Текст книги "Колесники"

Автор книги: Джек Коэн

Соавторы: Йен Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава 15
ВТОРОЙ ДОМ, 2221-й

Нервничая от того, что ему предстояло, Полудержатель продолжал просматривать пустынные улицы в попытке обнаружить хотя бы малейшие признаки движения. То, что он собирался сделать, противоречило стародавним законам: если его поймают, наказание будет ужасным – ритуальная откачка воздуха.

Краешком дальних глаз он заметил какое-то шевеление и насторожился, но это был всего лишь сборщик мусора, бесцельно шарящий в переулках в поисках отходов. В его появлении так близко к окраине не было никакого смысла, однако древние подпрограммы продолжали функционировать – знак смехотворного нежелания Старейшин менять устаревшие правила. Остроконечные колеса мусорщика издавали механический скрежет, когда он катился по живой шероховатой поверхности плавающего города. Полудержатель с удовлетворением отметил, что у него нет способности к антигравитации и никакого псевдоглаза. Мелочь безвредная. Тем не менее, пришлось прятаться в тени карниза величественного здания, пока мусорщик не убрался за скопление дремлющих строений.

Бахрома мерцала в турбулентной струе города, манящая, угрожающая – и обещающая.

Полудержатель прикрепил свой кошель покрепче, наполнил лифтгазом пузырьки плавучести и отплыл от купола.

Напряженная тишина воцарилась внутри «Тиглас-Пильссра». Аэростат спокойно вошел в плотные слои юпитерианской атмосферы и теперь медленно погружался, испытывая на прочность тончайшую скорлупку вакуумного баллона.

Там было гораздо светлее, чем ожидалось. Свет отражался от облаков, струился между ними игольчатыми лучами… Возможно, биолюминесценция?.. Невооруженному глазу это зрелище представлялось мрачным и замогильным, но даже обычный фотоумножитель с жидкокристаллическим индикатором давал пейзаж в ярком цвете и прекрасной контрастности. В инфракрасном же свете картинка выглядела просто поразительной – мерцание, радужные переливчатые формы с мягко светящимися краями, вылитый Эль-Греко…

Формально сэр Чарльз правильно поступил, сосредоточившись для установления связи с юпитерианами на облюбованном ими скварковом диапазоне частот. Тем временем активность ученых все больше смещалась в сторону исследования атмосферы Юпитера, хотя сердце главы СРЮП к этому не лежало. Если бы пришлось столкнуться с чужаками, он предпочел бы сделать вид, что их не существует.

– Жизнь, – воскликнула Кэшью, – повсюду жизнь! Настоящие джунгли.

– Скорее океан, – поправил Джонас, – глубинные впадины Земли.

– Жизнь возникает там, где может возникнуть, – процитировал Бейли, – но жизнь появляется и там, где возникнуть не может.

– И, конечно, она возникает там, где ее никто не ожидает, – подытожила Пруденс. – Большинству местных созданий присущи газовые мешки разных типов.

– Похоже на то, – подтвердил Джонас. – Смотри-ка, парят.

– Итак, атмосфера Юпитера – на самом деле гигантский океан, и эти твари плавают в нем?

– Верно, такая постановка вопроса имеет смысл. Глядите, инопланетные рыбы, целая коллекция.

Взгляды экипажа «Тиглас-Пильсера» оставались прикованными к экранам, поскольку перед ними продрейфовала бесконечная последовательность странных существ: газовые мешки с усиками и газовые мешки со сверхъестественными наростами, неизвестно для чего предназначенными, газовые мешки огромные, средних размеров и просто крошечные, скопления неуклюжих созданий, похожих на карикатурных птиц, а также существа, которые напоминали колоссальные блины, существа, напоминающие оранжевые кабачки, и существа, которые не напоминали ничего из того, с чем когда-либо сталкивался человек.

