Текст книги "Раб любви (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26

Никогда не забывай о своих обязанностях.

Джулия неслась по дороге. Они с Тристаном почти дома, почти в кровати. Она потрогала свою сумочку, довольно вздыхая, когда почувствовала утешительную выпуклость шкатулки. Она посмотрела на Тристана, и ее расслабленное настроение исчезло: глаза закрыты, кожа бледная. На лбу выступили капельки пота. Уголки его глаз отдавали синевой.

Тристан? – позвала она, смотря то на дорогу, то на него. Он не ответил. Ее живот свело от страха. – Тристан? – в этот раз она завопила, и звук заполнил всю машину. Джулия потрясла его. – Тристан!

Тристан был окутан светом и тьмой, или всем вместе – он не мог понять точно. Он только знал, что все его тело горит, пожираемое адским пламенем. Он оказался заперт в своего рода тюрьме, лежа на холодном жестком полу.

Внезапно на него села Зирра, жестоко используя его тело для своего удовольствия, отказывая дарить ответное. Он был почти рад, что не мог испытать освобождения, хотя и молил о нем, презирая себя за то, что дает ей хоть малую часть себя.

"Нет! – прокричал его внутренний голос. – Это все воображение! Этого нет на самом деле! Борись!"

– Видишь, как я контролирую тебя? – сказала Зирра хрипло. – Видишь?

– Да.

– Я знаю, что тебе нравится. Я знаю, что нравлюсь тебе. Разве нет?

Тристан крепко сжал челюсти.

– Скажи, – потребовала она. – Скажи, как рад моему превосходству.

– Я рад.

Эта ложь лишь усилием воли сорвалась с его губ, так как проклятие обязывает ублажать ее, а его согласие точно порадует ее, хотя он отчаянно пытался не промолвить ни слова. Зирра не заслуживает такого признания – правда это или ложь. Она заслуживает только ненависти.

– Какой хороший маленький раб, – произнесла она, проводя ногтями по его груди, но не как любовница, а как хозяйка, причиняющая боль своему рабу, не заслуживающему нежности. – А теперь скажи, как сильно любишь меня.

– Я люблю тебя, – прорычал Тристан, молча добавив: – "Я ненавижу тебя".

– Лжец, – выплюнула она, обнажая свои зубы в оскале. – Ты лжец! Если бы ты говорил правду, заклятие бы спало. Как смеешь ты мне лгать, своей хозяйке! Ты будешь наказан, даже не сомневайся.

Она жестко заскакала на нем, словно вдалбливаясь в него. Когда она кончила, откинула голову и закричала – от ярости и удовольствия, победоносно, с ликованием. Он не хотел кончать. Он боролся с собой. Он всегда боролся, но в конце концов его тело каждый раз предавало его. Спазмы Зирры прекратились вскоре после его, и она посмотрела на него сверху вниз.

– Все, что я тебе давала, – любовь, а ты постоянно швыряешь это мне в лицо.

Она поднялась на ноги и накинула простыню. Ее волосы перекинулись через плечо, когда она повернулась к нему.

– Почему ты все еще в кровати, раб? Поклонись мне. Ты должен меня отблагодарить за удовольствие, которым я тебя одарила.

Тристан двигался на автомате, умирая с каждым движением. Он занял свое место перед ней – и внезапно оказался прикованным к стене цепями. Это место казалось ему знакомым. Он уже был здесь однажды. Процессия из женщин прошла мимо него. Каждой разрешалось, пощупать, попробовать, дотронуться до него, делать все, что захочется. Вереница казалось бесконечной. Его щупали, больно щипали, шлепали, и в итоге, его кожа была вся покрыта фиолетовыми и синими ссадинами. Даже на поле боя Гилларда он не оказывался в таком состоянии.

– Я твоя хозяйка, любовничек, – сказала Зирра, когда последняя женщина вышла из комнаты. – Ты еще посмеешь смотреть на меня?

– Только если прикажете, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Ее глаза зажглись синим огнем.

– За это ты проведешь остаток дня здесь.

Картина поменялась. Вспышки света плясали перед глазами, непрестанно вращаясь, принося Тристана в еще один отрезок его жизни.

Теперь он стоял обнаженный напротив кровати. Зирра развалилась на простынях, под головой – белые подушки.

– Тристан, милый, подойди.

