Текст книги "Раб любви (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

   Глава 12

Все твои решения должны основываться на том, принесут ли они удовольствие твоему хозяину.

На следующее утро, когда открылся торговый центр, Тристан с Джулией уже были там. Джулия пыталась выкинуть из головы картинку, как на витрине ее магазина висит табличка «Закрыто», а злые и растерянные покупатели стучаться в дверь.

Вздохнув, она поравнялось с Тристаном. Они она направлялись в шикарный бутик, в котором была одежда из последних модных коллекций. Даже в футболке и джинсах – Джулия надеялась, что и в боксерах – Тристан приковывал внимание женщин. Не то, чтобы ей было до этого дело... Он мог соблазнить любую женщину своей опасной самодовольной манерой держаться и таинственными глазами.

Джулия впилась ногтями в ладони, как только поняла, о чем думает. Этот нахал не должен никого соблазнять, ведь он согласился с ее первым условием. Она с угрозой посмотрела на него, и этот взгляд мог бы спалить Тристана на месте. Но что удивительно: он ни разу не посмотрел на других женщин.

Джулия немного расслабилась. Она попыталась убедить себя, что совсем не ревнивая. Она просто охраняла свое капиталовложение. Своего наставника. Если бы кто-то переманил его, тогда как она бы получила свои уроки соблазнения? "Я ничтожество", – подумала она.

Тем временем Тристан нырнул в их приключение с рвением подростка, запертого в комнате с голыми, сексуально возбужденными женщинами. Как только они вошли в магазин Coco's, он начал прыгать от одного стеллажа к другому, бросая ей различные предметы одежды.

– Ты примеришь это. И это. И это.

Он отложил в сторону короткое платье, смахивающее своими размерами на лейкопластырь – такое прозрачное, что эти три кусочка материи нельзя было назвать полноценным платьем. С озорными искорками в глазах он сказал:

– А это будет интересно снять с тебя.

– Я не собираюсь надевать это, – сказала Джулия, тряхнув головой.

– Нет, ты наденешь.

– Оно такое... сексуальное. Слишком сексуальное для меня.

– Джулия, Джулия, Джулия... Нет ничего слишком сексуального для тебя.

– Мне нужна более скромная одежда. Я буду чувствовать себя некомфортно, когда три четверти моего тела будут открыты.

Он изогнул бровь.

– Кто здесь эксперт?

– Ты, – неохотно согласилась она.

– Вот именно.

Он схватил еще одно шелковое платье – белое, струящееся. Все больше и больше вещей он ей предлагал, пока Джулия не согнулась под тяжестью одежды в руках. Спустя какое-то время ее руки дрожали от напряжения.

– Все это не поместится в моем гардеробе, – пробормотала она.

– Однажды я служил женщине, которая утверждала, что у нее есть по крайней мере сто платьев, – сказал Тристан, подбирая новые вещи.

– Привет, милашка! – раздался сильный, мужской голос. – Я могу вам помочь?

– Да, спасибо. – Джулия вытянула шею из-за горы одежды. – Мне нужно, чтобы вы повесили это в примерочную...

Продавец не смотрел на нее. Он уставился на Тристана, полностью завороженный. Джулия чуть не засмеялась и закатила глаза в раздражении. Слово "милашка" должно было насторожить ее: обычно мужчины обращались к ней со словами: "Эй, ты".

– Я Гарри, – сказал продавец Тристану. – Я ваш персональный шоппер*. Или кем вы сами захотите меня видеть.

*Персональный шоппер – сопровождает покупателя по магазинам и дает профессиональные рекомендации по выбору покупок.

У Гарри были красивые темные волосы, модно подстриженные, длинной до воротничка рубашки. Он не носил никаких украшений, кроме перстня с черным ониксом на указательном пальце правой руки. Он был немного выше среднего роста, но все равно он доходил лишь до плеч Тристана. Его одежда была отлично скроена, и в целом он был очень привлекательным мужчиной. Очевидно, что Гарри хотел полить голове тело Тристана взбитыми сливками, а самому стать вафельным стаканчиком с двумя шариками мороженого. Он посмотрел на Тристана взглядом, в котором читалось, что он сожалеет, что не может видеть сквозь одежду. Тристан, казалось, ничего не заметил.