Еще одно создание тусклым силуэтом выплыло на свет из далекой темноты. Длинные усики свисали ниже тела, походя на пластину искромсанного в клочья пенопласта. Очертания верхнего края представляли собой причудливое сочетание острых углов и немыслимых узоров. Пруденс навела на незнакомца сонар, чтобы выяснить, на каком расстоянии он находится от зонда.

– Эй, посмотрите-ка на это чудо! Импульс сонара показал дальность двенадцать миль! Абсолютный чемпион среди гигантов!

Джонас выполнил мгновенную диагностику.

– Да, Пру, и впрямь истинный чемпион. Сто миль в длину и ни дюймом меньше. А почему бы и нет? Старина Юпитер настолько велик, что поверхность его облачного покрова в сто двадцать раз больше земной поверхности, а глубина достигает сорок тысяч миль! Почему бы здесь не водиться существам, по сравнению с которыми наши киты и гигантские кальмары напоминают планктон?

– Действительно. Только трудно такое осознать. – Пруденс сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. – Хм-м, вижу слабое эхо. От другого существа, находящегося еще глубже. Пожалуй, перемещу-ка я зонд поближе, и мы его рассмотрим.

Зонд мгновение дрейфовал боком, настигнутый ударом вездесущего ветра, после чего пошел на погружение.

Приглушенные, возбужденные шепотки, косые взгляды, недомолвки… В атмосфере явственно ощущались феромоны интриги, усиливающиеся слухами о неправдоподобных пришельцах.

Существовало такое понятие: Содействие. Оно намекало на неизведанное, на подрывную деятельность, на неправомочные Тайные совещания свободно мыслящих дижаблей…

Осторожно Полудержатель стал задавать косвенные вопросы, скрывая истинное их значение под наслоениями метафор. Начинал он с городских кварталов, пользующихся зачастую дурной репутацией, и продолжал до тех пор, пока терпеливые поиски не увенчались успехом. Слухи оказались правдой: Содействие действительно существовало, распространяя тайные группы по неисчислимым городам. Как доказательство тому возродился запрещенный спорт – незаконный и восхитительный. Парение-в-небе! Свободное парение между городами, погружение в неприрученные небеса, которое было запрещено из-за стародавних дурацких предрассудков и патологической боязни Старейшин подвергнуть себя опасности. Наказание за нарушение было серьезным – постоянный контроль, ограниченные права на спячку, клеймение упрямых… В чрезвычайных случаях – принудительная откачка воздуха. Однако удовольствие перевешивало риск, ибо Полудержатель ощущал перед предстоящим парением-в-небе неизведанное волнение – интенсивное и чистое. Присутствовал в этом и политический аспект, искушение от которого было еще более непреодолимым. Парители-в-небе активно пытались развить Политику Благоприятного Невмешательства. Они исторгали из себя новый вид колесников, «мятежника», внешне ничем не примечательного, но имеющего совершенно иной тип мышления. Содействие внедрило сотни мятежных колесников в команды, обслуживающие Машины Отклонения на Внутренних Лунах, и однажды они начнут восстание! Если план увенчается успехом, больше не будет ливней из снежных глыб, уничтожающих невинных обитателей малых миров.

Это приобщило Полудержателя к смыслу космического единства. Он стал подниматься по ступеням иерархии подрывной организации – сначала неофит, потом новичок. Он много тренировался и, наконец, заслужил ранг Назначенного к Обряду. И через какой Обряд предстояло ему вскоре пройти! К нему, акту истинного неповиновения, можно было приравнять лишь десять тысяч незаконных парений!.. Содействие приняло во внимание необычайные способности Полудержателя и оказало ему величайшую честь. Свершенный им Обряд станет в дальнейшем Поводом к прямым действиям.

