Текст книги "Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы (СИ)"

Автор книги: Джас Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 30

Маргарита

Матвей собрался и уехал в тот же вечер, бросив мне всего пару слов на выходе. Чтоб слушала во всем Елену и никуда не уходила с территории агроусадьбы. И что он не знает, когда вернется. И снова не обманул. Пропал с концами. Вторая неделя завершилась, а его все нет.

Я много времени проводила с Еленой и Тимуром. Тим старался развлекать меня, но он видел две вещи: и как я грущу, и наш поцелуй с Матвеем на пляже. И это тоже внесло коррективы в наши взаимоотношения. Он по-прежнему был галантным, вежливым и называл меня цветочком. Но никаких откровенных подкатов больше не было. Были редкие прикосновения. Иногда шутки на грани приличного.

Я сделала усилие над собой и попыталась смотреть на него так, как я смотрю на Матвея. И ничего из этого не вышло. Тимур красивый мужчина, харизматичный, и он умеет расположить к себе гораздо лучше, чем мой “папочка”. Он умеет говорить и слушать, с ним всегда легко. Он всегда заставляет меня чувствовать себя принцессой и какой-то особенной. Но что-то в этом всем есть… странное.

– Зачем ты возишься со мной? – спросила я вдруг в лоб, когда мы после полудня лежали под яблоней в саду. Я читала в тени, Тим дремал.

И вот отложила книгу в сторону и придолбалась.

– Мм? – приподнял голову, оглянувшись на меня мужчина.

– Две недели уже ты посвящаешь большую часть своего времени мне. В чем твоя выгода?

– Во всем обязательно должна быть своя выгода, цветочек? – голос Тима звучит ласково, и меня это почему-то злит.

– Мы взрослые люди, Тимур.

– Твоя правда. Ты мне нравишься. Мне приятна твоя компания. Ты красивая молодая женщина, веселая и забавная. Мне льстит твое внимание и интересно проводить время с тобой. В этом моя выгода.

– Без секса? – ляпаю не подумав.

Тимур смеется, приподнимается и садится рядом, внимательным изучающим взглядом смотрит мне в глаза.

– А ты созрела для секса со мной?

Мне не нужно отвечать, он хмыкает уже с того, как вспыхнули мои щеки.

– Секс найти не сложно, цветочек. Найти человека, с которым приятно проводить время после него, или вместо него порой сложнее. Мне по крайней мере.

Я задумчиво киваю, переваривая услышанное. А Тимур внезапно добивает вопросом.

– С Соловым тоже был такой разговор?

С Соловым был секс.

Я шумно выдыхаю, но быстро беру себя в руки и отвечаю.

– У него нет выбора. Я его подопечная. Он, будучи в здравом уме, зачем-то взвалил это на себя. Его это держит. Ты-то волен уйти и не торчать здесь со мной.

– Торчать здесь с тобой мой выбор, а не принуждение, замаскированное благородной чушью вроде чести и долга.

Я хмыкаю и смотрю перед собой. Задумалась, знай бы Мот, что его ждет, согласился ли он бы на блажь умирающего отца с опекой?

А Тимур тем временем задал еще один вопрос.

– Как так вышло, что совершеннолетней маленькой женщине вдруг нужен опекун, цветочек? Я давно хотел спросить, но не знал, уместно ли.

Я снова посмотрела на Тимура и горько усмехнулась.

– А я богатая наследница. Понимаю, в этой глуши так с первого взгляда и не скажешь, плюс Матвей не дал мне много времени на сборы, чтоб я могла взвешенно и рационально пересмотреть свой гардероб и косметичку и решить что брать.

– Наследница значит… Но опять же. У твоего отца много денег, он умер, тебе уже есть восемнадцать, разве ты не должна сейчас разбазаривать нажитое честным трудом папочки где-нибудь на яхте в Средиземном море?

– Ммм, мне нравится этот план. Но увы. У нас были натянутые отношения с отцом. И он составил самое запутанное в мире завещание. По которому, собственно, мне ничего не светит до двадцати пяти, а ещё к тому времени мне нужно позаботиться о том, чтоб подобрать себе муженька, с которым я буду их тратить.