Он тут же подчинился. Он забрался в кровать и завис над ней, стоя на коленях – как раз так, как ей нравилось.

– Ты нужен мне, – промурлыкала Зирра.

– Я исполню любое твое желание.

Черты ее лица смягчились.

– Скажи, что хочешь меня.

– Я хочу тебя.

– Скажи, какая я красивая.

– Ты красивая.

Она контролировала каждое его движение, каждое слово. Он бы ничего не дал ей по собственной воле – только то, что она требовала. Это единственное, что он мог решать сам.

– Люби меня, – выдохнула она, покрывая поцелуями его шею и грудь.

Он ненавидел каждое ее прикосновение, хотел умчаться из этой комнаты и изрыгнуть содержимое желудка каждый раз, когда она смотрела на него.

– Любовь – единственная вещь, которую я не обязан давать тебе, Зирра. И ты знаешь это. Твое заклятие обязывает меня дарить удовольствие своей гуан рэн. Но ничего не было сказано о любви. Это была твоя ошибка,, и с этим ты должна смириться. Поэтому я никогда не отдам тебе свое сердце. – Свои следующие слова он произнес с особым удовольствием: – Меня тошнит от тебя.

Ногти, которые нежно царапали его спину, сейчас погрузились в его плоть – по спине потекли струйки крови.

– Кто владеет тобой?

– Ты.

– Кто распоряжается твоей судьбой?

– Ты.

– Никогда не забывай об этом, Тристан, или я заставлю тебя страдать.

Тристан услышал неясный голос, женский голос, который звал его. На этот голос он хотел ответить. Но его рот не слушался его.

Голос продолжал эхом разноситься в его голове. Это была Джулия, и она чего-то боялась. Она нуждалась в нем. Пытаясь добраться до нее, Тристан начал продираться сквозь мрачную дымку, окутавшую его. Его тело покрылось потом, и он задрожал. Тристан сделал глубокий вдох.

Что только что произошло? Он был внутри машины Джулии, видел перед собой пейзажи планеты, на которой был в последний раз: зеленые холмы, каменные дома, чистый, свежий воздух. А затем темное присутствие кого-то проникло в его разум. Он был не в состоянии сопротивляться мрачным воспоминаниям.

Да, воспоминаниям. Вот что это было. Но почему он так ярко их снова пережил? Он знал почему. Зирра. Она заставила его вспомнить. С тех пор как ее попытка вернуть его провалилась, она напомнила ему, что все еще там, ищет способ. Тристан выругался.

– Тристан, пожалуйста, посмотри на меня.

Он медленно открыл глаза. Джулия наклонилась над ним, открыв дверь машины. Его любимое лицо над ним. Слева от него проехал другой автомобиль.

– Здесь можно припарковаться? – спросил он хрипло.

Джулия всхлипнула – наполовину со смехом, наполовину со слезами:

– Это все, что ты хочешь сказать?

– Да.

– Ответ – да. Это обочина. А теперь ответь, что, черт возьми, произошло?

– Сон. Всего лишь сон, – выдавил он.

– Нет, – Джулия покачала головой. – Это был не просто сон. Ты был в каком-то трансе.

– Со мной все в порядке.

Хоть его слова и не убедили Джулию, она вздохнула:

– Уверен?

– Со мной все в порядке, – повторил он. – Просто обдумывал свое прошлое.

Он откинул голову на подголовник, энергия сошла на нет. Он чувствовал, что проваливается в сон.

– Отвези меня домой, Джулия. Отвези домой.

Когда они подъехали к дому, Джулия помогла Тристану добраться до дивана, заперла шкатулку в столе и пошла на кухню, чтобы принести ему воды. Он осушил стакан одним глотком и отставил его; выпрямил длинные ноги. Джулия легла рядом, крепко сжимая его в объятиях.

Она еще никогда не видела такого. Он был мертвенно неподвижен, редко дышал, был бледным и невероятно горячим.

Слава богу, он очнулся сам.

Слава богу.

Она не представляла, чтобы делала, если бы Тристан не очнулся.

Когда он посмотрел на нее, она почти захотела, чтобы Тристан погрузился в транс снова – все, что угодно, только бы не видеть ужас и страх на его лице. Что с ним произошло? Кончиками пальцев она провела по волосам на его руке.