Вначале Полудержателя терзали сомнения. Акция представлялась ему слишком дикой, преступной, выходящей далеко за пределы пассивного неповиновения. Тогда исполнители Содействия стали все более страстными, все более убедительными: Старейшины слабы и ленивы, толкни – только энергично, – и они падут. Околдованный ими, польщенный ими, пробужденный ими, очарованный ими, изумленный ими Полудержатель попал под власть собственных моральных соблазнов. Чтобы испытать экстаз парения-в-небе, он был готов рискнуть всем. Еще никогда в жизни он, пребывающий в подавляемом безумии ожидания, отравленный сверх меры перспективой окончательной свободы, не желал чего-либо так страстно.

Исполнители обещали ему эмоциональные переживания, выходящие за рамки воображения. Они обещали, что акция, учиненная им, будет воплощена в песнях и легендах на все времена. Он верил.

Полудержатель закачался в освежающих ветрах, почти парализованный ужасом, поскольку неровный пласт города ушел в сторону. Случайный вихрь подхватил дижабль и швырнул вниз, за корму. Вспышка лихорадочной активности заставила Полудержателя противодействовать стихии. Пусть настало время летать на бреющем, но не настало еще время реять.

Щупальца напряглись. Полудержатель твердо блокировал кольцевые мускулы, инстинктивно выделив немного лифтгаза. Чувствительные наконечники едва коснулись наиболее удаленных стенок барьера только для того, чтобы немедленно наткнуться на бурный поток воздушного вихря. Проклиная себя за столь элементарную ошибку, совершенную, несмотря на все тренировки, Полудержатель кувыркнулся вверх тормашками и стал погружаться между дюжиной пульсирующих стеблей, любой из которых мог разорвать его мозговую оболочку своими ужасными шипами. Он продирался сквозь перистые обрывки воздушных сорняков и разрывал ветки так, что из нескольких корней хлынул темный, эластичный сок. Но прежде, чем его охватил безумный страх, Полудержатель сумел освободиться, попав в кильватерную струю города.

И тут на него надвинулась бахрома. Дижабль охватил мгновенным взглядом колеблющиеся усики на корме города, каждый из которых был так же широк, как большущее здание, и так же длинен, как главный проспект, а двигался проворнее, чем вездесущий электроток, пусть даже ограниченный одним направлением. Только тогда, когда Полудержатель оказался в сравнительной безопасности, его охватил истинный ужас. Бедняга был в состоянии, близком к панике.

Его спасли слегка пульсирующие блинообразные птицы – те пугливо разлетелись, когда дижабль, потеряв контроль над собой, шарахался от одного эластичного диска к другому. Юмор ситуации растворил страх. Так как застенчивые существа сами неуклюже метались туда-сюда, Полудержатель испустил свист высокого тона. Стая птиц мгновенно устремилась ввысь – они всегда так делали, когда паниковали. Яркий Полудержатель Фиолетовой Пены вспомнил, чему научился на тренировках, выделил большой пузырь лифтгаза и провалился вниз.

Внезапно налетел мощный порыв, и дижабль завертелся в плотной атмосфере Второго Дома, пронесся на подогретых струях, потом свернул направо и налево, после чего наконец освободился. Освободился от осторожности! Освободился от надежды! Освободился от всех чувств! Вот что входило в состав восхитительного счастья, когда ты – наедине с воздухом и планетой. Дижабль ощутил сущность Души Жизни. Он знал, нисколько теперь не сомневаясь, что Старейшины не правы. Слишком долго находясь у власти, они позволили атрофироваться присущему каждому дижаблю чувству уважения к мудрости космоса. Слишком закоснелые, слишком негибкие их умы были неспособны охватить чрезвычайную странность Вселенной вкупе со множеством населяющих ее существ – некоторые из которых настолько невообразимы, что даже он, Яркий Полудержатель Фиолетовой Пены, в согласии с Благоговением перед Душой Жизни, не мог их себе представить. Слишком многоопытные, слишком трусливые, десятки миллионов лет Старейшины подвергали безумным бомбардировкам каждое из близлежащих небесных тел – и крошечный Расплавленный Шар, и окутанный саваном Кислотный Шар, и двойную систему из Голубого Яда и Испещренной Глыбы, а также загадочный Ржавый Порошок, вводящий в заблуждение Многокольцовку, Самые Далекие Миры…

Это была агрессия в космическом масштабе, осуществляемая против невинных.