– Нам не нужна помощь, – сказал он.

– Нет, нужна, – немного повысила голос Джулия. – Я собираюсь купить кучу вещей, и мне нужна любая помощь, которую мне могут предложить.

– Прекрасно, прекрасно. – Слишком впечатленный фантастической привлекательностью Тристана, Гарри лишь мельком взглянул на Джулия, глазами будто спрашивая: "Ты еще здесь?" Она не могла обвинить его в невнимательности к ней. Она так же не могла собраться с мыслями, когда находилась рядом с Тристаном. – Боюсь, я не расслышал твоего имени, милашка, – сказал он Тристану.

– Я не говорил, как меня зовут.

Тристан схватил предложенную ладонь, посмотрел на нее и отпустил.

– Уверен, что я ничего не могу предложить?

– Абсолютно уверен.

Джулия сомневалась, что Тристан понял, что с ним флиртовали, а она не собиралась говорить ему об этом. Вообще-то, ей нужно втереться в доверие к Гарри, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Не поможете мне отнести эти вещи в примерочную?

Наконец-то он обратил свое внимание на нее.

– Я буду рад помочь, дорогая. – По-королевски он щелкнул пальцами, и другая ассистентка подлетела к нему. – Отнеси эти вещи в примерочную номер четыре.

Молодая симпатичная девушка не больше двадцати двух лет взяла всю одежду и молча направилась к примерочным.

– Подожди! – резко крикнул Гарри. Девушка замерла. Указательным и большим пальцами он вытащил вязаную юбку из груды одежды.

– Если вы хотите выглядеть хорошо, – сказал он Джулии с отвращением, – вы не должны брать эту юбку. Ваше тело просто кричит о чем-то более удлиненном. Лучше шпильки, обтягивающие черные брюки, темно-серый топ. Ваш размер... – он обхватил ладонями ее талию, – сорок второй, верно? Я бы сказал, полный сорок второй.

Тристан со скоростью и изяществом, противоречащими его размерам, прижал продавца к стене – его ноги болтались в воздухе. Каждый сантиметр тела Тристана говорил о том, что он – жестокий убийца, от хищного блеска в глазах до пульсирующей жилки на виске.

– Не смей прикасаться к моей женщине, понял?

Ничуть не испугавшись, Гарри закрыл глаза, словно только что вошел в ворота рая.

– Собственник, да? Мне нравятся такие мужчины.

– Ты понял? – повторил Тристан, четко произнося каждое слово.

Джулия готова была уже просить Тристана успокоиться, как заговорил Гарри:

– О да. Я понял. А как насчет тебя? – Губы Гарри медленно растянулись в усмешке. – Можно прикоснуться к тебе?

Тристан отдернул руки, будто Гарри только что превратился в ядерные отходы. Продавец упал на пол. Хвала Господу, что Джулия отобрала у Тристана меч. Сейчас он мог бы кожу живьем с него содрать.

"Но ты дала ему нож, помнишь?"

Она округлила глаза. Дура, дура, дура! Капельки пота выступили у нее на висках, когда она оглядела бутик. Люди открыто таращились в их сторону – кто-то в панике, кто-то ожидая развлечения. Со скоростью Тристана, он мог бы разрезать Гарри на мелкие кусочки до того, как она успела бы произнести хоть слово.

– Ты мне не ответил, милашка. – Гарри кокетливо подмигнул. – Можно прикоснуться к тебе?

– Нет, – прорычал он. – Нельзя. Ни меня, ни Джулию.

Облегчение накрыло Джулию, словно океанская волна. Угроза неизбежной атаки миновала. Все живы-здоровы.

Неустрашимый Гарри продолжил:

– Как насчет этого? – Он снял с вешалки штаны. – В них твоя женщина будет выглядеть потрясающе, дорогой. Просто потрясающе.

Больше не напоминая грозовую тучу гнева, Тристан погладил подбородок, осматривая слаксы.

– Нет. Я хочу, чтобы Джулия носила мягкие и женственные платья, которые будут струится вокруг ее лодыжек. Это значит, никаких дроксов.

– Никаких штанов, – перевела она.

