Текст книги "Раб любви (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Джена Шоуолтер
Раб любви
Пролог
Империя
Пятый сезон.
– Я снова хочу тебя, Тристан.
Волны разбивались о скалы, выступавшие над морем, мерный шум волн убаюкивал, блики лунного света играли на волнах и проникали в высокие арочные окна тонкими лучами. Сладкий, одурманивающий запах гартении и элсмента наполнил покои – почти осязаемый аромат присутствия магии, которую не многие могли постичь и о которой немногие знали.
Зирра была обнажена. Она прислонилась к оконной раме, именно сюда ее возлюбленный привел ее еще мгновение назад. Когда он не ответил ей, она соблазнительно выгнулась и провела рукой вниз по ее плоскому животу.
– Я снова хочу тебя, Тристан, – повторила она хриплым голосом. Она все еще ощущала его прикосновения на своей коже, но хотела большего. Она всегда хотела большего от него.
Темная масса его волос в беспорядке легла на плечи, когда он закрепил его черный пояс война на талии. Он посмотрел на нее с ухмылкой на губах.
– Ты знаешь, что мне нужно идти, русалка.
– Почему? – Зирра была раздражена. Она выпрямилась и направилась к кровати. Она и не подумала накрыться шелковым белым одеялом и он мог любоваться ее грудью. – Почему ты отказываешь мне в удовольствии твоих прикосновений?
Он подошел к кровати и сел на нее всего в нескольких сантиметрах от женщины.
– Ты знаешь, что я должен добраться до дворца за наставлениями от Великого Повелителя Чаллана. Назревает восстание в Гиллираде.
– Но я...
– Я не могу ослушаться приказа моего повелителя. Ты это тоже знаешь.
По ее лицу было видно, что Зирра была раздражена. Тристан вел себя так, будто его совсем не интересовало ее обнаженное тело.
Может, и не интересовало.
Щупальца ярости пробежали вниз по ее позвоночнику. Только недавно она проделала дорожку из поцелуев вниз по его телу, взяла его член глубоко в рот, чего она никогда не делала для другого мужчины! Когда она кончила, он двигался в ней, эротически скользил и покачивался, вознося ее к такому экстазу, что ей пришлось молить его о милосердии. И сейчас он зевнул. Зевнул!
Она так сильно сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели, и ее длинные овальной формы ногти сильно впились в ладони. Она дала Тристану все, что должна была дать, и все же она, жрица Друиннов, не смогла удовлетворить его. И из-за ее неудачи ее могли выкинуть как и мусор.
В ее воображении вспыхнула картинка, как она причиняет ему боль, уничтожает его. Он пришел к ней на восемь циклов, чтобы доставить несравнимое удовольствие, и в течении всех этих восьми вечеров он оставлял ее сразу после этого, одну в огромной пустоте кровати, отчаянно нуждающейся в нем. Готовой умереть за него.
"Он должен страдать так же, как страдаю я", – подумала Зирра. Хотя...
Ее потребность в его любви причинила ей неистовую боль, которую она не могла проигнорировать, и она потянулась, хватая Тристана за его мускулистое предплечье. Даже сейчас, когда на его лице было только одно раздражение, он источал сладострастную чувственность мужчины, который существовал только для того, чтобы доставлять удовольствие своей женщине. Она хотела, нуждалась быть той, которая получила бы его вечную любовь. Может, тогда непрекращающаяся боль в ее сердце уйдет.
– Мы принадлежим друг другу, – выдохнула Зирра. – Будь со мной, и я дам тебе больше плотского удовольствия, чем любая другая женщина.
Он даже не задумался.
– Нет.
– Сокровища. Я дам тебе сокровища, о которых ты даже и не мечтал. – Она отчаянно перекинула свои волосы за плечи. – Даже если ты захочешь, я дам тебе всю планету, которой будешь управлять ты.
– Зирра, – упрекнул Тристан мягко. Наблюдая за ней, он растянулся на кровати и подпер голову рукой. – Будет лучше, если ты вспомнишь мои слова, которые я сказал тебе до того, как стал твоим любовником. Я никогда не смогу быть больше, чем твоей мимолетной прихотью.