– Тристан?

Он не пошевелился, не взглянул на нее.

– М-м-м?

– Расскажи, что случилось. Я хочу помочь тебе.

Тишина. Такая давящая тишина.

– Если расскажешь, тебе может стать легче. Я не буду осуждать тебя или смеяться над тобой. Я просто выслушаю.

Тишина. А затем он заговорил:

– Зирра, женщина, которая захватила меня в ловушку и держала там несколько сезонов, – начал он нерешительно. – Она была очень жестокой. Она требовала любви, а когда я не давал ее, наказывала меня.

Он продолжил рассказывать ей о всех гуан рэн, которые эмоционально ранили его своей жестокостью. Он описывал кошмары, которые Джулия даже представить себе не могла, все ужасы, которые пришлось пережить этому сильному, гордому мужчине, чей единственный грех – красота. Она впитывала каждое его слово, пытаясь, надеясь забрать себе хоть частичку его боли.

– В конце, – сказал он, – я почти утратил волю к борьбе. Я просто принял то, что со мной сделали, и ожидал всего. Единственное, что я мог контролировать, – удовольствие, которое я мог дать, и то, как я отвечал.

– Ты больше не раб любви, – сказала Джулия мягко. – Ты мужчина, мой мужчина, а я твоя женщина.

– Джулия... – сказал он с сожалением в голосе.

– Нет. Не отрицай мои слова и не говори, что ты тот, кем сделала тебя Зирра, и что то, что между нами, не может длиться долго. Я думаю иначе.

– Мы можем предотвратить кражу шкатулки, но не можем остановить течение времени. Я никогда не состарюсь, никогда не умру. А ты да, Джулия, ты да.

– Что, если... Что, если ты полюбишь меня? Заклятие спадет, а ты станешь смертным. Просто сделай так, чтобы я хотя бы понравилась тебе.

– О, ты мне нравишься, маленький дракончик, но я не люблю и не полюблю тебя.

Джулия пыталась сдержать слезы.

– Почему? Меня совсем нельзя полюбить?

– Нет! – сказал он яростно, беря ее руки в свои. – Никогда так не думай. Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Но если я полюблю тебя, я потеряю тебя. А я не хочу терять тебя.

Замешательство переплелось со страхом внутри Джулии.

– Я не понимаю.

– Заклятие спадет, и больше ничто не будет удерживать меня с тобой, в этом мире. А так как у меня нет магических способностей, меня швырнет обратно в Империю.

"Еще один кошмар, который ему приходится выносить", – подумала Джулия борясь с волнами накрывавшего ее горя. Из всего, что ему пришлось вытерпеть, это худшее. Потерять единственную любовь. Не удивительно, что он не хочет никому отдавать свое сердце. Полюбить и потерять. Он будет свободен, но одинок. Но разве это лучше вечности в качестве раба?

– Ты хочешь домой, Тристан. Знаю, что хочешь. Ты сам это говорил.

– Да. Я бы хотел еще раз побродить по просторам моей родины, но мне нравится здесь. Я лучше останусь с тобой.

Она закрыла глаза, борясь с подступающими слезами. Он был готов оставаться вечность рабом любви ради мгновения жизни с ней. Она ближе придвинулась к нему. Этот мужчина любил ее. Он мог не узнать этого чувства, но любил. "Что я сделала, чтобы заслужить его?" – эти слова заполнили ее разум, когда Джулия поняла, что не может, не должна удерживать его. Вынудить его быть вечность рабом любви... нет. Нет, пока есть возможность спасти его.

Отпустить его. Эта мысль вгрызлась в нее, разрезая сердце, тело и разум. Она должна жить без него, потому что собиралась сделать все возможное, чтобы он стал свободен. Она знала, что без него будет страдать, но только благодаря любви к нему она сможет это вынести, зная, что он свободен.

Джулия не позволит пожертвовать ему собой ради нее. Никогда не позволит.

В ту ночь Джулия лежала рядом с Тристаном в своей кровати. Они оба были обнажены. Они хотел, чтобы на них была одежда, пока они спят, и если быть честной, не хотела и она. Она игралась с его волосами, пропуская локоны сквозь пальцы.

"Я знаю, что должна сделать".