– Если ты этого хочешь, милашка, ты это получишь. – Гарри откинул штаны в сторону. – Пойдемте за мной в примерочную, – скомандовал он, и Джулия с Тристаном поплелись следом. – Вот, дорогая, и не стесняйся. Мы хотим увидеть все, что ты наденешь. Абсолютно все.

– Хорошо, – ответила она серьезно и, потаптывая ногой в нетерпении, ждала, когда Гарри уйдет.

Он понял намек.

– Конечно, конечно. – Улыбаясь, он махнул рукой в воздухе. – Я просто удостоверюсь, что ваш большой мужчина не заскучает, ладненько?

Она улыбнулась ему:

– Было бы замечательно, спасибо.

Тристан только открыл рот, что выразить протест, как она захлопнула перед ним дверь и закрыла замок. Джулия стянула с себя джинсы и футболку. Оставшись в бюстгальтере и трусиках, она на секунду замерла, изучая себя в зеркале. Люстра висела прямо над ней, неумолимо освещая все тело. Джулия повернулась направо, налево, потом опять направо. Она нахмурилась, уголки губ опустились. Независимо от угла отражение оставалось тем же: непривлекательным. Диеты ей не помогали, черт бы их подрал, и она никогда не станет моделью. Полный сорок второй размер был не тем же самым, что и почти сорок второй.

– Свет мой, зеркальце, скажи...– пробормотала она, поворачиваясь, что рассмотреть вид сзади. Непонятно по какой причине ее задница сегодня была больше, чем обычно. Как такое возможно? Жировые клетки размножились? Она попыталась отвлечься на что-нибудь другое, пока волна паники не захлестнула ее. У нее была красивая грудь. Ей стало интересно, нравится ли она Тристану, но Джулия быстро отругала себя за такие мысли.

– Может, нам лучше забыть про платья и оставить тебя вот так? Никакой мужчина не сможет устоять перед тобой в таком виде.

Сердце бешено заколотилось в груди, Джулия вскрикнула и обернулась: Тристан за ней наблюдал. Из-за высокого роста его голова возвышалась над дверью в примерочную, и он мог беспрепятственно наслаждаться видом.

Сейчас его глаза горели так же, как и перед тем, как он хотел поцеловать ее.

– Что ты делаешь? – завизжала она, схватив платье и пытаясь им прикрыться. Ее бюстгальтер и трусики закрывали самые важные части тела, но они не спасли ее от смущения. Или возбуждения.

Улыбка, которой одарил ее Тристан, напомнила ей малыша, который только что нашел конфетку за диваном.

– Думаешь, я бы ушел, зная, что могу понадобиться тебе?

– Ты мне не понадобишься, – выпалила она. – Клянусь.

Огонь в его глазах разгорался все ярче, словно она дала ему сексуальный намек.

– Нет, ты нуждаешься во мне, маленький дракончик, – сказал он мягко. – нуждаешься. – Слова были насыщены обещанием и не имели ничего общего с ее новым гардеробом. – Когда-нибудь я докажу тебе это.

Джулия решила сменить тему разговора, пока ее язык не стал резиновым, а тело не начало дрожать от желания. Если бы он только не пах так соблазнительно и не смотрел так чувственно...

– Где.. Где Гарри?

Стук сердца, и Тристан утратил чувственное сияние. Его глаза наполнились ужасом, и он прошептал:

– Этот мужчина хочет меня, Джулия. Как любовника!

– Я знаю, – ответила она и взмолилась, чтобы Тристан не заметил, как ее голос дрожит от смеха. Но он заметил и прищурился.

– Ты знаешь?

– Ага.

– И ты оставила меня с ним наедине?

Она сжала губы, а потом ответила:

– Ага.

Смотря на нее, Тристан барабанил пальцами по двери.

– Может, мне следует сделать с тобой то, что я сделал с ним.

С ее губ сорвался стон. перед ее глазами стояла картина с оторванными конечностями и окровавленным полом.

– Ты же не убил Гарри? – Тишина в ответ, от которой ее вены покрылись коркой льда. – Тристан, пожалуйста, скажи мне, что не убил его.

– Не убил, – наконец-то неохотно признался он. – Я запер его в кладовке.