– Да, я помню, – процедила она сквозь зубы. Но это не волновало ее. Один взгляд на Тристана, совершенного представителя мужской особи, на его светло-фиолетовые глаза, которые обещают невыразимую страсть, на его мускулистое, твердое тело, которое движется с изяществом пантеры, и она потерялась. Потерялась, будто ее ум и сердце принадлежали совершенно разным людям.
– Ничего не изменилось, – сказал он. Он мягко провел пальцами по ее щеке. – И никогда не изменится. Ты Друинн, а я смертный, и связь между нами запрещена. Извини.
И еще раз ее охватило пламя ярости. Никто не смел обращаться с ней так. Никто.
– Я дам тебе последний шанс остаться со мной.
Он встал на ноги, издав хриплы смешок, от чего ее тело обычно охватывала дрожь удовольствия. Но сейчас этот звук лишь усилил ее ярость.
– Или что, русалка? Сваришь мои яйца? Навсегда сделаешь мое мужское достоинство вялым?
– О нет, мой прекрасный воин. Я сделаю хуже, намного хуже.
Никак не отреагировав на ее угрозы, он поднял свой сверкающий серебряный меч с пола и зацепил его за металлическую петлю на его поясе. Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку.
– Возможно, позже мы сможем направить твою энергию в другое русло, ммм?
Не дожидаясь ответа, Тристан развернулся и направился к двери.
– Ты всегда желаешь женщин, Тристан, – сказала Зирра, – и я сделаю тебя их рабом. – Нахмурившись, она взяла шкатулку для драгоценностей, что он подарил ей много часов назад и швырнула в него. Она пролетела около его уха, не задев, и упала на пол. Зирра спрыгнула с кровати. – Я сделаю тебя моим рабом.
Тристан повернулся и посмотрел на нее. Больше на его лице не было выражения уверенности в себе, в его глазах было неверие и небольшая доля страха.
– Зирра, что ты делаешь?
Прилив возбуждения охватил ее, потому что она заставила этого воина бояться.
– Никто не отказывает мне, – сказала она ему. Ее тело было напряженным, когда она встала во всем своем нагом великолепии, ярости и негодовании. – И ты, мой прекрасный смертный, заплатишь за свой отказ.
– Смертные поклялись не уничтожать ваш Кристалл Ки-эн-Тра, а взамен Друинны поклялись не использовать их способности против смертных. Вы сами согласились на это. Если ты нарушишь эту договоренность, то союз между Друиннами и людьми прекратит свое существование, и разразиться война. Ты сдержишь свое слово. Никакого колдовства. Я запрещаю.
– Ты, смертный? Запрещаешь мне? Не думаю. – Она засмеялась, но в ее голосе не было и намека на веселье. – Как твой Великий Повелитель узнает, что я сделала с тобой, если ты не сможешь ему рассказать?
– Зирра...
– Умоляй меня стать твой спутницей жизни, и я клянусь, что никогда не причиню тебе вреда.
Лавандовый огонь засверкал в его глазах.
– Я никогда не буду тебя умолять, ни о чем.
– Тогда ты сам навлек на себя это, Тристан эр Малик. – Она подняла свои руки ладонями вверх.
Тристан зарычал и продвинулся вперед. С каждым шагом его намерения остановить ее становились все более очевидными. Одно движение ее руки, и его ноги прилипли к полу.
Удивление отразилось в его глазах за секунду до того, как Тристан посмотрел на нее с такой ненавистью, что Зирра задрожала. Она не позволит смертному пугать ее. Она закрыла глаза, широко расставила пальцы и начала напевать:
– Начиная с этого момента, и пока ты найдешь свою истинную любовь, я сделаю тебя рабом женщин.
Ветер наполнил комнату, круша и ломая все на своем пути. Белая занавеска билась об окна, громко стуча по полу. Энергия заполнила все пространство, ударяя, словно копья и мечи. Грохот наполнил ее уши. Зирра подняла руки выше.
– В шкатулку для драгоценностей ты будешь помещен, подчиняясь каждому требованию. Так говорю я, так приказываю я, и больше ничего не имеет значения. Как приказала, так и будет.