Она собиралась потребовать его признания в любви. И тогда он исчезнет из ее жизни навсегда. Она задрожала, когда ее пальчики прошлись по его щеке, вдоль подбородка. Он не проснулся. Стук сердца заполнял комнату.

– Тристан, – прошептала Джулия. Даже она слышала затаенное желание и решимость в своем голосе. – Просыпайся. Ты нужен мне.

Очень медленно он разлепил веки. Она не успела вздохнуть, как он потянул ее на себя. Его растущая эрекция упиралась прямо между ее ног.

– Скажи мне, маленький дракончик, скажи мне, в чем именно ты нуждаешься.

– В тебе. Только в тебе.

– Тогда возьми меня. – Его хриплый голос наполнился желанием.

Сантиметр за сантиметром она спускалась по его телу, пока не дошла до объекта своего обожания. Она взяла его в рот. Он был теплым, и Джулия никак не могла насытиться. Снова и снова она двигала ртом вверх вниз по всей длине его эрекции, снова и снова облизывая головку члена, а затем опять вниз, смакую его толщину, его жар. Она взяла его тяжелую мошонку в руку.

– Джулия, – прохрипел Тристан, – Джулия.

– Да?

– Поцелуй меня. – Он потянул ее вверх, затем поцеловал и одновременно вошел одним быстрым движением. – Я хочу быть внутри твоего тела, а не рта.

– Тогда позже, – сказала она. – Я хочу попробовать тебя.

Застонав, он укусил ее за шею, а затем зализал укус.

Затаив дыхание, Джулия закрыла глаза. Она выгнула спину, из-за чего он еще глубже проник в нее. Мягкость встретилась с твердостью в одну чувственную вспышку ощущений.

"Это благословение", – подумала Джулия, двигаясь вверх-вниз по всей его длине в отчаянном темпе. Но она хотела растянуть эти мгновения, сделать так, чтобы они длились вечно. Она остановилась. Он зарычал. Медленно она поднялась. Опустилась. Поднялась. Так медленно...

Тристан схватил ее за бедра, заставляя двигаться быстрее. Он весь покрылся потом.

– Это самая сладкая пытка, которую я когда-либо выносил. Но если я не возьму тебя, всю тебя, я умру. Клянусь.

– Я люблю тебя, – прошептала Джулия.

Тристан перестал двигаться и посмотрел на нее.

Она взяла его лицо в руки.

– Я хочу, чтобы и ты меня любил. Я не говорю это как приказ, но как просьбу сказать правду. Ты признаешь, что любишь меня?

Тристан перекатил ее на спину, вдавливая в мягкость шелковых простыней. Плечи были напряжены, черты лица заострились.

– Ты знаешь, что я не полюблю тебя.

– Я не верю тебе. Думаю, что ты любишь, просто не признаешься себе.

– Нет. Ты не понимаешь, Джулия? Если я признаюсь в этом, я потеряю тебя. Ты хочешь потерять меня?

Из-за страха, что он так думает, она выкрикнула:

– Нет!

И слишком поздно поняла, что должна была соврать, должна была сказать, что устала от него – что-нибудь, что заставило бы его уйти.

– Мне нужны слова, Тристан. Мне нужны они.

Глубокая мука вспыхнула в его глазах, и она поняла, что он борется с собой.

– Повтори, что любишь меня, – сказал он яростно.

– Люблю, – ответила Джулия. – Очень сильно люблю тебя. Никогда не сомневайся на этот счет. А теперь скажи, что чувствуешь ты.

Она ждала, что он ответит ей тем же, но он медленно провел рукой по ее телу и надавил на центр ее желания. Она резко вздохнула от удовольствия, от изящной пытки.

– Ты любишь меня, но готова потерять?

Она проглотила боль и даже не пыталась отрицать, что они оба знали.

– Да, я готова потерять тебя.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Тогда, мой маленький дракончик, я смогу убедить тебя по-другому.

Его голос хрипло промурлыкал по ее коже.

– Что... Что ты собираешься делать? – спросила она.

Тристан вошел в нее, одновременно пальцами массируя клитор.

– О... Тристан...

Ее дыхание стало прерывистым, когда он начал двигаться в ней.

– Правильно, Джулия. Твое тело нуждается во мне, всегда будет нуждаться. Чувствуешь, как ты сжалась вокруг меня? Чувствуешь, как твое тело просит обо мне?

– Да, – выдохнула она, – да!

