Текст книги "Порочный миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джеки Эшенден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– О чем?

– Обо мне, – он снова провел пальцами по ее волосам. – И тебе.

Она вздрогнула.

– А что насчет нас?

– Что мы вместе. И что я, вероятно, должен перестать лицемерить по отношению к нему и Хлое.

– Неужели?

– Да, правда, – Лукас Тейт улыбнулся, улыбкой, которой она никогда раньше не видела. Яркой. Широкой. Сексуальной. Захватывающей. – Если он может получить то, что хочет, то и я могу, – его руки скользнули вниз по изгибу ее попки, нежно сжимая ее, заставляя ее дрожать. – Боюсь, это означает, что ты никогда не избавишься от меня, Грейси. Я буду рядом постоянно, нравится тебе это или нет.

У нее перехватило дыхание, готовая лопнуть от счастья. Но она все равно взяла себя в руки, потому что хотела знать ответ по крайней мере на один вопрос.

– А как же флот? Ты вернешься на базу?

Улыбка Лукаса стала еще шире, стала еще прекраснее, если такое вообще возможно.

– Нет, – медленно произнес он. – Нет, думаю, с этим покончено. Я мог бы попытаться сменить флот на мирную жизнь.

Ее накрыло волной облегчения.

– О, ты уверен? Снайпер в костюме звучит опасно.

Лукас рассмеялся, и смех его задел все ее нервные окончания, грубые, сексуальные и мягкие, как потертый бархат.

– Я не опасен, – пробормотал он. – Уже нет. Но я соглашусь быть немного злым.

Злым, да, она думала, что, возможно, так оно и есть.

Затем его руки скользнули немного дальше по ее коже, и в этом не было никакого «может быть».

Злой был именно тем, кем он был.

* * *

– Ты засранец, – голос Вэна на другом конце провода звучал обиженно. На что, по правде говоря, он имел полное право.

– Да, я знаю, – сказал Лукас, указывая на место, куда должны были поставить большой холст, который несли два грузчика. – И, как я уже сказал, мне жаль, что я вел себя как придурок. В свою защиту скажу, что это было мое собственное дерьмо. Не ваше. Я рад за тебя и Хлою, правда.

И теперь у него была Грейс. Теперь он понял, чего ему не хватало все это время.

Мужчины поставили холст у стены и вышли, а Лукас, запрокинув голову, уставился в потолок. Грейс хотел, чтобы в потолке было чуть светлее, и подумал, не лучше ли сделать два окна.

Прошла неделя после ее выставки, и они оба решили, что нет смысла жить порознь, что они оба хотят вернуться в квартиру в перестроенной церкви. У Лукаса уже была компания по уборке и химчистка на быстром наборе, потому что он чувствовал, что ему нужно будет это и быстро, и часто. Грейс была не самым аккуратным человеком, когда дело касалось краски или лака для ногтей. Не то чтобы он возражал. Он был уверен, что его аккуратность может работать в обоих направлениях.

Вэн издал неопределенный звук. Они с Хлоей, очевидно, уехали из Нью-Йорка в Вайоминг, никому ничего не сказав, просто чтобы скрыться от прессы, которая взбесилась после новости об их помолвке.

– Так ты собираешься рассказать мне, что это за дерьмо? – теперь его голос звучал менее обиженно, и это было хорошо.

Лукас понимал, что надо было позвонить ему раньше, но он не имел ни малейшего шанса на то, что Оливейра оставил его, чтобы убедиться, что Грейс в полной безопасности, не говоря уже о последствиях того, что случилось на выставке. Хотя, возможно, это было чем-то большим, потому что он избегал этого вопроса. Позвонить брату, чтобы извиниться и признать, что он был мудаком, было непросто.

– Пока нет, – когда-нибудь Лукас расскажет Вэну и Вульфу о своей матери, но не сегодня. Возможно, даже не завтра, а может, и не раньше следующего года. Но он сделает это. В конце концов. – Когда-нибудь я это сделаю.

Вэн зарычал, но не стал давить.

– Хорошо. Ну что? Значит, ты спишь с этой цыпочкой Грейс?

– Ты можешь называть ее Грейс.

– Ладно, ладно. Ты спишь с Грейс?

– Да.

– Хорошо, – его брат совсем не удивился. – Раз уж ты не возвращаешься на базу, жду тебя завтра на работе, с утра пораньше. Работа руководителя никогда не заканчивается.

– Пошел ты, – коротко бросил Лукас.

Вэн рассмеялся.

– Девять утра, придурок. И мне нужен отчет об этом дерьме Де Сантиса, так как у меня есть кое-какая информация, – он сделал паузу. – Кстати, я уже несколько дней звоню Вульфу, а он меня избегает, придурок. Ты знаешь, что с ним происходит?

– Нет. И ты не единственный, кто звонил ему, – Лукас пытался связаться со своим младшим братом, но последний раз он разговаривал с Вульфом на следующий день после того, как тот прострелил Оливейре череп. – Он не отвечает на звонки.

– Черт, – пробормотал Вэн. – Но он все еще в Нью-Йорке, верно? Он не вернулся на базу, я проверил.

– Бог его знает, – Лукас обернулся, когда дверь студии открылась и в нее скользнула знакомая высокая стройная фигура. Все мысли о Вульфе исчезли из его головы. – Мне пора, – сказал он брату.

– Хорошо, – сказал Вэн, прежде чем Лукас отключился. – У тебя счастливый голос. Да?

Лукас улыбнулся, но не брату. Это было для женщины, которая шла к нему, янтарные глаза, полные тепла, ее прекрасные губы, изогнутые в улыбке, которая была только для него. В волосах у нее была кисточка, в руках – тюбики с краской, и больше всего на свете ему хотелось повалить ее на пол и воскресить в памяти кое-какие особые воспоминания, связанные с этой комнатой.

