Текст книги "Мои алмазные радости и тревоги"

Автор книги: Джемс Саврасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

БУНТ АМАКИНЦЕВ

Это произошло в 1959 году. Коллектив Амакинки, до того времени инертный и безучастный к смене руководства или к несправедливостям в отношении видных геологов в своей среде, вдруг дружно и открыто встал на защиту одного человека. Человеком этим был Михаил Нестерович Бондаренко – бывший начальник Амакинской экспедиции.

Чем-то он не угодил республиканским властям. Чем именно, в анналах истории Амакинской экспедиции сведений не сохранилось. Ходили лишь разные слухи о причинах возникновения конфликта между ним и партийными органами. То ли он отказался принять в соавторы книги о якутских алмазах одного из секретарей обкома, то ли чем-то обидел районные партийные власти (а это он мог сделать, поскольку был грубоват и прямолинеен), то ли долго не соглашался подчинить Амакинку созданному в 1957 году Якутскому геологоуправлению, то ли сделал еще что-то властям неугодное, осталось невыясненным. Бесспорен лишь очевидный факт – в конце 1959 года он был отстранён от руководства Амакинской экспедицией и исчез из Нюрбы.

Снять с должности любого номенклатурного работника партийным органам в те годы не составляло большого труда. Не требовалось никаких резонов. Решения принимались келейно, публике о мотивах не докладывалось, она и не волновалась: снимут одного начальника, пришлют другого. Значит, так надо – сверху виднее. Но Бондаренко был не просто начальником экспедиции, он был и депутатом Верховного Совета Якутской АССР. А депутат, как известно, лицо неприкосновенное, избираемое народом. И если он совершил какие-то противоправные деяния, то отзывать его из депутатов должен тот же народ. Хоть выборы в те годы и были фикцией, но в законе о выборах это положение было чётко прописано. Закон же надо соблюдать, хотя бы для видимости демократии.

И вот однажды в клубе Амакинской экспедиции собирают многолюдное собрание, на котором представитель то ли Верховного Совета, то ли обкома партии ставит вопрос об изъятии у Бондаренко депутатского мандата. Мотивировка довольно весомая: он, дескать, зазнался, груб с подчиненными, занимается приписками, аморален в личной жизни и, мало того, скрывает свое кулацкое происхождение.

Обвинение в грубости публика перенесла спокойно. Верно, грубоват был товарищ Бондаренко. Особенно с нарушителями трудовой дисциплины. Даже мог врезать алкашу и прогульщику по морде, что и случилось однажды. Впрочем, тот не жаловался, так как был кругом виноват и получил по заслугам. В части аморалки не особенно верилось, поскольку вся жизнь Бондаренко в такой небольшой деревне, как Нюрба, была на виду, и любители посплетничать знали, что женщинами он не особо интересуется. Но кто без греха! Бондаренко жил в Нюрбе без семьи и, может, что-то с кем-то у него и было. А если что и было, то в глубокой тайне, о которой могли знать только очень близкие к нему люди. Обвинения эти исходили от одного не слишком порядочного человека, и чёрт его знает, врал он или говорил правду. Тем более не верил народ и главному геологу Юркевичу, имевшему весьма подмоченную репутацию, который тоже норовил заляпать грязью своего шефа. Выступления этих двоих против Бондаренко возымели обратный эффект, вызвав к нему сочувствие присутствующих.

Но если бы только этими обвинениями организаторы собрания ограничились да сказали бы прямо, что поскольку Бондаренко уволился и уехал из Якутии, то не имеет смысла держать его в депутатах, и амакинцы согласились бы и проголосовали за отзыв. Но властям предержащим надо было обязательно перегнуть палку. И когда Бондаренко обвинили в кулацком прошлом, то публика встала на дыбы. Зал буквально взорвался от возмущения. С задних скамеек посыпались выкрики: «Позор!», «Как не стыдно!» и т. п. На сцену выскакивает подвыпивший Тимофей Лебедев, геофизик из команды Меньшикова, и произносит яркую речь в защиту Бона. Особенно налегая на то, что обвинения в кулацком происхождении – это маразм, давно пора забыть о кулаках. Да и дети кулаков не отвечают за своих отцов, это было сказано известным человеком. Тимофея поддерживают горячими аплодисментами.