– Скажи, что хочешь быть со мной до конца жизни. Ты знаешь, что говорит тебе твое тело, а теперь послушай сердце.

Застонав, она сжала простынь.

– Ты любишь меня, Тристан?

Он колебался. Боль, настолько сильная, почти физическая, появилась в его глазах, из-за чего они спокойная лавандовая гладь превратилось в бушующее море.

– Нет. Я не люблю тебя.

Тристан так глубоко вошел в нее, что ей показалось, как его душа проникла в нее.

– Но я буду с тобой до конца твоей жизни. Я сделаю все возможное, чтобы убедить тебя в этом.

Он был человеком слова.

  Глава 27

Империя.

Роумулись расхаживал по белым пескам Друиннов; четыре солнца согревали его кожу. Эти теплые лучи не шли ни в какое сравнение с его яростью.

– Сука, – проревел он. – Мне она не нужна!

– Не нужен кто? – спросил его один из старейшин. Несколько волшебников стояли у кромки моря, а некоторые даже левитировали в воздухе, смотря на Роумулиса утомленными глазами. Он проигнорировал вопрос, продолжая и дальше расхаживать по песку. Ярость внутри него росла с каждым шагом. Он знал, что Зирра самостоятельно работала над тем, чтобы вернуть свою магию. Она была одержима идеей вернуть Тристана.

Зирра должна была стать его спутницей жизни и все равно желала другого. Всегда желала Тристана. Он никого больше не хотел, только ее. Только Зирру. Только ее он желал. Ярость, боль и отчаяние смешались в нем, и он снова закричал:

– Сука!

– Я никогда не опровергала этого, – раздался голос позади Роумулиса.

Он оглянулся и столкнулся с Зиррой. Лучи предательских солнц ласкали ее кожу, заставляя ее лазурные глаза светиться. Даже сейчас он все равно хотел, чтобы ее руки ласкали его плоть, ее крики удовольствия звенели в ушах.

– Оставьте нас, – сказала она волшебникам, либо от смелости, либо от глупости. Звук их удаляющихся шагов отдавался эхом в ушах Роумулиса.

– Зачем ты здесь? – потребовал он ответа.

Зирра надменно подняла подбородок.

– Я пришла напомнить тебе о твоей клятве. Ты поклялся помочь мне вернуть Тристана, и я хочу, чтобы ты сделал это – немедленно. Некоторая часть моих магических сил вернулась, но мне все еще нужна твоя помощь.

У него внутри все перевернулось, причиняя такую боль, что он чуть не вскрикнул. А потом что-то сломалось в нем. Может, терпение, а может, благоволение перед ней. Что бы это ни было, Зирра должна быть его, его спутницей жизни, и он больше не собирается мириться с ее капризами. Он больше не собирается мириться с ее тягой к другому мужчине.

– Все эти циклы я наблюдал, как ты страстно желаешь Тристана, – прорычал Роумулис, заставляя Зирру спиной отступить к одному из холодных, серебряных камней, что стояли кругом на песке. – С меня хватит. Ты моя.

В ее глазах заплескался страх и, возможно, возбуждение. Он близко подошел к ней. Она вывела его из себя и теперь должна успокоить.

– Мы покончим с твоим наваждением сейчас же, – сказал он. – Пошли со мной.

   *****

Тристан сел за кухонный стол. Молча съел свой завтрак. Джулия пыталась заставить его уйти, пыталась заставить его признаться в любви.

Тристана охватил шок.

Она устала от него?

Он покачал головой. Нет, не устала. Она любила его. Она столько раз повторила эти слова, что они все еще звучали у него в голове. И она говорила правду. Правда была в ее глазах. У него заныло в груди, когда Тристан вспомнил об этом. Она любила его, но все равно готова была пожертвовать их совместным будущим. Ради него.

Он знал достаточно о своем маленьком дракончике, чтобы понять, что она не смогла бы смотреть, как он живет в заточении, и ничего не предпринимать на этот счет. Именно поэтому он... ему нравилась она. Да, нравилась. Ничего большего.

Как он мог сказать ей, что то, что он чувствовал, может уничтожить его изнутри? Он не мог так рисковать. После ее смерти – страх пронзил его сердце – он мог снова вернуться в шкатулку и ждать очередной гуан рэн, зная, что все-таки познал настоящую любовь с женщиной. Воспоминания о проведенных днях с Джулией сделают его счастливым до конца дней. До конца его пытки.

