Текст книги "Год багульника. Осенняя луна (СИ)"

Автор книги: Джен Коруна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Моав?..

– Наконец-то мы с тобой встретились, – тихо, с особенным выражением ласки произнес голос.

Хэур покрутил головой по сторонам, однако по-прежнему никого не увидел.

– Что значит, встретились?.. А до этого мы что, были незнакомы?

– Были, но лишь сейчас наши сердца смогли встретиться в свете Эллар.

– И где же он, этот свет?

– А ты разве не чувствуешь? Вокруг тебя и в тебе…

Движимый какой-то неясной силой, Сигарт сделал несколько шагов вперед и снова поднял глаза на Инсэллар. Ее холодное величие поразило его до глубины души. Могучий воин, закаленный в сотнях поединков, он почувствовал себя таким маленьким и слабым рядом с ней – огромной, ослепительной!.. В мозгу хэура мелькнула мысль – пожелай он представить в своем воображении саму Эллар, вероятно, она выглядела бы именно так… Другая мысль, не менее неожиданная, осенила его.

– Неужели это ты?! – изумленно прошептал он.

– Да, так выглядит моя душа в Мире-без-Времени – в нем все выглядит немного иначе.

Хэур замер – пораженный, от волнения не знающий, что сказать и что сделать. Мысли и чувства теснились в нем, ему показалось, что происходящее сейчас – это нечто чрезвычайно важное… Но долго думать не пришлось: Лунная Птица резко взмахнула крыльями, отчего они сложились, как полы плаща. В следующий миг перед ним стояла Моав – такая, какой он привык ее видеть; разве что кожа ее была еще более белой и будто светилась изнутри. Тонкую фигуру облекала темно-синяя мантия, затканная перьями. Она шагнула к хэуру, бледные губы улыбнулись.

– Дай мне свою руку, – мягко сказала она, вытягивая вперед левую ладонь.

Сигарт послушно коснулся ее руки – она была такой же холодной, как и все вокруг. Он почувствовал сильное жжение в ладони, к которой прикоснулась ручка эльфы. Будто ледяной резец проходил по его коже! Он дернулся было, но тонкие пальцы держали его крепко – он и не предполагал в них такой силы. Их руки точно срослись… К счастью, это длилось недолго: через несколько мгновений веллара отпустила его. Разозленный очередной пыткой, Сигарт взглянул на ладонь и застыл в изумлении – на ней ярко-синим контуром горел силуэт птицы с распахнутыми крыльями…

– Это – печать Эллар, – спокойно произнесла эльфа, – ее дает старший маг луны в знак готовности поделиться силой. Таким образом он поручается перед богиней за чистоту твоих помыслов и поступков, и она принимает тебя в свой круг. Имеющий такой знак будет принят среди эльфов как брат, кем бы он ни был. Я, старшая веллара Лунного круга, даю его тебе, воин севера.

Сигарт хотел что-то спросить, но фигура Моав стала расплываться, точно в тумане. Он обернулся – все вокруг него тоже начало таять. Свет померк и очень скоро исчез совсем.

Когда хэур пришел в себя, было утро. Он лежал на земле под толстым дубом, рядом с ним, приклонив голову к его груди, спала Моав. Ночного путешествия словно и не было. Сигарт лежал с открытыми глазами, раздумывая – может, ему приснилось? Он вспомнил кое о чем. Осторожно вытянув руку из-под спящей эльфы, он нерешительно разжал ладонь и вздрогнул. На загрубевшей коже явственно проступал синий знак! Его контур потемнел и перестал светиться, но был виден совершенно отчетливо. Хэур тряхнул Моав за плечо. Та вскочила, удивленно хлопая заспанными глазами.

– Что это значит?! – вскричал Сигарт. – Что ты со мной сделала?

Эльфа примирительно положила ладонь ему на грудь.

– Все в порядке, ничего ужасного не случилось. Великая богиня приняла тебя в свой круг – ты должен радоваться. Такова была ее воля…

– Приняла в свой круг?! Но я же хэур!

– Ну и что? Ты был готов – вот, что важно, и печать Эллар – лучшее тому подтверждение.

Немного остыв, Сигарт еще раз взглянул на ладонь.

– А если бы я не был готов?..

