Текст книги "Осень Ричарда Блейда"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

– Ладно, – решился он, – идем вместе. В крайнем случае, повернешь назад попозже.

Это был обычный самообман. Никуда она не повернет, хоть жги ее огнем.

Девушка тотчас просияла, словно получив приглашение на бал к королеве.

– Тогда не будем мешкать, – Блейд рывком поднялся. – Переход, насколько я понимаю, предстоит не из легких…

Так и оказалось. Кромка болот была превращена чьей-то злой волей в подобие чудовищного зоопарка. Здесь таились самые злобные и самые сильные твари; и по-прежнему оставалось непонятным, чем они тут питаются. Такое количество пожирателей собирается лишь тогда, когда им есть кого пожирать. Друг на друга они тут охотятся, что ли?..

Блейд честно признался себе, что без Тамар ему вряд ли удалось так просто миновать бесчисленные ловушки, что повстречались на пути. Девушка пробиралась ведомыми ей одной тропками – по самой границе владений различных монстров.

– Они друг друга только и остерегаются, – шепотом пояснила она спутнику. – Если идти краем, могут подумать, что добыча на территории соседа – а драк они избегают.

Разумеется, не все проходило так легко и просто; несколько раз Тамар останавливалась, когда дорогу преграждала непроходимая трясина. Приходилось уклоняться в сторону, и вот тут-то путников и могли подстерегать различные малоприятные сюрпризы.

Лопались пласты седого мха, из тщательно замаскированных нор выпрыгивали многоногие змеи, смахивавшие на ящериц, и почти безногие ящерицы, смахивавшие на змей. Гигантские жабы, словно стараясь взять реванш за неудачу своих сородичей, как будто второй стратегический эшелон, подтягивались к месту схватки, до поры до времени стараясь, однако, держаться в сторонке. Из зарослей тростника появлялись, что есть мочи загребая широкими перепончатыми лапами, голые зеленоватые гуси-переростки с пастями молодых аллигаторов и шестидюймовыми, отливающими сталью когтями на изгибах крыльев. И еще под ногами путалась какая-то пузатая извивающаяся мелочь, на первый взгляд вообще состоящая из одних зубов.

Блейд и Тамар оказались прижатыми к глубокому озерку; по поверхности воды выразительно побежали круги – верный признак того, что в темной глубине обитает какая-то тварь. Наверняка со щупальцами, клешнями и тому подобным арсеналом.

– Прорываемся! – рявкнул Блейд, на ходу срубив голову одному особенно любознательному «гусю». Из перебитой шеи фонтаном брызнула кровь – такая же алая, как и в тысячах иных миров и реальностей. И предсмертный хрип жабы или гигантской ящерицы, умиравшей с рассеченным черепом, звучал точно так же, как в Джедде, Берглионе или на планете Земля… Смерть везде есть смерть…

Однако Тамар буквально упивалась этими кровавыми поединками. Ее глаза горели, словно у истой валькирии; с гортанным воинственным кличем она рвалась в бой очертя голову. Взмах – и ее топор напрочь отсек протянувшуюся к ней зеленоватую чешуйчатую лапу: второй взмах – и череп метнувшейся наперерез ящерицы лопнул словно скорлупа яйца; в кольце врагов образовался разрыв, однако Тамар никуда не собиралась бежать. Похоже, жестокий и смертельный бой доставлял ей удовольствие: когда они вдвоем с Блейдом стояли на утлом помосте, ожидая приближения лапача, девушка выглядела совсем иной… Откровенно говоря, странник не ожидал обнаружить у нее столько боевого фанатизма. Тамар просто купалась во вражеской крови; рассеченные, разрубленные, изуродованные трупы чудовищ, наверное, казались ей той вершиной человеческих талантов, к которой стремился любой болотник из ее племени.