Всего мгновения назад Тристан стоял перед ней, сильный, мужественный, а сейчас он исчез. Только маленькая шкатулка для драгоценностей осталась лежать на полу. Медленно ухмыльнувшись, она наклонилась и подняла ее. Волна приятного головокружения опустилась на нее: теперь Тристан принадлежит ей, только ей. И в течение следующих тысяч лет он будет искупать свое поведение сегодня. Он хорошо поплатиться за свою ошибку, отказав жрице Друиннов.
Глава 1
Санта-Фе, Нью-Мексико.
Правила жизни раба любви.
Даже незначительная прихоть твоего хозяина является для тебя высшим законом.
Кто-то засигналил. Джулия Андерсон сжала руль своего седана и мельком взглянула на спидометр: превышение скорости на шесть миль. Водитель сзади нее решил, что это абсолютно недопустимо, и снова посигналил, требуя, чтобы они или уступила дорогу, или прибавила газу.
Солнце еще не встало, но убывающая луна и высокие уличные фонари освещали две свободных полосы на трассе. Не было никакой необходимости ехать за ней.
Но водитель не сдавался вот уже целую милю.
К этому времени нервы Джулии были вымотаны, а нога дрожала на педали газа. Она сделала пару круговых движений плечами и глубоко вдохнула, но это никак не помогла ей расслабиться. Она прибавила громкости на радиоприемнике, где крутили оперу La Bohème.
И это ей не помогло.
"Я спокойная, умная женщина, – напомнила она себе. – И я не буду нервничать из-за какого-то гудка".
Водитель опять засигналил.
Она заскрежетала зубами. Джулия потеряла самообладание, взорвалась. Хотя ее не всегда можно было легко вывести из себя. Но прямо сейчас она хотела резко нажать на тормоз, чтобы водитель позади нее узнал, как чувствует себя манекен на краш-тесте*. Но вместо этого она сбавила скорость.
* Краш-тест – испытание автомобилей на безопасность (Здесь и далее прим. переводчика).
– Как тебе это, гонщик? – произнесла она самодовольно.
Вероятно, ему не понравилось. Его маленький Мустанг наконец-то вырулил на соседнюю полосу, быстро ускоряясь. Когда их машины поравнялись, он опустил стекло, и начал кричать, и размахивать кулаком. В тот момент, когда она узнала его, Джулия забыла о том, что нужно думать прежде чем действовать. Она вообще забыла, что ведет себя всегда предусмотрительно.
Она показала ему средний палец.
Вот так-то. С яростным шипением красный спортивный автомобиль, взвизгнув шинами, умчался прочь.
Она все еще была в шоке, когда доехала до места назначения. Джулия, всегда гордившаяся своим самообладанием, рассудительным поведением, показала средний палец ее главному конкуренту.
И это было прекрасно. Так восхитительно прекрасно.
Хихикая, она припарковала машину. Ее веселье как рукой смело, когда она увидела, что на парковке стояла еще одна машина – красный Мустанг.
Она застонала, схватила свою сумочку и ступила в холодное утро Санта-Фе. На нее сразу же накинулся ветер, из-за чего Джулия задрожала. Она плотнее запахнула свое пальто и поторопилась к единственному зданию, которое было в поле ее зрения.
Владелец Мустанга ждал ее около металлических дверей. Когда он заметил ее, то впился своими маленькими темными глазами. От него волнами исходила враждебность.
Джулия резко затормозила и осторожно посмотрела на него. Ростом примерно сто семьдесят сантиметров – он был не намного выше нее. Его жидкие волосы блестели от обильного количества укладочных средств, и круглый живот выпячивался из его помятых штанов.
Тот же самый, что и в машине, дикий порыв овладел ею. "Он уходит, – решила она, расправляя плечи, – и я помогу ему идти быстрее". Он наверняка догадался о ее намерении перехитрить ее, так как он поставил одну ногу впереди другой и плавно присел. Классическая боевая позиция.
Это уже война.