– Ты бы умер, едва отпив лунной воды, – просто ответила Моав.

Серые глаза хэура расширились от удивления, он набросился на эльфу.

– И ты так спокойно об этом говоришь?!

– Но ведь не умер же! – закричала она, пытаясь высвободиться из его рук. – Поверь, я бы никогда не решилась дать тебе знак Эллар, если бы не была уверена, что ты готов принять ее свет!

Сигарт отпустил ее, но она вместо того, чтобы отскочить, наоборот, ласкаясь, прислонилась к его груди. Он почувствовал, как быстро-быстро бьется ее сердечко.

– Ты… Ты ведь сильно изменился за последнее время, – неожиданно тихим голосом проговорила она.

Хэур вздохнул и обнял ее – возможно, в ее словах была доля правды. В любом случае, сердиться у него не было сил.

– Ладно… Это я вроде как должен тебя благодарить?

Моав ничего не ответила.

– Ну, спасибо что ли…

– Это тебе спасибо.

– За что? – удивился хэур.

– За то, что не оттолкнул меня.

– Можно подумать, это бы помогло!

Эльфа попыталась было сделать обиженное лицо, но хэур со смехом поцеловал ее в лоб и она снова заулыбалась.

***

Ночное приключение пошло Моав на пользу. Теперь она выглядела куда более спокойной и решительной, чем накануне. После холодного завтрака она подошла к хэуру и села рядом с ним на землю. Слегка виновато она заговорила.

– Сигарт, мы должны на некоторое время расстаться…

Тот с мрачным видом заложил руки за голову.

– Это тебе твоя богиня сказала? Поздно же она спохватилась.

– Дело не в тебе, – печально произнесла она, – просто мне нужно кое-что сделать, и ты мне не сможешь в этом помочь.

Сигарт взглянул в ее лицо – синие глаза смотрели грустно-грустно. Ему очень захотелось помочь ей. Он ласково взял ее за руку.

– А может, все-таки смогу?..

Она покачала головой.

– Ну хорошо, тогда я буду ждать тебя в Сиэлл-Ахэль. Ты ведь тоже собиралась туда.

– Нет, дождись меня здесь, пожалуйста! – неожиданно попросила эльфа. – Вдруг я не смогу приехать в Цитадель! Мало ли что…

Сигарт сел.

– Ты хочешь, чтобы я сидел в этом лесу, где непонятно что происходит?! Я и так чуть не свихнулся этой ночью! Ты сама говорила, что сюда эльфы – и те не суются!..

На это Моав, похоже, нечего было ответить. Она растерянно потупилась.

– Но это очень-очень важно…

Сигарт закатил глаза – этот жалобный голос мог растрогать кого угодно!

– Ладно, я столько раз слушался тебя – было бы странно, если бы я сейчас отказался. С тобой проще согласиться, чем спорить! Надеюсь, несмотря на эту гадость, – он указал глазами на руку, – Эллар по-прежнему не будет обращать на меня внимание. Когда ты вернешься?

– Не знаю – может, через четверть луны, возможно, через половину… А может, вообще через два дня – если ничего не получится.

– Ладно, – вздохнул Сигарт. – Но больше трех четвертей ждать не буду – мне еще надо выбраться из этой дыры и дойти до Цитадели, ясно? И, надеюсь, по дороге меня не подберет снова твоя сова, иначе я вообще никогда не попаду домой.

– Не переживай, она будет со мной.

– Это хорошо! – обрадовался хэур. – Должен же хоть кто-то следить, чтобы ты не наделала глупостей!

Маска равнодушия исчезла с его лица, уступив место самой искренней заботливости. Остаток времени он давал советы собирающейся Моав, просил беречь себя и закончил тем, что пообещал прочесать весь Риан, если она не вернется в назначенный срок. Собрав вещи, она еще долго обнимала хэура, обещая вернуться, какие бы препятствия ни встретились на ее пути.

Глава 5. Вслед за полетом стрелы

Добравшись до ближайшего постоялого двора, эльфа купила небольшую, но резвую лошадку соловой масти; вместе они двинулись в сторону Рас-Сильвана. Скоро они выехали на набитую грунтовую дорогу, что тянулась с перевала до самого города Эллар. Лошадка бодро зарысила по утоптанной земле, то и дело помахивая желто-белым хвостом, однако радость ее была недолгой. На полпути к городу всадница съехала с дороги – судя по всему, ее путь лежал не в столицу лунных эльфов.

