Текст книги "Захвачненные (ЛП)"

Автор книги: Джасинда Уайлдер

Соавторы: Джек Уайлдер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Ни один из нас не шевелится. Дождь не задевает нас, и звучит он мирно, успокаивающе.

Секунды тишины становятся минутами, каждый из нас потерян в собственных мыслях и дожде, падающем навеваемыми ветром волнами на воду.

– Рейган? – его голос низкий и глубокий. Я поворачиваюсь к Дереку, моё тело прижато к его телу. – Ты действительно красивая. Ты должна знать это. Ты настоящая женщина. Ты прекрасна и желанна. Я знаю, что я не должен так думать о тебе, но чёрт с ним. Я это делаю. Возможно, того, что сейчас произошло между нами, не должно было быть. Но оно случилось, и я, конечно, полный мудак, потому что не испытываю сожаление по этому поводу. Вину – да. Немного смущение. Но не сожаление. Сегодня я чувствовал себя более живым, чем за… очень долгое ублюдочное время.

Мне приходится вздохнуть, сглотнуть и моргнуть несколько раз, прежде чем я в состоянии ответить. Боже, я так разволновалась.

– Ты не мудак, Дерек, – я приподнимаюсь на локте. Мои груди укладываются на его грудь. Я уравновешиваю себя с помощью ладони как раз напротив места, где бьётся его сердце. Мои глаза встречаются с его, и я позволяю Дереку разглядеть сумятицу в моей душе – пусть он увидит всё, что можно. – Я не просто разрешила всему случиться, ясно? Я не просто… не знаю… я соучастница? Похоже, это нужное слово. Я хотела, чтобы это произошло. Я брала всё, что ты давал, и возвращала своё взамен. Так что не бери всю вину на себя, договорились?

Он усмехается:

– Ладно, думаю, ты можешь записать капельку вины на свой счёт, – его рука спускается по моему бицепсу. Переходит на талию. Движется вниз, чашеобразно сгибая ладонь у самого низа моей спины, чуть выше задницы, как будто собирается ласкать меня там, но отступает.

Я хочу, чтобы он дотронулся до меня, и я боюсь того, что произойдет, если он это сделает. Мне одинаково волнительно и то, и другое.

– Дерек?

– М-м-м?

– Что же произошло? Здесь, между нами?

– Не имею ни малейшего грёбаного понятия, – его ладонь поднимается к моим лопаткам, большой палец гладит заднюю часть моей шеи, и затем его рука снова спускается вниз, и на сей раз оказывается ближе к моей заднице. – Что-то запретное? Что-то правильное? Я даже не знаю.

Это не то, что я хочу услышать.

– Дерек... Мне нужно… я не могу справиться с этой путаницей. Я не разберусь, если не буду знать. Я… я так долго была обременена заботами. Была сильной и решительной. Принимала непростые решения за себя и за Томми. И всё в одиночку, включая работы на ферме, – я слишком долго наслаждаюсь нашей близостью, и просто не могу расстаться с его прикосновениями. Не важно, насколько я осознаю, что должна чувствовать, особенно если учитывать, о чём я говорю в данный момент. – Я не могу быть ответственной и за это тоже. Я не знаю, чего хочу. Я не знаю, что правильно или неправильно, и даже не представляю, какое принять решение.

– Я нужен тебе, чтобы быть силой для тебя. Ты заслуживаешь этого, – Дерек надолго замолкает. – И ты также заслуживаешь честности, поэтому я скажу тебе – я не уверен, что во мне это есть. Я не больше тебя понимаю, что правильно, а что нет. Даже меньше. Ты получила меня – спотыкающегося о собственные гормоны, желания и потребности, и я не уверен, что у меня есть возможности справиться с этим… даже не знаю. Надо либо дать тебе то, в чём ты нуждаешься и чего заслуживаешь, либо уйти. Я не знаю, что это такое, и не знаю, что с этим делать.

– Дерек…

Он продолжает:

– А ты заслуживаешь лучшего, – долгий вздох. – Лучше, чем такого трахнутого на всю голову, как я.