Она еще больше утвердилась в своем решении, отказываясь бежать в безопасное место – ее машине. Прищурив глаза, Джулия уставилась на мужчину, намереваясь не то что не отводить взгляд, но даже не моргать. Иначе она сочла бы это за слабость, а желание выиграть эту битву заполнило ее с головы до ног. Он был ближе к двери, но она была на двадцать лет моложе и на пятьдесят килограммов легче.
У него не было никаких шансов.
Внезапно щелкающий звук разорвал тишину.
Открылся "Блошиный рынок".
Резко двинувшись, Джулия проскочила мимо мужчины. Она проскользнула в двойные двери на секунду раньше него. Да! Победа! Гордо улыбаясь, она схватила корзину и отправилась на поиски сокровищ.
Антиквариат. Одно только это слово способно послать волны наслаждения по ее спине. За все эти годы Джулии давали множество имен: поклонница гаражных распродаж, любитель магазинов эконом класса, завсегдатая аукционных домов. У нее накопилось так много разного барахла, что у нее было только два выхода из сложившейся ситуации: либо открыть антикварный магазин, либо быть похороненной заживо в ее коллекции.
Она выбрала открыть свой магазин.
"Сокровища Джулии" открылись в день ее двадцать третьего дня рождения и процветали вот уже два года. Магазин был ее гордостью и удовольствием, местом, где она нашла удачу и счастье. "В отличие от другой части твоей жизни", – пропищало ее подсознание.
– Эй, – сказала она. – Я счастлива и в другой части моей жизни.
Ну и что, если у нее были прямые каштанового цвета волосы, невзрачные зеленые глаза и маленькое, круглое тело, которое совсем никого не привлекало. Ну и что, если она не разбиралась в моде и не знала, как привлечь мужчину.
– Я счастлива, – повторила Джулия твердо.
Пока она бродила по рынку, ее старые, крысиные кроссовки пищали, привлекая внимание нескольких продавцов, полных решимости завлечь ее. Точно зная, что ей нужно купить – а что не нужно, – Джулия игнорировала их. Она обошла стол, на котором были фарфоровые куклы, и даже не посмотрела два раза на стенд, загруженный стеклянной посудой времен Великой депрессии*.
*Великая депрессия – мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 и продолжавшийся до 1939 года. Наиболее сильно затронула США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию. Стеклянная посуда в те времена (цветная или бесцветная) распространялась бесплатно или по низкой цене на территории США и Канады.
На одном из прилавком, рядом с немного потертым карманным несессером, Джулия обнаружила старую трубку из стержня кукурузного початка. Она внимательно ее осмотрела со всех углов, затем подняла к носу и вдохнула. До нее долетел слабый аромат табака. Она улыбнулась: «Отличная вещица».
Чуть ли не танцуя от радости, она положила трубку в свою корзину. Затем она так же внимательно осмотрела красочную карусель из дутого стекла, но решила воздержаться от покупки такой дорогой вещи, пока у нее нет на нее покупателя. Остальные предметы на столе удостоились лишь беглого взгляда, но одно изделие все же приковало к себе внимание Джулии. Она отложила в сторону коллаж пластмассовых цветов и уставилась на старую квадратную шкатулку для драгоценностей.
Ее стороны были разделены на части, и внешний слой, который когда-то, вероятно, был похож на слоновую кость, теперь же был тусклого желто-коричневого цвета. Так же на шкатулке присутствовало несколько отверстий, где, возможно, помещалось цветное стекло или даже драгоценные камни. В общем, это была весьма непривлекательная вещь, но все же что-то в ней привлекло Джулию. Прикусив нижнюю губу, она провела пальцем по шкатулке. Неожиданно, несмотря на прохладную поверхность, она почувствовала теплые волны, которые грели ее ладонь. Мягкое покалывание охватило ее спину, заставляя Джулию вздрогнуть. Заинтригованная, она попыталась поднять крышку, но она и не думала пошевелиться.
Но это не остановило ее. Она хотела заполучить эту шкатулку.
– Тебе что-то понравилось, красавица? – спросил голос с легким шотландским акцентом.