Объехав по проселочным дорогам Рас-Сильван, маленькая эльфа стала постепенно забирать на восток, в сторону моря. Вскоре лес остался позади, дальше простиралась степь, занимавшая огромное пространство между Ин-Ирилем и Синим городом. Так же, как и холмы на подходах к Сиэлл-Ахэль, она просматривалась на многие лиронги, однако в отличие от холодных северных земель, здешние просторы дышали жаром. Ветер лениво развевал ковыль, летнее солнце нещадно палило эти бескрайние луга, издавна бывшие домом для бесчисленных копытных.

Моав уверенно двигалась по травяному морю на восток, пока утром второго дня копыта ее лошади не зацокали по гладкому камню. Когда-то эту дорогу назвали «Полет стрелы». Прочерченной через луга прямой линией она тянулась между городом Эллар и столицей краантль – Рас-Кайлалом. Никто не помнил, когда был проложен этот путь. Однако за все годы, прошедшие с его закладки, ни один камешек не выпал из мостовой, достаточно широкой, чтобы на ней могли разминуться две повозки, запряженные парой. Много лет назад это был самый оживленный тракт во всем Риане: днем и ночью по полированным желтым плитам тянулись вереницы всадников, груженые товарами обозы, пышные посольства домов Луны и Солнца, но все переменилось – не было больше Рас-Кайлала, и лишь ровная как стрела дорога указывала туда, где некогда возвышался Золотой город. Между ее камнями проросла трава, и только случайные путники изредка ступали по ним. Да и те старались поскорее убраться отсюда, напуганные неестественной тишиной уходящего за горизонт пути. Однако эльфу и ее соловую подругу она, похоже, не смущала. Словно заслышав давно смолкший шум большого тракта, лошадка подняла уши и затрусила резвее. Ее вид стал почти гордым, она грациозно перебирала ногами, точно на нее смотрело не меньше сотни глаз.

– Стой, стой, – засмеялась Моав, легко набирая поводья. – Куда ты собралась? Боюсь, в Рас-Кайлале тебе не насыплют овса.

Она остановила лошадь прямо посреди мостовой и спешилась. Черный блестящий глаз удивленно следил за тем, как она неспешно расстилает плащ прямо на гладких плитах и усаживается на него, скрестив ноги. Кобылка тихо заржала.

– Подождем немного здесь, а потом разобьем лагерь, – точно отвечая белогривой подруге, сказала Моав.

Прошло довольно много времени. Легкие тучки то затеняли, то открывали солнце, но жары не облегчали. Ни одна травинка не шевелилась в бескрайней степи, лишь толстые сурки иногда поднимались столбиками у нор. Поведение эльфы начинало тревожить лошадку. За все это время Моав почти не пошевелилась; прикрыв глаза тонкой рукой, она пристально смотрела в небо. Лошадь тоже подняла голову, но ничего необычного там не увидела. Наконец, эльфа издала радостный возглас. Высоко на фоне тучи показалась темная точка, она быстро приближалась. Через несколько мгновений она растянулась крестом, приняв форму летящей птицы. Огромный орел кругами парил над степью, точно высматривая добычу.

Моав только того и ждала. Встав с земли, она хлопнула ладонями над головой, и в небо взметнулась полупрозрачная крылатая тень. Бесшумно взмахивая густо опушенными крыльями, ночная птица стремительно сокращала расстояние, отделяющее ее от кружащего в небе орла. Завидев друг друга, они описали в воздухе несколько плавных кругов, словно приглашая друг друга на танец; затем, разорвав окружность, орел глубоко взмахнул крыльями и удаляющимся пятнышком полетел в сторону Рас-Сильвана. Белая птица тихо растаяла в воздухе.

Эльфа облегченно вздохнула. Разобрав поводья под головой лошади, она сошла вместе с ней с дороги. Там она неспешно расседлала ее и похлопала по мокрой спине.

– Можешь погулять – до завтра мы никуда не пойдем.

Кобылка радостно заржала и рысцой побежала по степи; эльфа тем временем аккуратно сложила сбрую на траву и устроилась на отдых в тени большого камня.

