.