Текст книги "Раб любви (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Она отпила вина, наблюдая за ним через стекло бокала. Ее пульс участился – на шее задергалась жилка. Тристан хотел облизнуть ее языком.

"Позже, – пообещал он себе, – позже". У нее никогда не было настоящего свидания, и он хотел подарить ей его.

Остаток ужина прошел в сексуально давящей тишине, они смотрели друг на друга, ожидая, что же будет дальше. Когда их тарелки забрали, Тристан заказал десерт и потянулся к Джулии через стол, будто их беседа никогда не заканчивалась.

– Расскажи о своем детстве, маленький дракончик. Я очень мало знаю о твоем прошлом.

Она отложила салфетку и обратилась к нему:

– Что именно ты хочешь знать?

– Все.

– Ну... У меня было обычное детство. Мои родители развелись, когда мне было восемь.

Когда она замолчала, Тристан сказал:

– Это ничего мне не говорит. Расскажи все подробно.

– Подробно. Ладно. Не знаю, почему мои родители завели детей. Мы были для них больше помехой. Когда они не дрались друг с другом, они дрались с нами. Во время развода они спорили, кто возьмет меня и Фейс, но немного по-другому. Мама хотела, чтобы мы жили у папы, а папа – наоборот. В итоге, мы остались с мамой и больше никогда не слышали о папе.

В ее голосе не было горечи, только сожаление. Тристан мягко дотронулся до ее коленки. В ней была уязвимость и грусть, которые окутали и тронули его сердце, сердце, которое, как он думал, давно уже мертво.

– Расскажи еще, – попросил Тристан.

– Да больше и нечего рассказывать. – Проведя пальцем по дужке бокала, Джулия произнесла: – Где-то спустя пять лет после развода мама снова вышла замуж. Ее новый муж был продавцом, и не очень хорошим, но он много путешествовал благодаря своей работе. Ей нравилось ездить с ним. Я и Фейс оставались одни дома неделями. Я все еще удивляюсь, почему нас не забрали люди из органов опеки и попечительства.

Пока она говорила, Тристан поглаживал ее коленку, утешая.

– Ты видишься со своими родителями?

– Редко.

– Извини.

Он хотел стереть ее болезненные воспоминания, но также хотел узнать еще больше о ней. Еще будет время, чтобы она забыла об этом, когда он подарит ей наслаждение и страсть.

А сейчас же он спросил:

– Расскажешь мне о твоем первом свидании?

Она рассказала; ее голос дрожал.

К концу истории Тристана охватила ярость. Убить мальчика, который обидел его женщину, – совсем не наказание. Он хотел привязать этого идиота к какому-нибудь дереву в лесу – голого, конечно, – чтобы его живьем сожрали разные твари. Вместо этого он засунул свои варварские инстинкты поглубже и попытался успокоиться.

Ему не нужно было проникать за ее слова, чтобы понять, какую боль она испытывала. И мать, и отец отказались от нее. Первый мальчик, к которому она проявила интерес, отказался от нее. Теперь Джулия всегда ожидала отказа. Это помогло больше понять ее характер, ведь и сам Тристан в детстве получал много отказов.

Официант принес десерт и тут же исчез. Тристан поигрался с черенком пухлой красной вишни. Были бы они одни, он бы провел этой влажной мягкой ягодой по ее шелковой коже и слизал бы все следы, которые остались на ней. Но так как они не одни, он просто взял фрукт пальцами и поднес его к губам Джулии

– Открой рот.

Показался розовый кончик ее языка; она взяла в рот то, что предложил Тристан.

– М-м-м... Очень вкусно. Спасибо.

Он сглотнул.

– Что насчет тебя? – спросила она, не осознавая, какой огонь разливался по его телу. Джулия наколола на вилку небольшой кусочек своего десерта и поднесла ко рту. – Какая твоя история? – Она взяла в рот сладкое кондитерское изделие.

Он отвел взгляд от ее пухлых соблазнительных губ и через широкий танцпол посмотрел на окно в другом конце здания, которое открывала прекрасный вид на ночное небо, усыпанное звездами.

– Ты не захочешь этого знать.