– Я хочу сегодня закрыть магазин и провести этот день с тобой, – сказала Джулия.

Она заслуживала детей. Эта мысль проникла к нему в голову. Она сохранила две комнаты для своих детей, значит, она мечтала быть мамой. Эта женщина, которая так отверженно отдавала всю себя, заслуживала, чтобы ее мечты стали явью. Он почти признался ей в своих чувствах, но вовремя остановил себя.

Там, где он был эгоистом, Джулия отдавала всю себя. Он нуждался в ней и будет лелеять ее до тех пор, пока не станет ее мечтой. Может, они даже смогут усыновить детей. Но ничего из этого он ей не сказал, зная, что она ни на что не согласится, пока не получит его признания.

– Чем бы ты хотела заняться?

– Мы могли бы пойти в кино или поиграть в мини-гольф. Или могли бы... – Слова потонули в тишине.

Прямо перед ней воздух начал сгущаться, превращаться в жидкость. Струи серебряного тумана запутались вместе, поднявшись до потолка. Джулия моргнула, не уверенная в том, что видела своими глазами. Сердце часто забилось, она отскочила назад. Тристан уже поднялся на ноги и выхватил кинжалы из ножен. Туман распространился по всей комнате. Когда он растворился, Джулия не могла дышать, челюсть отвисла до пола. Посредине комнаты стояла Зирра с тем самым очень большим, очень свирепым мужчиной, который был с ней раньше. Джулия посмотрела на Зирру. Эта женщина прокляла Тристана, пыталась сломить его гордость и дух, заставить вечность страдать.

Джулия не задумывалась о своих дальнейших действиях, о последствиях того, что она собиралась сделать. Сжав кулаки, она сделала выпад вперед и нанесла удар мучительнице Тристана со всей силы.

Голова Зирры резко повернулась в сторону от удара, и прежде чем она смогла оправиться, Джулия ударила еще раз.

– Ты заслуживаешь вечности в мучениях! – заорала Джулия. – И будь я проклята, если я не готова предоставить их тебе.

Тристан схватил ее за плечи и отодвинул за спину. Его тело тряслось от... страха?

Джулия схватила его за талию, испытывая ненависть к тому, что этот сильный мужчина подвергался таким пыткам.

– Не трогай ее, Зирра, – приказал он. – Тебе нужен я.

– Ты прав. Мне нужен ты, но эта сука будет страдать.

Когда Зирра подняла руки над головой, Тристан попытался остановить ее, но было поздно. К тому времени когда он подбежал к ней, она уже сфокусировала свои наполненные ненависти глаза на Джулии и произнесла заклинание.

Апатия и тяжесть наполнили Джулию.

– Тристан, – произнесла она, слабея с каждой секундой. Колени подогнулись. К счастью, он успел подбежать к ней и поймать.

– Что ты с ней сделала? – крикнул он Зирре.

Она самодовольно улыбнулась и провела кончиками пальцев по губам.

– Джулия, – прошептал он, поглаживая ее по щеке. – Что с тобой? – Никакого ответа. – Что ты сделала с ней? – рявкнул он.

– Роумулис помог мне вернуть свои силы, – позлорадствовала Зирра. – Я наложила заклятие истощения на нее.

– Сними его, – скомандовал Тристан.

Страх атаковал его, такой сильный, какого он никогда еще не испытывал, на который Зирра не обратит никакого внимания. Она была истинным злом. Если она смогла проклясть его на вечные муки ада, когда утверждала, что любит его, то что она могла сделать с Джулией? Женщиной, которая завладела его сердцем? Джулия побледнела настолько, что Тристан сумел различить синеву ее вен. Она была такой неподвижной, такой безжизненной.

– Спаси ее, – задыхаясь, произнес он. Его глаза затуманились, когда он обратился к Роумулису: – Сейчас же спаси ее!

– Я не могу, – ответил он, яростно взглянув на Зирру. – Друинн не может снять чужого заклинания, и Зирра это прекрасно знает. Я не для этого привел ее сюда. Я не имел понятия, что к ней вернулись магические способности.