– Тамар! За мной! – взревел Блейд. Сам он, экономно расходуя силы (перед кем здесь показывать удаль?), уже уложил нескольких тварей и, грозя прочим топором, прикрывал пока еще остававшуюся свободной дорогу отступления.

Но люди Полуночных Болот никогда не отступали, они покидали поле боя только мертвыми – или же когда на нем не оставалось ни единого живого врага. Чудовищ вокруг было еще предостаточно, и Тамар, похоже, враз позабыла все свое благоразумие. Она словно запамятовала, что их послали совсем за иным; девушка отдалась стихии кровавого и беспощадного сражения с той же страстью, с какой совсем недавно отдавалась объятиям Ричарда Блейда….

Все это могло кончиться весьма печально, Тамар как будто оглохла, не слыша обращенных к ней слов. И тогда полковнику секретной службы Ее Величества, офицеру и джентльмену, пришлось совершить почти немыслимое.

Два шага, полуповорот, открытая шея девушки. Странник несильно ударил ребром ладони чуть пониже уха Тамар, и его спутница тотчас обмякла. Подхватив ее тело на руки, Блейд со всей доступной ему быстротой бросился наутек. Что поделать, на языке военных сводок это именуется «выравнивание линии фронта в условиях подавляющего численного превосходства противника…»

Бежать по зыбучему болоту с Тамар на плече оказалось куда как нелегко. Глаза странника заливал едкий пот, дыхание сбилось, он мчался, ежесекундно рискуя провалиться в какуюнибудь подземную нору и в самом деле угодить на обед к местному многорукому и многоногому любителю человечины.

Правда, на время удалось оторваться от наседавших страшилищ. Прыткие ящерицы пока продолжали погоню, но небольшой резерв времени своим рывком Блейд создать успел.

«В твои годы надо побеждать головой, а не мышцами! – укорил он сам себя. – Беготней немногого добьешься…»

Услышь его Дж, старый разведчик мог бы удовлетворенно вздохнуть. Ну разве не то же самое втолковывал он Дику на протяжении всех долгих лет их совместной работы!

Тамар слабо застонала, и Блейд тотчас опустил девушку на землю. Следовало торопиться, пока за них не принялся ктонибудь посерьезнее жаб, змеи и ящериц. Он зачерпнул пригоршню воды и плеснул в лицо Тамар.

– Зачем… – выдохнула девушка, недоуменно гладя на Блейда, – зачем ты… Мы славно сражались…

– А куда мы идем, ты позабыла?! – прикрикнул не нее странник – Что с тобой случилось? Я думал, ты все же умнее, Тамар, дочь Бротгара! А теперь вставай, нам надо бежать. Или ты хочешь дождаться, пока сюда прибудут все до единой прыгающие и ползающие твари топей?

Он рывком поставил девушку на ноги. Драконоподобные ящерицы были уже рядом. Правда, после первого кровавого урока они стали намного осторожнее.

Тамар поднесла руку ко лбу.

– Со мной что-то случилось… Но ты прав, надо бежать!

Погоня длилась недолго. После того, как спутница Блейда с непостижимым искусством провела его по самой кромке охотничьего участка какой-то особенно крупной гадины, а самая смелая из ящериц, визжа и трепыхаясь, исчезла в зарослях под утробное урчание монстра, остальные преследователи дружно решили, что у них достаточно иных неотложных дел, и в свою очередь поспешили ретироваться.

Вскоре Тамар и Блейд остановились, девушка полагала, что погоня закончена.

– Я не должна была отступать, – лицо Тамар медленно наливалось гневным румянцем. – Этим-то мы и отличаемся от трусливых сухотников, что не боятся нападать, лишь когда их десятеро против одного… Зачем ты ударил меня?..

В глубине зеленых глаз застыла горькая обида.

– Но я же пытался окликнуть тебя, – удивился Блейд. Разговор происходил на ходу, Тамар шла впереди, и странник видел только ее спину. – Ты не слышала… была словно пьяная… будто у нас нет других дел, как крошить эту нечисть!