– Нет, захочу, – тут же ответила она. – Кроме того, ты мой должник. Я рассказала тебе о своем детстве, а теперь ты расскажи мне о своем. Так будет честно.

Тристан никогда ни с кем не делился этим, даже с Роуком. Но он не хотел лгать Джулии или утаивать подробности. Она хотела знать о нем больше, и он ей расскажет.

– Были времена, когда я был маленьким, и мне было жаль, что мой отец не хотел меня. Я не знал почему, но всегда был уверен, что он ненавидел меня.

– Уверена, что нет.

– Тогда почему он дал мне все это?

Тристан взял ее руки и положил их на свою кожу, под футболку, затем направил ее пальцы на спину, к шрамам.

– Тристан... – прошептала она напугано, не зная, что еще добавить.

– Мои шрамы появились благодаря не божественной силе, Джулия, – сказал Тристан. – Он ненавидел меня и доказывал это каждый раз, когда в его руках оказывалась плетка.

– Тристан, мне так жаль.

Джулия хотела поцеловать каждый его шрам, хоть как-то уменьшить его боль. На глаза навернулись слезы. Она позволила свои рукам еще раз погладить его спину, прежде чем убрать их и положить к себе на колени. Она представила маленького Тристана – избитого, с кровоподтеками, нелюбимого. Если ее родители просто пренебрегали ею, его отец физически издевался над ним. У нее болело сердце от того, сколько он потерял и вынес.

– Мне очень жаль.

– Не плачь из-за меня, маленький дракончик. – Злость и отчаяние тех дней все еще иногда одолевали его, но сострадание Джулии помогло боли утихнуть. – Я не всегда знал только ненависть. – Мягко улыбнувшись, он стер ее слезы. – Первые пять лет моей жизни я провел с мамой. Она обожала меня.

– Как она умерла? – мягко спросила Джулия.

– Она не умерла. – Его глаза стали темно-серыми, обнажая тайны и внутреннюю боль. – Там, откуда я родом, воинов уважают и почитают. Она же была простой рабыней, которая не могла научить меня искусству ведения войны. Когда пришло время, она отправила меня к отцу, чтобы я мог получить надлежащее образование.

– Пятилетний ребенок учится быть воином? Из-за твоего детства мое кажется сказкой.

Страдание может происходить из разных форм. Не преуменьшай своего. – Тристан положил салфетку на стол, тем самым заканчивая эту тему. – Скажи, почему ты не доделала комнаты наверху у себя дома?

Она пожала плечами, принимая новую тему для разговора.

– Когда я купила дом, я представляла, что буду там жить с детьми и мужем. Я хотела, чтобы наверху были детские, одна комната для мальчика, другая – для девочки. Мне будет больно, если они будут готовы, а у меня нет ни мужа, ни детей. – Она на секунду замолчала. – Звучит глупо, да?

– Глупо? Нет.

Душераздирающе? Да, так как он никогда не сможет дать ей детей, которых она хочет. И внезапно он увидел Джулию со своим сыном или дочкой на руках. Неужели может быть что-то прекраснее? Ему не стоило спрашивать ее об этих комнатах – если она скажет еще хоть слово по этому поводу, Тристан может пообещать ей то, что никогда не сделает. Может упасть перед ней на колени и поклясться в том, что никогда еще не испытывал.

– О чем еще мечтаешь, когда ты одна? – хрипло спросил он. – Какие твои тайные желания?

– Если не считать еще одну вишенку? – спросила она, мягко улыбаясь.

– Да, кроме этого. – Он взял еще одну ягодку и протянул к ее губам. Смотря на него, Джулия прожевала ее и проглотила. У нее округлились глаза, когда он наклонился к ней и слизал с губ остатки сока. – Так что ты ответишь?

– Ты о чем? – спросила она, затаив дыхание.

Его горячее дыхание коснулось ее уха.

– О твоих мечтах.

– Думаю, я мечтаю о том, о чем мечтает каждая женщина: найти настоящую любовь.

– Это я уже знаю. – Он продолжал поглаживать ее коленку. – Есть что-нибудь еще, о чем ты мечтаешь в данный момент?

Она немного заколебалась, что позволило Тристану понять, что Джулия сказала неправду.

– Я больше ничего не хочу.

– Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты передумала, ладно? – Он не хотел, чтобы она отвечала, поэтому тут же спросил: – Ты готова поехать домой? – Слова "чтобы начать следующий урок" повисли в воздухе.

В этот раз она не колебалась.

– Да, готова.

 Глава 19

Империя.

– Зирра, закрой глаза.

Она подчинилась. Свет от камина осветил черты ее лица. Только что приняв ванну, Роумулис прислонился к стене. Прохлада мрамора просочилась сквозь ткань серебряного имперского одеяния, но она не отсудила его возбужденное тело. Зираа села на край кровати, белые простыни облепили каждый сантиметр ее тела. Существовала ли на свете более привлекательная женщина? Она излучала страсть, пахла ею, двигалась с ней. Он желал ее с того момента, когда впервые увидел, и это желание не ослабевало ни на секунду. Нет, оно только росло.

На уровне инстинктов он знал, что она и есть спутница его жизни. Хотя она все еще отвергала его. Слабый мужчина давно бы сдался. Может, и ему стоило признать поражение. Ему нравилось думать, что он слишком гордый для того, чтобы умолять ее о снисхождении.

Но вот он здесь, готовый принять любой обрывок нежности, который Зирра может предложить ему. Когда она позвала его, она прервала его занятие магией и тренировку с мечом, и все равно он с радостью бросил свое оружие и пришел к ней, только потому что она так захотела. Роумулис надеялся, что в конце концов она примет его. Но нет. Вместо этого она попросила его найти своего бывшего любовника. Ярость все еще клокотала в нем. Он хотел разрубить его надвое! Или хотя бы избить так, чтобы он напоминал лишь окровавленный кусок мяса.

Но он не мог претворить свои желания в жизнь, поэтому согласился помочь Зирре найти его. Потому что тогда она станет его должницей. Пока нет, но скоро. Совсем скоро.

– Ты подглядываешь? – спросил он Зирру.

– Нет. – Она плотно сжала веки. Ее голос был полон раздражения, когда она добавила: – Почему ты не вернул его?

– Потому что тогда его шкатулка будет принадлежать мне, а я не хочу быть его хозяином. Ты хочешь, чтобы я стал его хозяином?

– Нет, – яростно крикнула она. А затем же более спокойно сказала: – Если ты будешь его хозяином, ты сможешь отдать его мне.

– Но не отдам. Я лучше брошу шкатулку в ближайший камин и буду с удовольствием наблюдать, как он горит.

Зирра открыла глаза.

– Ты не посмеешь...

– Нет, посмею. А теперь больше никаких жалоб или я оставлю тебя так, как есть.

Даже он не поверил в эту угрозу, но он отчаянно ее хотел. Безумно хотел попробовать ее на вкус.

И они оба знали это. Он отдаст ей все, что она попросит, даже другого мужчину, ради того чтобы хоть раз узнать ее страсть.

"Я идиот", – подумал Роумулис с отвращением.

– Закрой глаза, – приказал он снова. Она закрыла.

Его охватила вина. Он ослушался своего отца, мужчину, которого уважал, которым восхищался. И все же он не отступил. Роумулис шагнул к Зирре, словно невидимый трос тащил его. Она ощутила его приближение, и на ее коже появились мурашки. Ее запах защекотал ему ноздри, такой таинственный и возбуждающий, что он сжал зубы, чтобы не поддаться искушению. Но не в силах противостоять себе он дотронулся до ее уха, запустил руку в волосы. Ее губы разомкнулись, чтобы сделать вдох.

Влажный морской воздух проник в комнату, целую ее щеки и шею, поглаживая ее волосы и шелковое голубое одеяние. Зирра была воплощением красоты и силы, женщиной, которая понравится любому, кто на нее посмотрит. И все же оставалось в ней что-то уязвимое, что-то загадочное в ее улыбке. Может, неуверенность.

– Проникни в себя, – прошептал он. – Найди свои магические ресурсы.

Она сжала губы, сконцентрировавшись. Она не колебалась, посылая волну гнева через него, борясь с его желанием, смешивая с чувством вины. Он хотел ненавидеть Зирру, хотел снова причинить боль Тристану. Как мог этот мужчина, не обладающий никакими магическими силами, завладеть преданностью этой колдуньи?