Женщины находят откровенность привлекательной. Это факт. И я ничем не отличаюсь. Но есть также кое-что об уязвимости, и о том, какие усилия он прилагает, признавая свою уязвимость.

Дерек садится, и я вынуждена покинуть убежище его рук. Что это говорит обо мне: что я не хочу покидать это место, прерывать этот момент? Оставлять этот пруд, и дождь, и этого мужчину рядом со мной?

– Куда ты собрался? – спрашиваю я.

Он гладит свои колени, обнимает их. Мои глаза предательски следуют за широкими очертаниями и изгибом плеч Дерека; пальцы касаются каждого из сотен крошечных порезов и шрамов, пересекающих его спину.

– Первое, о чём ты узнаёшь в стрелковой школе – если не можешь нажать на курок, значит, у тебя нет призвания держать в руках оружие. Когда дело доходит до боя, этот урок является жизненно важным. И… прямо сейчас мне кажется, что этот урок относится к тому, что происходит между нами. Имеет ли это для тебя какой-то смысл? Я не знаю, как выразиться лучше.

Я сажусь, скрещивая ноги и обнимая себя руками:

– Да, думаю, имеет.

– Я не ... как бы это сказать? Я не отталкиваю тебя. Я не принимаю окончательное решение. Полагаю, каждому из нас просто надо выяснить, что мы думаем и чувствуем, чего хотим и каково это, – Дерек встаёт, и мои глаза следят за движением его ягодиц, и как перекатываются мышцы его спины. Он чуть поворачивается, и мои глаза опускаются к его члену, длинному, толстому, свисающему и слегка покачивающемуся. – Чёрт меня побери, Рейган! Как я могу ясно мыслить, когда ты смотришь на меня вот так?

Я отвожу свой пристальный взгляд. Встаю:

– Прости. Я просто… ты тоже красивый, Дерек. Правда.

Он качает головой, с сожалением усмехаясь:

– Накинь на себя что-нибудь. Иди домой и немного поспи.

Я накрываю грудь ладонями, бросаю один последний, долгий, томительный взгляд на Дерека, на его тело, на очевидное сражение в его глазах, и затем заставляю себя отвернуться. Я игнорирую покалывающее тепло от его внимательного взгляда на мою покачивающуюся попу. Притворяюсь, что не для него виляю бёдрами больше обычного. Отворачиваю от него лицо, когда ступаю на мостки, влезая в джинсы и футболку, подхватывая своё нижнее бельё, обувь и носки.

Не оборачиваться. Не оборачиваться. Я заставляю себя уйти, моё сердце бешено бьётся. Моё тело хочет, чтобы я выронила одежду, рванула назад, бросилась на Дерека и сплела свой язык с его, испробовала соль на его челюсти, почувствовала, как трётся его щетина о мою кожу, и ощутила на себе его руки, везде. Моя душа болит, распухает. В ней царит неразбериха, полная чувств, которые, по моему мнению, я уже никогда не собиралась испытывать: заинтересованность, удивление, потребность, желание, страсть, нежность. Эмоции, которые, я думала, умерли вместе с Томом. Моё сердце и разум твердят, что они точно умерли с Томом. И, как только я пересекаю лужайку и вхожу через заднюю дверь в кухню, я признаю, что внутри меня есть конфликт. Эти вещи действительно умерли с моим мужем. Я похоронила их, когда получила сложенный флаг. Каждый оружейный залп из двадцати одной винтовки закапывал их всё глубже и глубже. И моя совесть говорит мне, что они должны оставаться похороненными вместе с Томом. Тем не менее, мои тело, сердце и ум говорят о другом, посылая мне противоречивые сообщения. Это что-то другое, так? Я не притворяюсь, понимая, что моя любовь к Тому не то же самое, что я испытываю к Дереку.

Я имею право двигаться дальше, верно?

Или это предательство моей любви к Тому, моему мужу, отцу моего сладкого, любимого мальчика?

Я поклялась любить и оставаться верной Тому в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

И смерть разлучила нас.

Что теперь?