Джулия подняла глаза. Перед ней стоял мужчина, которому было шестьдесят с небольшим лет, с крючковатым носом и глазами, внешние уголки которых смотрели вниз. "Эти глаза..." – подумала она. Они были столь же бездонными и синими, как океан, и Джулия могла поклясться, что они смотрели прямо ей в душу. Она попыталась избавиться от своего смущения. Не желая, чтобы он знал, как сильно она хочет заполучить шкатулку, Джулия придала своему лицу выражение умеренного любопытства и спросила:
– Сколько вы хотите за шкатулку для драгоценностей?
Продавец улыбнулся, из-за чего морщины вокруг его губ стали еще заметнее.
– Только сегодня специально для тебя, красавица, я отдам ее за пятьдесят долларов.
– Пятьдесят долларов? В ней нет драгоценных камней, которые должны быть, и крышка сломана! – Она засмеялась. – Я даю Вам пять.
Он поперхнулся, а когда снова заговорил, его картавость* стала более отчетливой.
– Нет, не пойдет. Я не могу позволить себе продать такую ценную вещь за такую смехотворную цену. Тем более, что к ней прилагается легенда. Очень интригующая.
*Картавость – (здесь) заднеязычное произношение звука [r] (на севере Англии) отличное от произношения этого же звука на юго-западе США.
– Что ж... – Уверенная в том, что он просто хочет поднять цену, Джулия беспечно произнесла: – Я не очень-то веру в сказки.
– О, тебе точно понравится эта. Я обещаю тебе. Она такая одна-единственная.
После паузы, выдержанной специально, чтобы показать, что она обдумывает его предложение, Джулия сказала:
– Почему бы и нет?
В его глазах вспыхнул огонек веселья, будто он догадывался о ее игре.
– Эта история о том, как одна женщина завладела этой шкатулкой и нашла величайшее наслаждение, которое когда-либо испытывала.
Джулия ждала, что продавец продолжит. Но он все молчал. Тогда она сказала:
– Это все? Это вся интригующая история? Завладела шкатулкой и нашла самое большое наслаждение? – За пятьдесят долларов она ожидала истории об обнаженных танцорах, мисках кокаина и диких оргиях. Ее охватило разочарование. – И что это за величайшее наслаждение?
– Я точно не знаю. – Он почесал бороду, и запах бриза после дождя, словно затишье после бури, сопровождал это движение. – Я думаю, что наслаждение для каждого разное. Кто тут скажет...
– Последним владельцем была женщина.
– Ну, она потеряла свою душу уже давно, поэтому я не могу ее спросить.
– Потеряла ее... О, я сочувствую Вашей потере. Я совсем не хотела будоражить болезненные воспоминания.
– Нет, нет. Не извиняйтесь. Она была моим прародителем. Мне нравилось назвать ее Жадная бабуля. – Он засмеялся над своей собственной шуткой. – Семейная легенда гласит, что она создала шкатулку и постоянно носила ее с собой, никогда не теряя из вида. Когда она умерла, эту чертову вещицу пришлось с силой вытаскивать из ее пальцев. – Он на секунду остановился. – Как тебя зовут, красавица?
– Джулия Андерсон.
– Что ж, Джул, я не буду тебе лгать. Мне кажется, что тебе нужна эта шкатулка больше, чем ты сама осознаешь. Величайшее наслаждение раскрасит твои бледные щеки. Может, и глаза заискрятся. Так ты покупаешь или нет?
Джулия постаралась не обижаться. Может, у нее и не было никаких увлечений помимо работы, может, она каждый вечер проводила в кровати, читая любовные романы и смотря фильмы по телевизору, но у нее были удовольствия в жизни. Хотя сейчас она не смогла вспомнить ни одного.
– Тридцать, – раздался гнусавый голос позади нее. Она обернулась. Владелец Мустанга одарил ее самодовольной ухмылкой. – Я дам тридцать.
– Ну, красавица? – спросил продавец, давая ей шанс предложить более высокую цену.
После того, как они полчаса торговались по поводу цены, Джулия заплатила семьдесят три доллара за шкатулку и пятнадцать – за трубку. Ее просто ограбили. Она знала это так же, как и знала, что ее конкуренту на самом деле вовсе не нужна была эта потрепанная коробочка. Он хотел отомстить, а Джулия была не в состоянии уйти, не забрав с собой "величайшее наслаждение".