Нахмурившись, Роумулис опустил руки.

– Заклинание моего отца не разрушить твоими силами. Оно просто укрыло их, словно одеялом. Проникни под одеяло.

Вот оно! – взволнованно произнесла она. – Я вижу, что ты имеешь в виду. – Она взмахнула руками, и он почувствовал, как ее обволакивает энергия. – Получилось! Получилось!

Так прекрасно. Так ужасно.

– А теперь открой рот, – жестко приказал он.

Она открыла глаза, из-за чего на ее щеках появились тени от ресниц. Когда она увидела его, взволнованно вздохнула:

– Роумулис?

– Следи за своей силой и открой рот, – приказал он еще раз, в его голосе смешались ярость и желание.

Как и до этого Зирра послушалась.

Он приник к ее губам, языком проникнув в ее рот. Она зубами схватила его. Она была жадной, безрассудной, он не хотел упиваться этим, но не устоял.

Она хрипло замурлыкала. Его силы кружились вокруг них, смешиваясь с волшебством, которое было в ней. Волны энергии плескались в воздухе, лаская кожу. Он надавил своей эрекцией ей между ног. Ее ногти вонзились в его плечи. Он взял в руки ее грудь. Зирра прижала его к себе, ища завершения. Он застонал победоносно и радостно, так как чувствовал ее нужду, знал, что она хочет его.

– О, Тристан, – выдохнула она.

Роумулис отпрянул. Охваченный яростью, он посмотрел на нее, на ее опухшие от поцелуя губы, на желание, плескавшееся в ее глазах. Как она смеет произносить чужое имя, когда он ее целует! Как смеет! Он мог выдержать множество вещей от этой женщины, но не этого. Никогда!

Ее глаза округлились, когда она поняла, что натворила.

– Роумулис, – сказала она, дрожа всем телом. Она даже потянулась к нему, но он отступил. – Не злись на меня. Пожалуйста. Я ничего не смогу без твоей помощи.

Она волновалась только по поводу его гнева и того, что он может передумать. И все равно он хотел ее. Он с силой сжал кулаки.

– Не злись? – обманчиво спокойно сказал он. – Мои чувства ничего не значат. Я поклялся тебе в конце концов, значит, я помогу тебе.

– Ты должен понять. Он...

– Тихо!

Она сомкнула губы.

– Мне нужно вымыть рот после тебя. – Роумулис развернулся и направился к выходу. – Но я вернусь. Не сомневайся.

Роумулис не вернулся к ней, пока за горизонт не зашли четыре солнца. К тому времени Зирра смогла контролировать свои эмоции. Она не позволит ему снова ее поцеловать. Он хорошо целовался, даже возбуждающе, она поняла, какую огромную власть над ним имеет, но он был мужчиной, не поддающимся контролю, тем, кто стремился всегда доминировать, а она не позволит себе быть побежденной.

Это она всегда побеждает.

Тристан гордился этим. Если бы она могла управлять своими магическими способностями самостоятельно, но нет. Когда Роумулис ушел, она потеряла над ними контроль.

Тонкая белая ткань, висящая над входом в ее спальню, прошелестела.

Нахмурившись, она встала – и столкнулась с ним. Роумулис снес шкафы, и они упали позади него. Нежный влажный бриз моря гулял по комнате, Зирра задрожала. Конечно, ее реакция не имела никакого отношения к принцу.

– Давай уже покончим с этим, – бесстрастно произнес он.

Она больше не извинялась за то, что произнесла имя Тристана, когда Роумулис целовал ее. Какая ей разница, если пострадала его гордость? Он обещал помочь ей и поможет, даже несмотря на то что Зирра приводила его в бешенство.

– Тебе потребовалось много времени, чтобы вспомнить о своем обещании, – сказала она ему, по-королевски расправляя плечи.

У него задергался левый глаз, и Роумулис сделал один угрожающий шаг ей навстречу. В его глазах пылал подавленный гнев. Но он остановился, взял себя в руки и надел маску безразличия.

– Сядь на край кровати.