Организаторы акции об отзыве уже не рады были, что связались с амакинской публикой. Но коль дело затеяно, то надо доводить его до логического конца. Вопрос ставится на голосование. За отзыв голосуют сидящие в президиуме и несколько человек на первых скамьях. Против – лес рук. Надо было видеть растерянность ответственных за это мероприятие лиц. Несмотря на шум в зале, они все же надеялись на благоприятный исход голосования. Коль скоро этого не произошло, то предпринимается новая попытка уговорить народ. Снова выступают «боевые слоны», взывая к здравому смыслу амакинцев. Теперь уже не налегая на кулацкое происхождение депутата. Но и амакинцам попала вожжа под хвост, уговорить их не удается. Повторное голосование даёт тот же или даже худший результат: поднятых рук за отзыв оказалось меньше, чем насчитывалось в первом туре голосования. В зале были, конечно, люди и обиженные Боном, которые не прочь были ему отомстить, но видя, что большинство соседей голосует против, предпочли не идти против всех. После такого фиаско собрание было закрыто.

Сконфуженные организаторы мероприятия на какое-то время растерялись. Что в данной ситуации предпринять? Освободить Бондаренко от депутатства втихую теперь уже невозможно, акция приобрела слишком широкую огласку. Но и отступать нельзя. Тогда придумывают следующий тактический ход. Амакинцев разделяют на три группы и проводят три отдельных собрания: одно в столовой, другое в клубе, третье в камералке. Полагая при этом, что когда крикуны будут на виду у начальства, а не за спинами других, то результат голосования будет иной. Снова идет напористая агитация за отзыв, и снова во всех трех группах не набирается нужного количества голосов. Амакинцы вошли в раж и упорно не хотят «правильно» голосовать. Кое-кто из них и не по доброй воле становится в оппозицию, но теперь уже пасовать стыдно перед коллегами. Презрение товарищей бывает страшней возможных репрессий.

Организаторы посрамлены и как будто отступают. На амакинцев больше давления не оказывают, оставляют их в покое. Не следует и никаких оргвыводов. Кроме Тимофея Лебедева, никого не увольняют. Да и тот, собственно, предвидя будущие неприятности, уходит по собственному желанию. Цели своей власти добиваются обходным маневром. Собрания организуют в Антоновке, в порту и где-то в ближайшем наслеге за Нюрбинкой. Там народ знать не знает, кто такой Бондаренко, что он сделал плохого или хорошего, и послушно голосует за отзыв.

А амакинцев через некоторое время наказывают всем скопом: присылают в начальники бывшего лейтенанта Дальстроя. В истории Амакинки начинается период так называемого «дальстроевского нашествия», когда противостояние амакинцев руководству экспедиции принимает затяжной характер, и «бунты» становятся повседневным явлением.

ДУЭТ [2]2
  Журнал «Вилюйские зори», 2004, № 11.


[Закрыть]

Будучи по профессии геофизиком, я почти никогда не вникал в тонкости методики поисков алмазных месторождений шлиховым методом. И за все сорок пять лет весьма тесного общения с геологами-поисковиками так и не научился толково мыть шлихи. Препятствием к тому служили не столько природная лень и обычный для поля «недосуг» (чтобы хорошо отмыть шлих, требуется не только мастерство, но и немалые затраты времени, которого в поле всегда не хватает), сколько нежелание лезть не в свое дело, когда этим под боком занимаются профессионалы-поисковики. А им тоже некогда бывает тратить время на твоё обучение. Так и не пришлось мне совмещать работу магнитометриста со шлиховой съемкой во все годы, когда приходилось заниматься поисками и детализацией магнитных аномалий.

Однажды я был искренне удивлен, как быстро могут использовать шлиховой метод опытные геологи, так сказать, мастера своего дела, при поисках кимберлитовых тел.

