Текст книги "Убить Уилла. Побег из Хэппидейла (ЛП)"

Автор книги: Джек Куэйд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Паркер шла по территории лагеря на звук смеха девчонок, к озеру. Из освещения на улице была лишь луна, но по мере продвижения картинка прояснялась.

Две девчонки скинули с себя одежду и сиганули в воду с причала.

Первое имеем. Купание нагишом.

Еще несколько девчонок и мальчишек пили пиво на берегу.

Второе тоже. Употребление алкоголя несовершеннолетними.

Из леса проглядывалось движение обнаженных тел еще каких-то обитателей лагеря.

Ну и куда без третьего: трахающиеся подростки. Бинго! Теперь пазл сошелся полностью!

– Некоторые вот просто сами напрашиваются, чтобы им кишки выпотрошили, – резюмировала Паркер со вздохом.

Внезапно раздался вопль. Протяжный, громкий, полный ужаса.

Голова Паркер резко повернулась в сторону причала. А вот и Клинтон Джонс. Высоченный, грузный, насквозь промокший. Одна рука сжимает горло чирлидерши, во второй – филейный нож. Девушка извивалась, ее ноги отчаянно молотили воздух, не имея опоры. Ее было уже не спасти. Слэшер сделал замах рукой с ножом и следующим движением пропорол тело несчастной, словно та была рыбой в руках опытного повара.

Естественно все находившиеся рядом подростки начали орать. И, надеюсь, Вы согласитесь со мной – они имели на то полное право! Голые девушки впопыхах хватали с земли одежду и что было сил делали ноги с места преступления. Парни тоже не отставали от своих подруг. Даже парочка, уединившаяся в лесу, улепетывала прочь что было сил.

Паркер ловко схватила одну проносившуюся мимо девчонку и всучила ей в руку листочек бумаги:

– Позвони по этому номеру, скажи, что здесь Клинтон Джонс и он настроен крайне враждебно.

– А ты что, здесь останешься? – ошеломленно спросила девчонка. – Жесть...

– Жесть только начинается, – Паркер перевела взгляд на Клинтона, который в этот момент швырнул бездыханное тело своей жертвы в озеро.

Когда юная Эймс приблизилась к причалу, все подростки успели убежать. У озера сейчас были только она и Клинтон.

– Извини, что помешала, – проговорила Паркер, внимательно с ног до головы оценивая взглядом противника.

Но Джонс молчал. Впрочем, как Вы уже могли понять, слэшеры те еще молчуны.

За последние полтора года Паркер Эймс превратилась в настоящего самурая, разве что вместо меча у нее был мачете. Девушка виртуозно владела своим телом, ее молниеносные уклоны от выпадов и безупречная реакция позволяли подобраться вплотную к любому слэшеру. Девушка стала невероятно быстрой и изворотливой, но это было даже не то чтобы преимущество, а скорее немного выравнивало силы в бою. Какой бы проворной она ни была, слэшеры всегда превосходили ее по двум параметрам. Во-первых, эти существа обладали нечеловеческой мощью. Жми Паркер хоть миллион лет железо в зале, она бы все равно ни за что не смогла стать такой сильной. Во-вторых, даже если сутками напролет этих тварей бить, колоть, рубить мачете, пока не отсечешь мерзавцу голову, слэшер не будет убит. А ведь до этой заветной башки пока доберешься, нужно чтоб тебя самого не зарубили. Так что скорость реакции, проворство, идеальная отточенность движений были единственным способом выжить и, возможно, победить. И, к счастью для Паркер, ей удалось прокачать эти навыки до предела, что позволяло расправиться с любым.

По крайней мере девушка так думала. До того самого дня, когда встретилась с Клинтоном.

Паркер на максимальной скорости рванула к слэшеру, но и глазом моргнуть не успела, как оказалась на земле, пропустив мощнейший удар в противоход. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, приходя в себя после тяжелого нокдауна. Паркер подняла с земли мачете и поднялась на ноги.

– Ну ладно, сучий потрох, попытка номер два.

Клинтон взмахнул руку с филейным ножом. Паркер в точности овладела знанием "языка тел" слэшеров и прекрасно знала, что будет дальше: Джонс метнет в нее лезвие. Еще восемнадцать месяцев назад девушка поняла это, когда чуть не стало слишком поздно. Но это уже была не та наивная девочка из Обители Монстра. Так что, стоило Клинтону Джонсу занести руку с ножом, Паркер прекрасно знала, что нужно делать.