Когда она оказалась дома, ее наполнило слишком знакомое предвкушение. Она аккуратно положила свои новые покупки на кухонный стол, взяла тряпку и чистящие средства. Лай собаки проник в воздух, а полуденное солнце – через синие занавески на большом эркерном окне на дальней стене. Устроившись на стуле с высокой спинкой, покрытой золотым бархатом, Джулия сосредоточила все свое внимание на шкатулке для драгоценностей, мягко и тщательно протирая каждый сантиметр. Она была какая-то... какая-то волшебная. И Джулия готова была поклясться Богу, что шкатулка мурчала каждый раз, когда она до нее дотрагивалась.
Когда она начала полировать поверхность, то обнаружила маленькую кнопочку, спрятанную с края шкатулки. Ее пальцы замерли, а сердце начало барабанить в груди. Волнение прошло по ее венам. Эта кнопочка откроет крышку? Если да, то что внутри? Драгоценности? Любовные письма? Пустота?
Трясущимися руками она отложила тряпку и нажала на кнопку.
В этот момент дом наполнили вспышки света, танцующие тени и сияние на розовых обоях. Пульсирующая фиолетового оттенка дымка вспыхнула в ее руках и осветила все пространство кухни.
Испугавшись, Джулия резко встала со стула, выпустив из рук шкатулку, будто это были ядерные отходы. Вместо того чтобы разбиться, она приземлилась на столе из медового дуба с глухим стуком. Она оторвала взгляд от шкатулки ... и замерла в ужасе.
Перед ней стоял мужчина, большой мужчина, очень большой мужчина. На нем были только черные облегающие штаны и – Боже! – и длинный, угрожающего вида меч, прикрепленный на талии. Она готова была закричать, но ком в горле помешал ей.
Она ошарашенно просканировала кухню, чтобы найти выход для побега. Задняя дверь была закрыта на засов. Окна тоже закрыты. Бисеринки пота покрыли ее лоб.
И не важно, что мужчина был...роскошным, его соблазнительный вид поразил ее, словно она была в эпицентре неуправляемого урагана. Он не должен быть здесь, в ее доме. Ее паника только усиливалась, и Джулия приняла боевую позицию карате и взмолилась всеми фибрами своей души, чтобы незнакомец испугался ее устрашающего вида.
И почему она никогда не посещала уроки самозащиты?
Дура, дура, дура!
– Я владею карате, – крикнула она. – Мое тело – опасное оружие.
Он просто приподнял бровь.
"Он знает, что я лгу". По крайней мере, она могла запомнить, как он выглядит – если выживет. Соберись.
Соберись! Он был очень высоким, его иссиня-черные волосы доходили ему до плеч, у него был высокий лоб, прямой нос и высокие скулы.
Но по-настоящему внимание привлекали его глаза. Они были бледно-фиолетового цвета, почти лавандового. Стоп. Они были голубыми, может, цвета морской волны. Да нет же. Они были изумрудно-зелеными. Хотя тоже нет. Она моргнула, тряхнула головой и поняла, что глаза были разных цветов. Они мерцали, постоянно меняясь на фиолетовый, голубой, зеленый. Сверкая, они привлекали ее внимание, пока Джулия не забыла, где находится – и почему она здесь находится.
"Посмотри на что-нибудь другое, Андерсон!"
У него была бронзовая кожа, мускулистое тело. Боже, вот это сила! Мышцы на его животе образовывали букву V, приковывая ее взгляд, заставляя смотреть все ниже и ниже, еще ниже – прямо ему между ног. Она сглотнула. Он был похож на дикого воина из любовного романа, который оказался в ее доме. Из него так и сочилась чувственность, сексуальность, похоть.
Он долго на нее смотрел, прежде чем сделать шаг навстречу. Она отшатнулась и наткнулась на стул позади себя. Медленная ухмылка приподняла уголки его полных, привлекательных губ, обнажая идеальные белые зубы. Почему-то улыбка не казалась искренней. Скорее хищной. У нее в груди подпрыгнуло сердце.