Глава 10
Дерек

Я не сплю этой ночью. Не могу сомкнуть глаз. Каждый раз, когда закрываю глаза, я вижу раздевающуюся Рейган. Чувствую её тело, влажное, мягкое и тёплое, скользящее по моему телу. Ощущаю сладость её губ. Чувствую шёлк её груди в своей ладони. Даже шёлк не столь мягок, не столь тонок, пышен и прекрасен, сколь прекрасна её кожа.

Я закрываю глаза и слышу, как она плачет, разбитая, несчастная и растерянная.

Я закрываю глаза и чувствую, как пульсирует сосредоточие её естества, прижатое ко мне, чувствую влажность её промежности и силу её бёдер, обвивших мою талию.

Я закрываю глаза, а моё сердце безумно колотится. Всё тело ломит. Член ноет, пульсирует, болит.

За пару часов до рассвета, натянув, но не застёгивая джинсы, я вываливаюсь из амбара в прохладную влажность росы. Я задыхаюсь, в груди ломит, сердце колотится. В голове картинки с Рейган. Моё тело в огне. Я иду вокруг амбара к задней его части, почти всаживаю руки в его деревянную стену, свесив голову между плеч. Пытаясь прогнать мысли о Рейган, вид её тонкой талии и пышной груди, тёплый жар её губ на моих губах, звук её дыхания.

И не могу.

Моя голова полна её образов, и я – бушующий сгусток жажды, неутолённого желания.

Я облизываю губы и чувствую вкус ее кожи. Закрываю глаза и вижу это выражение нужды. Я вытаскиваю из штанов член и стискиваю всю его напряжённую длину в ладони. Медленно вожу по нему, закрыв глаза, прижавшись лбом к сараю. Представляю Рейган, стоящую на мостках, спина изогнута, грудь выпячена, и она потягивается. Вид её упругой круглой покачивающейся попки, когда она уходила. Снова чувствую её ноги вокруг своей талии, руки, обхватывающие мою спину, и ногти, царапающие мою задницу.

Мой пах горит от острой нужды.

Я в паре секунд от освобождения, когда слышу позади себя шаги.

– Дерек? – её голос робкий, нерешительный.

Рейган

Я не могу спать. Внутри меня воюют вина и потребность. Я изнываю от жажды. Тело Дерека – это всё, о чём я могу думать. Его мышцы. Его упругая кожа. Его рот на моей груди, ладонь, обхватившая одну из них. Его член, такой большой, такой толстый и тяжелый, и давит на меня. Я не могу спать, думая о нём.

Натягиваю трусы-боксёры Тома, выбранные как самые удобные для домашнего пользования несколько лет назад и футболку. Проверяю Томми, который лежит в кровати на боку и сопит, Баз валяется на полу. На цыпочках выхожу на улицу, босиком бегу по влажной траве, в амбар. Нахожу лежбище Дерека пустым, одеяло валяется в беспорядке, мятое и будто отброшенное. Осматриваю всё помещение внутри, но Дерека не нахожу. Выхожу, обходя амбар и недоумевая, куда бы он мог подеваться. Пока обхожу амбар, тихонько зову его по имени. Я не знаю, на что я надеюсь, не представляю, что скажу или сделаю, когда найду его, я просто чувствую, что мною движет нечто глубоко внутри меня.

Я замираю как вкопанная, когда вижу его. Он стоит, прислонившись к сараю, в расстёгнутых джинсах и с членом в руке. Его поза измученная, сгорбленная, напряжённая. Кулак движется по всей длине члена, и Дерек что-то урчит себе под нос. Когда он слышит мой голос, то останавливается.

Его глаза встречаются с моими. Ни один из нас не двигается. Мой взгляд, против воли, проходится до его открытых джинсов, V-образных брюшных мышц и толстого напряжённого члена. На его головке блестит бисеринка жидкости. Дерек на грани и собирается кончить. Моё тело непроизвольно движется к нему, я не понимаю, что делаю. Что происходит... Он выпрямляется, пальцы Дерека тянутся к пуговице на застёжке джинсов.

– Рейган, я…

Что я делаю? Что я, чёрт побери, делаю?