Тем не менее, Полудержатель понимал, что заблуждение Старейшин вполне объяснимо. В течение длительной эволюции дижаблей и даже раньше Первый Дом страдал от ужасов снежных бомбардировок. Старейшины научились справляться с этим – и запоздало узнали об ошибке перенаправления снежных глыб к их собственной звезде. Это казавшееся безопасным действие продолжалось более миллиарда лет и нанесло колоссальный ущерб родительской звезде. Только мрачный Исход на Второй Дом и отчаянное межзвездное бегство на одомашненных магнитоторах спасли дижабли, но какой ужасной ценой!

Итак, когда гравипульсационные машины Второго Дома монтировались на четырех главных лунах, Старейшины одобрили иную стратегию. У них был выбор из двух вариантов. Первый вариант – направлять снежные глыбы случайным образом. Однако технология дижаблей позволяла лишь отклонять снежные глыбы на иные орбиты, ибо не существовало никакого способа выбросить их из Солнечной системы навсегда. В конечном счете, им предстояло вернуться, чтобы быть снова отклоненными. И вполне возможно, однажды незваный гость прибудет тогда, когда отталкиватели временно окажутся неработоспособными или террористические фракции намеренно выведут их из строя. Снежная Бомбардировка опустошит планету подобно термоядерному Холокосту.

Другой вариант – перенаправлять снежные глыбы так, чтобы они столкнулись с малыми мирами.

Старейшины убедили себя, что это единственно безопасная траектория. Хотя такие действия можно было трактовать как вандализм космического масштаба – травмировать миры, делая их непригодными для жизни, – для дижаблей это было небольшой потерей, ведь в любом случае ни один из миров, даже Многокольцовка, не обладал атмосферой, пригодной для жизни. Конечно, Многокольцовку окутывали правильные газы, но там было слишком холодно.

В отличие от Старейшин парители-в-небе придерживались иных взглядов, а именно – Политики Благоприятного Невмешательства. Меньшие миры, по идее безжизненные, танцевали в ритмах Благоговения перед Душой Жизни. Их артистизм заслуживал уважения, а не космического вандализма. Даже больше. Испуганные самой малой вероятностью Снежных Бомбардировок, Старейшины лишили собственную экосистему наиболее драгоценного опекуна – случайности беспорядка. Парители-в-небе верили, что города нуждались в опустошениях, учиненных Снежными Бомбардировками, Случайными массовыми воздействиями на верхние слои атмосферы, которые будоражили планетарную экосистему и вызывали рост разнообразия. Подобное мировоззрение находило понимание у Полудержателя: он помнил, как сразу после фейерверка увеличилось многообразие аэропланктона.

Полудержатель внезапно прозрел и осознал, насколько странной может быть Вселенная. Даже в коррозийной азотно-кислородной атмосфере Голубого Яда присутствовали некие рудиментарные формы псевдожизни, сражающиеся за поддержание своего сомнительного существования против всех химических странностей… Колесники сообщили, что состав атмо-сферы планеты Голубой Яд несбалансирован. Что этому способствовало? Вулканизм, подобный тому, что присущ пятой луне?.. В состоянии, близком к помешательству, Полудержатель внезапно представил себе экзотические цепочки связанных воедино молекул, сконструированных настолько диким образом, что им для обеспечения энергией своего метаболизма приходится фактически использовать яд. Со временем эти молекулы могут развиться в огромные, неуклюжие создания, шатающиеся по пузырчатым скалам, хлюпающим по слабокипящим океанам из расплавленного льда… Иначе как могла атмосфера планеты остаться столь несбалансированной и настолько ядовитой?