Солнце уже садилось, но юная веллара упорно не двигалась с места. Наконец, ее ожидание было вознаграждено – вдалеке, со стороны Рас-Сильвана, показался всадник. Спешным галопом он мчался через степь, приближаясь к месту, где она сидела. Казалось, он не скачет, а летит, точно пущенная стрела. Услышав топот копыт, Моав вскочила, выбежала из укрытия и замахала руками.

– Эй, эй! Сюда!

Всадник развернул коня, направив его прямо к маленькой фигурке. Вскоре он приблизился настолько, что можно было рассмотреть его одежду и лицо. Развевающийся за его плечами плащ был алым, как солнце на закате – такой мог принадлежать лишь одному эльфу во всем Риане.

– Ан эйоли Краан! – закричал Кравой, на ходу спрыгивая с седла.

Его загорелое лицо светилось радостью, веселые карие глаза блестели. Он по привычке подбежал было к Моав, чтобы подхватить ее и поднять над землей, но в последний момент резко остановился и потупил взор – теперь ведь все по-другому… Сама же Моав, похоже, вовсе не смутилась – она быстро прошла разделяющие их несколько шагов и искренне обняла краантль. Темная и полупрозрачная тени столкнулась краями и слились, как две растекшиеся капли.

– Вот уж не думал, что мы так скоро встретимся! – счастливо улыбаясь, проговорил Кравой.

– А ты как будто не рад этому?..

Он все-таки поднял Моав в воздух – так, что ее ноги повисли над землей – и с шутливым гневом воскликнул:

– Ну, до чего же противная! Знаешь ведь, что я очень рад тебя видеть! Если бы ты знала, сколько раз я проклинал себя за то, что оставил тебя там, с этими гарвами…

Эльфа засмеялась и обняла его за шею.

– Но ведь я жива, а значит, все в порядке. Вот, даже улыбаюсь.

Он, наконец, опустил ее на землю.

– Я была уверена, что ты отзовешься и на этот раз, – благодарно сказала Моав. – Спасибо тебе!

– А что, у меня был выбор? – парировал Кравой. – Твоя иволга мне чуть окно не выбила!

– Выбор есть всегда.

– Терпеть не могу выбирать! Вечно думаешь, правильно ли ты поступил…

Оба рассмеялись – былая легкость вернулась в их сердца.

– Ну, думаю, я-то уж точно правильно сделала, что позвала тебя… – принимая серьезный вид, сказала веллара. – Есть одно дело!

Кравой притворно вздохнул.

– Этого я и боялся! Может, сначала дашь мне хоть немного отдохнуть с дороги, а потом поведаешь свой гениальный план?

– Конечно! – спохватилась Моав. – Правда, здесь нет ни леска, ни ручья, но я видела колодец возле дороги – это совсем недалеко. Так что мы можем переночевать прямо здесь.

– Вот и отлично! Не люблю ни лески, ни ручейки – как по мне, нет ничего лучше степных просторов!

Он принялся расседлывать коня, Моав отправилась за водой. Одной Эллар известно, где солнечный эльф умудрился достать дрова, но когда она вернулась в лагерь, там уже горел костер.

– Я думала, мы не будем делать чай, – удивилась она. – Такая жара…

– Не будем – это просто так, чтобы посмотреть. Мне нравится, когда горит огонь… – ответил Кравой.

Из-за камня раздалось тонкое ржание. Эльфы повернули головы – открывшуюся картину нельзя было назвать иначе, как трогательной. Рыжий как огонь жеребец Кравоя с видом смущенного кавалера обнюхивал ушко соловой лошадки. Она успела вернуться с прогулки и теперь кокетливо отворачивала голову, выражая благосклонность ласковым ржанием.

– Это твоя заколдованная сестра? – с веселой улыбкой спросил краантль, подходя к лошадке – маленькая, с белой гривой и хвостом, она была и впрямь до смешного похожа на саму Моав…

– Ее зовут Мышка, – объявила лунная эльфа.

– Как?!

Насмешливое удивление Кравоя разозлило кобылку – злобно заржав, она закачала головой, отгоняя его.