Я тянусь к нему, вот что я делаю. Не сводя своих глаз с его, я смыкаю свои пальцы вокруг его члена. Дерек задыхается, его веки трепещут. Он стонет.

– Иисус Христос, Рейган, – слова произносятся таким низким голосом, что я едва могу их расслышать.

Я веду кулаком по всей длине члена к его основанию, и Дерек вздрагивает всем телом.

– Я думал о тебе, – признаётся он. – Я дрочил, думая о тебе. Ты так охренительно красива, так чертовски прекрасна, и я не могу справиться с собой. Не могу – о, боже, о, чёрт возьми, как это хорошо – я не могу перестать думать о тебе. Чёрт… я продолжаю желать тебя.

Я медленно опускаю свой кулак до основания, потом поднимаю, сжимая ладонь вокруг головки, снова спускаясь вниз. Дерек бьёт кулаком в стену амбара.

Он думает обо мне? Не может перестать думать? Он маструбировал… представляя меня? Почему, во имя ада, это так возбуждает?

– Расскажи мне, – шепчу я, и мой кулак замирает, сжавшись вокруг основания его члена. – Расскажи, что ты себе представляешь?

–Твои ноги вокруг моей талии. Твои груди. Каковы они на вкус. Как ощущались твои губы, когда мы целовались. Какая влажная и горячая была твоя киска, которая прижималась ко мне, – из его груди раздаётся рычание. Дерек движется мне навстречу, а я при этом вжимаюсь спиной в амбар. – Твою задницу. Глаза. Как сжимали мою задницу твои руки.

– Я тоже думала о тебе, – клонюсь к нему, закрывая глаза, касаюсь губами его щеки, шепча на ухо. Сжимаю член. – Об этом. – А другой рукой обхватываю его торс, рукой ныряю под ткань джинсов, царапая ногтями его задницу. – И об этом.

– Боже, Рейган…

Я медленно глажу его, от кончика до корня.

– Я не знаю, что делаю. Я не знаю, правильно это или неправильно, хорошо или плохо – я просто знаю, что тоже не могла уснуть, потому что не могла прекратить думать о тебе. Я вся горю.

– И я. Каждая клеточка в огне, – его ладонь касается моего живота, ложась на рубашку.

Его пальцы приподнимают полы рубашки, прикасаются к коже. Я непроизвольно втягиваю в себя воздух, когда его рука скользит вниз, под резинку боксёров. Сквозь густые заросли волос на лобке. У меня давно не было повода их удалить. Но Дерек, кажется, этого не замечает, поэтому я придержу свои извинения до следующего раза. Я хнычу, когда его средний палец прокладывает себе путь между створок моей вагины, осваиваясь там. И отчаянно вздыхаю, когда этот палец начинает кружить вокруг моего клитора. Колени слабеют, лёгкие дрожат и всхлипывают. Его прикосновения – пожар. Они идеальны. Я распаляюсь, жар от его прикосновений зажигает меня. Я ласкаю его длину, задыхаясь от того, как он всё быстрее и быстрее рисует круги вокруг моей пульсирующей горошинки. Проглатываю очередной ноющий всхлип, когда один палец Дерека глубоко входит в мою вагину. И затем добавляется второй.

Над головой плывут облака, ярким серебром струится лунный свет.

Раздаются лягушачьи трели.

И в моё ухо стонет Дерек.

В моём кулаке пульсирует его член, я чувствую движение его чресел, толкающихся навстречу моему захвату. Я изворачиваюсь, чтобы посмотреть вниз, на то, что происходит между нашими телами. Вижу его руку между моих бёдер, двигающиеся пальцы, как перекатываются под кожей мышцы его предплечья, пока он ласкает меня в пароксизме удовольствия. Я не могу сдержать стона, и от тех чувств, которые он во мне вызывает, и от того, каким напряжённым ощущается в моей руке его член, мягкий и жёсткий одновременно, подающийся вперёд и отступающий, потому что Дерек начинает бессознательно толкаться членом ко мне. Я вижу капельку жидкости, выступившую на его головке, и размазавшуюся по моей руке. Мои ноги дрожат и шатаются, когда его средний и безымянный пальцы сгибаются и находят ту наисладчайшую точку внутри меня, потирая её, а большой палец прижимается к твёрдой и влажной от соков кнопке моего клитора. Его пальцы издают хлюпающие звуки, от которых должно быть стыдно, но почему-то невыносимо горячо.