– Да, мы шли с тобой к Элии… но отступать перед безмозглыми тварями позор! Я понимаю – твари вроде Пиджа… Я с ними и сама не связываюсь… но эти жалкие жабы, змеи, ящерицы?

– Они могли задержать нас, а вдобавок их было слишком много, – попытался объяснить Блейд.

– Воин считает врагов лишь острием своего топора! – гордо объявила Тамар.

– Если ему больше нечего делать, – пожал плечами странник. Этот бессмысленный спор мог привести только к ссоре, пора было завершить его какой-нибудь шуткой.

– Ты же сама только что сказала, что я прав, так зачем теперь злиться?

– Ты ударил меня, – Тамар опустила голову. Бравада уступала место настоящей обиде и ее непременным спутникам – слезам.

Гордое сердце девы-воительницы отказывалось покориться. Она могла заниматься с Блейдом любовью, она могла страстно желать понести от него ребенка – но при этом держала себя как равная, не как размякшая красотка, что только и глядит в рот возлюбленному Нет! Только как равная! И Блейд подумал, что его удар, наверное, оказался для Тамар куда большим потрясением, чем вся кровопролитная схватка. Мужчина, с которым она так старалась держаться на равных, мужчина, для которого она хотела стать не только любовницей, не только забавой – но другом, соратником, с которым идут в бой, – этот мужчина жестоко унизил ее, указав то самое место, с которого она так пыталась вырваться…

– Извини, Тамар, – произнес Блейд, обращаясь к предательски вздрогнувшей спине. – Извини меня, девочка. Я не хотел тебя обидеть. Просто мы не имели права погибать в том бою, понимаешь? Чтобы твой народ смог выйти на сухое место…

– Мой народ подумает, прежде чем принять помощь от избегнувшего честной схватки, – не оборачиваясь, бросила Тамар, стараясь, чтобы не выдал голос.

– Разве нашей встречи недостаточно? Я должен вновь что-то кому-то доказывать?

– Истинный воин народа топей доказывает это ежедневно и ежечасно! – надменно бросила Тамар.

Блейду оставалось только с досадой пожать плечами. Его спутницу круто заносило то в одну, то в другую сторону, похоже, она сама не знала, чего хочет. Эти метания, и следа которых он не заметил в деревне болотников, яснее ясного говорили об одном – Тамар в смятении, она растеряна, она хватается за странные и нелепые предположения, спорность которых очевидна. Если следовать ее логике, выходило, что, ввязавшись в драку, воин болотного народа не имел права отступить, пока не истребит всех врагов в пределах видимости или пока не погибнет сам. Это совершенно не соответствовало действительности; и, значит, Тамар придумала это сама, быть может, даже только что. Что, в свою очередь, означало…

Что она влюбилась по уши. В него, Ричарда Блейда! И теперь, бедняжка, мечется, но понимая сама себя и не зная, как отыскать выход…

Странник встречал на своем пути слишком много представительниц прекрасного пола и знал, что в таких ситуациях лучше всего выждать. Пусть бури и шторма в бедной девичьей головке хоть немного успокоятся…

Некоторое время они шли в молчании. Какие бы мысли ни тревожили девушку, о своих обязанностях проводника она не забывала ни на мгновение. Блейд готов был поставить свой дорсетский коттедж против собачьей конуры, что они идут сейчас наивыгоднейшим и самым безопасным маршрутом, где число враждебных тварей куда меньше, чем сотней ярдов правее или левее…

Ширпы пока не показывались, но он понимал, что их отсутствие еще ни о чем не говорит. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, куда направляется такая парочка, как они с Тамар. Элия оказалась весьма проницательной и осторожной женщиной; можно было не сомневаться, что на границе леса и топей незваным гостям уже приготовлена теплая встреча. Людей у «великой» хватало; она могла выставить очень плотный заслон.