– Ну-ну, красавица! – мягко сказал он, кладя теплую руку ей на лоб. – Я не хотел тебя обидеть, не сердись! Мышка…

Он огладил второй рукой светло-золотистую шею, строптивая кобылка вмиг притихла. Моав улыбнулась – Кравой всегда умел обращаться с лошадьми, чудесным образом завоевывая их доверие. Наладив отношения с четвероногой красоткой, он снова повернулся к эльфе.

– Кстати, вам удалось тогда спасти своего друга?

– Да, все обошлось. Все живы и здоровы, – опустив глаза, ответила она.

– Ну вот и хорошо. Так что там у тебя за дело? Теперь можешь рассказывать, я весь – внимание!

Моав вернулась к костру – похоже, разговор был серьезным. Кравой подошел и встал рядом с ней.

– Я хочу, чтобы ты мне помог добыть одну вещь, – сказала, наконец, она.

– Только одну?

– Только одну. Но это будет непросто.

Краска бросилась в лицо Кравою, но он силой воли заставил себя ответить как можно ровнее:

– Если ты об оставшемся свитке, то я с удовольствием составлю тебе компанию в поездке в Сиэлл-Ахэль…

К его удивлению, Моав покачала головой.

– Нет, свитки здесь не причем. Речь идет о Полночной Молнии.

Кравой почувствовал огромное облегчение. Его внимание радостно переключилось на новую тему, как это часто бывает, когда опасность проходит мимо. Он задумчиво покачал головой, вполголоса произнес:

– Значит, Нар-Исталь все-таки не уничтожен… Я так и думал.

– Я совершенно случайно узнала, что его прячут навы Ин-Ириля, – многозначительно проговорила эльфа. – Мы должны узнать, где он и как его достать!

– Навы?! И зачем он им понадобился?

– Не знаю! Единственный способ узнать это – прийти и спросить у них самих.

Карие глаза краантль подозрительно прищурились.

– А тебе он зачем? Ты мало похожа на нового Иннариса…

Он бросил на Моав пристальный взгляд, но она ожидала этого вопроса.

– Знаю, знаю – у нас один Иннарис – тот, что сидит в Сиэлл-Ахэль! – поспешно ответила она. – Вот ему я и отдам меч, как только настанет время.

Кравой недоверчиво посмотрел на нее.

– Думаешь, Гастар сам не сможет прийти и взять Нар-Исталь?

– Может, и сможет, но лучше не рисковать. Я сама добуду его, а потом встречусь с новым Иннарисом и вручу ему то, что положено. В конце концов, я – старшая веллара луны, а Нар-Исталь – реликвия Эллар!

Она замолчала. Жрец солнца продолжал внимательно смотреть на нее, точно пытаясь прочесть ее мысли: он сам не знал почему, но речи Моав показались ему неубедительными.

– Пойми, я только хочу, чтобы Нар-Исталь не попал в руки Моррога, понимаешь! – горячо произнесла она, видя его нерешительность. – Я уверена, что он тоже ищет его!

– А ему-то он зачем? Он уж точно не сможет им воспользоваться.

– Да, не сможет – но он сможет помешать воспользоваться им кому-нибудь другому. Ведь без меча пророчество не сможет сбыться, и тогда, возможно, Моррогу удастся свершить задуманное. А это значит, что мы должны добраться до Молнии раньше!

Кравой медленно отвел взгляд. Некоторое время он ничего не говорил. Отступившее страшное чувство снова змеей шевельнулось в сердце. Искать меч для того, кто должен отобрать его душу, душу самого огня!.. Тот самый меч, который, возможно, оборвет его жизнь! Однако Кравой заставил умолкнуть леденящую мысль – он уже решил. И не изменит своему решению! В голове у него стало легко и ясно. Он быстро развернулся к Моав.

– Я не знаю, что ты затеваешь, Йонсаволь, но я помогу тебе – не отпускать же тебя одну! Можешь на меня положиться.

Благодарный взгляд синих глаз стал наградой за его покладистость.

– Только никому ни слова обо всем этом! – взволновалась вдруг веллара. – Никогда! Независимо от того, найдем мы Нар-Исталь или нет. Обещаешь?

– Обещаю, обещаю…

Она успокоено вздохнула. Кравой сел у костра и стал тыкать в него палочкой. Помолчав немного, он опять заговорил:

– Ну и где же раздают Полночные Молнии? Ты знаешь, куда нам идти?