Рациональному «я» Полудержателя надлежало отбросить подобные мысли немедленно, поскольку они шли в разрез с его образованием и воспитанием, со всем накопленным багажом знаний. Но здесь, паря-в-небе не на основных ветрах Второго Дома, мысли дижабля вырвались за установленные пределы. Можно было подумать даже о ниспровержении Старейшин. И первый, предварительный шаг на пути к спасению – покончить с пренебрежительным отношением к небесным телам Солнечной системы. А также – возобновление эволюции плавающих городов для начала длинного пути к духовному здоровью и генетическому возрождению.

Несмотря на то, что Старейшины защищали свой мир, они способствовали его медленной гибели.

Их нужно остановить.

Ульрих-Бенгтсен уже давно спрашивал себя, а был ли сэр Чарльз правильным выбором. Он трудился не покладая рук, но видимых достижений, увы… На заместителя генерального секретаря постоянно давили со всех сторон – политические деятели, военные, борцы за экологию, борцы за религиозные права, левые криптокоммунисты, сидящие на двух стульях либералы… Сегодня ему передали сплетню, что якобы некая, давно не существующая группа борцов за свободу заполучила запас ядерного оружия, которое, согласно Глобальному Соглашению Разоружения, должнобыло быть уничтожено еще полстолетия назад, и теперь готовит бомбардировку Юпитера. Кометная бомбежка еще могла бы иметь какой-то смысл, но десяток атомных взрывов – для газового гиганта не более чем слону дробина. Скорее всего эти слухи – обычная болтовня, однако все равно следует проверить.

Постоянно проходили марши протеста и сидячие забастовки, пышным цветом расцвел групповой секс, подростки возились голышом в Центральном Парке, а торговля наркотиками внезапно вышла из почти коматозного состояния и превратилась в быстро развивающуюся отрасль.

Каждый требовал ответов на вопроеы, действий. Проблема кометы занимала все пространство Экстранета. Ситуация кардинально поменялась: от чего-то далекого в космосе, за миллионы миль от Земли, до непосредственной угрозы. Люди ощутили нарастающий ужас. Скоро весь мир осознает, что приближается потенциальный разрушитель планет. А что предприняли Силы Решения Юпитерианской Проблемы? Один колесник, много шума из ничего и несколько серьезных промахов.

Через несколько минут Питеру-Вулфу предстоит пресс-конференция, на которой он известит СМИ о результатах великолепно проведенной сэром Чарльзом работы. Он поправил галстук, сдул несуществующую пушинку с пиджака и попытался зарядиться положительными эмоциями.

Полудержателя отбросило от бокового закругления кормы города, но ниже пригодных для жилья уровней поток воздуха был непредсказуем. В течение следующего получаса перед ди-жаблем маячили только две первоочередные задачи: не запутаться в джунглях свисающих усиков и сохранить погодный глаз открытым на появление змеякул.

Вихрь подхватил дижабль и, кружа, отнес вниз и в сторону. В клубящемся туманном воздухе все шесть щупалец Полудер-Жателя раскинулись в стороны подобно спицам гибкого колеса. Уплывающий город стал тускнеть в пелене тумана… Полудержатель отчаянно вертелся, балансируя щупальцами, чтобы начать медленное, управляемое боковое скольжение обратно, к джунглям из усиков. Если он потеряет контакт, ветер отнесет его слишком далеко от цели.

Туман развеялся, и дижабль заскользил вниз по диагонали мимо обширной запутанной стены усиков – по направлению к их цепким наконечникам, сужающимся к центру, где город был наиболее уязвим.

Полудержатель проконсультировался со своим подсказчиком. Шепчущая Водородоросль все еще находилась на согласованном курсе, теперь на семнадцать миль ниже, и дижабль почувствовал себя в полной безопасности под его покровительством. Но он снижался быстрее, чем планировал. Пришлось осторожно извлечь из кошеля на поясе лифт-леденец, открыть в щупальце сфинктер и всосать лакомство внутрь. Как только вьщелился желудочный сок, в брюшных полостях образовались пузырьки лифтгаза.

