Текст книги "Призрак войны"

Автор книги: Джефферсон П. Свайкеффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Нет… – начала Дельта, затем она остановилась. – О-о! – Ее поразило открытие. Она придвинула книгу ближе в изумлении: – Это изображает мир в миниатюре?

– Да, – Сэм схватил ее руку в восторге. – Сейчас мы здесь. – Он показал на точку Сан-Антонио. – А Омикрон здесь. – Он указал в центр Невады.

Дельта приложила собственный палец к карте, держа книгу в другой руке.

– Я не чувствую гор.

Сэм принялся объяснять.

Шли часы, и Дельта узнавала от Сэма о Земле все больше. Несколько раз за вечер Сэм выбегал, чтобы принести новые книги: словари, сборники легенд, иллюстрированные справочники, записки путешественни shy;ков. Он показал ей путь, пройденный ею, они вместе установили место, где она приземлилась. Он рассказал ей, куда текут реки, как растут деревья, для чего построены дороги и города. Она понимала быстрее, чем любой из людей. Она была умнее всех, когда-либо встреченных Сэмом. Она была умнее его самого.

Он открыто восхищался ею. Она привлекала его как женщина своими формами и тем более что она была совершенством инженерной мысли. Но еще более его восхищал ее блестящий, ищущий интел shy;лект. Внезапно, перегнувшись через кипу книг, он поцеловал ее. Затем, смущенный, он отпрянул.

– Извини… Дельта. Я не должен был делать этого. Это потому что ты…

Дельта наклонила голову в весьма человеческом положении:

– Что…

– Ты абсолютно прекрасна, – выдохнул Сэм.

– Я не совсем поняла. – Потом, склонив голову, она сказала тихим голосом: – А может быть, я поняла…

***

Тем временем в конторе музея Грант рассказывал об охоте в прошлом, о старых войнах и древних распрях вдоль непокоренных рек Дальнего Востока, пока офицер Пруит, переполненный впечатлениями, не заснул в кресле.

Грант улыбнулся и глубоко вздохнул.

– Бог мой! – сказал он и повернулся к Мадлен, которая одобрительно смотрела на него:

– Грант Александер, ты неисправимый лжец.

– Мадди, большая часть этого была правдой.

– Кое-что, но хотя бы отчасти то была ложь?

– Чуть-чуть, – признался он.

– Пусть чуть, я все равно люблю в тебе рассказчика. Ты убаюкал Пруита. Он бывал в детстве в музее?

– Ты запомнила его.

– Выключи свет, музею это дорого сто shy;ит. – Мадлен погасила настольную лампу и покатила каталку в спальню.

– Спокойной ночи, Мадди, – сказал Грант. – Спокойной ночи, Флетчер.

ГЛАВА 14

Задолго до восьми утра начали прибывать корреспонденты. Первыми прибыли газетчики в старых, видавших виды авто shy;мобилях. Позднее, ближе к назначенному сроку, приехали операторы, нагруженные электронной техникой.

Грант всех приветствовал широкими театральными жестами. Можно было подумать, что он всю жизнь был церемоний shy;мейстером. Фотографы из вежливости сняли его несколько раз. В помещении музея Мадлен отвлекала Пруита, а Сэм посвящал Дельту в то, как надлежит вести себя роботу. Они находились в уединении в кабинете географических карт. Солнце освещало верхнюю половину здания.

– Ты должна говорить строго, – разъяснял он. – Вот так…

Дельта повернула свое странное лицо к нему:

– Почему?

Сэм вспыхнул:

– Такого они от тебя ожидают, нам не надо привлекать слишком много внимания.

– Но разговаривать таким образом глупо.

– Это хорошо. Придерживайся этого. И больше говори в нос.

– Как это?

Сэм посмотрел на нее. У нее не было носа.

– Бубни монотонно.

– Таким образом?

– Да.

– Хорошо.

– Более того. Твоя походка должна быть скованной. – Сэм продемонстрировал подагрическую походку.

Дельта совершенно по-человечески рассмеялась. Она прикрыла рот ладошкой:

– Сэм!

– Люди поверят, что я сделал тебя, если ты будешь ходить, как зомби, а говорить, как пустоголовый дурак. Нельзя позволить им распознать твой истинный интеллект.