Конечно, можно было – теоретически – сделать широкий круг, взяв севернее, и выйти к границе далеко в стороне от поселка. Но такое решение напрашивалось само самой, и не исключено, что именно там Элия и сосредоточила свои главные силы. Впрочем, сейчас уже поздно было сожалеть о содеянном. Ричард Блейд всегда считал подобное занятие прерогативой людей слабых и неуверенных в себе, предающихся бесконечной рефлексии по поводу, «ах, вот если бы я тогда…» Он предпочитал принять решение один раз и в дальнейшем действовать соответственно. Да, да, еще великий Мольтке говаривал, что ни один оперативный план не остается неизменным после первого соприкосновения с неприятелем, но это в том случае, если ТЫ поддаешься давлению этого неприятеля. Блейд полагал более перспективным навязать противнику СВОЙ собственный план – и пусть потом враг меняет в спешке свою диспозицию!

Нет, решение принято они пойдут напролом. Грубо и бесхитростно! Посмотрим, не перехитрит ли Элия на сей раз саму себя!

Шло время. Разговор не возобновлялся. Тамар шагала впереди Блейда, словно раз заведенный, хорошо смазанный автомат. Ни одного слова, ни одного взгляда, казалось, она хочет доказать всем (и не в последнюю очередь себе самой), что Ричард Блейд ее ничуть не интересует.

Кромки болот они достигли, когда уже почти стемнело. Ширпы по-прежнему не показывались, но Блейд, вполне доверяя своему инстинкту разведчика, не сомневался, что они где-то рядом. Быть может, чутье у этих тварей куда острее, чем у собак, и они вполне могут следить за жертвой, держась от оной на почтительном расстоянии.

Тамар выбрала поросль тростника погуще, не церемонясь, выставила оттуда целую компанию мелких кровососов, и они с Блейдом устроили там наблюдательный пункт. Опушка леса была видна как на ладони. Быстро наплывала темнота, однако Тамар в основном не вглядывалась, а вслушивалась и принюхивалась. Это и понятно – на болотах видно недалеко, зачастую возможность выживания зависит от искусства расслышать шорох какого-нибудь хватательного отростка в траве…

Странник и девушка лежали бок о бок и молчали. Блейд был уверен, что точно так же, притаившись возле корней деревьев, караульщики Элии вглядываются в быстро теряющие четкость очертания болот, точно так же прислушиваются к шорохам, что доносит легкий ночной ветерок, и точно так же раздувают ноздри, пытаясь уловить запах врага. Однако сухотники могли ждать хоть до второго пришествия, в то время как Блейду и Тамар не оставалось ничего иного, как идти вперед.

И они пошли – когда мрак сгустился окончательно Точнее, не пошли, а поползли. Болото быстро мелело, навстречу попадалось все больше и больше сухих участков, поросших жесткой невысокой травой, смахивавшей на земную осоку.

Вокруг по-прежнему парила тишина. Враг ничем себя не проявлял.

Блейд полз, держа в левой руке приклад заряженного и взведенного арбалета. В правой у него был топор, отталкиваться от земли приходилось локтями.

Исчезли последние островки мха, и путники очутились на твердой почве. В десятке шагов перед ними к небесам вздымалась непроглядно-черная стена. Словно солдаты в строю, лесные исполины застыли молчаливой шеренгой, а из тьмы меж ними странника пытались отыскать десятки человеческих – или нечеловеческих – глаз.

Руки Блейда нашарили жесткий древесный корень. Они вступили в лес, а им по-прежнему никто не препятствовал. Заманивают?

В сумраке еле-еле угадывались очертания стволов. Ночная чаще была тихой, ни звука, ни шепота, Тамар осторожно поднялась, держась за ствол. Блейд последовал ее примеру – им, похоже, никто не стал препятствовать. Крадучись, короткими перебежками странник и его спутница двинулись прочь от спасительного болота.