Где-то в середине шестидесятых годов (увы, уже прошлого столетия) на помощь нашему отряду физических свойств, работавшему на реке Куойка, прилетел и главный геолог Приленской партии Валентин Филиппович Кривонос и геолог той же партии Иван Филиппович Веденьков. Нам надо было взять крупнообъёмную пробу на одной из трубок, и они привезли с собой ВВ и взрывника. Но прежде чем рассказать о нашей совместной работе, нелишне упомянуть о событиях, ей предшествовавших.

Наш отряд ждал вертолета Ми-4 на базе гравиметровой партии экспедиции № 6 в устье реки Беемчиме, впадающей в Оленек в сорока километрах ниже Куойки, где нам предстояло работать. Вертолет не появлялся очень долго, почти два месяца. В то лето по Якутии горела тайга, и все вертолёты Нюрбинского авиаотряда были задействованы на тушении лесных пожаров. Нам ничего не оставалось делать, как только ждать.

Мы, естественно, бомбили экспедицию радиограммами, запрашивая вертолет, но ничего утешительного в ответ не получали. Нам передавали лишь длиннющие РД по технике безопасности и указания о прочих мероприятиях по геологоразведочным работам, нас не касающиеся. Тексты радиограмм принимал радист упомянутой гравиметрической партии, поскольку у нас своей рации не имелось.

Нам было не совсем удобно перед чужим радистом, у него и своей работы было предостаточно. Одна радиограмма, как хранить ВВ, с текстом на целую страницу, совсем вывела нас из терпения. Взрывчатки у нашего отряда не было, и поучать, как хранить её, было совершенно ни к чему. Но дело в том, что обязанности начальника Амакинской экспедиции исполнял в тот период Иван Ильич Н. в своем обычном амплуа – заместителя главного инженера по ТБ. Заполучив на время власть начальника экспедиции, он старательно рассылал в партии распоряжения именно по ТБ, то есть без помех делал работу, более ему свойственную.

Чтобы прекратить поток подобных радиограмм, мы придумали следующий ответ: «Вашу РД номер такой-то, сообщаем, что соль храним в резиновых мешках вместе со спичками». Юмор этой РД заключался в том, что «солью» в те времена именовалась взрывчатка. Начальник гравиметрической партии Эрнст Яковлевич Келле такой юмор не очень одобрил, но радиограмму к отправке подписал. В результате поток РД в наш адрес прекратился, но в Приленскую партию Кривоносу поступил приказ: «Работы на объекте Саврасова запрещаю. Н.». Мы этим приказом не были так уж обеспокоены, поскольку запрещать плановые работы и.о. начальника права не имел. Через неделю, осмыслив, вероятно, неправомерность такого распоряжения, Иван Ильич приказ отменил и работы на «объекте Саврасова» Кривоносу разрешил.

В конце сентября Валентин Кривонос и Иван Веденьков с горной бригадой прилетели на Куойку. Намеченные работы по расчистке от делювиальных наносов и отбору пробы кимберлита из интересующей нас трубки на правобережье реки Куойка были в короткий срок выполнены. У геологов осталось еще немного времени для разных прочих дел.

Рыбалка на Куойке не прельщала (рыба уже вся скатилась в Оленек), поэтому они занялись своим привычным делом: стали шлиховать русло и склоны ближайшего распадка, в приустьевой части которого располагалась трубка Русловая. Трубка была известна с 1957 года, когда её нашел поисковый отряд Ивана Афанасьевича Галкина, сотрудника 247-й партии Амакинской экспедиции. Небольшая по размерам трубка обнажалась в русле пересыхающего летом ручья. И она не могла дать обширного ореола рассеяния минералов-спутников, тем более выше по течению ручья, где последние прослеживались. Обнаружив это обстоятельство, Кривонос и Веденьков предположили, что в бассейне упомянутого ручья есть свой источник выноса спутников – не обнаруженное ранее кимберлитовое тело. А раз есть, то надо его найти, чем они и занялись.

Я со стороны наблюдал за их работой – интенсивным грохочением в шлиховом лотке крупнообломочного материала шлиховой пробы, очисткой от глины каждого обломка и обломочка пород перед их удалением, осторожным отмучиванием и отсадкой мелкозернистого материала с тонкой доводкой концентрата тяжелой фракции до требуемых кондиций «серого» шлиха. И вот на донышке лотка в чистой воде среди отсаженного концентрата ярко поблескивают то красный пироп, то бутылочно-зеленый оливин, то изумрудно-зелёный хромдиопсид, то смоляно-черный пикроильменит, то есть вся гамма минералов-спутников алмаза!