– О Сэм, – она элегантно поклонилась, затем прошлась, подражая ему, похожая на игрушечного робота. Сэм подавил в себе смех.

– Смешно?

– Нет, – Сэм кусал губы.

– Нет, смешно.

– Ну хорошо, – он подошел и обнял ее. – Смешно.

– Но офицер Пруит видел меня, когда я вела себя естественно. Не приведет ли это к ненужным выводам?

– Грант сказал, что Пруит в жизни не сделал ни одного вывода. – Сэм прошелся взад и вперед. – Я не так уверен. Он полицейский и должен быть наблюдательным, хотя он еще молод…

– Ты тоже молод, – заметила Дельта. – Но ты очень наблюдателен.

Сэм ехидно ухмыльнулся:

– Ты моложе меня.

Дельта горделиво выпрямилась:

– Я тоже не вчера родилась.

Они вместе вышли навстречу Мадлен. Сидя в своей античной каталке, Мадлен осматривала их. Немного спустя Сэм почувствовал себя неловко под ее пристальным взглядом.

– Вы подходите друг другу, – наконец сказала она. Она поправила очки: – Что ж, пойдем к журналистам с большой ложью.

– Да, – сказала Дельта, – пора.

– Где Пруит? – поинтересовался Сэм.

– Он причесывается, готовится попасть на первые страницы газет. У Гранта побольше достоинства.

– А что мы скажем ему? – спросила Дельта.

– Что-то похожее на правду, – сказал Сэм.

***

На ступеньках музейного фасада пресса образовала каре. Порядком руководил Грант, сдерживавший корреспондентов. Он стоял, как британский офицер при Боксерском восстании в Китае. Он выдавал информацию о Сэме, приправляя ее красочными деталями.

Один репортер затратил некоторое время на правильное написание фамилии Та-рамаско. Он спросил, каково ее происхождение.

– Американское, сэр, – ответил Грант. – Испанское, итальянское, греческое, коренное американское и еще Бог знает какое. Все Средиземноморье в одном юноше. Живость гибрида. Когда-нибудь составит счастье молодой женщины.

– Живы ли его родители?

– Возможно. Он не всю жизнь провел в Сан-Антонио. Он путешествовал.

По толпе собравшихся журналистов пробежал шум, когда они увидели Сэма и Дельту. Они вышли на верхнюю площадку лестницы. Сэм придерживал дверь для Мадлен, которая, в свою очередь, придержала ее для Пруита. Пруит нахмурился при виде публики, и некоторое время казалось, что он хочет скрыться в здании.

– Путешествовал, Грант? В восточном направлении самой дальней точкой был Шривпорт. – Короткий смешок пробежал по рядам. Грант позволил Сэму выйти на передний план и отошел к Мадлен.

– Вы молодой человек с роботом? – спросил репортер. Сэм пожал плечами и кивнул в сторону Дельты.

– Приятно… видеть… вас… – сказала Дельта голосом, совершенно лишенным интонации. Она сделала пару нетвердых шагов, повернулась налево и скованно поклонилась. Сэм знал, что если он не сдержится и засмеется, то он уже не сможет остановиться.

Посыпались вопросы. Как пришел к идее построения? Это “она” или “оно”? Как она вышла из-под контроля на Восточной Коммерческой улице? Не собирается ли полиция добиться через суд ее демонтажа? Каковы его ответы на выдвинутые обвинения?

Солнце грело лицо Сэма, ободряя его. Птицы чирикали что-то важное для них, а журналисты спрашивали нечто важное для них. Случайные автомобили проезжали мимо. Водители опускали стекла, чтобы лучше видеть и слышать происходящее.

Не желая показаться скрытным, Сэм явно снижал значение происходящего. Это робот. Что это означает в действительности? Редукторы. Шкивы. Микропроцессор и автомобильный аккумулятор? И это тоже. Но это способ взглянуть на нас са shy;мих.

– Может ли она сочинять музыку?

– Этого нет в ее программе.

– Может ли она нанести ущерб человеку?

Сэм поднял руку.

– Это очень важный вопрос. Да, она может нанести ущерб человеку. Но, я думаю, не больше, чем ваши кинокамеры.