Ярость затопила ее. Принц был таким же, как и его отец – всегда отдающий приказы, всегда ожидающий полного подчинения. Она заслуживала гораздо большего. Она заслуживала преданности и любви, привязанности и уважения – то, что давал ей Тристан, когда она приказывала ему.

Смотря на Роумулиса, Зирра намеренно медленно подошла к кровати, покачивая бедрами, преувеличивая каждое движение. Когда она села на кровать, откинулась на локти, из-за чего ткань ее платья натянулась на груди.

– Я готова, – проговорила она.

– Схвати свою силу в голове.

Хотя она хотела съязвить, все же закрыла глаза и внутри себя дотронулась до своих магических сил, до которых не мог добраться Персен. Они крутились внутри, темные и опасные, ища выхода.

К ней подошел Роумулис и взял ее голову в свои большие, сильные ладони.

– Повторяй эти слова. – Он произнес заклинание, которое она никогда до этого не слышала, заклинание времени, галактик и надежды. – Повторяй, пока не поверишь в них, пока они не станут частью тебя.

Она повторяла, снова и снова произнося заклинание, каждый раз громче. Потоки ее силы вышли из тела. окутывая всю спальню. Яркии лучи света соединились у потолка, похожие на крылья ангела. Она даже добавила свои слова к заклинанию.

– Пусть нынешняя гуан рэн Тристана сгинет. Уничтожь ее!

– Говори только то, что я сказал, – сказал Роумулис с такой яростью, что она отдалась в кажой клеточке ее тела.

– Пусть она сгинет! Уничтожь женщину и приведи Тристана сюда, – сказала Зирра, не беспокоясь о том, что ослушалась Роумулиса. – Уничтожь ее и приведи Тристана мне.

  *****

Я буду заниматься любовью!

Джулия мечтательно улыбалась, когда они с Тристаном, держась за руки, ехали в такси. Теплота его ладони и грубость мозолей составляли удивительный контраст, который она хотела ощутить на всем своем теле. Она только что провела вечер с этим восхитительным, чувственным мужчиной – который на самом деле находил ее привлекательной, – и сейчас их свидание перейдет в прекрасную ночь.

Только представить его ладони на ее лодыжках, бедрах, животе... Его рот на ее сосках... Все это вызывало что-то сильное и совершенно женственное внутри ее тела. Когда такси подъехало к дому, Джулия и Тристан вышли. Почти в то же мгновение она протянула таксисту двадцатку, машина уехала, окутывая их выхлопными газами.

Помахивая одной рукой у носа и пытаясь остановить приступ кашля, Джулия поискала глазами Тристана. Их глаза встретились. Он медленно улыбнулся, потянулся к ней и сжал ее ладонь. Ее рука покрылась мурашками от удовольствия.

– Ты готова начать? – спросил он.

Она чуть ли не топнула от нетерпения.

– О да!

– Тогда пошли.

Он потянул ее к дому. Они уже почти ступили на крыльцо, когда цемент под ногами Джулии двинулся. Внезапно ее мир вышел из-под контроля. Джулия ахнула. Тристан развернулся и попытался поймать ее, но они оба не устояли на ногах и начали падать в разные стороны.

Внутри нее разрастался страх. Джулия тянулась к Тристану, а он – к ней. Наконец они дотянулись друг до друга, и она сжала его в объятиях, боясь снова потерять. Тристан так крепко обнял Джулия, что она с трудом могла дышать.

– Что происходит? – крикнула Джулия. Если он и ответил, то она его не услышала.

Раздался громкий, пронзительный скрип, будто кто-то провел ногтями по стеклу. Джулии казалось, будто ее засасывает в пылесос. Миллион мерцающих звездочек пролетел мимо так близко, что ей стоило только протянуть руку, чтобы дотронуться до них. Яркие вспышки света мерцали у нее перед глазами – розовые, фиолетовые, зеленые и синие. Они начали закручиваться, образуя калейдоскоп красок. Нужно остановить все это!

Тристан ближе прижал Джулию к себе, настолько близко, насколько позволяли их тела. И так же внезапно, как и началось, все закончилось.

Земля под ее ногами затвердела. Некоторое время у нее кружилась голова, но когда все прошло, Джулия открыла глаза и резко выдохнула.