Не так-то просто шлиховать крутые безводные склоны распадка, постоянно спускаясь для промывки шлиховых проб к ручью. Но дело мастера боится! Работали они настолько энергично и споро, что уже к вечеру первого дня на правом склоне ручья был обнаружен и оконтурен ореол спутников над доселе неизвестным кимберлитовым проявлением. К исходу второго дня магнитометрическими наблюдениями была установлена в границах шлихового ореола слабая магнитная аномалия, а в закопушках, пройденных в слое делювия, выявлена дресва кимберлита. Быстрота, с которой это кимберлитовое тело было найдено, удивила меня и убедила в широких возможностях шлихового метода при поисках кимберлитов.

Найденную трубку Валентин Кривонос назвал Дуэт. То ли потому, что они с напарником Веденьковым «спелись» при её поисках, то ли потому, что обнаружена она была с применением шлихового и магнитометрического методов. Так сказать, дружно спаянным геолого-геофизическим дуэтом.

Шурфами заверять аномалию не стали, поскольку алмазов в шлихах не было обнаружено, да и свободного времени уже не оставалось: вот-вот должен был прийти за нами вертолет. Вероятность того, что алмазы в этой трубке есть и лишь не встречены в шлиховых пробах, тоже была невелика, поскольку в близрасположенных и надежно опробованных кимберлитовых телах алмазы полностью отсутствовали.

Как бы то ни было, но в реестр кимберлитовых тел на востоке Сибирской платформы трубка была занесена, как (несомненно) реально существующая трубка Дуэт.

КАК НАЗЫВАТЬ КИМБЕРЛИТОВЫЕ ТРУБКИ

Много кимберлитовых трубок открыли геологи и геофизики за последние годы. Всем им положено было давать собственные имена. Иным – алмазоносным – вполне заслуженно, другим – просто так, за компанию. Казалось бы, чего хитрого – окрестить трубку. Но кто когда-либо становился крёстным отцом, тот знает, в каких муках рождаются названия. Посмотрим, как же с этим делом справлялись первооткрыватели и какие пути они наметили для будущих поисковиков.

Самым первым и, надо признать, одним из самых удачных названий была легендарная трубка Зарница.Она явилась предшественницей многих открытий и вполне оправдала своё имя.

Значительная часть позднее открытых трубок получила название по имени ближайшего ручья или речки. Например, Килиэр, Омонос, Молодо, Сытыканская, Моркока, Лыхчан, Эгиэнтейи целый ряд других. Подобные названия свидетельствуют или об отсутствии фантазии у крёстных отцов, или об их излишней осторожности (а вдруг трубка окажется пустой и громкое имя будет некстати). Сравнительно редко среди этой категории трубок попадались с громкими названиями, которые неплохо звучали и даже рифмовались в песнях (скажем, Мачала):

 
И, качаясь, бегут валы
От Нюрбы и до Мачалы.
 

Другие же, типа Харыгыстаха, Баргыдымылааха, Лекаса, Тарахтаха,даже Маяковский затруднился бы вставить в рифмованные строчки.

Много трубок названо в честь городов и даже городских районов, с которыми у первооткрывателей связаны, по-видимому, приятные воспоминания. Ленинграду тут принадлежит наипервейшее место. Есть трубки Ленинград, Ленинградская, Балтийская, Петроградская, Василеостровская, Нева, Невская.Из остальных городов этой чести удостоены лишь Иркутск ( Иркутская), Токио (Токио)и Москва ( Москвичка). Есть, правда, еще трубка Пермь, но достоверно не установлено, названа эта трубка в честь города или геологической эпохи. Путь этот нельзя считать прогрессивным, так как, наряду с красочными ленинградскими названиями, могли появиться трубки Конотоп, Черновцы или, упаси Бог, Сыктывкар. Иногда название отражает эмоциональное состояние геолога в момент открытия трубки. Вероятно, очень хорошее настроение было у тех, кто открывал Удачную, Славную, Лёгкую, Красивую, Мечту, Улыбку, Солнечную, Весёлую.Ну а тем, кто нашел Неуловимую, Непризнанную, Отверженную, Ненужную(есть даже такая!), позавидовать, конечно, труднее. Очень жаль, что не принято было давать собственные имена останцам траппов, туфов и гореликов, которые нередко сбивали с толку поисковиков – магниторазведчиков. Какие красочные были бы названия в области, правда, ненормативной лексики!