Он выдержал паузу, давая возможность переварить информацию. Он знал, что идеи могут представлять опасность. Гласность может быть оружием, средства информации означают обмен ценностями, подчас представляющими грозную силу. Люди, связанные с радио и телевидением должны знать это.

Затем Сэм продолжил:

– В конце концов, вы можете уронить камеру кому-нибудь на ногу.

Вскоре пресс-конференция закончилась. Метры пленки отсняты, слова зафиксированы. Дельта показала себя с наилучшей стороны: она изображала глупость так, как это может только умный человек. Один фотограф крупным планом снял ее руку, держащую яйцо. Изображение должно продемонстрировать тонкость моторной организации робота. Сэм подумал, что будь он на месте робота, он раздавил бы яйцо. Он понял, что Дельта показала менее пугающий вариант.

“Она умнее меня”.

Он долго стоял на ступенях, глядя, как журналисты собирают свою технику. Пру-ит и Мадлен вернулись в здание музея. За ними ушел Грант, бросив внимательный взгляд на Сэма.

Наконец Сэм и Дельта остались одни.

***

– Сэм? – сказала Дельта своим обычным приятным голосом

Он тряхнул головой:

– Замечтался. – Он почувствовал необходимость разъяснения: – Я пытался поразмышлять, ты знаешь, мне это трудно.

– Чепуха! – Рот Дельты улыбался, но ее лицо оставалось неподвижным, как всегда.

– Ты собираешься идти на борьбу с Омикроном. Я обещал пойти вместе с тобой. – Он подыскивал слова: – Мне нужно знать больше об этом.

– Омикрон не твой враг. Ты не можешь понять его. Он представляет угрозу вашему миру.

– Тогда он и мой враг.

Дельта заключила Сэма в свои нежные объятия. Никто ее этому не учил. Просто она почувствовала, что так она может успокоить его.

– Нет, ты не сделан… не создан с такой единственной целью, как я. Я охочусь за ним. Я должна… задержать его.

– Уничтожить его, – сказал Сэм.

Дельта прижала его к себе.

– Я не знаю, что такое уничтожить. Я видела это по телевидению, но я думаю, что это было не по-настоящему. Мне кажется, я знакома лишь со словом.

– Ты счастливая. – Сэм наклонился и как бы экспериментально поцеловал ее. – Уничтожение – проклятие человечества.

– Я отправлюсь завтра. – Дельта отодвинулась от Сэма. – Нет, я потеряла слишком много времени. Я отправлюсь сейчас.

– Нет! – закричал Сэм. Дельта остановилась. Сэм закусил губу. – Не сейчас. Я так мало знаю о тебе. Ты мне нравишься.

– Хорошо, я побуду несколько дольше с тобой.

Они вместе вошли в здание музея.

***

В середине дня все собрались вокруг маленького телевизора, который Сэм принес из своего помещения, чтобы посмотреть новости.

– Все быстрее и быстрее, – заметил Грант. – Темпы ускоряются с каждым днем. Устаешь даже просто наблюдать. Когда я был молодым, считались свежими события недельной или двухнедельной давности.

– Мир стал несносным, – согласилась Мадлен, – у недель нет настоящего завершения, времена года мелькают. Конгресс принимает решения о том, чтобы передвинуть стрелки часов и, – она добавила по-французски, – вот вам лето! Никто не пользуется человеческой привилегией попусту тратить время. Свободное время стало ругательным словом.

Пруит склонился к телевизору, настраиваясь не пропустить ни слова. Рядом сидели Дельта и Сэм, пытавшийся казаться равнодушным. Он был еще так молод, что показ по телевидению был для него большим событием.

Вступление к интересовавшему их пункту новостей было приправлено легкомысленной шуткой о замене автоматами людей на их рабочих местах. В этот момент было показано лицо Дельты крупным пла shy;ном. Затем камера отодвинулась и показала всю фигуру Дельты. В кадре показался диктор с текстом.

– О, это нечестно, – громко заявил Грант, – меня вырезали!

Пруит и Мадлен шикнули на него.

– …тот самый робот, который терроризировал Восточную Коммерческую улицу вчера, – продолжал репортер. – Робот сделан Сэмом Тарамаско, которому 26 лет и который работает независимо. Робот приспособлен для работ общего характера, включал спасение под водой.