– Мертвым или живым?

Он выпрямился, а выражение лица лишилось всяких эмоций.

– Я не буду убивать твоих людей, Джулия.

Она почувствовала облегчение, но оно быстро улетучилось, поскольку она вспомнила, что все еще раздета. Она замахала на Тристана руками.

– Иди и выпусти его, подглядывающий Том*.

*Подглядывающий Том/Любопытный Том – триллер, повествующий о молодом человеке, который является серийным убийцей, снимающим предсмертные судороги убитых им женщин, чтобы изучить природу страха и мучений.

– Я Тристан.

– Слушай, это женская примерочная. – Когда он не ушел, она добавила: – Мужчинам здесь быть нельзя.

– Во время обучения, – сказал он голосом, полным решимости, – я главный. Покупка новой одежды – часть обучения. Это значит, что ты слушаешься меня. Я останусь.

Проклятие! Он прав. Она не может нарушить еще одно условие. Ей оставалось только одно:

– Пожалуйста, Тристан, умоляю тебя. Освободи Гарри, пока мы не нарвались на неприятности.

Тристан напрягся, на его лице бушевали эмоции, которые она не могла определить, а может, и не хотела. И все же она заметила оттенок боли на его лице, такой невыносимой, что было удивительно, как он выжил.

– Ты в порядке? – Она забеспокоилась и подошла ближе к нему. Только дверь мешала им прикоснуться друг другу. Она дотронулась до его ладони. – Что случилось? Ты так побледнел.

Ярость и недоверчивость смешались на его лице.

– Ты умоляла меня, – холодно произнес он. – Ты умоляла меня уйти.

– Конечно, умоляла. – Рассердившись, она строго посмотрела на него. – Ты можешь уйти? Я хочу переодеться.

Не говоря ни слова, он развернулся и ушел. "Быстрее, быстрее, быстрее", – мысленно подгоняла себя Джулия, надевая свои джинсы и футболку. Она попыталась не думать о том, что в действительности Тристан думал о ее теле. Наконец-то одевшись, она схватила первых десять попавшихся под руку платьев, выбранных Тристаном, несколько брюк с вешалок и направилась к кассе.

Ей как раз давали сдачу, когда к ней подошел Тристан. Гарри находился рядом с ним.

– Как ты и просила, – сухо сказал Тристан.

– Спасибо. – Она быстро посмотрела на продавца – он был раздражен, но по крайне мере живой, – а затем сфокусировала свое внимание на Тристане. – Мне нужно зайти еще в несколько магазинов, пока мы не отправились домой. – Она взяла выходной и хотела купить все необходимое в этот день.

– Что насчет твоих платьев?

– Я только что купила их.

– Я хотел бы увидеть их на тебе.

Неужели она расслышала немного хныканья в его голосе?

– Я покажусь тебе в них позже, ладно?

Когда я смогу спокойно переодеться за закрытой дверью.

– Ты знаешь значение слова "главный"? – прорычал он.

– Видимо, нет, – пробормотала она.

Тристан медленно прислонился к прилавку.

– Наверное, мне нужно преподать тебе уроки послушания, помимо соблазнения.

Джулия резко убрала непослушный локон с глаз, выбившийся из прически.

– Только попробуй, крутой парень, и я преподам тебе урок карате.

– Должен признать, что я все больше заинтригован этим твоим карате. Может, ты тренируешься голой?

– Только в "черные дни", – ответила она. – А теперь пошли.

Нагруженные пакетами, они зашли еще в три магазина, купив обувь, разные аксессуары и да, нижнее белье, которое она приобрела, пока Тристан был занят поглощением "прекрасных деликатесов" – корндогами* и картошкой фри.

*Корндог – аналог сосиски в тесте или хот-дога. Сосиска покрывается толстым слоем теста из кукурузной муки и жарится в горячем масле.

Не важно, куда они направлялись, он никогда не отставал от нее, говорил, что ей нужна защита, а он ее и защищал. Конец истории. Если какой-нибудь мужчина смел посмотреть на нее недружелюбно – или дружелюбно, – веселый раб любви тут же превращался в демона из ада. Она хмурилась. Ворчала на него. Пыталась разжать его кулаки.