Наблюдавшееся в прошлом стремление лиц разных профессий и разных организаций застолбить свой приоритет в открытиях выразилось в неудобопроизносимых названиях Аэросъемочная, Аэрогеологическая, Академическая, Геофизическая, Каппаметрическая, НИИГА-1, Биректинская, Операторская.Красивым исключением из этого ряда может служить трубка Амакинская,которую так назвали не сами амакинцы, а в честь Амакинки геологи Ботуобинской экспедиции. Ответной любезности от амакинцев, к сожалению, не последовало.

Интересы первооткрывателей иногда сталкивались; на одну и ту же трубку претендовали, скажем, геологи поисковых экспедиций и научные работники, или геологи и геофизики. Тогда появлялись компромиссные названия, такие как Комсомольская-Магнитная, Коллективная(которых даже две), Спорная, Дружба.В последнем случае, когда делалась хорошая мина при плохой игре. Был случай, когда неподелённая таким образом трубка оказалась после детальной диагностики породы туфо-трапповой ( Коллективнаяна Малой Ботуобии). После такого конфуза на приоритете открытия этой трубки никто не настаивал. Спорные моменты могут быть и впредь, особенно у геологов с геофизиками, поэтому надо заранее продумывать тактику, как опередить конкурентов в присвоении названия.

Целый ряд трубочных имен носит отпечаток периодов года или времени суток. В перечне мы видим Летнюю, Осеннию, Зимнюю, Позднюю, Вечернюю, Полуночную, Октябрьскую, Сентябрьскую, Майскуюи даже Предмайскую.Следуя этому течению, можно открыть в будущем Весеннюю, Ночную, Дневнуюи ещё восемь по месяцам года. Есть трубка Пятница.Открыл её довольно странный геолог, который, будучи в поле, имел представление о днях недели. Почин его следует приветствовать, так как при наличии в поисковом отряде приемников можно открыть ещё целых шесть трубок.

Некоторые кимберлитовые трубки имеют сугубо минералогические названия: Оливиновая, Гранатовая, Флогопитовая, Ильменитовая, Хризолитовая.Такие названия могут ласкать слух разве что только Иосифа Петровича Илупина. Если идти по такому пути, то завести он может далеко – минералов в кимберлитах хватит на множество трубок. Но звучать они будут зачастую так: Сельвсбергитовая, Мунионджитовая, Умптекитоваяи т. д. Конечно, путь не слишком перспективный.

Безусловно ложным следует считать направление, когда названия давались в честь великих людей. Можно поручиться, что Вернадский, Обручев, Курчатов не были бы в восторге, узнав, что их имена присвоены даже не кимберлитам, а какого-то сомнительного состава и совершенно неалмазоносным туфам. Этот путь можно извинить лишь карьеристам и соискателям учёных степеней, которые хотят заслужить благосклонность своих шефов и начальства, увековечив имя последних на геологической карте. В истории поисков алмазов на Сибирской платформе был такой случай с геологом Оффманом, сделавшим подобный презент своему научному руководителю Шатскому. По иронии судьбы, трубка имени Шатскогооказалась даже не трубкой, а всего лишь скарновой зоной. Вероятность такой медвежьей услуги последователям Оффмана надо иметь в виду. Научные руководители могут оказаться обидчивыми и злопамятными, тогда не видать соискателям учёных степеней.