Голос за кадром сопровождал картинки толпы, музея, Гранта и Мадлен. Крупным планом был показал Пруит, который был польщен и смущен:

– Вот и я стал звездой, – пробормотал он.

Передача завершилась показом Дельты, произносившей механическим голосом: “Приятно… видеть… вас…”

За этим последовала пара шуток и история о козах в Дель Рио. Сэм выключил телевизор.

– Правильно, Сэм, – начал было Грант.

– Погодите, – вмешался Пруит, – он выглядел озадаченно. – Она не говорит так.

– Не говорит как? – спросил Сэм, как будто непоследовательным был не робот, а офицер.

– Она… не… говорит… таким обра shy;зом… – вспыхнул Пруит.

Грант ухмыльнулся, а Мадлен улыбнулась тому, как Пруит передразнил Дельту.

– Конечно, я не говорю так, – сказала Дельта, положив руку на плечо Пруиту и повернувшись к Сэму. – Я по-прежнему не понимаю, как это получилось.

Пруит глупо мигал, не видя в этом смысла.

– На самом деле все исключительно просто. – Сэм посмотрел в пол, потом перевел взгляд на Пруита. – Предположим, она говорила бы нормальным голосом. Все подумали бы, что это голос женщины, переданный на расстоянии через микрофон в передатчик. Истина слишком сложна для средней телевизионной аудитории.

– О, – просветлел Пруит, – и поэтому ты запрограммировал скованность в ее ходьбе?

– Точно! – Сэм удовлетворенно посмотрел на Мадлен. – Если бы ее походка была столь же легкой и свободной, как у нормальных людей, все подумали бы, что внутри сидит человек. Эффект был бы потерян. Возможно, недоверие было бы подсознательным, но эффект пропал бы. Журналисты одобрили бы это, если бы они знали.

– Кроме того, – продолжал он, – позднее я смогу представить Дельту в качестве улучшенной модели, не меняя ни чего.

– Конечно, – одобрительно произнес Пруит.

***

В послеобеденное время, когда Сэм и Дельта прогуливались по музею, а Грант начинял Пруита новой дезинформацией, Мадлен сидела в конторе с бумагами.

Финансовое положение музея было шатким, но не катастрофическим. Большая часть средств поступала от Фонда Квентина Кори, но вклады из других источников были жизненно необходимы.

Мадлен сидела и раздумывала над финансовым положением музея, вдруг зазвонил телефон. Она подняла голову и посмотрела на аппарат с отвращением. Обычно ей никто не звонил, она ясно выражала свое отношение к телефону.

Она подняла трубку и сказала:

– Да?

Затем она только слушала, ничего не говоря. Ее мнением не интересовались. После передачи информации телефон разъединился, лишая Мадлен удовольствия повесить трубку.

Мадлен была в шоке от возмущения. Она выключила лампу: “Сэкономлю несколько центов на электричестве”.

Затем она направила каталку в коридор:

– Сэм? Сэм Тарамаско? Немедленно иди сюда.

Сэм выскочил из прохода ей навстречу. Они почти столкнулись. Мадлен схватила его за рукав и остановила, предотвратив его столкновение со стендом.

– Мадлен! Что случилось?

– Кук! Карлос Асендио Кук! Эта ненасытная глотка! Он добивается своего! Его безнравственность и бесстыдство не знают себе равных!

Сэм, несмотря ни на что, сохранил присутствие духа.

– Я сказал то же самое, а суд присудил двести тысяч долларов.

– Твое преступление состояло в том, что ты недооценил его коррумпированности. Таких, как он, нельзя оклеветать ни словом, ни делом.

Сэм сложил руки на груди:

– Я слышал, телефон звонил. Это был он?

– Его адвокат. Уф! Браться за шантаж от его имени! – Мадлен посмотрела на Сэма: – Он требует себе робота!

Сэм вздрогнул как от удара:

– Он…

– Он требует Дельту.

– Этому не бывать!

– Я знаю это. Ты знаешь это. Дельта знает это, но Кук держит тебя на прицеле.

– Он угрожает тебе, Мадди? – спросил Сэм тихо.

– Мне? Нет и да. Он пообещал прекратить выделение средств на музей.