Распростав щупальца для максимального сопротивления. Полудержатель медленно планировал вниз подобно причудливой снежинке. Он вращался по часовой стрелке, потом тормозил и начинал снова кружить, только уже против часовой стрелки. Конечно, соблазнительно испробовать Смертельную Спираль, но это было его первое погружение, а подобный маневр мог оправдать свое название. Полудержатель ограничился консервативным вращением вправо-влево.

С каждой секундой стебли городских усиков сужались, а джунгли становились реже. План Полудержателя достиг критической стадии. С предельной осторожностью он открыл мешочек и вытащил Носителя. Потом заполнил его модули плавучести своим драгоценным лифтгазом и, смертельно рискуя, подвел его как можно ближе к краю джунглей усиков. При этом дижабль почувствовал, как неудержимо напряглись газовые пузыри.

Он раскачал Носителя самым сильным сплетением щупалец, которое только мог организовать, и швырнул его по направлению к джунглям.

Носитель взлетел по параболической дуге, скользнул мимо внешней бахромы усиков и провалился в глубину подобно камню. Его исчезающие из виду колеса бессмысленно крутились в потоках воздуха. Между ним и ядром Второго Дома из металлического водорода остались только взбаламученные газы и жидкости. И тогда его модули извергли лифтгаз, замедляя неизбежный спуск. Потом микроскопические зажимы достигли одного усика, коснулись, зацепились… Носитель начал взбираться на усик. Внутри у него имелась капсула со спорами червя-гниляка, приспособленного к геному данного города. Носитель введет споры, одну за другой, в сочную плоть усика. Там они капсулируются в массу яиц, затем превратятся в крошечных подвижных головастиков, глубоко внедрившихся во внутреннюю часть города. Головастики вскоре станут червями-паразитами, каждый из которых переварит крошечное количество плоти усика и каждые несколько дней будет выпускать по нескольку тысяч новых спор.

Вскоре охлаждающие лопасти пронизают ходы червей-гниляков. И тогда гражданам Искрящихся Шпилей Стылых Глубин придется эвакуироваться, а это – утомительная, разрушающая процедура, ведь даже неповрежденному городу трудно маневрировать. Потом город умрет, беспомощно соскользнув в стылые глубины, от каких произошло его название.

Полудержатель находился на грани между диким восторгом и болезненным ужасом. Но пути назад не было, процесс заражения паразитами стал необратим. Мучаясь сомнениями, балансируя на краю безумия, он начал парение вниз, ничего больше не желая знать о своей бывшей Обители.

Джонас установил камеру зонда на самый высокий уровень усиления и проверил, функционирует ли записывающее устройство. Картинка дрожала, поскольку аэростат время от времени подбрасывало на ухабах воздушного потока, Но компьютер сумел отсечь большинство помех, так что сомнений относительно того, что они видели, ни у кого не возникло. Сенсация!

– Боже мой, да это же город, – сказал Бейли.

– То место, где живут чужаки? – спросила Кэшью.

– Наверное. Во всяком случае, это место, вокруг которого они роятся! И посмотрите вон на те здания. И на все эти скаты и… сеть дорог. Мамочки мои, по ним ползают колесники!

Время шло. Искрящиеся Шпили Стылых Глубин давно замер в оранжево-сером тумане наверху. К Полудержателю возвратилось некое подобие здравомыслия.

Он ощущал опрометчивость и дикость, затопившие его сверхъестественными эмоциями. Теперь он понимал, почему парители-в-небе временами готовы рисковать своими жизнями в опасных небесах Второго Дома. Приливная волна заливала чувствительные канюли дижабля до тех пор, пока его балдахин не стал таким широким, чтобы накрыть дюжину городов, и одновременно таким маленьким, как одиночная креветка-паразит.

Задача «выполнение Обряда» была выполнена. Следующей задачей стало «выживание».