Здесь, в лесу, Тамар и в самом деле уступила лидерство Блейду. По-прежнему не произнося ни слова, девушка заняла место в арьергарде.

То, что Тамар и в самом деле не умеет ходить по лесу, выяснилось очень быстро. Там, где странник скользил бесшумной тенью (он прошел хорошую школу в африканских и азиатских джунглях!), девушка спотыкалась, наступала на что-то предательски похрустывавшее. Но, верно, путников хранил некий безымянный болотный бог, потому что в противном случае их бы уже давно если не пристрелили, то, по крайней мере, взяли бы в плен. Однако лесной потревоженный сумрак не ответил им стрелами, и тишина не взорвалась, сметенная лавиной воплей загонщиков. Объяснение этому могло быть только одно: Тамар и Блейд были в лесу одни. Границу никто не сторожил.

Блейд даже замер на одной ноге, не донеся до земли вторую, когда осознал этот нехитрый факт. Граница не охраняется! Одно из двух – либо это хитроумная ловушка Элии, либо в поселке что-то стряслось, так что его обитателям стало теперь не до беглого безумного марабута…

– Мы остановимся на ночь? – шепнула Тамар на ухо страннику. Это были первые слова, с которыми она обратилась к Блейду после их недавней размолвки.

– Думаю, нет, – в тон ей, спокойно и по-деловому, словно и не было никакой ссоры, отозвался странник. – Надо уйти подальше от болот. Охрана границы снята, но я думаю, это может оказаться ловушкой.

– Как ты находишь дорогу в такой темени? – Тамар зябко поежилась. – Я ничего не вижу уже в пяти шагах! А деревья вокруг все совершенно одинаковые! Неужто ты можешь отличить один ствол от другого?

– Ствол от ствола, конечно, не отличу, – Блейд позволил себе чуть-чуть усмехнуться. – Я же говорил – ходить по лесу надо умеючи. В том числе и ухитриться не потерять дорогу, когда идешь по нему в темноте. Я знаю, как находить правильную дорогу с закрытыми глазами.

– Это как же? – не удержавшись, полюбопытствовала Тамар, однако в тот же миг Блейд предостерегающе схватил ее за руку.

– Тише! Здесь кто-то есть… невдалеке…

Нужно не один год прослужить полевым агентом, гореть, тонуть, попадать в окружения, оказываться в сотнях невероятных переделок, чтобы вот так, уловив еле слышный звук, едва различимый человеческим ухом, секунду спустя наверняка знать, где именно сейчас враги, сколько их, как они вооружены, есть ли с ними чудовища…

То были арбалетчики Элии. Одни, без своих страхолюдных подручных. И воинов оказалось на удивление мало – не больше шести человек, как на глаз определил Блейд. Что они делали здесь – одинокий, невесть кому потребовавшийся патруль, в то время как границу должно было стеречь вдесятеро больше народу?

Арбалетчики не слишком таились. Они шли, переговариваясь между собой – хоть и вполголоса, но все-таки, все-таки! На месте их старшего Блейд ухе давно бы пригрозил повырывагь болтунам длинные языки, однако командовавший патрулем, как видно, считал подобные строгости излишними.

– Ложись! – шепотом скомандовал он своей спутнице. – Напасть всегда успеем. Сперва послушаем, о чем они говорят!

Сказано – сделано. Блейд и Тамар залегли, прячась в корнях лесного краснолистного исполина: стражники шли прямо на них. Голоса становились все громче и отчетливее.

– Да не полезет он здесь, разве не ясно? Он же не дурак, то всякому ясно!

– Может, полезет, а может, и нет, – возразил чей-то густой бас. – Наше дело маленькое – границу дозором обойти. Вот и обходи! Чего тебе еще не хватает?

– Да чего ее обходить? – продолжал упорствовать первый голос, переходя все границы я самым непотребным образом попирая субординацию. Мысленно Блейд уже вкатил этому говоруну десяток нарядов вне очереди… или нет, трое суток гауптвахты за пререкания со старшим по званию!