Сэм глубоко вздохнул в холодном бешенстве. Применять силу закона против него было уже низостью. Он добился постановления суда, но прибегать к подобным мерам…

Сэм выдохнул и сказал слабым голосом:

– Это все!

Мадлен посмотрела на него в замешательстве:

– Нет, ты еще поборешься!

– Как? У него больше адвокатов, чем у меня рубашек. Он склонил закон на свою сторону. Ты знаешь, почему я пошел этим путем?

– Нет, не знаю. – Гнев Мадлен прошел, уступив место беспокойству за Сэма.

– Он мог добиться судебного постановления, но я мог ответить получением патента на Дельту. Я мог бы продать свои права кому-нибудь другому и выплатить Куку наличными, а он этого не желает.

– Так было бы, если бы ты в действительности сделал Дельту.

– Да, – Сэм повернулся к Дельте и спрятал голову у нее между грудей. – Если бы.

Мадлен кивнула:

– Клевета такого человека стоит двести тысяч долларов.

– Нет, – сказал Сэм, едва удерживаясь от слез. – Ничто не стоит таких страданий.

Дельта ничего не говорила. Она держала Сэма в своих руках. Ей показалось, что она начинает понимать значение слова “уничтожить”.

ГЛАВА 15

Баск открыл, что он может обманывать Омикрона. Он сказал ему, чтобы он рыл землю, чтобы обрести силу.

Омикрон копал руками землю. Туннели, которые он прорубал, проходили через скалы и вели всегда вниз. Образовался лабиринт, извилистый и искусный, если учесть, что он создавался столь грубыми руками. Он прорыл также несколько штолен, ведущих на поверхность пустыни высоко вверху. Однако нараставшие надежды Баска на свободу потерпели крушение, поскольку Омикрон не оставлял его на достаточно долгое время одного и он не мог воспользоваться появившимися возможностями для побега. Сильный жестокий гигант не собирался терять источника информации об этом мире.

Баск показал ему, как использовать ядерное оружие, которое тот снял с испытательного стенда на поверхности. Баск предупредил его, чтобы тот держал атомное оружие подальше от его маленького, слабого тела. Громадный и сильный Омикрон насмехался над своим компаньоном, который располагал своеобразной силой и разумом, неподвластным самому Омикрону.

– Если ты применишь ядерное оружие вблизи меня, – сказал Баск, – ты потеряешь меня, а я могу еще пригодиться тебе.

Омикрон задумался, не отдавая себе отчета в том, кого слушает Баск так внимательно по радио.

“Если Баск мне может пригодиться, стало быть, я слабее без него”.

– У меня есть сила тоже, – сказал Баск, как бы независимо от мыслей Омикрона, – но моя сила над тобой не властна.

Омикрон, не сознавая холодной лживости этих слов, успокоился.

– Как используются ядерные боеголовки?

После некоторого размышления Баск ответил:

– Необходимо сжать тяжелый металл внутри, для чего существуют пусковые взрывные платформы. – Баск поежился: лепет ядерной физики для ребенка.

Омикрон обзавелся светом. Большой язык пламени пылал у одной из стен каверны. У противоположной стены стояли бочки с нефтью. Свежий воздух поступал и дым уходил по новым туннелям, сделанным Омикроном. Баск надеялся, что войска заметят дымок и заинтересуются им. Пока же он дышал горячим дымным воздухом пещеры, которая была похожа на ад.

– А если между тобой и ядерной боеголовкой много скалы? – спросил Омикрон голосом, плохо подходящим для вежливых запросов.

– Надо посмотреть, – ответил Баск. Он поднялся с трудом и побрел вниз по туннелю, считая шаги, но быстро сбился со счета. Туннели так изгибались, что единственным направлением, в котором он был уверен, было вверх.

Он не смел показаться нерешитель shy;ным.

– Отсюда рой туннель еще ярдов сто вниз. Там разместишь боеголовку. Не забудь после этого запечатать туннель, иначе огонь проникнет сюда и поджарит меня. – Он решился: – Тебе же, конечно, нечего бояться.

– Что ты имеешь в виду? – его голос был страшен.

Баск сказал как о само собой разумеющемся:

– Чем ближе к центру взрыва ты будешь, тем сильнее ты станешь. Ты можешь сесть на боеголовку, это сделает эф shy;фект максимальным.