Девушка сконцентрировала свой взор на оружии слэшера, нож стремительно выскочил из кисти Клинтона, со свистом полетел в Паркер, но девушке удалось увернуться от лезвия.

Но мы упустили из нашего повествования еще одного героя. Который не видел ни ловкого падения Паркер, ни броска Клинтона. Долорес МакКормик появилась у причала ровно в тот момент, когда Паркер увернулась от летящего ножа, который... вошел прямиком в грудную клетку наставницы.

– Вот это нежданчик, – Долорес на секунду замерла и упала на колени, выронив из руки бензопилу.

Паркер, буквально обезумев от ярости, набросилась с мачете на Клинтона с такой скоростью, что у громилы не было не единого шанса. Один взмах, и лезвие снесло голову слэшера, отправляя Клинтона Джонса прямиком в пучины ада.

Не дожидаясь, пока туша мерзавца с грохотом рухнет на землю, Паркер устремилась к Долорес. Наставница лежала на спине, из раны в груди обильно бил фонтан крови. Ошарашенная увиденным Паркер упала на колени рядом с МакКормик. Конечно, девочка много раз видела кровь... но сейчас все было совсем по-другому...

– Так, будь со мной, не отключайся, сейчас поедем в больницу, тебя там залатают.

– Нет, не думаю, – прошептала Долорес.

– Что? Да что ты несешь, соберись!

– Я не хочу умирать в больнице.

– А с чего ты вообще умирать собралась?!

– Послушай, мы обе понимаем, что произойдет. Мне конец. Здесь, в больнице, или по пути в нее.

Паркер взяла ладонь Долорес в свою руку и посмотрела на рану. Девушка понимала, что ее наставница права.

– Ты не можешь меня оставить, я не смогу одна, – Паркер едва сдерживала рыдания. – Что мне делать без тебя?

– Убить как можно больше этих тварей, – ответила Долорес. – И ты сможешь, поверь мне.

МакКормик сделала последний вдох, и ее глаза закрылись. Навсегда.

XIV.

Паркер Эймс стала именно тем, кем ее хотела видеть Долорес МакКормик: хладнокровной машиной убийств слэшеров. За последующие несколько лет охоты девушка отправила на тот свет больше шестидесяти монстров, но ни разу не столкнулась с Ураганом Уильямсом. Этот ублюдок словно испарился.

Но что бы ни сделала Паркер, сколько жизней ни спасла, для закона она оставалась беглой девочкой, которую разыскивали по подозрению в убийстве родителей. И в один не самый прекрасный день неподалеку от Кливленда ФБР напало на след девушки. Паркер только-только разобралась со злодеем, известным как Расчленитель из Вальпараисо, и остановилась в "Мотеле № 6", чтобы принять душ и отоспаться. Водительские права, номера на машине, пластиковые карты – все документы были фальшивыми, но самого лучшего качества. Девушка вообще была предельно осторожна, не останавливалась ни в одном отеле более чем на двое суток, не превышала скорость, не нарушала ни одной нормы закона, казалось, что у властей на нее не может быть ровным счетом ничего. В общем, когда в дверь мотеля постучали агенты ФБР с ордером на арест наперевес, Паркер была в полном недоумении, каким образом ее вычислили.

Как выяснилось – простая непруха, нелепая случайность.

Самый обычный работник заправки, Пит Дэггс, в одной из серий "Неразгаданных Тайн"^[17]опознал лицо Паркер и сообщил властям. Вот так просто все оказалось. Смотри в тот вечер господин Дэггс другой канал, другое шоу, «Чирс»^[18], к примеру, быть бы Паркер свободной, как ветер. Вместо этого девушку признали виновной в убийстве родителей, диагностировали у нее психическую невменяемость и закрыли в психушке Парижа, что в штате Техас. Вот и вся, как говорит одно клише, история.

* * *

Взор Паркер опустился на бумаги, лежавшие на столе, за которым сидел доктор Эллис. Среди них были газетные вырезки различной давности с кричащими заголовками: "Бойня в Честертоне!", "В жуткой резне выжила только одна девочка!", "Убийца до сих пор на свободе!"