– Резюме принимаешь?

Я смеюсь, кажется, впервые с тех пор как Матвей уехал, заливисто и искренее.

– Если ты обещаешь круиз на яхте по Средиземному морю, то я рассмотрю твою кандидатуру в числе первых, – шучу в ответ.

– Любой каприз за ваши деньги!

– Принято, – улыбаюсь, откинувшись на ствол дерева и посмотрев на небо.

Примолкла, задумавшись.

– Что, занудилась на природе, цветочек? И компания моя больше не развлекает? Или ты уже вся в круизе и планах на наш медовый месяц?

Смеюсь и качаю головой. Неисправим.

– Развлекает. Просто хочется какого-то движа… Хотя бы съездить к Филу в этот дурацкий бар.

– В чем проблема? Поехали вечером.

Я поворачиваю голову и поправляю его.

– Не в чем, а в ком. Мот четко сказал не покидать территорию усадьбы, и голову мне оторвет, если ослушаюсь.

– Под мою ответственность. Давай, Маргаритка, я настаиваю. Я могу тебя защитить.

– А ты знаешь от чего защищать? – смотрю на него внимательно, с легкой усмешкой.

Ибо кроме Матвея этого никто не знает. Да и сам Матвей не раз говорил, что не знает. А в прошлый раз непослушание было чревато. Приятно чревато, конечно. Но никто не сказал, что в этот раз он тоже сексом решит меня наказывать. Тем более после того, как я сама как идиотка последняя оттолкнула его на пляже, испугавшись его поцелуя. Он, по сути, дал мне то, чего я хотела. А я такая дура, что вылила ему ушат ледяной воды на голову за это.

– Это не важно. Если я беру тебя с собой под свою ответственность, значит я гарантирую, что я защищу тебя от всего, что тебе может грозить. Вопрос лишь в том, доверишься ли ты мне.

Глава 31

Тимур

Девчонка мне доверилась. Хотя и всю дорогу оглядывалась себе за спину, словно ожидая своего карателя с ремнем. Солова не понимаю от слова совсем, да впрочем никогда не понимал. Слишком замороченный. Он меня мало интересует.

А вот его подопечная интересует. Славная малышка. Хитренькая, сексуальная, а когда рот открывает так и вовсе слушал бы и слушал. В лоб спросить о сексе так невинно – это нужно постараться. Она даже не знает, как сильно цепляет и привлекает внимание просто будучи самой собой. Некоторые дамочки из шкуры вон лезут, чтобы получить такой эффект. А она даже не старается.

– Злой и страшный серый волк не выпрыгнет из кустов, цветочек, расслабься.

– Да, знаю, прости…

– Я говорил, что стоит взять мотоцикл. Так мы удрали бы в случае опасности намного быстрее.

– Но ехать дольше, по дороге общего пользования. А тут короткая тропинка через лес.

– Ты слишком много общаешься со своим параноиком-опекуном. Мотоцикл быстр, и легко ушел бы от любой погони.

– Матвей не параноик. А если и параноик, то вероятно у него есть повод им быть. Он нашел моего отца в лесу. Его избили и бросили умирать. Он спас его.

Я перестаю шагать и оглядываюсь на девчонку. Нет, я, конечно, слышал эту чудесную историю о нашем золотом мальчике. Но куда не плюнь, наш Матвей всем героям герой и спаситель. Я пропускал большую часть этих историй мимо ушей, когда мать начинала их рассказывать. Солов для меня как вечный “сын маминой подруги”, который всегда лучше и быстрее тебя, как бы ты не старался. Поэтому у меня неприязнь к нему.

– Отец умер все равно, – продолжает тем временем Маргарита абсолютно бесстрастно. – И теперь Мот думает, что люди, которые убили его, приедут и за мной.

– Но ведь они не знали, что его спасли и что он здесь. Почему он думает, что здесь станут искать?

Маргарита жмет плечами.

– Как ты сам успел заметить, он не то чтобы болтливый парень, и не спешит делиться умозаключениями.