“Боже, пусть он уничтожит сам себя!” – подумал Баск и прислушался к тому, что думает Омикрон.

“Сила от центра взрыва. Максимальная сила”.

Баск нашел в себе силы вскарабкаться к лабиринту туннелей. Странным образом Баск привык к каверне и называл ее “домом”.

Он попеременно ощущал то холод, то тошноту. Его волосы поредели, но не выпадали прядями, как он опасался. Доза радиации пока была не смертельна.

“Я мог бы выкарабкаться отсюда по одному из туннелей и убежать”. Однако он чувствовал неуверенность и не мог найти в себе достаточно смелости. Омикрон постоянно возвращался и все время проявлял подозрительность.

Однажды чудовище нашло Баска спящим и удивилось его пробуждению. Омик shy;рон тщательно уничтожил тела убитых им солдат при помощи загадочных лучей тепла и света, исходивших от него.

Баск едва удерживался, чтобы не заболеть. Омикрон теперь регулярно приносил тела людей, напоминая кошку, приносящую убитых ею мышей и птиц к ногам хозяина.

“Я не хозяин ему. Иначе я отдал бы его за бесценок!”

Во всем этом была убийственная ирония. Зверь Омикрон держал Баска как домашнее животное.

Он потянулся к холодной скале, пытаясь заснуть. Пламя горящей нефти согревало его. Покой он мог обрести только во сне.

***

Спустившись вниз, Омикрон стоял над боеголовкой. Он снял оболочку, обнажив внутреннее устройство. Пучки проводов и пусковые трубки ничего не значили для него. Рассердившись, он направил тепловой луч на устройство. Химические взрывчатые вещества, смонтированные для образования критической массы плутония, загорелись от действий Омикрона. Плутоний был сдвинут и частично рассеян. Отдельные ломтики раскололись на массы менее критической, выделявшие радиацию и тепло. Если бы Омикрон был живым человеком, он быстро бы умер в каждой клетке своего организма. Будучи же тем, кем он был, Омикрон насыщался теплом, отбрасывал частицы вещества, беззаботно относясь к нейтронному потоку.

Он собрал часть плутония, отчасти растопленного, и попытался сжать его в своей руке. Развилась убийственная радиация, металл стал жарко-синим. Свет питал его, но взрыва не получалось.

Он обратил свой гнев на скалы, потом двинулся вниз по туннелю.

Теперь он светился. Первый взрыв глубоко под землей напитал его, но он хотел еще. Его кожа поглотила радиацию и тепло почти полностью к тому времени, когда он добрался до верхней каверны, чердака его подземного дома. Если бы он не был способен к абсорбции, для Баска эта доза оказалась бы смертельной.

– С боеголовкой ничего не вышло.

Это заявление Омикрона пробудило Баска. В пещере по-прежнему горела нефть, покрывая сажей стены и потолок.

– Боеголовка… – Баск пытался выяснить смысл сказанного. – С боеголовкой ничего не вышло? Каким образом?

– У тебя есть сила над оружием? – спросил Омикрон.

– Я знаю только в общих чертах. В деталях мне ничего не известно.

“Откуда мне знать? Я всего лишь рядовой патруля с военной специальностью телеграфного оператора”.

– Я выясню это, – заявил Омикрон и повернулся, чтобы идти. Баск поднялся. Он знал, что задумал Омикрон. Чудовище собралось идти на военную базу, чтобы похищать людей до тех пор, пока не попадется специалист по ядерному оружию.

– Подожди, – он овладел собой и попытался придать себе уверенный вид. – Расскажи мне, что ты сделал.

Омикрон описал свои действия. Баск был поражен.

– Оружие требует деликатного обращения. С ним нельзя допускать грубых действий. Это знаю даже я.

“Узнать, что малыш Баск знает, и убить его”. – подумал Омикрон, и Баск слышал это.

Баск подошел к своему мучителю и попытался объяснить ему принцип действия атомной бомбы. Он, как мог, объяснил, что пусковые устройства должны действовать совершенно одновременно. Он рассказал про электронные детонаторы. Он не знал, смеяться ему или плакать. Сведения были настолько элементарны, что даже он имел общее понимание о пусковых механизмах самого опасного в мире оружия.