Паркер подняла глаза на Эллиса.

– Никак у вас слэшер объявился? Я права? Это Ураган Уильямс?

– Что заставляет тебя так думать?

– Да то, что как бы "хорошо" я себя ни вела, никаких шансов выйти отсюда у меня нет. Абсолютно. Ни малейших. Так что либо я Вам нужна для того, чтобы справиться с Ураганом, либо Вы очень нестандартных взглядов доктор, который верит в реабилитацию невменяемых убийц.

Эллис откинулся на спинку стула и устало помассировал ладонями лицо.

– За последнее время зафиксировано несколько убийств, – ответил доктор, глубоко вздохнув. – Почерк очень похож на то, что случилось с твоей семьей.

– Сколько? – спросила Паркер.

– Двое в бухте Эльма и по одному в Хэддонфилде и Столле.

По перемене в лице Паркер опытный психиатр определил, что названия этих мест девушке явно знакомы.

– И ты, скорее всего, можешь предположить, где случится следующее убийство, ведь так? – задал вопрос Эллис.

Но Паркер молчала.

– Что за чертовщина происходит? С чем мы имеем дело? – Доктор снял очки и придвинулся к Паркер.

– Хотите прекратить это – придется выпустить меня.

– Нереально, – отрицательно покачал головой Эллис.

– Тогда наш разговор закончен.

И после этого Паркер в самом деле прекратила реагировать на вопросы. Бинс и Нэйт нахлобучили мешок на голову девушки, застегнули молнию на затылке и укатили ее в кресле обратно в камеру Блока С. В назидание за плевок в доктора, Бинс не стал снимать мешок с головы Паркер и снимать пластиковые браслеты, приковывавшие девушку к креслу. Охранник приказал ей сидеть смирно и захлопнул дверь камеры. Под удаляющиеся шаги Бинса и Нэйта Паркер смотрела через прорези мешка на голую кирпичную стену.

Солнце зашло и лишило частички света камеру, все вокруг погрузилось во тьму. Наконец, впервые за несколько часов Паркер пошевелилась. Легкое, едва уловимое движение. Левая ладонь поворачивается вверх, а в ней... какой-то предмет... Ручка, которую доктор Эллис неосмотрительно оставил на столе. Пока охранники сосредоточенно напяливали на голову Паркер мешок, девушке удалось вытянуть пальцы левой руки, подтянуть ручку на себя и спрятать в кулаке. Как говорится, на каждого умника найдется свой проныра.

Паркер перебрала ручку между каждым из пальцев, словно опытный рок’н’ролльный барабанщик, завела под пластиковый браслет, приковавший руку к подлокотнику и начала постепенно его растягивать. Спустя некоторое время оковы были сброшены, а сразу за ними и мешок с головы.

Что ж, теперь дело оставалось за ма́лым – каким-то образом выбраться из этой проклятой клетки.

XV.

Полночь, в больнице мертвая тишина. Дориин Формен совершает ночной обход блоков А, В и С. Эта девушка плоть от плоти – Техас. После окончания средней школы Сарагоссы – Университет Остина. Потом замуж за одноклассника, медовый месяц в Хэмилтоне. В общем, как Вы поняли, Дориин родилась и всю свою жизнь провела в одном славном штате, даже ногой не ступив за его пределы. Чем миссис Формен чрезвычайно гордилась. Сейчас была уже седьмая смена за неделю, и Дориин считала часы, когда смена закончится, она придет домой, загрузит в видеомагнитофон кассету, завалится на диван и расслабится.

В одной руке Дориин держала фонарик, в другой – сигарету марки "Ньюпорт". Все обитатели этой лечебницы имели свои зависимости. Каждый обход миссис Формен светила фонариком в просмотровые глазки́ камер и наблюдала, как "пациенты" занимались привычным делом. Один постоянно смотрел телевизор, второй ревел, третий без устали раскачивался на своей койке. Из ночи в ночь, как заводные игрушки – все одно и то же, каждый при своем привычном занятии. Хроническая ночь сурка.