Киваю и мы продолжаем дорогу к бару. Я задумался о том, что услышал. Я не анализировал это раньше, и Солов, он… похож на параноика. Но и история про богача, которого бросили умирать в лесу, больше похожа на криминал из девяностых, чем на реальность. И тем не менее это реальность.

Заходим в бар, я не успеваю и окинуть взглядом обстановку, как нас замечает Марина. Увидев Маргариту, делает огромные глаза, быстро вылетает из-за барной стойки и мчится к нам, практически вытолкав мою компаньонку на улицу.

– Ты охренела, – рычит Марго, пытаясь вырваться из ее хватки, но Марина не смотрит на Марго, намертво схватив ту за руку при этом. Она смотрит на меня, ошалевшим взглядом.

– Что ОНА здесь делает?!

Я сверлю ее недовольно, не зная, как ответить так, чтоб это не прозвучало по хамски, когда прилетает добивочка.

– Матвей же сказал не покидать территорию усадьбы! Какого черта ты притащил ее сюда?!

– Она уже большая девочка и не Рапунцель, чтоб сидеть взаперти.

– Те амбалы, – паникует, кивая на окно, Марина, – они притащились сюда снова. Они точно что-то вынюхивают. Левые люди, не дальнобои, не местные…

Я всматриваюсь в окно и прищуриваюсь, потому что один из тех, о ком говорила Марина, кажется смутно знакомым.

– Ну почему не местные? – переспрашиваю у нее, узнав таки бывшего одноклассника в одном из них. – Один из них раньше жил здесь. Мы даже в одну школу ходили.

Маргарита перестала вырываться из рук Марины, и тоже внимательно всматривается в сидящих.

– Это те же, что приезжали, когда?…

– Да, – отвечает ей Марина односложно, не давая закончить.

– Есть черный вход? – смотрю на девушку. Она молча кивает. – Возьми Маргариту и отведи в какое-нибудь помещение, куда никто кроме тебя не войдет. Кухня, кладовая. А я зайду и спрошу у ребят, что за достопримечательность их сюда манит.

На том и порешили. Я проводил девушек до входа, затем вернулся и вошел в парадную дверь как король на аудиенцию к холопам.

Глава 32

Тимур

Васька сразу меня узнал. Я, в отличие от него, превратившегося в шкаф, сильно не изменился. Бурное приветствие, парочка воспоминаний из школьных лет и переходим к сути.

– Часто здесь бываешь? – спрашиваю его.

– Не чаще чем ты, – басит в ответ, – хотел бы, но увы.

– Так какими судьбами занесло? Чуял, что выпьем за встречу, – салютую рюмкой с текилой, на которой бывший одноклассник, вероятно, сидит.

– Да если бы! – ржет, – приехал бы раньше. По работе занесло.

– А чем занимаешься? – прищуриваю глаза и тут же подмечаю, что сидящий рядом занервничал и пытается уйти от прямого ответа.

Наливаю еще текилы, и поднимаю рюмку, салютуя, и предлагая его поднять очередной тост. Когда он уже нажрется? Еще напарник его все одергивает. Мы так до утра здесь сидеть будем.

– Да мож он поможет, – басит на толкнувшего его в очередной раз второго амбала и смотрит на меня. – Мы ищем девушку.

– А кто ж не ищет, – хмыкаю я, махнув рюмку.

Вася тоже выпивает и поясняет.

– Нее, ты не понял. Мы конкретную ищем. Блондинку молодую, похожую на Барби. Не видел тут такую?

– Нет. На кой она вам? И куда тебе сообщить, если появится?

– Да не нам. Человечек один ее ищет, доченька строптивая, или племянница, хер знает. Страдает он без нее, хорошие деньги готов платить тому, кто вернет её домой. Да хватит пинать меня, – гаркает в очередной раз на напарника.

Я бросаю взгляд на второго шкафа и миролюбиво говорю:

– Не ссы, парниша, деньги меня не интересуют, хватает, и молодых блондинок натягивал не мало. На ваш каравай рот не раззеваю.

– Я тебе говорил Тима нормальный мужик.

Дверь в бар открывается, я не оглядываюсь, а вот Васька тут же осмотрелся и присвистнул.

– Этот тут снова. Тим, знаешь чо про этого мужика?