– К морю.

– Это я уже понял. А куда именно? Море ведь большое…

– Думаю, стоит обратиться прямо к Седне – она точно сможет ответить на все наши вопросы.

Кравой оторвался от созерцания огня и состроил недовольное лицо.

– К этой с хвостом?! Я слышал, она немного странная…

– Седна – хозяйка Ин-Ириля; если кто и знает, где Полночная Молния, то только она!

– Ладно, но говорить с ней будешь ты.

– Хорошо, ты будешь только улыбаться – думаю, этого окажется достаточно, чтобы она согласилась отдать нам все, что угодно, – лукаво произнесла Моав.

Солнечный эльф моментально покраснел – и зачем она дразнит его!

– Сколько нам ехать до нее? – спросил он, только бы сменить тему разговора.

– Если небыстро, то, думаю, дней пять.

– Не так уж и далеко…

– А ты что, куда-то торопишься? Или хочешь поскорее от меня избавиться? – с тем же хитрым выражением лица спросила эльфа.

– Нет, – язвительно ответил он. – Просто думаю, хватит ли моему Шороху времени, чтобы обаять твою Мышку. А теперь предлагаю всем спать!

В стороне раздалось тихое ржание.

– Тебя, Шорох, это, между прочим, тоже касается! Завтра продолжишь свои ухаживания…

Глава 6. К морю!

Кравой проснулся, как обычно, с первым лучом. Ни сонливости, ни утренней вялости – крепкий молодой сон будто выбросил его из своих объятий. Он встал с земли, потянулся, поднявшись на цыпочки, оглянулся по сторонам. К его удивлению, место, где спала Моав, было пустым. Он прошелся туда-сюда, свистнул – послышался топот копыт и к нему подбежал верный Шорох. Жрец солнца погладил его, вспрыгнул на рыжую спину и так, прямо на неоседланном, поехал к колодцу. Как и следовало ожидать, Моав была там – раздевшись до пояса, она шумно умывалась, плеская водой во все стороны. Кравой ужасно смутился: он не знал, куда ему деться – то ли разворачиваться и уезжать, то ли спешиться… Но в следующий миг у него отлегло от сердца: завидев его, эльфа радостно помахала рукой и стала одеваться. Со все еще алыми как маков цвет щеками он подъехал к ней.

– Доброе утро, ан синтари Эллар! – произнесла она.

Солнечный эльф спрыгнул с коня.

– Ан синтари. Я так и знал, что найду тебя здесь!..

– Почему же тогда так испугался, когда меня увидел?

Едва успев принять свой нормальный цвет, Кравой снова залился румянцем.

– Я не испугался…

– А что же тогда? – весело спросила эллари, запрокидывая голову и отбрасывая назад мокрые волосы. Ее взгляд обжег краантль огнем.

– Просто так… – пробормотал он.

Она рассмеялась.

– Ясно. Просто так испугался.

Кравой потупил глаза и, взяв деревянное ведро, принялся опускать его на веревке в колодец.

– Давай полью, – заботливо предложила Моав.

Он кивнул с застенчивой улыбкой и нагнулся, выставив ладони лодочкой. Моав взяла ведерко, наклонила его, словно для того, чтобы слить на руки краантль, как вдруг, размахнувшись, ни с того ни с сего окатила его водой с ног до головы. Тот аж подскочил от неожиданности.

– Ты что делаешь! Ты же сказала, что польешь!

Моав раскатилась звонким смехом. Она просто складывалась пополам от хохота, глядя на несуразно-мокрую фигуру Кравоя.

– Ну вот я и полила!

Он злобно зыркнул на нее, но злоба эта была притворной. Выхватив у нее ведро, он в гордом молчании снова принялся набирать воду. Моав все еще никак не могла успокоиться – стоило ей взглянуть на мокрого друга, как она тут же прыскала со смеху. Наконец, тяжелое ведро было успешно поднято. Неспешно взяв его двумя руками – одной за дно, другой за край – Кравой развернулся к Моав: она не успела даже пикнуть, как целый поток ледяной воды обрушился ей на голову. Несколько мгновений они стояли, замерев, затем посмотрели друг на друга и громко расхохотались – хороши же они были оба, мокрые, как после потопа!