Оказавшись у камеры С9, Дориин направила луч света в глазок. Сэнди Даунс спит на своей койке. Как всегда. Миссис Формен опустила фонарик и направилась к С10. Взгляд в глазок выхватил Хектора, чья потная и тяжело дышащая туша набросилась на дверь. Как обычно. Когда подобное случилось в первый раз, Дориин чуть из кожи не выпрыгнула, но годы службы и неизменные ритуалы обитателей лечебницы сделали свое дело, женщина привыкла к их выходкам.

– Ложись спать, Хектор, – распорядилась Дориин. – Уже поздно.

Следующей по курсу была камера Паркер Эймс. Вот уж кто не давал покоя Дориин. Со стороны, в отличие от всех прочих пациентов лечебниц, обитательница камеры С11 выглядела совершенно вменяемой девушкой, которой тут точно было не место. Вроде, совершенно обычный ребенок восьмидесятых. Смышленая, симпатичная, немного строптивая. При мысли о том, что девушка в самом деле сотворила ту жесть, что про нее рассказывали, у Дориин мурашки бежали по спине. Во время дневных дежурств миссис Формен старалась держаться от Паркер подальше, насколько, конечно, позволяли служебные обязанности. Что уж говорить про полтретьего ночи, когда, кроме Дориин, в безлюдных коридорах лечебницы никого не было. Всего лишь один беглый взгляд в глазок, и на этом все.

Миссис Формен прильнула к двери и посветила фонариком в щелочку темной камеры. За последние двенадцать месяцев в это время суток не было ни единого случая, чтобы девушка изменила своим привычкам, отсутствуя на своей койке.

Кроме этой самой ночи.

Паркер не было на привычном спальном месте. Кроме пустой лежанки и кресла, в камере никого и ничего не наблюдалось.

– Эй, мисс Эймс, – позвала Дориин. – У меня сейчас не то настроение, чтобы в прятки играть, выйди, будь добра, покажись.

Миссис Формен затихла и прислушалась.

Ни. Единого. Звука.

– Не заставляй меня входить внутрь, это в твоих же интересах, – предупредила Дориин, поколотив кулаком дверь камеры.

Угроза осталась без внимания, и миссис Формен, потеряв терпение, засунула руку в карман, вынула ключ и открыла замо́к.

– Только не вздумай шутить со мной, – предостерегла Дориин и распахнула дверь в камеру. Женщина сделала осторожный шаг внутрь темного помещения и посветила фонариком в правую от себя сторону.

– Мне жаль, Дориин, – раздался голос внезапно появившейся из ниоткуда Паркер.

– Ты о чем?

Один резкий удар, который как Вы уже можете догадаться, отправил миссис Формен в глубокий бессознательный нокаут.

– Об этом.

XVI.

Форма Дориин идеально подошла под фигуру Паркер.

Минуту спустя девушка уже запирала дверь своей камеры в коридоре. Миссис Формен же предстояло узнать, каково оказаться по ту сторону решеток. Паркер прикурила одну из "Ньюпортов" Дориин, смачно затянулась и с удовольствием насладилась проникающим в легкие дымом. Двенадцать месяцев взаперти, весьма жесткий режим. Ни бухла тебе, ни сигарет – и ни при каких условиях никаких побегов. Только шведский стол разных стимуляторов, барбитуратов, антидепрессантов, лишь бы пациент был максимально упо́рот и не мог строить каких-либо планов как-то изменить свой жизненный уклад. Паркер сразу для себя определила, что подобная жизнь не для нее, и каждое утро, приблизительно в 08:45, девушка шла в уборную, вставала на колени перед "белым другом", засовывала два пальца в рот и избавлялась от обилия медикаментов, которые ей скармливали. Все то, чем девушку с утра пораньше успевали напичкать под неусыпным надзором, выходило наружу вместе с завтраком.

Паркер совершенно не улыбалось превратиться в обдолбанного полуживого зомби.

В нынешнем облачении издалека вряд ли кто-то смог бы отличить Паркер от Дориин, и девушка уповала на то, что в этот час никто не будет особенно присматриваться. Она просто шла с фонариком в одной руке и сигаретой "Ньюпорт" в другой. Совсем как Дориин. Паркер завершила обход территории. Точно так, как делала Дориин. И после этого пошла на перерыв – в холл лечебницы. Именно так бы и поступила Дориин.