– Ты можешь голыми руками разрушить скалу, – закончил он. – Но сила заключается в сложности. Сила принятия быстрых решений имеется у компьютера. В боеголовке находится компьютер, который запускает в ход детонаторы.

– Сила в сложности? – сказал Омик shy;рон с подозрением. – Сколько же видов силы имеется?

“Тупоголовый подонок! – молча выругался Баск. – Есть силы, которые тебе и не снились. Любовь. Вера. Мужество. Как я хочу быть мужественным!”

– Есть только несколько видов силы. По существу, одна-две. Ты просто не научился пользоваться ими. Ты должен думать, как человек.

Омикрон посмотрел на него хладнокровно и оценивающе. Внезапно Баск со страхом подумал, что в чудовище больше человеческого, чем он находит. Большую опасность представляет возникшее у Омикрона подозрение в отношении своего хрупкого человеческого партнера.

Омикрон направился снова в туннель и пропал из вида. Солдат пытался найти успокоение во сне, но не смог. Им овладевало беспокойство. Он свернулся калачиком подле горящей нефти.

Баск почувствовал толчок, пришедший снизу. Он походил на начинающееся землетрясение. Каверну шумно затрясло. Сверху посыпались камни. Солдат подумал, что, если Омикрон не замазал за собой туннель, то пламя и газы дойдут до него.

Наконец земля перестала трястись, а скалы прекратили стон. Баск открыл лицо и осмотрелся. Он заметил новые лужи нефти, огонь продолжал гореть, согревая пещеру.

Баск ждал. Куда пошел Омикрон? Может ли он пережить непосредственное воздействие многих килотонн заряда?

Тишина продолжалась, но Баск не мог заставить себя считать Омикрона погиб shy;шим. В отдалении продолжались отголоски взрыва.

Вдруг он услышал мысли Омикрона по радио: “Сила. Сила. Сила”.

“Надеюсь, ты погибнешь от нее”, – подумал Баск.

Он подумал, что многие ярды скального грунта не заглушают радиопередачи, что означает специфический характер радиоволн и еще одно нарушение Омикроном элементарных природных законов. Либо он сверхъестествен, либо законы нуждаются в пересмотре. Баск подумал об этом с равнодушием.

“Сила. Сила. Сила”.

Была какая-то маниакальность в этом повторении. Может быть, его достало? Может, сила его ранила? Или он купается в радиоактивности?

Баск поежился и пододвинулся к огню.

Через несколько часов Омикрон вернулся в свою пещеру.

Он светился, как раскаленное железо в полужидком состоянии. Солдат почувствовал жар на расстоянии. У него заложило нос, и он был вынужден дышать через рот. Глазам было больно смотреть.

“А что, если это радиация? Я погибну через пятнадцать минут”. У него пересохло горло, он вдруг вспомнил имбирное пиво.

– Сила, – сказал Омикрон приближаясь.

– Отойди, – закричал Баск. Он хватал воздух ртом. – Я не смогу выдержать такой силы. – Овладев собой, он продолжил: – Уйди, пока ты не остыл, или ты убьешь меня.

Омикрон медленно и торжественно кивнул и вышел по туннелю, ведущему в пустыню.

***

В Сан-Антонио, в Музее Квентина Кори Грант будил Сэма.

– Что? – произнес Сэм и взглянул на часы. Было около полуночи.

Грант заметил, что Дельта лежала около Сэма, но не в его спальном мешке, как он сам. Гранту нетрудно было видеть, как относится Сэм к роботу. Он и сам испытывал нечто подобное.

– По радио передали о происшествии на ядерном полигоне в Неваде.

– Какого рода происшествии? – Сэм окончательно проснулся.

– Омикрон, – сказала Дельта. – Он становился все сильнее в последние четыре часа.

Сэм посмотрел на Дельту, та была в отчаянии. Грант видел, что они оба расстроены.

– Объясни-ка мне все это, Дельта, – сказал Грант, по-индийски сев на полу мастерской Сэма.

– Нет, – возразил Сэм, – сначала посмотрим телевизионные новости.