И я, кажется, догадываюсь и без взгляда туда, кто пожаловал. Солов. Конечно же он.

– Он местный, навоз у матери моей кидает, разнорабочий. Ничего примечательного. Деревенский дурень.

– А с виду и не скажешь, – недовольно протягивает Васин дружбан, окинув Солова внимательным взглядом.

Я тоже смотрю на него. Да блядь, этому кабану маскировку хрен придумаешь. Одна осанка выдает солдафона или бывшего вояку, и взгляд, который видел всякое дерьмо, ему вторит. И особенно, когда он бешеный, вот как сейчас. Нужно сбить их с толку. Только как?

– Мот, – зову громко Солова, как старого друга, – иди к нам, познакомлю тебя с моими добрыми друзьями, выпьем.

Он фокусирует взгляд на мне, и я читаю по нему, что меня ждет кулак в морду, когда останемся без свидетелей. Беда в том, что и эти сидящие рядом со мной тоже могут многое читать.

– Ну же, не нудо дуться, что я рванул сюда первым и не дождался, пока ты раскидаешь навоз, – закрепляю легенду.

Солов ведет бровью, подходит к нам, садится рядом.

– Матвей, – представляется, пожав руки амбалам.

– С тобой в баре была деваха в прошлый раз. Где она?

– Какая деваха? – спрашивает, с непониманием нахмурив брови.

– Блонда такая. Вы сосались еще там в углу, – кивает на дальний столик, а я бросаю взгляд на Матвея.

Врала значит. И тот поцелуй на пляже не первый поцелуй. Мутят однозначно.

– Да черт его знает. Потрахались и разбежались, я у нее не спрашивал, откуда она, на кой. Девчонка на разок.

Я хмыкнул, хлопнув рюмашку. Интересно, сколько из сказанного только что правда.

– И часто к вам такие залетают? – спрашивает Васька.

– Нечасто. Поэтому как только вижу, сразу беру свое, пока не выпорхнула. А то скучно в деревне, мужичье и собаки, порезвиться не с кем особо.

– То-то ты не приезжаешь сюда часто, – ржет Васька, кивнув на меня, – тут наяривать некого. А ты сколько тебя помню кобелиной был.

Я усмехнулся, пожав плечами. Что есть, то есть.

Мы просидели еще около полутора часа, болтая о какой-то херне, и Васька с другом, поняв, что ловить здесь нечего, пошагали на выход. Как только за ними закрылась дверь, я бросил хмурый взгляд на Солова.

– Где она? – прорычал он негромко. Лежащая на барной стойке ладонь тем временем сжалась в массивный кулак.

– В безопасности, – ответил негромко, а самому охота удариться лбом о барную стойку. Я обещал девчонке вечер развлечений. Вместо этого она два часа просидела в чулане.

Пытаюсь подняться на ноги, но голос сидящего рядом Солова предупреждает.

– На место сядь как ни в чем ни бывало и продолжай бухать. Вместо веселого вечера с Маргаритой тебя ожидает попойка со мной, Ромео. И пей больше, потому что когда мы отсюда выйдем, я перестану быть добрым сельским дураком и пересчитаю тебе и ребра, и зубы.

Глава 33

Маргарита

Я подняла хмурый взгляд на Марину.

– Ты не обязана торчать здесь со мной.

– Мне так спокойнее, – буркнула женщина однозначно, стрельнув в меня взглядом.

Я зыркнула на неё удивленно. Она поймала этот взгляд.

– Что смотришь?

– Удивлена. Я думала, что ты будешь рада, если эти кенты закинут меня в багажник и увезут в закат.

– Насколько монстром нужно быть, чтоб желать молодой девушке такой жестокой участи?

Я смотрю на неё ещё более удивленно.

– Я думала ты меня ненавидишь.

– Я не ненавижу тебя, Маргарита. Ты мне не симпатизируешь, это правда. Но зла я тебе не желаю.

– Ты натравила на мою спальню своего петуха!

– Которого ты сварила в супе. Ласковое, невинное животное. Которому ты отомстила, чтоб насолить мне.

Я хмурюсь еще сильнее. Потому что мне вдруг становится совестно. Хотя не было до этого. Как она это сделала?