Сидевший в медсестринском закутке с банкой "Таба"^[19]в руке и зажатым между ног ведерком сырных шариков Бинс был поглощен просмотром «Новобрачных»^[20].

Благоволи удача нашей героине, парень бы бросил на нее взгляд и от неожиданности схватил бы сердечный приступ, но Паркер не питала лишних иллюзий: мир не идеален. Нужно было решать вопрос самой, не полагаясь на волю случая, и Паркер был готова к решительным действиям. Девушка сделала глубокий вдох и устремилась вперед размашистым шагом человека, который полностью контролирует ситуацию. Словно бывает в этой части лечебницы на постоянной основе. МакКормик часто повторяла, что уверенность города берет. С этими мыслями в голове Паркер устремилась к двойным входным дверям, от свободы девушку отделяли какие-то двадцать шагов, и она шла к своей цели с той самой уверенностью.

Девушка уже была у дверей, ее кисть на ручке, свежий воздух вот-вот ударит в ноздри, как... раздался скрип стула.

– Эй, – окрикнул Бинс.

Паркер застыла на месте, но не обернулась. Девушка просто замерла. По ее щеке пробежала капелька пота.

– Да, – отозвалась Паркер, подражая голосу Дориин.

– Ты куда это собралась?

– На заправку, – ответила девушка. – Нужно сигарет купить. Пачку "Ньюпорта".

Бинс молча встал, не сводя глаз с затылка Паркер, держа руку на поясе. Девушка словно чувствовала на себе его взгляд, оценивающий, расчетливый, в голове промелькнула мысль, что нужно было бежать, когда было время, а не вышагивать к двери в расчете, что ее не заметят. А теперь время было безнадежно потеряно.

– Захватишь мне "Севен Ап"? У нас все автоматы из строя вышли.

– Конечно, – Паркер облегченно выдохнула. – Скоро буду.

Бинс вновь уселся на стул, Паркер распахнула двери и вышла из лечебницы. На волю. Сердце бешено колотилось, словно готовое выпрыгнуть из груди. Пульс начал снижаться только тогда, когда девушка уже была на парковке. Паркер подумала, что у нее есть где-то полчаса, пока Бинс не забеспокоится, где черти носят "Дориин" и не оторвет свою жирную жопу от стула.

Девушка вынула из униформы Дориин ключи и осмотрела стоянку. Собственно, на ней была лишь одна машина. Зато какая: мощнейший Додж Чарджер Р/Т 1969 года с восьмицилиндровым двигателем.

– Вот это красота! Дориин, спасибо тебе сердечное. Я твоя должница!

XVII.

Когда зазвонил телефон, было немногим позже двух ночи, но доктор Джеремайя Эллис не спал. Он как раз выкуривал пятый косяк, запивая его третьей стопкой бурбона, под второе подряд прослушивание нового альбома Simple Minds. Доктор потерял счет времени и, когда поднес трубу к уху, даже не представлял себе, который час – три ночи или три дня. Да и по большому счету в тот момент ему было пофиг.

– Мда, – промямлил Джеремайя.

Но стоило Эллису услышать голос на другом конце провода и узнать то, что этот голос сообщил, доктор мгновенно протрезвел.

– Сейчас буду, – воскликнул Эллис, выпрыгивая из своего домашнего кресла повышенной комфортности.

Паркер Эймс сбежала.

Доктор залез под холодный душ, дважды тщательно почистил зубы, чтобы сбить запах травы и выпивки. Спустя десять минут он уже гнал на своей машине по восемьдесят второму шоссе в направлении психиатрической лечебницы Парижа, штат Техас. Из Форта-Уэрта до Парижа он промчался за каких-то девяносто минут. Всего лишь с одной остановкой – залить в бак топливо, а в себя – "Биг Галп"^[21].

Эллис ожидал увидеть лечебницу в оцеплении сил правопорядка, всякие там ограждения, полицейские ленты, фургоны прессы, щебечущих на каждом шагу репортеров, но, к его изумлению, ровным счетом ничего из этой суетной картины не предстало его взору, когда Джеремайя подъехал на своем красном "ЭмДжи"^[22]к главному входу. Нет, со стороны все выглядело очень буднично, словно никакого происшествия и не случилось.