– Да чего ж ее обходить? Весь народ Великая на юг послала…

– Ну, ты еще приказы Великий тут обсуждать станешь! – разом возмутились несколько воинов. – Ей виднее!

Патруль подошел уже почти вплотную к тому дереву, за которым прятались путники.

– Ей, само собой, виднее, – согласился было спорщик, и тут его речь прервал резкий знакомый свист. Ширп! Принесла нелегкая… Блейд чертыхнулся про себя.

Тварь спикировала откуда-то сверху и едва не вцепилась когтями в его затылок; странник спасся только тем, что успел откатиться в сторону.

Патрульные разом бросили праздные разговоры.

– Это он! Он здесь! Здесь! – истошно заверещал кто-то из бравых воинов, и воздух с визгом вспорола первая, пущенная пока еще наугад арбалетная стрела.

– К бою! – скомандовал Блейд себе и Тамар. Раз здесь ширп, беглецам уже не скрыться. А эти крылатые твари никогда не летали поодиночке. Где-то рядом должна была прятаться целая стая.

Первая и единственная стрела, выпущенная в этой схватке странником, пробила горло самому быстрому и храброму из патрульных. Парень на свою беду вывалился прямо навстречу Блейду, выставив перед собой заряженный арбалет. Выжил бы тот, кто успел нажать на спусковой крючок первым, словно в ковбойских вестернах. Первым успел Блейд.

Однако после этого арбалет пришлось бросить и взяться за топор. Когда против тебя столько опытных стрелков, единственный выход – это завязать рукопашную схватку, уповая на то, что никто не успеет отбежать в сторону и всадить тебе железный болт в затылок.

Странник беспокоился за Тамар, однако девушка явно чувствовала себя в своей тарелке. Ее небольшой топорик взлетал и опускался, гвоздя то вправо, то влево; опешившие сухотники попятились, не ожидая от хрупкой с виду противницы подобной прыти.

Самому же Блейду потребовалось ровно четыре секунды и три удара, чтобы расправиться с очередным противником. Что-то свистнуло, правый бок обожгло, однако подобравшийся слишком близко сухотник второй раз свой топор уже не поднял. Третьего врага странник уложил, раздробив ему голову обухом.

Разумеется, лучше всего было бы объединить силы сухачей и болотников и вместе наведаться в город Слитых; но сейчас время для миролюбивых проповедей казалось не слишком подходящим. Если на Блейда нападали, он сражался и убивал – пусть по необходимости, но тем не менее убивал, нарушая известную христианскую заповедь. Если тебя ударят по правой щеке, подставь левую… Нет, это было не для него!

Еще одного патрульного сразила Тамар: оставшиеся двое наконец-то сообразили, что происходит, и кинулись было наутек, рассчитывая скрыться в темноте, однако один тут же свалился со стрелой в шее – Тамар разрядила один из валявшихся вокруг арбалетов. Последнего Блейд догнал, сбил с ног могучим ударом кулака и привел к надлежащей неподвижности, пару раз легонько стукнув головой о корень. Тело воина обмякло и замерло.

Бой был окончен.

– Как ты дерешься! – даже во тьме было видно восхищение в глазах девушки. Следы былой обиды исчезли, точно унесенные ветром.

– Пустяки, – благодушно возразил Блейд. – Давай лучше приведем в чувство этого бездельника, – он кивнул на лежащего в траве оглушенного воина.

Немного воды из фляжки Тамар, выплеснутой на лицо пленному, – и незадачливый стражник очнулся.

– Ты? – прохрипел он, с суеверным ужасом взирая на Блейда. Лицо странника было едва различимо в сгустившейся тьме, однако света пока хватало, чтобы опознать удивительного марабута.

– Я, я, – кивнул странник. – Я вернулся! Не понимаю только, зачем вам потребовалось на меня нападать? Чего вы от меня хотите? Или, вернее, что нужно от меня Великой Скрывающей Лицо?