Следуя навязчивой идее, рожденной тяжелыми тренировками, Полудержатель еще раз проверил свою траекторию и с некоторой тревогой увидел, что снижается слишком быстро. Потом убедился, что все еще находится в пределах покровительства Шепчущей Водородоросли, но если город изменит курс, он лишится его и тогда не останется ничего другого, как присоединиться к бесчисленному числу тех, кто навсегда попал в косой вихрь аммиачного круговорота или опустился в Преисподнюю ядра.

Не успел он открыть свой кошель, чтобы вытащить еще один лифт-леденец, как из чащи воздушных водорослей вынырнула стая змеякул. Пятеро хищников легко прорезали взбаламученный воздух, сомкнутые челюсти застыли в гримасе неизбежной смерти.

Полудержатель тренировался и обороняться. Дождавшись, когда стая полностью его окружит и приблизится перед нападением, он выхватил из поясного кошеля гранату-вспышку.

Пасти раскрылись, обнажая – хотя он и знал, что они существуют, это не сделало их менее пугающими – мелкие, но острые как бритвы зубы, способные раскромсать его балдахин в клочья. Как только змеякулы рванулись вперед, Полудержатель подбросил гранату как можно выше, сложил щупальца клином и выпустил большой пузырь лифт-газа.

Привлеченные резким движением, хищники метнулись за гранатой. Подхваченный их кильватерными струями газовый пузырь устремился следом, расширяясь.

Эффект оказался еще лучше, чем на тренировках. Вожак фактически проглотил гранату за секунду до того, как она взорвалась. Люминесцентный сердечник гранаты был плотно обернут кислородной вставкой, и взрыв детонатора расплескал ядовитый коррозийный газ. Смешавшись с пузырем лифт-газа, тот воспламенился от соприкосновения с влажными телами змеякул. Взрывчатая смесь рванула вспышкой света, которую, должно быть, заметили с кормы Искрящихся Шпилей Стылых Глубин. Стая хищников превратилась в частицы изодранной горящей плоти. Они проносились мимо подобно медленной шрапнели.

Дижабль открыл глаза. Одна ослепшая и полусожженная змеякула описывала спираль, тянув за собой маслянистый коричневый дым и ужасно воя в агонии. От остальных четырех не осталось и следа.

Полудержатель ощутил пульсации облегчения. Успокоившись, он хотел достать еще один лифт-леденец. Произведенный маневр, хотя и был эффективен, стоил ему потери высоты в полмили.

Его ищущие щупальцы наткнулись на расстегнутый кошель. С возрастающим ужасом несчастный понял, что случилось. Он забыл его закрыть, когда подбрасывал гранату…

Нет лифт-леденцов, нет гранат, нет ножа, нет балластных стручков. Нет надежды.

Разъяренная Шепчущая Водородоросль следовала своим величественным курсом. Но едва ли теперь это имело значение. Полудержатель выпал из внешнего мира, снижаясь с каждой секундой. Расчеты подсказчика были просты и смертоносны. Дижабль сможет пройти близко от города – своей цели, даже достичь бахромы, однако пропустит его край на расстоянии нескольких сотен ярдов.

Полудержатель глубоко вздохнул, напряг щупальцы до предела, надеясь на неожиданный подъем от проходящего вихря, и дрожащим голосом затянул Песнь Смерти.

– Джонас, я сошла с ума или у этого чужака обмотан вокруг тела какой-то артефакт?

– У которого из них, Кэш? – Джонас сосредоточился на съемке.

– Внизу на экране, среди тех гладких проворных существ, что смахивают на хищников. Ну разве не похоже это на своего рода кошелек?

– Вижу, вижу. Давай-ка подберемся поближе! – Оператор поворачивал одну из камер зонда до тех пор, пока существо не оказалось полностью в поле зрения; фокус подстроился автоматически. – Нет, не думаю…

Яркая вспышка залила экран, и перегрузка на мгновение отключила изображение. Когда картинка вернулась, искореженные тела хищников, трепеща, уходили вниз в темноту, оставляя за собой уродливые полосы жирного дыма.