Когда доктор входил в двойную дверь лечебницы, Джеремайю охватила волна сомнения. Не причудилось ли все это? Быть может, это просто такой мощный приход? Слишком много травы – от нее и измена неслабая: это все дикий глюк, а в реале он сейчас в своем доме в Форт-Уэрте, сидит в удобном кресле, и слушает Simple Minds.

Но тут перед глазами доктора появился администратор Доукинс, чел с самой идиотской прической, что когда-либо видел Джеремайя, и Эллис понял, что никакой это не трип, он не дома, и не слушает никаких Simple Minds, а Паркер Эймс реально сделала ноги.

– Где полиция? – взволнованно спросил доктор. – Где вообще все?

– Расслабься, – посоветовал Доукинс. – У нас это не первый случай. Как правило, охрана отлавливает беглецов к утру. Те далеко не уходят. Шатаются себе по местности. Все будет в норме.

– Какой же ты идиот! – Презрительно фыркнул Джеремайя. – Вообще не догоняешь, с чем мы имеем дело! Это не просто какой-то "случай" и не обычный ваш чудик, который будет бродить по местности и пузыри изо рта пускать. Ты хоть понимаешь, кто такая Паркер Эймс?! – Эллис развернулся на сто восемьдесят градусов и устремился прочь из холла.

– Эллис, – окрикнул его Доусон. – Что с тобой такое? Ты что задумал?

– Исправить ваши косяки. Найти Паркер Эймс, – бросил Джеремайя, не оборачиваясь.

XVIII.

В разгар лета Техас в любое время суток слывет горячим местечком, днем же он был, по мнению Паркер, просто адски жарким. Чарджер Дориин был несомненно чертовски мощным автомобилем, но без изысков и удобств. Ни радио, ни магнитолы, но что самое ужасное в условиях палящего техасского солнца и раскаленного асфальта – в машине не было кондиционера! Даже на скорости в сто десять миль в час^[23]со всеми опущенными окнами пот с Паркер тек ручьями.

Девушка, едва запрыгнув в машину, утопила педаль газа в пол и помчалась подальше от места своего заточения, остановившись только чтобы сделать необходимые покупки в торговом комплексе за границей Гейнсвилля. Сложно было не привлекать внимание, расхаживая в униформе Дориин, поэтому, как только часовая стрелка миновала отметку в девять часов утра, Паркер припарковалась у торгового центра "Одинокая Сосна" и, воспользовавшись пластиковой картой миссис Формен, купила себе пару джинсов, футболку с принтом Save Ferris и лопату. И вот полчаса спустя девушка уже мчалась по дороге в новом гардеробе, прихлебывая кофе из стаканчика.

Паркер не были нужны карты, она прекрасно ориентировалась на местности и точно знала, куда ехать. В час дня девушка свернула Чарджер с 277-го шоссе на грязную неровную дорогу. Мало кому было бы под силу на скорости в сто десять миль удержать руль на таком покрытии и не завалить машину. Но Паркер четко знала это место. Она здесь бывала много раз.

Десять минут езды по кочкам, и Паркер наконец сбросила газ и остановила Чарджер у заброшенного кладбища "Анархия". Девушка открыла водительскую дверь, вышла из машины, надела темные Рэй-Баны, найденные в бардачке Чарджера, и осмотрела запущенное кладбище. Оно насчитывало не более сотни потрескавшихся и проросших травой могил. Если бы кладбище само могло умереть, ровно так оно должно было бы выглядеть.

Паркер открыла багажник, достала лопату, закинула ее на плечо и пошла вперед, лавируя между полуразрушенными надгробиями, торчавшими из земли, как ряды кривых зубов. Наконец девушка оказалась у могилы, на которой виднелась надпись: "Долорес МакКормик. 1938-1984".

– Пришло время все исправить, – промолвила Паркер и вонзила ковш лопаты в иссохший грунт.

Один час сменял другой. Опаляемая красно-оранжевыми солнечными лучами, девушка упорно рыла черствую землю. Удар лопатой вниз, взмах вверх, и через плечо летит неподатливая почва. Медленно, но верно глубина ямы увеличивается. Чертовски тяжелая работенка. Земля словно каменная, за счастье было просто воткнуть в нее ковш лопаты, а уж вырвать кусок дерна и подавно.