– Я не скажу тебе, – воин побледнел, и эту его бледность можно было разглядеть даже в сгущающейся ночной темноте.

– Ты уверен? – ласково спросил его Блейд, устраиваясь рядом с обезоруженным пленником. В глаз воину Элии сурово смотрел заряженный арбалет, а свирепая гримаса на лице Тамар не оставляла сомнений в том, что она нажмет на спуск при малейшем движении сухотника. Страж предпочел не рисковать.

– Ты уверен? – повторил Блейд, выразительно проводя пальцем по острому лезвию своего топора. – Ты настаиваешь на этом? Или ты думаешь, что пытать умеют только палачи твоей Элии?

Воин с усилием сглотнул. «Еще немного – и, чего доброго, в штаны наложит!» – подумал странник.

– Так как же? Поговорим? Или же ты желаешь лишиться коекаких важных частей своего тела? – голос Блейда по-прежнему был отменно ласков.

– Т-ты… не… посмеешь… марабут… – собрав остатки мужества, пролепетал воин, но бившийся в его глазах ужас был красноречивее любых слов.

– Марабут смеет все. Сейчас мы свяжем тебе руки, а потом спустим штаны, – отеческим тоном произнес Блейд. – Тамар, займись-ка…

Однако связывать руки не пришлось; едва только лезвие топора вплотную приблизилось к поясному ремню воина, он тонко взвизгнул и судорожно забормотал, дергаясь и брызгая слюной от страха:

– Спрашивай, спрашивай, спрашивай…

– Давно бы так, – заметил Блейд, отводя лезвие. – Тогда ответь мне, почему граница с болотами не охраняется? Насколько мне известно, здесь всегда держали куда более многочисленную стражу? Говори, да не вздумай ничего сочинять! У меня есть способ проверить твою правдивость.

– Великая бросила всех, кого могла, на южный рубеж… – торопливо зачастил пленный. – Слитые… они наслали множество своих тварей… мы потеряли все, что было захвачено на южном берегу Реки… Слитые вот-вот ворвутся на наш берег… Элия послала всех туда.

Блейд и Тамар переглянулись.

– А что же такое случилось, что Слитые начали большую войну? Они требовали что-нибудь от вас?

Вряд ли в этом мире додумались до чеканной формулировки, война есть продолжение политики другими средствами. Но, тем не менее, ситуация нуждалась в расследовании.

– Эти Слитые – они не присылали послов? – последнее слово Блейд произнес по-английски – такого термина в языке Гартанга попросту не существовало.

– Послов? – попытался повторить пленник. – Не понимаю!

Пришлось некоторое время растолковывать стражнику, кто такие «послы» и для чего они нужны.

– Ты говоришь странные вещи, марабут… Нет, Слитые никогда и никого не присылали. Они не задавали вопросов и не ждали ответов. Они просто нападали – когда считали это нужным.

– А почему же Великая не попыталась узнать, чем же недовольны ваши соседи? Ведь если Слитые настолько могущественны, воевать с ними может быть весьма опасно и весьма накладно! Не лучше ли заключить с ними мир?

– Заключить мир? – недоуменно повторил пленник. – Но такого никогда не было. Мы всегда воевали… всегда торговали…

– Быть может. Слитых не устраивают ваши цены?

– Мы ничего не меняли. Было выставлено обычное количество товара. За него была получена обычная плата.

– И, если не секрет, какая же?! – голос Тамар звенел от ненависти.

– Не секрет… то, что помогает заживлять раны, то, что помогает расти злакам на полях, то, что дают животным, чтобы они лучше плодились… инструменты, что режут сталь, точно дерево…

– Короче, лекарства, удобрения, медикаменты и сельскохозяйственная утварь, – подытожил на английском странник.

Что ж, весьма разумно. Интересно, зачем этим Слитым долгожив?