–Мать твою, Рейган. Чёрт. Я так близко. Я сейчас кончу. Это будет грязно.

– Я… я тоже.

Его свободная рука отрывается от стены амбара, охватывает мой кулак, толкая его вверх, нарушая ритм, требовательно и нетерпеливо. Затем эта рука проникает под мою рубашку, находя грудь, охватывает её, мнёт. Моя очередь. Я запускаю вторую руку в его джинсы, нахожу ладонью его плотные, тяжёлые шарики, слегка их сжимаю. Он стонет и теряет равновесие, падая вперёд на меня. Я принимаю его вес, позволяя прижать себя к стене.

– Дерек… о, боже, Дерек…

– Сейчас… вот… О-о-о-о-о, ох, чёрт. О, боже, – Дерек сильно толкается ко мне, мелко подрагивая.

Я открываю глаза, которые не помню, как закрыла. Плотнее обхватываю его тяжёлый член, жёстко тру его, позволяя удовольствию, рождённому от ощущения этой напряжённой длины в руке, опуститься в самые потаённые, тёмные уголки моей души. Заворожённая, наблюдаю, как кончик его члена протискивается и выскакивает из моего кулака. Член судорожно сокращается, густая белая струя спермы течёт по моей руке. Охватив пальцами одной руки головку, другой рукой я глажу его от основания до кончика жёстко и быстро, глядя, как сперма просачивается между пальцами, горячая, липкая, влажная, как Дерек содрогается снова и снова, ругаясь и шепча моё имя.

И, несмотря на всё это, его пальцы во мне не останавливаются, не замедляются ни на секунду. Дерек толкает их в меня, вытаскивает, размазывая мои соки по клитору и кружит, кружит вокруг него, пока я смотрю, как он кончает мне в руку, я уже сама на краю, хнычу, дрожа бёдрами. Он снова пихает в меня пальцы и как-то по-особенному их вытаскивает. Я прикусываю губу, чтобы сдержать вопль, утыкаюсь лбом в его грудь, слежу за толчками его члена, размазывая сперму по всей его уже опадающей длине, продолжая поглаживать, и чувствую, как напрягаются мои бёдра, потому что яркая вспышка проносится сквозь меня, сокращается каждая мышца, и крадущий дыхание крик срывается с моих губ. Я толкаюсь к нему бёдрами, насаживаясь киской на его пальцы. Выгибаю спину, вжимая свою трепещущую грудь в его ладонь, всё моё корчащееся тело; его пальцы крутят и щиплют мои соски, ладонь гладит мою сердцевину, запястье прижимается к клитору, пальцы внутри меня: средний и безымянный упираются в чувствительную точку внутри, мизинец и указательный погружены в плоть. Мышцы внутренней стороны моих бёдер дрожат, его руки движутся.

– Обожеобожеобожеобоже, Дерек, да, чёрт, да… ох… Боже… – мышцы моей вагины сокращаются, сжимаются, и что-то влажное брызжет из меня ему в руку. Дерек продолжает свои умопомрачительные действия, до тех пор, пока я безвольно не обвисаю, хлопая его по руке, потому что больше не могу: сейчас я слишком чувствительная, чтобы переносить прикосновения.

– Иисус, Рейган, – бормочет он мне в плечо, – я никогда так не кончал в своей жизни.

– И я, никогда, – признаюсь я.

Он убирает свою руку от моей промежности, и я тоже его отпускаю. Немного нехотя Дерек тянет меня к крану насоса, включает воду. Мы сплетаем наши пальцы, его руку покрывает моя влага, и его сперма – на моих руках, и всё это, смешиваясь, размазывается по нашим ладоням. Вода в колодце очень холодная, а Дерек подставляет наши руки под струю, оттирая наши ладони до чистоты. Я выпутываю свои пальцы из его, набираю полные ладони воды и плещу ему на промежность, смывая устроенный беспорядок.