Паркер сделала паузу, смахнула пот со лба и вновь вонзила лопату в землю, и ковш со звуком ударил о что-то твердое.

Лицо девушки озарила улыбка. Долгие часы работы наконец увенчались успехом. Паркер упала на колени и начала руками разгребать землю, и через какое-то время девушка достигла своей цели – добралась до деревянного гроба. Паркер на время замерла, после чего отодрала крышку. Внутри был полный боекомплект любителя боли и жести. Два полуавтоматических Кимбер 45-го калибра, патроны к ним, кастет, лесничий топор, ручная пила, и, конечно, жемчужина коллекции: кастомная черная бензопила, та самая, которую Паркер с любовью назвала Аэросмит. Девушка с вожделением взяла свою любимицу в руку... Ощущения были непередаваемые, словно она заключила в объятия своего давнишнего друга, которого не видела тысячу лет.

Паркер вытащила из-под ящика с оружием пожелтевшую картонную папку и открыла ее. Внутри лежал составленный черным маркером список имен:

Энни Эймс – погибла;

Рэймонд Эймс – погиб;

Сандра Казан – погибла;

Марсиа Куртц – погибла;

Джудит Малина – погибла;

Сюзан Перетц – погибла;

Дженнифер Ланцисеро – погибла;

Линетт Шелдон – погибла;

Анна Хилл Джонстоун – погибла;

Уэйн Синклер.

Лиз Синклер.

Паркер Эймс.

Нэнси Синклер.

Напротив каждого фигуранта также был указан последний известный адрес.

Взгляд девушки остановился на последнем имени – Нэнси Синклер. Самое нижнее. Вероятно, последняя из оставшихся в живых. Если Ураган доберется до нее раньше, чем Паркер... Оставалось лишь надеяться, что девчонка умеет быстро бегать. И будет достаточно ловкой, чтобы не навернуться, когда придет время делать ноги.

XIX.

Паркер переложила оружие из могилы МакКормик в Чарджер Дориин и двинулась в путь. Судя по записям в папке, Нэнси Синклер жила с родителями в Седар-Спрингс. Это было в двух с половиной часах езды от кладбища умеренным темпом, но Паркер вдавила педаль газа в пол и домчалась за час. Непосредственно перед улицей, на которой стоял дом Синклеров, девушка сбросила скорость почти до нуля, и Чарждер потошнил по дороге с черепашьей скоростью. Паркер внимательно осматривала местность, дома, дворы, лужайки – нельзя было проморгать появление Урагана. Но все, что девушка увидела – это паренька, делающего зарядку в гостиной одного из домов, пару мальчишек, резвившихся на улице с бейсбольным мячом, да дедулю, подреза́вшего свои розы в огороде. В общем, самая что ни на есть обычная картина, не предвещающая ровным счетом никаких проблем.

Паркер припарковалась у дома 25 по Чатсуорт Роуд, заглушила двигатель и вышла из машины. Девушка пересекла двор и поднялась на пару ступенек к веранде. Дом Синклеров представлял из себя столетнее двухэтажное здание, которое, судя по всему, было нежно любимо своими хозяевами. Покрашено не позднее чем пару лет назад, веранда, опоясывавшая дом, подметена, ухожена. Даже на дверном коврике с американским флагом написано трогательное: «Любым гостям здесь рады».

Паркер подняла руку, чтобы постучать в дверь, но вовремя заметила, что та не закрыта. Рисковать определенно не стоило, и девушка вынула из-за пояса револьвер 45 калибра. Свободной рукой Паркер медленно приоткрыла дверь и, держа оружие наготове, проскользнула в дом. Это было очень милое уютное загородное жилище, на стенах висели семейные фото, на диване покоились подушки с самостоятельно пошитыми наволочками, а в воздухе витал запах корицы. Паркер пришла к логичному выводу, что Синклеры были хорошими, добрыми людьми. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Иногда просто сразу это понимаешь и все. Это как раз был тот случай.

За исключением открытой двери, ничего, вроде бы, не вызывало беспокойства. Паркер уже опустила револьвер и собралась тихонько выйти наружу, как взгляд ее приковала закрытая дверь на кухню, из-под которой текли ручейки крови. Паркер застыла в ошеломлении.