– Значит, что вызывало войну, тебе неведомо?

Пленный отрицательно помотал головой.

– А как это отразится на обитателях болот?

Воин неуклюже заерзал, стараясь не смотреть в полные беспощадного презрения глаза Тамар.

– Великая… понизит цены за корень-сырец… Они… ну, те, что с болот… получат меньше, чем обычно…

– Негодяй! – забывшись, Тамар рванулась вперед с явным намерением выцарапать несчастному парню глаза. Ее рука то ли невольно, то ли в пылу ярости вдавила спусковую скобу арбалета, и короткая стрела пропела свою высокую песнь смерти,

– Зачем! – Блейд резко повернулся к своей спутнице. Стражнику уже не помогло бы ничего – железный болт торчал точно из середины лба.

Тамар отвернулась. Ее побелевшие губы сжались в тонкую прямую линию.

– Извини, Ричард. Я не хотела его убивать… хотела только врезать как следует…

– Хотела, хотела! – зло передразнил ее странник. – Ты хотела, а парня уже не вернуть. И зачем я только дал тебе этот проклятый арбалет!

– Это же сухотник, – тихо и непреклонно произнесла. Тамар. – Мерзкий предатель-сухотник. Убить его – первейшая обязанность любого воина моего племени. Я исполнила то, что должна была исполнить… пусть немного раньше, чем хотелось бы, но…

– Никаких «но»!

– Ричард, ты что? – Тамар присела на корточки перед Блейдом, взяла его за руки, заглянула в глаза. – Ты жалеешь их, что ли? Жалеешь этих сухачей, которые едва не отправили нас к Болотным Хозяевам?

Блейд не ответил. Склонившись над убитым стражником – совсем еще молодым пареньком, – странник осторожно закрыл ему глаза и, сам не зная зачем, сложил крестом на груди еще теплые руки.

– Пошли отсюда, – он говорил отрывисто, почти грубо.

– Куда? – совсем по-детски спросила Тамар.

– К поселку. Мне надо побеседовать кое с кем более знающим, чем этот бедолага, – Блейд кивнул на труп.

– Побеседовать? – Тамар подобралась, точно дикая кошка. – А, по-моему, нам стоит устроить там ха-ароший пожар! Да еще и подпереть колами двери, чтобы никто не выскочил…

Это было уже слишком, слава лейтенанта Келли Ричарда Блейда отнюдь не прельщала. Устраивать тут второе Сонгми он не собирался – да и другим бы не дал.

– Тамар, но ведь там же дети! – вообще-то Блейд не отличался сентиментальностью, а ля герр ком а ля герр, на войне, как на войне… Но детей он старался не убивать.

– Дети? Из них вырастут новые арбалетчики сухотников. И отправят к болотным хозяевам моих соплеменников.

– Точно так же могли бы сказать и сухотники – про детей твоего племени, – заметил Блейд. Разговор нравился ему все меньше и меньше. Разумеется, он не из Комитета по этике ЮНЕСКО, но все же, все же… Разве где-нибудь ему доводилось встречать столь глубокую и непримиримую ненависть? Такую, что утолила бы свою жажду, лишь выпив ВСЮ кровь ВСЕХ до единого врагов, включая нерожденных младенцев в чревах матерей…

– Так они это и говорят! – с энтузиазмом подхватила Тамар – И делают, что самое главное!

Блейд промолчал. Что ж, в крайнем случае можно будет аккуратно оглушить эту кровожадную гордячку… да, да, конечно, она потеряла своего первенца, но… Разве можно притупить собственную боль, если станешь причинять ее всем вокруг?

Он замедлил шаг. Ночь вступила в свои права, мрак стал совершенно непроглядным, двигаться приходилось почти что ощупью.

– Остановимся, – бросил он спутнице. – Если тут и в самом деле война, мы сможем спать спокойно.

Он бросил котомку на землю, старательно не замечая знакомого блеска в глазах девушки.