– Боже, как холодно, – смеётся он.

Мы оба вроде отмылись, его джинсы мокрые в том месте, куда попала вода. И мои боксеры тоже, и мокрые следы на рубашке, на животе. Я нажимаю на рычаг насоса, снова смачивая руки, и стираю полоску спермы с живота Дерека. После оргазма прошло уже несколько минут, а его член всё ещё толстый и только наполовину упавший. Дерек отходит от меня, пытаясь застегнуть джинсы, но они не сходятся вокруг его по-прежнему не спадающей эрекции. Он прекращает эти попытки, оставляя штаны расстёгнутыми. Честно говоря, я не против.

Я вытираю руки о свою рубашку, и поднимаю голову, чтобы увидеть его алчущий взгляд. Я отхожу от него, не мигая, прижимая руки к груди. Хоть и не отталкиваю его. Боже, нет. Моя спина прижимается к амбару, пока я вглядываюсь в его глаза. Он подходит ко мне вплотную. Бесстыдная от своей потребности, я задираю рубашку, чтобы почувствовать своим животом тепло его торса и всё ещё толстый, но уже смягчённый хребет его члена. Его руки располагаются по обе стороны от моего лица.

Рот Дерека приближается, губы по косой опускаются на мои губы. Я тяну ладони к его челюсти, притягиваю его ближе и целую. Потом одной рукой начинаю ласкать его шею, запутываясь пальцами в мягких, уже немного отросших волосах. Боже, его поцелуй опьяняющий. Медленный, нежный, сладкий и робкий.

Я ощущаю, как его член увеличивается. Уже? Боже. Поцелуй Дерека углубляется, язык жаждет сплестись с моим языком. И я отзываюсь, с удовольствием. Пробуя его язык, его рот. Проводя ладонями по небритому подбородку Дерека. И тогда он прерывает поцелуй, прерывисто дыша, сжав руки в кулаки и оттолкнувшись от стены амбара. Но скрыть своего нежелания уходить он не может.

Дерек тяжело дышит, грудь вздымается. Глаза закрыты.

– Тебе лучше уйти.

– Почему?

– Потому что если ты не уйдёшь… – он открывает глаза, и эти глубокие, дремучие омуты буравят мои глаза, проникающе, изобилуя жаждой, интенсивностью и искренностью. – Если ты не уйдёшь, я возьму тебя у этой стены, прямо здесь и прямо сейчас.

Не хорошо. Не хорошо! Я должна повернуться, бежать и скрыться в доме. Но вместо этого его слова рождают дрожь в моих бёдрах, моя киска напрягается и становится влажной. Я хочу этого. Чёрт меня побери, я этого хочу!

– Я пришла сюда в поисках тебя, Дерек. Я не ожидала того… что случилось, но, как ты говорил о случившемся у пруда – я не жалею об этом.

– Но, Рейган, мы не должны… – начинает он.

Я прерываю его, прижимая два пальца к его губам.

– Тише, Дерек. Я тоже так думала. И сейчас думаю что-то подобное. Но у меня были и другие мысли, пока я пыталась заснуть. Я подумала: почему нет? Почему мы не можем, почему мы не должны этого делать? Бог мой, я знаю, что тому есть много причин.

Он бьёт кулаком в стену, заставляя меня вздрогнуть, и перекатывается, упираясь спиной в амбар рядом со мной.

– Каковы твои причины?

– Я вдова. Я до сих пор горюю. Я до сих пор скучаю по Тому. Я всё ещё думаю о нём. Я всё ещё хочу, чтобы он был здесь. Прости, Дерек, я знаю, это не то, что ты…

– Нет, ты точно сказала, я тоже так думаю. Я тоже хочу, чтобы он был здесь. Каждый... каждый чёртов день я думаю об этом. Я хочу, чтобы он был здесь вместо меня. Он не заслуживал смерти. Том должен был… чёрт… это должно было случиться со мной, – он трёт кулаками глаза. – Я очень скучаю по нему. Бляяя… – он сползает вниз по стене, плечи его трясутся.