Он вскочил, как был, в нижнем белье. С верхней полки он достал небольшой те shy;левизор. Только утром они все вместе смотрели новости о себе, теперь они смотрели на действия своего врага.

Фильм был черно-белым, снятым в трудной обстановке военными. В углу кадра было написано “Фильм Министерства обороны”.

Собственно, ничего существенного не показывали. Были вспышки взрывов боеприпасов, столб дыма, грузовик, мчавшийся на большой скорости слева направо.

Закадровый голос военного комментатора объяснял обстоятельства:

– Не выяснены причины взрыва. Подчеркивалось, что взрыв был подземным. Никакой утечки радиации в окружающую среду не произошло. Испытание не было запланированным. Министерство энергетики планировало испытания летом и весной, самое раннее, в апреле.

Комментатор продолжал рассказывать дальше, сводя к минимуму отчеты об ущербе, но тем не менее откровенно, сознавая за общественностью право на информированность. Сэм сидел у постели в откровенном шоке. Дельта отражала своим лицом голубые всплески с экрана. Грант смотрел спокойно, умудренный житейским опытом.

“На этот час известно, что погибло пятьдесят человек, – продолжал голос за кадром. – По крайней мере, триста ране shy;ных. Мы со всей определенностью исключаем нападение террористов, будь то из-за границы или со стороны национальных организаций, протестовавших против испытаний. Нападения не было, но помимо этого совершенно ничего не известно о причинах взрыва”.

Пока он говорил, вспыхнуло пламя ракеты, поднимавшейся в небо. Телевидение переключилось на центральную студию новостей в Нью-Йорке. “Дальнейшую информацию мы получим из Пентагона, откуда ведет репортаж наш корреспондент Роберт Винсент”.

Сэм выключил телевизор и кисло улыбнулся:

– Когда они начинают интервьюировать контр-адмиралов, можно быть уверенным, что свежей информацией они не располагают.

Грант раскатисто засмеялся:

– Ты знаешь военных, как самый заправский вояка. Должен сказать, что я рад, что ты не служишь в армии.

– Боже, этого не хватало.

– Кто же такой Омикрон?

Они оба посмотрели на Дельту.

ГЛАВА 16

Звуки водных потоков переполняли контору шерифа де Сото в Пирамиде, штат Вайоминг. Прошлой ночью падал снег, и теперь вода таяла, образуя лужи на стоянке машин. Если прислушаться, он различал дальнее журчание ручья. Разбухнув от дождя и тающего снега, он издавал характерный звук, который не спутаешь с другими. Этот звук принадлежал его детству. Он привязывал его к действительности.

Городок Рамсхорн также был частицей его детства. И разоритель города гулял на свободе.

“Он был у меня в руках!”

Он запустил руку в свои рыжие волосы и потрогал щеточку своих усов – это была старая привычка. Он пытался сосредоточиться. Аромат кофе, шедший от кофейной машины, доставлял ему больше наслаждения, чем сам горячий напиток.

Де Сото умел ждать. Юношей, охотясь в скалах, он умел терпеливо и неподвижно сидеть. Но он научился также ценить уходящее время. В ожидании он не терял заряда активности.

“Где-то ты обитаешь, серебристый убийца, обманчивый, по-женски чарующий убийца”, – подумал он.

Зазвонил телефон, он схватил трубку одной рукой, оставаясь в остальном не shy;подвижным. Было что-то от робота в независимости движений его руки от остального тела.

– Шериф де Сото слушает.

То, что он услышал, полностью вернуло его к действительности. Он плотно прижал трубку к уху:

– Да, я докладывал о серебристом роботе. Две недели назад.

Он внимательно слушал. Звонок был от шерифа штата из Чейены. Объявился робот с признаками, описанными им.

– Сан-Антонио? Шутите? – он глубоко вздохнул. – Нет, факса у меня нет. Опишите его.

Он выждал, постукивая рукой по краешку стола.

– Это она. Выше шести футов, серебристая кожа, без лица, поврежденная правая лодыжка. Убейте ее, черт возьми! Это чудовище убило одиннадцать человек в Рамсхорне!

После этого наступила длительная пауза, пока он слушал. Он привык отдавать приказы, а не получать их, а хуже всего было выслушивать упреки. Он стерпел. Убийственная машина была вновь в пределах досягаемости.