– Где мы? – спросила она тихо; эхо ее слов закружилось вокруг.

Огромные, роскошные стены из мрамора серебряного цвета и блестящий пол из какого-то кристалла. Не было никакой мебели. В комнате не было и светильников, но все равно пространство заливал мягкий свет. В дальней стене было большое окно, и Джулия отпустила Тристана, чтобы посмотреть, где они находятся.

Она была в замешательстве, когда увидела розово-фиолетовый горизонт. В воздухе парили драконы, их крылья были невероятных размеров в длину, а внизу Джулия утонула взглядом в кристальном море и белом песке. Деревья были увешаны фруктами сапфирово-изумрудных цветов, а ночь украшали две золотые луны. Прохладный влажный бриз со сладким ароматом поцеловал ее щеки и поигрался с волосами.

Удивленная, она повернулась к Тристану.

– Где мы? – спросила она снова. – И как мы сюда попали?

– Мы в Империи, – ответил он, и в ее голосе слышалось такое же удивление. Огонек веселья замерцал в его глазах. – Я не знаю, как мы сюда попали в этот раз, но я не собираюсь подвергать сомнению свою судьбу.

Сейчас его просто распирало от восторга; Тристан прошел по комнате, пальцами проведя по каждой стене.

– Это драгоценные камни, ламори. Смотри.

Он погладил один из камней, и тусклое серебро замерцало с новой силой, возвращаясь к жизни.

Не в силах остановиться, Джулия потрогала камень рядом с ней. Никакого тепла. Только холод и осязаемая поверхность, но внутри камня появился розовый свет. А потом начали двигаться стены, сначала медленно, но постепенно все ускоряясь, закручиваясь как и до этого, но на этот раз в другом направлении. Запаниковав, Джулия бросилась к Тристану. Он крепко обнял ее.

– Обратно, – сказал он. – Сейчас мы вернемся обратно.

Джулия не знала, сколько прошла времени, пока они стояли, способные только наблюдать за окружающим их пространством. Как это все произошло? Когда все кончилось, она в удивлении моргнула. Они стояли в той же самой комнате – той самой, но уже другой. В центре стояла огромных размеров кровать, которая была застелена белым кружевным покрывалом. Туалетный столик и кушетка стояли рядом.

Едва отдышавшись, Джулия снова посмотрела на кровать.

В первый раз она и не заметила женщину; у нее были идеальные черты лица, темные волосы прекрасно смотрелись на белых кружевах, ее красота была настолько... живой, что даже Джулия чувствовала ее силу. Около нее стоял мускулистый с бронзовой от загара кожей воин, в его глазах пылал едва скрываемый гнев. Мужчина хмурился, женщина улыбалась. Она вскочила на ноги и направилась к Тристану; ее белое платье развивалось у лодыжек. Она открыла рот, но ничего не произнесла.

– Зирра, – выронил Тристан, крепче сжимая Джулию за талию и отодвигая ее за спину.

В следующее мгновение мир вокруг них опять начал вращаться. Появилось еще больше вспышек света. Больше цветов. Чем больше они вращались, тем хуже становилось Джулии. Когда вращение уже в третий раз прекратилось, они оказалась около больших цветущих деревьев. Не было ни домов, ни машин, ни электрических столбов.

– Мы должны немного подождать, прежде чем снова все завращается, – сказала Тристан, и Джулия почувствовала его дыхание на щеке.

Его тело немного дрожала, так же как и ее. Как близко она была к тому, чтобы потерять его?

  *****

– Он был здесь, – закричала Зирра, радость заполнила все ее тело. – Он был здесь!

– Так это был он, – пробурчал Роумулис.

– Куда он исчез? – Быстро и уверенно она прошлась по всей комнате, заглянула в каждый угол. – Он спрятался?

– У тебя не было достаточно сил, чтобы задержать его – без его шкатулки в руке. Поэтому он вернулся обратно в свой новый мир.

Зирра яростно вскрикнула:

– Я должна вернуть его шкатулку! Должна! Научи меня другому заклинанию.

– Думаешь, что мой отец одобрит это? Он наложил заклинание и на шкатулку, когда отправил Тристана в другой мир. Шкатулку нельзя вернуть только с помощью магии. Кто-то должен принести ее. Я говорил, я только приведу его к тебе. Я не говорил, насколько он здесь останется.