– Ну что я говорила, Джонас? У существа был какой-то кошелек, оно вытащило из него что-то и бросило. В тех существ, которые, предположительно, были хищниками…

– … и которые ныне превратились в пылающие костры.

– Да. Но уничтожили себя они не сами. Их уничтожило существо.

– Оружие! Это было оружие. Проклятая тварь разумна!

– Несмотря на использование оружия… Да, Джонас, я тоже так думаю. В таком случае мы можем пойти на контакт с чужаком. Но нужная ли это для нас разновидность юпитериан? Понятия не имею. Впрочем, лучше маленькая рыбка, чем большой таракан. Следовательно, ему надо дать переносной коммуникатор, только как? Я не ожидаю от него акустической связи…

Джонас с сочувствием наблюдал за существом через видоискатель своей любимой «судзуки-73». Чужака атаковали, бедолага отбился от врага, а теперь…

– Пру, похоже, существо попало в беду. Послушай сонар! Оно издает звуки! Напоминает разговоры стада китов. И я думаю, что оно потеряло свой кошелек…

– Если бы я не боялась впасть в антропоморфизм, – заметила Кэшью, – я бы сказала, что существо испугано. Посмотри, как отчаянно машет оно своими щупальцами! Наверное, пытается достичь города!

– Даже у чужаков, – сказал Джонас, – должно быть что-то обшес с людьми. Не может так быть, чтобы тела этих существ полностью отличались от всех других чужаков, включая нас… Кэш, если бедолага хотел достичь города, ничего у него не вышло.

Люди наблюдали, как существо проскочило мимо ветвей, которые прикрывали край города, и резко пошло на глубину в опасной близости к огромным свисающим усикам…

Стая птиц-блинов выпорхнула из джунглей, распарывая и рвя стебли, а Полудержатель крутился между ними, натыкаясь то на одну птицу, то на другую, гася их стремительный порыв. Бахромчатая масса края, поманив несбывшимися надеждами, осталась вне пределов досягаемости – даже быстрая смерть отказалась от дижабля. Теперь не было ничего, что могло удержать его от бесконечного падения к центру тяготения Второго Дома, где давление становится настолько невообразимым, что атмосфера превращается в жидкость, а затем (о безумие!) в твердь. Задолго до того, как дижабль достигнет уровня жидкого молекулярного водорода, он или погибнет от голода, или будет расплющен. С потерей ножа у Полудержателя не осталось ни одного шанса ускорить свой конец. Он в исступлении рвал останки птицы-блина, которые развеет шестью ветрами… И вдруг замер. Что, во имя Истинных Старейшин, это такое?!

– Не налево, а правее! Правее, еще… Держи этот проклятый манипулятор неподвижно, Джонас… Хватай его! – завопил Бейли.

Чужак повис на одной из робототехнических рук зонда, подобно влажной тряпке, брошенной на сушилку.

– Я по-прежнему считаю, что это существо попало в беду, – сказала Кэшью. – Вы видели, как на него напали хищники. Оно сопротивлялось. Мне все равно, что вы будете говорить, но это единственное разумное объяснение того, что мы видели. Только не пытайся умничать, Джонас! У меня тоже есть воображение. Несомненно, это юпитерианский эквивалент героического эпоса… У меня всегда была хорошо развита интуиция, и я знаю, что видела.

– У меня тоже. Взгляни на это… щупальце?.. Ладно, что бы это ни было, из него сочится желтая кровь. Ну и ну! Какой неожиданный результат!

– Совсем не так я представляла себе Первый Контакт, – сказала Пруденс. – Чужак ранен; похоже, он близок к смерти. И скорее это путешественник, нежели местный житель. Вполне возможно, это даже бесполезная для нас разновидность юпитериан, хотя существование двух разновидностей, конечно, уже чересчур… Дадим ему коммуникатор или подождем лучшего шанса?

Бейли наблюдал, как разворачиваются события, и пока не вмешивался. Иногда он бывал удивительно проницателен – не часто, зато, когда на него снисходило озарение…