– Будем считать, что мы умылись… – прерывающимся от смеха голосом произнес Кравой.

Подойдя к мокрой до нитки Моав, он взял ее обеими руками за талию, поднял в воздух, словно она весила не больше котенка, и усадил на широкую спину коня.

– Теперь можно и позавтракать! А ты сиди тихо, а не то упадешь! – весело сказал он, и сам вскочил следом за ней.

***

Три дня в степи промелькнули, как один час. Пейзаж почти не менялся, трава да трава кругом. Единственными попутчиками эльфов за это время были птицы, коих здесь было несметное множество. Перепелки стайками вспархивали из-под копыт коней, маленькие пичужки взглядами провожали путников, качаясь на высоких колосках. Иногда в небе мелькал изогнутый, точно серп, силуэт сокола, и с высоты доносился его пронзительный отрывистый крик – «кьяк-кьяк-кьяк!» Ему вторил клекот Ктора – верный своему хозяину, он незаметно следовал за ним.

Заслышав зов Друга, Кравой поднимал к небу темные глаза – что-то тревожное слышалось ему в этом крике. Орел словно предостерегал его о чем-то. Однако в следующий миг он уже сам сердился на собственную мнительность – бредни это все, да и только!.. Пустые фантазии распаленного воображения! И тем не менее, у него на душе было неспокойно. Вроде все разумно – добраться до меча прежде, чем это сделает Моррог, но видимая ясность этой идеи почему-то не удовлетворяла Кравоя: ему казалось, что Моав не договаривает. Сначала он поглядывал на нее, надеясь, что она хоть словом обмолвится об истинной цели их путешествия, но веллара вела себя так, будто не было ничего, кроме того, что она ему уже сказала. Солнечный эльф решил лишний раз не расспрашивать ее.

До моря оставалось немного. Кравою казалось, теплый ветер уже доносит горьковатый запах водорослей и соленой воды; даже жара немного спала – сказывалась близость морских просторов. По мере того, как берег приближался, Моав становилась все более и более оживленной. Она все больше смеялась, подначивала краантль, предлагая то устроить скачки наперегонки, то на время поменяться лошадьми. Кравой был счастлив видеть ее такой и во всем подыгрывал ей. Хотя подыгрывать даже не приходилось – он и сам был рад случаю развеяться после долгого бездействия в Рас-Сильване. Наконец, показалось море. Оно выплыло из-за горизонта размытой бледно-голубой полоской, почти слитой с небом. Ободренные, всадники пришпорили коней, на подставленных ветру лицах заиграли улыбки. Вскоре до них донесся характерный глухой рокот – волны бились о скалы. Он становился все ближе и ближе, пока не заглушил почти все остальные звуки. Вот оно, великое море!

Вскоре сын солнца и маленькая веллара стояли на высоком скалистом берегу, далеко внизу плескалась вода, а в обе стороны от них бесконечной грядой тянулись скалы. Бело-серые, они казались выгоревшими на солнце; на краю обрыва, следя за эльфами бусинками глаз, сидели крупные чайки. Молодой краантль зажмурился и глубоко вдохнул свежий соленый ветер. Эх, до чего же хорошо! Ощущение невероятной свободы наполнило его всего – свободы, которую может дать лишь морской простор. Мысль о скорой смерти липкой тенью скользнула в голове Кравоя, но он тут же отогнал ее – такой день не для похоронных дум.

Налюбовавшись морем, Моав, не спеша, слезла с коня, Кравой сделал то же самое. Эльфа приставила ладошку к глазам.

– Дальше будем идти по скалам, – сказала она и кивнула на убегающую вдаль скалистую кромку.

– А что там?

– Надо дойти до одинокой скалы в форме зуба – там мы сможем встретиться с Седной. Коней лучше оставить здесь, не стоит их тащить на скалы. На обратном пути заберем.

– Значит, ты точно знаешь, что мы вернемся – и вернемся именно этой дорогой Мне нравится твоя уверенность, – заметил Кравой.

Эльфа бросила на него колкий взгляд.

– Нет, я ни в чем не уверена, просто так они смогут найти себе пропитание независимо от того, вернемся мы или нет.