Невыносимо. Просто невыносимо.

Дома она усадила его перед телевизором, а сама приняла расслабляющую ванну с пеной. Как и любого другого мужчину, Тристана просто зачаровало телевидение.

Кто бы мог подумать!

  Глава 13

Независимо от того, рядом твой хозяин или нет, ты всегда находишься в его подчинении.

Тристан откинулся на мягком вельветовом кресле, вертя в руках новый нож и уставившись в потолок. В его центре капали огни, словно забытые слезы, но они были задрапированы в стекло цвета бургундского вина. Комнату заполнял шум голосов, доносящийся из коробки, стоящей перед ним. Он слышал, как снаружи смеются дети, как раз напротив окна, окрашенного в королевский, насыщенно синий цвет.

Они так счастливы там. Они не знали, как это – умолять о чем-нибудь.

Джулия знала. Она умоляла его.

В магазине одежды она попросила его уйти, а когда он отказался, начала умолять его.

Умолять его.

Он ненавидел себя за это, потому что знал, что чувствуешь, когда унижаешься. Когда слова: "Я умоляю тебя" совались с губ Джулии, он захотел вырвать себе сердце и отдать ей этот причиняющий боль орган.

Как много ночей он провел, стоя на коленях, со сложенными руками в молитвенном жесте, со слезами, бегущими по щекам, перед его отцом, вымаливая его о чем-либо? Как много раз его брал отец с собой в город, привязывал к столбу, а затем хлестал его до того момента, пока вся спина Тристана не покрывалась кровью? И все лишь для того, чтобы услышать, как он кричит о милосердии?

Бессчетное количество раз.

Боль тех лет омрачила боль от существования в качестве раба любви. Он легко вспомнил все унижения. Развращенность. Если ему нужно было есть, он умолял. Если ему нужно было одеяло, он умолял. Если ему нужен был отдых, он умолял.

Были такие дни, когда он охотно вставал бы на колени, чтобы получить хоть какое-нибудь внимание со стороны отца, который должен был любить его – внимание, которое он никогда не получал. В качестве маленькой мести он научился сдерживать реакции тела, никогда не кричать, никогда не показывать слабость, независимо от жестокости обращения. Он просто направил свою энергию в другое направление – соблазнение. В совсем юном возрасте он стал талантливым соблазнителем, познав все нюансы женского тела, все потаенные места, которые доставляли женщинам удовольствие. Таким образом он нашел короткую отсрочку от жестокой реальности, которая наполняла его жизнь.

Когда ему было шестнадцать колен, он встретил Роука, шестнадцатилетнего мальчика, который перенес свою долю жестокости. Они вдвоем стали братьями. Вдвоем они практиковали умение владения мечом, пока их мастерство не превзошло мастерство самого Великого Повелителя. Они дрались за свой город, давая отпор многим войскам врагов. И в качестве награды Великий Повелитель Чаллан подарил им земли.

Наконец-то у Тристана был дом, о котором он мечтал.

А потом Зирра превратила его в раба.

Спасение, которое он находил в женских объятиях, стало его крушением. Его познания в сексе отравили ему жизнь, хотя это его единственный способ спастись. Какая ирония. В течение первого временного цикла его заточения он прекратил воспринимать секс как удовольствие, теперь это значило только конец. Но не с Джулией. Он не боялся мысли быть с ней. Нет, он тосковал о ее наготе, о ее прикосновениях каждой клеточкой своего тела, и обязательства не имели к этому никакого отношения.

Почему она продолжала сопротивляться ему?

Он начал думать, что никакие знания всех галактик не позволят ему добиться ее преданности. А он так хотел этого. Она удивительная женщина. Ее улыбка дарит тепло и солнечный свет, и такая очаровательная красота все еще внушала ему страх своей величественностью. В ее гневе был и огонь, и холод. Он часто хотел разжечь ее ярость, чтобы упокоить.