Тристан сжал в кулаки одежду Джулии. Он нуждался в ней больше, чем в следующем вздохе. Он нуждался провести с ней вечность, слушая ее смех, любуясь ее улыбкой. Она сочетала в себе все хорошее и правильное. Она не заслуживала судьбы, на которую ее обрекла Зирра – на мучительную пытку, которую смог бы выдержать только психически нездоровый человек. Он не мог позволить этому свершиться. Он не мог позволить Зирре навредить Джулии.

Однажды он уже отказался умолять эту волшебницу о своей лучшей жизни. Но он будет умолять ее ради Джулии. С удовольствием. С этой мыслью он аккуратно положил Джулию на стол и встал на колени.

– Пожалуйста, Зирра, позволь мне жить жизнью, которую я выбрал для себя. Позволь Джулии быть здоровой и целой, жить в мире. Пожалуйста, я умоляю тебя. Оставь нас жить нашей жизнью.

Нахмурившись, Роумулис шагнул к нему и попытался поднять его с колен.

– Не умоляй ее, – сказал он.

Тристан не сдвинулся. Улыбку Зирры сменила яростная гримаса, которую он еще никогда не видел на ее лице.

– И как ты думаешь, что ты делаешь? – прохрипела она. – Ты осмеливаешься умолять меня сейчас? Ради нее? Она ничто! Ничто!

– Нет, она все.

– Я не позволю тебе этого. Где твоя шкатулка?

– Пожалуйста, Зирра, – выдавил Тристан. – Я стою на коленях, перед тобой, хотя обещал никогда тебя ни о чем не умолять.

Зирра завизжала:

– Где шкатулка?

Роумулис отошел от Тристана и схватил Зирру за плечи.

– Ты видишь, на что он готов пойти ради этой женщины? – сказал он ей, встряхивая ее с каждым произнесенным словом. – Ты видишь, как сильно он хочет ее? Как сильно он не хочет тебя?

Между ними потрескивала напряженность.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! – выкрикнула она.

Он снова набросился на нее.

– Как ты не можешь понять, что ты должна быть моей спутницей жизни?!

Она остановилась лишь на мгновение, а затем попыталась высвободиться из его рук, но безрезультатно.

– Я не могу этого понять, потому что это неправда!

– Лгунья! Вот мое требование: оставь Тристана и эту женщину и дай нам шанс.

Паника отразилась на лице Зирры, затем она улыбнулась.

– Боюсь, я уже оказала тебе услугу, Роумулис. Ты сказал мне придти сюда, и вот я здесь.

У него задергался левый глаз, и Роумулис заорал:

– Буль ты проклята, Зирра! Ты уничтожаешь все в своей жизни!

– Тебе-то какое дело? – спросила она победным голосом. – Даже без Тристана я не приду к тебе.

На лице Роумулиса застыла маска. Побежденный, он опустил руки и отошел от нее. Тристан в последний раз попытался спасти жизнь женщины, которую он любил:

– Исцели ее и позволь мне остаться с ней, Зирра! Пожалуйста.

Злобно поджав губы, она подошла к нему. Посмотрела сверху вниз.

– Встань с колен, черт тебя побери. Встань перед своей хозяйкой.

Он остался на месте, дрожа всем телом. Зирра не собиралась дать ему то, что он просил. Он мог сделать только одно. В животе больно заныло. Как сильно он будет страдать из-за своих дальнейших действий? Невозможно представить. Но он сделает все, чтобы спасти жизнь Джулии. Все.

– Ты клянешься исцелить Джулию, оставить ее и ее семью в покое, если я дам тебе шкатулку?

– Да, – охотно подтвердила Зирра.

– Поклянись Кристаллом Ки-эн-Тра, – добавил Тристан. Такую клятву нельзя нарушить, иначе – смерть, и они оба это знали.

Она не колебалась.

– Клянусь.

– Позволь мне сначала попрощаться, – сказал он. Умирая внутри, Тристан поднялся на ноги, подошел к Джулии и прошептал ей на ушко:

– Помни меня со всей нежность, маленький дракончик, я никогда не забуду тебя. Живи своей мечтой. Полюби другого. Заведи детей и будь счастлива.

Она застонала.

Он нежно поцеловал ее в губы и жадно всматривался в черты ее лица, стараясь запомнить как можно лучше, пока он увядал и рассыпался внутри.

– Она здесь, – сказал он Зирре, показав направление рукой.