– Ублюдок! – Яростный визг вырвался из ее рта; она развернулась и уставилась на мужчину, который должен был помочь ей. – Ублюдок!

– Ты должна была осознавать это.

– Ублюдок, – прорычала она снова.

– Из-за чего ты больше всего расстроена? Из-за того, что он исчез? Или из-за того, что он выглядел счастливым с другой женщиной?

– Он принадлежит мне. Понял? Я его хозяйка. Я контролирую его. Если я не могу задержать его здесь своей силой, я найду другой способ. Я снова буду обладать им, Роумулис. Клянусь тебе.

   *****

Джулия смотрела на свой собственный дом, который возвышался перед ней, а затем посмотрела на Тристана. Наконец шок от происходящего улетучился, и ее полностью охватили замешательство и страх.

– Я не понимаю, что сейчас произошло? Мы стояли здесь, потом нет, а сейчас мы опять здесь. Как это вообще возможно? Как мы преодолели время и галактики и очутились в Империи?

В его глазах появился стальной блеск.

– Зирра, женщина, которая прокляла меня, попыталась вернуть меня обратно.

У Джулии пересохло во рту.

– Но твоя шкатулка... Она у меня.

– Я знаю это. Думаю, именно поэтому мы вернулись обратно.

"Этого просто не может быть", – подумала Джулия. Она не была готова потерять Тристана. Не сейчас, а возможно, и никогда, и тот факт, что она могла его потерять, ужасал ее.

– Пошли внутрь, – сказала она. Джулия не хотела стоять на открытом воздухе, не хотела снова стать мишенью. Она хотела быть с Тристанов в доме, окруженная стенами, с запертыми дверьми. Но когда она попыталась сделать шаг вперед, он остановил ее, положив руку на плечо.

– Ты не выключала свет до того, как мы исчезли? – спросил он, хмурясь.

– Выключала. А теперь пошли скорее.

Она взяла его за руку и потянула к двери.

Он не сдвинулся с места.

– Думаю, что кто-то пробрался в дом.

Джулия округлила глаза в неверии, а потом увидела, что из-под занавесок на окнах просачивается свет.

– О, Боже...

– Пригнись к кустам, – приказал он, превращаясь в супергероя.

Он надел маску злой решимости на лицо; взгляд похолодел.

– Что ты собираешься делать? – спросила Джулия.

Как бы ни был Тристан силен, он оставался уязвимым для пулевых или ножевых ранений.

Он не ответил. Вместо этого он толкнул Джулию к кустам и сжал кулаки.

– Оставайся здесь, пока я не вернусь.

Тристан достал один свой кинжал из ножен, прикрепленных к ремню на джинсах, а другой – из ножен, привязанных к ноге, и с удивительной скрытностью, отточенной на многочисленных битвах, отправился в дом. Битое стекло и листья усыпали пол. Говорящий ящик был разломан на множество маленьких частей, усыпавших ковер. В центре комнаты прорисовывались смутные очертания высокого толстого дерева; его ветки расходились во всех направлениях.

"Зирра", – подумал он, сжимая зубы. Это часть ее заклинания. Дерево разрушило все, что встретилось на его пути.

Со сжатыми кулаками он систематично и тщательно обследовал каждый угол в доме, устанавливая повреждения, наклоняясь под ветками. Он так сильно сжимал рукоятки кинжалов, что костяшки на руках побелели. Столько вещей было уничтожено благодаря магическому гневу колдуньи.

Если она способна на это, что же она еще может сделать?

Внезапно страх вытеснил гнев Тристана, проникнув в его вены. Зирра пыталась вернуть его и причинить вред Джулии. И она почти преуспела. Увидев ее, узнав, что она до сих пор хочет его, Тристан почувствовал волну раздражения, которая накрыла его с головой. Он был так счастлив вновь оказаться в замке друиннов, увидеть свою родину. И оно исчезло, когда он увидел Зирру.