В какие-то моменты она была переполнена противоречивыми эмоциями – потребность, страх, уверенность, сомнения, – будто сама не знала своих желаний. Он понял, что она думала о себе, как о застенчивой и простой девушке, незаслуживающей чего-то большего. Почему она так обманывала себя? По-мнению Тристана, она излучала доброту, великодушие и сострадание. Ее внутренняя красота только увеличивала ее внешнюю красоту, придавая Джулии сияния, спокойствия, чего не было ни в какой другой женщине. Она прекрасна и заслуживает намного большего, чем может себе представить.

Тристан провел рукой по волосам и стиснул зубы Он начал понимать, что любовь не монстр, как он раньше думал. В том момент, когда эта мысль забралась к нему в голову, он моргнул и тряхнул головой. Он даже повторил вслух:

– Любовь не монстр.

Каждый мускул в его теле напрягся в ожидании его опровержения этих слов, но он не стал этого делать. Нет, он не мог отрицать их, так как мог видеть положительные черты в испытываемых эмоциях. Зная, что улыбка женщины принадлежит только ему... наблюдая, как страсть зажигается в ее глазах... вкушая ее сладость до конца своих дней...

Хотя он понимал, что любовь к Джулии будет намного хуже любых мук, которые он испытал до настоящего времени. Любить ее – значит потерять ее, так как больше не будет магии, соединяющей их. Его швырнет обратно в его мир без нее, и Тристан никогда больше не увидит ее улыбки, никогда не вдохнет ее опьяняющий аромат.

Нет, любовь не монстр, но он все еще не хотел иметь никаких дел с этим чувством.

Он просто хотел Джулию.

Он знал, что за ее скромным обликом скрывалась страсть, дикая, животная страсть, что потребовался только один поцелуй, чтобы разжечь ее. Все его нервные окончания вспыхну при воспоминании об этом. Что сделать, чтобы разжечь ее снова и заставить гореть – для него одного? Что сделать, чтобы она забыла про Питера?

Он так крепко сжал в кулаке нож, что острое лезвие вонзилось в кожу, и тонкая струйка крови потекла по его руке. Нужно убрать Питера из ее мыслей. Тщедушный мужчина не заслуживал Джулию. Пришло время, чтобы она поняла это.

"Нужно дать ей урок", – подумал он, мысленно аплодируя себе за свою изобретательность. Урок номер два – настоящее предвкушение, а так как он является ее учителем, это его обязанность, нет, его долг заставить ее учиться. "Найди ее", – крикнуло его тело.

Идя на запах специй, Тристан пришел на кухню. Увидев Джулию, он остановился, попался в ловушку. Его накрыла волна нежности, когда он увидел, как она очень сосредоточено над чем-то колдует на плите.

Его рот наполнился слюной.

– Наш обед готов?

Испуганно вскрикнув, она обернулась. На ее подбородке было пятнышко красного соуса.

– Все будет готово минут через пятнадцать.

Тристан кивнул и подумал, каков будет на вкус ее подбородок, если он слизнет с него соус? Эта картина заставило его тело затвердеть и напрячься. Вместо того чтобы подойти к ней и смять губами ее губы, он скрестил руки на груди и сказал:

– Я хочу принять ванну до того, как мы будем есть.

Джулия сняла крышку с кастрюли и положила ее на барную стойку. Облако пара поднялось вверх, на секунду скрывая ее лицо от взора Тристана.

– Ты не можешь немного подождать?

– Нет. – Ему нужно вымыть свое тело до блеска для того, что он запланировал.

– Хорошо. Как скажешь, – вздохнула она. – Ты знаешь, где находится ванная комната. – Джулия немного помедлила. – Ты знаешь, как работает душ?

– Да.

По крайней мере, он надеялся, что знает. Несколько минут спустя он узнал, что все-таки знает, как работает это странное устройство. Нечто похожее использовалось в гильрадианских банях. Он отрегулировал температуру и напор воды.

Тристан разделся и встал в центр ванны. Теплая вода ласкала его чувствительную кожу, словно рука любовницы. Он был все еще твердым, все еще готовым; пока он стоял под струями воды, его эрекция начала болеть. Он хотел, чтобы руки Джулии были на нем, ее пальцы обхватили член, пока она целовала бы его соски. А потом, когда бы он уже не мог больше терпеть, она провела бы дорожку из поцелуев вниз... Он хотел почувствовать жаркую влажность ее языка на всей длине, снова и снова, снова и снова...