Довольно избитый приём называть трубки, сообразуясь с их размерами, формой и местоположением. Ничего, к примеру, нет привлекательного в названиях Малая, Круглая, Даечная, Соседняя, Смежная, Пограничная, Русловая, Бортовая, Водораздельная, Промежуточная, Заозерная, Магистральная.Правда, и среди них есть приятные исключения, такие как Крошка, Малютка.Но это уже особое направление уменьшительно-ласковых наименований. Такие названия скорее всего отражают эмоциональное состояние геолога, сумевшего обнаружить такую маленькую трубку. Можно ожидать, что из этой серии могут появиться и более трогательные, такие как Лапочка, Крохатульчик, Воробышек, Зайчики т. д.

Совсем неуместны названия типа Широтной, Южной, Северной.Куда ни шло, если бы Южная трубка была в Саянах, а Северная в Заполярье. Но если одна есть и там и там, а две другие в рядом расположенных алмазоносных районах, то об индивидуальных особенностях не может быть и речи.

Повторных наименований следует остерегаться. Хоть и красиво звучит Снежинка, но надо знать, что их уже две. Кроме того, есть еще Подснежник и Подснежная.Насчитывается, как уже говорилось, по паре Южныхи Северных, две Фестивальных, два Спутника, две Светлых, две Полярныхплюс одна Заполярная, две Зимних(не считая Белой Зимы), Искраи Искорка.Недавно в 246-й партии имели неосторожность открыть вторую Венеру, но вовремя заметили свою оплошность и, по слухам, заменили ее на Афродиту.

Присвоение трубкам любимых женских имен следует приветствовать, если, конечно, дело пойдет без злоупотреблений. Такие названия, как Идиллия, Муза, Виктория, Надежда, Кира, Маричка, безусловно, облагораживают общий перечень. Но можно себе представить кошмарную ситуацию, когда пойдут дублироваться Вали, Галии Наташи.

Заслуживают одобрения и такие необычные названия, как Львиная лапа.Неважно, что Львиная лапабольше похожа на кирзовый сапог после истечения нормативного срока носки. Главное то, что такие названия открывают большой простор для имятворчества. Почему бы не быть тогда Тигровой шкуре, Собачьей мордеили Волчьему хвосту.Или чем плохо звучат для некоторых спаренных трубок Ослиные ушиили От жилетки рукава.Из оригинальных названий в последнее время появились Ну, погодии Рот-фронт.А Юрий Петрович Белик назвал одну из многочисленных найденных им трубок в честь своей собаки – Тюха.Но такая вольность позволительна лишь Юрию Петровичу, другим она заказана.

Широкий размах для имятворческой активности обещает спорт. Голос спортсменов прорезался, пока ещё робко, в названиях Динамои Спортивная.Вероятно, болельщики Спартака, Зенитаи Черноморцане заставят себя долго ждать.

Безусловно, свежую струю внесли в имятворчество кимберлитов сотрудники Арбайбытской и Куонапской партий. Совершенно новым направлением является, к примеру, звёздно-космическое: Орион, Близнецы, Туманность, Космическая.Вероятно, такие названия появились не случайно. Трубок на Анабаре не меньше, чем звёзд на небе, и пользы от них примерно столько же. Похвалы заслуживает также их инициатива в присвоении трубкам имён по буквам греческого алфавита: Альфа, Бета, Гамма, Дельта.Когда будет исчерпан греческий алфавит, можно порекомендовать еще старославянскую кириллицу. Скажем, чем плохо Аз, Глаголь, Ижица, Фита, Юс малый, Юс большой.

Нельзя осудить геологов, многими месяцами не выезжавших из тайги, и за такие названия, как Дама, Обнаженная, Синильга.Но рекомендуем не заходить далеко в эту область, поскольку блюстительницы нравов из геологических фондов могут счесть это безнравственным.

Нельзя не одобрить и отвлечённо-лирические названия, такие как Мечта, Привет, Веснушка, Незабудка.Они украшают список. Нет возражений и против названий с танцевальным уклоном: Липси, Яблочко, Прима(балерина). Можно надеяться, что скоро появится Рок-н-ролли Твистнаряду с Гопаком, Барынейи Камаринской.

Истинно стоящие алмазные трубки можно называть по-разному, но хочется пожелать, чтобы одна из них была БРИГАНТИНА!