– Вызывали? – спросил он.
Вызывала этого прекрасного воина? Моет, в ее самых смелых фантазиях, но не в реальной жизни. Она даже и не думала, что может существовать такая красота. Кроме того, у мужчины был меч, которым он мог запросто порубить ее на кусочки. Он хотел убить ее или даже хуже... Джулия точно не вызывала его.
– Я? Вызвала тебя? – С широко открытыми глазами она тряхнула головой. – Я клянусь, что не делала ничего такого.
Он не обратил внимания на ее слова, будто не слышал ее или ему было все равно.
– Что ты желаешь, чтобы я сделал?
Ей нужно бежать. Так как задняя дверь закрыта, у нее остается только один выход: парадных вход. Возможно, если она обойдет стул... Джулия сделала маленький шажок вправо. Еще один.
– Мне начать целовать твое обнаженное тело или позволить тебе целовать мое? – Его голос с небольшим акцентом был наполнен скукой, но все равно оставался самым эротичным, чувственным голосом, который она когда-либо слышала. Медовый, теплый, как убежище темной ночью.
И все равно слово "обнаженное" послало волну ужаса в ее живот.
Она сделала еще один шаг. Он собирается изнасиловать ее? Она должна знать, должна приготовиться.
– Что тебе от меня нужно? Почему ты здесь?
– Чтобы ублажить тебя, разумеется.
– Я не хочу, чтобы ты ублажал меня. Я даже не хочу, чтобы ты находился ко мне ближе ста метров!
Он посмотрел на нее и нахмурился.
– Я тебя пугаю?
Никогда не признавайся в своем страхе. Снова и снова слова ее сестры звучали у нее в голове. Никогда не признавайся в своем страхе. Джулия сглотнула и сделала еще небольшой шаг вправо.
– Да, то есть нет. Я не боюсь тебя. Я ничего не боюсь.
– Хорошо, – кивнул он. – Я никогда не причиню тебе вреда.
– Я не знаю тебя. Я никогда тебя не видела. А ты в моем доме. – Она издала наполовину истерический, наполовину отчаянный смешок. – Я не приглашала тебя, но ты стоишь здесь. Нет, я не боюсь. Нечего бояться. Абсолютно нечего.
Насмешливая улыбка заиграла на его губах.
– Тогда почему ты, мой свирепый маленький дракончик, расширяешь расстояние между нами, даже когда мы разговариваем?
Она застыла, не в силах ответить.
– Мое слово прозвучало, – сказал он. – Я не причиню тебе вред. – Потом он подмигнул, заставляя ее кожу покрыться мурашками. – Если, конечно, ты сама меня не попросишь.
– Нет, нет. – Она подняла руки выше, располагая свое оружие массового поражения – или кулаки – так, чтобы он видел. Кажется, на него это не произвело никакого впечатления. – Я совершенно точно не хочу, чтобы ты причинил мне вред, – сказала Джулия. – И я точно не хочу, чтобы ты находился здесь. Я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста.
Мужчина выглядел озадаченным. Он скрестил руки на груди.
– Я связан с тобой. И я останусь с тобой.
Связан.
– Давай не будем торопиться, – бросила она, стараясь беззаботно рассмеяться. Но она больше была похожа на астматика, бегущего по цветочному полю. – Никого не нужно связывать.
– Я уже тебе сказал, что от моих рук тебе не будет никакого вреда.
Джулия не поверила ему, когда он это сказал впервые, и не поверила теперь. У этого мужчины был дурацкий меч размером с небольшую страну.
– Теперь подойди, маленький дракончик. Скажи, что ты хочешь от меня. Ласку? Эротические слова?
Джулия думала о том, что хоть что-то могла бы помешать ему "ласкать" ее тело и говорить пошлости.
– Слушай, у меня только начались "эти дни", и у меня спазмы, и я не брила ноги уже три недели. И еще я столько же не была в душе. Поверь мне, ты не хочешь заласкать меня.
– Тогда я буду развлекать тебя по-другому. – Он вздохнул. – Я здесь не только для твоего сексуального удовлетворения. Я здесь, чтобы развлекать тебя, разговаривать с тобой и защищать тебя.