– Он испортил мои вещи и заслужил свою участь. Хочешь питомца – заведи кота. Из него суп не сваришь.

Марина, совершенно неожиданно для меня, хмыкнула с нотой веселья, усмехнувшись над моей неуклюжей шуткой. Я старательно пытаюсь сдержать лицо, но мое удивление не скрыть. Марина, тем временем, переводит тему и задает свой вопрос.

– Почему эти люди охотятся на тебя?

– Я не знаю. А почему моего отца избили и бросили умирать? Деньги. Я явно разменная монета в истории, которую не знаю.

– Это ужасно, – хмурится сидящая напротив, посмотрев на меня впервые с долей какого-то сочувствия, что ли.

Я пожимаю плечами.

– Расскажи я тебе всё дерьмо из своей жизни, обнимемся и будем плакать до утра. Хотя как знать. Возможно, тебе покажется, что это капризы богатой избалованной принцессы. Но точно так же, как ты не выбирала гробить спину здесь, таская коробки с провиантом, я не выбирала родиться в дисфункциональной семье с золотой ложкой во рту. Которую теперь, кажется, хотят вставить мне в задницу.

– Ты ужасная хамка, ты знаешь? Не пробовала разговаривать как девочка, которой являешься? Будь у меня такой язык в девятнадцать, я бы до своих тридцати не дожила.

– Мне двадцать.

– Ну да, существенно меняет дело, – хмыкает женщина. Заправляет волосы за ухо и резко оборачивается к двери, услышав приближающиеся шаги. Поворачивается ко мне, – прячься, вон в тот ящик, ты поместишься.

Я стремглав кидаюсь, куда указано, но не сработали гладко. Стою в ящике и только собираюсь сесть, как дверь открывается и заходит Фил. Мы с Мариной обе рвано выдыхаем.

– Сидите здесь и не выходите, обе. Матвей приехал.

От мысли, что Мот здесь, у меня снова споткнулось сердце. Мне так нестерпимо захотелось увидеть его, что я готова была завыть.

А Фил тем временем снял свою байку и остался в футболке. Байку протянул мне.

– На, надень, спрячься максимально, капюшон тоже. Никто не должен увидеть эти белокурые волосы, потому что из того, что я уже услышал, эти двое ищут блондинку.

Он быстро покидает подсобку, а я быстро кутаюсь и прячусь в его байку, и не могу отделаться от одного единственного желания – увидеть Матвея.

Марина окидывает меня придирчивым взглядом. А затем говорит:

– Идем. На минуту и назад. Дверь двойная, там щель, если повезет увидим его и никто не увидит нас.

– Тоже соскучилась? – спрашиваю в лоб.

Марина усмехается.

– Он приезжал позавчера. И на усадьбе был тоже.

Я замираю и смотрю на неё неверящим взглядом. В смысле был? А я где была? Я же все время была там.

– Идешь или?

Я уже и не знаю, что на это ответить. Рассержено качаю головой.

– Веди.

Подходим к двери, Марина показывает как стать, и я заглядываю в щель. Он сидит спиной, но эту спину и осанку не спутаешь ни с кем другим. Как и эти слегка вьющиеся темно-каштановые волосы, в которые так болезненно хочется запустить пальцы. Я не понимала, как сильно скучала, пока не увидела его вот сейчас.

И в этот момент я четко услышала обрывок его фразы:

– …потрахались и разбежались, я у нее не спрашивал, откуда она, на кой. Девчонка на разок.

Глава 34

Маргарита

Замерла так, словно мне влепили звонкую пощечину. Больше я не видела и не слышала ничего. Ни внимательный взгляд Марины, ни ответа бугая, ничего. Я даже слабо помню как мы вернулись в подсобку. Я смотрела в одну точку на полу, а Марина внимательно смотрела на меня. Она первая нарушила тишину.

– Возможно, ты и сама это понимаешь, но спать со своим опекуном такая себе идея.

– Тебе он не опекун, но скажи, положа руку на сердце – была ли это хорошая идея для тебя, спать с ним?

– Нет, – усмехается, пожимая плечами. – Но от этой плохой идеи очень сложно отказаться, когда видишь его.