Я поворачиваюсь и опускаюсь на колени перед ним, беру его запястья и тяну. Он сопротивляется. Я тяну сильнее.

– Посмотри на меня, – я не могу с ним справиться, даже не пытаюсь.

Дерек позволяет мне убрать его руки от лица, но отворачивает голову, пытаясь скрыть текущие по щекам слёзы.

– Дерек, нет. Нет. Посмотри на меня, чёрт побери! – он медленно, нехотя поворачивается и смотрит на меня, сердито и неловко потирая лицо. Я держу его запястья и впиваюсь взглядом в его глаза. Они налиты кровью, измучены.

– Я не хотела бы этого. Нет. Да, я скучаю по Тому. Каждый чёртов день. Я любила его. Я всё ещё люблю его. И я всегда буду его любить. Я хотела бы, чтобы он был здесь. Но я не хочу, чтобы ты умирал вместо него. Да, я хотела бы его вернуть. Я отдала бы всё – всё что угодно – чтобы вернуть его. Но он… он не вернётся. Ты здесь, а он – нет.

– И я сожалею об этом.

– Я не это имела в виду.

– Я знаю. Но это правда. Мне очень жаль, что я жив, а он погиб. Я прошу прощения за то, что я – не он.

– Чёрт возьми, Дерек! Прекрати! Ты выжил! Ты не должен чувствовать себя виноватым по этому поводу! – кричу я.

– Но я чувствую! – кричит он в ответ. – Понимаешь? Чувствую! Я ощущаю себя чертовски виноватым, потому что я живу, а Том нет. Его последняя просьба – сказать тебе, что он любит тебя, и отдать твоё письмо, – Дерек моргает, и с его ресниц падает ещё одна слеза, которую он смахивает. – Я выполнил его просьбу. И должен был сразу уйти. А я не ушёл, и видишь, что получилось? Посмотри, что я наделал…

– Мы, Дерек. Посмотри, что мы сделали. Это не только ты. Я сама пришла сюда и первая прикоснулась к тебе. И, да, часть меня чувствует себя виноватой, – он морщится, но я продолжаю. – Я так терзалась, так была растеряна. Потому что я… я хотела этого. Я хочу тебя. Ничего не могу с этим поделать. Часть меня говорит… не знаю, часть меня говорит, что это неправильно. Мне кажется, я предаю Тома. Как будто то, что мы сделали вместе, предаёт его память. То, что я желаю тебя, в то время когда он мёртв – обман или… боже, не знаю… это как будто принижает то, что было у нас с Томом. И я чувствую себя виноватой. Но недостаточно. Потому что я всё равно не жалею о сделанном, до сих пор. Я наслаждалась этим. Ты говорил уже такое: сейчас я чувствую себя живой, впервые за очень долгое время. И я хочу этого снова. Я хочу больше. Я хочу прикоснуться к тебе снова. Хочу, чтобы ты снова прикоснулся ко мне. Я хочу поцеловать тебя и – наплевать, я скажу это – я хочу заняться с тобой сексом. Как ты сказал: собираешься взять меня прямо у этой стены? Я бы не стала останавливать тебя. Потому что другая часть меня говорит мне, что Том мёртв. Он ушёл навсегда. И я не… разве я не заслуживаю счастья? Разве я должна оплакивать его вечно? Я одинока, Дерек! Я была одинока все одиннадцать гребаных лет! Я вышла замуж за морского пехотинца, и в течение восьми лет, пока мы были женаты, он отсутствовал больше, чем был со мной, и с тех пор, как он пропал без вести и умер, я была ещё более одинокой, потому что знала, что на этот раз он не вернётся домой. Я была верна ему, Дерек. Каждый день, с момента его отсутствия, я любила его и была ему верна. И оставалась верной всегда, и ждала его дома, с радостью принимая его, и никогда не заставляла его чувствовать себя виноватым за то, что он оставляет меня. Я любила его всем своим существом все восемь лет, хоть он и покидал меня, а потом его просто забрали у меня к чертям! – я рыдаю, с трудом проглатывая комок в горле. – Его забрали у меня, – повторяю я, – и я оплакивала его. Я горевала в течение трёх лет. Но я продолжала жить, я воспитывала его сына. Управляла фермой его семьи в одиночку. Делала всё, что могла, и даже больше.