Затем осторожно подошла к двери и медленно, не делая резких движений, стала приоткрывать ее. Алые брызги на тостере, разводы крови на стене. Когда девушка открыла дверь шире, ее взору предстала полная картина произошедшей в этом доме вакханалии. На полу дюймовый кровавый настил, кухонные скамейки словно выкрашены в алый цвет, в воздухе запах ржавчины. Картина, достойная холста Джексона Поллока^[24].

Но самым жутким зрелищем были трупы. Вернее то, что от них осталось. Руки и ноги выдраны из тел и хаотично разбросаны по кухне. Ни один среднестатистический человек ни за что бы не определил, сколько там было жертв. Но Паркер Эймс уже стала искушенным экспертом в данных вопросах. Девушке хватило беглого взгляда, чтобы сделать безошибочное заключение, что несчастных было двое: мужчина и женщина, обоим чуть за пятьдесят. И Урагану мало было убить этих бедняг, это чудовище просто разорвало их на части. Нэнси Синклер здесь не было, и это означало, что девчонка может быть еще жива, и, скорее всего, она где-то совсем рядом.

Снаружи послышался какой-то приглушенный звук. Удар? Паркер сжала рукоять револьвера, закрыла глаза и сконцентрировалась. Еще один. И еще. На улице что-то происходило.

Паркер устремилась к входной двери, выскочила на веранду и спрыгнула со ступенек во двор, полная решимости отправить наконец в ад Урагана. Но, обежав вокруг дома, девушка не увидела никого, кроме какого-то паренька, несущегося к ограде. Паркер в прыжке схватила мальчишку за ворот майки. Пацану на вид было лет десять, бейсболка, надетая задом-наперед, футболка Scorpions.

– Эй, тетя-тетя, Вы что делаете?! – зашелся воплем мальчишка. – Отпустите меня сейчас же! Вы что пристаете ко мне?

Паркер ослабила хватку, и оба вытаращились друг на друга, приводя в норму сбившееся дыхание.

– Ты еще что за черт такой? – возмутилась Паркер.

– Это ты мне скажи, откуда взялась, козлина? – не растерялся пацан.

Паркер на время опешила от манер паренька.

– Я друг семьи людей, которые здесь живут, – ответила девушка, немного более спокойным тоном.

– А ты ко всем друзьям семьи со стволом ходишь, а? – не унимался паренек.

– Зависит от друзей. Они, знаешь, такие разные бывают, – уклончиво произнесла Паркер, убирая за пояс оружие. – И что ты тут делаешь?

– Решил срезать дорогу. У меня в соседнем доме подруга. Не поверишь, какие у нее сиськи! Просто офигеть!

– А девушку, которая здесь живет, видел?

– Ага, у нее, кстати, тоже сиськи что надо!

– Да хорош ты об этом, – Паркер хлопнула пацана по затылку. – Ты видел ее сегодня?

– Ну видел, и че?

– Где конкретно ты ее видел? Она куда-то ушла?

– Поехала туда, – ответил пацан, показывая направление рукой. – На своей развалюхе. Шеви Нова.

– "Туда" – это куда?

– На шоссе. У нас его Трассой Пропавших называют, типа пугалки такие для детей, откуда, типа, не возвращаются, и все такое.

Не успела Паркер задать следующий вопрос, как наглец вновь рванул к ограде. Когда малец добежал до тротуара, он повернулся, окликнул девушку и высветил ей средний палец.

Но голова Паркер была занята значительно более серьезными мыслями, чтобы отвлекаться на выходки невоспитанного ребенка. Нэнси Синклер... Ураган Уильямс... Трасса Пропавших.

XX.

Бью Дженко первым прибыл на место преступления – «Ремонт и Заправку у Патрика». Вот уже пятнадцать лет он был шерифом Хэппидейла, а до этого был Вьетнам... Как и все, кто прошел эту бойню, Бью был не без тараканов в голове. Все эти преисполненные ужаса и боли картинки войны преследовали его в ночных кошмарах. Но ни одно из тех жутких сновидений, что регулярно посещали шерифа пятнадцать лет, и рядом не стояло с той жутью, что миниатюрная блондиночка вытворила на заправке. Даже за пять лет на фронте он не видел таких жесточайше изувеченных трупов.