Он сжал кулаки. Если он не прекратит об этом думать, воин внутри него скоро полностью заполнит разум. Он может напасть на нее, причинить ей боль, но если он сделает это, то сам будет страдать. но эти образы, стоящие перед глазами, никак не хотели уходить. Вместо этого его внутренний разум продолжал раздевать ее и потянул за собой под душ. На ее нежной, светлой коже, блестевшей от влаги, отчетливо выделялись розовые соски и темная полоска между ног. Джулия, таинственно улыбаясь, провела своими пальчиками по его груди до пупка... а затем и ниже. Его мышцы напряглись, как только волна удовольствия омыла его.

Больше он не мог ни остановиться, ни вздохнуть. С ароматным паром, окружившим его, и струйками воды, сбегающими по его телу, Тристан провел рукой вниз и сжал свой член, воображая, будто это рука Джулии.Он погладил себя от основания до самого кончика. Он почти чувствовал, как ее зубы покусывали его соски, как ее губы скользили по его телу. И только когда он представил, как стон наслаждения срывается с ее губ, Тристан кончил.

Он понимал, что это несерьезная замена, но на данном этапе ему это было нужно. Он не чувствовал себя полностью удовлетворенным, но хотя бы немного успокоился и уже мог держать себя под контролем.

Хмурясь, Тристан вышел из ванны. С помощью маленького полотенца он привязал нож к бедру. Потом он обернул большое полотенце вокруг бедер. Он направился в кухню, наполненный желанием увидеть Джулию, услышать ее голос. Слава Эллии, пришло время для следующего урока.

Что-то сжалось у него в груди, как только он увидел ее, сидящую за столом, на котором уже были расставлены блюда. Как же он хотел эту женщину. Всю ее. Она сложила руки перед собой, и на лице у нее было выражение мечтательного расслабления.

– Я готов, – сказал Тристан, и по его голосу было понятно, к чему именно он готов.

Она моргнула и ее ресницы поднялись и опустились. Она чуть-чуть приоткрыла рот, а в глазах появились смущенные искорки.

– О, Тристан...

Он перебил ее, до того как она могла продолжить:

– Все выглядит и пахнет вкусно, Джулия.

Она оторвала взгляд от полотенца на его бедрах.

– Я надеюсь, ты голодный.

– Я всегда голодный.

– Хорошо.

"О да, очень хорошо", – подумала Джулия, бросив еще один взгляд на совершенное тело Тристана. Капельки стекали с его волос вниз, на его мощную, словно вылепленную искусным мастером грудь, а потом на живот. Белая ткань скрывала его талию, бедра и пенис.

Вот оно. Она наконец использовала это слово по отношению к нему. Пенис, пенис, пенис. Радость маленькой победы вытеснилась желанием. Во рту у нее пересохло.

– Ты любишь лазанью? – выдавила она из себя.

– Я люблю все, что ты приготовишь.

Непослушное полотенце немного разошлось в стороны, когда он сел на стул.

Не смотри, Джулия! Нет, наслаждайся видом! Проклятие, не смотри! В коне концов она отвела взгляд.

– Может, тебе стоит одеться, перед тем как мы начнем есть?

В ожидании его ответа она крутила в руках конец свой блузки. Ее ноги обернулись вокруг ножки стола, когда она подавила желание обернуть их вокруг талии Тристана.

– Нет, – ответил он, не посмотрев на нее. – Дома так ходить можно, разве нет?

– Думаю, да.

Но как она сможет сконцентрироваться на еде, когда она только и представляет его на столе, и все его тело в ее полном распоряжении? Она не сможет так есть. Ее аппетит перешел от еды – она опять украдкой посмотрела на его сексуальное тело – к нему.

А он напротив, совсем не выглядел так, будто у него пропал аппетит к еде. Насвистывая себе под нос, Тристан доверху заполнил свою тарелку салатом, хлебными палочками и пастой. Черты его лица были так расслаблены, что Джулия подумала, он может уснуть прямо за столом.