– Рейган… – начинает Дерек.

Я продолжаю, перебивая его.

– Когда же я получу что-то для себя? Когда я смогу быть счастливой? Когда уже мне можно будет позаботиться о себе? Я злюсь, Дерек. Злюсь на Тома за то, что он погиб. И я бы солгала, если бы не призналась тебе, что злилась и на тебя тоже – потому что ты жив, а он нет. Но я не могу изменить того, что случилось. Ты выжил, он умер, а мне осталось то, что осталось. Я одинока. Я сексуально голодна. Я боюсь. Я устала. Я чувствую себя старой, непривлекательной, уродливой. Я всё время потная. Я несколько месяцев не наносила макияж. Я даже почти не брею ноги, потому что для этого нет причин. Никто это не увидит и не оценит. По телевизору смотрю только детские телепередачи. И обычно так устаю к ночи, что нет сил даже мастурбировать. И пока ты не появился в нашем доме, я чувствовала себя иссякшей. Пустой. Одинокой, – я сглатываю, моргая. Отпускаю его запястья и плюхаюсь задницей во влажную траву. – А потом из-за тебя я снова начала чувствовать себя женщиной. И я… мне нравится. Даже если это предательство Тома, и мне плохо от этой мысли. Я просто продолжаю спрашивать себя: почему я не могу позволить себе что-то для себя, хоть разок? А ты… с тобой я чувствую себя так хорошо. Ты смотришь на меня так, как будто я красивая, и мне это очень нравится, и я снова ощущаю себя прекрасной. Мне это нравится, – шепчу я, теперь уже мне приходится бороться со слезами. – И я не хочу отказываться от этого.

– Ты красивая. И ты не должна сдаваться. И ты не одинока, – теперь его очередь брать меня за руки и притягивать к себе. Дерек тянет меня на себя, приподнимает, усаживает на колени и укачивает на своей груди, пока рассвет начинает перекрашивать чёрное ночное небо в серое. – Мне тоже нравится то, как ты влияешь на меня. Как будто я настоящий мужчина. Как будто я больше чем отставной морпех со шрамами, посттравматическим синдромом и грузом моральной травмы на плечах. Как будто я больше чем хренов экс-пленник войны. Как будто я человек, который хоть что-то делает правильно. И у меня есть что-то, что я могу тебе дать, и ты почувствуешь себя хорошо. И что, возможно, я смогу справиться со своими проблемами и когда-нибудь стать нормальным. Как будто… чёрт. Как будто я могу быть кем-то, кто… о ком заботятся, и кому-то не всё равно.

Моё сердце разрывается от его слов.

– Есть кто-то, кому не всё равно, Дерек, – гнусаво произношу я.

Какими бы удручающими и напряжёнными не были отношения между нами, я начинаю дремать. Его кожа тёплая, а в кольце его рук я чувствую себя защищённой. Клюю носом, но, заслышав скрип двери, моментально вскидываюсь. Оказывается, пока я спала, Дерек как-то перенёс меня в дом.

– Дерек? – бормочу я.

– Ш-ш-ш. Спи.

– Томми…

– Я позабочусь обо всем. Я хочу, чтобы ты отдохнула.

Дерек несёт меня наверх, толчком распахивает дверь. Укладывает в кровать и накрывает одеялом. Я чувствую его дыхание на своей щеке, моргаю, приоткрывая глаза, и обнимаю Дерека.

– Я забочусь. Я этот кто-то.

Он улыбается.

– Я знаю.

– И ты тоже красивый.

Я не могу больше оставаться в сознании, хотя должна. Дерек ничего не знает о детях, а Томми нужно накормить завтраком, и трактор заводится по-особенному, и… Сон одолевает меня. И я сдаюсь.