– Да, – сказал он, и в его голосе не было и следа льда. – Так и есть.

– Ты что? – спросила Грейс, когда он отключил телефон, не дожидаясь ответа брата, и положил его обратно в карман. – И кто это был?

– Это был Вэн. Я просто сказал ему, что счастлив.

Улыбка Грейс была яркой, как летнее солнце. Она бросила краску на пол, подошла к нему, обняла и прижалась своим прекрасным телом к его.

– Хорошо, – она приподнялась на цыпочки, чтобы коснуться его губ своими. – Я даже подумала, что могу позвонить маме, а это значит, что я должна быть очень счастлива.

– Если я могу позвонить брату, то ты точно можешь позвонить матери, – он поднял руки и вытащил кисточку из ее волос, наблюдая, как маленький пучок спускается по ее спине красивым красно-золотым водопадом шелка. Затем он запустил в нее пальцы и осторожно потянул ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза. – Крейг перезвонил тебе насчет продления выставки?

– Да, – ее глаза блестели от возбуждения. – Еще на пару недель. К тому же у него были запросы на мою работу от разных коллекционеров, так что следующие полгода я буду занята.

– Неудивительно.

– Почему неудивительно?

– Потому что ты чертов гений, вот почему.

Румянец залил ее прекрасное лицо.

– Я бы не стала заходить так далеко.

– Я бы так и сделал, – он переместил руки так, чтобы его большие пальцы могли погладить ее высокие, угловатые скулы, прослеживая мягкую кожу. – Думаю, я знаю, почему твой отец был таким придурком по отношению к тебе, Грейси.

Она наморщила лоб.

– О?

– Он ревновал.

– Ревновал? – повторила она, моргая. – Нет. Он был действительно хорош. Как он мог…

– Он только взглянул на твои рисунки и скомкал их. Выбросил их. Есть только одна причина, по которой он это сделал. Плюс..., – он выдержал ее взгляд, глядя ей в глаза. – Я ничего не знаю об искусстве, помнишь? Но в тот момент, когда я вошел в галерею, я понял, что ты особенная. Я знал, что ты не просто хороша, ты великолепна.

Ее щеки порозовели от удовольствия, а глаза были полны золота и огня, цвета его души. Цвета его сердца.

– Ну, может быть, и так, – ее голос был немного хриплым. – Но я все равно не могу попасть в муху на стене с расстояния в милю из этого дурацкого пистолета.

Он улыбнулся.

– Это правда. Ты хорошо рисуешь, Грейси. Но я лучше стреляю.

– Это не единственное, в чем ты хорош, – она усмехнулась и обвила руками его шею, выгибаясь всем телом. – Я могу придумать еще несколько вещей, которые ты умеешь делать очень хорошо.

Она не ошиблась. Было много других вещей, в которых он был хорош.

У него было более двухсот подтвержденных убийств. Он мог замедлить сердцебиение до тридцати ударов в минуту. Мог часами стоять неподвижно, чтобы остаться незамеченным. Мог сделать невозможный выстрел и попасть в цель каждый раз.

Да, он был лучшим в своем деле.

Но самое главное, он был лучшим в любви к Грейс Райли.

И это было единственное, что имело значение.

Эпилог

Вульф Тейт сунул «Глок» за пояс джинсов и быстро зашагал по улице, оставляя позади себя крики и вопли, эхом отдававшиеся в галерее. На улице было холодно, в ночном воздухе висел снег, дыхание вырывалось из его рта клубами пара.

Мимо пронеслась полицейская машина, но он даже не взглянул в ее сторону. В этом не было необходимости. Лукас увез Грейс, Оливейра умер, а он сыграл свою роль. Все было хорошо.

В конце квартала он завернул за угол, где у тротуара стоял длинный черный лимузин. Не колеблясь, он взялся за ручку двери и потянул ее на себя, прежде чем скользнуть в теплое, темное помещение.

Напротив него сидел мужчина, его голубые глаза были такими же холодными, как у Лукаса.

– Оливейра? – потребовал мужчина.

– Мертв, – Вульф откинулся на мягкое кожаное сиденье. – Как ты и просил.

– Хорошо, – сказал Чезаре Де Сантис. – А остальные его люди?

– Улажено.

– А как насчет твоего брата и женщины?

– Они ушли, – Вульф позволил себе улыбнуться. – И не волнуйся, информация, которую Лукас собрал на тебя, останется на его ноутбуке, как я и обещал. Я позабочусь об этом.

Де Сантис не выглядел убежденным.

– Ты обещал мне в прошлом то, чего не выполнил, Тейт. Я не забыл.

Вульф решил, что ему надоело улыбаться. Он медленно наклонился вперед, потому что его тошнило от множества вещей, и этот придурок, сидящий перед ним, был только одной из них. Но сначала нужно было решить вопрос оплаты.

– Я сделал то, что ты просил меня сделать, – сказал он. – Несколько раз. Теперь пришло время заплатить мне то, что должен.

Де Сантис преувеличенно тяжело вздохнул.

– Ах да. Деньги.

Вульф рассмеялся.

– Мне не нужны деньги и ты знаешь это.

Глаза его стали холоднее, потому что он знал, чего хотел Вульф. О да, он знал.

Вульф решил, что, возможно, в нем все-таки осталась еще одна улыбка, на этот раз дикая, белая, с острыми зубами.

– Деньги для мудаков, Де Сантис, – сказал Вульф. – То, что я хочу, это твоя дочь.