С разумностью довода трудно было не согласиться. Кравой молча принялся снимать с коня седло, Моав занялась тем же. Отпустив коней, они спрятали сбрую между двумя большими валунами и налегке пошли вдоль берега.

В течение последующего дня солнечный эльф успел не один раз подумать о том, насколько все-таки права оказалась маленькая эльфа. До самого вечера они шли по скалистому берегу, перебираясь по камням – даже выносливый Кравой и тот притомился! Что бы случилось с лошадьми, реши они затащить их сюда, страшно было представить.

День выдался жарким, лишь изредка со стороны воды вдруг доносился свежий ветерок – он был настоящим спасением. Однако для Моав жара была не помехой. Она легко перепрыгивала с камня на камень, не останавливаясь, чтобы передохнуть. Жрец солнца только диву давался – перед ним снова была маленькая озорная подруга его детства: смешливая, дерзкая, неутомимая – та, с которой прошли лучшие годы его жизни! Она будто вновь ожила под соленым морским ветром и теперь была еще более пленительной, чем раньше. Она то и дело подзадоривала отстающего краантль, называя то неповоротливым медведем, то солнечной черепахой. Он ускорял шаг, делая вид, что пытается догнать ее и поймать, а Моав заливалась звонким смехом и убегала еще дальше.

Счастливая улыбка сияла на загорелом лице Кравоя, сердце его быстро стучало от движения и нахлынувшего волнения. Он не мог сказать, радуется он или страдает – одно присутствие Моав наполняло его таким ощущением счастья, от которого голова шла кругом! Не смея дать волю чувствам, он мечтал только о том, чтобы вот так идти за ней бесконечно и чтобы она смеялась и так тепло и ласково смотрела на него… Знает ли она, что он ощущает сейчас? Иногда он ловил синий взгляд Моав, и ему казалось, что она все знает, и тогда лунная эльфа опускала прекрасные глаза, и смех ее обрывался, точно песня на полуслове.

Глядя на столь явные знаки внимания, Кравой все больше и больше мучился одним и тем же вопросом, который никак не решался задать Моав. Почему она путешествует одна – где ее таинственный кейнар? Где тот, ради которого она оставила дом и презрела давнюю дружбу?! И хотя молодому краантль было безмерно лестно, что она позвала на помощь именно его, иная, более смелая мечта волновала его. А что, если ее любовь к неведомому сопернику уже прошла?.. Что, если это была лишь мимолетная страсть, от которой ее сердцу остались лишь разочарование и кейна? При мысли об этом у Кравоя аж мурашки пробегали по коже – с чем с чем, а с кейной он сможет справиться, ведь он уже достаточно силен. Роковой вопрос так и вертелся у него на языке, но каждый раз, когда он собирался задать его, страх поссориться с эльфой останавливал его. Наконец, он собрал волю в кулак – надо же когда-нибудь положить конец неизвестности. Напустив на себя равнодушный вид, он как бы невзначай догнал Моав.

– Послушай, я тут давно хотел спросить у тебя кое-что – ты только не обижайся… – нарочито веселым голосом заговорил он. – Где же твой загадочный кейнар? Почему ты его постоянно прячешь от друзей?

Моав посмотрела на него долгим взглядом.

– Не переживай – думаю, вам еще доведется встретиться.

– Да я не переживаю, – смутился он. – Просто немного странно – я думал, он путешествует вместе с тобой…

– А тебе это было бы приятнее? – холодно спросила Моав.

Сердце Кравоя ухнуло. Он было достаточно проницателен, чтобы по ее тону совершенно ясно понять – в вопросах он зашел туда, куда заходить не следовало… Тайна осталась нераскрытой; тот, кого он не знал, продолжал стоять незримой тенью между ним и лунной эльфой, а ему оставалось лишь смириться с этим странным условием.

Больше Кравой этой темы не касался. Поняв его расстроенные чувства, Моав остаток дня обращалась с ним особенно тепло и ласково, точно отогревая каждым словом.

Они шли до самого вечера – закат был так прекрасен, в ярких малиновых сполохах облаков, в бликах червонного золота на волнах, что было просто жалко пропустить такую красоту. К тому же, ближе к концу дня стало прохладнее, останавливаться не хотелось, хотелось идти и идти.