В прошлом женщины пытались украсть шкатулку у нынешней гуан рэн. Некоторые преуспели, некоторые – нет. Тогда он опять оказывался внутри шкатулки, ожидая, когда его вызовет новая любовница. Он был не против, когда одна любовница сменялась другой. Но сейчас он с Джулией... Он бы никому не позволил завладеть собой сейчас! И точно не Зирре!

Его руки дрожали, когда он вложил кинжалы в ножны и поднял сломанную рамку с фотографией юной Джулии, стоящей рядом с Фейс; эта фотография отличалась от всех других, которые он видел. Лучистые глаза Джулии смотрели на него открыто, невинно.

– О, Боже...

Мягкий женский голос заставил развернуться его, растолкав все ветки. Джулия стояла в прихожей с отвисшей челюстью, глаза округлились в страхе и потрясении.

– Тебе было сказано ждать снаружи, женщина.

– Я волновалась за тебя.

Эти слова пронзили его, словно нож, оставляя след вины за собой. Женщины жаждали его, но уж точно никогда не волновались за него. И перед единственной, кто волновался, он упал лицом в грязь, не смог защитить ее саму и ее имущество. Его руки дрожали – он выронил фотографию на покрытый листвой пол. Как мог мужчина, воин, бороться с магией, которую он даже не видел, не мог прикоснуться?

– Со мной все в порядке, Джулия, – сказал он. – Ни одной царапины. Подойди и убедись. Не сводя с нее глаз, он просто расставил руки в стороны и ждал. Со стоном Джулия бросилась в его объятия и крепко обняла. Ее запах, сладкий, как и она сама, сейчас смешался со страхом – со страхом за него. – Все будет хорошо, маленький дракончик.

Убедившись, что с Тристаном все в порядке, Джулия расслабилась.

– Мой дом, – кое-как выдавила Джулия. – Мои вещи. Дерево!

Он не отпускал ее, гладил, успокаивал. Века назад он добровольно утешал женщину, и его выворачивало наизнанку сейчас. Он ненавидел, когда Джулия расстроена. Ненавидел, когда видел, как она плачет; кончиками пальцев он смахнул ее слезы.

– Я должна оповестить свою страховую компанию? – сказала она лишенным смеха голосом. – Что мне сказать?

Тристан медленно усадил ее на диван.

– Сядь, – сказал он ей, беря ее ладони в свои. Ее пальцы были холодные, как лед, слишком холодные. – Отдохни чуть-чуть.

Я не хочу сидеть, – хрипло пробормотала она. С широко открытыми глазами она обвела взглядом комнату, стараясь все ухватить. Картины были изодраны ветвями. Изумрудно-сапфирового цвета стул сломался. Дрожа, она произнесла: – Я знаю, что шкатулка здесь, но мне нужно посмотреть на нее, подержать в руках.

Он вздохнул – ему не нравилось, что Джулия не принимает его утешения – и отошел от нее.

– Я понял.

Поджав губы, она медленно двинулась к упавшему комоду. Присев и выдвинув один из ящиков, она увидела шкатулку и с облегчением выдохнула.

– Она все еще здесь... Мой компьютер!

Ее щеки побледнели еще больше, она быстро задвинула ящик и вскочила на ноги.

Джулия помчалась через гостиную в свой кабинет – и увидела, что он в таком же плачевном состоянии. Весь пол был усыпан ее документами, бухгалтерскими книгами. Компьютер был разбит. Все было уничтожено. Ею овладел ужас.

Джулия моргнула, стараясь не расплакаться, и почувствовала, что к ней приблизился Тристан. Он не произнес ни слова. Стоял позади нее, обнял за талию, ладонями проведя по животу и остановившись под грудью. Он оперся подбородком о ее макушку; она чувствовала его дыхание на своих волосах. Почти полностью сломленная внутри, Джулия была рада его силе и теплоте рядом с ней. Как такое может произойти?

Оцепенев от шока, она свалилась на холодный пол.

– Джулия, – произнес Тристан, его голос был наполнен беспокойством. Смотря на нее, он сел рядом с ней и обнял, даря свое тепло и заботу. Он погладил ее волосы, поцеловал чувствительное место за ушком, все это время бормоча слова утешения.

– Я не понимаю, – сказала Джулия, закрывая глаза, чтобы больше не видеть разрушенной комнаты.