– Да уж, – смеюсь невесело. – Понимаю. Что с ним не так? Вот почему он такой?

– У меня нет ответов.

– Звучит, как будто за кадром осталось немое “но”?

– Но есть теории. Мы же не знаем о нём ничего, кроме того, что он хочет, чтоб мы знали. Ни откуда он появился, где вырос, что с семьей, где учился и кем работал до приезда сюда. Можно делать какие-то выводы, наблюдая за ним. Он похож на человека, повидавшего всякое в прошлом – об этом говорят его повадки, реакции, его паранойя. И он похож на человека, который бежит от чего-то. Непонятно только от чего. Он же очень мало разговаривает в принципе, больше молчит и наблюдает. За все время, что я его знаю, был лишь один человек, с кем он очень много болтал. Это был твой отец.

– Мой отец тоже никогда не был болтуном, – говорю задумчиво. – Не со мной точно. Я даже не представляю взаимодействия их двоих.

– У них было какое-то немое взаимопонимание, – делится Марина, и я слушаю жадно.

В самом начале этого разговора я была удивлена, что мы с ней вообще способны разговаривать. Сейчас эта беседа каким-то образом переросла в такой разговор, который интересно и приятно вести.

– Они порой просто взглядами перебрасывались и понимали друг друга. Это было чарующее зрелище. Редкость, от того интереснее. Я искренне соболезную тебе по поводу смерти отца. Он был замечательным человеком. Я сама папина дочь и не представляю как это – его потерять. Это мой самый страшный кошмар.

– Спасибо, – негромко отвечаю на ее соболезнования и в подсобке вновь на какое-то время повисает тишина.

Я вспоминаю отца и пытаюсь визуализировать услышанное. Но это ужасно тяжело, потому что я практически не помню его таким. Спокойным, производящим приятное впечатление. До смерти мамы разве что. Все сломалось, когда она умерла. И он, и я.

– Ты не обращай внимания, – вдруг обращается ко мне Марина, нарушив тишину. – На то, что услышала. Не расхваливать же твои таланты он должен был странным дядькам, которые непонятно зачем тебя ищут.

– Это вполне могла быть и правда. Это, – не нахожу более подходящего слова, чтоб описать наш секс, – было странно, скомкано и всего раз. Я понятия не имею, что ему нравится и чем зацепить такого мужчину как он. Так что не удивилась бы…

– Дура ты все таки. Ты ему нравишься. Всем это очевидно и с этим все смирились. Даже я. Его взгляд прикован всегда только к тебе.

Нас снова отвлекают шаги и дверь снова открывается. Я юркаю за стеллаж и холодею, услышав чужой голос.

– Ой. А что это за прелестное создание прячется в темноте?

– Мужчина, выйдите, это подсобное помещение, только для персонала, – очень сдержано отвечает Марина, в то время как мои руки затряслись мелкой дрожью, а ноги налились свинцом.

– Прости, пупсик, я отлить хотел, думал, здесь туалет, – басит чужак.

– Выйдите, – повторяет несгибаемая Марина, и мужику ничего не остается, как примирительно отступить.

– Все, прости, пупсик, не серчай. Выйду к туалету через ту дверь? Или тут еще какие комнаты есть, чтоб не перепутал?

– Больше нет комнат. Уходите.

Слышу, как закрылась дверь. Со свистом выдохнула Марина. Сделала несколько шагов в мою сторону, подошла, прижала указательный палец к губам, чтоб я не издавала ни звука, и начала переставлять с места на место какие-то коробки, греметь ими, негромко напевая при этом. Я молча стояла на своем месте, боясь пошевелиться, едва дыша.

Он был прав. Всё это время, паранойя и пытаясь сберечь меня, он был прав. А я подставлялась и подставляла других. В полутьме подсобки я видела, как напряжена Марина, которая совершенно не обязана торчать здесь со мной сейчас. Которая может пострадать из-за меня. Как все в баре. Фил. Тимур.

Матвей.

Опираюсь затылком о полку и медленно, негромко выдыхаю, пытаясь держать себя в руках. Только бы этот вечер не закончился ничьей смертью.