Он все упорствовал.
– Мне станцевать обнаженным на столе? Покормить тебя с руки? Позировать, чтобы ты смогла нарисовать меня?
Конечно, все эти варианты звучали весьма соблазнительно, но сейчас они ее совсем не привлекали.
– В гостиной мой муж. Он большой. И злой. И он ненавидит, когда другие мужчины подходят ко мне. Он убил последнего, кто пытался. Это было жестокое убийство. Очень кровавое.
Незваный гость безразлично пожал плечами.
– Я здесь для твоего удовольствия. Не его. Кроме того, сила твоего мужа не идет ни в какое сравнение с моей. – В его голосе не было ни намека на гордость. Только правда. – Если ты не надеешься на это, – добавил он, и в его бледно-фиолетовых глазах показалось осуждение, но все же согласие. – Ты хочешь, чтобы я убил твоего мужа?
Она чуть ли не упала в обморок прямо посередине кухни.
– Я бы предпочла, чтобы никто не был убит в моем доме, – смогла пискнуть она.
– Будет так, как ты пожелаешь.
– Эммм, спасибо? – Он нетерпеливо переминулся с одной ноги на другую.
– Решай, что ты хочешь, чтобы я сделал. Мне не нравится ожидание. Я сделаю все, что пожелаешь. С тобой, – добавил он, – и ни с кем другим. Даже не с твой подругой.
Мужчина, видимо, планировал мучить ее – ее, заметь, а не несуществующего мужа – и совершенно точно он собирался убить ее. Хотя он сейчас стоял здесь и говорил с ней так, будто был ее рабом.
– Я сделаю все, что пожелаешь, – повторил он.
Конечно, это заявление было слишком хорошим, чтобы быть правдой. Она выгнула бровь и изучающе посмотрела на него.
– Все? Все что угодно?
– Да. – Его челюсть напряглась, будто следующие слова действительно причиняли ему физическую боль. – Я выполню любое твое желание. Я выполню все, что доставляет тебе удовольствие.
Что ж, она точно знала, что хочет.
– Ты хочешь доставить мне удовольствие? Тогда убирайся из моего дома. Это все, что я хочу.
Его глаза округлились от удивления, но он быстро взял себя в руки и подозрительно уставился на нее.
– Ты еще не познала счастье моих прикосновений, а уже приказываешь мне уйти?
"Нет, останься и убей меня", – почти выкрикнула Джулия. Смерть могла бы стоить прикосновения этого сексуального мужчины.
– Послушай, чем быстрее ты уйдешь, тем удовлетвореннее я буду, – сказала она, удивляясь своему спокойному голосу.
– Уйти? Не прикоснувшись к тебе?
Она положила правую ладонь на сердце.
– Клянусь, я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
Незваный гость расслабился. Он опять улыбнулся. На этот раз шире, искреннее.
– Твое желание – закон, маленький дракончик. – С этим он исчез, оставляя облако аромата его мужественности.
Джулия металась взглядом по кухне, от одного угла к другому. Так, что только что здесь произошло? Как смог мистер Позволь Мне Ласкать Твое Обнаженное Тело появиться и исчезнуть? Она была одна, секунда – и появился он, и сейчас меньше чем за стук сердца она опять оказалась одна. Совсем запутавшись, она села на стул позади нее. Было только два объяснения того, что только что произошло. Крупный мужчина с быстрой реакцией и смертоносным мечом действительно проник в ее дом. Или ей нужна была интенсивная психотерапия. После секундного раздумья, Джулия решила, что второй вариант правдоподобнее. Видимо, легенда, связанная с шкатулкой для драгоценностей, очень впечатлила ее, и мозг постарался так или иначе воплотить ее в жизнь. Следовательно, все эти "удовольствие" и "ласки" – чушь. Это так же объясняло и фиолетовую дымку – какая же фантазия получится без эротического освещения?
Облегчение нарастало в ней, но быстро испарилось. В ее кухне не врывался извращенец-убийца. Нет. Она просто сошла с ума. Замечательно. Просто чертовски замечательно.