В течение ужина непрошенный взгляд Джулии то и дело перебегал от сосков Тристана, которые от холода сморщились, до его и живота и ниже. И задержался там. Она хотела, чтобы его полотенце растаяло, и на его месте оказались ее руки, ласкающие его живот – и что-нибудь еще, с чем бы столкнулись. Она даже захотела, чтобы его пальцы были на ее теле, может, даже расстегивали ее джинсы,

стягивали их с ног и пробрались в ее трусики. Как же прекрасно будет чувствовать такую мощь и жар на своем теле!

Их колени соприкоснулись.

Невинное прикосновение заставило волну жара пронестись по ее телу. Джулия резко втянула в себя воздух.

– Мои извинения, – пробормотал Тристан, не смотря на нее.

– Никаких проблем, – ответила она.

Когда он коснулся ее снова, и снова, и снова, Джулия бросила вилку. Она с трудом могла дышать. Вдох. Выдох. Ее же тело продолжало напевать свою мантру: "Секс. Секс. Секс". Каждый нерв внезапно разразился криком, и когда Джулия обнаружила, что ласкает хлебную палочку, и Тристан наблюдает за ней, она вспыхнула.

– У тебя нет аппетита? – спросил он невинным голосом.

– Да. То есть нет. Все в порядке.

Знал ли он, что делает с ней? "Нет, не знал", – подумала Джулия. Он был слишком занят поеданием целого противня лазаньи. Джулия, сконцентрируйся. Ты не нимфоманка, по крайней мере не больше, чем желаешь быть. Ее руки дрожали, когда она пододвинула к себе тарелку и притворилась, что хочет есть.

Ей дважды удалось бросить короткие взгляды на него, и в двое больше раз он небрежно дотрагивался до ее ноги. Он все еще выглядел расслабленным, непринужденным, когда внутри нее разгоралось желание. Его влажная кожа так и напрашивалась на прикосновение, чтобы ее нежные руки вытерли смахнули все капельки на его теле. Его губы молили о горячем, влажном поцелуе.

Она хотела его и была уже готова залезть на стол и сорвать полотенце с его бедер – когда в дверь кто-то позвонил. "Спасена!" – мысленно возликовала Джулия и встала из-за стола.

– Я сейчас вернусь, – сказала она. – У нас гость.

Когда она открывала дверь, ее сердце, как бешеное, стучало в груди. Безумное сердцебиение начало замедляться, и она уже могла спокойно вздохнуть. Питер улыбнулся, когда увидел Джулию.

– Привет, Джулия! – сказал он неуверенным и смущенным голосом, а в глазах промелькнул огонек паники. – Твой брат не дома, да?

– Он на кухне. Полностью увлечен едой, – добавила она, когда Питер нервно шагнул назад.

Он расслабился, засунул руки в карманы штанов и позвенел мелочью.

– Я заметил твою машину на подъездной дорожке и подумал, не хотела бы ты...

Тристан, который внезапно оказался позади Джулии, рявкнул:

– Мы заняты.

И хлопнул дверью перед носом Питера, напугав его этим еще больше.

Состроив гримасу, Джулия облокотилась о дверь с триумфом.

– Это было невероятно грубо.

– А отрывать нас от еду не грубо? А теперь пойдем.

Они пошли на кухню. Воцарилось молчание, означавшее, что они не будут обсуждать соседа Джулии.

Она вздохнула и уселась на стул. И как это объяснить Питеру? Как ему объяснить, что именно его она хочет? "Лгунья, лгунья, лгунья", – пропел ее внутренний голос, до того как все мысли и вопросы потонули в тишине: Тристан снова дотронулся до ее колена, задержавшись немного дольше, чем в прошлые разы, и Джулия до сих пор никак не могла понять, специально он это делал или нарочно. Хотя ей было все равно. Снова и снова одна часть его тела контактировала с ее, посылая волны эротической дрожи по ее спине.

Когда кончики его пальцев прошлись по обратной стороне икры Джулии, горячее желание зажглось в ней, словно вспышки света. Она услышала свое собственное затрудненное дыхание, отдававшееся в ушах. Бисеринки пота покрыли ее лоб. Если бы он только забыл о пасте перед ним и попировал бы на ней... Боже, и когда она стала такой сексозависимой, думающей только об удовольствии? Еще один толчок потряс ее, легкий и сладко неприличный.