На негнущихся ногах Зирра подошла к столу. Она рухнула на колени и открыла ящик. Судорожный вздох сорвался с ее губ. Медленно она взяла шкатулку в руки. Ее жадные руки облапали всю поверхность.

– Я выполнил свою часть сделки, Зирра, теперь твоя очередь.

Она кивнула и провела рукой в воздухе. Джулия снова застонала, вздрогнула. Ее кожа начала приобретать здоровый оттенок. Тристан облегченно выдохнул. "Она будет жить!" – подумал он, когда Джулия открыла глаза и начала искать его взглядом.

Хотя это была самая тяжелая вещь, которую ему когда-либо приходилось делать, он отвернулся от нее и посмотрел на Зирру.

– Этой ночью ты будешь в моей кровати, – сказала черноволосая ведьма. – Там, где и должен быть. Отправь на домой, Роумулис.

Не произнося ни слова, он провел руками в воздухе. Единственная вещь, которая выдавала волшебника, – его дрожащие пальцы.

Тристан чувствовал, как вокруг него смыкаются стены шкатулки. Темнота. Тишина. Только понимание, что он стал испаряющейся сущностью. Раньше он бы скорее умер, чем по собственной воле вернулся в свою тюрьму, но сейчас... сейчас он был счастлив. Джулия в безопасности, а он ждал, когда Зирра призовет его, зная, что должен сделать.

– Иди ко мне.

Он услышал призыв Зирра и тут же подчинился. Он появился в ее спальне. Стены, кровать, пол были такими же белыми, как он помнил. И ее сердце было таким же черным, как он помнил.

– Зирра, – произнес он мягко.

– Да.

Она улыбалась, стоя совершенно обнаженная перед камином. Огонь позади нее создавал иллюзию ореола вокруг ее тела.

– Я здесь, мой любимчик. Мой прекрасный раб.

– Я ждал, когда ты вызовешь меня, – сказал он, и в его голосе была лишь правда. Она еще шире улыбнулась.

– Я же говорила, что Джулия – ничто.

– Да, ты говорила.

Выражение ее глаз смягчилось.

– Ты снова мой.

– Так уж получилось.

– Подойди и поцелуй меня.

Он подошел, ненавидя каждый шаг, который приближал его к ней. Когда он подошел к ней, она взяла в руки его голову и наклонила. Их губы соприкоснулись. Он ненавидел ее вкус, ее запах, то, как ее губы касались его губ. Когда она поняла, что он отвечает ей не так, как хотелось, Зирра отодвинулась.

– Я заставлю забыть тебя ту женщину, даже если это убьет тебя.

Тристан отступил и скрестил руки на груди. Он был готов, совершенно готов взять свою судьбу в свои собственные руки.

– Для начала я хочу тебе сказать кое-что.

Нетерпеливо она сорвала с него футболку и лизнула сосок.

– И что же, раб?

Он застонал, стараясь выдавить из себя то, чего не чувствовал. Тристан увидел, как ее глаза загорелись надеждой. Он утвердился в своем решении.

– Я люблю...

– Да, скажи мне.

Ее ногти царапали его грудь.

– Скажи, кого ты любишь. Я ждала от тебя этих слов целую вечность.

– Я... Люблю... Джулию.

Три слова, которые, казалось, он никогда не сможет произнести. Три простых слова, которые оказались более реальными и наполненными, чем все то, что он когда-либо говорил. Он резко вздохнул, чувствую, как сердце наполняется любовью.

Он любил Джулию. Она сделала его сильным. Она не распоряжалась им по своему желанию, просто одаривала любовью.

– Я люблю Джулию, – повторил он.

И заклинание, которое на него наложила Зирра, спало.

Воздух вокруг закрутился. Его сила оттолкнула Тристана к стене. Он чувствовал, как невидимые оковы на его запястьях и шее распадаются, а тяжесть всех приказов сваливается с его плеч. Когда он выпрямился, то уже знал, что был свободен.

Свободен!

Но от этого не было никакой радости. Только болезненное ощущение, что он был не с Джулией.

Зирра позеленела от злости и рванула к нему, стараясь ударить.

Удары, укусы, царапание – все это было лишь жалким взрывом ярости достойного сожаления существа. Он знал о ее муках, потому что и сам страдал.